пьеса о фашизме

Призвание - убийца

Игорь Муренко
               
               Пульсирующий марш в 2-х частях

По мотивам повести Стивена Кинга  «Способный ученик»



             Пьеса поставлена в Новосибирском государственном молодежном академическом театре «Глобус». Стала лауреатом Международного Рождественского фестиваля в Новосибирске.

На снимке сцена из спектакля. Курт Дюссандер - Заслуженный артист России Александр Кузнецов (слева), Калоша Эд - Заслуженный артист России Юрий Соломеин.            

Игорь Муренко член Гильдии драматургов России, пьесы ставились и игрались в России, Узбекистане, Казахстане, Украине, Белоруссии, Литве, Болгарии и Франции.

Пьеса «ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ» поставлена в 109 театрах России, Литвы и стран СНГ (на момент 2023 года). Спектакли по этой пьесе стали лауреатами фестивалей в Узбекистане (Ташкент), Казахстане (Усть-Каменогорск), Болгарии (Враца), Франции (Нанси);

а также:

в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Иркутске, Перми, Кирове, Самаре, Твери, Йошкар-Оле, Ульяновске, Мурманске, Барнауле, Омске, Томске, Сызрани, Тобольске, Ханты-Мансийске, Пскове, Тюмени, Кургане, Комсомольске-на-Амуре, Костроме.

Последние премьеры: в Хакасском русском драматическом театре имени М. Ю. Лермонтова (2015), в Озерском театре драмы и комедии "Наш дом" (2016), в Курганском государственном театре драмы (2018), в Театрально Концертном Центре "Щёлковский драматический театр" (в Подмосковье, 2019), в Кимрском театре драмы и комедии, в Чувашском государственном академическом национальном драматическом театре имени К.В. Иванова (2020).

В марте 2015 года пьеса поставлена в Литве в театре имени Бориса Даугуветиса (город Биржай). Несмотря на то, что автор из России, премьера прошла с огромным!!! успехом.

Спектакль "ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ" подмосковного театра "Т-ВИД" победитель ХХ Международного театрального фестиваля в Болгарии (г. Враца) в номинации "Лучший драматический спектакль". Плюс специальный приз жюри "За хранение школы К. С. Станиславского".

В Санкт-Петербурге на 2-ом Всероссийском фестивале-конкурсе любительских театров «Невские театральные встречи - 2016» Гран-При и Приз зрительских симпатий завоевал спектакль «ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ» Объячевского народного театра имени Г.Д. Горчакова, Республика Коми, Прилузский район, село Объячево.

Народный театр города Буя в январе 2018 года победил на Международном фестивале-конкурсе "Адмиралтейская звезда" в Костроме с комедией "ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ".

Пьеса "ОДИН ДЕНЬ ИВАНА МИЛЛИАРДОВИЧА или СТАКАН ВОДЫ 2" - в Днепровском академическом театре драмы и комедии (в Днепропетровском академическом русском театре драмы и комедии имени М. Горького). Премьера состоялась 4, 5 ноября 2017 года.

Пьеса «ОТЧЕ НАШ» - в Новосибирском Областном драматическом театре «Старый дом». Показана в эфире Государственной телерадиокомпании «Новосибирск». Стала лауреатом фестиваля в Украине (Одесса).

Пьеса «ПРИЗВАНИЕ - УБИЙЦА» - в Новосибирском Государственном Молодежном академическом театре «Глобус». Стала лауреатом Международного Рождественского фестиваля в Новосибирске.

Пьеса "АКТРИСА НОЧЬЮ" в театре "САНТ" г. Актау Республики Казахстан.

Пьеса "СЕМЕЧКО ТЫКВЫ" - на Новосибирской студии телевидения (ныне ГТРК "Новосибирск"), а также на сцене МАУ ГЦНК «Приморье» детской театральной студией "Софит" из школы № 3 поселка им. С. Лазо Дальнереченского района Приморского края. Пьеса поставлена еще и в Караганде (Казахстан) преподавателями и учениками театрально-музыкального отделения школы искусств № 2 «Клуб ЮНЕСКО», спектакль победил в Астане на 5-м Международном конкурсе детского, юношеского и взрослого творчества «Музыкальный фейерверк» в номинации «Театральное искусство».

Пьеса «F 1 – ПОМОЩЬ. ПАМЯТИ WINDOWS 2000» - в Белоруссии, в молодежном театре «На филфаке» Белорусского государственного университета и была представлена на Международном фестивале студенческих театров «Тэатральны куфар 2009» в Минске.

«КОРОЛЕВА ЛИР» - пьеса поставлена Государственной телерадиокомпанией «Новосибирск» и показана в эфире Сибири и Алтайского края.

Пьеса «БАБУИН И ДЕМБЕЛЬ» - пьеса поставлена Государственной телерадиокомпанией «Новосибирск» и показана в эфире Сибири и Алтайского края.

Пьеса «МУСОРНЫЕ БЯКИ» - пьеса поставлена Государственной телерадиокомпанией «Новосибирск» и показана в эфире Сибири и Алтайского края. Пьеса признана победителем конкурса новогодних пьес, который проводила ГИЛЬДИЯ ДРАМАТУРГОВ РОССИИ в 2019 году.

Пьеса «СЫН ПРИЕХАЛ» - пьеса поставлена Государственной телерадиокомпанией «Новосибирск» и показана в эфире Сибири и Алтайского края.

Пьеса «КЛАД КРЕМ или ПРИЕМ ВЕДЕТ ПСИХОЛОГ» победила на Международном конкурсе современной драматургии "Время драмы, 2014, осень". Участвовало 156 авторов (243 пьесы) из 10 стран: Израиль, Англия, США, Украина, Белоруссия, Казахстан, Германия, Швейцария, Латвия, Россия.

Пьеса "КОМЕДИЯ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ" вошла в шорт-лист Международного конкурса современной драматургии "Время драмы, 2015, весна". Участвовали авторы из 9 стран: Германии, Дании, Израиля, Италии, Швейцарии, Латвии, Белоруссии, Украины, России. А также вошла в шорт-лист Международного конкурса пьес «Автора – на сцену!» Национальной Ассоциации драматургов в 2019 году. Поступило 306 пьес от участников из 17 стран: России, Украины, Казахстана, Узбекистана, Латвии, Литвы, Израиля, Белоруссии, Азербайджана, Киргизии, Грузии, Молдавии, Болгарии, Чехии, Германии, Франции, США. Пьеса поставлена в студенческом театре "ГлаголЪ" Челябинского государственного университета. Спектакль победил в Магнитогорске на фестивале молодежных театров в апреле 2016 года. И победил в Челябинске на театральном фестивале "Весна студенческая 2017". Пьеса поставлена и в народном театре села Бердюжье Тюменской области в мае 2017 года. И в учебном театре "Кама" имени В.А.Сартарова Елабужского колледжа культуры и искусств города Елабуги в 2018 году. И в народном театре "Казахмыс" города Балхаш (Казахстан)в 2017 году. И в Иркутской области в поселке Чунский в постановке молодежного театра "Смайлик" и народного театра "Песочные часы" в апреле 2019 года: этот спектакль получил Гран-При фестиваля "Театральная весна на БАМе". Пьеса принята для читки Московским драматическим театром под руководством Армена Джигарханяна. Пьеса поставлена театральным коллективом "Маски" Рыбинского сельского Дома культуры Каменского района Алтайского края, коллективом Ардатовского (Республика Мордовия) народного театра имени В. Б. Лазерсона в 2020 году, Псковским областным драматическим театром имени А. С. Пушкина.

Пьеса "МУЖИКИ ЛЕТЯТ НА ПИРОГИ" названа победителем Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето». Участвовали авторы из Украины, Кыргызстана, Беларуси, Молдовы, Латвии, Германии, Израиля, Канады, Франции, США, России. Пьеса поставлена в народном театре села Парабель Томской области.

Пьеса "ЛЕЖАТЬ РАЗРЕШАЕТСЯ" вошла в число семи победителей (дипломант) Международного конкурса пьес «Смех сквозь слезы» Гильдии драматургов России (ноябрь 2018 года).

Пьеса «ДЕРЕВЕНСКИЕ В ГОРОДЕ, или ГИТАРА и РУЖЬЁ» вошла в шорт-лист Международного творческого конкурса на лучшую современную пьесу 2018 года «Автора – на сцену!» Национальной Ассоциации драматургов. В конкурсе приняли участие 235 авторов из 13 стран мира. А также вошла в шорт-лист Международного конкурса пьес "Время драмы, 2019, зима" в номинации "Пьеса". Участвовали драматурги из 6 стран....Пьеса заинтересовала Московский цыганский театр «Ромэн» и народный театр Тихоокеанского океанологического института имени В. И. Ильичева Дальневосточного отделения Российской академии наук города Владивостока.

Пьеса «МОЯ ЖЕНА – РОБОТ» стала победителем Международного конкурса пьес «ВРЕМЯ ДРАМЫ, 2019, осень». Участвовали драматурги из России, Украины, Беларуси, Молдавии, Узбекистана, Чехии, Германии, Канады, Израиля, США. Опубликована в Электронном литературном журнале "ЛиTerraтура" в номере 152 (январь 2020). 28 февраля 2020 состоялась читка этой пьесы в Новосибирском Доме актера под эгидой Союза Театральных Деятелей и Товарищества сибирских драматургов ДРАМСИБ. 12 мая 2020 года состоялась читка этой пьесы в "карантинном варианте" актерами Калужского областного драматического театра.

Печатался в журнале «Современная драматургия», в сборнике «Мы выбираем Новосибирск», в Электронном литературном журнале "ЛиTerraтура".

Рецензии на спектакли по пьесам печатались в журнале "Театральная жизнь", в "Независимой газете", в газете "Культура", в "Литературной газете", на многих Интернет-порталах.

Интервью Игоря Муренко программе «Авторская ремарка» на радио «Русский мир» прозвучало в интернет-эфире на все страны мира 14 мая 2020 года. Это интервью выложено на сайте интернет телерадиокомпании «Русский мир».

Один из соучредителей Секции драматургов при Авторском Совете Российского Авторского Общества.

Участник лаборатории драматургов, режиссеров и критиков Урала, Сибири и Дальнего Востока, семинара драматургов России в Рузе, семинара молодых драматургов СССР в Москве.

Один из победителей конкурса пьес Sib-Altera (пьеса «Актриса ночью»).

