Компот из сухофруктов. Чашка 19-я

    
     Компот из сухофруктов. Чашка 19-я
    
     Александр Разумихин
    
     ЗАМЕТКИ ПУТЕШЕСТВУЮЩЕГО БЕЗДЕЛЬНИКА

     (Что видел, слышал, чувствовал, думал)


     Часть вторая

     И СНОВА — В ДОРОГУ ПО ГОРОДАМ И ВЕСЯМ!

     Глава 5

     2012 год. По системе Немировича-Данченко

Воспользуюсь подсказкой одной из моих приятельниц: «В январе 1928 года Немирович-Данченко вернулся из Америки в Москву со словами: «Творить можно только в России, продавать надо в Америке, а отдыхать в Европе...»

Писать — пишу я в России и далее намерен продолжать это делать именно тут. Насчёт Америки — не знаю, не был, не тянет. Коммерсант, надо полагать, из меня аховый. А отдыхать — последнее время следую совету Немировича-Данченко, вот и опять Западная Европа, на сей раз королевство Бельгия.

Ещё до поездки нас с женой засыпали вопросом «Почему решили именно в Бельгию?» Удивительное дело, когда едешь во Францию или же Австрию, подобного вопроса не слышишь. Открываешь Интернет и 1-е, что читаешь на туристических сайтах — «У любителей туризма Бельгия не пользуется большой популярностью. В ней нет величественных пирамид или знойных пляжей, высоких заснеженных гор или глубоких каньонов. Обычно сюда приезжают, уже пресытившись многолюдными отелями Анталии и Хургады, чтобы увидеть романтические достопримечательности Бельгии. Тот, кто умеет видеть и чувствовать неброскую внутреннюю красоту, обязательно откроет для себя скромное, но притягательное очарование Бельгии».

Про себя могу сказать, большого очарования Бельгией лично у меня не возникло. В иерархии предпочтений для меня на 1-м месте осталась Австрия. Начну с того, что государство маленькое. Насколько оно маленькое, осознаёшь не из сравнения цифр (Бельгия — площадь 30,5 тыс. кв. км; Подмосковье — площадь области 44,3 тыс. км), а из очевидного факта, что в любой город страны можно электричкой добраться в течение часа. Когда мы выехали в 1-й город, им был Гент, то через полчаса оказались на месте. Для сравнения: с Белорусского вокзала до Одинцово ехать дольше. Если проехать чуть дальше этой же веткой, будете в Брюгге. Правда, 1 существенная деталь — поезда в Бельгии не плетутся как наши, а едут с нормальной (европейской) скоростью. И это обычные поезда, не скоростные.

И всё же почему мы отправились в Бельгию? Вопрос, безусловно, правомерен. Но он вторичен. Первичен другой: зачем человек едет в другую страну? Вернее, за чем? Попытаюсь объяснить. Уже вернувшись, услышали недоумённое, почти что возмущённое: как, вы не были в музее и не видели такую-то картину такого-то художника?!! Да, не были, не видели, и дело вовсе не в том, что времени не хватило. Мы перед собой не ставили такой цели: там быть и картину эту увидеть. Так что в Королевский музей изобразительных искусств моя нога не ступала.

Я могу долго перечислять, где мы не удосужились побывать и какие достопримечательности мы не видели. Тут и Атомиум, и Музей современного искусства, с его коллекцией бельгийских сюрреалистов и гордостью — Рене Магриттом и работами Поля Дельво, Пикассо, Шагала и Генри Мура. И бронзовую статую Жана-Клода Ван Дамма (в натуральную величину под названием «Мышцы из Брюсселя», где он изображён в шортах для тайского бокса, стоящим в боевой стойке) мы не лицезрели…

И было немало замечательных храмов, в которых мы не побывали. Замечено, все храмы (их встречаешь везде, и они, действительно, интересны и хороши) начинают путаться в голове уже на 3-й день пребывания в любой стране. Зато в магазины мы заходили. Не потому, что великие любители шопинга, а исключительно по принципиальным воззрениям жены, считающей, что из поездки нельзя, неприлично, возвращаться без подарков тому, этому, 5-му, 10-му родственнику и дюжине приятельниц…

У нас было желание переключить на эти дни свои мозги от повседневной работы на что-то иное, выбросив из головы всё, чем забита она постоянно, сменить настроение, повысить его, провести душевно время… И мы эту задачу выполнили. Мы ехали в Бельгию отдохнуть, а не на экскурсию. Никаких серьёзных познавательных целей перед собой мы не ставили. Могли поехать и в Казань, подумывали о Вильнюсе, ранее обсуждались Прага, Будапешт, Стокгольм… Сошлись на столице Бельгии.

Кто-то ездит иначе, а мы так. Бывает (и частенько), человек приезжает на заграничный курорт и всё время проводит, лёжа на пляже и покачиваясь на волнах. Кто-то повышает свой культурный уровень и «штудирует» художественные музеи. Кто-то едет болеть за любимую команду. Кто-то — обойти все бутики и купить 35-ю пару обуви, 50-й купальник, 28-й шейный шарфик и вообще полностью сменить прикид. Как однажды я написал в ЖЖ: «Всегда есть выбор». И поместил рядом 2 фотографии: на одной — чёрная пишущая машинка «Mercedes Superba» 1934 года выпуска, на другой — изящный серебристого цвета легковой автомобиль Mercedes-Benz, чья средневзвешенная стоимость по итогам 2012 года составила 109 800 долларов США, т.е. около 3 млн 294 тысяч рублей (по курсу Центробанка).

Перед поездкой я обозначил для себя принцип, которому и в дальнейшем намерен следовать, — отдыхать по системе Немировича-Данченко, т.е. в Европе. Она позволяет сбросить на время дурь и идиотизм родных пенатов. И того, и другого хватает и за рубежом, но там они чужие, и потому меня не трогают. Пусть европейцы со своей дурью и проблемами сами разбираются. А я приезжаю отдыхать. Откусить маленький кусочек счастья, того состояния, когда тебе хорошо, очень хорошо, замечательно… Хотя прекрасно понимаю, что счастье у каждого своё. И вообще, мнения разных туристов о любом городе — что суждения слепых, ощупывавших разные места одного и того же слона.

Как-то довелось услышать от приятеля, вернувшегося из Томска, об одной тамошней достопримечательности — о «Памятнике Счастью» (так он официально называется), в просторечии местные его ещё зовут «Жизнь удалась!». Олицетворением Счастья для томичей (только ли для них?) стал сытый и всем довольный на свадьбе в гостях у друга Волк из советского мультфильма «Жил-был пёс». Вот оно — счастье! Памятник Счастью был подарен предпринимателями городу в честь 400-летия Томска. Счастливому городу от счастливых предпринимателей.

Мне он чем-то напомнил другой памятник, в Сочи, знаменитый «Конь в пальто» («Конь улыбается — жизнь удалась!») — вальяжный Конь в дорогом английском пальто, с чашей вина в левом копыте и фирменной трубкой в прокуренных лошадиных зубах, сидит, вытянув передние конечности, улыбается широкой лошадиной улыбкой: у него тоже жизнь удалась!

Томичи, можно заметить, люди, не только знающие толк в истинном счастье, но и не злопамятные. Некогда у них проездом был Чехов. Он весьма нелестно отозвался о городе: «Томск гроша медного не стоит… Скучнейший город… и люди здесь прескучнейшие… Город нетрезвый… Грязь невылазная… на постоялом дворе горничная, подавая мне ложку, вытерла её о зад… Обеды здесь отменные, в отличие от женщин, жёстких на ощупь…» Поэтому опять же в честь 400-летия Томска в городе был установлен памятник (существенная деталь: построен на народные средства) писателю, который изображён в гротескном и карикатурном виде: в пальто, нелепой шляпе, перекошенных очках, босиком с непропорционально большими ногами. За спиной у писателя зонт. Надпись на постаменте гласит: «Антон Павлович в Томске глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и не читавшего «Каштанку». Таким вот образом Томск через 100 с лишним лет «отомстил» Чехову. Памятник босому писателю (т.к. потерял галошу в непролазной томской грязи) напротив ресторана «Славянский базар», где Чехов трапезничал, стал для счастливых горожан популярной городской достопримечательностью.

