Он не тот, кто

 Виктор Матюк

Он не тот, кто

Он не тот, кто ищет, он тот, кого находят, его бережёт всемилостивый Господь,
 Его скромное деревянное жилище стоит на старом заброшенном пепелище,
О нём потомки помнят, о том ручьи звенят, но не хотят ни в чём мужчину зря обвинять!
У него нервы шалят, он говорит всегда весомо, его заветное слово всем знакомо,
Оно здесь очень распространено, но об него можно себе высокий лоб разбить,
И запомнить по гроб, что речь  не идёт обо мне и не о моём старом шушуне,
Здесь сумрак ночи закрывает уставшие очи, пока бог смотрит на грешника свысока,
Ему тяжело предугадать, куда бежать и у кого узнать, у кого из его врагов кишка тонка?
Когда же посыплется пыльца с огромного яркого цветка? Едва дыша,
Из высокого прошлогоднего камыша вылетели два молоденьких стрижа,
Их дом построен из песка и глины, он может рухнуть в миг единый,
Но в душе останутся древние святыни и толика давнишней гордыни!
Дед  что-то создаёт, рано встаёт, ложится поздно, в доме холодно и голодно,
Но он играет виртуозно на саксофоне, кларнете  и трубе,  он дал клятву себе,
 Что взрастит талант и привязанность к музыке вовне, но сохранит его втайне,
А когда завершится познавательный процесс, и прозвучит аккорд фа-диез,
Тогда на ветер будут брошены занятные слова, что голь на выдумку мудра!
Кто-то будет гнуть матом в три этажа, его пыл остудит стража, но у неё не хватит отваги,
Дабы сокрушить со своего пути огромные белоснежные придорожные столбы!
Он привык в стенах родных до рассвета писать под шум, писк и визг свой пространный стих!
Как не толкуй на эту тему, не время и не час решать семейную проблему, местная богема
Знает себе цену и потому поощряет измену, смотрит ласково на сцену семейного бытия,
Когда же орёт вся семья, трудно понять, кто и на что горазд? Жизнь, как колода игральных карт,
Здесь нужен фарт и такт, азарту места там нет, задор идёт игре во вред! Хочется петь – пой,
Хочешь следы замести за собой – заметай, правила игры к людям никогда не применяй!
 Каждый озабочен мыслями о хлебе нерадостном своём, едва концы с концами сведём,
Дай Бог, не умрём, до конечной цели когда-то дойдём с огромным багажом за спиной,
Мысль крутится по орбите круговой, пока в иные миры не отойдёт грешная душа,
И лишь тогда совершит свой великий ритуал, она взойдёт на пьедестал сама,
Позади неё будет кромешная тьма, а впереди – дожди и яркий свет,
Там места для сомнений больше нет! Тот, кто не взял на душу грех,
Будет потомками воспет, если за собой оставит весомый след!
Если его нет, тогда извини, отодвинься и на краю лавки посиди,
Не сердись, будничная жизнь сама рисует красочный эскиз,
А потом звонит во все колокола, чтобы помощь со стороны пришла,
Когда пот начнёт струиться с покатого чела! При приближении зимы
Тело охлаждает стужа, чем дальше, тем хуже, замерзают лужи,
Стынь пробирает изнутри и снаружи, не замерзают только святые души,
Их можно обнаружить, если дать себе слово чести, что ты, увидев пламя свечи,
Не сойдёшь с богом данного тебе пути, перед тобой откроются двери,
Ведущие в мир всеобщей любви, она притаилась в груди, как добро в горсти,
Когда выбираешь не ты, а выбирают тебя, и бросают из огня в полымя!
Ты ничего не ищешь, приходишь изредка на старое пепелище,
Обходишь вокруг сгоревшего жилища, ты истину ищешь везде,
Но не дано тебе: прыгнуть выше головы, и оторвать взгляд от горящей плиты,
Вокруг неё ходишь ты, теребишь волосы свои, чтобы мысли, что дарованы небесами,
Не скрылись за грозовыми облаками! Он не тот, кто долго ждёт, он из тех,
Кто зло поверг, дело было в Чистый четверг, взгляд небес померк,
Глаза мужчины устремлены вверх, он жил по мере сил, сам себя изобразил
На красочной картине, он там стоит, как на витрине, опоясанный паутиной!
