Я - классный парень -9!

                «Автономке конец, путь на базу, домой.
                Тихо лодку глубины качают.
                Спит девятый отсек, спит девятый жилой,
                Только вахтенный глаз не смыкает…»
                (из песни Владимира Ветчинникова «9 отсек»)


Начало - «Исторический пролог, или Метеорологический прогноз»
          (о смутном времени и осенней погоде) - http://proza.ru/2022/04/10/1558
- глава 1. «Лиепая – маленький Париж!» (о том, кто никогда не слышал про «наш
          Париж») - http://proza.ru/2022/04/10/1587
- глава 2. «Из Лиепаи в Ленинград: как вырваться с корабля на учёбу»
         (обязательное пояснение, как стать «классным парнем») -
                http://proza.ru/2022/04/11/1430
- глава 3. «Первые дни "классной" жизни» (о «своей крыше» над головой, поиске
          места в детском саде для ребёнка и первой удовлетворительной оценке) -
                http://proza.ru/2022/04/12/1694
- глава 4. «Повезло!» (рассказ от первого лица и это – счастливое лицо жены) -
                http://proza.ru/2022/04/13/769
- глава 5. «Высшие офицерские классы!» (исторический очерк об уникальном учебном
           заведении ВМФ) - http://proza.ru/2022/04/14/1410
- глава 6. «Служили два товарища: "бычок" и "помоха"»
           (на пути к заветной цели) - http://proza.ru/2022/04/16/240
- глава 7. «Особенности жизни в коммунальной квартире» (приключения начались!) -
                http://proza.ru/2022/04/17/1174
- глава 8. «Расслабуха» в «Вишнёвом саду» (культурная программа с английским
          акцентом) - http://proza.ru/2022/04/22/1766


                9. Страшный Новый год
                (о невозвратных потерях в семье и на флоте)

     Как спит военный на службе? На корабле  – офицер спит, как «убитый». Рухнул в койку в своей каюте, щёлкнул в голове вниз воображаемым выключателем «Вкл.–Выкл.» и вырубился мгновенно! Что в «адмиральский час» (после обеда), что после четырёхчасовой ходовой вахты «Собаки» (с 00.00 до 04.00), что на суточном дежурстве по кораблю (когда среди ночи наступает время отдыха) – офицер плавсостава засыпает всегда одинаково: на раз (!), улетая в объятиях Морфея. А что ему снится в этой крепкой хватке греческого бога сна?  В том-то и дело, что практически ни-че-го!
 
     Нет, бывает, конечно, что и сон, какой-нибудь накатит… Например, после месяца «болтанки» в штормовом море на боевой службе. Такая женщина-русалка (с фигурой и прочими выступающими достоинствами) может привидеться! Прижмёшься к ней, погладишь хвостатую красотку по блестящей чешуе… Эх! Совсем переворачиваться с живота на спину не хочется. Зато просыпаешься сразу! И бегом в душ…

     Другое дело, как спится военному дома? А вот дома (да ещё под боком у любимой жены) офицеру снятся нормальные, человеческие сны…

     В ту декабрьскую ночь 1988 года Коляшину снилось его детство. В «патриархально-сельском» районе города Владимира,  с милым названием Марьинка, были только частные жилые дома.  Но вокруг уже высились хрущёвские (со всеми удобствами!) пятиэтажки, а рядом со школой, в которую самостоятельно ходил первоклассник Женька, строители возвели даже два дома в девять этажей.

     Древний город со знаменитыми Золотыми воротами  бережно хранил свой исторический центр, но активно строился на окраинах. Коляшины жили на таком краю, рядом с автомобильной трассой «Горький-Москва», которую все местные почему-то называли «Пекинкой»… Старшие пацаны говорили, что эта дорога тянется аж до Пекина! Женька верил…

     Дом, который самостоятельно возвели мать с отцом, был не очень  большим, зато с садом и огородом… Всё на шести сотках! Даже хозяйство своё у них имелось: куры, исправно несущие яйца, пара хрюшек в хлеву, а то и сразу три поросёнка, которых Женька знал лично и называл, как в сказке: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Весь уклад жизни Коляшиных напоминал деревню под Рязанью, откуда его молодые родители приехали в город на Клязьме и стали владимирцами.