Поэтому на вопрос «Почему Бельгия?» мой ответ прост: «Наступает время, когда невмоготу как хочется отдохнуть от местного привкуса такого счастья».
…После появления в моём блоге «ЖЖ» пассажа о том, что Бельгия не пользуется большой популярностью у любителей туризма, один из френдов написал мне: «Да, меня дико насмешило приведённое вами суждение на турсайте, что в Бельгии мало очарования по сравнению с фешенебельной Антальей. У меня один знакомый банкир намедни слетал с девушкой своей в Мексику на две недели. Очень радовался тому, что хорошо кормили, вкусная — настоящая — текила, много мяса, рыбы, хороший пляж, чистый бассейн в отеле... У него вот такое счастье».

Всё так, поэтому могу лишь повторить: счастье у каждого своё.

…Перелёт Москва—Брюссель без каких-то было эмоций: лёту чуть больше 3-х часов. Но «спасибо» партии родной, разница во времени теперь тоже 3 часа, так что, когда приземлились, вроде как остались при своих: сколько было на часах в Москве, столько и по прибытии в Брюссель.

С чего обычно начинаются впечатления от страны по прилёту? Для кого как, а для меня — с дороги от аэропорта до города. Это напоминает наставления, какие я в молодости, став инспектором школ облоно, получил перед 1-й командировкой: «С чего начинается проверка? Как мгновенно определить, хороший перед тобой директор школы или плохой? Заходи и осмотри прежде всего школьный туалет: какой там порядок, такой и директор». Дорога от аэропорта до Брюсселя самая ухоженная из всех, какие мне довелось пока видеть. Лучше французской, а ведь я раньше, сравнивая её с московской от Шереметьево, ставил ей безусловно высокий балл.

Ещё 10 минут, и мы в номере. Принять душ, переодеться, и можно идти на улицу. Гостиница в центре столицы. Спускаемся, выходим и оглядываемся. Теперь главное принять решение. Жена говорит: «Пошли направо». Я говорю: «Пошли налево». И мы идём налево. Нет, не потому, что «выслушай женщину и сделай наоборот», а потому, что слева симпатичный перекрёсток с дорожным кругом, «украшенным» малой архитектурной формой — трилистником. Его ведь надо запечатлеть — я люблю разнообразие малой архитектуры. Стараюсь следовать выработанному правилу фотографировать сразу: стоит оставить на потом, окажется, или ливень будет хлестать, или вообще не доведётся оказаться в этом месте.

За перекрёстком возвышается многоэтажная «книжка», поставленная на попа. Обыкновенное из стекла и бетона здание, ничего особенного. В один из дней мы оказались около него в солнечный полдень. «Книжка» явила себя в другом виде, с золотыми «страницами». А вечерами, когда наступали сумерки, и зажигались огни, здание представало пред нами уже в вечернем, переливающемся огнями, одеянии.
Буквально в 10 метрах от гостиницы вход в метро. Большего удобства не придумаешь. Бельгийское метро мне показалось лучше французского, если говорить об эстетическом его виде, но оно более шумное, хотя и тише нашего, московского. Однако запутанней и сложней в ориентации в нём, чем парижское.

«Погружение» в страну, хочу сказать, всегда великое искушение для писателя. Почему? Путешествие по новым местам можно сравнить, если не с написанием, где-то там внутри себя, романа, то, во всяком случае, с написанием киносценария. И тут главное понять, что отличает роман от сценария. Хотя и тот, и другой пишется буковками. То, что в собственной голове кажется очевидным для книги, таковым не является при визуализации, необходимость которой необходимо учитывать при написании киносценария. Вроде бы само собой разумеющееся, каждому ясно. Но жизнь показывает, что не каждому.

Роман всё же окончательный продукт, а киносценарий — промежуточный. Роман пишут, и его же затем читают, а по киносценарию потом снимают фильм. Актёр не без помощи режиссёра ещё может изобразить человеческое лицо, на котором написано — убью, а писателю требуется это лицо изобразить словами. Это не одно и то же — много сложнее. Поэтому драматургия пьесы, киносценария и романа разная в каждом жанре. Оттого зачастую по роману сценарий пишет другой человек — сценарист, который выстраивает специфическую кинодраматургию. Можно взять томик, к примеру, Шукшина, перечитать, чтобы убедиться.

Для читателя любой эпизод, любая сцена, написанные писателем, означают именно то, что в них написано. (Если герой выхватил маузер, то он выхватил именно маузер, а не маленький браунинг.) Тогда как в самом коротком этюде для решения одной сцены киносценария у режиссёра есть столько вариантов, что устанешь перечислять. Поэтому на киноплощадке режиссёр, сошлюсь на опыт специалиста, думает «не о том, как устроить офигенный пролёт камеры по трассе, а как сделать так, чтобы этих технических наворотов зритель не заметил».

Сценарист может себе позволить думать приблизительно так: это режиссер решит, здесь художник подскажет, а здесь консультант нужен. Но опять сошлюсь на специалиста: «Никакого консультанта не будет. И времени на съёмочной площадке не будет. Что напишите, то и снимут. Только при удачном раскладе режиссёр на вопрос «а почему здесь лажа?» честно ответит: «Ну, такой у нас был сценарист».

Запомните: во всём, что получилось плохо, виноват всегда сценарист».

Вот тут уже очень схоже с литературой: во всём, что получилось плохо, виноват всегда писатель, не редактор, не корректор, не издатель — только писатель, если он написал «лажу».

К любой поездке за рубеж я пишу «сценарий». Ну, а какое в итоге получится действие (фильм, пьеса), всегда непредсказуемо. Браунингов разных моделей в походной сумке и по карманам оказывается очень много. Ибо сам себе режиссёр, сам художник, сам консультант и литературный редактор, даже продюсер сам. Оттого и драматургия по ходу дела меняется в зависимости от погоды, настроения, самочувствия, элементарной усталости… И в итоге поездка всегда получается совсем не по сценарию. Хотя без него тоже нельзя.

И тут позволю себе эпизод из разряда непредсказуемого (тема больно уж жутковатая) — ни в каком сценарии заранее такое не учтёшь, но потом окажется, что именно от него осталось самое сильное впечатление после поездки. На 3-й день брюссельской жизни мы впервые спустились в метро. Сели в вагончик, я сижу рассматриваю внутреннюю рекламу. «Знаешь, — вдруг спрашивает жена, — что здесь написано?» Я даже не успеваю съехидничать, мол, щас разберусь, как она мне переводит: «Здесь социальная реклама. Приведена выдержка с так называемого сайта самоубийц (если точнее, то для тех, у кого возникают мысли о суициде). Текст следующий: «Человек живёт только тогда, когда его голос услышан».

Фраза мгновенно проецируется на свою страну. Мы все, что, потенциальные самоубийцы? Много ли и часто нас слышит собственная власть? Признаюсь, тяжесть этого вопроса давит на меня до сих пор.

«Лёгкое, приятное, не представляющее трудностей…» — именно так Словарь Даля определяет путешествие, совершаемое на открытом воздухе для отдыха, развлечения, а попросту прогулку. Что ж, предлагаю совершить со мной прогулки по нескольким бельгийским городам.

…Про «Писающего мальчика» в Брюсселе я слышал давно. Ещё бы, в бельгийском королевстве Маннекен-Пис занимает 2-е место среди главных достопримечательностей. Писающий свободолюбец (ростом всего 61 см, зато весящий аж 17 кг!) стал воплощением фонтанирующего народного юмора, неуёмного задора и умения жить без оглядки на авторитеты. Брюссельцы считают его «старейшим гражданином столицы» и «дерзкой эмблемой Брюсселя».

Про то, что есть обычай голенького мальчика время от времени наряжать в разные одежды узнал совсем недавно,когда в теленовостях показали, как по случаю «Дня космонавтики» 12 апреля бельгийцы нарядили «Писающего мальчика» космонавтом. Замечу, миниатюрный скафандр бронзовому шалуну подарили российские космонавты, побывавшие вместе с бельгийцем в космосе на космическом аппарате «Союз».

