Глава 5. Встреча с Афиной

  Лера буквально летела на первую пару; ее плащ развевался по коридору, и, казалось, заслонял весь дневной свет. Она еще никогда не опаздывала в университет. Вещей пришлось взять слишком много – две статуэтки в рюкзаке, один бюст в руке, в другой ее личные заметки и пара тетрадок с блокнотом, а также учебники по теории и истории искусств, которые она забрала от родителей еще вчера, благо отец заехал за ней вечером и помог всё упаковать; грамотно собраться у нее уже не хватило времени, так как девушка проспала.
Лера поднялась на третий этаж, завернула за угол и влетела в того странного парня, с которым у нее был электро-зрительный контакт на днях. Все учебники, тетрадки и листы посыпались на пол, но бюст Аполлона успел подхватить незнакомец. Девушка подумала, что он аккуратно держит копию своего лица, словно заглянул в 3D копию зеркала.
  – Привет, – сказал парень, видимо, вместо «прости», и тут же покраснел. Он передал бюст Лере и быстренько присел на корточки, чтоб собрать вещи.
  – Извини, я не заметила… – спохватилась Лера и выпалила эти слова вместо «привет». – Это я виновата. Сначала проспала, а теперь вот облажалась по полной.
  – Да это я, как-то резко, сам не увидел тебя, то есть вас, девушка.
  – Да ничего, и можно на ты, – сказала Лера как-то взволнованно быстро, сама не понимая, что на нее нашло – протараторить и не осознать этого, было не в духе ее жизненной философии. Еще ни разу чувства не били так по рассудку. – Если, конечно, вас не затруднит.
  – Нет, конечно нет. Буду рад. Я только за. Порой чувствую себя стариком, когда ко мне на «вы» обращаются.
  – А я старухой.
  – Хоть мы и молоды, но не видим того, что прямо у нас под носом порой хуже зрелых, – попытался сумничать незнакомец, что позабавило Леру. – Кстати, я Архип, – краешком рта улыбнулся парень.
  – Прям-таки кстати? – скромно улыбнулась Лера. – Архип, хм. Красивое имя. Я Лера. Лебедева.
Архип не знал, что говорить дальше, но быстро взял ситуацию в свои руки.
  – Слушай, может, я тебя провожу до аудитории? А то у тебя столько бумажек, да еще этот бюст.
  – Не откажусь, спасибо, – Лера протянула довольно увесистую фигуру, и Архип аккуратно взял ее двумя руками.
  – И как ты только всё это несла одна? Тяжело ведь, – сказал он. Лера кивнула, и они пошли по пустому коридору уже не торопясь. – Зато сколько стараний и времени было потрачено на эту красоту – не описать словами.
Лера внимательно посмотрела на парня, разглядывавшего своё "отражение". Он ни на миг не отрывался от него и не переводил взгляд на саму Леру – она специально следила за ним, думала, что вдруг он просто хочет произвести на нее благое впечатление, однако тот мало того что держал в руках копию, словно драгоценность, так еще и высказывал нестандартные для первокурсника какого-то там факультета мысли.
  – Ты где купила ее, если не секрет? – любопытствовал он. – В интернете?
  – Нет. Это моя работа.
  – Твоя?
  – Да.
  – Я удивлен. Честно. Даже не думал, что ты можешь…
  – Почему?
  – Ну, я в том смысле, что в прошлый раз, когда мы виделись, ты писала картину.
  – Выполняла задание. Обычные академические будни. Там ничего особенного. А ты с какого факультета?
  – С филфака.
  – Забавно. Я тоже хотела поступать туда когда-то…
  – А почему передумала?
  – Я не могла разорваться. С одной стороны люблю книги, с другой живопись и скульптуру. Второе перевесило. Моя основная специализация художник, и все же скульптурой я занимаюсь как хобби, параллельно основному курсу. Преподаватели одобряют, да и я без ума от происходящего.
  – А ты, значит, на год старше меня.
  – Да. А я сразу поняла, что ты первокурсник. Только не спрашивай, каким образом. У всех у вас на лице написано: "я потерялся, пожалуйста, помогите мне найти мою аудиторию".