     Дружил Женька с соседским мальчишкой Вовкой Крупениным, а его старший брат Костя серьёзно занимался спортивной гимнастикой и по-братски «тренировал» их: заставлял бегать на перегонки, висеть на самодельном турнике и отжиматься от пола, чтобы «мышца росла». Часто к Крупениным приезжал Костин друг по сборной РСФСР Коля Андрианов, вместе они рассказывали про свои соревнования. А однажды, после зарубежного турне (то ли в   ГДР, то ли в Югославию), они привезли домой настоящую жевательную резинку! Женька никогда раньше даже не слышал о таком лакомстве, одна фруктовая пластинка досталась и ему. Правда Андрианов строго предупредил, что глотать нельзя! Вот Женька и жевал её, каждую минуту сплёвывая кисло-сладкую слюну…  Проглатывать же было нельзя! Коляшин улыбнулся во сне…

     Отец – Петр Сергеевич, отслужив срочную в Монголии четыре послевоенных года, устроился на Владимирский тракторный завод, работал в литейном цехе, мама трудилась на заводе «Электроприбор» обычной уборщицей и ещё на двух работах: сторожем в магазине, который примыкал к их дому и дворником в студенческом общежитии.  Деньги в доме водились, но их всегда не хватало.

     Была у Женьки и старшая сестра – Галя. Озоровали они вместе и всегда были «горой» друг за друга! Младший брат называл старшую сестрёнку Галькой (она не обижалась), на что строгая мама всегда делала замечание, мол галька (камушки такие) только на речке бывает. Школу Галина закончила после восьмого класса, отучилась во Владимирском авиамеханическом техникуме и уже ударно работала радиомонтажницей в одном из цехов всё на том же «Электроприборе», куда каждое утро ходила мыть полы и убирать заводские помещения их мама Анна Михайловна.  Детей мама с любовью назвала «мои орлята», наверное потому, что в девичестве сама была Орловой. А их дед – Михаил Калинович Орлов (мамин отец)  – фронтовик-разведчик, Берлин в 45-м брал! Евгений, как и вся их семья, гордился своим героическим дедом. 
 
     А ещё Женька дружил с Серёжкой Вороновым и Колькой Царёвым… Все ведь рядом жили. И в футбол гоняли вместе на большом поле между домами, и в хоккей на льду, заливая самостоятельно водой ту же поляну зимой. Морозы крепкие были в 70-е! А потом все вместе ребята по-настоящему увлеклись ракетомоделизмом и стали посещать Владимирскую областную станцию юных техников, участвовать в соревнованиях.

     В один год Коляшин стал чемпионом области и РСФСР. Всероссийские соревнования проходили тогда в Нальчике и их команда обошла даже москвичей. Семиклассника Женьку Владимирский горком ВЛКСМ наградил путёвкой во Всесоюзный пионерский лагерь «Артек», но он (вот незадача!) тогда приболел и уступил поездку в Крым своему другу по команде Серёге Воронову. Впервые Женька увидел море и влюбился в него уже в другом пионерлагере «Орлёнок», раскинувшим свои владения близ Туапсе. Какое же интересное было тогда время! Счастливым детством оно называлось…

     Но то время летело быстро! Ребята росли, влюблялись в местных девчонок и даже дрались… Не между собой, а за них – с мальчишками из других городских районов, которые пытались ухаживать за «марьинскими» девчатами.  Друзей-товарищей Женьки, которых в городе называли «марьинскими пацанами», побаивались в «кулачных сражениях». Марьинку в городе уважали! 

     Такой приятный сон снился Евгению… А ещё отец привиделся, вернувшийся домой с работы. Работал Женькин батя с утра и до вечера – гнул проволочные каркасы для заливочных форм. Конечно, уставал! Одно преимущество было перед другими работягами с тракторного завода – на пенсию из литейного цеха можно было выходить на пять лет раньше. Отец, крепкий ещё мужик, уволился с завода в свои 60… Во сне на сердце впервые пожаловался сыну… Болеть стало. В последних числах декабря у бати же день рождения! Не забыть – авиа-открытку отправить по почте с поздравлением – и с наступающим 61-летием и с Новым 1989 годом!

     Коляшин открыл глаза… Разбудил продолжительный звонок в дверь. Соседи Филины по коммунальной квартире по утрам выходных дней обычно спят беспробудным сном. Их Морфей, особенно после попойки, рубит намертво! Прислушался… Сосед Николай, чертыхаясь выскочил из туалета (курил там, как обычно, наверно) и, скрипя старыми половицами, спешно направился к входной двери.

     Коляшин поднялся с кровати. Пока жена с сыном Витькой не проснулись, можно и самому приготовить воскресный завтрак для семейства. Уж что-то, а офицер кашу варить умеет.  Хоть «из топора», но приготовит! Прошёл на кухню, на ходу полушёпотом приветствуя «С добрым утром» соседа, замершего в уже открытых дверях.

     – Да вот он! Коляшин его фамилия… – услышал и незримо почувствовал Евгений, как кивнул Николай в его сторону из темноты коридора. – Проходите! Военный, тебе телега!

