Зинка vs covid - 19 ч. 12

Предыдущая глава: http://proza.ru/2022/04/25/1041
12.

До самого утра  находился  я в горячке. Сознание отключалось и вновь подключалось. Ночь провел в беспамятстве, а с шести часов, уже напялив спортивный костюм, стоял как одержимый на лоджии и ждал появления «моей» Зины. Пялился как ненормальный на окна её дома, надеясь, что выглянет она, помашет мне своей шаловливой ручонкой. Народ уже стал просыпаться, сновал по вымытым дворниками асфальтовым дорожкам. Любую появившуюся  из-за угла фигуру я встречал, сличал со своим любимым образом и честил почем зря. Минут за десять до восьми увидел её, и сердце мое возликовало. Не люблю я этих словесных штампов, но оно, действительно, ликовало.
Меня трясло как в лихорадке, я рванулся к двери, забыв даже запереть квартиру. Все мрачные мысли вчерашнего дня и вечера улетучились бесследно.
Без всякого лифта  (а вдруг застрянет?) сбежал вниз, летел как на крыльях, крыльях любви и сразу нашел родную фигурку. Не стал окликать, захотелось дольше полюбоваться на её тело, пластику, движение головы, легкость ног. Сегодня она одела на пробежку костюм не с теми «генеральскими» лампасами, а серые, ещё больше подчеркивающие её фигуру и формы бриджи и клетчатую рубашку, стянутую узлом на животе.
Приблизившись к ней, яокликнул её:
–  Зина!
Она обернулась на ходу, одарила своей улыбкой и остановилась в-пол-оборота.
Поцеловать в щечку, или не стоит? – пронеслось в голове.
–  Привет, Шурик! Вижу, доволен, рот до ушей.  Прям, как масляный блин, расплылся в улыбке.
–  Да, очень рад тебя видеть, боялся, что не придешь. Вчера весь день думал и ночь всю.
–  Ну,  ты точно псих, Шурёнок. С чего мне отказываться от утренней пробежки с маньяком –геронтофилом? Не станешь же ты днем, на людях меня насиловать и убивать?
Это ее «Шурёнок» подействовало на меня расслабляюще.  Всё напряжение вчерашнего дня и ночи бесследно исчезло.
–  Я даже не думал тебя насиловать, да и вообще никого не насиловал. Всё должно быть по взаимному согласию, иначе это не любовь вовсе, а животная страсть.
Я даже не заметил, как мы перешли на бег.
–  Чтобы достичь гармонии при совокуплении, –  продолжал я,  –  нужно не только брать, но и отдавать, отдавать даже больше.
–  Что, что? – Зина даже остановилась и от удивления рот открыла,  –  какое совокупление, я что-то не понимаю, о  чем ты говоришь?
–  Ну, ты первая начала про изнасилование, вот я развил тему. А что, не нравится слово «совокупление»? Предпочитаешь называть это действо половым актом? Казенное словосочетание, оно предполагает  публичность, присутствие людейрядом, и наблюдающих за этим самым актом.
–  Ну, ты философ, Шурик, ошарашил бабку, вогнал в краску. Давай лучше побегаем, может гормоны твои выйдут с потом через поры.
Как и вчера, мы бежали рядышком, и я изредка поворачивал голову, любуясь Зиной. И снова меня поразила эта гармония нашего дыхания, совпадение вдохов и выдохов. Она, казалась спокойной, но улыбка не сходила с ее лица, щечки раскраснелись, а приплюснутый её носик покрылся легкой испариной. Прибежав на тот же стадион,  стали разминать мышцы,  я снова держал Зину за ноги, держал, как драгоценность, доверенную мне «моей» Зиной.
Когда она закончила свои прогибы, я заметил хаотичное движение её глазок, то поднимающихся вверх, будто она всматривалась в себя, представляла что-то, рисовала образы и картинки в своей милой головке. Я понял, что она хочет продолжить прерванный разговор и не ошибся:
–  Так что ты, филосОфговорил про соитие? Давай, продолжай, уж больно тема интересная. Может, и я чего нового узнаю. Нынче времена пошли, яйцо курицу учит. Когда молода была, об «этом» не принято было говорить. В школе преподавали девочкам домоводство, учили щи варить, да вышивать крестиком, а мальчишки всё табуретки сколачивали, да петли для навесных замков напильником точили. Вот и всё наше половое воспитание. Когда по биологии проходили тычинки с пестиками, все хихикали. В газетах, по телевизору, упаси боже,  чтобы о чем таком вещали. А из книг только и была одна – «Что должна знать каждая женщина».  Из неё и узнала я о том, что такое «половой акт»! А ты говоришь «совокупление».
