На память

  – Алиса, ну пойдем уже! Сколько можно фотографировать? Нам еще нужно на колесо обозрения успеть. Парк скоро закроется.
   – Кать, ну еще один кадр. Ты же знаешь, что мне нужны референсы, натура. Идите. Я вас догоню.
   Простым смертным сложно понять художников. Но несмотря на это, я поняла, что она права. И под радостный гам, переполненного парка, направилась к самому большому сооружению в округе – колесу обозрения. Уже смеркалось. Во всем парке зажгли иллюминацию. Колесо озарило множеством маленьких солнц. А вот очередь к аттракциону навевала тоску. Да я в следующем году только прокачусь! Девчонки уже заняли свои места, а я смогла сесть только через 4 кабинки от них. Ну и ладно. Не больно то и хотелось. Я положила сумку и блокнот с рисунками на скамейку, и только тут заметила, что со мной в кабинке сидел симпатичный парень. Он был старше меня. Я часто видела его в школе, но мы не были знакомы. Кажется, его зовут Стас. Он улыбнулся мне и подмигнул. Я смутилась. И тут кабинка тронулась, и мы заскользили вверх.
Я тут же забыла о своем компаньоне и буквально приклеилась взглядом к окружающему нас пейзажу. Разноцветные огни ночного города привычно обжигали глаза своей яркостью, напоминая собой упавшие на Землю звезды.
   Моя слишком впечатлительная персона не удержалась от возможности поймать хороший кадр. И я потянулась к сумке, в которой мирно лежали телефон, камера, любимейший скетчбук и неизменные карандаши и ручки, на случай внезапного порыва рисовать. Мы поднялись еще выше. И вот уже вершина колеса. Как, внезапно,  свет вокруг замигал, и погас. Было слышно испуганные возгласы. От резкой остановки, кабинка начала сильно раскачиваться. Я ужасно испугалась, и упустила сумку из рук, схватилась за перекладины, и попыталась удержаться от падения. Сумка упала, и захватила с собой блокнот. Все мои рисунки рассыпались по дну кабинки. Многие из них улетали вниз. Как жалко! Они мне очень дороги. Когда тряска и раскачивание замедлились, я опустилась вниз и стала их собирать. Мой товарищ по несчастью решил мне помочь.
   – Это ты нарисовала? – спросил он, неведомо как, рассмотрев содержание листов.
   – Ну, технически, да, – неуверенно и слегка запинаясь, постаралась я ответить.
   – А чего ты стесняешься? – его улыбка начала расползаться всё шире, – Когда рисуешь настолько хорошо, этого скрывать нельзя.
   – Ты думаешь, что я... – начала я спрашивать, но не закончила из-за очередного порыва ветра, что начал разносить остатки моих рисунков над парком.
   Инстинктивно, я резко встала и, вывалившись из кабинки по пояс, попыталась поймать хоть один рисунок. К моему счастью, парень придержал меня за пояс, чтобы я не упала с этой высоты. А падать было куда. Здесь каждый человек внизу казался не больше жучка, а теплый ветерок дул с силой бурана ледяным дыханием. Именно обжигающий холод протрезвил меня и напомнил, что моё место внутри аттракциона. Я резко развернулась в его руках. И мы оказались лицом к лицу. Я чувствовала его руки на моей талии, его теплое дыхание. Ощущала близость губ. Он первым прервал неловкий момент, и отступил на шаг. А жаль. Было чертовски приятно. Я попыталась скрасить неловкость ситуации.
   – Спасибо, что не дал мне упасть. – Я поежилась, от пронизывающего ветра. Было очень холодно.
   – Возьми мою куртку, ты же замерзла. – Он накинул её мне на плечи. – Меня, кстати, Стас зовут.
Какая красивая у него улыбка.
   – Я знаю. Мы учимся в одной школе. Я Алиса.
   – Правда? Странно, я думал, что знаком со всеми красивыми девушками в школе.
   И этим смутил меня окончательно.