     Вошла молоденькая девушка-почтальон.

     – Вы Коляшин Евгений Петрович?

     – Да.

     – Вам срочная телеграмма из Владимира. Распишитесь в получении, пожалуйста.

     Сердце сжалось в комок… Неужели, что-то с мамой? Болела ведь последние годы сильно. Нет… Скончался отец.

     – Чё там? Случилось-то, чё? – вопросил сосед с потухшей уже папиросой в руке.

    – Батя умер…

    – Эх ты! Он же у тебя настоящий работяга был, как и я в литейке работал!

    – Да… Николай, пока мои спят, я на вокзал смотаюсь за билетом. Будить и расстраивать их не хочу с утра. А проснутся, вы им расскажите о телеграмме, хорошо?.. На службу-учёбу свою заеду за отпускным билетом. Отпроситься же надо! Постараюсь туда-сюда быстро.

     … Отец не дожил пару суток до своего дня рождения.  Инфаркт, причём, как оказалось, уже второй. Первый на ногах перенёс, никому не сказав, что защемило болью сердце. Отлежался… Родители вообще не любили жаловаться на здоровье.
Похоронили батю на кладбище, совсем недалеко от Владимира, если ехать по муромской дороге, надо свернуть на Улыбышево… Через год на могиле установили гранитный памятник с фотографией отца и стихами-эпитафией от сына:

          Жаль, что не сможешь улыбнуться,
          Как в тот последний раз.
          Ты, помахав рукой, ушёл от нас,
          Чтобы уже навеки не вернуться…

     Недалеко от отцовской могилы (уже в постперестроечное, новое для страны время, после развала Союза) стройными рядами расположились по соседству богатые могилы городских чиновников и известных владимирцев. Похоронен на Аллее славы и Николай Ефимович Андрианов, которого Женька помнит с детства. Прославленный советский гимнаст, многократный чемпион мира, Европы и СССР, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер Советского Союза. Гордость страны! Но это так, к слову…

     Как-то наступивший 1989 год совсем не заладился… Нет, жизнь кипела вовсю! Но, что-то нехорошее стало закрадываться в душе Коляшина… Куда нас ведёт «главный рулевой перестройки», куда мы все идём за ним? В Прибалтике активисты уже создали какие-то народные фронты. Цель понятна – выход из состава СССР! А ещё  Латвия – для латышей, Литва – только для литовцев, Эстония – лишь для «горячих» эстонцев! И Москва словно не замечала этих националистических «выпендриваний». Куда катимся?.. А ведь ему с Саломовичем после окончания обучения возвращаться на Балтийский флот, в Лиепаю, Родину защищать в море на её западных рубежах…

     Зима пролетела быстро. Наступила долгожданная весна! Евгений продолжал успешно учиться на Классах, Викторию хвалили на работе в Кировском исполкоме, Витька ходил в детский сад и радовал родителей.
 
     Из сообщения в вечерней телевизионной программе «Время»: в результате пожара 7 апреля 1989 года в Норвежском море затонула советская сверхглубоководная атомная подводная лодка (АПЛ) К-278, незадолго до трагедии  получившая имя «Комсомолец».

     В годы Второй мировой войны и десятилетие после нее если субмарина терпела аварию и ложилась на  грунт на  глубине до  ста метров, спастись можно было только покинув лодку через  торпедный аппарат. При  этом должен был остаться один член экипажа, который обеспечивал выход других подводников, но сам при этом спастись не  мог и погибал. Впоследствии были разработаны более эффективные средства спасения, например, специальные спасательные подлодки и  батискафы, но лишь советские конструкторы смогли придумать всплывающую спасательную камеру (ВСК), разместив её в рубке и которая могла сохранить жизнь всему экипажу. Была такая ВКС и на новейшем  титановом «Комсомольце», способным погружаться на глубину до одного километра и даже чуть более. Единственная ПЛ в мире!

     В  начале апреля она возвращалась к родным берегам из автономного плавания в  Норвежском море. 7 числа произошло возгорание и сразу же  появился первый погибший – вахтенный матрос. Объявили аварийную тревогу, субмарина начала всплывать с 380-метровой глубины. Однако в результате пожара сработала аварийная защита паротурбинной установки, лодка потеряла ход. Была подана команда продуть цистерны главного балласта, что позволило продолжить всплытие. Система пожаротушения с огнем не справлялась. Локальный пожар перерос в объемный и всё пространство внутри «Комсомольца» наполнялось ядовитым дымом, температура в некоторых отсеках была такой, что плавился металл. Сработала аварийная защита реактора АПЛ, подключилась аккумуляторная батарея, экипаж попытался запустить дизель-генератор.