Традиция наряжать фигурку «Писающего мальчика» возникла в XVII веке. Ходят слухи, что 1-й раз его в 1698 году нарядил курфюрст Баварский, а через 50 лет — французский король Людовик XV. С тех пор мальчуган обмочил немало костюмов патрициев и плебеев, храбрых защитников отечества и бойцов иностранных армий, арабских шейхов и африканских лидеров, модельеров и пекарей, почтальонов и ассенизаторов. В среднем Маннекен-Пис примеряет на себя примерно 30 новых костюмов в год, а всего их у него уже около 800. Есть в этой коллекции и костюм Элвиса Пресли, и Санты Клауса, и русский народный костюм…

Регулярно на решётке фонтана вывешивается программа, где указано, в костюмы какой эпохи, народа, профессии будет наряжаться в ближайший месяц Жульен, так зовут на самом деле это олицетворение свободного духа бельгийцев. Отвечает за гардероб специальный костюмер, который состоит при мэрии в этой должности не один десяток лет. Одевать и раздевать символ Брюсселя дозволяется только ему. Он же решает, каким будет новый костюм у Жульена. Но предложить свои варианты могут все желающие.

К сорванцу, поливающему своим фонтанчиком угол здания на пересечении улиц Стоофстраат и Эйкстраат мы отправились 4-го ноября. И оказались, как говорится, в нужном месте в нужное время. Ещё на подходе увидели около малыша столпотворение, а чуть позже разглядели на нём любопытное одеяние. Как выяснилось, это был костюм Королевской гильдии мясников Брюсселя.

Немного истории. В стародавние времена горожане могли заниматься любым ремеслом, которым они способны овладеть, кроме профессии мясника. Брюссельским мясником можно было только родиться. За «изначальными» мясниками были закреплены прилавки в мясном ряду, как их неотъемлемая собственность, передающаяся лишь по наследству. Её нельзя было продать, подарить, передать, зато она была независима и от городских и иных властей. Понятно, что с годами тот или иной род мясников угасал.

Профессия мясников перестала быть исключительной, но оставалась прибыльной. В ту пору мясники — это не здоровяки, разделывающие топором и ножами туши, а владельцы скота, пастбищ и прилавков в мясных рядах. В 1790-х годах по воле французских властей брюссельские гильдии, в том числе мясников, прекратили своё существование. Но в 1894 году (при Леопольде II) была образована Королевская гильдия мясников Брюсселя. Именно в костюме члена этой гильдии «Мальчик» красовался 4 ноября.

Запечатлев его в историческом наряде (пригляделся, мальчику полу плаща приподняли, чтобы фартук мясника был виден), мы отправились на площадь Гран Плас — главную достопримечательность города. Прав был какое-то время живший в Брюсселе Виктор Гюго, который называл Гран Плас красивейшей площадью Европы. Площадь бесспорно хороша, на ней приятно находиться, потому что, куда ни глянешь, глаз радуется каждому стоящему на ней зданию.

Здесь расположены 2 важнейшие достопримечательности — Брюссельская ратуша и Хлебный дом. Шпиль оригинальной башни ратуши высотой в 91 метр увенчан флюгером в форме 5-метровой медной фигуры архангела Михаила, попирающего дьявола. На фасаде здания — более сотни статуй (копии старинных оригиналов, выполненные в прошлом веке). Интерьеры богато украшены брюссельскими стенными коврами и живописью. 2 фонтана во внутреннем дворике символизируют главные реки Бельгии — Шельду и Маас. На противоположной стороне площади стоит Хлебный дом (2-е название «Дом короля»). Сейчас в нём находится городской музей.

С площади и вход в бывший Дом мясников. Построили его не мясники, а какой-то банкир, но после его смерти мясники выкупили дом у наследников, заодно надстроили, увеличив его высоту. В XIX веке в «Лебеде» (именно так называется Дом мясников) было кафе. В нём живший тогда в Брюсселе К. Маркс встречал Новый год 1847/1848 с рабочими. О чём свидетельствует нижняя из 2 висящих на стене дома мемориальных досок. В честь той встречи именно здесь в 1885 году была образована Рабочая партия Бельгии, о чём сообщает верхняя доска.

В музей «Писающего мальчика», тоже находящийся на Гранд-Плас, я не пошёл. Знакомство с большой экспозицией, посвящённой истории европейской канализации — от писсуаров и унитазов разных эпох до устройства самих систем, в мои планы не входило.

В старину бургундская знать устраивала на площади рыцарские турниры. Теперь на ней обычно каждый день с утра открывается цветочный, а по воскресеньям — птичий рынок. 4 ноября было воскресеньем. Но птичек не было. Потому как на сей раз на площади собиралось и отсюда начиналось праздничное, с оркестром, шествие Гильдии мясников и представителей Ордена друзей Маннекен-Писа. Дошагав до «Мальчика», как думаете, что стали делать брюссельские мясники? Конечно, угощаться пивом. И лишь после этого священнодействия «Мальчику» отключили фонтанчик, к нему приставили лестницу, и костюмер приступил к разоблачению. Снял шапочку и плащ, фартук и штанишки, через голову снял бабочку, и остался «Мальчик», каким был — голеньким!

В бельгийской столице изображение Маннекен-Писа можно встретить повсюду: в витринах магазинов, в интерьерах баров, на футболках и кружках. Он — лучший друг-кормилец местных лавочников, сбывающих туристам его бронзовые, гипсовые, шоколадные и прочие копии. А когда свой праздник отмечают брюссельские пивовары, Маннекен-Пис становится ещё и поильцем: писает пивом.

Впрочем, олицетворение свободного духа бельгийцев даёт основание глянуть на брюссельцев не только с торговой, но и с философской точки зрения. Я имею в виду замечание немецкого философа Георга Вильгельма Фридриха Гегеля о том, что повторенное дважды превращается в фарс. А Брюссель даже не дважды, а трижды повторил свой всемирно известный «прикол».

Помимо Маннекен-Писа город обзавёлся ещё и «Писающей девочкой», ставшей символом бельгийской политкорректности (вроде бы установления этого фонтанчика добились европейские феминистки), и «Писающей собакой», ставшей символом объединения разных культур в Брюсселе, где с некоторых пор расположились штаб-квартира Евросоюза и офис НАТО. Вся эта писающая команда: мальчик, девочка, собака, широко пропагандируется бельгийцами. Мы со своим менталитетом можем сколь угодно считать сие «приколами», а столица Европы относится к ним на полном серьёзе.

Офис НАТО меня не заинтересовал. На штаб-квартиру Евросоюза — несколько кварталов современных зданий — поглядел и впечатлился не ими, а количеством самих сооружений, строительству которых нет конца. Так что европейские чиновники, похоже, размножаются делением ничуть не медленнее наших, отечественных.

Храм Нотр-Дам де Саблон и храмовый парк, расположенный через дорогу от храма, понравились мне даже больше традиционно рекламируемого Кафедрального собора Св. Михаила, знаменитого своими готическими башнями-близнецами и витражами.

Буквально 2 слова о памятнике на площади перед Дворцом правосудия. В моём понимании это самый уникальный памятник из виденных мной. Он поставлен в честь и во славу бельгийской пехоты. Большего проявления патриотизма и придумать трудно. Я помню по фильму из своего детства, был «Великий воин Албании Скандербег», теперь благодаря памятнику знаю о великой пехоте Бельгии.

В Гент мы от правились не потому, что это родина Метерлинка, автора «Синей птицы», а потому, что были прослышаны: его называют городом-мечтой и он занимает 1-е место в стране по количеству великолепных старинных зданий. И вот по известной формуле «вокзал—поезд—вокзал» мы уже не в главной столице, а в провинциальной, Восточной Фландрии. Тут как бы напрашивается сравнение. Допустим, что для вас изменится, если вы сядете на электричку в Мытищах, а выйдете в Сергиевом Посаде? Ровным счётом ничего. А здесь мы оказались словно в другой стране. Потому что в Брюсселе вы и с вами разговаривали на французском, а в Генте звучит речь, вовсе на него не похожая.

Нет, «мы люди не местные» (это я про себя) в любой стране, но уже как бы выработалась привычка, что в Германии и даже в Австрии я только поворачивал голову в сторону жены и тут же получал перевод нужной фразы или написанного. И во Франции уже сам строй звучащей вокруг речи давно стал обычен и даже порой как-то отдалённо воспринимаем. А в Генте хоть крути, хоть верти голову, а жена тебе ничем помочь не может — сама не понимает. Поэтому возникает чувство, что ты словно партизан на чужой территории.