  – Вообще-то я не терялся, – смущённо возразил Архип, ощутив непонятную силу со стороны девушки. Она говорила так уверенно и ясно, что казалось, будто каждое ее слово попадает в такт ее твердым и быстрым шагам.
  – Я тогда просто гулял. Вот как сейчас. Не скажу, что я прам заядлый прогульщик, просто люблю ходить только на самые интересные пары, полностью осознавая ответственность за прогулы.
  – Интересно. Никогда еще не слышала такой честной позиции. Но и не могу похвалить тебя за нее. Слушай, я тороплюсь, и мы уже почти пришли к моей аудитории, так что... давай встретимся завтра вечером, если ты свободен?
  – Конечно, я свободен, – ответил Архип, немного поколебавшись.
Лера поблагодарила его, дала листочек с номером и взяла бюст. Напоследок она одарила парня такой теплой улыбкой, что он просто сам был готов превратиться в античную статую. Когда дверь аудитории закрылась, он еще стоял какое-то время, силясь вспомнить, куда шел, и понять, что же, всё-таки, произошло.

  После пар не хотелось идти домой, да и на улице было как-то уж слишком холодно для осени. Впрочем, холод Архипа никогда не пугал, и осень с зимой были гораздо предпочтительнее, чем лето и весна.
  Он застрял в университетской библиотеке. Слоняясь по коридорам, как обычно, он как-то случайно наткнулся на обшарпанную, огромную старую дверь, которая выглядела довольно увесисто, но в то же время для простого обывателя невзрачно.
  Только Архип разглядел в ней некоторые нотки былого величия, словно та была предназначена для гиганта, да что там, самого атланта.
  Парень толкнул дверь и на удивление она легко сдвинулась с места. Его взору открылось темное помещение, заставленное книжными шкафами. Он тихонько вошел, прикрыл за собой дверь, как тот самый атлант из прошлого, и решил пройтись, не упуская из виду ни единой детали. Он любил книжные магазины, но старые библиотеки еще больше, ибо их можно было исследовать целую вечность, вбирая в себя несметное количество томов и стараясь их унести с собой глазами, удержать этот величесвтенный образ, запечатлевшийся в его необъятной памяти. Ах, книги, книги, книги...
  Книги! Художественная литература - сплошь и рядом русская классика. Всевозможные переиздания Пушкина, Лермонтова, Чехова и Толстого. На Достоевского были выделены отдельные полки, и даже целые шкафы! Ведь это абсолютно немыслимо, такого нет больше нигде! А этот запах? Что еще может сравниться с ароматом старых книг? Разве найдется на всем белом свете еще нечто подобное, что по силе и характеру могло бы это превзойти? У каждой книги свой, неповторимый запах, свой стиль и смысл, и в совокупности вместе все тома буквально питают воздух библиотеки и делают его более живым и полезным, чем какой-нибудь горный воздух Альп. Там по своему красиво и свежо, но лишь библиотека вдохновляет истинного эстета больше всего, чем где бы то ни было. Только там особый мир с особыми героями и событиями, хотя все снаружи выглядит статично: книги просто стоят на месте, и редко их берут в руки: время совсем не то...
  А что насчет научных дисциплин? Только по истории здесь столько всего, что изучить каждый том не представляется возможным! Целой жизни не хватит на свершение с десяток внимательного прочтения книг, подкрепленными различными статьями и журналами. Но это еще что.
  Как насчет философии? Вот тут-то пришлось бы развернуться наполную, и не даром, что на философию выделено несколько шкафов, до верху забитых классическими авторами, начиная с древнегреческих и заканчивая немецкой классикой, конкретно Гегелем.
  Где взять время на чтение этой материи? Архип решил не терять этого самого времени, ускользающего эфира, которым было пропитано всё бесконечно-расширяющееся пространство, и принялся за чтение. Ему нужно было подготовить доклад по древнегреческим драматургам, и он первый, кто взял эту тему. Эсхил, Софокл, Еврипид. Вот они - гении древности, открывшие и создавшие всю мировую литературу, и он прикоснется к истокам, а затем расскажет о них хотя бы своей аудитории.