Сердце стынет, душа гибнет, сил для сопротивления року нет, белый иней
По этой зловещей причине отдалился от огромного камина на пару шагов,
Мысль избавилась от пут и оков, чтобы вновь войти в души волхвов,
Ведь они весь час находятся в тени, несколько почтенных стариков
Не побоявшись сквозняков, рушили, что они род людской едва не погубили,
Когда во все колокола из последних сил звонили, но силы были на исходе,
Дряхлые мужики нынче не в моде, они одеты по погоде, копаются в огороде
 Или стоят в подворотне, долго роются в мотне, склонив голову в мольбе!
Силы вновь обретя, пришли в себя, вчерашняя тропа пуста, ничего кроме опавшего листа,
Видать по всему неспроста умудрённая опытом голова, в тот миг была бездушна и черства,
Ей бы выпить бокал креплёного вина, быть может, тогда перед ней откроются заветные врата!
Тьма кругом, звёзды пролились холодным осенним дождём, чистые воды бегут ручьями,
Лужи обхожу задними дворами, печаль за плечами, я топчу грязь дырявыми сапогами!
Страшусь взваливать на хилую грудь неподъёмный груз,
Уходя во тьму любви безвестными путями,
Не хочу, чтобы слёзы опосля бежали ручьями!
Можно иногда дерзкой страсти мимолётно предаться,
Но страстной любви нам надо остерегаться!
Пусть я хожу в рубище простом, пусть стынь за окном,
Жизнь идёт своим путём, делаю ход конём, чтобы потом
От злости не закричать, и своё сердце путами любви не связать!
В хилой и немощной груди идут странные торги, слышен голос вселенского судьи:
«Прекрати строить козни свои! С любовью не шути, ей открыты все пути!
Живи без фальши, уважай старших, а грехи преходящи, сегодня есть,
 А завтра их уже нет, не смотри им вослед! Живи настоящим,
Только человек пропащий любовь от себя своими руками оттащит,
И не защитит тот благодатный миг, что в его сердце загодя проник!»
Все мольбы в небеса устремлены, думы страстью одержимы,
Они живут, как пилигримы, их пути неповторимы, и потому
Смятенная душа раскалилась добела, её поступь горда,
А сама порозовела от бокала сладкого вина!
Красной вязью на ней святые буквы изображены,
Но они сразу не видны, стоит взглянуть на них изнутри,
Как шипы и розы тотчас появятся в стихах в прозе,
Их участь в грядущие строки будет воплощена,
Среди тех строк алая кровь заключена, испита чаша горести до дна,
Но участь лихого хитреца ещё на небесах до конца  не решена!
В том дива нет, близится рассвет, слышен звон золотых монет,
Но суета сует затмевает брезжущий утренний свет,
Чужим мыслям туда хода нет, коль они не чистой воды,
Как драгоценный алмаз, приятной белизной обволакивающей праведный глаз,
Его участь решится сейчас, даже не через час или другой, разум охвачен тоской,
В момент любой кулак стальной, наглый и озорной, вот-вот вступит в споры с судьбой!
Страданье, жизнь, в чужие руки, отдав, спрятано в стареющей груди,
Безвестность впереди, истины входит в грудь с той стороны,
Откуда горизонты грядущего вовсе никому ещё  не видны!
Потеряны годы жизни в отрогах нужды, никто не спас их от беды,
Вот если бы прихлебатели вослед зависти не кричали, что их зря оклеветали,
Тогда бы греха масштабы не пытались бы с грешников последнюю одежду содрать,
Чтобы бесов из чужой груди стремглав изгнать, чужую душу трудно нам понять!
Она же, не повернув головы даже, по велению творца достанет из золотого ларца
Любимые слова, что тлен и суета многоголосная толпа говорит не ради красного словца!
Она слепа, смотрит на жизнь из-под колпака, у неё на уме гульба и больше нет ни фига!
Душа больна и уже давно, она всем должна, но ей никто долги не отдаёт,
Душу прошибает липкий пот, ей вот-вот голову страсть сорвёт
И она легко согнёт высокое чело  то ли вправо, то ли влево,
Будто младая дева перед причастием, но зачем ей искать счастье в стенах тех,
Где много огрех совершаются в вечерний час, но грехи тотчас сливаются в унитаз!
Нами движет страсть, но если он совсем не тот, кто ищет и ждёт, когда же придёт его черёд,
Когда же в его душе черёмуха расцветёт, всё как раз наоборот, его по жизни ведёт сам Господь,
Взошла его луна, горит его светило,  но расплылись на листе бумаге высохшие чернила,
Что было, прошло, назад нельзя вернуть ничего!  С пера скатилось яркое светило,
Это тёмной ночью происходило, страсть сердце заполонила, и наповал грешника сразила!