И ещё одна трудность. Чем меньше городок, тем больше в нём… велосипедистов. Для них выделены специальные полосы. И вот ты идёшь, и ноги почему-то заносят тебя именно на эти велосипедные полосы. Приходится на каждом шагу включать мозги, а куда ты ставишь ногу: на дорожку для пешехода или для велосипедиста. Шаг в сторону, и почти что расстрел, на тебя спереди или сзади сразу устремляется очередной хозяин 2-колёсного средства передвижения. И ты убеждаешься, что маленькая Бельгия — великая велосипедная держава. Поэтому не удивляйтесь, когда, выйдя на привокзальную площадь Гента, 1-е, что увидите — огромное количество велосипедов. Это такой пересадочный пункт и одновременно характерный городской пейзаж.

Чем запомнился Гент? Ширина проезжей части улиц здесь самых минимальных размеров. Размеры автомобилей, снующих по этим узким улочкам, и само их количество на порядок меньше, чем количество велосипедов. Рассказывать о великолепных старинных зданиях — занятие, согласитесь, пустое. Поэтому воздержусь. Но замечу: в городе много домов, длину которых можно мерить даже не шагами, а длиной ступни.

Для себя я старался их фотографировать. Но самое сложное при фотосъёмке в Бельгии — пытаться избежать попадания в кадр строительных кранов и строительной техники, потому что они на каждом шагу. К тому же и храмы нередко на реконструкции, и входа в них нет. Гент «обрадовал» нас именно этим. Такое впечатление, что европейский кризис бельгийцы встречают не за разговорами, а работой на стройках.

В памяти осталась городская мэрия. Вход в неё украшен цветами… и он свободный для всех желающих. Мы пожелали и вошли. Старались не докучать, но я побывал даже в одной из рабочих комнат мэрии — никто не обратил на меня внимания, не спросил, кто такой и зачем, не указал на выход. Сотрудники как работали, так и продолжали заниматься своими делами. Ни одного полицейского в здании мы не увидели.

Гуляя по городу, наблюдал уличную сценку. Я несколько минут стоял, с трудом веря в происходящее. Цементовоз закончил работу, и водитель из шланга обмыл свою машину (по улицам грязному автомобилю ездить нельзя), потом из того же шланга смыл всю цементную грязь с мостовой (и это так положено), потом опять взобрался на свой цементовоз и оттуда из шланга вымыл чью-то легковую машину, стоявшую в неудачном месте и потому забрызганную им цементной грязью. И лишь тогда вернулся за руль, чтобы отъехать. Никто не глядел злорадно на обрызганную цементом неудачно припаркованную легковушку, не бил со злостью носком по её колесу, не орал матом.

Люди живут как люди. Допускаю, что кому-то покажется странным приоритет, отдаваемый мной уличной сценке перед тем, куда мы вполне могли пойти, но не пошли.
«Как! Вы не были в Музее современного искусства? Не видели «Искушение Св. Антония» Дали?! Там целая серия работ Рене Магритта!!! Не любите? Как же можно это не любить, не увидев... — услышали мы по возвращении. — Фламандская живопись не интересна?.. (Ну и т.д. и т.п.) Откуда это у вас??? Конечно, надо гулять по улицам, конечно, «воздух», конечно, «атмосфера», но ... Быть в Брюсселе и не зайти в Музей изобразительного искусства!!! Хорошо!!! Можно не любить Ван Дейка, в конце концов, он скучноват, но там Мемлинг, там Босх — работы которого наперечёт, там есть Йорданс — не натюрмортщик. Что за снобистский подход???»

И впрямь, что мешало взглянуть на картины Рене Магритта, которые я видел лишь в альбомах и в Интернете? И ведь дело даже не в том, что знаешь сказанное им: «Я ненавижу своё прошлое и чьё-либо другое. Я ненавижу смирение, терпение, профессиональный героизм и обязательное чувство прекрасного. Я также ненавижу декоративно-прикладное искусство, фольклор, рекламу, голоса, которые делают объявления, аэродинамизм, бойскаутов, запах нафталина, события одного момента и пьяных людей». И не в том, что его «Карт-бланш» для меня странен, что «Влюблённых» я представляю несколько иначе. Вероятно, причина в том, что в его живописи мужчин в чёрном пальто и чёрном котелке большой перебор. Всё-таки он живописец, а не карикатурист. А главное, я не говорю, что он плох, я лишь констатирую: он не мой художник. Точно так же, как часто произношу: «Это не мой писатель». Например, я такое говорю про Достоевского. А вот Лев Толстой — мой. И всё!

Потому в Брюсселе я предпочёл походу в музей визит в паб. Тем паче, что это был любимый паб Рене Магритта. И вообще с пивом у меня в Бельгии сложились самые добрые отношения. Ещё при прохождении паспортного контроля по прилёту в Брюссель пограничник поинтересовался причиной приезда в Бельгию и, улыбаясь, сделав распространённый жест большим и указательным пальцем, спросил: «Выпить немного пива?». Я «возмутился» и ответил тоже жестом, примерно таким, каким рыбаки показывают размер пойманной ими рыбы. После чего мы оба расхохотались. Так что пришлось выполнять «сказанное».

Памятуя о словах Юрия Олеши «ни дня без строчки», время в Бельгии можно смело обозначить как «ни дня без пива». Не говоря уже о других городках, бельгийская столица — тоже не велик город: всего-то менее 20-ти километров в диаметре. А если принять во внимание, что гигантские стройки превратили значительную часть Брюсселя в нагромождение безликих коробок из стекла и бетона, оставивших меж собой узкие безлюдные улицы чиновничьих кварталов, то увидеть традиционный шарм средневекового города мастеров-ремесленников и торговых гильдий времени много не требует.

Что остаётся? Сытно поесть и вволю выпить пива. В умении угостить, угодить, накормить и напоить, могу заверить, Брюссель не имеет себе равных. Тут Бельгия запросто посоревнуется с Францией.

Обедать или ужинать в ресторане дома «Лебедя» на Гран-Пляс, представляя, как Маркс и Энгельс полтора столетия назад в стенах, за кружкой пива, писали Манифест Коммунистической партии… большого желания не было. Имелась возможность отправиться в пивную «Мудер Ламбик» в районе Сен-Жиль, которая работает всю ночь. Говорят, что там можно отпробовать свыше тысячи сортов бельгийского пива. Но, во-первых, тысячу кружек всё равно в себя не вольёшь. Во-вторых, опять же по слухам, добираться туда не очень удобно. Потому «Мудер Ламбик» тоже отпал.

И вообще жена говорит, что обычно, когда я что-либо выбираю, останавливаюсь на 3-м варианте. Не уверен, но ей со стороны виднее. Как раз 3-м был паб-кабак (в просторечии «кафе») «Флер о Папье Доре». Туристы вслед за турфирмами название переводят как «Цветок из позолоченной бумаги». Но верю жене, которая говорит, что для слова «позолоченный» есть совсем другие буковки и что точнее будет всё же «золотой». Мы ведь о фольге, в которую заворачивают конфеты, говорим «серебряная» или «золотая» бумажка, а не «посеребрённая» или «позолоченная». Кафе с таким название очень старое. Известно тем, что неизменно с 1846 года служило и служит местом встреч поэтов-новаторов, писателей и художников, прежде всего брюссельских сюрреалистов, среди которых значатся не последние имена: тот самый Рене Магритт, Поль Руж, Луи Скутенео. Добавил славы кафе ещё Марсель Леконт.

Мы были здесь днём — вечером найти свободный столик нелегко. Воображение рисовало былых участников весёлых вечеринок: писателя Луи Пол Боона, живописца Пьера Алёшинского, автора популярных комиксов Эрже и торговца живописью Геерта ван Брюане. Собственно, именно он и придумал название кафе. В своё время молодые художники-сюрреалисты приносили сюда свои работы на суд друзей-приятелей. Те полотна, которые не произвели на них впечатление, авторы нередко оставляли хозяину пивной. Сегодня эти картины и рисунки украшают стены заведения. Дух, который царил при этом, легко ощущается с помощью читаемых со стен афоризмов:

«Филологу позволено молчать на всех языках».
«Человек имеет право на 24 часа свободы в день».

