А дальше было так...

   Шел девяносто шестой год. Я уже давно был сугубо гражданским человеком. Хотя сны про армию порой просто донимали. Все время в них попадал обратно на амурскую землю и тем каждый раз очень возмущался. Ведь я же отслужил! Ну почему опять здесь...?               
   Открывал глаза и: «О чудо! Я дома! В своем времени, в своем мире»!
   А  свой мир, он опять не давал мне скучать, ну просто от слова  совсем. С каких-то пор он вновь сильно зашатался, переставая  быть стабильным, а от того и понятным. На всех нас, в нем живущих, неумолимо  накатывалась эпоха перемен, в которую: «Не дай бог жить»!!! - если верить слову того мудреца, который явно когда-то сам жил в эпоху перестройки. В стране она уже случилась, обнадежив нас свободой кооперативов и ошарашив разгулом вольных помыслов и на первых порах   дав  немного заработать грошей. Но затем, словно спохватившись, зашагала по нам   большими  грязными римскими сандалями  под знаменем павловской реформы денег и его же реформы  мозгов, с государственной неотвратимостью вытряхивая остатки  мелочи из наших карманов и нас же ставя перед фактом  запланированной ею же – реформой, нашей нищеты. Остался, с удавкой на шее где-то мой кооператив с кучей подписанных договоров и неподписанных договоренностей, еще совсем недавно  позволявший мне тянуть лямку заочного факультета нашего Политехнического института, куда я поступил сгоряча, встретив как-то своего старого, еще по школе и техникуму, друга Вовку. Он, не в пример мне, отлетал  свои полтора года в нашем авиацентре на Л-29 и был теперь лейтенантом запаса. А на момент нашей с ним встречи уже год как учился в политехе на заочном. Я тогда чуть не сгорел от белой зависти и костьми лег, но поступил туда же, годом позже!
   Мой другой  друг  и товарищ  Саня Гампель, с которым мы когда-то шоферили в автохозяйстве Горздравотдела,  будучи таким же на тот момент безработным, предложил мне вариант - что называется: «Из грязи да в князи»!  Его, в свою очередь друг Витя, был тогда смотрящим новоиспеченной фирмы, которая с подачи уже его, Вити  старшего братика, на тот момент депутата государственной думы РФ, занималась оптово-розничной торговлей овощами и экзотическими фруктами.  Дело тогда было новым и только ставилось на поток, а потому отчаянно нуждалось в двух смекалистых замах с неуемной созидательной способностью в придачу к уже нанятому исполнительному директору. Вот тем вторым замом мне и предложено было стать. В овощах и фруктах на тот момент я разбирался  чуть меньше  чем в балете, но пустой мой желудок отчаянно  пнул меня изнутри и я кивнул.
   В означенный день мы с Саней стояли в кабинете директора бывшей овощной базы, а ныне «ООО WINDAL». Пред нашим взором тот директор и предстал в лице  Андрея Хомяка.  И мы, под жестким взором Виктора, жали ему руку. А потом, всей компанией уселись за большой офисный стол, с тем,  чтобы познакомиться и определиться нашей троице с ее должностными обязанностями.
   Мне, как водится, достался автопарк,  состоящий  из нескольких автомобилей, начиная с дежурной санитарки и заканчивая бортовым тентованным  мазом;  банда грузчиков – душ двадцать, во главе с их бригадиром, ну и общие вопросы: Склад, Разгрузочная площадка ЖД тупика. Сане с Хомяком оптово-розничная торговля, мониторинг рынка и раскредитовка товарных секций. Два раза в неделю на наш тупик загоняли  секцию из четырех  жд.  рефрижераторов, доверху набитых банановыми коробками, и всем нам,   в независимости от должности и звания, в авральном режиме, предстояло обеспечивать их оперативную  разгрузку.
   В общем и целом обо всем тогда договорились и со следующего дня начались наши с Саней рабочие будни в чине зам. Директоров овощной базы. Утро начиналось с дежурной таблетки, которая собирала нас с остановок нашего района и раздувшись от всей публики как маленький тюлень от съеденной рыбы, со скрипами и вздохами тащила нас через весь город на базу. База к нашему приезду уже кишела от приезжего народа. Весь разгрузочный пирс был заставлен фурами и камню негде было пасть! Моя бригада грузчиков металась с коробками и ящиками, доверху наполненными всякой непробованной мною экзотикой, разнося их по множеству легковых автомобилей, занимавших почти все свободное место на гостевой площадке базы. Следом за ними бегали толстые тетки – торгашки, громко матерясь и размахивая пачками накладных. Бухгалтерия «ООО WINDAL» снимала урожай с мелких оптовиков. На разгрузочном пирсе на маленьком  дизельном  погрузчике  виртуозно гарцевал бригадир, набивая стоящие там фуры банановыми коробками. Рабочий процесс шел полным ходом!
   Мы в кабинете. Хомяк давно здесь и ждет нас. Быстрая планерка и разбегаемся по базе с тем чтобы взять все процессы под контроль. И так теперь каждый день. Вечером товарный отчет и если есть расхождение с накладными, то вместо дома у нас с Саней ревизия фруктового склада, а это машина времени в натуральном выражении и если бы не симпатичная кладовщица, я бы рано взорвался. Фруктовый склад – это громадный зал, заставленный паллетами с фруктами и где – то овощами. В них все по двадцать раз нами посчитано и уложено, но оно все равно в товарном движении - порча, усушка, утруска, ужорка – оно же все вкусное и нет – нет,  да грузчик что-то уронит и сожрет, пока никто не видит, как он думает. Через месяц работы они уже боялись жвачку засунуть в рот и сегодняшнее видеонаблюдение оно просто бы утерлось – до того мы с Саней научились вычислять все варианты фруктовых, да и не только пропаж. Установка сия доводилась до нас, устами Вити, на каждой утренней планерке, а ему в уши оно вливалось с самого московского верха, в буквальном смысле из под кремлевской звезды. Это же был личный бизнес депутата государственной думы – члена правящей тогда партии. Надо сказать денег тот член на бизнес не жалел и банановые секции сыпались на нас как из рога изобилия.  Банан, он  тот еще фрукт!  Через месяц работы с ним мы с Саней уже были специалистами бананового факультета  Агроинженерного  института! Торговый оборот базы нашими хлопотами рос семимильными шагами. Мы были городскими лидерами по его продажам.  Разгрузки рефрижераторных секций стали ежедневной рутиной. Мы с Саней теперь просыпались на шестиметровой высоте сложенных банановых коробок и открыв глаза, смотрели вниз из под потолка складского зала и думали как оттуда спуститься к началу рабочего дня, с тем чтобы умыв свои серые от складской пыли физиономии начинать новый рабочий день, без всяких скидок на чудно проведенную на банане ночь. Дома, там домовой. А мы с Саней стали базовыми. Там засыпали, там просыпались и на нас, с Хомяком конечно, все и держалось.
   К слову о Хомяке!  Персонаж сей стоит того, чтобы задержаться на нем, потому как он сыграл наверное  решающую роль в дальнейшем развитии описываемого мной сюжета.
