Грин

Часть 1

При жизни Гринёв мало кого любил: маму в далёком детстве, бабушку. Отца не знал своего, а потом — только Катю Корнееву в институте. А после неё — никого. Не сложилось. Да и некогда было. Мама с бабушкой ушли одна за одной, и Гринёв превратился в одиночку, старого холостяка. Нет, ему нравились девушки, и он им нравился. Некоторые даже перевозили к нему свои зубные щётки. Но. Но. Но. Несерьёзно это было. Да и некогда. Гринёв много и успешно работал, взлетел по карьерной лестнице, добрался до самой высшей планки в родной компании. Тусовался, дружил с Гошей Рубчинским, вкусно ел и хорошо пил, умел радоваться жизни и в конце концов случайно передознулся в своей квартире в одиночку. И умер. Глупо, рано, даже не понял как.

На небе Гринёву повезло. Там ведь как: попадаешь в распределитель после смерти, ждёшь с другими, трясущимися от страха, неверящими. Кто молится, кто плачет. Комната белая: пол, потолок, мебель. В конце дня — лотерея, случайная выборка, кому можно вернуться обратно на землю, исправить свои косяки прижизненные. И потом это будет учитываться при дальнейшем распределении. Кто — в забвение, кого — в перерождение, а можно и камнем стать, а не человеком или котиком. Самые удачливые сразу перерождаются, а самые-самые избранные — в своей же семье: умер дед, через год родился внук. Система сложная, факторов куча. К каждому свежепочившему шла выписка, типа истории болезни.

Гринёву повезло, лотерея выбрала его. И ещё пятерых. С каждым отдельно провели беседу. Гринёва вызвали в кабинет, коротко прокрутили и показали на проекторе на стене историю его жизни. Когда показали на большом экране сцену, где он участвовал в секс-вечеринке, и его самого с бутылкой вискаря в руке, с двумя незнакомыми девицами, Гринёв про себя подумал: «А хороший у меня всё же хер». Да и на самого себя было приятно посмотреть: поджарый, подкачанный, с модной бородкой, все руки в татуировках. На лопатках крупными буквами — GRIN, Грин, так его друганы звали.

Гринёв спросил внезапно охрипшим голосом у двоих в кабинете:
— Осуждаете?
— Нет, — пожала плечами молодая, очень худая, бестелесная девушка. — Мы не осуждаем. У каждого есть право выбора, как жить свою жизнь.

Тут же экран на стене разделился на две части. На левой Гринёв продолжал трахать блондинку на глазах у её подружки, на правой начался показ видео, кем бы мог стать Гринёв. И доктором, и пожарным, и спасателем, и гонщиком.
— У тебя были все эти варианты, — спокойно сказала девушка. — А ты выбрал, что выбрал. Тебя решено отправить обратно. На попытку, на ещё одну попытку. Тебя там, на земле, никто не любит. Искренне, по-настоящему. Это когда кто-то готов умереть вместо тебя. Заболеть вместо тебя. Кто чувствует твою боль и готов её забрать себе. Кто молит о твоём благополучии. У тебя таких нет. Так что возвращайся назад. Ищи такую душу. И если она тебя полюбит так, что захочет пожертвовать собой ради тебя, мы оставим тебя жить. А её заберём вместо тебя. Но помни, она должна пойти на это добровольно, понимая, что её ждет. Обман засчитан не будет. И вот ещё: днём ты будешь щеголять своим милым личиком и телом. А по ночам, после полуночи, ты будешь меняться... Ты же, как ни крути, покойник... Ну ладно, сам увидишь, не буду забегать вперёд. Просто говорю заранее. Помнишь сказку про Золушку, когда её карета превратилась в тыкву? С тобой будет примерно похоже. А, ну и самое главное: никому нельзя рассказывать правду, ни одному человеку. Откроешь рот — окажешься тут и станешь плесенью. Не шучу. Да ещё в таком месте, под землёй в пещере, куда никто не заглядывает десятилетиями. Давай. Вот имейл, будут вопросы — пиши.

