Бронекассета

     Учения корабельной ударной группы были в полном разгаре. Штормило. Атомный ракетный крейсер «Неустрашимый» грот-мачтой, словно крылом стрекозы рисовал в небе Китайского моря японские иероглифы. По небосклону неторопливо ползли свинцовые облака. С флагмана КУГа - корабельной ударной группы  поступила команда:
     - Справа по курсу воздушная цель неизвестной национальности! Уничтожить!
     - Боевая тревога! Ракетная атака! - гремит голос командира по трансляции, и экипаж споро принимается за боевую работу.
     - Первая пуск! - дает «добро» старший ракетчик корабля и решительно нажимает огненно-красную кнопку «Пуск».
     Все, что создано на корабле руками человека, подчинено этой команде. Все! Мастерство, знания техники, опыт. Умение людей в любой обстановке выполнить главное предназначение - защитить Родину! Корпус ракетоносца тяжело вздрагивает и страшный рев, уходящий за горизонт, прокатывается над морем. Крылатая ракета красиво вылетает из носовой пусковой установки и делает «горку».
     - Первая ракета пошла! - звучит радостный доклад комбата.
     - Куда пошла! Посмотри! - требует «бычок» - командир боевой части.
     Комбат смотрит и видит, что крылатая ракета, оглушив всех, кого может, не полетев за горизонт как ей положено через некоторое время делает «козла». С не отделившимся стартовым двигателем смачно шлепается в море, будто лягушка в деревенском пруду. У нее из двух «труб» стартовика срабатывает лишь одна.
     - Вторая пуск! - командует «бычок».
     - Стой! - ошалело хрипло кричит комбат. - Куда? Какой пуск? Назад!
     Какой к черту «назад», вторая, запутавшись в инверсионном следе первой, тоже плюхается за борт. Еще восемь тонн авиационного керосина выбрасывается за борт. В боевой рубке корабля наступает гробовая тишина как в морге. Все уходят в ступор. Это у авиаторов - бомбу сбросил и забыл, а у ракетчиков ракета должна полететь и попасть в цель.
     - Дорукоблудились! - адмирал с каменным лицом бросает булыжник в присутствующих. - Устроили мне тут заплыв в сметане! Я вам покажу, небо в алмазах!
      На корабле начинаются пляски Святого Витта, а не служба. «Особисты» - работники особого отдела со стертыми лицами начинают бегать по кораблю и шить дело из материала заказчика, которое начинается со зловещих вопросов: «Это диверсия или как? Кто виноват или где? Что делать или почему?» Комбат начинает Адмиралу со страха доказывать, что он предстартовую подготовку ракет провел, как полагается. Ракеты морской водой в погребе не заливал, сельсины в узел не завязывал, команды подавал согласно Наставлению. Все тумблеры и кнопки нажимал как на тренировках и учениях.
      С маниакальным выражением лица начинает уверенно доказывать «метафизический синтез пульсирующего характера затухающего строба зондирующего импульса». Долго мучает всех междометиями и деепричастными оборотами, но на словах что-то доказывает. Убеждает начальство, что во всем виноваты «тыловые крысы» на береговой ракетно-технической базе флота, которые плохо подготовили ракету для стрельбы.
      Все несутся скачками на «техничку», которая разделена на зоны колючей проволокой как в концлагере. На береговой базе командиром подразделения по подготовке стартовых агрегатов крылатых ракет служит молодой старший лейтенант. Зовут его просто - Игорь. Старлей про себя мог сказать: «Руки в масле - хрен в тавоте, но зато служу в военном флоте!» Впереди у него вся биография, а тут такой накат со стороны начальства. «Драть» его приезжает лично Адмирал с кучей мелких клерков, которые кусают больнее блох.
    Адмирал с треском вламывается в подразделение по подготовке крылатых ракет, а там два морячка кувалдой бьют по «трубе» стартового агрегата. Седая бровь начальника возмущенно набухает и удивлено ползет вверх:
     - Что, окалину сбиваете
     - Неее...
     - Тогда ч-что это такое?
     - Товарищ адмирал! У нас проверяются ракеты с программным управлением! - в миг, преобразившись в ракетчика-конструктора, не задумываясь, четко докладывает старлей и добавляет. - Это моряки вбивают программное обеспечение в систему управления! - честность в вытаращенных от страха глазах салаги начинает светиться святым огнем.
     - Ежу понятно, что устанавливаешь программное обеспечение! - соглашается Адмирал. - Я спрашиваю, почему у тебя ракеты не летают с твоими сраными программами? Как ты готовишь ракетное оружие? - рычит флотоводец. - Давай все подробности! Чувствуешь, чем пахнет? - и взглядом показывает на притаившегося «особиста» за спиной.