– Честно говоря, мне больше нравится слово «совокупление». Оно точнее раскрывает смысл процесса. Совокупная деятельность двух начал, «инь» и «ян», женского и мужского.
– Точно – философ, – хохоча, выдавила Зина. – Про инь и ян– я сама знаю, кое-чего, увлекалась когда-то буддизмом, востоком. Японцев люблю, особенно Акутагаву. Помнишь рассказ «В чаще»? Куросава еще фильм по нему поставил. Так что я не такая уж серая.
–  Зиночка, –  стремительно перебил я её, – разве я сказал, что ты «серая»? Ты женщина умная, начитанная, чувствуется, и высшим образованием, мне кажется, «отягощена».
– Ну, образование у меня, можно сказать, «средненькое», хотя институт  когда-то давным-давно закончила.
–  Вот видишь, а я первый раз курс на факультете ПМ–ПУ, как принято казенным языком говорить, «прослушал», да видно все мимо ушей моих и прошло, потом два курса на биофаке. Тоже «прослушал», но кое-что в памяти осталось: наконец, три на философском, между прочим, факультете. Гегеля с Кантом «переварить» не смог, подавился и бросил.
 – Значит, неспроста я тебя филосОфом назвала. Чувствуется университетская школа, склонен ты к рассуждениям. Всё по полочкам пытаешься разложить. Молодец! Это ничего, что я тут сижу перед вами, магистр – снова залилась «моя» Зиночка хохотом.
Я тоже в ответ захохотал до икоты, а когда спазмы прошли, сказал ей:
– Эх, Зина-Зина,  если бы ты знала, как мне хорошо с тобой. Давай будем дружить!
– Дружить? И как это ты себе представляешь?
– Ну, будем встречаться, проводить вместе время. А пойдем сегодня вечером в кафе?
– Ты что, уже и "приударить" решил за мной? А почему в кафе, а не сразу в ресторан? Денег на старушку жаль потратить?
– Да нет, при чем тут деньги, просто так сказал – вкафе. Можно и в ресторан.
– А ты фильм «Мимино» смотрел когда-нибудь?
–  Не только смотрел, а помню почти наизусть, он же давно на цитаты разошелся. «Ларису Ивановну хочу» – сказал я и рассмеялся.
– А Зинаида Ивановна не сойдет? – в ответ расхохоталась она и продолжила, –  так вот, вспомни, что там Рубик-джан говорил?
При этом она приложила ладошку к носу, намекая на большой шнобельМкртчана,  и с кавказским акцентом воспроизвела монолог:
–  Я вам один умный вэщь скажу, только вы не обижайтесь. Вот у меня дочка, Алла. Если кто-нибудь позвонит,  скажет: «Алла, пойдем в ресторан, туда-сюда потанцуем», я очень плохо буду думать о нем. А если позвонит, скажет: «Дядя Рубен, можно я с Аллой пойду вкультурный мероприятие», –  я ему скажу: «иди дорогой!» Твоя Лариса Ивановна хорошо, что не пришла,  значит, она из моральной семьи!»
Так вот, Шурик, я хоть и не из высокоморальной семьи, но тоже предпочла бы, чтобы ты пригласил меня для начала «в культурный мероприятие», иначе я буду «очень плохо о тебе думать», –  снова перейдя на кавказский,  вынесла свой «вердикт» Зиночка.
– Отлично, Зиночка, согласен, и даже рад пригласить тебя в театр или на выставку, в Эрмитаж, например. Там всегда, кроме постоянной экспозиции, еще и выставки разные проходят. Сам не понимаю, зачем я ввернул это дурацкое кафе?
– Ну, для посещения Эрмитажа нужен настрой особенный, туалет соответствующий. Не лучше ли для начала нашей «дружбы» сходить в кино?
– Какая ты у меня умница! Отличный вариант, только надо подумать, куда и на какой фильм. Что ты любишь –  триллеры, боевики?
– Нет-нет, только не боевики. Мне по душе кино авторское, интеллектуальное, «ретро», старые французские фильмы. Ты видел фильм «И дождь смывает все следы»?
– Нет, но я сегодня «пошарю» в интернете.
– Пошарь тогда уж и по кинотеатрам, введи поисковые слова: «ретро кино» и на тебя столько информации вывалится – утонешь.
Все эти разговоры мы вели, продолжая разминаться. Решив выпендриться перед Зиной, я попросил её поработать грузом, подойдя к шведской стенке.
–  Послушай, Зина, а не хочешь ли ты поработать немного штангой?
–  Не поняла юмора?
–  Я хочу, чтобы ты села мне на шею. Не в переносном смысле, а в буквальном. Хочу поприседать со штангой, а ввиду её отсутствия, прошу тебя, её заменить.