Гринёв оказался в своём офисе. Поработал, поехал домой, с наслаждением поужинал, принял душ, полистал новости, выпил любимого вискаря, пошёл в душ. Вышел — зеркало запотело, как в бане. Когда пар немного рассеялся, он увидел себя в зеркале и громко закричал от ужаса.

**** Конец первой серии ****

Часть 2

Гринёву потребовалась неделя, чтобы окончательно осознать тот факт, что после двенадцати он превращается в монстра. Как Золушка, мать его. Только гораздо жёстче. В таких условиях найти кого-то, кто полюбит его настолько, что готов будет отдать за него свою жизнь, выглядело невыполнимой задачей. В первый же день после возвращения он разбил зеркало в ванной над раковиной. Остальные завесил, будто дома покойник. Хотя это было недалеко от истины. Покойник дома был, и покойником был он сам.

Тусоваться с друганами он, конечно, перестал — все тусовки начинались далеко заполночь. Сначала пил после работы, но, видимо, после воскрешения тело стало работать хуже, алкоголь переносился плохо. Блевать по полночи и просыпаться от боли в печени ему быстро надоело. Вечера после работы он проводил дома, смотря самые смешные комедии, чтобы не сойти с ума от мыслей о своём положении. Ночами он ходил по улицам, обмотавшись шарфом, натянув на лоб кепку, ходил так быстро, как только мог, считая про себя шаги. Этот совет он вычитал в интернете: когда надо забыться, помогает очень быстрая, на грани бега, ходьба с подсчётом шагов. Мозг, мол, просто не в состоянии думать ни о чём другом.

Друганам сказал, что болен. По тусовке моментально разнёсся слух о том, что у него рак и он умирает. «Уже умер», — мрачно думал Гринёв. Он получил шквал сочувственных звонков и писем, которые, впрочем, быстро сошли на нет.

Нашёл свою первую и единственную любовь, Катю Корнееву, но у неё всё в личном было гладко: муж, шофёр, двое детей. Они даже встретились, пообедали, поболтали, повспоминали прошлое. Гринёв успел многократно пожалеть о том, что её упустил. Проводил её до машины, Катя села в мерседес и покатила домой. Шанс, что она любит его так, что будет готова отдать за него жизнь, был равен нулю.

В обеденные перерывы Грин рылся в памяти своего телефона, шерстил сайты знакомств, прикидывая, как решить поставленную перед ним задачу. На кону была его жизнь, как ни крути. И ничего не приходило в голову, особенно с учётом того, что после полуночи Золушка превращалась в тыкву, то есть ни о каких постельных утехах речи не шло. Мозг Грина работал на повышенной мощности, он анализировал, прикидывал, перебирал варианты. Жизнь казалась ему такой привлекательной, такой желанной, как никогда раньше. Он бы даже был теоретически готов превращаться в монстра после полуночи — подумаешь, научился бы ложиться спать в десять. Но как он понял, пребывание на земле было временным, и в любой момент он мог отбыть обратно, а там, возможно, переродился бы в плесень или камень.

В такие моменты его охватывал ужас, горло сжимало, начинались панические атаки. Бороться с ужасом и помогала быстрая ходьба до колик под рёбрами. Он ходил по несколько часов до изнеможения по пустым ночным улицам, подальше от фонарей, чтобы не напугать случайных прохожих.

Так он встретил Грей. Серая, страшная, облезлая, вся в колтунах, довольно молодая бродячая собака. Она жила в его дворе, прячась у мусорных баков. Видимо, прибилась недавно, решил Грин, он её никогда раньше не видел. Она напоминала ему его самого — такого же страшного и никому не нужного, никем не любимого. На то, чтобы её погладить, ушло две недели. Грин приносил ей еду, даже миску раздобыл. Она сидела в стороне, не подходила, и только когда он отходил на порядочное расстояние, собака кидалась к миске, судорожно глотая её содержимое. Грину хотелось её подстричь, срезать ужасные колтуны, которые ей явно мешали. Она чесалась, и как это сделать, он не знал. Он назвал собаку Грей, созвучно своему прозвищу.