      Не лыком шитый Игорек, удивляясь красноречию и решительности, начинает вылазить из штанишек, доказывая, всем и вся, что он тоже предан Родине. Связей порочащих и родственников за границей не имеет. Это они дома, а он - за границей.
      - Документацию на балалайку на стол! - командует Адмирал с выражением лица, что даже приборы на пульте проверки вытягиваются по стойке «Смирно!»
      Настоящий гинеколог волнуется при каждых родах, так и старший лейтенант волнуется при проверке. Внятно, четко и рассудительно пытается доложить Адмиралу, что в боевом расчете все технологические операции выполнены правильно, согласно требованиям инструкций и наставлений.
     - Вот и инструктажи по технике безопасности проведены, - старлей тычет вспотевшей ручонкой в журналы с росписями моряков. - Как положено, заполнены формуляры и в контрольных листах по выполнению технологических операций, есть росписи!
     - Каракулями задницу подотри, - весь на «собаках», Адмирал начинает давить молодого офицера, как гной из фурункула. - Ты не поставил на ракету пиросвечи! - флотоводец готов съесть парня со всем дерьмом. - Из тебя ракетчик как из говна пуля! Один движок на стартовике сработал, а куда искра на другом ушла? - грозно спрашивает Адмирал, зверски вращая глазами. - В пентагон?
      Битой собаке только плеть покажи. Военная мысль у парня начинает прыгать как обоссанный кузнечик в писсуаре. Игорек от страха за карьеру, понимая, что его волокут к воротам тюрьмы, начинает предательски потеть под мышками. Завязав страх узлом в кармане, четко докладывает
      - Боевой расчет действовал согласно требованиям технологического процесса!
      Адмирала это не убеждает, так как он убежден, что салага виноват по определению - потому что лейтенант и к тому же «береговик».
      Парень, бывший боксер и умеющий держать удар помнит боксерскую заповедь - «Прежде чем победить, надо выиграть!», то есть доказать свою правоту. Берет в руки бронекассету и наглядно начинает показывать, как проверял и устанавливал пирапатроны. Обращаясь с пиросвечой, будто сапер с миной, Игорь с выражением спокойной сосредоточенности, поставив печень на место, начинает мудохаться с бронекассетой. Всё делает неторопливо, словно в аптеке мышьяк выдает. С отсутствием комплекса неполноценности старается быть солидным и знающим офицером, спиной чувствуя всю начальствующую массу снукеров Адмирала.
     Командир в действия лейтенанта не вмешивается, видя, что желающих покусать хватает и без него. На флоте чужая беда, как своя. Игорек продолжает выпендриваться как вша на сковороде. Трепетными движениями, будто у него во рту гремучая ртуть, устанавливает потными руками пиропатрон в пиросвечу. Человеческий механизм работает четко и точно, на рефлексах. Старается так, что запах мужского пота, бьет от него за десять метров, кружа головы проверяющих.  Адмирал, наблюдая за действиями старлея, продолжает дрючить летюху:
     - Значит, плохо произведен накол пиропатрона!
     - Тут почти нет зазора, а при движении корабля идет вибрация, поэтому «напруга» сама проскочит между поверхностями… - с упертостью татарина отбрехивается старлей.
     Нагибается, берет бронекассету в руки, чтобы показать «вибрацию» корабля. А может свою? Яйца сжимаются в две сушеные вишенки. Парень думает: «Ну что, доигрался? Твоему мужскому естеству в этот раз подкрался полный кабздец! Это тебе не перед девчатами звенеть «колокольчиками-бубенчика». Сейчас долбанет - всем мало не покажется!» Это, с одной стороны. Подножка судьбы с другой стороны успокаивает: «И без яиц можно жить, но… будет грустно!»
    Лейтенант видит себя со стороны. Тот второй, весь в порыве и движении, спокоен и ироничен. «Будет чего рассказать мужикам за стаканом спирта, - рассуждает внутренний голос. - Хотя не был на войне, но ощутил почем фунт лиха!» Победив слабость, отрешенный Игорь успокаивается. Пульс выравнивается, на лице появляется нравственная чистота и пионерская готовность к сиюминутному подвигу. Кладет пиросвечу в бронекассету. Ссутулившись, будто ожидая пулю в затылок, устанавливает броневую крышку и уверенной рукой плотно закручивает «барашки». Все с почти суеверным страхом заворожено смотрят на руки старлея, боясь, что он что-нибудь уронит.