   Есть такое ментальное определение в гражданской жизни, как «кабинетная крыса». Вот именно ей и был наш предводитель местного дворянства. Я, о том повествуя совсем не стремлюсь кого-либо унизить, опустить или еще как-нибудь обидеть, но каждый отдельный индивидуум, в те нелегкие времена, стремился приспособиться к своей ситуации, исходя из своих же способностей, если он таковыми обладал. Хомяк обладал способностью выживать в коллективе, всегда находясь на плаву, как известная всему миру субстанция, топя при том всех тех, кто пытался всплыть на его уровень, чтобы заявить о себе или просто глотнуть свежего воздуха. Он очень четко отслеживал все сколько-нибудь значимые успехи,  достижения и провалы в вверенном ему подразделении и всегда был готов к отчету перед вышестоящим смотрящим,  имея при том, авансом составленный список виновных и справку о том, что он предупреждал о том. Нужно отдать должное, Андрей  был чемпионом по всякого рода инструкциям с обязательным их подписанием и потому на всякое малое или большое происшествие на базе у него всегда был заранее готовый виновник из его черного списка. Как-то со временем получалось так, что всякие  откровенно  кривые его распоряжения и приказы чудным образом делали крайними нас с Саней, в силу их неисполнимости или печальности результатов после их реализации. Такой ход дел не мог меня не возмущать. За словом в карман я никогда не лазил и Хомяк частенько забивался в угол своего кабинета от моих прямых словесных атак, а пару - тройку раз и за грудки его прихватывал, но Саня каждый раз меня останавливал, вставая между нами. Конечно на тот  момент  я уже был в списке Хомяка и тот факт имел динамику развития, хотя всякому событию в моем рассказе свое время и место.   
    Что – то я увлекся Хомяком. А ведь был и другой народ на базе. Был коммерческий директор, дай бог памяти, пусть будет Игорь с неразлучным своим коренастым крепышом  Юрой. Они, в ответственные моменты всегда наведывались на базу. Участвовали в планерках, внося какие-то поправки в Витины указания, бесконечно сыпавшиеся на Хомяка. С понимающим видом ходили по базе, заглядывая во все ее укромные уголки, а в общем и целом выносили нам мозг, хотя мы с Саней прослушав всю эту теоретическую лабуду, согласно кивали им головой и проводив глазами их машинки, доверху загруженные всякой вкусной экзотикой, с молчаливого согласия Хомяка, все делали как всегда,  то бишь как надо… Наведывались конечно и со стороны разного рода депутаты с блестящими от ожидания глазами, но тут уже Витя разруливал доводы тех попрошаек. Мало кто мог потягаться властью с его старшим братиком. Тот многих в секунду осаживал по большому сотовому телефону, бывшему тогда редкой и крутой штуковиной. Она порой лишь одним своим  видом множила на ноль пыл заезжих смельчаков.
   Где-то уже поздней осенью Витя нам торжественно объявил, что у его брата случился день рождения и эту дату он намерен отметить здесь, на родине, оказав нам величайшую честь своим посещением! Для члена праздник!  Для нас АВРАЛ!!! Базу вычищали так, словно сам президент РФ решил на нее заглянуть. Красились стены, шлифовались бетонные полы, как к новому году навешивались гирлянды. Хотя собственно новый год и случился у депутата Государственной  думы, что бы у него на лбу что-нибудь на тот момент отросло. Для нас это было парой лишних ночевок на базе, ведь текущий рабочий процесс никто не отменял. Всем нашим административно-управленческим аппаратом, включая поваров и уборщиц скидывались на подарок и по итогу, мы с Нэлей – начальником рекламного отдела, поехали на дежурке в город - на его поиск. Итогом того стала не очень тогда понятная мне покупка какой-то дико дорогой заколки на галстук, в которую я в числе прочих вложил немалую часть своей зарплаты. Я так-то за эти деньги вкалывал как раб на галере! …Ну да ладно. Хай удавится!
   Наступил счастливый день! К нам приехал хозяин и ревизор в одном лице.  И мы, всем коллективом, с цветами в передних рядах, изображая на лице счастливые улыбки бросились ему навстречу. Наш президент, в сопровождении брата и всей нашей группы товарищей, важно ступал блестящими лаком остроносыми туфлями по выметенной до блеска территории базы, равнодушно глядя на ее выкрашенные свежей краской  стены и стоящих под ними в немом почтении работников «ООО WINDAL», теребящих в руках свои изрядно поношенные шапки. Дорогой его костюм красиво поблескивал отливом из под крутой, по тогдашним временам, дубленки. Именно о таком помнится и мечтал Крамаров Савелий, собираясь в Ялту. Делегация пышно проследовала кратчайшим путем в отмытый как никогда кабинет Хомяка. Работяги разбрелись по своим рабочим местам. Нам же с Саней достались места на галерке кабинета – за пышным праздничным столом. Слава богу были свои повара и кулинары. Так что мой желудок до сих пор, закрыв глаза и блаженно улыбаясь, вспоминает ту депутатскую кухню, хоть и прошло уже много много лет.  Даже в шикарных ресторанах Будапешта, где я в девяносто третьем гарцевал с моим тогдашним другом Максимовичем, на сходке финансовой пирамиды «Сейфинвест», не было такого разносола! Редко позже я бывал свидетелем подобного праздника живота. Пишу и просто слюной исхожу. Ха-ха…
   Праздник закончился. Наш президент равнодушно принял дорогую вещицу и не сказав ни слова, как должное, сунул ее в карман. Для него был снят номер в Малахите и потому, небрежно попрощавшись с подобострастной нашей публикой, он - такой же как Витя, но пошире в плечах и животом по более - у Вити тогда его не было вообще, отправился к своему мерседесу у которого нервно мялся в ожидании водитель. Увидев хозяина, он  распахнул заднюю дверку и Витин старший братик, пожав родную руку, шумно плюхнулся на заднее сидение. Мерсовский зад сверкнул на прощание стопарями в воротах базы и рявкнув мотором с правым поворотом ушел по Енисейской. Глубокий вздох облегчения прозвучал в унисон! Показалось что краска потекла со стен базы…. Затарахтела дежурка. Мы туда погрузились и безмерно сытые и безмерно уставшие от спектакля, поехали по домам.
   А дальше все было также, как и до того знаменательного дня. Мы снова и снова,  целыми днями расставляли шахматными пирамидами банановые коробки в газовочной  камере для последующей их газовки, потому как без нее он не желтел и не обретал привычного вкуса, а стало быть был нетоварным!  К нам, в секциях он приходил сырым и зеленым - совершенно несъедобным. Грузчики были на измоте. Мы, собственно тоже. Еще недавно - на утренней планерке, нам в сто первый раз, устами Хомяка, было строго наказано, в числе прочих поручений, следить за тем, чтобы грузчики ни при каких обстоятельствах не смели жевать апельсины, мандарины и все то, что они имели счастье разгружать с жд рэфов или загружать в  авторэфы. Мы с Саней себя тем тоже не баловали. Мы же у них всегда на виду!
