В кино

  ПРИХОДИТЕ ЗАВТРА

Что из всех искусств важнейшим является кино, мы знали даже и без ленинской цитаты. Потому что для нас, детей из небольшого райцентра, кино в 60-е годы было единственным и всеобъемлющим развлечением.

Кинотеатр располагался в большом кирпичном здании в центре села. Фасад его, обшитый «елочкой», окрасили голубой масляной краской, а основную часть оштукатурили и побелили розоватой известкой еще в незапамятные времена. Взрослые говорили, что это бывшая мечеть. Для нас это звучало как древняя легенда: муллу мы видели лишь в любительских спектаклях и вопросов религии для нас не существовало. И хотя сегодня эту мечеть отстроили заново, дав ей название «Историческая», смело можно сказать, что роль кинотеатра в воспитании молодого поколения нашего села была нисколько не меньшей.

В окружении деревянных домов с тесовыми крышами кинотеатр выглядел солидно: две двери со двора и две из фойе вели в темную прохладу большого зала, толстенные кирпичные стены не пропускали ни шума, ни летней жары. Со стороны улицы был «парадный» вход, через который проходили в довольно просторное фойе. Но сначала надо было миновать небольшой закуточек с отгроженной у окна кассой и крохотной комнатой справа от входа. Там сидела бухгалтер тетя Флюра и до сеансов бывал кумир всех бураевских мальчишек и девчонок, добродушнейший Барый абый*, киномеханик.

Так и вижу его – невысокого, кругловатого, в пиджачной паре и часто в шляпе. Посверкивая «золотым» зубом, он охотно отвечал на вопросы мальчишек посмелее, давал какие-то важные для них пояснения. Почтение к дяде Барыю дети испытывали необычайное. В его больших мягких руках было все богатство киномира: война с фашистами, гусарские шинели, джунгли Вьетнама, киножурнал «Хочу все знать». Киномеханик был божеством, от которого зависело, будет ли завтра повтор индийского фильма, сколько раз прервется сеанс из-за обрыва пленки, будут ли выброшены обрезки старой киноленты на помойку. Эти обрезки в один-два кадра даже у девочек считались драгоценностью, предметом зависти и обмена. Мне каким-то образом достался единственный кадр с Ларисой Голубкиной – корнетом Азаровым из «Гусарской баллады», и я не могла уснуть, часами разглядывая ее скуластое лицо на свет лампочки.

Пять копеек, чаще всего одной крупной желтой монетой, выдавались родителями обычно без всяких уговоров и нытья. Это был не такой уж большой расход в те годы. Родители и сами любили кино, ходили парами, под руку, приодевшись. Особенная суматоха возникала среди жителей, когда привозили индийские фильмы. Женщины смотрели их, со слезами переживая драмы разлученных близнецов или потерявшей сына матери.

Когда в конце чудесным образом все находили друг друга, лица зрителей сияли, омытые слезами очищения. На какой-то военный фильм, о котором говорили заранее, наш папа-фронтовик пошел со своей табуреткой на случай, если все билеты с местами будут распроданы.

Помню, что первые свои фильмы я смотрела с папой и мамой – не с кем им было оставить первенца, вот и таскали с собой, хотя фильмы были взрослые.
Впервые самостоятельно я пошла в кино лет в шесть. Названия фильма не помню, а до сюжета дело не дошло. Как только на экране появились зеленые заросли и раздались выстрелы, я тихонько вышла из зала и побежала домой. Не потому что испугалась – удовлетворение от похода уже получила, а понять что-то в фильме вряд ли сумела бы. Мама с теткой ходили во дворе и очень удивились моему возвращению.
- Что, не понравился фильм? О чем кино-то? – спросила мама.
Я небрежно махнула рукой и по-русски сказала:
-  А, про любовь…

Что это значило – не понимала совершенно, но выражение от кого-то услышала и запомнила.

