Путешествия гадкого утёнка - 25

ГЛАВА  ДВАДЦАТЬ  ПЯТАЯ

ВТОРАЯ  НОЧЬ  НА  УЛИЦЕ

* В Италии во время тридцатилетнего правления семьи Борджиа мы видим сплошной террор, убийства, кровопролитие, войны. Но та же эпоха дала нам Микеланджело, Леонардо да Винчи и Ренессанс. В Швейцарии мы видим сплошную любовь к ближнему, пятьсот лет мира и демократии. И что же из этого вышло? Часы с кукушкой.

– По-моему, это последний день в моей жизни. 15 мая. И чем же я, Господи, провинился перед тобой? Неужели ты думаешь, что я возомнил себя Богом? Господи, Господи, нахрен ты мне такую жизнь дал? – нашёптывал я.
Человек спит на ступеньках. Пролетела летучая мышь. Или показалось. Или не мышь, а… вампир?
Прошла какая-то девушка. Не боится. Может, оборотень? Громкий смех. Снова группа черномазых.
И всё же, немного стремаясь, я наслаждался увиденным. Древнеримская архитектура мне встретится ещё и в Риме, но там она величественно-торжественная, а здесь, в ночи – величественно-мрачная.
Кончилась вода в бутылке. Что никак не сказалось на настроении.
Вернулся к кафе. И здесь неудача! Маленькая комнатка с автоматами. Бросил евро или два и пей свой кофе. Была бы хоть лавочка со столом.
Попалась похожая комнатка и с игровыми автоматами. В ней тоже не заночуешь.
Я стал подниматься, возвращаясь к железнодорожному вокзалу.
Эх, если бы удалось остановиться, возможно, я посмотрел бы этот прекрасный городок: на фотографиях в интернете он дюже заманчив в видах с моря. Но до моря здесь дойти мне не судьба.
В Генуе, особенно ночной, я сделал совсем мало снимков: боялся «светить» фотиком, чтобы не отобрали криминальные элементы, если таковые в ту ночь там ходили.
И всё же, смирившись с тем, что ночлег под крышей мне не найти, я начал искать себе «берлогу», так как совсем без сна мой организм обойтись не смог бы даже одни сутки.
Вечером – 16-17 температура. Но ведь ночью она могла опуститься и до 10.
Поначалу я стал присматривать себе ночное кафе, по швейцарской аналогии. Но кафе оказалось открытым со всех сторон, заборчик нужно было перелезать: свободного входа не было. В наличии – лавка. Но рядом находилась улочка, по которой часто кто-то проходил, и все бы меня видели. Пожалел, что нет с собой спальника.
И так бродил я где-то час (с момента закрытия вокзала).
Пока на втором этаже не увидел маленькие каменные перильца. Но дело в том, что на этот этаж, оказавшийся своеобразной дворовой площадкой нескольких друг к другу пристроенных домов, с тремя или четырьмя подъездами, вела узенькая лесенка. Я поднялся по ней. За этими перильцами можно было неплохо устроиться. Правда, рядом дверь. Но ведь постояльцы уже давно легли спать: час ночи местного времени. В Москве – два.
С улицы, если приглядеться, меня можно было увидеть. Но, во-первых, кто будет приглядываться, а во-вторых, кто станет ко мне подниматься? Решат, что очередной бомж. (А вот рядом с бомжами спать опасно, так как они же меня во сне и зарежут, чтобы ограбить /и съесть/.)
Прокантоваться бы ещё три с небольшим часа. Почему-то вспомнился «Вий» и герой этого произведения Хома.
Но как только я прилёг, минуты через три по лесенке поднялся мужчина, и мне пришлось встать с земли, т.е. с бетонного пола (под головой – рюкзак, под почками и задницей – сумка), чтобы его пропустить в дом. Дом в несколько этажей, но, судя по близости друг к другу и зажатости жилых коробок, квартирки там должны быть небольшими. Возможен вариант одной квартиры на этаж: тогда много комнат и т.п.
Лёг снова. Последний гуляющий пришёл ночевать. Однако не тут-то было. Через несколько минут этот же мужчина повёл выгуливать собаку. Мне пришлось ещё какое-то время, минут 11-12, сидеть на ступеньке у другого подъезда и ждать его возвращения.
Ну, наконец-то, можно спать? Третья попытка! Хотя бы час, хотя бы час вздремнуть! Но вновь, буквально через пять минут, этот мужчина потревожил меня. Он вынес пиццу. Целую коробку.
Считанные секунды мы объяснялись практически молча. Он прислонял соединённые пальцы к губам, показывая таким образом, что надо поесть. Я намекал, что не голоден и не беден, а просто не нашёл ночлега. Но из вежливости подношение принял. «Грациэ».
От пиццы был уже ранее отрезан (и съеден) всего лишь один кусочек (примерно шестая часть). Я и впрямь не хотел есть. Но не выбрасывать же её и не подкладывать же под себя.
Это была единственная итальянская еда, которую я попробовал в Италии за несколько дней пребывания там.
Пицца как пицца. И до неё и после даже (в Австрии и у себя на родине), как мне кажется, я пробовал пиццы и повкусней. Но она была, во всяком случае, лучше польской. А ещё – это была не просто пища, еда; в этом происшествии со мной я увидел нечто большее. В жестоком и дорогом капиталистическом мире – акт милосердия и гостеприимства…
Я вспоминал, что неоднократно в России и Белоруссии (Беларуси) я подходил к чужим домам, просил ночлега. Но нигде меня не пустили, нигде не вынесли еды. В Беларуси даже вызвали полицию…
Запить было нечем. Вот и всё, что омрачило мне те минуты. А чай был бы сейчас как нельзя кстати. Коробка из-под пиццы пригодилась для укрепления своеобразного «матраса».
Опять прилёг. Через минуту что-то грохнуло. Бутылку, что ли, разбили где-то. Уж не для меня ли «розочку» приготовили?
Минут пятнадцать засыпал. Отвлекали посторонние звуки. Потом усталость пересилила.
Через полчаса разбудили крики.
Я проснулся. «Блин, что это за город, деревня какая-то!»
Потом долго, минуты три, ехали один за другим «ночные дворники». Снова стихло, и я снова задремал.
Через семь минут снова проснулся. Три минуты ворочался. Потом вновь уснул.
На этот раз проспал почти час, чуть меньше. Замёрз. Хотелось помочиться. Встал, поразминался. Спустился на улицу, отошёл в соседний проулок и там начал отливать. Но в это время проехала полиция. Я остановил струю и прижался к стене дома. Не заметили. Закончив дело, вернулся к своему лежбищу, конечно, дождавшись, пока машина скроется из виду.
Всё равно холодно. Молю Всевышнего послать мне ещё час сна. Минут 9-10 проходит, пока я снова ложусь на «пригретое» место. Минуты четыре мне хватает, чтобы опять уснуть.
И опять я где-то три минуты до часа не дотянул. Снова замёрз. Но теперь уже поднялся окончательно, собрал свои пожитки, взгромоздил на спину рюкзак и медленно двинулся к вокзалу.
Я подошёл к открытию. 5 часов утра по местному времени.
Меня выбросили в этот город, кишащий привидениями и прочей нечистью, в полночь. И надо было продержаться до утра. Пять часов! Как много они могут значить!
И я продержался.
(«Приключение русского в Италии», не такое интересное, как фильм Э.Рязанова, но какое же серьёзное!)

Генуя (Италия), 15.05.17 – Воронеж, 3.12.18, 22:30.
(Вычитано с правками – 20.04.22, 17:23.)