Капкан для Бурана

Весна, начало апреля месяца. Наша геофизическая сейсмопартия, стоит уже за Заполярным кругом, здесь лесная зона уже сменилась на тундру, с мелкими перелесками ивняковых зарослей по берегам речушек и озер. И очень редко, кое-где стоят перелески мелких ельников.
 
Сегодня у нас выходной день. Полевой сезон работ в этом квадрате закончен. Готовим технику и все оборудование, жилье к переезду, все наше имущество на металлических санях, и скоро тракторные «поезда» потащат все это, на новое место работ, следующего зимнего сезона.

День выдался ясный, солнечный, безветренный - морозец всего двенадцать градусов. И я решаюсь прокатится на снегоходе «Буран» вдоль мелких перелесков и, если повезет привезти несколько куропаток на обед.
 
Тундра сейчас это белое сияющее под солнцем белизной снега почти ровное покрывало… наста. Наст после оттепелей спокойно держит не только человека, но и технику. Поэтому можно ехать куда угодно. И я поехал.

По такому зимнему не тканному полотну, Буран бежал бодро, не напрягаясь и на хорошей скорости. И я с перелеска в перелесок удалялся от нашей стоянки, созерцал с удовольствием эту красивую, по-своему природу.
 
Более чем через час езды я, понял, что уехал довольно далеко, а если, что случись никто тут не поможет. На расстоянии ста километров людей здесь нет. А, все перелески, как один похожи друг на друга. И покрутившись по этим перелескам, можно спокойно потерять ориентир. Одна успокаивало – след Бурана, но на снежном насте его не везде и видно.

Погода здесь меняется резко. Солнце, спряталось за тучки, пошел снег. И я примерно сориентировавшись отправился в обратный путь.

Особой тревоги не было, бак полный бензина и, если, что не так выйду на свой след и вернусь на базу. Хотя след на насте заметен не очень четко и идет снег. Я, зам. начальника партии - организация переезда возложена на меня. А я, в нарушении всех инструкций вначале просто хотел прокатится, а увлекшись уехал не знамо куда, никого не предупредив.

И вот в одном месте на моем пути довольно большая возвышенность, поросшая крупными ивовыми кустами. С одной стороны, крутой склон, без растительности. И я решил проскочить по этому склону на скорости. Но я не учел крепкий наст и наклон. А, "Буран" у меня летел на скорости вперед и одновременно скользя боком вниз.
 
Чтобы не перевернуться, направил Снегоход вниз, сбавил скорость. Но на пути уже было мелколесье . А мой "Буран" не управляется и влетает между двумя толстыми ивовыми деревьями и повисает почти в воздухе, не касаясь снега. Я слезаю, оцениваю обстановку. Соображаю, что делать.
 
У меня только в распоряжении ружье и ключи для ремонта. Выехал просто прокатится, а азарт поездки и возможные неприятности не взял во внимание. Ну, как можно было выехать, не взяв даже топора?
 
Начал пытаться, как-то вытащить снегоход в попавший капкан. Но ивовые деревья гнулись, Буран качался, а моих сил освободить его из плена не хватало. Вес… четыреста пятьдесят килограммов, мне взять не под силу. И ни пилящегося, ни режущего инструмента - у меня в распоряжении нет.

А, ивовые кусты-деревья, толщиной с руку его не отпускали. Снег-наст - вытоптал, теперь снегоход у меня на уровне груди, а такую тяжесть просто не мыслимо поднять руками. Пошел второй час моих мучений.
 
Идет снег, я от своей партии не менее двадцати километров. Точного ориентира для движения нет. Время к вечеру, а ночью сориентироваться практически без компаса будет невозможно.
 
Единственная моя цель освободить Буран. И я, снова с неимоверной злостью, раскачивая его и толкая своим весом по миллиметру толкаю вниз. Сколько так продолжалось… не знаю! Но я все-таки его из этих тисков вытолкнул.
 
Сил, казалось уже даже не оставалось залезть на Буран. Лег на снег, отдыхая и приходя в себя. Соображая, как все это получилось просто, как говорят на – ровном месте.

Выехав на свой старый след, минут через сорок я, был уже на базе. Снег идти перестал, солнышко своим краешком уже садилось за горизонтом. О случившемся никому не рассказывал и вот только сейчас вспоминая все это, решил поделиться.
 
Два дня пришлось отлежаться… «спина», а мои позвонки и по сей день напоминают о нашей безрассудной молодости.