    И вот, в один прекрасный момент, я очутился перед толпой своих подшефных в момент их перекура. На меня в упор глядела наглая рожа, без малейшего стеснения жующая ворованный апельсин и раздающая такие же своим подельникам. Это был стопроцентный вызов мне, как должностному лицу при исполнении служебных обязанностей. Я включить заднюю не мог. Это была бы полная потеря авторитета.
   Мне ничего не оставалось, как просто вырвать фрукт из рук разбойника. Толпа тогда быстро оживилась и с интересом смотрела на происходящее. Оно ей явно нравилось и ей было очень интересно чем все это закончится. Тот разбойник, чтобы не упасть перед товарищами лицом, попытался отобрать свой трофей, сделав выпад вперед и протянув руку за отобранным мной фруктом. Я же несколько лет перед тем тренировался в «Брависе». Был у нас такой известный в городе клуб карате и он по всей стране учавствовал в соревнованиях. И тренер наш - Сергей Барков,  был тогда не последним в городе  каратистом. В общем попал тот малый на прием. Мае гири прошел на ура и он, бедолага рухнул на бетон, задыхаясь и корчась от боли. Я, в тот момент думал  что был один на ринге, против толпы. Но оказалось, что за спиной у меня, на безопасной дистанции, притаился Хомяк.  Да и Саня прибежал на крики. Было много шуму. Грузчики объявили нам забастовку и грозили сорвать разгрузку секции. Я был отстранен от работы и к большой радости Хомяка, писал у него в кабинете объяснительную. Но его в том настойчивость едва не стоила ему здоровья. До меня вдруг дошла суть сценария с неожиданно подаренными кем-то апельсинами и я уже стоял перед Хомяком в боевой стойке, когда в дверь постучали!
   Через час тот кабинет был полон народа. Шло бурное обсуждение моего поступка и большинство вставало на мою сторону. Ситуация давно была на виду у всех, но никто не имел смелости ее как - то разрешить,  дабы не оказаться в моей ситуации, или, что еще хуже, просто не отгрести от работяг прилюдно по физиономии. Хомяк, тот просто светился от счастья. Его докладная на имя Мулина старшего лежала в верхнем ящике его стола.  Мулин  младший играл желваками и думал как ему быть?  Ведь это была его установка. Запрещать и наказывать! Жесточайшим образом!
   В общем я ушел на выходной, не громко хлопнув дверью. Повалялся на диване, посмотрел телевизор, узнавая новости, которые проспал, уже много дней живя на банане. В нашем царстве-государстве, как всегда росла экономика и вот вот должно было случиться долгожданное всенародное счастье. Оно конечно обнадеживало…
   Позвонил Саня и сказал что завтра на работу. Ну и ладно. С утра, не надеясь на вечернюю дежурку, поехал на своем зеленом мерседесе. Хватит ему пылиться на стоянке…
   На базе меня ждали. За столом у Хомяка собрался весь цвет «ООО WINDAL». Витя на Хомяковском кресле, рядом неразлучные Игорь с Юрой и прочая наша офисная оптово - розничная публика.
 -  Мы решили предложить тебе командировку в наш Тольяттинский филиал. Он на сегодняшний день лежит на боку. Тебе нужно будет поехать туда и на месте разобраться в ситуации.  И естественно попытаться поднять его экономику до приемлемых высот. Должен быть виновник!  Для того наделяем тебя инспекторскими полномочиями. Если согласен, иди в кассу и получай свою зп плюс командировочные. Остальное по результату!!!
   Я, незадачливо почесал свою ранетку и согласно кивнул. А почему бы и нет? И  уже вечером следующего дня, сидя в плацкартном вагоне, смотрел в его окно на мелькающие путевые столбы и слушал стук его колес. Я был пассажиром поезда, идущего на Самару.
   По прибытии в пункт назначения, рано утром, на местном вокзале, сел в рейсовый автобус и в нем проспал всю дорогу до Тольятти.
   Было прохладное осеннее утро. Светило яркое солнышко. Где-то на земле, с еще зеленой травкой, виднелись островки серенького снега. Зима вроде бы шагнула на Тольяттинскую землю, но на ее пороге, наверное вспомнила о том, что шла в другую сторону и забросив через входную дверь пару пригоршней того снега, отступила.  Возле автовокзала, где я оказался, на финише своих скитаний, стояли торговые ряды из столиков с навесом. Из за горочек разложенных там фруктов и подвешенных над ними банановых гроздьев на меня смотрели бесстыжие глаза иноверцев и кто-то из них  зазывал к своему прилавку, бесцеремонно расхваливая свой товар и рассказывая мне сказки про то, что он еще вчера висел на африканской пальме 
   Базарчик тот был для меня ориентиром.  Здесь, по предварительной договоренности,  меня должно было встретить местное руководство нашего филиала.  Собственно так оно и случилось. Ждать долго не пришлось и в скором времени меня окликнули из подъехавшей иномарки. Мне навстречу вышел моего возраста и роста, приятной наружности  парень. Он, улыбаясь, представился Андреем и открыв заднюю  дверь,  пригласил меня  сесть в машину, где за рулем сидела, не менее симпатичная барышня. И мы, собственно, тронулись в путь по неизвестному тогда мне городу Тольятти. Андрей был директором, а Лена, его спутница - главным бухгалтером и распорядителем по совместительству. И вместе они были парой. Встретили меня на редкость приветливо, и к концу нашего путешествия мы уже практически были друзьями. В молодые годы такое случается, наверное время течет по другому. Они мне сразу как-то понравились. Это так кардинально разнилось с атмосферой нашей базы, где ее лицом всегда выступал Хомяк!
   Поехали мы сразу на базу, ну и собственно по дороге, в числе прочих тем, Андрей ввел меня в курс их невеселых дел,смоделированных, по его мнению в большей мере коньюнктурными проделками многочисленных конкурентов, в последнее время просто заполонивших местные рынки. Хотя еще пожаловался на массовую порчу товара, больше всего на банан, который у них просто сгорал, не успев прийти в товарный вид. Был случай, когда пришла фура с уже подпорченным бананом,  а тот, что отсортировали на склад на хранение, сберечь не удалось. Мулин старший из под кремлевской звезды просто брызгал слюной от ярости, что не могло не отобразиться на настроении моих новых друзей. Они тем фактом были весьма подавлены и оптимистично выражаясь, сильно озабочены. За этим разговором мы и прибыли на базу. Конечно базой, в том понимании, в котором я к ней привык, этот объект назвать было сложно. Это было одноэтажное складское помещение, объемом с половину нашего фруктового склада, плюс небольшой торговый зал. Все это было расположено на территории торгового рынка, в свою очередь находящегося в Тольяттинской промзоне, на краю Химкомбината. Такой громадный проммегаполис, состоящий из великого множества высоких труб, железных змеевиков, зданий и замысловатого вида внушительных  металлоконструкций, я видел первый раз в жизни. Все ведущие заводы нашего немаленького города, здесь можно было бы с легкостью разместить за его забором и еще осталось бы немало места! В общем и целом – увиденным был восхищен и напуган. Столько химии в одном городе! Мне это показалось чересчур!
