1. Другой министр

Maкензи,
моей прекрасной дочке,
посвящаю я
eё двойника из чернил и бумаги.
Приближалась полночь, и премьер-министр сидел у себя в кабинете в одиночестве за чтением длинного меморандума, содержание которого проходило сквозь его мозги, не оставляя там ни малейшего следа понимания. Он ждал звонка от президента далёкой страны и то досадовал, что этот бедолага всё не звонит, то пытался подавить гнетущие воспоминания об очень длинной, утомительной и трудной неделе – ни для чего другого места в мозгу не осталось. Чем больше он пытался сосредоточиться на лежащем перед ним тексте, тем яснее вставали у него перед глазами злорадные лица его политических противников. Один такой противник выступил в новостях именно в этот день и не только перечислил всё ужасное, что произошло за прошедшую неделю (словно об этом следовало напомнить всем), но и объяснил, почему всё вместе и каждое по отдельности случилось по вине правительства.
У премьер-министра при каждой мысли об этих обвинениях учащался пульс, потому что они не были ни справедливы, ни верны. Вот как правительство должно было предотвратить крушение моста? Какая наглость с чьей бы то ни было стороны заявлять, что правительство недостаточно вкладывает в мосты! Мосту и десяти лет не было, и лучшие эксперты так и не смогли объяснить, почему он ни с того ни с сего переломился пополам и дюжина автомобилей полетела в пучину реки. И как кто-то смеет заявлять, что те два жутких и получивших широкую огласку убийства произошли из-за нехватки полицейских? Или как правительство могло предвидеть страшный ураган в западных графствах, от которого так пострадали люди и имущество? И разве он виноват в том, что один из его заместителей, Герберт Чорли, всю неделю вёл себя так своеобразно, что теперь ему придётся проводить больше времени в кругу семьи?
- Страну охватило уныние, - закончил оппонент, едва скрывая широкую ухмылку.
И это, к сожалению, было весьма верно. Премьер-министр сам ощущал это; сейчас люди стали несчастнее, чем обычно. Даже погода стоит мрачная - этот холодный туман в середине июля… неправильно, ненормально это…
Он перевернул вторую страницу меморандума, понял, что практически не продвинулся и плюнул на это дело. Он мрачно оглядел кабинет, заложив руки за голову. Кабинет был красив - с чудесным мраморным камином напротив высоких створчатых окон, плотно закрытых из-за тумана не по сезону. Слегка содрогнувшись, премьер-министр встал, подошёл к окну и вгляделся в липнущий к стеклу туман. И вот, стоя к кабинету спиной, он услышал позади тихое покашливание.
Он застыл нос к носу со своим испуганным отражением в тёмном стекле. Этот кашель был ему знаком. Он слышал его раньше. Он очень медленно повернулся к пустой комнате.
- Итак? – сказал он, стараясь говорить смелее, чем ощущал себя.
На мгновение он потешил себя невозможной надеждой, что ему никто не ответит. Однако в ответ тут же раздался голос, твёрдый решительный голос, как будто читающий готовую речь. Он исходил — как знал премьер-министр с первого кашля — от низенького, похожего на лягушку человечка в длинном седом парике, нарисованного на маленькой грязной картине маслом в дальнем углу кабинета.
- Премьер-министру маглов. Надо срочно встретиться. Прошу ответить немедленно. Искренне ваш, Фадж.
Мужчина вопросительно взглянул на премьер-министра.
- Э-э, - произнёс премьер-министр, - послушайте… не очень–то подходящее для меня время… я, видите ли, жду телефонного звонка… от президента…
- Это можно уладить, - тут же заявил портрет. Сердце премьер-министра ушло в пятки. Этого-то он и боялся.
- Но я очень надеялся поговорить…
- Мы можем устроить так, что президент забудет позвонить. Перезвонит вам завтра вечером, - сказал человечек. – Будьте любезны немедленно ответить мистеру Фаджу.
- Я… o… очень хорошо, - еле выговорил премьер-министр. – Да, я приму Фаджа.
