Конфеты для подрывника

   Мое имя - Вениамин, но никто и никогда меня так не называет. Мама зовет меня Веня или Венька, когда сердится, некоторые дразнят Веником, но вообще, я - Венк. Мне девять лет, и у меня есть своя команда. Конечно, в нашем дворе есть и другие компании, как, например, у пацанов из красного дома, но моя - самая лучшая, честное слово! Мы всем скопом ходим в школу, вместе кормим кошек и собак, и всей командой играем в хоккей.
         А еще я помогаю маме. Она часто берет меня на рынок, и я несу сумку с продуктами. Это очень долго и скучно, но есть и хорошее: мама обязательно покупает мне конфеты, а после всего, мы с ней заходим обедать в пельменную. Там всегда много людей. Мама с подносом становится в очередь, а я спешу занять нам место.
       В тот день, тоже все столики были заняты, и только один, в самом углу, был почти пустой. Я поставил наши сумки, "забил" место маме и сел за стол.  Напротив обедал лохматый старик. Перед ним был только капустный салатик, два кусочка серого хлеба и чай. Старик ел очень медленно. Он подбирал с тарелки каждый кусочек, понемногу отщипывал хлеб и запивал его чаем. Я положил конфеты на стол и стал дожидаться маму. Скоро она подошла с полным подносом. Мама внимательно оглядела старика, расставила тарелки, и мы принялись за еду.
      Я люблю пельмени, особенно со сметаной, но есть мне почему-то совсем расхотелось. Старик уже давно закончил свой обед, но не уходил, а сидел и смотрел на мои пельмени. Я видел, что ему очень хочется их. Когда мама ушла за компотом, я перестал жевать, отложил вилку и передвинул свою тарелку ближе к нему. Старик не двигался и молчал. Я тоже не мог ничего сказать. Я боялся, что он рассердится и произойдет что-то ужасное, но он встал, погладил меня по голове, взял у меня одну конфетку и вышел на улицу.
      
         Потом, я часто вспоминал этого старика. Когда мы с мамой заходили в пельменную, я искал его среди людей за столиками. И, вот, однажды, я снова его встретил, но не в пельменной, а прямо у себя во дворе. Я пошел выбрасывать сломанную клюшку и увидел, как старик вытягивает бутылки из мусорного бака и складывает их себе в сетку.
        Он тоже меня сразу узнал. Он сказал, что клюшку еще можно починить. Когда старик стал уходить, я немного подумал и пошел вместе с ним. Сначала, мы вместе отнесли бутылки в пункт приема стеклотары, а после, зашли в гастроном. Старик купил вино, сигареты, ириски и чай. Когда вышли из магазина, он остановился, закурил, сощурил глаза на меня.
- Как зовут?
- Венк.
- А я - Партизан.
- Настоящий?
- Кому как.

        Партизан жил недалеко, в старом, двухэтажном жактовском доме, на цокольном этаже. Здесь были только чуланы, кладовки и всякие мастерские. Его каморка тоже была похожа на мастерскую, только в углу стоял деревянный топчан и пара табуреток.
- Располагайся, будем чаевничать.
Партизан включил электрическую плитку, набрал воды в чайник, поставил стаканы на верстак. Конфеты он выложил на газету. Только сейчас я заметил, что у него не хватает двух пальцев на правой руке. Он усмехнулся, пошевелил култышками.
- Это - на войне. Я был подрывником.
Партизан налил себе полный стакан вина, выпил, закурил папиросу.
        И тут я увидел гранату. Самую настоящую, немецкую, на деревянной ручке. Такие показывают в фильмах про войну.
- М-24, колотушка.
Партизан взял гранату с полки, протянул ее мне.
- Тяжеленькая...  а это...
Я показал на железный котелок с ручкой.
- Подрывная машинка ПМ-2. Из первых серий, ее сам Карбышев конструировал.
Они взрываются?
Я вернул ему гранату.
- Они уже свое отвоевали.
Партизан снял с плиты чайник, налил мне полный стакан, протянул горсть конфет. 
- Пей, пока я твоей клюшкой займусь.
Он глотнул вина, положил клюшку на верстак, взял ножовку.
- Ну, что молчишь, Венк?
- Чай пью.
- Про себя расскажи. Ты ж с этого двора?
- Да. Мы все отсюда, вся команда.
- Команда?
- Небольшая конечно, всего четверо, но мы друг за друга стоим.
- Против кого?
- Против пацанов из красного дома. Они отбирают игрушки у маленьких, пугают девчонок, а вчера даже сломали домик для кутят.
Партизан отложил рубанок, взял молоток.
-  А ты с ними дерешься?
- Редко.
- Почему?
- Их больше, и они сильнее.
- Боишься?
Я промолчал. Партизан осмотрел клюшку, постучал ей об пол, протянул ее мне.
- Теперь не развалится!
- Спасибо.
Партизан снова налил себе вина, развернул ириску, подсел ко мне.
- Пойми, Венк, сила человека не только в мускулах, но и в духе. Если человек прав, то у него и дух сильней. Он храбрее других будет. А страх - это всегда иллюзия.
- Иллюзия?
- Ну, это то, что не бывает, то, что может никогда не случиться. 
- А фингалы?
- Что, фингалы?
- Они - не иллюзия.
- Почему?
- Потому, что они бывают всегда!