Детские сеансы начинались в пять часов, и к четырем мы уже начинали собираться, потому что ходили в кино гурьбой, занимали в тесноте у кассы очередь, покупали по пять-шесть билетов для всех друзей. Каждый хотел попасть в кино именно сегодня, в первый день. Бывало, что у самого окошечка кассы оказывалось два-три человека, и тогда первым получал голубенькие квадратики самый высокий, сильный и ушлый.

Через фойе в зал пропускали только на взрослые сеансы, а мы, мелочь, тут же неслись занимать другую очередь во двор. Из двух дверей открывали одну, возле нее плотно вставала суровая пожилая билетерша Халима апа*, низенькая и широкая, как тумбочка. На ее смуглом лице я ни разу не видела улыбку. Поджав губы, она остервенело отрывала от голубого билетика краешек со словом «контроль», пропускала ребятишек мимо себя как будто неохотно, словно там, внутри, было что-то, принадлежащее только ей одной, и дети от этого чего-то отрывали кусками, убавляли, а противостоять этому ей было не дозволено.

Иногда тетю Халиму сменяла Сара апа, которая как будто являлась ее более молодой и худой копией. Из-за того, что у тети Сары было бледное лицо и светлые волосы, она казалась более добродушной. Она полностью повторяла все движения и даже фразы своей старшей коллеги. Надо сказать, что такая неимоверная строгость оправдывала себя и подтягивала дисциплину райцентровских детишек.

До счастливой минуты пропуска в зал мы прислонялись и прижимались к горячей стене, громко разговаривали, смеялись, испытывая предвосхищение нового фильма. Детей в те годы в селе было много, и ученики из двух школ наполняли кинозал ежедневно. Живая, бесконечно двигающаяся цепочка ребятни тянулась от самого входа до улицы.

Но вот мы в зале, занимаем скрипучие темно-красные кресла, сколоченные рядами. Рядов девятнадцать. На последних сидят «взрослые» мальчишки. Их считают хулиганами, а всего-то их хулиганства – громкие разговоры, тайное курение и независимое поведение. Отличается среди них– красивый смуглый паренек. По бураевскому обычаю оделять прозвищами кого только можно, его зовут просто Усай. Он считается заводилой среди ребят.

Наконец, лампочки гаснут. Из квадратного окошка в задней стене зала на экран падает луч света, раздается стрекот киноаппарата, и начинается кино. Наиболее шустрые любители спецэффектов уже смяли свои билетики в маленькие плотные шарики и кидают их наверх, под лучи проектора. Они взлетают и светятся, как будто вспыхивают яркие звездочки. Одно мгновение, но – красота!

Стоит пленке оборваться, с последнего ряда раздается свист, в середине зала пацаны топочут ногами и кричат: «Сапожник!» Если буйство затягивается, Халима апа зажигает свет и пронзительным голосом кричит:
- КинА сейчас прекратим!

Тут же на помощь ей приходит Усай, который басовито на весь зал произносит:
- Тя-ха!
Усмиренный зал молчит, свет гаснет, сеанс продолжается.
Изредка все же происходит сбой, и тогда какой-нибудь осмелевший в темноте щегол пискляво кричит:
- Резкаааасть!

Но вот фильм закончился. Теперь открыты все две двери на улицу. Поток детей покидает ставший душным зал. Первые минуты разочаровывают: надо возвращаться в обыденность. Но тут же начинается обсуждение, обмен впечатлениями, а словечки и крылатые фразы из любимого фильма занимают свое место в лексиконе ребят на всю жизнь.

Если фильм понравился, можно прийти еще и завтра: Барый абый сказал, будет два дня!

Вот и нам с подругой повезло, хотя бы на второй день удалось посмотреть очень важный фильм. Надо сказать, что вследствие обилия детей родители наши затруднялись искать имена, потому в Бураево было много тезок. Так, в нашем классе учились целых четыре Лилии, а еще одна была в параллельном классе. Мы, две Лилии, дружили с первого класса, читали одни и те же книги, ходили в одни кружки. О новом фильме узнали поздно и все же решили пойти. Но где взять денег?
Подруга – человек решительный.