Он поспешил за свой стол, поправляя на ходу галстук. Не успел он усесться на место и придать своему лицу выражение, которое он считал спокойным и безмятежным, как в топке пустого мраморного камина вспыхнуло ярко-зелёное пламя. Он наблюдал, стараясь не выказать ни капли удивления или тревоги, и вот в пламени, бешено вращаясь, появился тучный мужчина. Вскоре он вылез на довольно искусно выделанный коврик, отряхивая золу с рукавов длинной полосатой мантии и держа в руке светло-зелёный котелок.
- A-а… премьер-министр, - произнёс Корнелиус Фадж с протянутой рукой. – Приятно свидеться снова.
Премьер-министр не мог искренне сказать то же самое, поэтому промолчал. Не очень-то он был рад видеть Фаджа, чьи редкие визиты, сами по себе настораживающие, означали в основном, что сейчас прозвучат очень плохие новости. Более того, Фадж был явно чем-то озабочен. Он похудел, полысел, побледнел, лицо нахмурено. Премьер-министр знал по собственному опыту, что такой взгляд у политика никогда не предвещает ничего хорошего.
- Чем я могу вам помочь? – спросил он, быстро пожимая Фаджу руку и показывая на самый твёрдый стул напротив своего стола.
- Не знаю даже, с чего начать, - пробормотал Фадж, пододвигая к себе стул, садясь и положив на колени зелёный котелок. – Что за неделя, что за неделя…
- У вас она тоже не задалась? – сдавленным голосом спросил премьер-министр, надеясь показать, что ему хватает проблем и без необходимости помочь Фаджу.
- Да, конечно, - ответил Фадж, устало потирая глаза и угрюмо глядя на премьер-министра. – Как и у вас, премьер-министр. Брокдейлский мост… убийство Боунс и Вэнс… не говоря уже о хаосе в западных графствах…
- Вы… э-э… ваши… то есть, кто-то из ваших людей… был замешан… замешан в этом?
Фадж уставился на премьер-министра довольно мрачным взглядом.
- Само собой, - ответил он. - Да и вы, я полагаю, поняли, что происходит?
- Я… - замялся премьер-министр.
Именно из-за этого он так ненавидел визиты Фаджа. В конце концов он премьер-министр, и не дело, когда с ним обращаются, как с неуспевающим школьником. Но именно так и происходило с его самой первой встречи с Фаджем в его самый первый вечер в качестве премьер-министра. Он помнил всё, как будто это произошло вчера и знал, что не забудет об этом до самой смерти.
Он стоял один в этом самом кабинете, наслаждаясь триумфом, который привёл его сюда после стольких лет мечтаний и планов, и тут позади него раздался кашель, точь-в-точь как нынче ночью. Он обернулся и заметил, что с ним разговаривает тот маленький урод на портрете, который сообщил, что сейчас к нему для знакомства явится Министр магии.
Само собой, он подумал, что длительная кампания и напряжение перед выборами свели его с ума. Он жутко испугался, увидев, что с ним разговаривает портрет; но это было ничто по сравнению с его чувствами, когда из камина вышел человек, назвавший себя волшебником, и пожал ему руку. Он безмолвно слушал любезные объяснения Фаджа, что во всём мире до сих пор тайно живут волшебницы и волшебники и его заверения, что ему не надо забивать себе голову этим вопросом, потому что Министерство магии взяло на себя ответственность за всё магическое сообщество и не даёт немагическому населению обнаружить себя. Фадж сказал, что эта трудоёмкая работа охватывает всё от законов об ответственном пользовании мётлами до контроля над популяцией драконов (премьер-министр помнил, как ухватился за край стола при этом). Потом Фадж по-отечески погладил по плечу застывшего в изумлении премьер-министра.
- Не волнуйтесь, - сказал он. - Вероятно, вы больше никогда меня не увидите. Я побеспокою вас только если с нашей стороны случится нечто очень серьёзное, нечто способное затронуть и маглов — то есть, немагическое население. Иначе наше дело жить и давать жить остальным. И должен вам сказать, что вы держитесь намного лучше своего предшественника. Он пытался выбросить меня в окно, думал, что я подослан оппозицией для розыгрыша.
Тут премьер-министр наконец-то обрёл дар речи.
- Так вы… вы не розыгрыш?
Это была его последняя отчаянная надежда.
- Нет, - степенно ответил Фадж. – Боюсь, что нет. Смотрите.
И он превратил чайную чашку премьер-министра в тушканчика.