Телефон в Новосибирске 383 (код) 356 38 38 (дом),
8 905 945 76 57 (сот). 8 905 945 88 44 (WhatsApp)

Есть странички в Фэйсбуке, В Контакте, в Одноклассниках

Академик драматургии (шутка) – три пьесы поставлены в шести академических театрах драмы. Пьесу "ПРИЗВАНИЕ - УБИЙЦА" поставили в Новосибирском государственном академическом Молодежном театре "Глобус", пьесу "ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ" поставили в Тверском государственном академическом театре драмы, в Государственном академическом театре драмы им. В. Савина Республики Коми и в Академическом русском театре Узбекистана (Ташкент), и в Чувашском академическом драматическом театре имени К.В. Иванова, пьесу "ОДИН ДЕНЬ ИВАНА МИЛЛИАРДОВИЧА или СТАКАН ВОДЫ 2" поставили в Днепровском академическом театре драмы и комедии. До 2016 года это Днепропетровский русский академический театр драмы и комедии имени М. Горького.

                ПРИЗВАНИЕ - УБИЙЦА


                Действующие лица:

ТОДД БОУДЕН – 16 лет

АРТУР ДЕНКЕР, он же КУРТ ДЮССАНДЕР

ЭДВАРД ФРЕНЧ, он же КАЛОША ЭД


      Действие происходит в одном из городков американской   
      провинции.

                ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ.
1. Музыкальный магазин. Артур Денкер за роялем. Играет, полузакрыв глаза.
Появляется Тодд со свертком в руках, наблюдает.
ТОДД (подсаживаясь). Могу я попробовать с вами, сэр?
ДЕНКЕР (как бы очнувшись). Что?
ТОДД. Извините, сэр. Но не можем ли мы в четыре руки?
ДЕНКЕР. Пожалуйста, пожалуйста. Чем больше рук, тем лучше. Шесть, восемь, миллиард, вся Галактика, Вселенная. Правда, через строгий отбор.
                Играют вместе.
Давно я не игрывал вдвоем. Неплохо, неплохо. Расслабьте пальцы. Представьте – вы засыпаете, рука, как бы нежно плавится, но вы и не спите, и в руке еще теплится сила. Дайте мне ее почувствовать, эту силу – все понимающую, и самодостаточную, и исчезающую – до поры…
                Играют.
Близко, близко, но еще нужно поработать.
ТОДД. А кого мы исполняем, сэр?
ДЕНКЕР. Человека, у которого была эта сила. Когда возникла необходимость – он применил ее. И это было как озарение. И вышел в другое пространство, организованное ею, и более утонченное, и неподвластное притяжению толпы. Не все это могут, мой юный друг. Не более сотой доли процента от прошедшего и идущего человечества.
ТОДД. Кто же это, сэр?
ДЕНКЕР. Великий Антонио Сальери.
                Играют.
(Останавливаясь). На сегодня достаточно. Захочешь еще – приходи. Я частенько бываю в этом музыкальном магазине.
ТОДД. Я знаю, сэр.
                Денкер уходит, не прощаясь.
Вы забыли свою газету, мистер Дюссандер.
ДЕНКЕР (останавливаясь). Моя фамилия Денкер, а не какой-то там Дю-зандер. Будь здоров.
ТОДД (одним духом). Берген-Бельзен, с января по июнь сорок третьего. Аушвиц, с июня сорок третьего по июнь сорок четвертого, Унтеркоммандант, Патэн… Из Патэна вы бежали перед приходом русских. Добрались до Буэнос-Айреса. Говорят, там вы разбогатели, вкладывая вывезенное из Германии золото в торговлю наркотиками. С пятидесятого по пятьдесят второй вы жили в Мехико. А потом…
ДЕНКЕР. Мальчик, у тебя не все дома. (Скрюченным артритом пальцем описывает несколько кругов у виска).
ТОДД (с еще более лучезарной улыбкой). Что было с пятьдесят второго по пятьдесят восьмой – не знаю. Никто, я думаю, не знает, во всяком случае, ни слова не просочилось. Но перед тем как власть на Кубе захватил Кастро, вас обнаружили в Гаване, вы работали консьержем в большом отеле. В шестьдесят пятом вы вынырнули в Западном Берлине. И там вас чуть не взяли за жабры.
                Денкер резко оборачивается, замахивается тростью.
ДЕНКЕР. Я не знаю, о чем ты. Убирайся-ка ты лучше подобру-поздорову. Пока я не позвонил в полицию.
ТОДД. А что, и позвоните, мистер Дюссандер. Герр Дюссандер, если вам так более нравится. После шестьдесят пятого вас уже никто не видел… только я, когда два месяца назад узнал вас в городском автобусе. Так что, если хотите позвонить в полицию – валяйте. Но если вам не к спеху, то почему бы мне не пойти к вам? Посидим, поговорим.
ДЕНКЕР (оглядываясь). Ты, конечно, можешь зайти на минутку. Просто я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Прошу.

