ЛС96 Пушкин и традиция критики Писарева

В своей замечательной работе «Судьба Пушкина» русский философ Вл. Соловьев на заре Серебряного века русской культуры (конец XIX начало XX ст. русский философ Н. А. Бердяев назвал «серебряным веком»; расцвет национальной культуры был логическим продолжением традиций пушкинского «золотого века») высказался следующим образом об одной из причин гибели А.С. Пушкина:
«…
По мнению самого Пушкина, повторяемому большинством критиков и историков литературы, "свет" был к нему враждебен и преследовал его. Та злая судьба, от которой будто бы погиб поэт, воплощается здесь в "обществе", "свете", "толпе",- вообще в той пресловутой среде, роковое предназначение которой только в том, кажется, и состоит, чтобы "заедать" людей.
При всей своей распространенности это мнение, если его разобрать, оказывается до крайности неосновательным. Над Пушкиным все еще тяготеет критика Писарева, только без ясности и последовательности этого замечательного писателя. Люди, казалось бы, прямо противоположного ему направления и относящиеся к нему и ко всему движению шестидесятых годов с "убийственным" пренебрежением, на самом деле применяют к своему кумиру - Пушкину - прием писаревской критики, только с другого конца и гораздо более нелепым образом.
Писарев отрицал Пушкина потому, что тот не был социальным и политическим реформатором. Требование было неосновательно, но факт совершенно верен. Пушкин действительно не был таким реформатором.
Теперешние обожатели Пушкина, не покидая дурного критического метода - произвольных требований и случайных критериев, рассуждают так: Пушкин - великий человек, а так как наш критерий истинного величия дан в философии Ницше и требует от великого человека быть учителем жизнерадостной мудрости язычества и провозвестником нового или обновленного культа героев, то Пушкин и был таким учителем мудрости и таким провозвестником нового культа, за что и пострадал от косной и низменной толпы.
Хотя требования здесь другие, чем у Писарева, но дурная манера предъявлять великому поэту свои личные или партийные требования - в существе та же самая. Критика Писарева может быть сведена к такому силлогизму: Maj*.: Великий поэт должен быть провозвестником радикальных идей; Min**.: Пушкин не был таким провозвестником; С.: ergo*** Пушкин был никуда не годным пошляком.
___________
* Максимум (лат.).** Минимум (лат.).*** Следовательно (лат.)
Суждения новейших пушкиноманов могут быть, в свою очередь, выражены в таком силлогизме:
 Maj.: Великий поэт должен быть воплощением ницшеанских идей; Min.: Пушкин был великий поэт; С.: ergo - Пушкин был воплощением ницшеанских идей.
.И писаревская, и ницшеанская точка зрения могут иметь свою относительную законность. Но дело в том, что в настоящем историческом Пушкине обе эти точки зрения не имеют для себя никакого действительного приложения, и потому обусловленные ими суждения о поэте просто бессмысленны.
К фальшивой оценке Пушкина как учителя древней мудрости и пророка новой или обновленной античной красоты привязывается (довольно искусственно и нескладно) давнишний взгляд на его гибель как на роковое следствие его столкновения с враждебною общественною средой …
»

II

Попробуем сколотить арсенал цитат критических оценок Писаревым творчества и личности Пушкина:
По принципиальному критерию Писарева  великий поэт всегда провозвестник. Пушкин им никогла не был и даже не пытался = он Поэт и ничего более. Таков приговор Гоголя.
Ст. Пушкин и Белинский. 1865 год.

Глава 1. Евгений Онегин.

Пушкин так красиво описывает мелкие чувства, дрянные мысли и пошлые поступки… На женщину он смотрит исключительно с точки зрения ее миловидности. «Женщины, - говорит он в одном письме, - не имеют характера…».  Весь «Евгений Онегин» - не что иное, как яркая и блестящая апофеоза самого безотрадного и самого бессмысленного status quo.
 
Если бы критика и публика… не ставили Пушкина на пьедестал, на который он не имеет ни малейшего права, и не навязывали ему насильно великих задач, которых он вовсе не умеет и не желает ни решать, ни даже задавать себе, - тогда я и не подумал бы возмущать чувствительные сердца русских эстетиков моими непочтительными статьями о произведениях нашего, так называемого, великого поэта.

Глава 2. Лирика Пушкина.

Пушкин пользуется своею художественною виртуозностью, как средством посвятить всю читающую Россию в печальные тайны своей внутренней пустоты, своей духовной нищеты и своего умственного бессилия.

Пушкин просто великий стилист и что усовершенствование русского стиха составляет его единственную заслугу перед лицом русского общества и русской литературы...

Если жизнью всякой истинной поэзии сделалось страстное мышление, полное вражды и любви, то, очевидно, поэзия Пушкина - уже не поэзия, а только археологический образчик того, что считалось поэзиею в старые годы. Место Пушкина не на письменном столе современного работника, а в пыльном кабинете антиквария…

Действительно, для тех людей, в которых произведения Пушкина не возбуждают истерической зевоты, - эти произведения оказываются вернейшим средством притупить здоровый ум и усыпить человеческое чувство.
 
Если всю эту рифмованную болтовню переложить на простой и ясный прозаический язык, то получится… весьма тощий и бледный смысл…

Тупая чернь, очевидно, требует от поэта плодотворных мыслей; а поэт, неспособный мыслить, дает ей яркое описание мелких ощущений, которые всякому известны, всякому понятны и приятны в действительной жизни…

Теперь это дело сделано; в так называемом великом поэте я показал моим читателям легкомысленного версификатора, опутанного мелкими предрассудками, погруженного в созерцание мелких личных ощущений и совершенно неспособного анализировать и понимать великие общественные и философские вопросы нашего века.
К слову "женат" у него есть две постоянные рифмы: "халат", «брюхат»  и "рогат".

III

Михаил Бойко в «НГ» написал: за дилогию «Пушкин и Белинский» Писарев удостоился эпиграммы Дмитрия Минаева:

Гоним карающим Зевесом,
Двойную смерть он испытал:
Явился Писарев Дантесом
И вновь поэта расстрелял.

Расстрелял.
 
Но не поэта, а культ поэта.

Любой культ глуп. Он достоин одного = расстрела