- Но, - выдавил премьер-министр, глядя на свою бывшую чайную чашку, жующую уголок его новой речи, - но почему… почему никто не говорил мне?..
- Министр магии является лично только… действующему премьер-министру маглов, - ответил Фадж, засовывая волшебную палочку за пазуху. – Мы считаем, что это лучший способ сохранить секретность.
- Но тогда, - проблеял премьер-министр, - почему бывший премьер-министр не предупредил меня?..
На это Фадж просто рассмеялся.
- Дорогой мой премьер-министр, а вы-то сами собираетесь рассказать об этом хоть кому-нибудь?
С этими словами Фадж, усмехаясь, бросил в камин порошок, вступил в изумрудно-зелёное пламя и исчез со свистом. Премьер-министр застыл, как истукан и понял, что никогда, пока он жив, он не осмелится рассказать об этой встрече ни одной живой душе, ибо кто в этом мире поверит ему?
Чтобы оправиться от шока, ему понадобилось время. Он то и дело пытался убедить себя, что Фадж был лишь галлюцинацией, явившейся ему от недосыпа во время той напряжённой предвыборной кампании. В напрасной попытке избавиться от всех напоминаний об этой неловкой встрече он отдал тушканчика племяннице, которая пришла в восторг, и велел своему личному секретарю убрать портрет уродливого человечка, который сообщил о прибытии Фаджа. Однако к огорчению премьер-министра оказалось, что убрать портрет невозможно. После того как несколько плотников, один-два строителя, историк искусства и министр финансов безуспешно попытались снять его со стены, премьер-министр бросил эту затею и просто решил надеяться, что до самого конца его срока эта картина останется неподвижной и молчаливой. Иной раз он мог поклясться, что видел боковым зрением, как обитатель картины зевает или чешет себе нос; раз-другой он даже просто уходил из рамы, оставляя лишь грязно-коричневый фон. Впрочем, он приучил себя не слишком часто поглядывать на портрет и всегда твёрдо внушал себе, что если что-то подобное случается, то это просто обман зрения.
Потом, три года назад, точно такой же ночью, премьер-министр сидел в кабинете один, и портрет снова сообщил о предстоящем визите Фаджа, который вывалился из камина весь промокший и явно в сильной панике. Прежде чем премьер-министр раскрыл рот, чтобы спросить, зачем он отряхивается на аксминстерский ковёр, Фадж затараторил о тюрьме, о которой премьер-министр никогда раньше не слышал, о мужчине по имени “Сыроус” Блэк, о чём-то под названием вроде бы “Хогвартс” и мальчике по имени Гарри Поттер, причём премьер-министру все эти имена и названия ни о чём не говорили.
- …Я только что из Азкабана, - выдохнул Фадж, стряхивая поток воды с котелка прямо себе в карман. – Посреди Северного моря, в общем, жуткий полёт… дементоры волнуются… — Он содрогнулся. — Раньше у них побегов не было. Так что, премьер-министр, мне пришлось заглянуть к вам. Блэк – известный убийца маглов и может замышлять воссоединение Вы-Знаете-С-Кем… Ах да, вы даже не знаете, кто такой Вы-Знаете-Кто! – Он безнадёжно взглянул на премьер-министра и добавил: - Лучше сядьте, я введу вас в курс дела… Выпейте виски…
Премьер-министр был не рад, что ему предлагают сесть в его же кабинете и предлагают выпить его же виски, но он всё же сел. Фадж вынул волшебную палочку, наколдовал из воздуха два бокала с янтарной жидкостью, сунул один из них в руку премьер-министру и пододвинул себе стул.
Фадж говорил больше часа. При этом он не стал произносить вслух чьё-то имя, а написал его на клочке пергамента, который сунул премьер-министру в свободную руку. Когда Фадж наконец встал, собираясь уходить, премьер-министр тоже встал.
- Так вы думаете, что… - он посмотрел на имя, написанное на пергаменте в левой руке. – Лорд Вол…
- Тот-Кого-Нельзя-Называть! – рыкнул Фадж.
- Простите… Так вы считаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть до сих пор жив?