2. В доме у Денкера. Тодд без всякого стеснения трогает вещи старика на столе: книги, пепельницу, стакан. Щупает пальцами абажур…
ДЕНКЕР (резко). Перестань!
ТОДД (с искренним восхищением). Отлично. Сразу чувствуется начальник. А кстати, это Эльза Кох придумала делать абажуры из человеческой кожи?
ДЕНКЕР. Я не знаю, о чем ты. (Опускает руку в карман).
ТОДД (упреждая). Имейте в виду, если со мной что-нибудь случится…
ДЕНКЕР (вынимает пачку сигарет). Хочешь?
ТОДД. Нет. Это может кончиться раком легких. Мой папа раньше курил, а потом бросил. Даже вступил в общество некурящих.
ДЕНКЕР. Ну-ну. (Прикуривает). Лично я не вижу причин, почему бы мне сейчас же не позвонить в полицию и не рассказать, какую чудовищную напраслину тут на меня возводят. Представляю, как тебя выпорет папа. Неделю будешь подкладывать под себя подушечку.
ТОДД. Мои родители всегда были против порки. Телесные наказания не решают проблемы, а только усугубляют ее. (Внезапно глаза его заблестели). А вы их пороли? Женщин? Раздевали их догола, и…
ДЕНКЕР (заметно волнуясь). Еще раз, последний, повторяю: меня зовут Артур Денкер. Артуром, кстати, отец меня назвал в честь Конан-Дойля, чьи рассказы приводили его в восхищение. Я никогда не был Дю-зандером, или Гиммлером, или Дедом Морозом. В войну я был лейтенантом запаса. Я никогда не принадлежал к нацистской партии. Мое участие в боевых действиях ограничилось тремя неделями боев в Берлине. Не скрою, в конце тридцатых, я симпатизировал Гитлеру. Он покончил с депрессией и в каком-то смысле восстановил нашу национальную гордость, которую мы потеряли в результате унизительного и бесчестного Версальского мира. Тогда, в тридцатых, он казался мне великим человеком. Он и был по-своему великим. Но под конец он, безусловно, свихнулся – посылать в бой несуществующие армии по указке звездочета! Отравить Блонди, свою любимую собаку! Поступки безумца. Они все обезумели – заставляли собственных детей глотать капсулы с ядом и при этом распевали «Хорст Вессель». Второго мая сорок пятого года мой полк сдался американцам. Меня поместили в лагерь для интернированных в Эссене. К нам хорошо относились. После освобождения я устроился на завод «Эссен Мотор» - ставил колеса на автомобили. В шестьдесят третьем вышел на пенсию и вскоре переехал в Соединенные Штаты. Это была мечта моей жизни. В шестьдесят седьмом я получил гражданство. С тех пор я американец. Голосую на выборах. Никакого Буэнос-Айреса. Никакой торговли наркотиками. И Западного Берлина не было. И Кубы… А теперь иди, иначе я звоню в полицию. (Снимает трубку, набирает номер. После четвертой цифры оборачивается, смотрит на Тодда. Кладет трубку на рычаг). Как ты узнал?
ТОДД. Много труда и чуть-чуть удачи. У меня есть друг, Хэрольд Пеглер, но вообще-то все его зовут Лис. А у отца Лиса не гараж, а клад. Горы журналов и все про войну. Фотографии немецких солдат, и япошек, пытающих разных женщин. Статьи про концлагеря. Я от всего этого прямо балдею.
ДЮССАНДЕР… балдеешь…
ТОДД. Ну да. Ловлю кайф. Получаю удовольствие.
              Дюссандер долго смотрит на Тодда, затем пересекает комнату и тяжело опускается в кресло-качалку.
Началось с журналов, только я тогда подумал, что там половина фактов липа. И я пошел в библиотеку. Сначала эта поганка не хотела ничего мне давать, у них такую литературу выдают только взрослым. Но я сказал, что мне надо для школы. Если для школы, они обязаны выдавать. А эта – сразу звонить отцу. Испугалась поганка, что он не в курсе.
ДЮССАНДЕР. А он был в курсе?
ТОДД. Ясное дело. Чем раньше, говорит отец, дети познают жизнь, тем лучше… и хорошее, и плохое. Тогда они будут во всеоружии. Жизнь, говорит он, это тигр, и его нужно ухватить за хвост, а не знаешь его повадки, так он слопает тебя в два счета. И мама также считает. Короче, у них там этой литературы навалом. И, знаете, она пользуется большим спросом. Стулья с сиденьем, утыканным шипами. Золотые коронки, вырванные плоскогубцами. Отравляющий газ, который вдруг пускали из душа вместо воды. Вы, конечно, все были шизанутые, тут и думать нечего. Я даже написал реферат, и знаете, что за него получил? Пять с плюсом. Пришлось, конечно, попотеть… Все эти авторы, они так пишут…ну, вроде как эта писанина у них весь сон отбила, и чтобы, значит, и мы не спали, а то еще те ужасы опять повторятся. Я тоже написал в таком духе… Вы знали Эльзу Кох?
ДЮССАНДЕР. Эльзу Кох? Да, я знал ее.
ТОДД. Она была красивая? Я имею в виду… (Изображает в воздухе подобие песочных часов).
ДЮССАНДЕР. Толстая, масластая, со скверной кожей. (Раздавливает недокуренную сигарету в вазочке, наполненной бычками. Встает).
ТОДД. Да-а? Надо же.
ДЮССАНДЕР. Не все такие везучие. Увидел мою фотографию в старом журнале – и на тебе!
ТОДД. Ошибаетесь, мистер Дюссандер. Не все так просто. Я долго не верил, что вы это он, не верил, пока не увидел однажды, как вы садитесь в автобус в своем блестящем черном дождевике… У Лиса в гараже, в одном из журналов вы были на снимке в таком же точно дождевике. И в библиотеке я раскопал книжку, вы там в эсэсовском плаще. Я сразу сказал себе: «Курт Дюссандер, один к одному». Вот тут уже я сел вам на хвост. Начал следить за вами. Показать фотографии?
ДЮССАНДЕР. Ты меня фотографировал?
ТОДД. А то как же. У меня «Кодак» помещается в кулаке. Если насобачиться, раздвинул пальцы – и вы в объективе. Остается нажать большим пальцем. Поначалу, конечно, в кадр попадали одни пальцы. Но я настырный. Если стараться вовсю – чего хочешь добьешься. Звучит занудно, но верно.
ДЮССАНДЕР (побледнев и сжавшись). Ты что же, отдал проявлять пленку в фотоателье? (Бросается на Тодда).
                Тодд бьет Дюссандера и тот оседает.
ТОДД (почти сев на лежащего Дюссандера). Что я – придурок? Я с десяти лет сам проявляю пленку. (Достает конверт из заднего кармана, вынимает из него несколько глянцевых фотографий, показывает Дюссандеру). Вот вы в автобусе у окна… Это вы ждете автобуса на Девон-авеню… Это в очереди у театра «Мажестик»… А это у своего почтового… Короче, я отпечатал фотографии и сравнил их вот с этими. (Протягивает три снимка). Ксерокопии. Узнаете – это вы в своем кабинете – начальник концлагеря Патэн… Это в день призыва… Здесь пожимаете руку Генриху Глюксу, помощнику Гиммлера… Я уже не сомневался, вы – это он, только из-за ваших дурацких усов не видна была заячья губа. И тогда, чтобы окончательно убедиться, я раздобыл вот это… (Извлекает из конверта последний листок). Это копия израильской листовки: «Разыскивается военный преступник Курт Дюссандер». Я снял ваши отпечатки пальцев и сравнил их с приведенными на этом листке.
ДЮССАНДЕР. Врешь!
ТОДД. Снял, а как же. В прошлом году, на Рождество, родители подарили мне дактилоскоп. Не игрушечный, настоящий. В специальном пособии я прочел про линии руки и тип ладони, и участки для сличения. Называется «позиции». Для суда требуется не меньше восьми позиций. Короче, однажды вы пошли в кино, а я посыпал порошком ваш почтовый ящик и дверную ручку. А потом снял отпечатки. Все совпало… и не по восьми, по четырнадцати позициям! (Отходит от Дюссандера).
             Дюссандер лежит, приходя в себя.
ДЮССАНДЕР. Ну, и стервец. Кому ты об этом говорил?
ТОДД. Никому.
ДЮССАНДЕР (встает). Чего ты хочешь? Денег? Боюсь, не по адресу. В Южной Америке кое-что было -  правда, наркотики тут ни при чем… ничего такого романтического. Просто существовал свой кружок… свои ребята… Бразилия – Парагвай – Санто-Доминго. Бывшие вояки. Я вошел в их кружок и сумел извлечь некоторую пользу из полезных ископаемых – медь, олово, бокситы… Но вскоре ветер переменился. Национализация, антиамериканские настроения. Может, я бы и дождался попутного ветра, но тут люди Визенталя напали на мой след… Дважды я был на волосок от гибели… Я слышал, как эти юде переговариваются за стеной… Они повесили Эйхмана. Старого, безобидного человека. Далекого от политики. Все равно повесили. В конце концов, когда я уже был не в силах спасаться бегством, пришлось прибегнуть к последнему средству. Фальшивые документы, фальшивое прошлое. Последние годы я живу на проценты с акций. Я купил их после войны… под чужой фамилией. Пять лет я жил припеваючи, но потом пришлось кое с чем расстаться, чтобы купить этот дом и скромный коттедж на побережье. Потом инфляция. Экономический спад. Я продал коттедж, затем пришел черед акций… Словом, если ты рассчитывал сорвать хороший куш, объект ты выбрал самый неподходящий.
ТОДД. Чего?
ДЮССАНДЕР. Для шантажа. Разве это слово не знакомо тебе? Вымогательство. Если я тебя правильно…
                Тодд хохочет.
Значит, неправильно.
ТОДД. Да я просто хочу услышать про это. Вот и все, ничего больше.
ДЮССАНДЕР. Услышать про это?
ТОДД. Ну, ясное дело. Про зондеркоманды. И газовые камеры. И смертников, которые сами вырывали себе могилы. Про допросы. И эксперименты над заключенными. Про всю эту чернуху.
ДЮССАНДЕР (тихо). Ты чудовище.
ТОДД. В книжках именно это говорилось про вас, мистер Дюссандер. Не я – вы посылали людей в печь. Пропускная способность – две тысячи заключенных в день. После вашего приезда в Патэн – три тысячи. Три с половиной – перед тем, как пришли русские и положили этому конец. Гиммлер назвал вас мастером своего дела и наградил медалью. Так кто из нас чудовище?
ДЮССАНДЕР. Это все грязная ложь, придуманная победителями! По сравнению с вашими политиками доктор Геббельс – дитя, гукающее над книжкой с картинками. Рассуждают о морали, а тем временем по их указке обливают детей и женщин напалмом. Демонстрантов избивают дубинками средь бела дня. Солдатню, которая расстреливала ни в чем не повинных людей, награждает сам президент… А тех, кто потерпел поражение, судят как военных преступников за то, что они выполняли приказы… Если бы я отказался выполнять приказы, я бы здесь не сидел. Кто-то должен был воевать на русском фронте. Страной правили сумасшедшие, пусть так, но ведь с сумасшедшими не поспоришь… особенно когда главному из них везет, как самому Дьяволу. Только чудо спасло его от блестяще организованного покушения…Все, что мы делали тогда, было правильным. Правильным для того времени и тех обстоятельств. Если бы все повторилось сначала, я сделал бы то же самое. Но я не хочу об этом говорить, даже думать не хочу. Я жил, как в джунглях, в ожидании кровавой расправы, поэтому и во сне меня обступают джунгли, и я всей кожей ощущаю угрозу. Я просыпаюсь в поту, с колотящимся сердцем, я зажимаю себе рот, чтобы не закричать. А сам думаю: сон – вот реальность! А Бразилия, Парагвай, Куба… это все сон. В действительности, я там, в Патэне… Иногда мне мерещатся заключенные. Помню случай в Западной Германии лет десять назад. На дороге произошла авария. Образовалась пробка. Я глянул направо – в соседнем ряду совершенно седой человек не сводил с меня глаз. На щеке у него был шрам. Патэн, решил я. Он там был, он узнал меня. Стояла зима, но я не сомневался: снять с него пальто и закатать рукава сорочки – обнаружится лагерный номер. Наконец движение возобновилось. Еще десять минут, и я бы не выдержал, я бы вытащил его из машины и начал бить… есть номер, нет номера – все равно. Я бы начал бить его за то, что он так смотрел на меня! (Кашляет, задыхаясь. Глотает таблетки). … Вскоре, я уехал из Германии. Навсегда. В других местах было не лучше. Рим… Гавана… Мехико… Мадрид… Санто-Доминго… Только здесь я выкинул все это из головы. Хожу в кино. Музицирую. Решаю шарады. По вечерам читаю или смотрю телевизор, пока не начинает клонить в сон. Ничего такого мне больше не снится. Если ловлю на себе чей-то взгляд – на рынке, в библиотеке, у табачного киоска, - то лишь потому, что я кому-то напомнил его дедушку или старого учителя или бывшего соседа. А то, что было в Патэне, это было не со мной. С другим человеком.
ТОДД. Вот и отлично. Про все про это вы мне и расскажете.
ДЮССАНДЕР. Ты, мальчик, не понял. Я не хочу об этом говорить. Не хочу вновь почувствовать себя побежденным.
ТОДД. Никуда не денетесь. Иначе все узнают, кто вы такой.