Для кого-то будет странным услышать, но позволю заметить: паб «Флер о Папье Доре» — в то же время своеобразный музей. Кстати, разве вам не бывает интересно зайти в чей-то дом (квартиру)-музей? И что там? Ходишь по комнатам: здесь кто-то спал, тут сидел, там в окошко глядел... Атмосфера нынешнего кафе напоминает ту, что бывает, когда ты в гостях у хорошего знакомого. Можно поговорить с официантом, с поваром — что мы и сделали. Душевно посидели. Напоследок нам принесли (угостили) фирменную шоколадную конфетку (пралинэ) с золотым цветком. Такие можно купить и в качестве сувенира, но лишь в этом кафе.

Конечно же, без пива не обошлось и во всех других городках, где мы побывали. В Лёвене, родине пива «Стелла Артуа», мы зашли в пивную, состоящую из 2 зданий. В одном — собственно сама пивная. В другом — пивоварня, из которой по трубе готовое пиво поступает в пивную. Поэтому, когда официант спросил, сколько принести пива: 0,3 или 0,5, я попросил просто к нашему столику напрямую протянуть живительную трубочку с краном, мол, я сам управлюсь. Когда жена перевела официанту мой ответ, он на полном серьёзе сказал, что подобная услуга, к сожалению, у них не предусмотрена. Пришлось затруднять его хождением с пивными бокалами.

Кстати, последнее время бокалы как-то почти повсеместно вытеснили пивные кружки. За все дни нам только однажды пиво принесли в кружках. Помнится, в Германии были сплошь кружки. Придётся опять туда съездить проверить: устояли они перед модой на бокалы или нет?

Вопрос про трубочку с краном возник у меня не на пустом месте. Хотя, полагаю, в былые времена, доведись кому от меня услышать подобное, в ответ услышал бы, что такое поведение позорит советского человека. Как услышал подобное Вл. Солоухин после публикации в журнале «Молодая гвардия» своего чудесного рассказа «Обед за границей». В этом отношении знаменитая фраза «Наши люди в булочную на такси не ездят» из комедии «Бриллиантовая рука», произнесённая героиней Нонны Мордюковой, была смешна лишь отчасти, потому как в реальной жизни звучала в разных вариантах довольно часто.

Спустя годы после выхода фильма на экраны, будучи у друзей в Париже (если точнее, то в их доме в Сен-Клу), стал очевидцем, как хозяин заказал по телефону пиццу, потом сел в машину (я из любопытства уселся с ним рядом) и съездил за заказом. Маршрут по протяжённости равнялся длине 10 домов. Я полюбопытствовал: мол, что нельзя было прогуляться? Ответ: «А зачем терять время?» Я спросил: а почему тогда не воспользоваться доставкой — на мотоцикле и привезли бы? На что последовал ответ: «С доставкой пицца дороже». Замечу, говорил очень состоятельный человек. Но француз.

Однако вернусь к пивной трубочке с краном. Несколько десятилетий назад в журнале «Огонёк» я прочитал интервью, взятое у главного инженера завода или комбината, выпускавшего «Жигулёвское» пиво. И с тех пор помню, как главный инженер рассказывал, что самое вкусное пиво — это свежесваренное пиво, которое ещё не остыло (мы ведь все любители холодненького). А тут специалист говорил, что куда вкуснее то, которое, как парное молоко, ещё тёпленькое. И с тех пор желание попробовать такое пиво у меня присутствует. Вот я и спросил про трубочку с краном, из которого потечёт только что сваренное пиво. Впрочем, свидетельствую: диаметр пивопровода значительно уступает диаметру магистрального газопровода. Допускаю, что будь он пошире, мне, может быть, и обломилось испить парного пива. Но не вышло.

Среди запомнившихся кафе в Генте, который славится весёлой студенческой жизнью, обилием пабов и уютной атмосферой средневекового городка, хочу отметить одно отличное от других, где звучит живой рок-н-ролл, металл и само собой, как говорят сами бельгийцы, творится Содом и Гоморра. Это кафе, в котором, заказав пиво, вы можете присмотреть себе книжную новинку, купить её и посидеть почитать, т.е. кафе совмещено с книжным магазином. Мне приглянулось такое сочетание.

В Брюгге мы отправились в день, когда поздно вечером в Брюсселе должен был состояться матч группового этапа Лиги чемпионов между питерским «Зенитом» и ведущей футбольной командой Бельгии из этого маленького городка, который, конечно, не претендует на лавры  культурной столицы, но известен во всём мире. Вечером я всё же смотрел матч в гостиничном номере по спортивному телеканалу и удивлялся… Впрочем, что вспоминать о грустном. Пасы у наших лучше получались не своим одноклубникам, а в ноги противникам. Мяч после удара нашим игроком летел куда угодно, только не в створ ворот соперников. Отсюда и результат: «Зенит» проиграл «Андерлехту».

Зато ещё с утра мы знакомились с российскими болельщиками (преимущественно из Питера). В поезде, спешащем в Брюгге, рядом с нами оказалась милая молодая пара, оба из Петербурга. Разговорились. Среди тем разговора: зачем ездят вслед за «Зенитом» по миру? Ответ показался примечательным: «Выбирать, куда поехать, обычно бывает трудно. Почему туда, а не сюда? А тут возникает конкретный повод. Едет «Зенит» в Испанию, и мы едем на несколько дней туда же и проводим время в экскурсиях по наиболее популярным местам ближайших городов. Вот и вчера мы ездили в Люксембург, сегодня в Брюгге, завтра походим по Брюсселю и ещё в какой-нибудь городок съездим». И парень поправил зенитовский шарфик на шее.

Запоминающаяся встреча произошла с группой фанатов «Зенита», когда мы только ещё вступили на землю Брюгге. Время — 10 утра. Навстречу нам идут парни: прикид соответствующий. В руках у всех большие бутылки пива. И все, нет, на ногах стоят, но явно пьяные в драбадан. Очень весёлые, однако, не буянят. Я сказал бы «душа нараспашку». На подвиги не тянет, но мир, куда ни глянь, хорош — красиво вокруг.

— Ребята, спрашивает жена, — вы до вечера-то дотянете?
— А то! — отвечает один.
— А вы тоже наши? — интересуется другой.

Город тихий, спокойный (во всяком случае, таким был при нас). Чистенькие дворики. На улочках то тут, то там неизвестные нам памятники известных им людям. Впрочем, известных достопримечательностей куда больше. Кого-то маленький Брюгге может заинтересовать музеем Сальвадора Дали, кого-то городским музеем, где есть Босх!!! Кто-то подойдёт к готической городской Ратуше (1376 г.), кто-то —к церкви Базилики Святой Крови (XII в.) на площади Бург. Хотите постоять у мраморной статуи Мадонны с младенцем работы Микеланджело — пожалуйста. На старой рыночной площади с постройками XIII века стоит Дозорная башня Белфорд (тоже XIII в.) высотой 89 м.

Решитесь подняться на неё (придётся преодолеть 366 ступенек) — сможете с высоты птичьего полета взглянуть на окрестности, заставленные средневековыми домиками, которые на удивление сохранились и не разбросаны по разным местам и улицам, а стоят удивительно компактно. Ощущение такое, словно ты попал в игрушечно-кукольный городок, построенный для съёмок диснеевского фильма. Хождения по улочкам породило у меня и другое сравнение — ожившие иллюстрации детской книги про средние века. А у жены от этих домиков осталось впечатление, что она рассматривала рождественские открытки.

Важная деталь: кругом была зелень. Мы ведь находились в Бельгии в ноябре, однако, такое ощущение, будто наш конец августа. Жена уговорила прокатиться на лодке по каналам. Водная прогулка — вариант автобусной экскурсии по городу, когда плохо слышно (все вокруг обсуждают каждый своё), плохо видно (не успеваешь приглядеться, а моторка знай мчит себе дальше), сфотографировать что-либо практически невозможно. Вообще-то, когда говорят о Брюгге, чаще всего можно услышать: «вроде», «наподобие», «типа» Венеция. Да, каналы, протоки имеются и там, и там. Но всё же скажу, что Брюгге не Венеция. Каналы и в Амстердаме есть. Как и Петербург не северная Венеция (на месте питерцев я разобрался бы: если Петербург — это столица, то надо не забывать, что Венеция совсем не столица; что-то уж одно следует выбрать) И Карловы Вары совсем не Венеция. Слышал ещё, Нижнекамск называют татарской Венецией. А одесситы городок Вилково любят называть украинской Венецией.
Брюгге добавил ещё одну, шутливую, ноту в наше путешествие — в дни приближающегося Конца света мы смогли в сквере Арентсхоф увидеть массивные каменные скульптуры 4-х всадников Апокалипсиса.