- Ну, так говорит Дамблдор, - сказал Фадж, застёгивая полосатую мантию до самого подбородка, - но мы его так и не нашли. Если хотите знать моё мнение, он не опасен, пока не получит поддержку, поэтому в первую очередь надо всех предупредить насчёт Блэка. Вы же распространите предупреждение? Превосходно. Ну, надеюсь больше не увидеться, премьер-министр! Доброй ночи.
Но они увиделись снова. Не прошло и года, как измотанный Фадж снова появился в кабинете и сообщил премьер-министру, что возникли кое-какие проблемы в связи с Кубком мира по квиддичу (или как там это называется), и в это дело “вовлекли” несколько маглов, но премьер-министру не о чем беспокоиться, ибо новое появление Вы-Знаете-Чьей Метки ничего не значит; Фадж уверен, что это единичный случай, и Бюро по связям с маглами, пока они разговаривают, производит все необходимые манипуляции с памятью.
- Ой, чуть не забыл, - добавил Фадж. – Мы привезём на Турнир трёх волшебников трёх драконов и сфинкса из-за границы, дело обычное, но Департамент контроля за волшебными существами заявил мне, что согласно своду правил, мы обязаны предупредить вас, если собираемся ввезти в страну существ, представляющих большую опасность.
- Я… что… драконов? – вскинулся премьер-министр.
- Да, трёх, - подтвердил Фадж. – И сфинкса. Ну, всего вам доброго.
Премьер-министр надеялся в глубине души, что хуже драконов и сфинкса ничего не будет, но увы! Не прошло и двух лет, как Фадж вновь явился в камине, на этот раз с новостью о массовом побеге из Азкабана.
- Мaссовый побег? – хриплым голосом повторил премьер-министр.
- Нет-нет, не беспокойтесь! – воскликнул Фадж, уже стоя одной ногой в пламени. – Мы переловим их всех в ближайшее время — просто я подумал, что вам следует знать!
И не успел премьер-министр крикнуть “подождите-ка секунду!”, как Фадж исчез в вихре зелёных искр.
Что бы ни говорили пресса и оппозиционеры, премьер-министр был не дурак. От его внимания не ускользнуло, что несмотря на заверения Фаджа во время первой встречи, они виделись довольно часто, причём с каждым визитом Фадж был всё более взволнован. Хотя премьер-министр не любил вспоминать о Министре магии (или, как он всегда называл Фаджа про себя, «другом министре»), он всё же не мог не бояться, что при своём следующем появлении Фадж сообщит о более серьёзном поводе. Поэтому едва Фадж снова вылез из камина – взъерошенный, раздражённый и страшно удивлённый, что премьер-министр не знает точной причины визита – он решил, что это самое худшее событие и без того мрачной недели.
- Откуда мне знать, что происходит в… э-э… волшебном сообществе? – возмутился премьер-министр. – У меня на плечах целая страна, и на этот момент достаточно забот и без…
- У нас те же заботы, - перебил его Фадж. – Брокдейлский мост рухнул не просто так, ураган был не просто ураганом, те убийства – не дело рук маглов, а семье Герберта Чорли будет лучше без него. Сейчас мы организуем его госпитализацию в Больницу святого Мунго по излечению магических болезней и травм. Его должны перевезти сегодня вечером.
- Что вы… боюсь, я… Что? – взорвался премьер-министр.
Фадж тяжело и глубоко вздохнул и сказал:
- Премьер-министр, мне очень жаль, но я должен сообщить вам, что он вернулся. Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся.
- Вернулся? Раз вы говорите «вернулся»… он жив? Значит…
Премьер-министр порылся в памяти, припоминая подробности той ужасной беседы трёхлетней давности, когда Фадж рассказал ему о волшебнике, которого все боялись, о волшебнике, который совершил тысячу ужасных преступлений вплоть до своего загадочного исчезновения пятнадцатью годами раньше.
- Да, жив, - подтвердил Фадж. – То есть… не знаю… можно ли назвать живым неубиваемого? Сам толком не понимаю, а Дамблдор как следует не объяснил… но у него точно есть тело, и он ходит, говорит и убивает, так что в свете нашей беседы — да, он жив.
Премьер-министр не знал, что сказать на это, но укоренившаяся привычка выглядеть хорошо информированным по любому вопросу заставила его обсудить все подробности, которые он смог вспомнить по предыдущим беседам.