            Дома мне очень хотелось рассказать о партизане, но мама даже не стала меня слушать и заставила показывать тетрадки. Отец увидел клюшку, хотел что-то спросить, но в это время, по телеку начался хоккей, и он поспешил к своему креслу. Во дворе вообще все разладилось. Пацаны из красного дома совсем обнаглели: забрали у первоклассника санки, а девчонок забросали мокрыми снежками. Нужно было идти разбираться. Я вспомнил про дух и пошел.  На следующий день тоже, но только уже к Партизану.

        Мои фонари он увидел сразу. Партизан усадил меня на табурет, приложил мне под глаза мокрые газетные кусочки.
- Нужно побеждать!
- У меня не получается...
- Противника не обязательно бить, его можно просто напугать.
- Как?
- Смотри и запоминай!
Партизан отхлебнул из бутылки, полез под верстак, достал кусок плотной бумаги.
- Итак, берем ватман, сворачиваем с помощью карандаша трубочку, загинаем один конец.
Я смотрел, что он делает и боялся даже дышать.
- Формула простая: магний, марганец, селитра... ну, вместо магния сойдет и дюраль.
Партизан наточил напильником немного дюралевых опилок, перемешал с марганцовкой, добавил порошок из железной банки.
- Засыпаем внутрь, крепко заматываем ниткой...
Я встал, подошел ближе.
- Вот так! Теперь, запал.
Партизан примотал к трубочке рядок из спичек.
- Что это?
- Конфетка. Пойдем!
Партизан допил бутылку прямо из горлышка и мы вышли во двор. Вокруг никого не было. Партизан поджег спички и бросил конфетку на снег. Через секунду взметнулось белое пламя и сразу раздался сильный взрыв. Закаркали вороны, залаяли собаки, на втором этаже открылось окно.
- Ты что творишь, старый черт!
Партизан взял меня за руку.
- Пошли, а то Валентина ругается.
Мы вернулись в каморку. Не успели мы зайти, как дверь открылась, и в проеме появился толстый мужик. Он с порога стал сильно кричать, размахивать руками, затем свалил ногой пустые бутылки, хлопнул дверью и ушел.
- Это - Кулак, председатель жилтоварищества.
Партизан закурил папиросу, начал собирать осколки. Я стал ему помогать.
- Он Вас не любит...
- Он хочет меня выселить.
- Зачем?
- Чтоб забрать мастерскую себе. Старушку из четвертой квартиры в дом престарелых оформил, а комнату на себя переписал.
- Разве так справедливо?
- В жизни, Венк, справедливость сама по себе не бывает. За нее всегда нужно бороться.
Партизан достал небольшой, замотанный в газету сверток, развернул, положил на стол. Это была половинка от потрепанной общей тетради. Партизан открыл страницу: повсюду были цифры, схемы и небольшие рисунки.
- Мало кто знает, что взрыв можно произвести из самых обычных веществ, даже из тех, которые есть в каждом доме. Соль, сахар, сода, ацетон: все может пригодиться, нужно только знать пропорции...
Я подошел к нему ближе.
- Вы меня научите?
Партизан взял меня за руку, посмотрел мне в глаза.
- Да!