   Ну да ладно. Я сюда приехал по фруктов душу… Мать их в душу. Еще раз повторюсь размер царства он не тот, к которому привык. Грузчиков со старшим человек пять и те работают посменно, без авралов и на базе не живут. Тишь да гладь и божья благодать. У нас дудка боцмана и дежурка в полчаса всех соберет на построение перед разгрузкой. В любой час дня и ночи. Но ломать местный житейский уклад жизни в мои планы не входило, а потому будем исходить из того, что имеем. Ба!!! Банан стоит как кирпичная кладка. Подхожу к этой картонной стене, щупаю ее ладонью – она теплая как батарея! «Он же у вас сгорит»!
   Ну и аврал с первой минуты. Шмотки скинули с Андреем, грузчиков от чая оторвали и на абордаж банановой стены! Перекладываем весь их запас в шахматную кладь, поднимая новую стену, но в дырочку и до потолка. Уморились все по полной, но банан остыл. Вообще температура его хранения 13 градусов по старику Цельсию. И почему они не знают азбучных для нас с Саней истин? Буду учить. Теперь газовщика надо вызывать, предварительно заперев весь склад и завести здесь тепловую пушку для создания микроклимата. Газовщик из местных есть и Андрей по моей указке с ним договаривается на предстоящую ночь о газовке. Тот ломается и заряжает в ответ какую – то немыслимую сумму. Этот народ знает себе цену, потому как спалить даже фуру банана это крах целого состояния. И хозяин того состояния готов этого мальчишку, овладевшего не хитрым, но весьма доходным ремеслом, в попу расцеловать. Сегодня тем же живут всякого рода программисты. …Ну и после долгих и нудных торгов, они  находят  таки общий язык и склад на всю предстоящую ночь, отдается в собственность того субъекта, в известном нам смысле слова.  К вечеру, мы, изрядно уставшие и покрытые толстым слоем складской пыли, садимся в Андреев опель и наш шофер Лена везет нас в гостиницу, находящуюся в центре города. Там для меня снят номер на весь срок командировки, которого не знает ни Андрей, ни Лена. Да я и сам его не знаю. Они меня вселяют в тот двухместный номер на третьем этаже и виновато попрощавшись, уезжают домой. Завтра утром у нас всех случится новый рабочий день!  Довольно уютная у меня комнатка с двумя кроватями, телефоном, телевизором, холодильником и санузлом с душем. Пока я им пользовался телефон в той комнате не умолкал. Голова моя еще не высохла, а я уже отнекивался по нему от бесконечных предложений  женщин, пицц, парикмахеров и еще бог знает чего. Понял так, что я тут новенький и вся эта сервисная машина планово наезжала на меня, пытаясь отжать все мои командировочные. Но я предпочел обойтись пирожками с квасом и по мере возможности без женщин. Тольятти он так-то очень непростой тогда был городок, не знаю  как сейчас. За тетей, в моих дверях, без сомнения появился бы дядя и думается не один. Я бы с ними точно не подружился. В общем головой в подушку и к утру  был чист и свеж. 
   Потянулись рабочие дни. Каждое утро я, с моими новыми друзьями, ехал на свою новую работу, мимо автовазовской  свечки заводоуправления и тянувшегося за ней необозримого Тольяттинского химкомбината с тем, чтобы запустить и отшлифовать там производственный процесс в точности такой, как на головном нашем предприятии «ООО WINDAL». Банановая тема, где-то через неделю хлопот с ним, была решена. Ту предыдущую фуру,  которую разгрузили перед моим приездом, нам удалось спасти и выгодно распродать. Уже стояла во дворе следующая. Ее разгружали и банановые  коробки составляли в складе по моим рекомендациям. Газовщик был тут же и руководил процессом. Лица моих друзей преобразились. Общее настроение поднялось, но оставался еще один момент. Стоял ассортимент! Оптовик заходил, смотрел и разворачивался.  А потому, мы с Андреем бегали по рынку и вычисляли те точки, в которых   все цвело и пахло. В одной из них я обратил внимание на тот факт, что при тех же ценах на основные ходовые позиции, такого же качества как и у нас, они это: яблоки, апельсины, персики, киви и прочие вкусности,  уходили в лет. Среди покупателей увидели много наших постоянщиков, чему были немало удивлены. Стали думать и раскусили тот фокус! На прилавке, среди прочих фруктов, в самом центре его композиции красовалось несколько коробок свежайших красно-желтых груш и еще какой-то редкой экзотики. Цена на эти деликатесы  стояла запредельная. Тогда это был дефицит! Но клиента она завораживала. Брать не брали, но не сводя с выставки глаз, сметали весь товар вокруг нее.
    Посоветовались. Взяли в кассе деньги и скупили у нерусского  хозяина той лавки всю жемчужину его торгового процесса!  Надо было видеть узкие от природы, но круглые от случая глаза того басурманина, когда он, мониторя с утра цены  на рынке, стоял у нас перед своим вчерашним товаром, среди толпы кишащих в торговом зале покупателей глазел на дикий его ценник и сокрушался перед нами тому, что вчера, после нашего ухода, у него остановилась вся торговля!
   - « Ай шайтан. Да…Ай шайтан»!!! В общем и целом торговый процесс шел полным ходом. Уже распродали несколько пришедших при мне фур. Кривые ежедневных торговых отчетов день ото дня становились все круче и круче. Фруктовая база «ООО WINDAL2» набирала обороты как паровоз, отходящий от станции. Он быстро увеличивал скорость, гордо дымя трубой и гудя всей мощью давления своего котла!
   Я жил в Тольятти уже второй месяц. В выходные мы ходили в бассейн, ездили на шашлыки. В общем и целом жили и не тужили. Не знаю сколько бы еще я наслаждался такой жизнью, но счастье вечным не бывает.
   Случилось два события разом. Мне, с подачи моих родителей, на гостиничный номер позвонил из  Усть-Илимска мой тогдашний друг Максимович Илья. Он собрался ехать оттуда в Челябинск, но узнав от моих родителей, что я нахожусь в Тольятти, перезвонил мне в гостиницу и мы  договорились с ним о том, что он приедет сюда и в силу того что моя миссия на тот момент подходила к концу, вместе тронемся с ним в путь - на родину его новой супруги. Мне по факту  выполнения спецзадания полагался отпуск.