                Пауза. Бросает сверток к ногам Дюссандера.
ДЮССАНДЕР. Что это?
ТОДД. Откройте и увидите. Но сначала опустите жалюзи.
ДЮССАНДЕР. Жалюзи… Это еще зачем?..
ТОДД. Мало ли… вдруг кто-то следит за вами. Разве за столько лет это не вошло у вас в привычку?
                Дюссандер разворачивает сверток. Это  эсэсовский китель с фуражкой.
ДЮССАНДЕР. Нет. Не надену. Умру, а не надену.
ТОДД. Вам напомнить, что они сделали с Эйхманом? Старым человеком, далеким от политики. Так, кажется, вы говорили?
                Дюссандер швыряет китель на пол.
Восемьдесят долларов, между прочим. В сорок четвертом вы все это носили. И с удовольствием.
ДЮССАНДЕР. Ну, гаденыш!
ТОДД. Попробуйте ударьте. Только пальцем троньте. Надевайте.
ДЮССАНДЕР. Ну, пожалуйста. В мои годы. Мне трудно.
ТОДД. Ну.
                Дюссандер снимает пиджак, надевает китель.
А кстати, какая одежда была у ваших подопытных?
ДЮССАНДЕР. Пижамы бумажные. Когда заключенный умирал, его одежда переходила к другому. Иногда одну пижаму снашивали до сорока заключенных. Я удостоился лестной оценки за бережливое отношение к имуществу.
ТОДД. От Глюкса?
ДЮССАНДЕР. От Гиммлера.
ТОДД. Я читал – в Патэне была швейная фабрика. Почему же там не шили пижамы? Заключенные могли сами шить их.
ДЮССАНДЕР. Фабрика в Патэне выпускала обмундирование для немецких солдат. И вообще мы… В нашу задачу не входило укреплять здоровье заключенных. (О кителе). Не те знаки различия! Покрой скверный!
ТОДД. Обратитесь в фирму. Укажите им на ошибки. А если не поверят, скажите кто вы такой.
ДЮССАНДЕР. Дешевый театр!
ТОДД. Поправьте фуражку!
                Дюссандер не реагирует.
Поправьте фуражку, солдат!!
Ноги вместе!…
Я сказал – ноги вместе!…
Кругом!…
Шагом марш!…
ДЮССАНДЕР. Не надо. Ну, пожалуйста.
ТОДД. Марш! Я сказал – марш!
                Дюссандер не двигается.
Марш! (Толкает Дюссандера так, что тот падает).
                Дюссандер поднимается. Пытается расправить плечи и на секунду, буквально на секунду как бы становится прежним Куртом Дюссандером. Затем дыхание у него перехватывает, он закашливается, опускается на пол. Ползет к пиджаку, достает таблетки, глотает.
                Тодд помогает старику сесть в кресло. Дюссандера бьет дрожь, он тяжело дышит.
ТОДД. А теперь что-нибудь конкретное. Вы помните лица, имена?
ДЮССАНДЕР. … Я не сразу вспоминаю, что было вчера, а то времечко…
ТОДД. Выкладывайте. Было у вас что-нибудь свое, особенное?
ДЮССАНДЕР… В лагере для иностранных рабочих при фабрике Круппа я заприметил забавную штучку – для пыток. Железный  шкаф. Встать в него во весь рост невозможно, высота полтора метра; сидеть на корточках не получится – ширина и глубина сантиметров сорок. Частенько вталкивали и двоих – мужчину и женщину, да еще и поливали на морозе ледяной водой – сверху в отверстие. Мне пришла идея усовершенствовать этот передвижной карцер так, чтобы менялись его габариты. Подкрутил ручку – стал еще ниже, подкрутил другую – стало просторнее и наоборот. Конечно, вдвоем я никого в него не сажал, и на морозе водой не поливал – к чему это варварство? Шкаф стоял у меня в кабинете, как две капли похожий на сейф. И я устраивал экзамен.
ТОДД. Экзамен? Какой экзамен?
ДЮССАНДЕР. Музыкальный. Тест на быдло. Если хоть что-то отвечали, я делал шкаф просторнее и человек уходил живым.
ТОДД (с горящими глазами). И наоборот! Нам бы в школу такой шкафчик – все бы стали отличниками и паиньками. Вот бы Калоша Эд кайфовал.
ДЮССАНДЕР. Был и коронный тест. Угадай.
ТОДД (вдохновенно). Сыграть с вами на пару!
ДЮССАНДЕР. И хорошо сыграть. В награду – жизнь, свобода. Тут же выдача документов, одежды, продуктов, денег, отправка на машине в безопасное место.
ТОДД. И был кто-нибудь?
ДЮССАНДЕР. Всего один. Полячишка. Франчаницкий, Франчицкий, - что-то такое. Выжил он или нет, не знаю, но я свое слово сдержал. Это было в Аушвице, в апреле сорок четвертого.
ТОДД. Выходит – я второй?
ДЮССАНДЕР. Не совсем. Ты не назвал автора! (Швыряет китель Тодду).
3. Тодд за роялем в музыкальном магазине. Нервно перебирает клавиши, перескакивая с одной мелодии на другую.
       Входит Дюссандер. Слушает. Аплодирует.
ТОДД. Наконец-то.
ДЮССАНДЕР. А ты, что – скучал? Мучитель без жертвы, что влюбленный без пассии – ха, ха.
ТОДД. Да уж вы сильны не только в музыке.
ДЮССАНДЕР. Ну-ну, и ты не слабак. Заставил старика маршировать.
ТОДД. Вы, кажется, получали от этого удовольствие, не так ли? Скажите «спасибо».
ДЮССАНДЕР. Оказывается, действительно, есть обратная связь между истязателем и жертвой, ток удовольствия исходил от меня – я это чувствовал. Впервые, между прочим. Спасибо.
ТОДД. Пожалуйста.
ДЮССАНДЕР. Выходит, не правы те, кто швыряется направо и налево газетным заголовком «Нет оправдания нацистским преступникам!». Оправдание есть – мы – доставляли – удовольствие!… Если бы меня мучила совесть, ты бы ее облегчил.
ТОДД. Если бы.
ДЮССАНДЕР. Да и ты не из тех, что каются. Послушай-ка. (Играет). Узнаешь?
ТОДД. Бетховен. Любимый композитор отца.
ДЮССАНДЕР. Интересно, а знает ли твой отец - чьим учеником был маэстро Бетховен?
ТОДД…
ДЮССАНДЕР. Смелее.
ТОДД. Опять ваш Сальери.
ДЮССАНДЕР ( с горящими глазами). Да – Антонио Сальери. От дерева пошли другие деревья. Еще – Франц Шуберт! Ференц Лист! Энергия рождает миры!… Видимо, мое порождение – ты.
ТОДД. Что же вы не сказали об этом моему папочке? За двойное отцовство надо было выпить.
ДЮССАНДЕР. Ты злишься, потому что вечер прошел гладко. Я угадал?
ТОДД. Не все ли равно?
ДЮССАНДЕР. А почему, собственно, он не должен был пройти гладко? Тебя на свете не было, когда я играл и не в такие игры. Вообще, ты тоже молодец, умеешь хранить тайну. Что да, то да. Но и ты должен признать: сегодня я был хорош! Я просто очаровал твоих родителей. Очаровал!
ТОДД. Никто вас не просил!
ДЮССАНДЕР. Не просил? Вот как? А я думал, ты в этом заинтересован, мой мальчик. Вряд ли родители теперь будут возражать против того, чтобы ты приходил ко мне.
ТОДД. Разбежались! Может мне от вас ничего больше не нужно! Никто меня, между прочим, не заставляет торчать в вашей конуре. Никто, понятно! Хочу – прихожу, не захочу – не приду.
ДЮССАНДЕР. Ты прав, никто тебя не заставляет. (Пауза. Как бы пуская пробный шар). Не хочешь – не приходи.
ТОДД. Знаю, к чему вы клоните. Вы можете нанять убийцу, и когда я буду переходить улицу…
ДЮССАНДЕР (улыбаясь). Все, разумеется, будет зависеть от тебя.
                Останавливаются перед домом старика. Дюссандер нашаривает в кармане ключ.
ТОДД. Между прочим… если бы мои про вас узнали… если бы я им только рассказал, они бы плюнули вам в лицо…они бы вам так накостыляли.
ДЮССАНДЕР. Ну что ж, я бы, скорее всего, вызвал у них отвращение. Да, отвращение. Но любопытно, какие чувства вызовет у них сообщение, что их сын, все это время знал, кто я такой, и не сказал никому ни слова?
                Заходят в дом. Пауза.
ТОДД. Сами заварили, теперь расхлебывайте!
ДЮССАНДЕР. Что - я заварил?
ТОДД. Да, вы! А то кто же? Вы заварили эту кашу! Вы! И расхлебывать это придется вам, или я вам устрою! Вы у меня тогда попляшете!
ДЮССАНДЕР. А что, собственно, случилось?
ТОДД. Вот что! (Швыряет в старика распечатанным конвертом).
                Дюссандер сдерживает гнев, затем вынимает из конверта табель с оценками.
ДЮССАНДЕР (читает). «Прогресс в учебной четверти».
                Из развернутого листка падает бумажка с печатным текстом. Дюссандер временно откладывает ее, пробегает глазами оценки.
По-моему, ты увяз по самую макушку. Только по английскому и по истории США удовлетворительно, остальное двойки.
ТОДД. Это не я. Это вы! Вы и ваши россказни! Они мешают мне заниматься! Они мне уже снятся. Учебник открываю, а в голове – они. Так кто виноват, что я завалил учебу? Я что ли? Я, да? Вы, может, оглохли?
ДЮССАНДЕР (читает бумажку, выпавшую из табеля). «Уважаемые мистер и миссис Боуден! Настоящим уведомляю вас, что вы приглашаетесь для обсуждения успеваемости вашего сына в третьей четверти. Поскольку еще недавно Тодд учился хорошо, его нынешние отметки наводят на мысль, что существует причина, отрицательно влияющая на его успеваемость. Откровенный разговор мог бы устранить эту причину. Следует сказать, что, хотя Тодд закончил полугодие удовлетворительно, его отметки за год по ряду предметов могут оказаться ниже существующих требований. В этом случае придется подумать о летней школе, чтобы не потерять год и, тем самым, не осложнить еще больше ситуацию. Готов предварительно согласовать удобный день и час для нашей встречи. С уважением – Эдвард Френч». Какое трогательное послание вместо одной фразы: ваш сын может вылететь из школы. Кто этот Эдвард Френч? Ваш директор?
ТОДД. Кто, Калоша Эд? Какой он директор – классный наставник.
ДЮССАНДЕР. Почему «Калоша?»
ТОДД. В слякоть ходит в калошах. А в школе в кедах. У него их пять пар. От голубых до желтых.
ДЮССАНДЕР. Школьный наставник? Это чем же он занимается?
ТОДД. А то вы не поняли. Писульку-то его прочли! Так вот, я не допущу этой лажи. Не допущу, слышите! Ни в какую летнюю школу я не пойду. Летом родители улетают на Гавайи, и они берут меня с собой. (Показывает пальцем на конверт). Знаете, что будет, если отец увидит его? Он из меня все вытрясет. Все! Он поймет, что это все – вы! Больше не на кого подумать. И тогда… тогда… я в дерьме. Но я не собираюсь идти в эту долбаную летнюю школу!
ДЮССАНДЕР. Мой мальчик, вот уже битый час ты здесь рвешь и мечешь, а из-за чего? Из-за того, что ты попал в беду. Т е б я  могут вывести на чистую воду. Т е б е  грозят неприятности. Это крайне опасный подход, мой мальчик. И для тебя, и для меня. Ты бы подумал, чем это грозит  м н е. Сколько переживаний из-за какого-то табеля. Целая трагедия. А для меня это вопрос жизни. Израильтян не смутит то, что мне семьдесят шесть лет. У них, как ты знаешь, смертная казнь пока не вышла из моды. Особенно охотно о ней вспоминают, когда речь заходит о бывшем нацисте в концлагере.
ТОДД. Вы американский подданный. Америка вас не выдаст. Я сам читал, что если…
ДЮССАНДЕР. Читал! Ты бы лучше внимательно слушал. Я не американский подданный. Мои документы оформляла «Коза Ностра». Я буду депортирован, и где бы ни приземлялся самолет, у трапа меня будут поджидать агенты «Моссада».
ТОДД (сжимая кулаки). Вот и пусть они вас повесят. Кретин, зачем я только с вами связался!
ДЮССАНДЕР. Справедливо. Но ты связался, и от этого никуда не уйти. Пойми, мы связаны одной веревочкой. Если ты заложишь меня, я заложу тебя. Патэн – это семьсот тысяч погибших. В глазах мирового сообщества я преступник, чудовище…мясник, по выражению ваших борзописцев. А ты, дружок, мой пособник. Ты знал, кто я, и не донес на меня властям. Так что, если меня схватят, весь мир узнает о тебе. Когда репортеры начнут тыкать мне в лицо микрофоны, я буду снова и снова повторять твое имя: «Тодд Боуден». Он выпытывал у меня все подробности…лишь бы была чернуха…Да, это его выражение: «Была бы чернуха»…Скорее всего тебя ждет тюрьма. Возможно, это будет называться иначе – исправительное учреждение или центр по коррекции самосознания…в общем, что-нибудь обтекаемое, вроде твоего «Прогресса в учебной четверти», но как бы это место ни называлось, окна там будут в клеточку.
ТОДД. Я скажу, что вы все врете. Что я только что узнал. Они поверят мне, а не вам. Можете не сомневаться.
ДЮССАНДЕР. Ты забыл про табель. Ты был одним из лучших учеников, а стал бывать у меня и завалил учебу.
ТОДД. Заткнитесь, слышите! Заткнитесь!
ДЮССАНДЕР. Нет, мой мальчик, не заткнусь. Не заткнусь, пока ты не поймешь простой вещи. Мы с тобой в одной связке – что вверх идти, что вниз. Я потяну тебя за собой. Я тебе это обещаю. Если хоть что-то выплывет наружу – выплывет все. Все. Надеюсь, ты меня понял, мой мальчик? А теперь, теперь вопрос: как нам поступить в этой ситуации? Как сделать так, чтобы твой классный наставник не встретился с твоими родителями? Есть предложения?