        С того дня, я стал приходить к нему каждый день. Партизан открывал свою волшебную тетрадку, и мы вместе с ним делали всякие интересные штуковины. Конфетки, дымовухи, свистящие ракеты - через пару недель, я все это уже умел делать сам. Мне хотелось еще и еще, но однажды Партизан закрыл тетрадку, завернул ее в газету и больше никогда мне не показывал.
       Иногда он посылал меня в магазин за продуктами, но чаще всего на второй этаж, к тете Вале за вином. Один раз, на лестнице я наткнулся на Кулака. Он увидел у меня бутылки и хотел схватить, но я увернулся и убежал. Партизан выслушал меня и сильно нахмурился.
- Ты молодец, Венк.
- Разве убегать - это правильно?
- В данной ситуации - да.
- А в другой?
- Сам решишь!

         Скоро так и произошло. Когда меня встретили пацаны из красного дома, я не убежал, а бросил им под ноги конфетку. От взрыва они сразу все разбежались.  А потом ко мне пришли девочки. Некоторые из них даже плакали. Они рассказали, что козел из двенадцатой квартиры утопил котят, и теперь, кошка их ищет и жалобно мяукает на весь двор. Я долго не ждал: привязал дверь двенадцатой квартиры к соседней и положил дымовуху под порог. В подъезде поднялся такой переполох, что даже приехала пожарная машина.
      Теперь, во дворе я стал нарасхват. Завесили бельем спорт площадку - ко мне,  убрали песочницу -  тоже ко мне, забрали рогатку, или самострел - все шли ко мне, а я делал конфетки и их взрывал. Один раз даже пришли ребята из соседнего района. К ним часто стала заезжать машина, которая отлавливает бродячих собак. Вместо сетки эти "собачники" бросали куски арматуры, и когда собака уже не могла бежать, ее просто добивали. Я вспомнил рисунок в тетрадке, нашел подходящий камень, прикрутил к нему большую конфетку. Когда появились собачники, швырнул ее прямо им в лобовое стекло...
    
       В общем, мне было о чем рассказать Партизану. А главное, я до ужаса хотел узнать, что еще у него там, в тетрадке и поэтому бежал к нему со всех ног. Когда я влетел в каморку, то меня сразу схватил милиционер. Там же находился Кулак. Я решил, что это из-за машины, но я это было не так. Милиционер стал спрашивать меня совсем о другом. Его интересовало, кто посылает меня за вином. Я не стал ничего говорить и молчал. Тогда меня посадили на табуретку, и Кулак начал сильно кричать. Школа, родители, колония... я  от него чуть не оглох. Под конец, милиционер тряхнул меня за плечи и показал пальцем на Партизана.
- Он? 
Когда я ответил - нет, они сразу ушли. Партизан долго молчал, но потом сказал, что я поступил правильно. Я удивился.
- Разве обманывать это - хорошо?
- Обманывать всегда плохо.
Партизан прикурил папиросу, затянулся, выпустил дым.
- Выходит, я поступил плохо.
- Ты поступил по совести.
- А что такое совесть?
- Это когда за себя не стыдно.
Партизан замолчал, затушил папиросу, вытянул новую.
- Тебе, Венк, больше нельзя здесь появляться.
- Почему?
- Придет Кулак - беды не оберемся.
Я встал с табуретки.
- Он сюда больше не придет!

        Весь следующий день я точил дюраль. Когда пудры стало достаточно, сбегал в аптеку за марганцовкой. После, все перемешал с селитрой. Ватман накрутил на толстую палку: получилась огромная царь-конфетка.
      Вечером, я уже караулил Кулака за сараем. Прошел час, другой, но из дома никто не выходил. Мороз крепчал, и я стал уже замерзать. Вдруг, открылась входная дверь и послышались шаги. Я выглянул из-за стены: это был Кулак. Когда он поравнялся с сараем, я поджег запал и бросил конфетку. Раздался страшный взрыв, а затем крик. Я не стал  ждать ни секунды, перелез через забор, и рванул прочь.   

      Всю ночь я не спал.  После уроков сразу пошел к жатковскому дому. У входа во двор остановился: на встречу мне шла тетя Валя. Она тащила полные сумки.
- Легок на помине! Зря пришел, забрали твоего Партизана.
- Кто?
- Известно, кто: милиция! Вчера напился до чертиков и Кулака взорвал. Теперь тот в больнице, черт его не берет.
Я развернулся, чтобы уйти, но тетя Валя схватила меня за воротник.
- Стой! Чуть не забыла. Передачку тебе Партизан оставил. Пойдем, заберешь, а заодно и с сумками мне поможешь.
Мы поднялись по лестнице, и она вынесла мне завернутый в газету сверток. Когда закрылась дверь, я разорвал бумагу. Там были мятные ириски.