   В тот же, наверное, день нас осчастливили своим визитом неразлучные Игорь и Юра.  Очевидно,   наш президент, сидя в Москве на кожаном диване и читая динамику товарных отчетов Тольяттинского филиала, не смог поверить в очевидность происходящего. А потому, не долго думая, дал команду снарядить сюда срочную экспедицию, во главе с коммерческим директором «ООО WINDAL»,  для финансового мониторинга и официального подтверждения произошедшего экономического чуда. Не смея ослушаться босса, его верноподданные в мгновение ока запрыгнули в машину и, спустя ночь, уже были здесь. Эта сладкая парочка и нарисовалась в начале рабочего дня у ворот базы, как два киндер-сюрприза. Все рабочее утро мы просидели с ними в бухгалтерии, где Лена показывала им товарные отчеты в оригинале, а не в чумазых факсовых копиях.  Понятно что приказ получен и не смотря на всю его очевидную глупость, они должны его отработать. По итогу той проверки Юра с довольным лицом предложил мне выйти с ним на воздух с тем, чтобы, по его выражению, раскурить там трубку мира. Мы, в хорошем расположении духа, стояли возле общей курилки и я выслушивал слова удовлетворения моей профессиональной деятельностью. Разговор ласкал мой слух, особенно в части ожидающего меня материального вознаграждения и возможного замещения мной порядком надоевшего всем Хомяка, но в какой-то момент прозвучала фраза о том, что в моем отчете о командировке, должен быть обозначен виновник всех предыдущих неудач. И они с Игорем, перед тем посоветовавшись, решили, что им должен стать Андрей – директор базы. Надо сказать, я о том знал, что была между ними некая неприязнь, исходя из постоянных телефонных переговоров, свидетелем которых я не мог не быть, почти всегда находясь рядом с директором. Да и неясные намеки, перед отъездом, типа: «Ты там присмотрись к руководителю – не ворует ли»? - они тоже как-то сразу всплыли из памяти…
   Но такого резкого поворота в сюжете я не ожидал. Мы собственно были друзьями. Не помню уже что  говорил в ответ, но ясен перец, через себя перешагнуть не смог и потому, думается к вечеру того дня, после недолгого разговора членов комиссии  с Москвой, мне было объявлено о моей  отставке с аннулированием всех наград и заслуг и моментальным выселением из служебного жилья. Хорошо, что премиальные отдали по приезду, на эмоциях. Это они сгоряча. Ха-ха!
   В общем на момент отъезда из города Тольятти той комиссии, в штатном расписании «ООО WINDAL» я уже не значился! Но мои новые друзья, меня конечно в беде не оставили. В тот же вечер с вещами перевезли к маме Андрея. Она жила одна на пятом этаже брежневской пятиэтажки в трехкомнатной квартире и потому я ее нисколько не потеснил, а скорее составил компанию. Гостиничному портье был оставлен телефон моего нового места пребывания и уже на следующий день мы обнимались с Максимовичем, сидя в каком - то кафе и радуясь тому случаю, что опять свел нас вместе на очередном этапе нашей молодой и полной ярких житейских приключений жизни. Наверное, в повествовании своем, я дошел до той точки, когда бы следовало описать историю той нашей дружбы. Пусть простит меня мой читатель за левый поворот этой повести, но оно того стоит.
   С Ильей нас, в году 1990 м, свела судьба на тренировках по рукопашному бою, которые проводил тогда мой одноклассник и друг школьных моих лет, в спортзале РОВД, рядом с которым я тогда жил в родительской квартире. Мир, он всегда был тесен. Илья, тот жил с женой в общаге, рядом с моим домом и стало быть мы были с ним еще и соседями, а потому дружить нам сам бог повелел! Времена были жесткими. Где – то на тот момент, случился у нас пьяный бунт. Я, глядя на то из окна седьмого этажа, хорошо помню, как менты, словно тараканы, сбегались со всех сторон в свое гнездо и набивались туда через маленькую дырку входных дверей РОВД. Запирались на клюшку и дрожали там всем миром, в ожидании приближающегося народного гнева. Чуть – чуть не дошел тот народ до их тараканьего гнезда. Толпа рассосалась. Вожака видно не было.
   Максимович имел громадный талант завоевывать доверие тех людей, с кем сводила его злодейка судьба. Или перефразировав - судьба злодейка подгоняла ему тех, кто, по какому – то недоразумению становился временным, с ее точки зрения, владельцем крупных сумм денег. Какой – то был у них с той дамой договор. И он регулярно реализовывался, на моих, глазах много - много раз, став для меня правилом.  Да и сам я, пусть много позже, не стал из него исключением. Но это уже другая песня. А пока в моем поле зрения, как в галерее, мелькали  всякие крутые ребята, которые не имели шансов устоять перед чарами обаяния моего талантливого друга.  Например  был:  « Его сиятельство господин Швырев» – наш последний секретарь облисполкома, или, выражаясь сегодняшним языком, последний советский   губернатор Челябинской области. Как – то затащил меня мой друг к нему в крутой  его офис, находившийся тогда в самом центре города, за нашим драмтеатром и представил меня этому солидному дяде, беспрестанно мелькавшему тогда на экранах наших телевизоров, как свое доверенное лицо. Не всей высоты его полета я тогда осознал, но через месяц Илья, хлопотами того персонажа, в чине генерального директора строительной компании, был откомандирован в глухой тогда сибирский город Усть-Илимск. Вслед за ним туда же пошли эшелоны со строительной техникой, стройматериалами и многочисленной рабочей силой. Там затевалась громадная стройка и мой друг, имея уникальный нюх на деньги, стал инициатором и исполнителем того коммерческого проекта в одном лице! Его шефу - утертому жизнью старому лису, нужен был свой человек в центре событий, которые, как он думал, моделировались его деньгами.  Старый мир стремительно разрушался и еще недавним хозяевам этой жизни нужно было спасать свои капиталы. Наивные. Ха-ха…   
   Наверное и года не прошло, а Илья в том граде уже был не последним человеком. Жена же его, не плохой в миру юрист, заняла пост городского судьи и вместе там они ворочали  делами. Техника, присланная из Челябинска, отвоевывала у тайги все новые площадки и на них поднимались пятиэтажки.  Жил Илья, после общаговской конуры, в неплохой, по тем временам трехкомнатной квартире в новом доме. Трехэтажное здание его строительной компании гордо стояло на господствующей возвышенности с видом на Ангару.  А по ней ходил его теплоходик. Умел мой друг извлечь пользу из любого случая.
   Но это было раньше и может послужить темой отдельной повести. Мы же, завершая тот сюжетный вираж, плавно вернемся на боевой курс моего рассказа.
    На момент описываемых мной событий мой друг Илья, имея от первой жены подростка - дочь, разорвал тот брак и сошелся в Усть – Илимске с красавицей Тамарой, имеющей на балансе двух подростков - сыновей.  И, собственно курс его лежал  в соседнюю страну Мордовию, в глубинке которой  тогда имели счастье жить ее родители. Илья предложил мне составить ему компанию и я, недолго думая, кивнул. На тот момент я с себя скинул такую обузу.  Еще вчера, был  при деле, сулящем перспективы и карьеру, а сегодня просто завис в воздухе  болтая  сандалями.  А что мне молодому и здоровому не пуститься в очередное путешествие?  Такая практика у нас была, когда с таким же визитом вежливости, мы с ним ездили к родителям его первой жены. Прошли и проехали все побережье Черного моря с финишем в Орленке, где они жили. И всегда с приключениями!