Слышно было, как внизу сотрудники парка пытались завести генератор.Следом за звуками этой возни, до моего уха долетели гомон людских голосов, звонкий смех, разнообразные мелодии аттракционов, чьё-то пение и слегка хриплое дыхание парня. А нет, это моё дыхание. Непонятно от чего: из-за присутствия парня рядом, его куртки, что еще не остыла и делилась со мной его теплом, или от страха, что генератор починят слишком быстро, или наоборот, слишком долго. Я начала нервничать ещё больше. Сердце, как всегда, когда я на нервах, ускорило ритм и моё сердцебиение можно было услышать даже за метр от меня. Холод улетучился и я почувствовала жар, что лился от щек к ушам и шее, и дальше, аж, до самых пяток. Хорошо, что Стас смотрел вниз, а не на меня. Иначе я с румянца перешла бы сразу к помидору. Мне казалось, что ничто не сможет испортить этот момент, как свет включился, и, сильно качнувшись, кабинка заскользила вниз.
Я полетела прямо на него. Не удержав равновесие, мы упали на пол. Причем, я оказалась сверху. Прямо на нем!
   – Ты снова меня спас. - Я хихикнула. О, Боже! Какая дура!
  – А ты уже во второй раз оказываешься в моих объятиях, – сказал он с хрипотцой в голосе, от которого у меня мурашки пробежали по всему телу. – Смотри, а то я привыкну.
   – Ребята, может хватит обжиматься!
   Ужас! Я тут же поднялась на ноги, и стала лихорадочно собирать вещи. Мы даже не заметили, как опустились вниз. И на нас глазела добрая половина парка.
                             ***
   – Я просто упала. Всё в порядке, – пыталась я объясниться, но не думаю, что мои объяснения изменили ход их мыслей.
   – Держи, растеряша, – смеясь, сказала мне Марина, протягивая листы бумаги. Это же мои рисунки! – Все вместе бегали вокруг, собирали.
   – Девочки вы мои любимые, спасибо. Я уж начала думать, что всё, потерянного не вернуть, спасение вы моё, – сыпала я благодарности, совсем забыв о Стасе.
   – Ну, тогда хорошего вечера, девчули. Думаю встретимся завтра, – напомнив мне о себе, попрощался он, и готов был уйти, как я вспомнила о его куртке, что все еще прикрывала мои плечи от осеннего холода.
   – Постой! А как же твоя куртка? – кричала я ему вслед.
   – Оставь до завтра у себя, тогда у меня будет на один повод больше тебя найти, – шутливо крикнул он и исчез в бушующей толпе.
   – А теперь рассказывай, это твой потенциальный парень, или натура для портретов, – смеялись рядом мои подруги, но я их не слышала. Я наблюдала за колесом обозрения, вспомнив, что так и не сделала снимок. Ну, если не сверху, то хоть снизу.
   Солнце практически село, отчего свет огней, озарявших аттракционы, был очень ярким и притягательным. Всюду слышался смех. Витал запах поп-корна и вкуснейших хот-догов. А внутри разливалось тепло. Я вспомнила его улыбку. И улыбнулась своим мыслям. А почему бы и нет.
   Достав камеру, я направила объектив на работающее теперь колесо и нажала кнопку с мыслями о том, что это теперь будет моим любимым местом.
                               ***
   – Алиса! Нам пора. О, вот ты где? Что ты там смотришь? – Стас присел на краешек дивана, рядом со мной. – Что это?
   – Это колесо обозрения. Я сделала снимок в тот день. Помнишь? – я развернула к нему фотографию.
  – День нашего знакомства? – он посмотрел в альбом, и улыбнулся. Когда-то я влюбилась в эту улыбку. – Конечно помню. Свалилась мне на голову, мое неуклюжее чудо.
   – Ах так! – Я соскочила с дивана и запустила в него подушкой.
   Со смехом, он схватил меня в объятия. Я не успела убежать. И чмокнул в макушку.
   – Все. Давай собирайся. Твои родители уже три раза звонили. Гришка с Мишкой устроили игру в индейцев. Пора спасать бабушку с дедушкой.
   – Иди в машину. Я сейчас.
Я еще раз взглянула на фотографию.Какой-то клочок бумаги может так много напомнить. Я помню все, будто это было вчера. Словно маленькая машина времени, она напоминает мне о том дне, о той встрече. Его глазах, руках, прикосновениях. О молодости. О первой встрече. Странно. Если бы не тот случай, возможно, мы никогда не познакомились. И у меня не было бы самого лучшего мужа на свете.
   Я убрала альбом на место.
   Перед самым выходом вспомнила, что забыла взять с собой фотоаппарат. Кто знает? Вдруг, захочу сделать еще одно памятное фото. В жизни так много всего, что хочется запомнить.