- Пошли к папе! – сказала она мне. - Пятнадцать минут еще есть, успеем!
Ее отец работал в сельсовете, двухэтажное здание которого стояло как раз напротив кинотеатра. Запыхавшись, мы добежали за пять минут до пяти. Перебежали улицу, в кассе взяли два билета, рванулись на улицу и столкнулись с тетей Халимой.

- КинА началось. Я уже двери закрыла! – поджала она губы. – Приходите завтра!
Уговорами, плачем – ну как можно было растопить ее сердце? Никак!
И вот мы, два гордых обиженных подростка, стояли перед фанерной афишей, на которой крупными буквами было написано «Приходите завтра».

В этом возрасте даже мелочи воспринимаются как драма. Но я забыла эту маленькую историю за годы, подруга недавно напомнила. Фильм этот – один из наших любимых, а значит, пришли мы завтра. И никакие бессердечные контролерши не сумели вытравить из наших душ святую любовь к искусству кино.

 "ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ" И КОШКА

Наивное и простое наше октябрятско-пионерское детство! Как свято верили мы в то, что мир устроен справедливо, что надо быть честным в поступках! В том числе и в очереди за билетами на киносеанс, где все должно идти строго в установленном порядке.
А вот ничуть не бывало!

Только недавно моя сестренка призналась, что как-то схватилась перед окошком кассы не на жизнь, а насмерть с пареньком на три года старше. Невысокого, но крепкого, смуглого Фаниля она видела раньше, но что он приемный сын известных в нашем селе людей, не знала. А если бы знала, это ни капли не помешало бы ей восстать против его наглых действий.

Девчонки-шестиклассницы задолго до сеанса уже стояли возле заветного окошка. Оставалось дождаться, когда кассирша откроет изнутри задвижку. Вокруг них по обыкновению уже собрались ловцы удачи или просто знакомые, образовалась толпа. Чем ближе к пяти часам, тем гуще она становилась: сегодня не просто фильм, а «Человек-амфибия»! Многие уже давно прочитали книгу Беляева и предвкушали встречу с ее героями. Наконец кассирша прошла внутрь и открыла окошко. В то же мгновение, оттолкнув соседей, вперед устремился Фаниль. Он головой и плечами вворачивался в очередь, одновременно локтями отпихивая пищавших девчонок.

Эльза стояла третьей или четвертой в очереди. Она без раздумий схватила мальчишку за руки стала оттаскивать его, громко возмущаясь.
-  Иди отсюда, сопля! - обозвав ее, он дернулся, но не поддался.

Тогда Эльза из всех сил вклинилась между ним и подругой, одновременно протягивая в сторону кассы руку с зажатыми деньгами. Паренек обозлился и двинул валенком по ее ногам, но дело было уже сделано, билет ей передали девчонки. Победа! С легким сердцем Эльза побежала в зал, не видя, что после нее наглец все-таки купил билет без очереди.

Пока ждали билетершу, Эльза успела позабыть о происшествии. Зрителей было очень много. Предстояло еще захватить удобное место в зале, чтобы не оказаться в позорных для шестиклассницы первых рядах. А то и простоять весь фильм, потому что кассирша частенько продавала больше билетов, чем было сидячих мест в зале. Порой в проходах вдоль стен стояли маленькие и большие зрители, заполняя пространство и дергая синие бархатные занавески, которыми закрывались дверные проемы.