    Мы, с Максимовичем и моими новыми друзьями, перед самым нашим стартом, сидели в каком – то кафе и мой друг рассказывал нам о его сибирских похождениях.  Надо отдать ему должное он был мастером словесного жанра  и  потому, любая публика слушала его с восхищенными глазами, а на финише его рассказа просто хлопала в ладоши. И в тот раз он порадовал наш слух рассказом о том, как посадил на мель свой пароход, на каком  – то  изгибе Ангары, в пьяном угаре оттолкнувши от штурвала своего капитана,  да под громкое  одобрение разговевшейся толпы своих пассажиров.  А потом драпал с ними по водяной кромке от косолапого, вышедшего из тайги с тем,наверное, чтобы помочь им столкнуть с мели тот пароход. Мы просто укатывались со смеху, слушая его рассказ и в конце той посиделки, оставив за собой груду посуды, фантиков и гору банановых шкурок, сытые и всем довольные,  навсегда распрощались с руководством «ООО WINDAL2» Тольятти.
Максимович, он тот еще психолог, предложил напоследок развлечься. Рассказал мне, как, совсем еще недавно, гостя у друзей в Калининграде, он от скуки, пинком распахнул дверь одного из районных  убойных отделов и сунув в нос удивленным операм удостоверение заместителя генерального прокурора по городу Иркутску построил их в линейку и потребовал организовать ему оперативный контакт с местными путанами, с тем чтобы собрать сведения о гастролирующей, якобы на тот момент по их городу,  группе особо опасных иркутских мокрушников, которые по его сведениям проматывали  там свои деньги. И опера повелись, засунув стокилограмовую бородатую тушку  Максимовича в самую гущу городского разврата. Уж там - то он расправил плавники и поплавал, словно рыба в воде. Через сутки вылез оттуда как медведь из малины, весь в оперативных данных. Я собственно никогда не сомневался в таланте своего друга. Уж что что, а кого-то развести и получить с того удовольствие, так в том он профессор.
   Тогда, он мне подмигнул  и  предложил: 
  «Предлагаю повторить»! 
  «А почему бы и нет» подумалось мне.  И я кивнул.
   Помню пустынный плац перед речным вокзалом и какой – то небольшой кабачок на его периметре, посреди прочих неказистых павильонов. Туда мы и зашли. Впереди Максимович в белом синтепоновом, до колена, плаще и большой сибирской лохматой ушанке, а за ним я, в бордовой самодельной, но теплой дубленочке. Местные путаны встретили нас неприветливо. Реакция на прокурорские корочки, вопреки моим ожиданиям оказалась резко негативной. Их, как я понял мама наотрез отказалась сотрудничать с органом власти и показала нам на дверь, сказав при том что все дела возможны только в присутствии и с протекции их местных ментов. Я, изначально скептически отнесся к затее друга, но мне всякий раз, когда я вольно или невольно, становился участником его аферы, было интересно, чем же оно закончится. Надо было знать характер Максимовича. То, что мне казалось абсолютно безнадежным делом, для него было лишь препятствием на дистанции, которое нужно было просто преодолеть. На прощание Илья узнал у мамы, к кому, как к ее крыше, нам нужно обратиться и она махнула в сторону тянувшейся вдоль побережья улицы, послав нас в РОВД. Ни малейшего смущения не увидел я на лице моего друга. Он шагнул на проезжую часть улицы и просто перегородил путь ментовскому патрульному  жигуленку. Тот завизжал тормозами, и из распахнувшейся двери выскочил озверевший сержант,  держась рукой за ушибленный лоб.  Прокурорские корочки в миг остудили его боевой настрой. Командным голосом, не терпящим возражения,  Илья спросил у того где ближайший РОВД и назвал фамилию его начальника. Мне тогда показалось, что у сержанта потекли штаны. В мгновение ока он оказался у задней двери жигуленка,  распахнул ее и пригласил нас на заднее сидение. Запрыгнув на свое место приказал водителю ехать в РОВД. Наша цель оказалась совсем рядом, на расстоянии трамвайной остановки и через минуту тот жигуленок засвистел своей резиной возле парадного входа в двухэтажное здание, над которым красовалась стандартная табличка, в духе времен Советского союза. «Приехали»! Сказал я себе, идя рядом с Ильей вслед за шустрым сержантом, в отделение милиции. Отступать, нам по понятным причинам было поздно, да еще эти ножи в кармане дубленки, которые я обхватил рукой за лезвия, чтобы они подлые не звенели.
   Когда-то, занимаясь в карате, на тренировке надорвал себе связочку, которая крепилась за самый кончик локтя и рука моя перестала распрямляться. Какой-то хирург посоветовал мне метать ножи и я тем увлекшись, всегда теперь таскал их при себе. Три метательных ножичка. А тут такое…?
   Сержант пнул дверь на первом этаже и мы оказались в прокуренной комнате, полной оперов.  Наш поводырь сказал:  «Вот»! и был таков. Все уставились на нас. И тут Илью понесло! Он по деловому представился. Мне даже показалось что я его не знаю. Это был настоящий прокурор!  Он толково и доходчиво изложил аудитории цель нашего визита и спросил кто может нам помочь? Все как-то зачесали затылки и потом, чуть не хором сказали, что с таким деликатным вопросом нужно идти к Папе, чтобы он дал добро. Илья сам предложил кому-то из этих парней нас туда сопроводить, чтобы у этой публики не возникло ни малейших сомнений в нашей легитимности. Парни в основном были моложе нас – большинство недавние армейцы. Один из них вызвался и мы за ним засеменили к деревянной лестнице ведущей на второй этаж, которая и вывела нас прямо на секретаря начальника РОВД. Я, туда поднимаясь уже думал, как я буду писать письмо маме. Приперся блин, с ножами в кармане к начальнику РОВД, с тем, чтобы быть взятым им в плен и вместе с фальшивым прокурором, быть посаженным на кичман! 
   Нам секретарь предложила посидеть на скамейке, а опер, так тот постучался и нырнул в Папин кабинет.
   За дверями загавкал бульдог и опер, выглянув из за нее, кивнул нам, давая добро на вход. Максимович двинул первым. Я, на ватных ногах за ним.