Зина снова заулыбалась, как девчонка. Она, я заметил, почти всегда улыбалась. Я тут же назвал её про себя «солнышко», а потом добавил – «моё солнышко».
– А, ты думаешь, меня смутит твое предложение, мальчик мой? – лукаво улыбнулась она, – боюсь только, сдюжишь ли ты: во мне, как-никак, три пуда без малого.
–  Трижды по шестнадцать, пятьдесят восемь выходит?
– Обижаешь! Я же сказала – без малого. Пятьдесят пять во мне.
– Ерунда, я двухпудовой гирей жонглирую, пятидесятикилограммовые мешки с цементом приходилось на спине таскать. Справлюсь, тем более ты за шведскую стенку будешь держаться, подтягиваться заодно. Обоюдная польза выйдет.
Подбежав к шведской стенке, Зина ловко вскарабкалась наверх, я подставил свою шею, и она без ложного стеснения, будто делала это каждый день, опустилась бедрами на мои плечи. Боже, какое это было наслаждение, ощущать мягкую плоть этой очаровательной женщины-девочки.
– Поехали, скомандовала моя наездница, и я начал приседать. Зинуля слегка подтягивалась на руках, видимо «жалея» меня. Сделав двадцать приседаний, я предложил ей поменяться местами.
– Ну, нет уж, я женщина хрупкая, с таким бугаём мне не подняться. И вечно все мужики норовят быстрее женщинена шею сесть, а попервах обещают на руках носить.
– А у тебя что, Зина, большой опыт? Много мужиков было?
– Сколько б ни было, все мои, а любопытной Варваре  не помнишь что оторвали? Я бы мужикам совсем не то бы поотрывала, –  с серьезным видом закончила она.
–  Жестокая ты, однако. Согласен с тобой, все мужики – козлы, точнее –  почти все. Даже господь Бог, прежде чем уничтожить Содом с Гоморрой проверил, не затесался ли среди жителей хотя б один  праведник.
Зина блеснула глазами и снова заулыбалась.
– Шучу я, конечно, но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Вот так-то  «monch;ri».
--Ты, я вижу, хорошо знаешь французский?
–  Какоехорошо:  знаю только расхожие фразы, да считать могу до двадцати. А ты сам-то какими языками владеешь?
–  Хорошо только русский со словарем и немного матерный. Только материться не люблю и не могу терпеть, когда рядом кто-то матерится и через слово бля.., бля.., или нах.., нах.. . Просто свинство какое-то. И,  самое главное, не замечают этого, а сделаешь замечание, так и схлопочешь еще на свою голову. В школе немецкий учил, в университете  с нуля французский два семестра, но, как и ты, считать могу, правда, до ста, bonjour, or;voir,pardon – вот, пожалуй, и все. На философском тоже с нуля английский пытался освоить, объясниться могу кое-как, особенно, когда общаться приходится не с носителями. Понимаю их кое-как, а когда говорят англичане или штатники, – хоть убей, ничего понять не могу.
–  Я тоже в своем «ликбезе» пять лет английский учила, и тоже за долгую жизнь всё перезабыла, хотя и сдавала все экзамены на пятерки. Языком надо пользоваться, общаться, словарный запас пополнять. Ты знаешь, что такое «тысячи»?
– В каком смысле?
– В мои годы нужно было сдавать преподавателю перевод текста. Уж и не помню, сколько тысяч печатных знаков. У нас старичок один преподавал, так когда мы к нему приходили со словами, что мы, мол, «тысячи» принесли, он махал руками и говорил: «Что вы, что вы, мне ваши тысячи не нужны, меня же уволят или посадят». Юморной был мужчина. Чаще всего мы переводили статьи из газеты британских коммунистов–«Морнинг стар»
Возвращались снова молча, вдох-выдох. Слов мне не нужно было, наслаждался гармонией нашего дыхания. Уже возле самого выхода из Соснвки перешли на шаг, и я спросил Зину:
–  Телефончик-то как мне записать: ни  ручки, ни бумаги у меня с собой нет?
–  Зачем он тебе?
–  А кино? Мы идем с тобою в кино, или нет?
–  Ну, если тебе не скучно будет с бабушкой, то идем.
–  Послушай, Зина, –  сказал я воодушевленно, –  прошу тебя, не называй себя старушкой или бабушкой.  Ты взрослая, симпатичная женщина, и мне давно  ни с кем не было так хорошо и легко общаться.
–  Какая же я женщина, – попыталась она возразить, но я перебил её.
