Клоповник

Рассказ отмечен медалью "Марина Цветаева 130 лет".

Вместо того, чтоб отдыхать летом после окончания школы, уже в конце июня, а именно 28-го, мы были в Мурманске. Не терпелось начать самостоятельную жизнь. Прямо с поезда, с багажом, оказались в приёмной комиссии мореходки. Подав документы и тем самым приобретя статус абитуриента, получали крышу над головой, что уже не мало.

“Крыша” представляла из себя приземистый двухэтажный корпус барачного типа. Оно своей архитектурой органично вписывалось в жилстроевский пейзаж Мурманска или, другими словами, мало чем отличалось от традиционной застройки некогда молодого города Романов-на-Мурмане. Великолепная зелёная краска, которой были покрашены стены общаги, прекрасно противостояла Кольской непогоде, осадкам и морозам. Потому много десятилетий к этим стенам не прикасались маляры, и корпус имел (да и сегодня имеет) этот самый неповторимый, аутентичный зелёный цвет. Окна нашей комнаты (кубрика) на втором этаже выходили на Спортивную улицу, похожую на проселок. Жилых домов здесь не было. Гаражи, склады, технические постройки довольно непрезентабельного вида. Зато на дальнем плане виднелась гладь залива — раздолье для глаз! Точная аналогия и по жизни: отдалённые виды казались благодатными, ближайшие ничего хорошего не сулили.

Гостеприимство Системы не ограничивалось крышей над головой, мы еженедельно получали свежее постельное бельё. Дежурный по училищу офицер производил утреннюю побудку. А дальше — стоп. Пищевое довольствие нам, абитуриентам, было недоступно. По этой причине в первой половине дня, не отяготившись завтраком, можно было пойти на подготовительные занятия. Однако к обеду думы о еде указывали единственно верный вектор движения — поиск пропитания.

Каким-то образом, возможно по запаху, мы быстро узнали о хлебопекарне, которая находилась совсем рядом с общагой, в нескольких сотнях метров вниз по Спортивной. Работницы сами иногда давали нам свежие батоны. Знаете, свежеиспечённый хлеб вкусен. И невероятно вкусен, когда ты голоден! Мы тащили тёплые булки в клоповник, а милиционеры жёстко пасли нас на отходах. Видать, охранники пекарни вызывали подкрепление во время наших набегов.

Наверно, уместно будет рассказать о самом первом впечатлении о ещё тёплых батонах, которые оказались в нашем кубаре однажды яркой солнечной ночью.

— Эй, Москва, просыпайся! — толкал меня в плечо рыжий Чупа, — Тут что-то жрут, кажись!

Вечером-то мы засыпали голодными под универсальную присказку: “Ляг — поспи, и всё пройдёт!” А тут реально оживление в кубрике — народ ест белый хлеб! И манящий аромат свежей выпечки!

Мне тоже краюха досталась. Жевательный рефлекс пересилил всё остальное. Так, не проронив ни слова, я вникал в суть новой мазы, где брать съестное… Чувство счастья, чувство благодарности за ту неожиданную заботу переполняло сердце. Кто эти отчаянные смельчаки, притащившие хлеб? Ведь мы совсем ещё не знакомы. Так было: из разных городов съехались ребята.

Потом и сам лазил в дыру забора хлебопекарни за только что испечённым хлебом. Но яркий случай произошёл, когда пара наших разведчиков Абрамов и Козловский пошли "брать языка". Сахарные язычки, крендельки, витушки… С чаем из трёхлитровой банки, заваренным на лезвиях… В кубаре, лучезарной ночью… Что может быть аппетитнее?

В общем, парни пошли. Путь не далёк, да опасен. Мы, выглядывающие из окон абитуры, недоумевали, откуда взялись два милицейских жёлто-синих “лунохода”. Давай махать, жестикулировать пацанам, которые уже показались в видимости с полными пакетами выпечки — того, чего удалось им добыть. Те поняли правильно и на предельной скорости метнулись в гаражи. Привод в милицию — кирдык поступлению!

Милицейские машины за ними. В этом обширном, хаотически застроенном лабиринте гаражей развернулась целая операция, где наши братья спасались от выслеживающих их ментов. Мы сверху из окон орали им, в какую сторону бежать. За Абрамом в какой-то момент даже погналась собака, а он отчаянно заскочил на крышу гаража. Долго длилась эта погоня-выслеживание.

Володя Козловский потом так рассказывал: “Это неописуемо!!! Бошку высунешь из укрытия... в общаге все окна, даже угловые, где гальюн, все полны радостных рож. Не зная, где менты, посмотришь на клоповник, а в окнах "все на небо смотрят"... Если б они видели себя — ржака несусветная!!! Но от погони нужно было уходить… Стоявшая на возвышенности общага с надёжными курсоуказателями в окнах на несколько часов превратилась в штаб голодных единомышленников. Гиперболоид инженера Гарина не сравнится с энергией выручки и поддержки, излучаемой клоповником, познакомившим и сплотившим нас! Те лица, которые, слава Богу, стали родными на всю жизнь! Так чувствую…”

Саня и Вовка разделились. Они, как будто играли в “кошки-мышки” или “казаки-разбойники”, чутко исполняя подсказки, которые выкрикивались со всей мочи из окон общежития. В конце-концов один наряд милиции погрузившись в “луноход” уехал. Вскоре и “Луноход-2” тоже ретировался. Ребята осторожно, по одному, вернулись в клоповник. Булки порастеряли в пылу погони. Но всё равно были встречены героями…