В поезде, возвращавшем нас в Брюссель, обсуждая посещённый городок, оба сошлись в оценке Брюгге — удивительно хорош. Тем более, что звёзды нам благоволили. В ходе подготовки к поездке (за 2 месяца) метеопрогноз давал солнце и 1 день дождя. Накануне (за 2 дня) перевернул всё с ног на голову: мол, все дни будут дожди и только 1 день ясно. В реальности было солнце, были тучки, но дождь моросил 2 дня по часу, который мы спокойно ппережидали в кафе за пивом. Так что всё в этом мире случайно и непредсказуемо.

Скажу честно: ни о каком Тервюрене до того, как там побывал, я и слыхом не слыхивал. Но в Бельгии у нас нашлась живущая в Брюсселе приятельница наших друзей-французов. И ещё до нашей поездки они связались с ней. После чего та позвонила нам. И т.к. друзья моих друзей — это и мои друзья, нам был предложен выбор: свозить нас на машине в Лёвен и Ватерлоо, или Лёвен и этот самый Тервюрен. Сначала я подумывал о Ватерлоо, а потом уже на месте, узнав, что можно «заменить» город Тервюрен на замок и парк с тем же названием, отдал предпочтение парку. Сколько уже дней ходили-бродили по городским улицам, захотелось выбраться на природу.

Мы поехали в парк, и я ничуть об этом не жалею. Замок Тервюрен расположен в окрестностях Брюсселя, немного меньше 10 км на запад. Построил замок, разумеется, своими собственными силами в свободное от королевских забот время Леопольд II в гуще буковых лесов. Никаких протестов местных жителей по поводу вырубки леса не случилось. Хотя во дворце-новостройке король даже не собирался жить и не жил, а разместил в нём самую насущную для бельгийцев «вещь» — музей Конго (Kolo-nialmuseum). Так что не зря Пугачёва пела: «Всё могут короли!»

В пути к Тервюрену я особой гущи буковых деревьев не заметил. А вот буквально перед самым дворцом на поворотном круге увидел прелесть, какую не могу забыть до сих пор. Это был (и есть) фонтанный «диксиленд». Удивительную красоту соорудили бельгийцы вместо заурядного светофора. У нас во всей столице и всём Подмосковье ничего подобного нет, а у них, в тамошнем ближнем Подбрюсселье, есть.

В паре десятков метров от «диксиленда» мы остановили машину, поблизости от статуй греческих «дамочек», вежливо попросили их присмотреть за нашим транспортным средством и двинулись в путь: ведя неспешную беседу, глазея по сторонам и вдыхая упоительный воздух. Пока шли, я всё пытался вспомнить: откуда ощущение, что слово «тервюрен» мне каким-то боком всё же знакомо? И таки вспомнил. Есть порода собак, одна из разновидностей овчарки. Её так и называют: «бельгийская овчарка». Стоило вспомнить, сразу голова прояснилась. Противное состояние, когда вспомнить не можешь.

А дальше мне особо и рассказывать нечего. Потому что дворец был закрыт на реконструкцию. Впрочем, я вряд ли пошёл бы во дворец рассматривать высушенные головы африканцев и другую подобную экзотику. Строился он всего лишь с 1875 года по 1905 год (аккурат к 75-летию независимости Бельгии). Прошу обратить внимание, не только мы любим завершение сооружения чего-либо непременно приурочить к празднику или юбилею. По такому случаю понадобилось кроме возведения дворца и благоустройства прилегающих к нему земель ещё соорудить Колоннаду специально к проводимой в 1888 году в Брюсселе Международной научно-промышленной выставке (что-то вроде моста на остров Русский по случаю Саммита АТЭС во Владивостоке). Тогда же в парке была построена копия африканской деревни, в которой жили 60 африканцев. Потом территорию закрыли на капитальный ремонт, 6 лет достраивали и доводили до ума.

Но с тех пор многое в жизни и Африки, и Бельгии изменилось — музей расширился, Конго перестало быть бельгийской колонией, деревня с африканцами исчезла. Нам, не озабоченным проблемами работорговли и использования рабского труда, было достаточно того, что парк сохранился. — мы дышали полной грудью. И любовались красотами. Душевно так! Покой (бродивших по парку, кроме нас, встретилось человек 5—6), тишина (только птички поют) и совершенно беззаботно. Просто сказка! Самая настоящая. На дворе ноябрь, а в парке вокруг удивительные краски нашей золотой осени, и у тебя преобладает чувство душевной расслабленности: всё хорошо.

Следующую прогулку предлагаю по Льежу. Встретив в Интернете фразу «Вокзал Льежа сносит крышу пассажиров», я счёл её очередной рекламной красивостью. Оказалось, напрасно. И хотя фотографии нового современного железнодорожного вокзала ещё до отъезда в Интернете поглядел, ощущение от увиденного в реальности было непередаваемое. Жена уже спустилась и вышла на привокзальную площадь, а я, задрав голову, продолжал ходить, восхищённый, внутри. Смею сказать, что фотографии не передают и малой доли прелести сооружения с волнообразной крышей из 39 стальных арок со стеклянными перекрытиями, арок, длина которых около 200 метров.

От вокзала до центра, до Кафедрального собора, примерно километра 2. Следуя моей привычной тактике, мы прошли их пешком. Но сначала пришлось миновать всю перерытую привокзальную площадь. Видя, как укладывается плитка, мелькнула мысль, а не отправить ли к ним главным специалистом нашего мэра. А потом стало жаль льежцев — испоганит ведь город.

А далее особый эпизод. Ещё в Москве прочитал, что около Ратуши в Льеже есть памятник Жоржу Сименону и памятная доска. Подошли к Ратуше. Обошли её с 3 сторон, осмотрели стены — памятной доски нет, памятника тоже не увидели. Зашли в кафе, перекусили, спрашиваем у официанта про доску. Тот отвечает, мол, она с той, задней, стороны. Отправляемся и обходим Ратушу с 4-й стороны. Смотрим на стену — нет доски. А вокруг копошатся какие-то рабочие, ремонт идёт. Понятно, думаю, на реставрацию небось сняли и памятник туда же отправили. Вздохнул, и пошли мы с женой в сторону. Сделали несколько шагов, гляжу, стоит бронзовая скамейка, а на ней сидит, покуривая трубку, Сименон. А в ногах у него в плитку вмонтирована памятная доска. Фотографироваться с мэтром (в распространённом жанре «Два писателя», или «Мы с Жоржем») я не стал, а вот его «щёлкнул».

На этот раз мы ткнулись не только в центральную, старую, но и в современного жития-бытия часть города. И даже заглянули краешком глаза в ночную (позднего вечера) жизнь города, когда горожане семьями собираются на развесёлой полной огней ярмарке. Время было позднее, но детей было много. А визга с колеса обозрения ещё больше.

В Льеже ноги занесли нас на выставку «Рождество русских царей», приехавшую сюда с берегов Невы из Питера. Я заглянул, показалась она мне какой-то бедненькой. Ну, да ладно, не будем хаять отечественного «производителя». Но выставка породила у меня неожиданный вопрос: сколько лет Деду Морозу?

Довелось читать, что впервые в России Дед Мороз появился на Рождество в 1910 году, однако не приобрёл широкого распространения. А до этого со времён давних Русь находилась под властью Морозко, могучего русского языческого Бога, иногда прозываемого Зимником. По совместительству Морозко был персонажем русских легенд, в славянских сказаниях — олицетворением русских зимних морозов, кузнецом, сковывающим льдом воду, щедро осыпающим зимнюю природу искристым снежным серебром, дарящим радость зимнего празднества, а в случае надобности, в тяжёлую годину защитником русичей от врагов, которых он вмораживал в лёд дотоле ими не виданными зимними холодами, от которых даже начинало ломаться железо.