- А Сыроус Блэк… э-э… с Тем-Кого-Нельзя-Называть?
- Блэк? Блэк? – рассеянно переспросил Фадж, лихорадочно вертя в руках котелок. – То есть Сириус Блэк? Meрлинова борода, нет. Блэк погиб. Оказывается, мы… э-э… ошиблись насчёт Блэка. Он оказался невиновен. Не был он и в союзе с Тем-Кого-Нельзя-Называть. То есть, - добавил он, как бы оправдываясь и вертя свой котелок ещё быстрее, - всё указывало… у нас было более полусотни свидетелей… но он, как я уже говорил, погиб. На самом деле его убили. В здании Министерства магии. Сейчас мы готовим расследование…
К своему великому удивлению, премьер-министр вдруг почувствовал мимолётную жалость к Фаджу. Однако она почти сразу же угасла при мысли о том, что хотя он и не умеет являться куда-нибудь из камина, зато ни в одном вверенном ему подразделении правительства никогда не случались убийства… по крайней мере до сих пор…
Премьер-министр тайком постучал по деревянной поверхности стола, а Фадж тем временем продолжал:
- Да бог с ним, с Блэком. Дело в том, премьер-министр, что мы на пороге войны и должны принять меры.
- На пороге войны? – нервно повторил премьер-министр. – Надеюсь, это несколько преувеличено?
- Сейчас к Тому-Кого-Heльзя-Называть присоединились его приспешники, которые в январе сбежали из Азкабана, - объяснил Фадж, говоря всё быстрее и так вертя свой котелок, что шляпа превратилась в зелёную полосу. – С тех пор как они стали выступать в открытую, они сеют хаос. Брокдейлский мост – его рук дело, премьер-министр, он угрожал, что убьёт множество маглов, если я не сойду с его пути и…
- Хорошенькое дело – значит, люди погибли по вашей вине, а отвечать на вопросы насчёт сломанных стропил и проржавевших болтов и чёрт-те чего ещё придётся мне! – вспылил премьер-министр.
- По моей вине! – воскликнул Фадж, заливаясь краской. – Вы хотите сказать, что уступили бы при подобном шантаже?
- Может быть, нет, - ответил премьер-министр, встав и начав расхаживать по кабинету, - но я приложил бы все усилия, чтобы поймать шантажиста прежде чем он совершит такое жестокое преступление!
- Так вы считаете, что я не приложил достаточно усилий? – с жаром вопросил Фадж. – Каждый геспер в Министерстве старался и старается найти его и изловить всех его последователей, но сейчас речь идёт о самом могущественном волшебнике всех времён, о волшебнике, который ускользает от пленения уже почти три десятилетия!
- Может, вы ещё скажете, что и ураган в западных графствах – его рук дело? – спросил премьер-министр с неуклонно возрастающим гневом. Как ужасно выяснить причину всех этих ужасных катастроф и не иметь возможности рассказать об этом общественности, а это ещё хуже, чем если бы всё случилось по вине правительства!
- Это был не ураган, - уныло сказал Фадж.
- Простите! – рявкнул премьер-министр, мечась по кабинету. – Деревья вырваны с корнями, крыши сорваны, фонарные столбы изогнуты, ужасный ущерб…
- Это были Поглотители Смерти, - пояснил Фадж. – Приспешники Того-Кого-Нельзя-Называть. И… и мы подозреваем, что тут замешаны великаны.
Премьер-Министр резко остановился, словно налетел на невидимую стену.
- Кто замешан?
- В прошлый раз, для пущего впечатления, он привлекал великанов, - ответил Фадж и поморщился. – Бюро дезинформации работает круглые сутки, бригады ликвидаторов воспоминаний без устали стараются изменить память всем маглам, которые видели, что произошло на самом деле, почти все сотрудники Департамента контроля за волшебными существами рыщут по Сомерсету, но мы не можем найти ни одного великана — это просто катастрофа.
- Да что вы говорите! – вспылил премьер-министр.
- Не стану отрицать – все в Министерстве удручены, - признался Фадж. – Столько всего случилось, да ещё Амелию Боунс потеряли.
- Кого потеряли?
- Амелию Боунс. Главу Департамента магического законодательства. Мы думаем, что Тот-Кого-Нельзя-Называть убил её лично, потому что она была весьма одарённой волшебницей и… и всё свидетельствует о том, что она упорно сопротивлялась.
