А еще мы жгли деньги...

В столярке, прямо на верстаке, горел маленький костер. Мы подкидывали в него опилки и небольшие обрезки дерева.
И деньги.
 
За вечер мы сжигали столько денег, что их хватило бы на две-три бутылки пива. Не много. Но много их тогда у нас и не бывало. Дело было не в этом.

Всполохи освещали наши лица. Лица такие прозрачные и прекрасные, как нам тогда казалось.
Лица, сосредоточенные на ритуале.
Это был ритуал, повторения которого требовали наши души. В мире за стенами Аляски (так мы называли нашу столярку-прибежище) стартовали 90е.

Все кого мы видели там, нуждались в деньгах. Оставшись без идеи, один на один с самими  собой, люди пытались заполнить брешь в своем сознании мыслью о деньгах.
Их еще толком ни у кого не было много, даже у бандитов, разъезжающих на десятилетних немецких машинах, и по-прежнему, живущих в хрущевках. Но животная жажда денег, такая сильная и простая как желание секса, овладела всеми.   
Нищие искали их, богатые сорили ими, старые ненавидели их, молодые мечтали о них. За них убивали, грабили, продавали себя  или просто врали и лебезили.

Мир так нуждался в них там за стеной - а мы их жгли.
Молча,  смотря на огонь и лица друзей, выступающие из мрака. На отблески в зрачках  друг у друга .

И еще было чертовски здорово от того,  что никто из нас не сомневался в том, что мы делаем. Мы жгли деньги и это нас объединяло. Старшему из нас был двадцать один, младшему – шестнадцать. Днем мы ходили по городу с гитарами в  темных очках. Сидели на берегу у Стрелки, где сливались Которосль и Волга. Курили сигареты Парламент, смеялись и играли.
 
Либо пробирались поодиночке по улицам к нашему убежищу – Аляске, столярной, мастерской, переделанной из гаража, во дворе канареечно желтой, сталинской огромной школы. 
Там  мы говорили о Маяковском и  Есенине, или о Майке и Сиде Вишесе.   Мы читали стихи. Свои и чужие.

И в стихах тоже не было денег. В них была любовь или разочарование,  вопросы или чудеса. В них было много того чем мы жили и мечтали жить всегда. А денег в них не было.

Зачем?

Ведь свою короткую роль  они исполняли, сгорая за несколько секунд на небольшом костре  на верстаке, прямо под нашими лицами, выступающими из мрака.
И  несколько следующих дней, гуляя по улицам, мы смотрели на людей, и наши лица свидетельствовали им  – А мы жгли деньги.

И можно было улыбаться загадочно, глядя вслед проезжавшей иномарке очередного бандита.
 А потом все повторялось снова. Мы собирались, пили, читали свои и чужие стихи, играли рок-н-ролл.

И опять жгли деньги...