Малышня выбирала первые ряды, дальше располагались по возрасту. Девочки приводили с собой младших сестренок и братишек, которых негде оставить, и сажали их на коленки: в первых рядах сидеть и позорно, и голову надо задирать, а сзади не видно малышу.
Валя, старшая девочка из полурусской семьи, на фильм о войне как-то пришла с братишкой, заранее забрав его из детского садика. Валерка, сидя на ее коленях, дергал худыми коленками и заглядывал сестре в лицо:
- Валя, это наши?
- Ваши, ваши, - успокаивала его сестра.
Разговор брата и сестры шел на чистейшем татарском языке, потому что русские дети в селе полностью уподоблялись другим и дома с русской мамой беседовали с татарским акцентом.

Недалеко от них сидел Муха, имя которого не буду называть. Он готовился к походу в кино, опережая время: попкорна еще не существовало, зато был сахарный песок! Муха сворачивал маленький кулечек из газеты и насыпал туда сахар. Немного, для себя одного. Во-первых, одинокая мама много на стол не ставила, а во-вторых, друзья-мальчишки почему-то не разделяли его стремления к красивой жизни, но и не смеялись над его невинной радостью. Потом он приспособил вместо бумажного кулька маленькую стеклянную бутылочку из-под материного лекарства. Муха высыпал в рот сахарный песок строго порционно, чтобы хватило на весь сеанс, но порой увлекался сюжетом и тратил больше. Если бы в этот момент кто-то оглянулся, то мог увидеть, как Муха, скосив глаза на экран, трясет возле рта опустевший бутылек.

Эльза с подружками заняли весь ряд, усевшись с разных концов. Этим они обеспечили комфортный просмотр фильма многим своим друзьям и знакомым. Отыскивая соседку по родной улице, которая просила занять сиденье и ей, Эльза ненароком повернулась назад. Она успела только на миг ухватить взглядом перекошенную смуглую рожицу недавнего врага. Тут же об ее лицо со страшной силой шмякнуло что-то мохнатое и острое, она услышала дикое урчание и почувствовала, как по щеке стекает теплая струя. Это через несколько рядов над головами сидящих Фаниль кинул в нее… живую кошку! Кошка пережила не меньший шок, чем Эльза - она рванула куда-то под ноги детей и пропала из виду. По Эльзиной щеке шли глубокие следы кошачьих когтей, вовсю текла кровь. Если бы не зимнее пальто, неизвестно, чем бы обернулась реакция животного на дальний полет.

Тем временем свет погас, начался фильм. Страшнее обжигающей боли была кровь. Девчонки дали Эльзе свои платочки, и она тихо просидела весь сеанс, с ужасом думая о том, как ответить на вопросы родителей. Хвалить ее не будут. Это она знала.

Наутро сестренке пришлось объясняться с классной руководительницей, которая уже примерно знала подробности. К удивлению Эльзы, ГалияМирзануровна не стала ее ругать, а проявила сочувствие и отпустила с миром.

Девчонки долго обсуждали происшедшее. В свете таких событий даже Ихтиандр не сильно поразил их воображение. Родители тоже особо не заморачивались по поводу боевых ран: и не такие получала их воинственная дочь. А вот жила ли кошка прямо там, в помещении кинотеатра, или неприятель специально отыскал ее на улице, волновало всех и осталось неизвестным. Но изощренность мести поражает и сейчас, через десятки лет.

Последствия просмотра «Человека-амфибии» отразились на Эльзе не так сильно. Глубокие шрамы на ее лице не оставили следов.

Был в селе человек, на чью судьбу фильм повлиял сильнее. У одного из хулиганистых зрителей через некоторое время родилась сестренка. Поскольку парень являлся старшим братом, его слово стало законом: назвать новорожденную Гуттиэре, и точка! Остается верить, что красивое имя принесло девочке удачу и счастливую долю.

А что кино нашего детства делало ребятишек счастливыми, это уже точно!
 ______________________________
*абый – дядя(тат.)
*апа – тетя (тат.)

На снимке то самое здание кинотеатра. Сейчас на это месте отстроили Тарихи мечеть. Мечта Шарафи бая исполнилась.