Фадж откашлялся и как будто с большим усилием перестал вертеть в руках котелок.
- Но об этом убийстве писали в газетах, - заметил премьер-министр, тут же остыв от гнева. – В наших газетах. Aмелия Боунс… просто написано, что это была одинокая женщина средних лет. Это было… жестокое убийство, не так ли? Оно получило довольно широкую огласку. Полиция же в недоумении.
- Ещё бы, - вздохнул Фадж. – Её же убили в комнате, запертой изнутри? А вот мы точно знаем, кто это сделал, но от этого в его поимке ни на шаг не продвигаемся. Потом ещё Эммелин Вэнс, может, о ней вы не слышали…
- О да, я слышал о ней! – воскликнул премьер-министр. – Это произошло вообще недалеко отсюда, буквально за углом. Газеты дали себе волю: «Нарушение закона и порядка на задворках у премьер-министра…»
- Но и это ещё не всё, - сказал Фадж, практически не слушая премьер-министра. - Повсюду снуют дементоры, они нападают на людей и там, и сям, везде…
В более счастливые времена эта фраза была бы непонятна премьер-министру, но теперь он был в курсе.
- Я думал, дементоры охраняют узников Азкабана, - осторожно сказал он.
- Охраняли, - устало поправил Фадж. – Но теперь нет. Они покинули тюрьму и присоединились к Тому-Кого-Нельзя-Называть. Не стану скрывать, что это было ударом для нас.
- Но, - проговорил премьер-министр со всё возрастающим ужасом, - вы вроде говорили мне, что эти существа вытягивают из людей надежду и счастье?
- Так и есть. И они размножаются. Оттого и весь этот туман.
У премьер-министра подкосились колени, и он опустился на ближайший стул. Мысль о невидимых существах, шныряющих по городам и весям и сеющих отчаяние и уныние среди его избирателей, лишила его сил.
- Но послушайте, Фадж… вам же надо что-то делать! Вы же Министр магии, это ваша работа!
- Дорогой премьер-министр, вы и вправду думаете, что после всего этого я остался Министром магии? Меня отправили в отставку три дня назад! Всё волшебное сообщество две недели шумно требовало моего увольнения. За всё своё пребывание на посту я никогда не видел такого единодушия! – добавил Фадж, силясь улыбнуться.
Премьер-министр моментально лишился дара речи. Несмотря на злость из-за положения, в котором он оказался, ему всё же стало жаль сидящего напротив согбенного человека.
- Мне очень жаль, - наконец произнёс он. – Могу ли я чем-то вам помочь?
- Вы очень добры, премьер-министр, но ничем. Меня на этот раз прислали к вам, чтобы ввести вас в курс недавних событий и познакомить с моим преемником. Я думал, что он к этому времени явится, но он, конечно, со всеми этими делами в настоящее время очень занят.
Фадж оглянулся на портрет уродливого человечка в кудрявом седом парике; тот почёсывал ухо кончиком пера. Портрет, поймав взгляд Фаджа, произнёс: “Он появится с минуты на минуту, сейчас он дописывает письмо Дамблдору”.
- Удачи ему, - сказал Фадж, и в его голосе впервые проступила горечь. – Последние две недели я писал Дамблдору по два раза в день, но от него ни слуху, ни духу. Будь он готов уговорить мальчишку, я до сих пор мог бы быть… Ну что же, может, Скримджеру больше повезёт.
Фадж погрузился в угрюмое молчание, но оно тут же было нарушено портретом, вдруг заговорившим своим резким, церемонным тоном:
- Премьер-министру маглов. Требую встречи. Срочно. Прошу ответить немедленно. Руфус Скримджер, Министр магии.
- Да-да, конечно, - рассеянно ответил премьер-министр и отскочил – пламя в камине снова обрело изумрудно-зелёный цвет, взвилось, и посреди него завертелся второй волшебник, который вскоре ступил на старинный ковёр.
Фадж встал, премьер-министр, поколебавшись, последовал его примеру, разглядывая новоприбывшего, который выпрямился, отряхнул свою длинную чёрную мантию и огляделся.