Дед Мороз стал правопреемником Морозко. Это, следуя вектором времени в сторону, направленную в будущее. А если, наоборот, отправиться в сторону, направленную в прошлое? Когда впервые появился Морозко? Вопрос тем более интересный, что позволяет увидеть: процесс глобализации, о котором сегодня так много говорится, начался не вчера и даже не позавчера. Монопольное управление семейством Деда Мороза финансовыми потоками, текущими в Рождество и Новый год, убеждает в этом. В нашем регионе председателем совета директоров «Зимней компании» является Дед Мороз, а управляющим, исполнительным директором, — его внучка Снегурочка. В иных странах всем заправляет родной братец Деда Мороза Санта Клаус, по сию пору не снимающий одежд западноевропейского святого Николая.

Но нигде мне не встречалось: кто же из братьев семейного клана старший, а кто младший? Как они строят свои отношения с людьми, мне понятно. По принципу доброго и строгого полицейских. Русский Дед Мороз исполнен доброй теплоты. В нём, конечно, тоже есть строгость, но она больше смахивает на справедливость. И ещё он в своей шубе до пят очень представителен и величествен.

В Санте Клаусе, бизнесмене и коммерсанте, величия нет и в помине. Европейского Санту запросто увидишь в рекламе «Кока-Колы» аж с 1931 года. А реклама, она требует модельной внешности. Поэтому Санта Клаус такой тщедушненький и непредставительный. На него надеть шубу Деда Мороза — он под ней рухнет на землю. Потому-то его ни под каким градусом не вообразишь где-нибудь в глухой русской деревне. Как он умудряется сковывать лёд на своих, тамошних, реках, можно только удивляться. Я уже не говорю, что наметать высокие снежные сугробы ему просто-напросто лень. Оттого в Европе вечно проблемы со снегом, даже в тех странах, где традиционно проводятся биатлонные гонки.

А обратил ли хоть раз Санта Клаус в прах хоть одну «непобедимую» армию захватчиков? Мне такое не известно. А Дед Мороз такое сотворил и с армией Наполеона, и с армией Гитлера под Москвой и под Сталинградом. Широка и щедра душа нашего могучего Деда Мороза, который, в отличие от западного братца, дарит подарки абсолютно всем детям, а не только тем, которые хорошо себя вели. Да и размеры его подарков никогда не ограничиваются носочками, в которые Санта Клаус кладёт свои презенты. И всё же хочется знать, кто из братьев старше.

Лёвен — небольшой по размерам, в нём находится один из старейших университетов Европы; тишайшее место, пока идут студенческие занятия. Среди городов Бельгии его не всегда даже упоминают.

И хотя маленький, тем не менее, городская ратуша — настоящий шедевр, претендующий на звание самого уникального и великолепного памятника архитектуры в мире. А ещё Лёвен — родина Stella Artois. Вообще-то, уже 300 лет назад в этом городе существовало около полусотни пивоварен. Сегодня в местном университете есть, кто мог бы подумать, факультет, называемый единственной в своём роде Академией пивоварения.

Мы весь день гуляли по улицам, заглянули в собор, прошвырнулись по ярмарке и цветочному базару. Не прошли, конечно, мимо площади Оде-маркт (Oude Markt). По вечерам эта колоритная площадь превращается в огромный пивной бар под открытым небом. Именно здесь расположен самый длинный в Европе пивной ряд, за которым сидят за м-а-а-а-а-ленькой кружечкой пива уставшие от дневных занятий студенты.
Лёвен подарил нам знакомство с девушкой, которая стоит (бронзовая студентка у кольцевой магистрали с печальным взором) — не подумайте ничего плохого… затем с девушкой, которая лежит — и тут ваша фантазия пусть особо не разыгрывается… а ещё с девушкой, которая сидит. И если про 1-х двух девушек ничего определённого сказать не могу, то к 3-й я подсел, и Галя запечатлела меня на одной скамейке с котмадам. Эта особа, которой надлежало следить за студенческими комнатами (если хотите, комендант), потому что раньше в домиках на площади Оде-маркт, где она расположилась, жили студенты. И вспомнил я свою студенческую молодость.

Лёвен по праву можно назвать студенческим городом (наподобие Тарту в Эстонии или Экс-ан-Прованс во Франции). Сам Эразм Роттердамский (гуманист эпохи Возрождения, филолог, писатель) учился здесь. Сейчас студенты составляют 30 процентов населения города (при 90 тысячах постоянных жителей). Здесь каждый 2-й по возрасту, да и по лукавому университетскому духу — студент-приколист. Полагаю, поэтому сегодня пенсионер Роттердамский, судя по памятнику, для поддержания семейного бюджета подрабатывает в качестве сторожа студенческих велосипедов. Так что нет ничего удивительного, с юмором у лёвенцев всё в порядке, как, впрочем, и с чувством прекрасного.

А ведь это город-страдалец. В Первую мировую войну он практически весь был сметен с лица земли немецкими усмирительными бомбардировками. Но город восстановлен со вкусом, историчностью и демонстрацией собственного достоинства и сохранённого чувства юмора, а заодно и присущей свободой нравов. Яркое свидетельство тому — знаменитый памятник-фонтан вечному студенту по прозвищу «Фонске». Расположен он в окружении готических зданий средневековых гильдий, собора Св. Петра и Ратуши.

Здание городской думы заслуживает сравнения с классической красавицей. Оно в стиле «пламенеющей готики» со множеством окошек, башенок, ощетинившихся острых шпилей, украшено 236 статуями. Каждая из них — реальная историческая личность, сыгравшая значимую роль в жизни города и Университета. Все они наряжены в бургундские одежды. Можно стоять сколь угодно и разглядывать безотрывно.

Но знаменитым фонтан сделало не архитектурное окружение, а фигурка юноши-студента, смахивающего… на инопланетянина. Как «Писающий мальчик» в Брюсселе, он стал главным символом Лёвена. В одной руке юноши книга, которую он читает. Другая, поднятая над головой, держит стакан, из которого прямо в голову льётся вода. Считается, что вода символизирует мудрость, которую студент, благодаря учёбе, «вливает» в себя. Другие оспаривают сию версию и утверждают, что из стакана течёт пиво, и идея памятника заключатся в том, что пиво делает студенческую жизнь приятней и веселее. По словам же сотворившего сей памятник автора, это скульптура человека, который, «заливая в свою голову пиво, изучает его поведение». Серьёзные люди подобные объяснения на дух не принимают и считают, что это карикатура на студентов, которые не прочь выпить.

Среди других спорных памятников в Лёвене, например, жук скарабей (2,7 м), пронзённый гигантской иглой (23 м) на площади кардинала Ладозе перед университетской библиотекой, являющейся эмблемой науки в Лёвене.

Сегодня в любой европейской стране видишь разнообразие городских малых архитектурных форм и среди них великое множество интересных, любопытных, необычных памятников. Но бельгийцы, как мне видится, тут «впереди Европы всей». По отдельности то или иное сооружение или художественно-декоративный элемент, выставленный на всеобщее обозрение, может у кого-то вызвать чувство архитектурной неловкости. Но, поездив по Бельгии и вглядевшись в палитру разных современных произведений искусства, я как-то поостыл в отношении «писающих мальчика, девочки, собачки». Если бы ими всё и ограничилось, то и отношение к ним было бы совсем другое.

А когда чуть ли не через каждые 20—30 метров в городах находятся необычные скульптуры, фонтаны, панно, реклама, витрины, памятные знаки и прочее, понимаешь, что дело совсем не шуточное, и за всем этим стоит нечто более серьёзное — национальный менталитет и своеобразная философия жизни.

Видишь, что народ таким образом выражает своё нежелание возводить памятники исключительно только знаменитым, пусть даже заслуженно, людям. Народ хочет видеть не памятники к громким датам, а выражение человеческого отношения к простолюдинам, главное достоинство которых в том, что они люди. А люди, как известно, бывают разными. У них разные профессии, разные характеры, им порой свойственны странное поведение и необычные поступки. Среди них есть люди очень серьёзные и удивительные хохмачи. Поэтому не следует удивляться, что малые архитектурные формы соответствуют именно этим взглядам. И когда вы попадаете в Бельгию, приготовьтесь, что почти рядом с какой-нибудь королевской особой будут находиться скульптурные фигурки, изображающие старушку, стоящую на брюссельской мостовой и пересчитывающую мелочь, а в 2 шагах от брюссельской площади Гранд-Плас — присевшего у фонтана экс-бургомистра (пенсионера) Шарля Буля, вышедшего прогуляться с собачкой.