ТОДД. С табелем проблем не будет. У меня есть жидкость для выведения чернил. А как быть с чертовой писулькой, не знаю. Если через несколько дней родители не ответят, он, глядишь, и домой заявится.
ДЮССАНДЕР. Скажи, этот Френч, он сталкивался с ними где-нибудь?
ТОДД (презрительно). Кто? Калоша Эд? Да кто его позовет туда, где бывают мои родители!
ДЮССАНДЕР. А в школе? Он их раньше не вызывал?
ТОДД. Раньше я был среди первых. Вызывают таких, как я сейчас.
ДЮССАНДЕР. Тогда что он может знать о них?
ТОДД. Ну, он знает их имена – раз. Сколько им лет. И где отец работает – тоже… в анкете есть графа. Каждый год анкету надо заново заполнять. А больше там ничего и нет.
ДЮССАНДЕР. Ничего?!… Больше ничего?!… (Пауза). Если бы твои родители плохо ладили, ты бы переживал?
ТОДД. То есть, как это плохо ладили?
ДЮССАНДЕР. Ругань. Ссоры. Отец спит на диване. Мать попивает. (Оживляется). Назревает развод.
ТОДД. У нас ничего такого нет! Даже близко!
ДЮССАНДЕР. Разумеется. Ну, а если бы было? Если бы у вас дома стояла пыль столбом? Ты бы наверняка переживал за родителей. Еще как переживал. Потерял бы аппетит, сон. Об учебе и говорить не приходится. Так ведь? Нелады в семье отражаются, увы, на детях. Сколько таких драм показывали по телевизору. Язвят, огрызаются, лгут. А сами страдают. Да, мой мальчик. Ты даже не представляешь, в каком аду живут твои папа и мама. Им даже некогда поинтересоваться, что там за неприятности у их единственного сына. Да и что они значат в сравнении с их неприятностями? Вот улягутся страсти, заживут раны – тогда и займутся сыном. Ну, а пока с этим Френчем пускай объяснится… дедушка!
                Пауза.
ТОДД. А что, может сработать. Может сработать!
ДЮССАНДЕР. Ты мне расскажешь свою семейную хронику. Тетушки, дядюшки. С кем работает твой отец. Чем увлекается мать. Я запомню. Всю информацию. Людей Визенталя столько лет водил за нос, самому Гиммлеру очки втирал… уж как-нибудь одного школьного наставника сумею обмануть.
                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
4. Кабинет Калоши Эда.
КАЛОША ЭД (почтительно). Мистер Боуден. (Протягивает руку).
ДЮССАНДЕР. Очень рад. Очень рад, мистер Френч.
КАЛОША ЭД. Приятно, что вы смогли придти, хотя в подобных случаях я рассчитываю, что мать или отец…
ДЮССАНДЕР (со скорбью и возмущением). Да, конечно… Мой сын и его жена…словом, я согласился пойти на этот разговор. Грустный разговор, мистер Френч. Поверьте мне, Тодд – хороший мальчик. А оценки… это временное явление.
КАЛОША ЭД. Вы, главное, не волнуйтесь. Уже то, что пришли вы, а не родители Тодда, наводит меня, знаете, на кое-какие мысли.
                Калоша Эд чувствует необъяснимое волнение. Чувствует, как от старика исходит сила, почему-то знакомая и уводящая в прошлое, в очень далекое прошлое.
ДЮССАНДЕР. Да, наверное. Тогда к делу. (С прусской решительностью, чеканя каждое слово). Между моим сыном и его женой возникли трения. Я бы сказал, серьезные трения.
КАЛОША ЭД. Вы считаете, эти трения могут влиять на успеваемость Тодда?
                Пауза.
ДЮССАНДЕР. Его мать пьет.
КАЛОША ЭД. Да что вы?
ДЮССАНДЕР. Представьте себе, мальчик мне сам говорил, как он два раза застал ее на кухне, лежащей лицом на столе.
КАЛОША ЭД. Грустная история. Хотя мне доводилось выслушивать истории и погрустнее: про матерей, пристрастившихся к героину…про отцов, избивающих своих детей смертным боем…А что миссис Боуден не подумывала обратиться к врачу?
ДЮССАНДЕР. Мальчик ее уговаривал, но… Мне кажется, она стыдится. Ей бы дать немного времени на разбег…Вы, надеюсь, меня понимаете.
КАЛОША ЭД (с нарастающим напряжением). Да, да. А ваш сын…отец Тодда…
ДЮССАНДЕР. Тоже хорош. Домой приходит поздно, обедают без него, даже вечером вдруг может куда-то сорваться…На все это посмотреть, так он женат не на Монике, а на своей работе. Я же вырос в твердом убеждении – на первом месте для мужчины должна быть семья. А вы, мистер Френч, что думаете?
КАЛОША ЭД. Совершенно с вами согласен, мистер Боуден. Спасибо вам за откровенность. Я тоже буду с вами откровенен. К сожалению, от нас не все зависит. В школе всего шесть наставников, и на каждого приходится по сто и более учеников. У моего нового коллеги Хэпберна – сто пятнадцать. А ведь они сейчас в том возрасте, когда так важно протянуть вовремя руку помощи.
ДЮССАНДЕР. Золотые слова.
КАЛОША ЭД. Проблем у нас хватает. Самые распространенные – наркотики и нелады в семье. По крайней мере, Тодд не балуется травкой или мескалином.
ДЮССАНДЕР. Избави Бог.
КАЛОША ЭД. Бывают случаи, когда мы просто бессильны. Ужасно, но факт. Наша работа – тяжелые жернова, а выгоду из нее извлекают как раз худшие – хулиганы, лодыри, отсидчики. Увы, система дает сбой.
ДЮССАНДЕР. Я ценю вашу откровенность.
КаЛОША ЭД. Но больно смотреть, когда жернова начинают перемалывать такого, как Тодд. Еще недавно он был в числе первых. Прекрасные оценки по языку. Явные литературные задатки, особенно удивительные в этом возрасте, когда для его сверстников культура начинается с телевизора и кончается соседней киношкой. Я разговаривал с учительницей, у которой он писал сочинение. За двадцать лет, сказала она, ей не приходилось читать ничего подобного. Речь шла о контрольном сочинении за четверть – про немецкие концлагеря во время второй мировой войны. Она впервые поставила пятерку с плюсом.
ДЮССАНДЕР. Да. Очень хорошее сочинение.
КАЛОША ЭД. Ему, безусловно, даются природоведение, общественные дисциплины. Скорее всего, Тодд не поразит мир математическим открытием, но и тут дела у него обстояли вполне прилично… до этого года. Д о  э т о г о  г о д а…Что касается летней школы…что ж, я обещал говорить начистоту. Таким, как Тодд, она может принести больше вреда, чем пользы. Летняя школа – это зверинец. Все виды обезьян, гиены, хохочущие с утра до вечера, и несколько дятлов. Я думаю, это не самая подходящая компания для вашего внука.
ДЮССАНДЕР. Еще бы.
КАЛОША ЭД. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Почему бы вам, мистеру и миссис Боуден не обратиться в службу доверия? Разумеется, никто ничего не узнает. Там директором Гарри Акерман, мой старый друг. Только не надо, чтобы эту идею им подал Тодд. Я думаю, предложение должно исходить от вас.
                Пауза.
ДЮССАНДЕР. А что, если я выдвину контрпредложение? Если ребенок запускает учебу – вы оповещаете об этом его родителей. Так?
КАЛОША ЭД. Да. Специальными карточками. Сами ребята называют их завальными. Такая карточка дается в том случае, когда по какому-то предмету итоговая оценка – два либо единица.
ДЮССАНДЕР. Прекрасно. А теперь мое предложение: если мальчик с сегодняшнего дня получит одну такую карточку…хотя бы одну…мы обратимся в службу доверия. Ричарда и Монику, право же, волнует судьба сына, мистер Френч. Но сейчас они так увязли в своих делах…Давайте же дадим им срок во всем разобраться. Пусть сами вытащат себя из болота – мальчик и его родители – это будет по-нашему, по-американски, не правда ли?
КАЛОША ЭД (после секундного раздумья). Пожалуй. Что ж, договорились. (Смотрит на часы). Через пять минут у меня свидание с очередным родителем. Видите, какая работенка? Жернова… Но должен вас предупредить, мистер Боуден, шансы наверстать за какие-нибудь две недели то, что было упущено почти за четверть, прямо скажем невелики. Тут нужно горы своротить. Так что от данного сегодня обещания вам все равно не уйти.
ДЮССАНДЕР (с загадочной улыбкой). Да, мистер Френч. Не уйти. Отступать нам некуда. И мы не уйдем. Это я вам обещаю.
5. Дома у Дюссандера.
ТОДД. Ну?
ДЮССАНДЕР. Этот болван всему поверил.
                У Тодда вздох облегчения.
Он предложил, чтобы твои родители походили на консультации в службу доверия. Он, собственно, настаивал на этом.
ТОДД. Ну, знаете!… А вы… вы что… что вы ему?
ДЮССАНДЕР. Все решали секунды. Я пообещал вашему Френчу, что, если в мае ты получишь хоть одну завальную карточку, твои родители непременно воспользуются его предложением.
ТОДД. Да вы что! Да я  у ж е  схватил две пары по алгебре и одну по истории! Сегодня писали контрольную по французскому… тоже будет пара, и думать нечего. Весь урок думал, как вы там с Калошей Эдом…обработаете его, не обработаете… Обработали, называется! Ни одной завальной карточки! Да я нахватаю их штук пять или шесть!
ДЮССАНДЕР. Это максимум, что я мог сделать, не вызвав подозрений. Максимум! Ваш Френч хоть и болван, но свое возьмет. Если ты не возьмешь свое.
ТОДД (с перекошенным от злобы лицом). Чего-чего?
ДЮССАНДЕР. Будешь работать. Эти две недели ты будешь работать, как зверь. В понедельник пойдешь ко всем учителям и извинишься за наплевательское отношение к их предметам. А еще…
ТОДД. Вы не врубились. По химии и физике они ушли, считай, недель на пять. По алгебре – вообще на десять.
ДЮССАНДЕР. И тем не менее.
ТОДД (орет). Нашли кому приказывать. Не то времечко, понятно?! Самое страшное оружие теперь у вас – морилка для крыс… вы, дерьмо засохшее, сверчок вонючий!
ДЮССАНДЕР (тихо). Вот что я тебе скажу, сопляк! До сегодняшнего дня у тебя еще была возможность, весьма призрачная возможность выдать меня, а самому остаться чистым. Но сейчас все изменилось. Сегодня я выступил в роли твоего дедушки, некоего Виктора Боудена. Любому человеку понятно, это было сделано с твоего попущения. Если сейчас все выплывет наружу, тебе не отмыться. Крыть будет нечем. Сегодня я отрезал тебе пути к отступлению.
ТОДД. Моя бы воля…
ДЮССАНДЕР (загремев). Т в о я  в о л я?! Кому есть дело до твоей воли! Плюнуть и растереть! От тебя требуется одно: осознать в каком положении оказались мы!
                Пауза.
ТОДД (сжимая кулаки). Я осознаю.
ДЮССАНДЕР (тихо). Вот и отлично. Тогда ты перед всеми извинишься и будешь заниматься. Каждую свободную минуту. На переменах. В обед. После школы. В выходные. Будешь приходить сюда и заниматься.
ТОДД. Только не сюда. Дома.
ДЮССАНДЕР. Нет. Дома ты витаешь в облаках. Здесь, если понадобится, я буду стоять над тобой и контролировать каждый твой шаг. Задавать вопросы. Проверять домашние задания. Тогда я смогу соблюсти собственный интерес.
ТОДД. Вы не заставите меня насильно приходить сюда.
ДЮССАНДЕР. Тогда все пойдет по-старому. Ты завалишь экзамены. Я буду должен выполнить свое обещание. Поскольку я его не выполню, Калоша Эд позвонит твоим родителям. Выяснится, по чьей просьбе добрейший мистер Денкер выступил в роли самозванного дедушки. Выяснится…
ТОДД. Хватит! Я буду приходить.
ДЮССАНДЕР. Ты уже пришел. Начни с математики.
ТОДД. Не сегодня. Завтра.
ДЮССАНДЕР. Отныне ты занимаешься каждый день. Начни с алгебры.
                Тодд встречается взглядом со стариком на одну секунду, но Дюссандер успевает понять этот взгляд, в нем без труда читалось желание совершить убийство – сейчас, здесь.
6. Дюссандер в кресле пьет виски. При виде Тодда наливает в кружку очередную порцию.
ДЮССАНДЕР. Итак, заключенный освобожден из-под стражи. С каким напутствием?
ТОДД. Ни одной пары, ни одной завальной карточки. Если продолжать в том же духе, к концу четверти будут сплошные пятерки и четверки.
ДЮССАНДЕР. Продолжим, продолжим. За этим я как-нибудь прослежу. Вот видишь – и родителям никаких хлопот. Нет, все-таки я неплохой наставник, не правда ли?
ТОДД. Отец обещал подарить «винчестер» с оптическим прицелом, если у его парня все будет в порядке. Теперь подарит.
ДЮССАНДЕР. А не рано ли такие подарки?
ТОДД. Боитесь – буду разглядывать вас через прицел?
ДЮССАНДЕР. Вряд ли ты будешь ждать «винчестера».
ТОДД. Да?
                Пауза.
ДЮССАНДЕР. Мне кажется, ты пришел  з а  э т и м  сегодня.
ТОДД (захваченный врасплох). А что – это мысль.
                Дюссандер встает, подходит к Тодду, пристально смотрит ему в глаза.
ДЮССАНДЕР. Шутка.
                Пауза.
А что это ты такой тихий? На твоем месте я бы колесом ходил.
ТОДД. Никак в себя не приду.
ДЮССАНДЕР. О чем поговорим? Один вечер, свободный от занятий. Ну, как?
ТОДД. Мне как-то без разницы. О чем хотите.
                Дюссандер возвращается к креслу, садится.