  Библиотекарь была удивлена, что кто-то решил поведать их сокровищницу, да еще позаниматься прямо здесь. Если кто обычно и приходил сюда (нечасто), то обычно брал максимум одну книгу и тут же будто растворялся в воздухе. Был студент, и нет его. Слишком мимолетно и незаметно. Но вот Архип - особый случай. По словам библиотекаря, его дух словно уже был тут, даже до того, как она устроилась сюда на работу. Какой чудесный парень! Сейчас мы дадим ему любую книгу, даже если ее придется доставать из самой преисподнии! Что угодно, лишь бы такой юноша, как он, - красивый интеллектуал, который вот-вот откроет миру новую поэму и потрясет своим творчеством весь Западный мир, оставался тут как можно дольше и всё как следует изучил.
  Архип просидел за книгами около часа, написал примерно половину доклада, затем решил было сходить за кофе и отогнать навалившийся из ниоткуда сон, как вдруг замер от увиденного: прямо от входа через всю библиотеку шла Лера Лебедева. Она держала в руках какую-то книгу. Архип пытался разглядеть название, но быстро перевел взгляд на девушку. Видит ли она его? Он сидел далеко в стороне, да к тому же в глубокой, густой тьме.
  - Вот, спасибо большое, - сказала Лера, подходя к стойке. Библиотекарь добродушно улыбнулась:
  - Ну-с, всё узнали, что надо было? - она взяла книгу и положила к себе на столик.
  - Да, конечно, - ответила Лера. - А не найдется ли у вас томик стихов Есенина?
  - У нас все найдется, девушка! Сейчас, я мигом, - сказала женщина и ушла вглубь библиотеки.
  Лера постучала пальцами по столу, обернулась, и увидела Архипа. Он ли это? Да, конечно он, как бы ни притался в тени. Парень быстренько опустил голову и сделал вид, будто внимательно читает. Девушка чуть заметно улыбнулась уголком рта, и тут же появилась довольная библиотекарь:
  - Вот, пожалуйста. У нас есть в стихах и прозе весь серебряный век, еще пока никто его полностью так и не осмыслил, к сожалению... Было бы здорово, если вы...
  - Взяла на себя эту почетную задачу? - поинтересовалась Лера. - Боюсь, мне не хватит образования это сделать. Я, все-таки, другой специализации. А поэзия - мое второе я, и отношусь я к ней как любитель, не более. Но спасибо.
  - Вот рассуждаете вы как красиво и талантливо! В любом случае заходите к нам почаще, будем рады всегда.
  - Вы всегда так говорите, Наталья Валерьевна, - улыбнулась Лера. - Еще пару похвал с вашей стороны, и я точно в филологи подамся. Ладно, до свидания.
  - Приходи еще, Лерочка!
  Лера прошла почти до выхода, стараясь не смотреть прямо на Архипа, но краем глаза заметила, что и он обращает на нее внимание, пытаясь это скрыть.
  У самой двери Лера развернулась и все-тки подошла к Архипу.
  - Привет еще раз первокурсникам, - сказала она. - Не помешала?
  - Привет! - отозвался Архип как-то скованно. - Нет, конечно. Я наблюдал за тобой, как ты вошла, и с тех пор...
  - С тех пор что?
  - Неважно.
  - А что важно?
  - Ну, с тех пор я уже не мог сосредоточиться, если серьезно. Просто в этой библиотеке, говорят, никого не бывает, а я тут один просидел больше часа, и вдруг ты нарушила закон этого измерения.
  Лера усмехнулась и села напротив Архипа.
  - Что за задание? О, греческая классика. Понимаю. Подготовь всё как следует, иначе наши преподы не прощают провалов по основам культуры. Кстати, пьеса "Прометей" Эсхила невероятно свежа даже в наше время.
  - И абсолютно гениальна, - кивнул Архип. - Еще я читал отрывки поэм греческих философов-досократиков. Представляешь, они писали поэмы о всём сущем, но при этом их считают истинными философами. Я был поражен, когда впервые узнал об этом.
  - Кстати, да. Я тоже.
  - Ты читала?