      Неожиданно от ветра громко хлопают створки ворот, ведущие в подземную арку. Замполит, опережая собственный ужас, словно кузнечик коленками назад падает в обморок.
      - Да вы не бойтесь! - распаренный суетой старлей гласом господним успокаивает сумрачных окружающих и размещает на вытянутых руках «железяку» между твердо стоящих ног. - Двум смертям не бывать - одной не миновать! Триппер так триппер, и никаких тебе сифилисов! - отвердев лицом, вполголоса успокаивающе говорит себе Игорек, после чего у него непроизвольно дергается рука.
      Слава Богу, никто этого не замечает, поэтому вспотевает в промежности только он один. Успокоившись, парень кричит через плечо молодому инженеру:
     - Коля! Давай напряжение! - и опять тихо добавляет. - Погнали говно по трубам, мелкое, но много.
     - Есть подать питание! – восторженным голосом репетует подчиненный и тихо говорит начальнику. - Не дрейф, если что, я за тебя отомщу.
     Секунды замирают, будто в замедленном фильме. Свита Адмирала, поняв по выражению лица старлея, что сейчас может произойти такое, что у кого-то поседеют виски, прячется за угол арочного бетонного сооружения. Скрываются от предстоящего действа-злодейства и товарищи Игоря. Зам, которого еле-еле откачали, буреет. Опять становится темно медным. Из него выходит весь воздух. Ему не хочется получить «железкой» по голове, если бронекассета взорвется. «Башка не государственная, а своя! - думает он. - Да и академия может накрыться мамкиной сиськой».
Игорек, держа бронеагрегат с твердостью сумасшедшего, начинает нервно трясти «железяку», будто тараканов из нее вытряхивает, к бы «создает» вибрацию корпуса корабля на ходу в море. Воистину, самые мужественные люди - это те, кто ни черта не соображают.
     После подачи на пиропатрон напряжения, электроны развратно возбуждают окружающих и начинают движение по проводам. Доходят до пиропатрона. Растворенные в воздухе тревога и беспокойство разряжаются срабатыванием пиропатрона. Раздается оглушительный хлопок, напоминающий взрыв боевой гранаты. Ба-бах! Трам-та-ра-рах! Епрст! Маму вашу так и не иначе!
     Адмирал столбенеет, чуть не роняя глаза под ноги. Стартовик, стоящий по соседству дергается в нервных эрективных конвульсиях на деревянных ложементах, после чего становится раком, словно покончивший самоубийством ракетный тягач. Из сопла вылетают потревоженные злые пятисантиметровые шершни. Становится еще шершенее.
     - Матьвашулюсю! - медленно шепчет окаменелый Адмирал, стараясь не расплескать слова и начинает вырулить из состояния ужаса, лишний раз, доказывая народную мудрость - «Не можешь снимать стресс - не одевай его!»
     На какой-то миг у всех наступает оцепенелое остолбенение. Цыганский пот шевелит волосы на затылках, глазам становится больно. Присутствующие с иконописными ликами стекленеют от страха. Кошмар! В одно мгновение массовка брызжет веером от угла арки в сопки. Молниеотвод на арке с испуга завязывается в морской узел. Часовой спросонья на соседнем посту падает в заросли лимонника как убитый. На периметре начинает нечеловеческим голосом лаять караульная собака. Сначала предупредительно вверх, а потом - на поражение.
     - Ёптыть! - старлей как партизан подорвавший мост, слегка дрожащими пальцами вытирает холодную испарину со лба. - Пронесло!
     - И меня тоже… - добавляет похожий на бинокль инженер с побелевшими глазами, опасливо выглядывая из-за стенда проверочной аппаратуры.
Сражение утихает. Удачное завершение работы возвращает Игорьку жажду жизни. Ведь это его смелость, уверенность в себе, воля, храбрость, безумство и решительность, умение взять ответственность на себя решают это мерзопакостное дело.
     Адмирал понимает, что на ракетно-технической базе ракеты готовят, как полагается. К лейтенанту претензий нет. С досадой в душе флотоводец и свита тихо, будто с похорон убывают восвояси.
На «техничке» появляется новая байка о том, как старлей Гоша защитил «колокольчиками-бубенчиками» честь и достоинство всей воинской части. Старшего лейтенанта, который неделю не мог держать в руках стакан со спиртом, ни поощрили и ни наказали, но сослуживцы, искоса посматривая на постоянно его не застегнутую ширинку, стали уважительно кивать головами:
     - Вот это - Офицер! Так надо отстаивать свою честь! Своим Мужским Достоинством.
     На флоте, что не убивает, то закаляет!