ДЮССАНДЕР. Расскажу-ка я тебе, пожалуй, историю про старика, который боялся. Старик боялся одного мальчика, ставшего, в каком-то смысле, его другом. Смышленый был мальчик. Все про него говорили «способный ученик», и старику представилась возможность убедиться в том, какой он способный…хотя и в несколько ином разрезе.
                Тодд берет бутылку и стакан, и медленно заходит старику за спину.
Поначалу мальчик не был его другом. И старик недолюбливал мальчика. Но постепенно он стал находить определенное удовольствие в его компании и объяснялось это, вероятно, чувством равенства. Жизнь одного была в руках другого. Каждый мог выдать чужой секрет. Но со временем…со временем старик все больше убеждался в том, что ситуация меняется. Да, да. Ситуация выходила из-под контроля, все уже зависело от мальчика – от его отчаяния… или сообразительности. И однажды, среди долгой бессонной ночи, старик подумал о том, что неплохо было бы чем-то поприжать мальчика. Для собственной безопасности.
                Тодд выливает в стакан остатки виски и берет бутылку за горлышко.
И тогда старик слез с кровати и примостился за тесной конторкой. Он сидел и думал о том, как он хитро вовлек мальчика в свои преступления, за которые мальчик грозил ему, старику, расправой. Он сидел и думал о том, какие усилия, почти нечеловеческие, пришлось мальчику приложить, чтобы выправить положение в школе. И что теперь, когда он его выправил, старик для него – ненужная обуза. Смерть старика принесла бы ему желанное освобождение.
                Тодд бросается на Дюссандера с занесенной над головой бутылкой. Дюссандер вскакивает с кресла.
Я все слышал, мой мальчик. Как отодвинул стул, как поднялся. У тебя, ты знаешь, не получается ходить совершенно бесшумно.
П о к а  не получается. (Пауза). И бутылка. Нужно ее хорошенько обернуть, чтобы не оставляла следов, хотя они все равно останутся. Значит, нужно ударить так, чтобы не было никаких сомнений – оступился, упал, ударился. Учти – подозрение первым падет на тебя, ты должен быть чист, как стеклышко. Кстати, стирая с бутылки свои отпечатки, ты уничтожил бы и мои. Нелогично.
ТОДД. Учту.
ДЮССАНДЕР. Продолжаю. Старик все написал. От первого до последнего слова. К тому времени почти рассвело, ныли пальцы, сведенные проклятым артритом, и все же впервые за многие недели он чувствовал себя хорошо. Он чувствовал себя в безопасности. Слушай внимательно. На следующий день старик надел свой лучший костюм и отправился в банк, где лежали его скромные сбережения. Старик забронировал камеру в сейфе. Старику объяснили, что один ключ будет у него, другой в банке. Чтобы открыть камеру, понадобятся оба ключа. Воспользоваться  е г о  ключом можно будет лишь с его собственного письменного разрешения, заверенного у нотариуса. За одним исключением. (Улыбается). Исключение – это смерть вкладчика.
ТОДД (испуганно). Что тогда?
ДЮССАНДЕР. Тогда камеру откроют в присутствии банковского служащего. Сделают опись содержимого. В данном случае – один-единственный документ на двенадцати страницах.
ТОДД. Это невозможно…вы…вы не могли это сделать…
ДЮССАНДЕР. Мой мальчик, я это сделал.
ТОДД. А как же…я…вы…вы же  с т а р ы й! Старый, неужели не понятно?! Вы можете умереть!! В любую минуту!!!
ДЮССАНДЕР. Выпей.
ТОДД…
ДЮССАНДЕР. Возьми. Есть повод, мой мальчик. Сегодня ты выпьешь. Мой тост – за долгую жизнь! Твою и мою! (Пьет)
ТОДД. Гадина!
                Дюссандер давится, кашляет. Лицо делается багровым, он падает в кресло, Тодд в испуге подскакивает, встает на колени, расстегивает на груди старика рубашку.
Хватит пить. Заодно бы и курить бросили.
ДЮССАНДЕР (справившись с кашлем). Какая трогательная забота о моем здоровье.
                Пауза.
Хозяин магазина предложил нам выступить в музыкальном обществе. Как смотришь?
ТОДД (подавленно). Валяйте. Без меня.
ДЮССАНДЕР. Ну, вот так всегда. Сначала ты мне отказываешь.
ТОДД. Чтоб я играл для Калоши Эда? Он же не пропускает ни одного сборища наших музофилов. Говорят – он тоже поигрывает. На скрипке.
ДЮССАНДЕР. Почему не доставить ему приятное? Он же всем будет сообщать, что является твоим наставником.
ТОДД. Слабо ему. Мой наставник – создатель трансформера для пыток.
ДЮССАНДЕР (пародируя самого себя). Э н е р г и я  р о ж д а е т
м и р ы!
7. Музыка. Аплодисменты. Крики: «Браво!»…
                У дома Дюссандера появляется Калоша Эд со скрипкой в футляре. Смотрит на окна, на дверь. Решает подождать хозяина.
           Дюссандер во фраке возвращается с концерта, напевая, блаженно улыбаясь. Он явно во власти аплодисментов и криков «Браво». Замечает Калошу Эда.
КАЛОША ЭД (волнуясь). На концерте вас представили Артуром Денкером…На двери – Денкер…Добрый вечер, мистер… Боуден.
ДЮССАНДЕР. Мистер Френч, если меня не подводит маразм? Да, у меня двойная фамилия, Денкер-Боуден. Или наоборот – Боуден-Денкер. Могу рассказать, как так получилось.
КАЛОША ЭД. Я только что с вашего концерта. Потом шел за вами. Думал.
ДЮССАНДЕР. А ведь мы с Тоддом имели успех, несомненно имели. У этой публики, оказывается, есть вкус. Да вы заходите, мистер Френч. Посидим по-стариковски.
                Калоша Эд заходит и не сводит глаз с лица Дюссандера.
Садитесь. Найдется и выпить.
КАЛОША ЭД. Столько нахлынуло…Сразу…
ДЮССАНДЕР (польщенно). Музыка, музыка. Бывает.
КАЛОША ЭД. Прошло столько лет… Этого и не могло быть иначе…
ДЮССАНДЕР. В нашем возрасте разговор о годах опасен для здоровья. (Берет бутылку). Это из моего погребка. Садитесь.
КАЛОША ЭД (продолжая стоять). Да и вы тоже… Я ведь был тогда доходягой… Скелет…
ДЮССАНДЕР (доставая стаканы). Я что-то не понимаю, к чему вы клоните, мистер Френч?
КАЛОША ЭД. Аушвиц. Сальери. Апрель сорок четвертого.
                Пауза.
Мне этого не забыть. (Пауза). В школе я даже испугался: неужели – он?! Но это было бы слишком невероятно – и я отогнал эту мысль. Но все эти дни она снова и снова возвращалась ко мне. А сегодня на концерте мне все и открылось… Ваша постановка руки…Движения, более властные, чем необходимо для профессионала… Поворот головы при игре… Это, как на гравюре, вот здесь. (Прикасается ко лбу)… После барака, после чашек, из которых ели и в которые испражнялись, потому что не было сил выйти на улицу – чай с лимоном и сахаром в высоком стакане с серебряным подстаканником, и Сальери… Это был шок. Картинка со вспышкой, которая запечатлевается навсегда. А жизнь, свобода – подаренная вами? Я думал, мне осталось от силы месяца два. Кругом таяли и затихали навечно, и мы научились определять, да нет – мы чуяли, сколько осталось каждому. И вдруг ваш экзамен, наша игра, затем документы, одежда, продукты, деньги, машина, которая меня куда-то везла, и я думал, что на расстрел. Только через неделю, на корабле, идущим в Штаты, я поверил, что меня не убьют, что все это не шутка.
ДЮССАНДЕР (мягко, доверительно). Был бы кто-то другой, не вы – я бы все отрицал. Правда, в моем возрасте дольше запираться, чем жить. Да, я это я, и я вас тоже прекрасно помню. Хотя в школе не узнал. У вас тоже ведь другая фамилия была.
КАЛОША ЭД. Франчаницкий. Обрезал на «Френч». Мимикрия. Планы молодости вынужден был тоже видоизменить. От карьеры профессионального музыканта пришлось отказаться – в лагере заработал болезни, которые перечеркнули этот путь. Я даже преподавать пошел в обычную школу – чтобы подальше держаться от этой профессии. Но все равно я ни о чем не жалею – я много читал, ездил, обзавелся семьей. Сын, правда, умер, не дожив до сорока, но жена, слава Богу, жива. У меня прошла обычная жизнь, но и за нее я вам благодарен… Хотя и понимаю, какое вы чудовище, простите…
ДЮССАНДЕР. Я не огорчен, что вы меня узнали, хотя все это время я только и делал, чтобы никто и никогда. Я доволен тем, что вы остались в живых. И удивлен, и не удивлен этой встречей. Жизнь в последние дни стала преподносить сюрпризы – уж не к финалу ли? Давайте выпьем. Следующего тет-а-тет, видимо, не будет.
КАЛОША ЭД. Вы можете быть спокойны – в полицию и в газеты я не пойду. Я только прошу, даже требую: первое – оставить в покое Тодда Боудена. Как классный наставник я не могу допустить его общения с вами. И второе – не сразу, конечно, но, как можно скорее, покинуть наш городок. Я не смогу нормально работать, пока вы здесь. (Собирается уходить).
ДЮССАНДЕР. Постойте. Вы не можете уйти просто так. Слишком многое нас связывает, слишком многое наши отношения выражают, и влияют, видимо, на многое… Как сегодня говорят: «Вибрации, вибрации» и они уходят от нас куда-то туда (показывает вверх), возможно, мы даже не осознаем масштаба. Наша первая встреча была, видите ли, музыкально окрашена. А что же последняя? Разве вы не чувствуете – нужен какой-то аккорд? Как вы относитесь к Францу Йозефу Гайдну? К его симфонии «При свечах?». Так называемой «Прощальной» симфонии?
                Ставит кассету, звучит музыка. Зажигает свечи.
(Покончив со свечами, с полубезумными глазами). Вы улавливаете закономерность? Гайдн соединил энергию, идущую от Сальери через Бетховена, с энергией Моцарта, и создал новый мир. И он этот мир здесь: и в этом огне… и в последнем пьянице под мостом…и в лимузине после аварии… и в ваших кедах… и разве это не мы с вами, слитые воедино?… И разве не плодотворна идея, лежащая в истоке?…
КАЛОША ЭД. Простите, но мне пора.
ДЮССАНДЕР (вынимает из кармана пистолет, направляет на Калошу Эда). Стоять. Это вам не Аушвиц. Из одной реки не выйти дважды. К тому же, это не может нас разлучить. Это формальность, которую нужно соблюсти, чтобы уберечь мой стариковский покой. А его у меня не станет, ибо не будет стопроцентной уверенности, что вы не заявите или не проболтаетесь или чем-то не выдадите себя. А умереть мне бы хотелось в своей постельке. Кроме того, я не люблю, когда мне ставят условия, да еще принуждают к переезду. Какой может быть переезд в моем возрасте? Поэтому я буду стрелять. И прошу, даже требую: первое – стоять смирно, чтобы не мучиться от неточного выстрела. Второе – прошу понять меня. (Целится).
                Вбегает Тодд.(Он выступал на концерте вместе с Дюссандером, и поэтому  тоже во фраке).
Не знаю – вовремя ты пришел или нет.
ТОДД… Ничего себе!…
КАЛОША ЭД. Берегись, Тодд. Он убьет и тебя!
ДЮССАНДЕР. Заблуждаетесь, мистер Франчаницкий. У нас свои отношения. Тодд все знал и никому ни слова.
ТОДД. Франчаницкий?!
КАЛОША ЭД (Тодду). Это правда?
ТОДД. Так это вы…в шкафчике? Вас отпустил герр Дюссандер?…
ДЮССАНДЕР. Его, его. Тогда он был моложе, но выглядел старше.
ЭДВАРД ФРЕНЧ. Стреляйте.
ДЮССАНДЕР. Браво, пан Франчаницкий! Вы опять на высоте. Не ползаете, не просите пощадить. Вы заслуживаете аплодисментов. Извините, опять зрителей мало.
ТОДД. Пять с плюсом, господин учитель.
ДЮССАНДЕР. Будто молодость вернулась… Вновь чья-то шкура у меня в руках, и я решаю. (Вновь наводит пистолет на Эдварда Френча)… Небольшое изменение. Это сделает наш ученик. (Подает пистолет Тодду). Возьми.
ЭДВАРД ФРЕНЧ. Не калечьте ребенка.
ДЮССАНДЕР. А если не в вас, а в меня? Это как – покалечит?
                Тодд берет пистолет и, как бы раздумывая, медленно отходит в сторону… и резко наводит пистолет на Дюссандера.
ЭДВАРД ФРЕНЧ. Не стреляй, Тодд! Никогда!!!
                На лице Дюссандера целая гамма чувств – от уверенности в том, что Тодд не выстрелит в него, до страха. Он начинает задыхаться.
                Тодд медленно переводит пистолет на Эдварда Френча.
Лучше он, Тодд!
                Тодд стреляет. Эдвард Френч отшатывается, сгибается пополам.
                Тодд стреляет в спину. У Эдварда Френча подгибаются ноги, и он начинает валиться головой вперед.
                Тодд стреляет еще раз.
                Когда поворачивается к Дюссандеру, то видит, что старик полулежит в кресле, безжизненно свесив голову. Тодд бросается к Дюссандеру, тормошит его, затем кидается к телефону, лихорадочно набирает номер и бросает трубку. Летит к Эдварду Френчу, опускается на колени и отворачивается от него. И замечает лежащий на полу пистолет, и пятится, и падает, и закрывает лицо, и всхлипывает от отчаяния…
                ЗАНАВЕС