  - Еще в школьное время. Меня всегда тянуло к этой теме. И кстати, знаешь, я думаю, все мы в той или иной степени философы, ведь строить мировоззрение грамотно и правильно может только лишь он. Кстати, а какие у тебя взгляды на мир? - Лера слегка смутилась, задав этот вопрос, и тут же оправдалась: - Я как-то резко начала бомбардировать сложными вопросами...
  - Он вовсе не сложный, - тихо ответил Архип. - Ну в смысле... - ком подступил к горлу. - Он сложный, только для меня не настолько уж.
  Боже, как хотелось ему убежать куда-нибудь, где этой Леры не было бы. От нее прям-таки исходила какая-то сила, и хоть сама девушка в некоторой степени была смущена, держалась она достойно, а вот он...
  Лера просто улыбнулась. Ей показалось, что все стало вокруг легким и непринужденным. Собеседник волновался, но на первый взгляд был интересным и образованным, а еще из него не приходилось вытаскивать слова и направлять разговор в нужное русло. Архип сам, казалось, был широкой рекой, мысли которой текут в нужном ей направлении. Значит, она в нем не ошиблась!
  - С точки зрения политики я скорее правый либерал, но не на все сто процентов. Я за свободу слова, частную неприкосновенность, за свободу творчества, однако с некоторыми поправками.
  - С какими, например? - осторожно спросила Лера.
  - Ну, ты наверное знаешь, что сейчас происходит в искусстве.
  - О да.
  - Так вот, меня раздражают недотепы, которые ничего не умеют и не смыслят в искусстве, но при этом лезут, куда не надо. Рисуют каракули и получают за это миллионы, пока настоящие художники пишут глубокие картины, но живут впроголодь. Я бы запрещал шарлатанов с каракулями, а либералы их поощрают, поэтому я непреклонен в своей позиции. И меня, наверное, нельзя считать либералом в классическом смысле.
  - Уж да, вот тут я с тобой полностью согласна. Эти кретины мало того, что ничего не умеют и не знают, так еще пытаются встать в один ряд с настоящими художниками. Несправедливость зашкаливает. Это особенность нашего времени, чего уж говорить.
  - А у тебя какие взгляды на жизнь? - спросил Архип и медленно выдохнул. Несмотря на волнение он смог сформулировать мысли правильно. Лера начала:
  - Я люблю много творить. И говорить. Но общаться только с теми людьми, которых я чувствую по духу. Но говорить по существу, а не болтать. Искать новые смыслы, открывать саму себя в таких диалогах.
  - А с тобой такое уже бывало? Открывала себя?
  - Да. Однажды. И раньше мне казалось, что больше я такого человека не встречу.
  - А сейчас...
  Архип понял, что ляпнул не подумав, ведь под "сейчас" он имел ввиду себя и хотел услышать больше подробностей, явно поторопив события. Лера конечно же всё поняла и тонко среагировала:
  - А сейчас всё изменилось, но я продолжу, - уклончиво ответила она. - Красота, сила, величие человека и его созидательные способности - вот мои абсолюты в жизни, и я знаю, что в конечном счете побеждает жизнь и разум, а все эти беды на самом деле преходящи. Ты снова хочешь о чем-то спросить? - улыбнувшись, угадала девушка. - Я вижу по глазам. Есть у меня такая суперспособность.
  Архип тихонько засмеялся, и сказал:
  - Да, я хотел бы спросить, веришь ли ты в бога, - пауза. - Понимаю, что вопрос личный, и ты можешь не отвечать на него, если не хочешь. И еще: кто у тебя любимый философ и писатель? Как их взгляды совпали с твоими?
  Лера подалась чуть вперед и заправила волосы за ухо.
  - Да нет. Почему же. Отвечу. Есть бог или нет - я не знаю, да и какая разница? Нет смысла спорить на эту тему. У нас есть реальность, которая дана нам непосредственно. Только конкретика. Нужно решать проблемы посредством логики, а в таком случае для начала мы должны научиться задавать нужные вопросы... Почему это произошло? Где причина? Если мы будем искать, то рано или поздно найдем ответ. Реальность - конкретна, а не феноменологична. Так что пусть все эти Канты, Беркли, буддисты и прочие мистики-шарлатаны идут к черту. Вот как получилось у меня упаковать всё в один небольшой монолог. Так-с, нелюбимых философов я назвала, и свою позицию по части взгляда на жизнь тоже. Что касается писателей и философов, тут безусловно свою роль сыграл Аристотель. Его учение о четырех причинах, и деление и систематизация на отдельные сферы, кхм, бытия. Да и его взгляд на рабство мне очень импонирует.