Первой в голову премьер-министру пришла безумная мысль, что Руфус Скримджер похож на старого льва. В его гриве соломенных волос и кустистых бровей пробивалась седина; внимательные желтоватые глаза за очками в проволочной оправе и своеобразная размашистая грация движений усиливали сходство, хотя он и прихрамывал. Он сразу произвёл впечатление прозорливого и несгибаемого человека; премьер-министр понял, почему в эти опасные времена магическое сообщество предпочло Скримджера Фаджу.
- Здравствуйте, - вежливо произнёс премьер-министр, протягивая руку.
Скримджер отрывисто пожал её, оглядывая комнату, потом вынул из-за пазухи волшебную палочку.
- Фадж вам всё рассказал? – спросил он, подойдя к двери и стукнув палочкой по скважине. Послышался щелчок замка.
- Э-э… да, - ответил премьер-министр. – И если вы не против, я бы предпочёл не запирать эту дверь.
- А я бы предпочёл, чтобы меня не перебивали, - коротко сказал Скримджер, - или не подсматривали, - добавил он, направив палочку на окна, и шторы закрылись сами собой. – Ну ладно, я человек занятой, поэтому давайте сразу к делу. Прежде всего нам нужно обсудить вашу охрану.
Премьер-министр выпрямился во весь рост и ответил:
- Я абсолютно доволен той охраной, которая у меня уже есть, большое…
- Зато мы нет, - отрезал Скримджер. – Маглов ждёт жалкое зрелище, если на их премьер-министра наложат заклятие «империус». Новый секретарь в вашей приёмной…
- Я не стану избавляться от Кингсли Шеклболта, если вы об этом! – с жаром заявил премьер-министр. – Он великолепен и работает за двоих…
- Потому что он волшебник, - пояснил Скримджер без тени улыбки на лице. – Высококвалифицированный геспер, которого мы приставили к вам для защиты.
- Подождите-ка! – заявил премьер-министр. – Вы не можете вот так взять и прислать ко мне в аппарат человека - сотрудников себе набираю я…
- Вы вроде бы довольны Шеклболтом? – холодно спросил Скримджер.
- Я… так сказать, я был…
- Тогда, значит, никаких проблем? – спросил Скримджер.
- Я… ну, пока Шеклболт продолжает работать… э-э… отлично, - ответил, запинаясь, премьер-министр, но Скримджер словно не слышал его.
- Теперь насчёт вашего заместителя Герберта Чорли, - продолжил он. – Того самого, который развлёк публику, изображая утку.
- Что с ним? – спросил премьер-министр.
- Он явно находился под действием топорно наложенного заклятия «империус», - ответил Скримджер. – Оно повлияло на его мозг, и он пока опасен.
- Он всего лишь крякал! – еле выговорил премьер-министр. – Ему не помешает немного отдохнуть… Может, пить поменьше…
- Пока мы разговариваем, его осматривает бригада лекарей из Больницы святого Мунго по излечению магических болезней и травм. Не так давно он пытался задушить троих из них, - сказал Скримджер. – Думаю, лучший выход – изолировать его ненадолго от магловского сообщества.
- Я… хорошо… Надеюсь, с ним всё будет в порядке? – с тревогой спросил премьер-министр.
Скримджер лишь пожал плечами и направился к камину.
- Вот и всё, что я хотел вам сказать. Я буду сообщать вам новости о развитии событий, премьер-министр… или, если я буду слишком занят, чтобы явиться лично, то пришлю сюда Фаджа. Он согласился остаться на должности советника.
Фадж попытался улыбнуться, но безуспешно - у него был такой вид, словно он маялся зубной болью. Скримджер уже шарил в кармане в поисках загадочного порошка, окрашивающего огонь в зелёный цвет. Премьер-министр в отчаянии смотрел им обоим вслед, и наконец с его языка сорвались слова, которые он не решался произнести весь вечер:
- Но ради всего святого… вы же волшебники! Вы владеете магией! Вы же явно можете утрясти… ну… всё!
Скримджер медленно обернулся и скептически переглянулся с Фаджем, которому на этот раз удалось улыбнуться и добродушно сказать:
- Проблема в том, премьер-министр, что наши противники тоже владеют магией.
С этими словами оба волшебника ступили один за другим в ярко-зелёный огонь и исчезли.