   В кабинете, куда мы зашли с Ильей, за столом, в форме буквы Г, сидели два бульдогообразных подполковника милиции. Если бы не погоны, я бы сказал что это наши «Крестные отцы» уголовного мира! Эти две образины впились в нас своими бульдожьими глазами и мне показалось, что мои ножи зазвенели в кармане под их рентгеновскими лучами. Максимович шагнул в центр подиума и вытащив свои корочки, по военному четко представился. Он же наше Автомобильное закончил. Имел понятие о военной выправке и субординации. Бульдоги  с недобрым прищуром смотрели на прокурора. Тот, что был Папой нагло и без малейшего уважения спросил: «Что забыл на моей земле Иркутский помпрокурора»?  Помпрокурора, ни сколько не смущаясь таким приемом, толково и по ментовски,  доходчиво объяснил звездопогонному о цели и задаче прибывшего сюда работника Иркутской генпрокуротуры. И о том, что его может ждать за отказ в профессиональной помощи и чинении препятствий должностному лицу, при исполнении им служебных обязанностей. Бульдоги переглянулись и потребовали корочки в руки. Папа повертев их в своей здоровенной клешне, передал подельнику на осмотр и они чуть не хором начали загибать свои бандитские, в красноречивых наколках пальцы, на предмет того, что у работника прокуратуры должен быть при себе пакет соответствующих случаю документов как то:  командировочное удостоверение, маршрутный лист, какое-то предписание и т д и т п. «Вот когда ты нам их предъявишь, тогда и поговорим, а сейчас идешь в свое пристанище, а корочки твои побудут у нас»!
   «Вам что, товарищи офицеры, надоело носить свои погоны»? гавкнул Илья и вырвал из мясистых рук подельника свое удостоверение. Бульдоги на секунду опешили и перевели взгляд на меня.    
- «Это кто»?
- «Это мой понятой»!
- Пусть подождет в коридоре!
   Мне того было и надо! Закрыв за собой дверь, за которой разгорался громкий скандал ментов и прокурора, я спросил у секретарши про туалет. Услышав, что на их этаже он не работает, под предлогом надобности, начал срочную эвакуацию из здания РОВД. Пулей промелькнув мимо опущенной головы дежурного, выскочил из ментовской псарни и по прямой, вдоль газона, дорожке, быстрым шагом дошел до дороги и перейдя на другую ее сторону, махнул рукой проезжавшему мимо жигуленку, Тот остановился. Я посмотрел на двери РОВД. За мной не гнались. Сел в машину и предложил водителю подождать товарища, который сейчас выйдет. Должен выйти! Водитель, за предложенную плату,  ничего против не имел. Заглушив мотор, закурил. Я же не отрывал глаз от  дверей РОВД. Минут десять прошло и те распахнулись пинком прокурорского ботинка. Ветер взметнул полы белого плаща  и мой друг, с гордо поднятой кудрявой, с завитушками бородой, держа в руках свою лохматую ушанку, зашагал по пешеходной дорожке, по которой минут сорок назад нас привезла патрульная машина.
   Через минуту, мы, оба счастливые тем, что выскочили из лап этих бульдогов, наперебой делились друг с другом впечатлениями. Что бы не усугублять положения, наш маршрут лег на автовокзал, с которого можно было уехать в Ульяновск. Илья не попрощался с теми подельниками, а лишь пообещал им вернуться туда с командировочными документами и потому, в ближайшей перспективе нам светил общегородской, а то и общероссийский розыск.
   У автовокзала, наш водитель, припарковавшись на стоянке, зажег для удобства расчета тусклый свет в салоне и мы с Ильей обомлели, увидев на водителе ментовские штаны с тонкой красной полоской! Вот же два балбеса! Рассказали ему по дороге весь расклад чистосердечного признания с пофамильным упоминанием всех действующих в спектакле персонажей! Но мент и глазом не повел, видно оклад ментовской не сильно его баловал, на тот момент. И он, махнул нам на прощание рукой и был таков. «Что-то мы распиз..лись»!, глядя друг на друга, почти в унисон выдали мы в эфир и оглядываясь по сторонам – как диверсанты, засеменили на вокзал в надежде как можно скорее отсюда слинять. Но билеты купить  получилось только на завтрашний первый рейс. Сей факт сильно нас напряг, но от безысходности, поймав такси, мы отправились к маме Андрея, с тем, чтобы скоротав там ночь, рано утром удрать из этого, ставшего опасным для нас города!
   Утром следующего дня мы, беспрестанно озираясь по сторонам, заняли места в рейсовом автобусе. Наших ориентировок почему-то нигде не висело. Может долго работала у них эта печатная машина, а может и рады были бульдоги тому, что все так разрешилось и отстал от них этот наглый залетный прокурор.
   Остался позади этот непростой городок Тольятти, с невеселым и замороченным его населением. И слава богу, что так. А у меня так новая жизнь впереди. Карьера – это явно не мое. Есть повод размяться и ножи побросать… Вот мы и в Ульяновске. Под ногами серая каша из снега и соли и сырой ветер от большой воды. Конечно где-то отобедали и двинули известным Максимовичу маршрутом. Долго мыкались по городу и в итоге оказались где – то на его окраине, у поста ГАИ, огороженного фундаментными блоками. Тогда это был стандартный дизайн периметра любого Российского города, да и думается не только Российского.  Дежурный гаишник не особо упирался, увидев прокурорские корочки, подкрепленные просьбой помочь нам  с дорогой. Довольно скоро он посадил нас в попутную буханку, в колонне новых уазиков, следовавшую с автозавода в какой-то районный центр.  Даже не помню ни одного населенного пункта, через которые тогда лежал наш путь, столько лет прошло… Где-то на очередном посту ГАИ, в какой-то богом забытой глуши матушки России, мы сошли. Дальше нам было не по пути. Колонна ушла в другом направлении. Пост ГАИ выглядел точно так же как и предыдущая огневая точка. Сложен из фундаментных блоков и перекрыт плитами перекрытия. Имел прямоугольные амбразуры – они же и окна. И периметр его тоже был выложен теми же блоками. На этом периметре, как и на других, виденных нами по пути сюда, скучал одиночка мент в бронежилете и коротким автоматом на плече. На ставший стандартным трюк с прокурорской корочкой,  мент отреагировал вяло, сказав, что машин идущих в нужную нам сторону практически не бывает и нам стоит пройти в бункер к старшему офицеру и с ним поговорить о перспективе. Мы так и сделали.
   В бункере начинался пир! Помнится  провожали очередных «Своих» в Чеченскую республику, для наведения  там чего-то законного. Мы с Максимовичем подгадали к началу торжества и бункер был полон возбужденного народа в погонах. Старлей там был старшим и поначалу пожал плечами, в ответ на наше предложение посадить нас на попутный транспорт. «Собственно без проблем», если таковой случится, а пока что нам было предложено  ожидание рейса и участие в начинающейся попойке во славу «Уходящих в горы». На улице, сквозь падающий снежок,  уже вовсю просвечивал месяц и выбором альтернативы он нас не баловал вообще! Тот пост стоял на перекрестке дорог и был единственным для нас убежищем в этой Мордовской пустыне и единственным источником сочащейся из его амбразур  музыки и перекрикивающих ее возбужденных голосов пьянеющих блюстителей порядка. Редко- редко одинокий постовой останавливал какую-нибудь машинку, но все они следовали в ту же сторону, в которую ушла та наша колонна. К Тамариным родителям, кроме нас ехать никто не хотел.