И этим страна удивительно привлекательна. Будь я на своей машине и волен во времени, непременно проделал бы 2 тематических маршрута по стране: по необычным памятникам и по замкам Бельгии. Но, увы, на машине нас свозили лишь в Лёвен и в Тервюрен. Но и за это спасибо!

В завершение заметок о Бельгии позволю себе пассаж на тему «Губернаторский обед». Только предварительно объясню происхождение этого выражения. Так обычно говаривал мой тесть, на котором, собственно, держалась кухонная епархия в доме. По праздничным дням и по случаю прихода гостей он почти всегда затевал нечто нетрадиционное. По тем временам это было сопряжено с осложнениями. Для начала требовалось найти необходимые продукты, отстояв не одну очередь, и лишь потом вставал вопрос приготовления обеда или ужина. Когда всё сходилось: задумка, необходимые продукты, приготовление, удивление участников пиршества, радующее душу, тогда и произносились в конце застолья слова «губернаторский обед», означавшие, что обед удался, и был в нём некий изыск.

Согласитесь, когда выезжаешь за рубеж, с одной стороны, все эти завтраки, обеды, ужины — явная потеря времени, которого всегда не хватает, чтобы ещё что-то увидеть, потому что доведётся ещё сюда попасть или нет — бабушка надвое сказала. С другой стороны, в каждой стране есть своя национальная кухня, отщипнуть, отпить, облизать хоть кусочек которой непременно хочется. Зачем? Я впервые задал себе сей вопрос, когда, оказавшись в Германии, ещё в советские времена решил непременно отведать именно баварские сардельки с немецким же пивом (хотя что, я до того не ел сарделек с «Жигулёвским»?). Оказалось, есть некоторая разница и у сарделек, и у пива.

Позже, приехав во французскую Бретань, я дегустировал тамошние тонкие, кружевные, сложенные в треугольник блины из гречневой муки, в середине которых обычно лежит тонкий ломтик ветчины или насыпан тёртый сыр. Запивал их местным сидром. И, надо сказать, представление, что есть сидр и что такое cr;pes, я получил. Именно представление, потому что всех видов блинов я, конечно же, даже не понадкусывал. Ведь они бывают и солёные, и сладкие, и с паштетом, с сардельками, с рыбой, со всевозможными дарами моря, с салатом, с помидорами, с грибами, с яблоками, с мёдом, с клубникой… с чем угодно. Я теперь и дома наши блины стал есть со всем, что есть на полках холодильника.

В этой поездке (а Бельгия может запросто поспорить с Францией относительно гастрономических и кулинарных традиционных «достопримечательностей») пройти мимо вкусностей, какие тебе предлагают, я счёл неразумным. К тому же хорошее пиво вдвойне приятней с хорошей едой. Я, например, не причисляю себя к большим любителям французских протёртых супов, какие и супом (в нашем понимании) назвать трудно. А уж про тыкву и говорить не стану. Потому что в варёном виде этот овощ не люблю и не ем. А тут официант на своём французском языке посоветовал суп, и жена его поддержала, предложила мне попробовать. Мне в голову не пришло переспросить, из чего он. Принесли. Зачерпнул ложку, другую… но что-то быстро супчик кончился.
— Как? — спрашивает жена.

— Замечательный супец, очень вкусно, — отвечаю я.

А она смеётся:
— Он же из тыквы.
— Не может быть, я, что, вкуса тыквы отличить не могу?!
— Не знаю, не знаю, как они этот суп готовят, но теперь никому не говори, что суп из протёртой варёной тыквы — это невкусно.

Я и сейчас не ведаю, как они его готовят, но утешаю себя мыслью, что всем известная каша из топора тоже оказалась вкусной.

Вообще-то 1-е, что приходит на ум при словах «бельгийская кухня», — это пиво, шоколад, вафли и картофель фри. Всё, безусловно, является визитной карточкой страны, но сыт этим не будешь. Во всяком случае, я шоколад с картофелем фри в качестве гарнира нигде не заказывал. Правда, говорят, что можно купить пиво в шоколадной бутылке. Но я для такой экзотики, видимо, ещё не созрел.

У нас с женой как-то сразу сложилось разделение: я беру мясное блюдо, а она — рыбное. При желании можно ей у меня, а мне у неё отщипнуть и попробовать. А разнообразные салаты мы и вовсе ставили посередине: я с одного края, она — с другого прихватываем.

Не могу сказать, что мы с женой гурманы, но, если выбирать между едой вкусной и невкусной, отдадим предпочтение первой. И сошлись мы с ней в этом ещё в далёком 1978 году в нашем свадебном путешествии. Отправились мы тогда в Таллин и остановились в гостинице «Виру». По тем временам лучшем отеле. Для чего пришлось воспользоваться связями: номер нам бронировали после звонка из ЦК ВЛКСМ ребята из ЦК комсомола Эстонии. Тогда в ресторане «Виру» мы облюбовали ветчинный салат, рецепт которого привезли домой, и с тех пор среди любимых блюд нашего стола он присутствует (зачастую вместо традиционного «оливье»). Рецепт его довольно простой. Берётся мягкий салатный консервированный зелёный горошек. К нему нарезается нежная ветчина кусочками размером с величину зелёного горошка. Трётся твёрдый сыр. И всё это перемешивается с майонезом.

Привозить из зарубежных поездок тот или иной рецепт не хочу сказать, что стало у нас традицией, но несколько таких в нашем семейном рецептурном «загашнике» имеется. Вот и из этой поездки мы привезли рецепт из Гента. Там мне пришлось по вкусу блюдо, в переводе на русский имеющее название «Варёная вода» — Ватерзой (Waterzooї). Приготовление (потребуются кусок куры, для пробы достаточно будет полкурицы, 1 головка репчатого лука, 2-3 бутона гвоздики, букет гарни, 2 стебля лука-порея, 2 черешка сельдерея, 200 мл сливок 33%), надо признать, не самое простое, сошлюсь на «Гастрономическую энциклопедию Larousse Gastronomique»:

В головку репчатого лука воткните гвоздички.
Отварите курицу 40 минут в белом бульоне-основе с подготовленной луковицей, 1 стеблем лука-порея и 1 черешком сельдерея. Добавьте в бульон так же букетик гарни.
Нарезать 1 стебель лука-порея очень тонкими полосками (соломкой), как правило, от 3 до 5 см в длину и не больше 2 мм в толщину.

Нарезка овощей таким образом — очень тонкая, поэтому она не подходит, если блюдо вы собираетесь готовить долго (тушить или запекать). Зато овощи, порезанные таким способом, отлично подходят в качестве ароматного гарнира к основному блюду или же для заправки супов.

Нарежьте белую часть лука-порея на 4-5-сантиметровые брусочки. Каждый брусок разрежьте вдоль посередине.

Разделите обе половинки и из каждой удалите центральную часть. Положите одну половинку внутренней стороной на разделочную доску и сильно прижмите рукой, что бы получился ровный лист.

Нарежьте тонкой соломкой вдоль. Точно так же поступите с черешком сельдерея. Припустите овощи в бульоне.

Разрежьте отваренный кусок курицы на 8 кусков и выложите на овощи. Залейте курицу всем оставшимся бульоном и варите ещё 30 минут.
Достаньте курицу, обсушите.

В бульон с овощами добавьте сливки и уваривайте до состояния соуса. Посолите, поперчите по вкусу. Куски курицы вновь сложите к овощам и подавайте на стол. Отдельно подайте подрумяненные тартинки со сливочным маслом.

Если приготовление и впрямь будет для вас затруднительно, поезжайте в Гент. У них не возникнет сложности угостить вас. Будет что вспомнить. Память, она ведь и на кончике языка.

…Уезжая в Москву, кроме столицы, побывав в Генте, Брюгге, Льеже, Лёвене, мы с женой, не сговариваясь, решили, что можно в Бельгию как-нибудь вернуться. На северо-западе Бельгия омывается Северным морем. Мы до него в этот раз не добрались. И в Антверпен, Хасселт не заехали. Ещё не пробовали пиво в Намюре, Шарлеруа. А заодно можно проехать в Люксембург и французский Кале. Полагаю, в портовом городе никак не могут обойтись без пива. Так что, не исключён ещё один приезд в Бельгию.