–  Ну,хватит! Ты просто не знаешь себе цену.Видимо, не встретился тебе в жизни тот, кто смог бы подобрать ключик к твоей чувственной душе. Но, мне кажется,  что я смогу его подобрать, дай  мне только шанс.  Если я отомкну эту дверцу, да заведу механизм с боем, чтобы все колокольчики твоей души зазвенели, слились бы в божественную мелодию, и тогда она вознесется прямо в Рай. И там, я прикоснусь своими губами к нежным губам твоим и ты, как спящая красавица очнешься ото сна и скажешь – «Вот он!»
–  Я не поняла, Шурик, –  обескураженно прошептала Зиночка,  –  что это сейчас было? Ты это обо мне?
– О нас. Тебе понравилось?
– Смело, конечно, приятно, но ты же ничего обо мне не знаешь.
– Вот именно, ничего не знаю, но очень хочу узнать.
– А если я замужем, – продолжала лепетать она, и была в этот момент удивительно хороша.
–  Если бы ты была замужем, ты бы так и сказала – я замужем, а это «если» само за себя говорит, что ты – свободная женщина. И, потом, я же не тащу тебя в ЗАГС.
– Ну вот, – решив отшутиться, снова расхохоталась она, – после такого божественного монолога с поцелуями дама уже мысленно фату примеряет, а он тут же в кусты, мол «я нея, и лошадь не моя».
– Ты не так меня поняла, Зина, –  стал торопливо оправдываться я, –  я не отказываюсь от своих слов, и от похода в ЗАГС, просто не сей же час мы идем с тобой подавать заявление?
– А ты знаешь, что я сейчас подумала, – чуть сощурившись, пролепетала она, –  может это какой-то психологический эксперимент, может, ты поспорил с кем-то, что запросто охмуришь старушку, и она как послушная собачка будет ходить перед тобой на задних лапках.
Мне показалось, что даже слезинки появились в её блестящих глазах. Нужно было срочно действовать. Я понял, что нужны не слова, а поступок, причем поступок решительный. Я притянул её к себе, нежно приподнял её головку за подбородок и накрыл эти блестящие губки своими. Поцелуй получился не страстный, но нежный и чувственный. Все тело её обмякло и, охватив меня за шею, Зина повисла на мне.
– Если ты хочешь посмеяться надо мною, то это просто бесчеловечно, –  прошептала она, оторвавшись от моих губ, и редкие капельки покатились по её щекам.
– Зина, моя Зинулечка,  –  шептал я и слизывал соленые слезы с её щёк,  –  не обижай меня своими подозрениями. Ты – лапочка, ты – солнышко. Я так долго искал тебя и наконец, нашел.
Она уткнулась лицом в мою грудь и зарыдала так, что плечи содрогались в конвульсии.
– Ну, успокойся, моя хорошая, – еще крепче прижав её тельце к себе, шептал я ей на ушко.
Судорожные подергивания постепенно утихли, но Зина не освобождалась от моих объятий, только смешно дергала носиком и всхлипывала.
– Вот и хорошо, моя девочка, вот и чудненько. Мы идем сегодня в кино?  Твой муж тебя отпустит?
– Нет у меня никакого мужа, –  снова озорно как девочка прищурила она глаза, – а вот отпустит ли жених, это надо у него спросить. Или ты мне еще не жених?
И тут же словно очнувшись от наваждения, затараторила:
– Ой, ну что я такое болтаю, старая дура?
– Зина, я же просил не называть себя старой! Жених, конечно, жених. Я теперь тебя никому не отдам, сам буду на руках носить.
Я тут же подхватил её на руки и пронес несколько шагов. Она высвободилась, встала на ноги и побежала в сторону дома.
Я снова бежал рядом с нею и любовался этой женщиной, своей любимой женщиной.
Уже у самого ее дома мы зашли в аптеку, я попросил у молодой прозекторши ручку, клочок бумаги и записал  номер телефона. Словами не передать, как она смотрела на меня, эта молодая девочка. Нужно было быть совсем без мозгов, чтобы не понять, зачем я записываю номер телефона.
– Может, не будем ждать вечера и отправимся в кино днем, только помоемся и позавтракаем,  –  обратился я к Зиночке, –  на работе я отпрошусь. Да у меня и работа такая, что могу свободно распоряжаться временем.
– Лично я пенсионерка, –  с явной подколкой ответила Зинка, – мне на работу не нужно спешить.
–  Ну, вот и ладушки, моя ладушка, я дома посмотрю репертуар и позвоню тебе, договоримся, где и когда встретиться.
Мы не стали целоваться в губы, а только я задержал в своей руке ее ладонь, заглянул в  глаза и мигнул два раза.

Продолжение:http://proza.ru/2022/04/25/1056