     На помощь подлодке вылетели несколько наших самолетов Ил-38, к месту аварии пошла плавбаза «Алексей Хлобыстов».

     Все это время экипаж боролся за живучесть корабля, его командир капитан первого ранга Евгений Ванин был на связи с летчиками самолетов, уже находившихся в том районе. Но сильный пожар вывел из строя системы жизнеобеспечения и лодка начала принимать воду. Через несколько часов она стала оседать на корму, моряки услышали приказ командира готовиться к эвакуации и покинуть отсеки. Были развернуты спасательные плоты, два из которых спустили на воду. Один из плотов перевернулся, второй отнесло в сторону. Сам Ванин вернулся обратно в  лодку за  оставшимися членами экипажа.

     «Комсомолец» пошёл на дно буквально на глазах, около шестидесяти моряков оказались в воде.

     Найдя четверых живых подводников внутри лодки и отправив их во всплывающую спасательную камеру (ВСК), командир приказал отсоединить её от корпуса, но сделать это не удалось. Ситуацию усугублял тот факт, что в  ВСК попали продукты горения, давление внутри камеры было выше допустимого, и только после того, как «Комсомолец» опустился на  глубину более километра, и  произошло частичное разрушение ПЛ, всплывающая камера отстыковалась и всплыла. К тому времени три члена экипажа, включая командира, находились без сознания, так как не  воспользовались индивидуальными средствами дыхания. При открытии люка на  поверхности избыточное давление сорвало его и  выбросило в  море одного подводника, второй смог выбраться самостоятельно, но буквально за несколько секунд ВСК набрала воды и затонула, унеся на дно командира и двух моряков.
 
     На борт «Алексея Хлобыстова» подняли 30 выживших и 16 погибших. Общее число жертв трагедии достигло 42 человек. Большая часть из них утонула или замерзла в водах Норвежского моря, несколько подводников скончались позже, уже на борту плавбазы.

     Обо всём этом друзья Коляшин и Саломович в подробностях узнали, учась на Классах.  Переживали парни сильно… 13 мая 1989 года в «Правде» – главной газете страны – появилась информация о награждении всего экипажа орденами Красного Знамени, бОльшую часть посмертно.

     Советская атомная подводная лодка «Комсомолец» до сих пор лежит на глубине 1700 метров. Наши специалисты пришли к выводу, что опасности она не представляет. Однако, норвежский Институт морских исследований провел своё очередное обследование затонувшей субмарины и  перепугал мировую общественность.

     Радиационный фон около лодки превышен в 100 тысяч раз, затем была названа цифра превышения фона в  800  тысяч раз. И  хотя норвежцы сразу всех успокоили, заявив, что такой фон зафиксирован лишь в непосредственной близости от подлодки и он ничем не угрожает ни морским обитателям, ни людям, ясно, что нахождение на  дне ядерного реактора рано или поздно может закончиться экологической катастрофой.

     Усугубляет ситуацию ещё и то обстоятельство, что на АПЛ «Комсомолец», катастрофа, унесшая жизни десятков советских военнослужащих,  имеются две торпеды с ядерной боевой частью, которые также подвержены коррозии… Спасает глубина.

     Решением Главкома ВМФ дата гибели «Комсомольца» 7 апреля – официально стала Днем памяти всех погибших подводников.

     Каждый, кто служил и сейчас служит на флоте, третий тост неизменно поднимает за тех, кто в море. В День памяти моряков-подводников, этот тост всегда первый. И выпьют, не чокаясь. Молча…

     Из 69 членов экипажа, которые находились на борту «Комсомольца», от пожара и переохлаждения погибли 42 офицера и матроса. На питерском Серафимовском кладбище похоронены  три моряка  с этой подводной  лодки. Есть там памятник и капитану 1 ранга Ванину Евгению Алексеевичу, на котором под барельефом с его мужественным лицом имеется только дата рождения.
 
     Однажды за помощью к флотскому руководству обратилась вдова командира – Валентина и попросила оборудовать символическую могилу её мужу, чтобы было куда прийти, поплакать и поговорить.

     Существует же поверье, что души любимых приходят туда, где их ждут. Смириться, что Евгения Ванина нет, его жена Валентина Васильевна не может по сей день. Поэтому нет на памятнике даты гибели командира АПЛ «Комсомолец»…

                Продолжение в главе 10 - «Долгожданный май»
                (про месяц МАЙ, как о чудесном предвестнике лета
             и семейной МАЕте, как результате антиалкогольной кампании
  в отдельно-взятой коммунальной квартире…) - http://proza.ru/2022/04/30/186


           апрель, 2022 г.                Санкт-Петербург

                © Н. Кирюшов, 2022