  - Что ты имеешь ввиду? - деланно прищурился Архип, и Лера ухмыльнулась:
  - Как тебе сказать... есть у меня одна знакомая. Хотя даже не знакомая, а просто особь, которая ходит со мной одним потоком на историю искусств. Так вот, она ничегошеньки не хочет делать в этой жизни, не знает, с чего начать и что вообще вокруг происходит. В голове полная пустота. И ладно бы, если бы она просто была в поиске себя, хотя бы двигалась в этом направлении, но нет. Всё ее не устраивает, даже Чайковский бесит, когда я его слушаю. Как жаль, что ее подселили ко мне в соседнюю комнату.
  - А как ее зовут?
  - Катя Смородинова. Рыжая такая.
  - А, видел как-то.
  - А как у тебя дела с религией? - вдруг спросила Лера.
  Архип вздохнул, и Лера сразу поняла, что эта тема для него гораздо сложнее, чем для нее. А может, ей показалось. В любом случае лицо Архипа была задумчивым и особых перемен на нем не наблюдалось.
  - Моя религиозная история похожа на отношения между Отцом и Светоносным: когда-то давным давно я любил Бога, доверял ему свои мысли. Я живу с отцом один, а мама моя погибла в аварии в детстве. Кхм, так вот. Отец обычно был со мной холоден с детства, поэтому мне нужна была поддержка кого-то более сильного и понимающего. Я читал детскую библию, потом оригинал, и я знал, что Бог есть и слышит каждое мое слово, ибо семилетний мальчик, заглянув однажды в бездну необъятной Вселенной, осознал себя внутри нее, увидел упорядоченную структуру Материи и уже тогда понял, что тот, кто сотворил всё, выше, чем просто гений. А потом я понял, что он, скорее всего, находится где-то за пределами своего творения - вне времени и пространства. А если так, то понятие первопричины не сможет постигнуть ни один человек, ни одно другое сознание, каким бы проворным оно ни было. Ведь сознание это мыслит в категориях пространства и времени, а Бог вне времени, значит все разглагольствования на эту тему бессмысленны.
  - Ты понял это в семь лет?
  - Семь, да. Но это не всё. В первом классе я был довольно веселым и улыбчивым, но судьба сыграла со мной злую (божественную) шутку. В школе мне попадало от сверстников, я видел кругом много несправедливости и чертовой злости: грязной, мерзкой и порой чудовищной. И я стал задаваться вопросом: где же ты, Отец? Хоть ты и где-то далеко, за гранью природы, но ведь ты всё видишь и слышишь, так почему Ты... меня, такого маленького, наивного и беззащитного бросил в эту людскую темницу? За то, что я любил тебя больше всех? Просто потому, что уже тогда увидел, каковы люди по своей природе: жалкие, тупые, свирепые идиоты? - Архип остановился, переведя дух. Для него эти слова дались сложно, к тому же, давно не приходилось говорить на эту тему. - Я не ищу сочувственных взглядов, жалости и драматичных вздохов. Это моя история. Порой ощущаю себя загнанным в угол в этом мире. Социум давит на меня, даже когда я ни с кем не общаюсь. Проще быть одному и не вылезать из своей берлоги. Могу неделями сидеть дома и ни с кем не видеться. Читаю книги, переплавляю свой опыт и то, что вижу и чувствую, в творчество. Отчасти получается придавать этой жизни смысл, она по своему прекрасна, если в ней возможно творчество, создание книг, картин, пьес, научных теорий… Если это есть, значит, жизнь не бесцельна, значит, стоит бороться за нее и стараться искать вдохновение даже там, где, на первый взгляд, ничего нет. Порой воспоминания возвращаются и бьют с неимоверной силой. Раньше я скрывался от них, постоянно запихивал подальше в глубины подсознания, отвлекаясь всякими сериалами и тусовками, но потом понял, что так не получится избавиться от них. Пришлось поработать и в стихах выразить то, что давно лежало на душе… Правда, стихи пока так себе. Поэзия, писательство это ведь своеобразная терапия. Кажется, всё.