   Между тем публика, наполнявшая собой тот бункер, разговевшись, начинала бузить. Мы, по началу изящно отказываясь от предложений выпить за уходящих, по мере развития того грандиозного  праздника, как-то отдалялись от этого коллектива и в какой-то момент оказались на его периферии. Тот старлей, что негласно руководил всей той дискотекой, по мере стремительного своего опьянения менял, поначалу нейтральный к прокурорским менталитет, на полностью ему противоположный. Из его прилюдных откровений следовал тот факт, что прокуратура – это подлейшая в его миру организация, регулярно и безжалостно пьющая кровь из натруженных жил честного мента. А тут, волею нелепого случая, он должен всячески содействовать и помогать двум ее сотрудникам! Где же та справедливость?
   Для нас с Ильей запахло жаренным. В какой-то момент старлей схватился за свой табельный макаров и нетвердой походкой выйдя из бункера, пальнул в воздух! И о чудо! В тот же момент появился постовой с дороги и позвал нас на погрузку. Мы, с Ильей, попрощались с разговевшейся публикой и с большущим облегчением покинули это уютное гнездышко, спешно вскарабкавшись в кузов попутного бортового зила.
   И опять, как когда-то в глухой амурской тайге, надо мной повисло громадное  черное небо с миллиардами крупных и едва различимых в нем звезд и так же равнодушно с высоты взирало на меня, все также бестолково мотающегося по необозримым просторам своей страны. Не прошло часа, как сработали тормозные пневмокамеры и зил остановился. Опять мы где-то в середине этой громадной ночной Мордовии. Дальше нам нужно было идти пешком. Расчитывать на попутку в такой час ночи здесь не приходилось.  Где-то на горизонте светило  зарево. «Это наше» сказал Максимович. И мы, взвалив на плечи свои сумки, отправились на свет. Долго ли, коротко, зашли в село и побрели по нему, будоража своими разговорами всех деревенских собак. Село уже заканчивалось и я удивленно смотрел на Илью. «Наше следующее», невинно улыбаясь сказал он. И мы, не солоно хлебавши, зашагали дальше, к следующему зареву.
   В следующем селе Илья уже включил локаторы и мы, чуть повиляв, какими-то огородами, вышли-таки в пункт своего назначения! Добротный деревянный дом, выросший перед нами, светил всеми своими окнами. Во дворе залаяла собака, зазвенев цепью. На стук в окно,  откинулась занавеска и послышался радостный женский возглас. Хозяйка побежала открывать дверь. Несмотря на поздний час нас тут ждали!
   В сопровождении новой тещи моего друга, мы, изрядно утомленные, не малым таким  марш-броском, устало ввалились в чистую и светлую хату.
   Посреди просторной комнаты стоял стол, заставленный разнообразными явствами. У окна, во главе его, тесть удовлетворенно откупоривал бутылки. Было видно, что они нас заждались. Высокая и худощавая фигура тестя  поднялась  из- за стола и добродушно улыбаясь, протянула нам широкую и крепкую крестьянскую руку. Редко в нынешнее время встретишь столь добродушный прием. Что-то доброе и искреннее ушло из нашей жизни. Хозяин дома опрокинул соточку, в честь нашего прибытия, потому как мы с Ильей от нее отказались, сославшись на усталость и сказал что банька для нас давно готова.
   «Берите полотенца и во двор. Поди найдете! Банька у меня топится по черному»!
Вот уж угодил тесть! Мы тем были счастливы. С морозца, да в баню! Знала же  крестьянская душа как ублажить!
   В девяносто третьем, в ноябре, мы с Ильей были в Будапеште, на одном из регулярных тогда сходняках пирамиды «Сейфинвест». Водились тогда у нас с ним деньги и мы их не жалели. Оставив за спиной мрачную Москву, с обугленным домом советов, попали в совершенно другой мир, далекий от революций и потрясений. Прибыв из заснеженной России, спрыгнули с подножки поезда на залитую теплыми дождями Венгерскую землю, удивляя местных жителей непривычными зимними дубленками и теплыми шапками. Заселившись в номер совсем недешевого отеля, с  холодильниками заставленными всякой непривычной всячиной, побежали с ним в бассейн, находившийся здесь же в гостинице. Даже не помню как мы там разделись, но с криками и улюлюканьями попрыгапи в спокойную до нас воду того бассейна и волной, нами поднятой, просто смыли отдыхающих возле него на шезлонгах немцев-пенсионеров. «Это вам за Сталинград»! И нам наср…ть, что там висел большущий знак с перечеркнутым на нем ныряльщиком! В продолжение неуемной радости, мы с Ильей залезли тогда в маленькую, но уютную финскую баньку, находившуюся там же и в порыве азарта, нагрели ее до ста десяти градусов. Чудно провели время, согреваясь и регулярно ныряя в маленький квадратный чан с ледяной водой.
   То воспоминание и сидело у нас в головах, когда мы с радостью разместились в бане тестя. Конечно не Будапештская сауна, но нам и глубинно русский интерьер не чужд. Главное же это эмоционально-тепловой эффект!
   Мы уже час сидели на полке прогретой бани, перед тем законопатив щели в ее стенах, зачем терять тепло?... Перед нами, внизу стояли ведра с холодной водой. Сидели и балагурили о делах прошлых и предстоящих, но вдруг что-то  изменилось   в поведении Ильи. В какой-то момент его толстые губы начали нечленораздельно бурчать, издавая какие-то непонятные мне звуки: «Бу-бу-бу, бе-бе-бе»! И после того, большая тушка Максимовича, соскользнув с полки, стремительно и громко рухнула вниз. Ведра, до того стоявшие под ним, звонко громыхнули, подняв фонтан воды. Я, с удивлением глядя на то, невольно воскликнул: «Илья, ты чего»?... Но тут же увидел как стремительно приближается ко мне то ведро, что стояло подо мной…
   Очнулись, и удивленно посмотрели друг на друга. Понятно-угорели. Носы у обоих разбиты. Я весом полегче, от того и потери меньше – нос да бровь. Максимович, рухнув всем своим центнером, изрядно поцарапал свою, с кучерявой бородой, лобовую броню, даже ведро погнул. Зря щели в стенах законопатили, сейчас лишь дошло. Говорил же тесть: «По черному»! Кое как выбрались в предбанник и распахнули дверь. Отдышавшись и наполнив легкие чистым деревенским воздухом, стали думать вслух, что будем говорить? Такой блин неудобняк! Приехали городские неумехи в бане помыться...
   «Да ладно, скажем что в темноте на косяк наскочили. Оба. Сразу»!
   С тем в дом и пошли, краснея и пряча в полотенцах свои физиономии.
    Тесть сидел во главе стола и сразу с улыбкой воскликнул: «О!!! Угорели что ли»? Ну же блин, все как в зеркале, куда деваться… Вдруг проснулся дикий аппетит и мы уже не стесняясь случившегося  конфуза, хохоча и кивая, напали на обильное угощение.
   Дня три  мы с Ильей гостили у его родственников, приходя в себя от банного угара. Лишь после того, как наши головы перестали болеть и выглядеть как после третьего раунда в углу ринга, мы, тепло попрощавшись с ними, отправились домой, встречать новый год.  Он уже стоял на пороге!