Пьеса имеет значительные сюжетные отличия от повести Стивена Кинга. В повести Калоша Эд не был в концлагере, а, значит, и не был знаком с Куртом Дюссандером во время войны, не было никакого музыкального экзамена, и вообще в повести он и Дюссандер не музыканты. Также в повести отсутствует упоминание о музыке Сальери, тогда как в пьесе она играет большое идейно-смысловое значение.
 

                МУРЕНКО ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ.
телефоны: 383 (код) 356 38 38 (дом),
8 905 945 76 57 (сот).
armariyn@mail.ru
armariyn@rambler.ru
armariyn@yandex.ru
armariyn@gmail.com

 
Пьеса зарегистрирована в Сибирском отделении Российского Авторского Общества. Все права на пьесу у автора.

Коротко об авторе.
Член Гильдии драматургов России, пьесы ставились и игрались в России, Узбекистане, Казахстане, Украине, Белоруссии, Литве, Болгарии и Франции.

Пьеса «ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ» поставлена в 89 театрах России, Литвы и стран СНГ (на момент 2020 года). Спектакли по этой пьесе стали лауреатами фестивалей в Узбекистане (Ташкент), Казахстане (Усть-Каменогорск), Болгарии (Враца), Франции (Нанси);

а также:

в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Иркутске, Перми, Кирове, Самаре, Твери, Йошкар-Оле, Ульяновске, Мурманске, Барнауле, Омске, Томске, Сызрани, Тобольске, Ханты-Мансийске, Пскове, Тюмени, Кургане, Комсомольске-на-Амуре, Костроме.