Лера задумчиво следила за тем, как лицо Архипа заметно напряглось: брови чуть опустились к переносице, глаза, прежде обращенные на нее, теперь в основном блуждали по стенам и столу. Он заметно нервничал, силясь вспомнить подробности и рассказывая о последствиях. Она никогда не думала, что человек может сам справиться с проблемой посредством творчества, что поэзия может быть полезной и в плане психоанализа, ведь сама никогда не пробовала писать во время депрессии.
  - Но несмотря ни на что, я до сих пор верю в человека как такового, в добро, в его разум и созидающую силу, способную сделать этот мир хоть чуточку лучше, чем он есть на самом деле. Может, в этом и заключается сила Истинного Света? - он помолчал. - Вопрос риторический.
  - Даже не знаю, что сказать, - наконец призналась Лера. - Печальная история, и в то же время твои рассуждения зрелые. Для твоих лет.
  - Я вот с тех пор как-то плохо читаю людей и наверное из-за плохого отношения в детстве мне сложно быть в обществе. Могу заглянуть вглубь космоса человека, насладившись общением с ним, но это должно быть настоящее общение, а если этот человек ничем не выделяется? Вот буквально обычный пролетарий, тогда не знаю.
  - Так и зачем тебе обычный пролетарий? Нам нужны великие! - шутливо возразила Лера повышенным тоном, и тут же обернулась: библиотекарь пристально всматривалась в их сторону. Лера извинилась. Сама не поняла, что на нее нашло.
  Архип по-домашнему, тепло улыбнулся и сказал:
  - Да в том и дело, что внешне, по глазам я вижу, что человек не пуст, а когда начинаю общение, так хочется сбежать сразу. Разбираться в людях - ну не мое это, видимо. А я должен это уметь делать, ведь так предполагает моя будущая профессия.
  - Ты уже что-то сочиняешь?
  - Ну, пока зарисовки, ну можно сказать что да, пишу стихи.
  - Тогда ты уже поэт, Архип.
  - Ты так не считаешь. Я по глазам вижу.
  - Значит, ты ошибаешься. Ведь быть поэтом - дело весьма тонкое. Нужно видеть и чувствовать гораздо больше других людей. А я считаю, что ты истинный поэт. Исходя из этого умозаключения, может, быть поэтом и правда не твое? - вполне серьезно спросила Лера.
  - Эм... - Архип растерялся и немного смутился, пытаясь выйти из контекста вопроса.
  - Да ладно, я пошутила, - девушка слегонца подтолкнула к нему томик Есенина. - Я действительно так не считаю. И да, сможешь писать стихи как Есенин, или по крайней мере, если чувствуешь, что можешь так или на уровне, по своему, тогда это точно твоё. Кстати, на звезды смотреть любишь?
  - Не представляю, как обходиться без их света во тьме.
  - И я. Иногда думаешь: «Эх, вот бы оказаться там, среди мириад светил, ощутить целиком пространство Вселенной...» А еще люблю походы в книжный и интересные беседы с творческими, целеустремленными людьми. Обожаю природу. Всё, что мне нужно в этой жизни — быть счастливой и самое главное, чтобы было с кем разделить это счастье. В моем понимании счастливый человек зарабатывает желанным делом, покоряя одну вершину за другой и так до тех пор, пока не доберется до Эвереста. Постоянно развивается, вдохновляет окружающих и самое главное — душой любит родных и близких. Задай себе вопрос, Архип: «Я счастливый человек?» Если нет, то пора что-то менять. И кстати... я тоже люблю подолгу сидеть дома и проектировать дворцы: создавать чертежи доселе невиданных зданий в стиле модерн. Хочу создать что-то свое, оригинальный и неповторимый стиль, который затмил бы всех современников и отразил суть моей души. Заметил, мы с тобой говорим как поэты-мечтатели?