Приучение собаки занимало его мысли, отвлекая от ужаса собственной ситуации. Первый раз в жизни он думал не о себе, не о своём благополучии или удовольствии, действовал не ради своей выгоды. Ещё через две недели постоянного страха, что собаку убьют или она потеряется, Грей позволила надеть на себя ошейник и состричь несколько самых кошмарных колтунов. Гринёв даже дал денег дворнику, чтобы тот приглядывал за Грей, оставил свой телефон. Также написал объявление и повесил на дверь своего подъезда: мол, приручаю собаку, не вызывайте отлов, приручу — заберу себе.

Грин действительно решил её забрать. Он прочитал, что можно самому вызвать отлов, чтобы её усыпили, поймали, отвезли в ветеринарку. Но он понимал, что и так до смерти перепуганная собака не переживёт отлова. И решил приучать постепенно, скармливая ей докторскую колбасу из ближайшего супермаркета.

Через два месяца Грей первый раз зашла в его квартиру. Точнее, он её туда занёс на руках, дрожащую от ужаса. Грей никогда не пыталась его укусить, к слову. Там он её помыл и подстриг как мог, клоками, но после стрижки, тем не менее, она стала гораздо больше похожа на нормальную собаку. Первые недели гулять он её выносил тоже на руках, она боялась лифта. Грей была совсем лёгкая, тощая, рёбра пересчитывать можно. Грин вызвал домой ветеринара, мягкую добрую девушку Машу, которая осмотрела Грей, поставила ей все необходимые собачьи прививки и завела паспорт. Научила, как и чем кормить, даже подстригла её намного ровнее.

Беда случилась через пару месяцев после того, как они уже начали выходить вечерами перед сном, около одиннадцати. Ночами они спали в обнимку до утра. Грин и Грей. Монстр и его собака.

В тот вечер ничего не предвещало. Он спустил Грей с поводка, она научилась гулять рядом сама и подходить, когда он её звал. Пьяные гопники, тёмная улица, перепалка. «Дай телефон!» А телефон с кошельком он оставил дома. Сверкнул нож. Их было слишком много, Грин понял, что шансов у него нет. Было жалко собаку. Все его последние мысли были о ней. «Кто позаботится о Грей, о моей девочке?» Он приготовился к боли.

Всё случилось за секунды. Серая тень бросилась на нож, защищая человека, давшего ей так много. Нож вонзился ей в бок, она взвизгнула. Послышалась сирена вдалеке, милицейские объезжали квартал. Гопники бросились врассыпную.

Побитый Грин, прихрамывая, поднял свою собаку, всю в крови, и пошёл с ней на руках на звуки сирены. Милицейские пустили его в машину без денег и телефона. «Мужики, клянусь, всё отдам, спасите мою собаку». Отвезли его в круглосуточную ветеринарку. Там, пока её оперировали, он сполз по стене и сидел на полу. Никто не давал никаких шансов, никаких прогнозов: ножевое ранение, большая кровопотеря. Грин как заведённый повторял: «Спасите мою собаку, никаких денег не пожалею». Ему повезло: незадолго до их появления ведущий хирург города экстренно оперировал старого боксёра, принадлежащего местному авторитету, ради которого клиника и вызвала «светило». Светило спас Грей, вытащил её с того света.

В два ночи Грин зашёл в туалет и увидел своё лицо — обычное человеческое лицо.
И всё понял. Он нашёл ту, которая полюбила его так, что добровольно была готова отдать свою жизнь за него.

В ветеринарке не удивишь никого плачущими мужиками, такое уж скорбное место.
Грей выжила. Она цеплялась за жизнь изо всех сил и смогла. Справилась.

Добрая девушка Маша, ветеринар, приезжала к ним пару недель делать уколы и наблюдать. Так они с Грином и сблизились, за уходом за Грей.
Теперь живут втроём. «Девочки мои любимые», — шутит счастливый Гринёв. — «Бабье царство».