Последние премьеры: в Хакасском русском драматическом театре имени М. Ю. Лермонтова (2015), в Озерском театре драмы и комедии "Наш дом" (2016), в Курганском государственном театре драмы (2018), в Театрально Концертном Центре "Щёлковский драматический театр" (в Подмосковье, 2019), в Кимрском театре драмы и комедии, в Чувашском государственном академическом национальном драматическом театре имени К.В. Иванова (2020).

В марте 2015 года пьеса поставлена в Литве в театре имени Бориса Даугуветиса (город Биржай). Несмотря на то, что автор из России, премьера прошла с огромным!!! успехом.

Спектакль "ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ" подмосковного театра "Т-ВИД" победитель ХХ Международного театрального фестиваля в Болгарии (г. Враца) в номинации "Лучший драматический спектакль". Плюс специальный приз жюри "За хранение школы К. С. Станиславского".

В Санкт-Петербурге на 2-ом Всероссийском фестивале-конкурсе любительских театров «Невские театральные встречи - 2016» Гран-При и Приз зрительских симпатий завоевал спектакль «ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ» Объячевского народного театра имени Г.Д. Горчакова, Республика Коми, Прилузский район, село Объячево.

Народный театр города Буя в январе 2018 года победил на Международном фестивале-конкурсе "Адмиралтейская звезда" в Костроме с комедией "ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ".

Пьеса "ОДИН ДЕНЬ ИВАНА МИЛЛИАРДОВИЧА или СТАКАН ВОДЫ 2" - в Днепровском академическом театре драмы и комедии (в Днепропетровском академическом русском театре драмы и комедии имени М. Горького). Премьера состоялась 4, 5 ноября 2017 года.

Пьеса «ОТЧЕ НАШ» - в Новосибирском Областном драматическом театре «Старый дом». Показана в эфире Государственной телерадиокомпании «Новосибирск». Стала лауреатом фестиваля в Украине (Одесса).

Пьеса «ПРИЗВАНИЕ - УБИЙЦА» - в Новосибирском Государственном Молодежном академическом театре «Глобус». Стала лауреатом Международного Рождественского фестиваля в Новосибирске.

Пьеса "АКТРИСА НОЧЬЮ" в театре "САНТ" г. Актау Республики Казахстан.

Пьеса "СЕМЕЧКО ТЫКВЫ" - на Новосибирской студии телевидения (ныне ГТРК "Новосибирск"), а также на сцене МАУ ГЦНК «Приморье» детской театральной студией "Софит" из школы № 3 поселка им. С. Лазо Дальнереченского района Приморского края. Пьеса поставлена еще и в Караганде (Казахстан) преподавателями и учениками театрально-музыкального отделения школы искусств № 2 «Клуб ЮНЕСКО», спектакль победил в Астане на 5-м Международном конкурсе детского, юношеского и взрослого творчества «Музыкальный фейерверк» в номинации «Театральное искусство».

Пьеса «F 1 – ПОМОЩЬ. ПАМЯТИ WINDOWS 2000» - в Белоруссии, в молодежном театре «На филфаке» Белорусского государственного университета и была представлена на Международном фестивале студенческих театров «Тэатральны куфар 2009» в Минске.

«КОРОЛЕВА ЛИР» - пьеса поставлена Государственной телерадиокомпанией «Новосибирск» и показана в эфире Сибири и Алтайского края.

Пьеса «БАБУИН И ДЕМБЕЛЬ» - пьеса поставлена Государственной телерадиокомпанией «Новосибирск» и показана в эфире Сибири и Алтайского края.

Пьеса «МУСОРНЫЕ БЯКИ» - пьеса поставлена Государственной телерадиокомпанией «Новосибирск» и показана в эфире Сибири и Алтайского края. Пьеса признана победителем конкурса новогодних пьес, который проводила ГИЛЬДИЯ ДРАМАТУРГОВ РОССИИ в 2019 году.

Пьеса «СЫН ПРИЕХАЛ» - пьеса поставлена Государственной телерадиокомпанией «Новосибирск» и показана в эфире Сибири и Алтайского края.

Пьеса «КЛАД КРЕМ или ПРИЕМ ВЕДЕТ ПСИХОЛОГ» победила на Международном конкурсе современной драматургии "Время драмы, 2014, осень". Участвовало 156 авторов (243 пьесы) из 10 стран: Израиль, Англия, США, Украина, Белоруссия, Казахстан, Германия, Швейцария, Латвия, Россия.

Пьеса "КОМЕДИЯ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ" вошла в шорт-лист Международного конкурса современной драматургии "Время драмы, 2015, весна". Участвовали авторы из 9 стран: Германии, Дании, Израиля, Италии, Швейцарии, Латвии, Белоруссии, Украины, России. А также вошла в шорт-лист Международного конкурса пьес «Автора – на сцену!» Национальной Ассоциации драматургов в 2019 году. Поступило 306 пьес от участников из 17 стран: России, Украины, Казахстана, Узбекистана, Латвии, Литвы, Израиля, Белоруссии, Азербайджана, Киргизии, Грузии, Молдавии, Болгарии, Чехии, Германии, Франции, США. Пьеса поставлена в студенческом театре "ГлаголЪ" Челябинского государственного университета. Спектакль победил в Магнитогорске на фестивале молодежных театров в апреле 2016 года. И победил в Челябинске на театральном фестивале "Весна студенческая 2017". Пьеса поставлена и в народном театре села Бердюжье Тюменской области в мае 2017 года. И в учебном театре "Кама" имени В.А.Сартарова Елабужского колледжа культуры и искусств города Елабуги в 2018 году. И в народном театре "Казахмыс" города Балхаш (Казахстан)в 2017 году. И в Иркутской области в поселке Чунский в постановке молодежного театра "Смайлик" и народного театра "Песочные часы" в апреле 2019 года: этот спектакль получил Гран-При фестиваля "Театральная весна на БАМе". Пьеса принята для читки Московским драматическим театром под руководством Армена Джигарханяна. Пьеса поставлена театральным коллективом "Маски" Рыбинского сельского Дома культуры Каменского района Алтайского края, коллективом Ардатовского (Республика Мордовия) народного театра имени В. Б. Лазерсона в 2020 году, Псковским областным драматическим театром имени А. С. Пушкина.

Пьеса "МУЖИКИ ЛЕТЯТ НА ПИРОГИ" названа победителем Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето». Участвовали авторы из Украины, Кыргызстана, Беларуси, Молдовы, Латвии, Германии, Израиля, Канады, Франции, США, России. Пьеса поставлена в народном театре села Парабель Томской области.

Пьеса "ЛЕЖАТЬ РАЗРЕШАЕТСЯ" вошла в число семи победителей (дипломант) Международного конкурса пьес «Смех сквозь слезы» Гильдии драматургов России (ноябрь 2018 года).

Пьеса «ДЕРЕВЕНСКИЕ В ГОРОДЕ, или ГИТАРА и РУЖЬЁ» вошла в шорт-лист Международного творческого конкурса на лучшую современную пьесу 2018 года «Автора – на сцену!» Национальной Ассоциации драматургов. В конкурсе приняли участие 235 авторов из 13 стран мира. А также вошла в шорт-лист Международного конкурса пьес "Время драмы, 2019, зима" в номинации "Пьеса". Участвовали драматурги из 6 стран....Пьеса заинтересовала Московский цыганский театр «Ромэн» и народный театр Тихоокеанского океанологического института имени В. И. Ильичева Дальневосточного отделения Российской академии наук города Владивостока.

Пьеса «МОЯ ЖЕНА – РОБОТ» стала победителем Международного конкурса пьес «ВРЕМЯ ДРАМЫ, 2019, осень». Участвовали драматурги из России, Украины, Беларуси, Молдавии, Узбекистана, Чехии, Германии, Канады, Израиля, США. Опубликована в Электронном литературном журнале "ЛиTerraтура" в номере 152 (январь 2020). 28 февраля 2020 состоялась читка этой пьесы в Новосибирском Доме актера под эгидой Союза Театральных Деятелей и Товарищества сибирских драматургов ДРАМСИБ. 12 мая 2020 года состоялась читка этой пьесы в "карантинном варианте" актерами Калужского областного драматического театра.

Печатался в журнале «Современная драматургия», в сборнике «Мы выбираем Новосибирск», в Электронном литературном журнале "ЛиTerraтура".

Рецензии на спектакли по пьесам печатались в журнале "Театральная жизнь", в "Независимой газете", в газете "Культура", в "Литературной газете", на многих Интернет-порталах.

Интервью Игоря Муренко программе «Авторская ремарка» на радио «Русский мир» прозвучало в интернет-эфире на все страны мира 14 мая 2020 года. Это интервью выложено на сайте интернет телерадиокомпании «Русский мир».

Один из соучредителей Секции драматургов при Авторском Совете Российского Авторского Общества.

Участник лаборатории драматургов, режиссеров и критиков Урала, Сибири и Дальнего Востока, семинара драматургов России в Рузе, семинара молодых драматургов СССР в Москве.

Один из победителей конкурса пьес Sib-Altera (пьеса «Актриса ночью»).

Телефон в Новосибирске 383 (код) 356 38 38 (дом),
8 905 945 76 57 (сот). 8 905 945 88 44 (WhatsApp)

Есть странички в Фэйсбуке, В Контакте, в Одноклассниках

Академик драматургии (шутка) – три пьесы поставлены в шести академических театрах драмы. Пьесу "ПРИЗВАНИЕ - УБИЙЦА" поставили в Новосибирском государственном академическом Молодежном театре "Глобус", пьесу "ШУТКИ В ГЛУХОМАНИ" поставили в Тверском государственном академическом театре драмы, в Государственном академическом театре драмы им. В. Савина Республики Коми и в Академическом русском театре Узбекистана (Ташкент), и в Чувашском академическом драматическом театре имени К.В. Иванова, пьесу "ОДИН ДЕНЬ ИВАНА МИЛЛИАРДОВИЧА или СТАКАН ВОДЫ 2" поставили в Днепровском академическом театре драмы и комедии. До 2016 года это Днепропетровский русский академический театр драмы и комедии имени М. Горького.
Все пьесы можно прочитать в Интернете здесь
http://www.proza.ru/avtor/armariyn
и здесь https://sites.google.com/site/pesydlateatraigoramurenko/


ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст пьесы при постановке без письменного разрешения автора.