  - Это же чудесно! - кивнул Архип. - Знаешь, когда я учился в третьем классе, Зинаида Сергеевна — моя учительница, задала сочинение на тему «О чем говорит ручка для письма?» И тогда я написал свой первый рассказ. Весной пятнадцатого я вдруг понял, кем хочу стать. Начал изучать литературу, стремиться к новым знаниям, чтобы самому создать НОВОЕ. Во мне живут персонажи, целые космические поэмы обо всех мирах, людях и смыслах, и хотят, чтобы я рассказал о них всему миру. Каждый день: от одной строчки до нескольких страниц я пишу. Иногда бывает легко, а иногда невероятно сложно.
  Лера взглянула на часы и в душе ей стало грустно. С виду она нисколько не обозначила свою печаль, стараясь сохранять непринужденный вид.
  - Мы уже тут почти два часа с тобой говорим, Архип. Ах, время, время. Какова же его суть... Пусть Хронос немного подождет, не правда ли?
  Архип потерялся в мыслях, но нашел выход в небольшой дозе лести:
  - Ты так философски ко всему подходишь, Лера, это не просто здорово, - это шикарно. Я подобрал примитивное слово для комплимента, но блин, я на твоем фоне выгляжу просто сентиментальным идиотом.
  - Забавно, я то же самое подумала о себе.
  - Серьезно?
  - Хорошим людям я никогда не вру, Архип. И кстати, из тебя тоже получился бы неплохой мыслитель. Твои суждения о творчестве, литературе и книгах просто завораживают.
  - А мне нравятся твои мысли. Буквально всё, о чем ты говорила.
  Лера внутри сияла от аргументов Архипа. Прежде она еще никогда не испытывала столь легкого чувства, олицетворяющего полет бабочек в животе.
  - Ты питаешь моё эго, дружочек, - сказала она. – Я это очень люблю. А кто не любит? Вот кстати, хочу заранее предупредить тебя: я довольно эгоцентричная особа. В этом есть свои плюсы и минусы. Как ты на это смотришь?
  - Да я и сам таким был всю жизнь.
  Они проговорили еще около двух часов. Их щеки пылали от творческой энергии, поднявшейся из недр юных спящих душ. Две искры Прометея встретились вместе и создали настоящее пламя, которое должно было преобразить этот мир, и, сохранив традиции, создать на их основе новые, неведомые направления в искусстве, которые могли смело заявить о себе в духе: «Этот мир еще не потерян, он жив и будет жить дальше!»
  Лера пообещала показать свои картины и чертежи зданий, а Архип обмолвился о некоторых стихах, но смелости у него после этого явно поубавилось, так как первая работа, оцененная необразованным братом (хотя со вкусом у него было всё в порядке) нуждалась в доработках. С другой стороны, наверняка и у Леры чертежи могли быть всего лишь набросками, поэтому он немного успокоился, когда провожал девушку до ее общежития.
  Вдыхая прозрачный, холодный воздух он внезапно осознал, что раскрыл свою Вселенную, которая, наконец, прорвалась наружу к одному единственному в этом измерении человеку - Валерии Лебедевой. Мысль взорвала его сознание, и он резко остановился посреди улицы. Прокручивая весь диалог с ней в голове, он воссоздал его в деталях, вспомнил ее горящие глаза, черные волосы, прядь которых она постоянно заправляла за ухо, когда говорил он.
"Этого не может быть" - фраза-отрицание, собственное признание было вердиктом. Это была та самая Афина Паллада, случайно оказавшаяся в его же университете. Неужели она просто спустилась с Олимпа, чтобы найти свою любовь, и подарить людям свое творчество?
"Этого не может быть".
  В разгар осенней стужи, пребывая внутри игры красок, между переливанием всех возможных оттенков оранжевого и красного на улицах города, именно сегодня, здесь и сейчас, произошло событие планетарного масштаба. Архип задыхался от нахлынувшей на него гигантской волны эмоций - он влюбился.
В третий раз он произнес в своем сердце "этого не может быть".
Он влюбился в Афину Палладу.