Нет бы, вместо того, чтобы осуждать грешное естество и не корить лишний раз его,
Он пытается до конца понять его, но не всё ему под силу,
Избыток разума сведёт того мужчину в глубокую могилу,
Он уже сменил квартиру на старенький деревянный дом,
Холодно, и неуютно в нём, ему бы духом окрепнуть,
Идя по деревянному настилу через глубокую трясину,
Можно в болотной тине утонуть за пять минут! Жуть вокруг,
Его люди ждут и к себе зовут, чтобы он смог помочь
Скрасить день и ночь, впрочем, прослезившиеся очи
Грядущую беду немного отстрочат, но надменный взгляд
Не привык почитать тоску о безвременно ушедшей любви,
Господи, его печали утоли, и боль из груди быстрее удали!
Маски равнодушия пусть останутся у других,
Он не откажется от намерений благах,
Допишет собственный стих до конца,
Только бы его душа была защищена от плевков и пощёчин,
Не важен чин всех, кто без веских на то причин, решил,
Что может в лицо любому человеку всё, что угодно сказать,
Ему ли не знать, что сокрытый от людей факт, когда-то обнажится?
Быть может, он из уст ясновидцев услышит всё,
Что слышать ему никем не запрещено!
То-то и оно! Он держится за гуж судьбы как можно крепче,
Но ему не легче взирать между строк его ночных стихов,
Прошёл неполный срок, чтоб он мог спокойно принять любой упрёк,
Он сочувствует своей судьбе слегка, особо не подбирая выражения и слова,
Ему претит роль вожака, да, она не легка, он же в эти края пришёл издалека!
С него уже начала наземь сыпать труха, но пока её не замечает толпа,
Они иногда в его сторон6у косит глаза, но вокруг одна беззвёздная пустота,
Нет ни травинки, ни куста, ни деревца, у каждого мужика есть своя стезя,
С очей долу упала крупная слеза, скорби нет ни края, ни конца!
Судьба-шалунья, смеясь, повторяет каждый раз, что ей никто не указ,
Он же рассудок теряет совсем, ему незачем помнить о суету и тлен,
Жизнь течёт без перемен, была беда, был кратковременный успех,
Прошло время измен, вспоминать о них незачем, уж лучше остаться неучем,
Чем взирать на слёзы ближних,
И слушать, как на этажах нижних
На путь истины грешников наставляет Всевышний!
Грешные сердца не пробивает даже крупная слеза Творца,
Она скользит по ним, каждый занят делом своим, исход неотвратим!
Испив отраду из чаши с ядом, в пределах взгляда не увидел никого,
Все женщины на одно лицо и уже очень давно, всё, что когда-то произошло,
Умерло, запотело оконное стекло, сознание спутано, на дворе темно,
Молчание – золото, значит прошлое - перемолото, будущее – расплывчато!
Не проще ли достать из-за пазухи старые буквари и читать их от зари и до зари,
Пока в груди не исчезнет стынь, а снаружи не завянет пожухлая от стужи полынь!
Вьюги и метели, преследуя собственные цели, едва в студёную лужу не сели,
Потом они отдали холодам наказ: остановить в росте всякую зябь,
И быстрее оттепель унять! Природа испытывает нас, пробует на зуб,
В лесу слышен перестук, холода несут доброму молодцу тулуп,
Стынь вокруг, замерзает шея, стынет грудь, а шею сдавливает хомут!
Жуть вокруг! Горе за радость принять  нельзя даже спьяна,
А душа жаждет покоя и сна, на растерзание мглы она отдана!
Нет правды в этом мире ни в чём, истина здесь покрыта льдом,
Только гордость и спесь создают благожелательный фон безо лжи и догм
На истоках земного бытия, я же не учитель и не судья, мне толпа не простит равнодушия,
Но и я ей не прощу бездушия, тьма безмолвия коснулась не только меня, истина выпала из ума,
Но осталась пройдённая правдой едва заметная тропа, с которой никому сворачивать нельзя!
Нет правды в человеке, которому покоряются горы, леса и реки,
Ему противоречат пси и калеки, а те, кто носит книги из библиотеки,
Их имена числятся в картотеке органов Госбезопасности,
Они даже во времена гласности  всех умников держали в горсти,
Мимо них не проехать и  не пройти! Хочется грешные души спасти,
Но как? Учись контролировать, хотя бы кое-как тьму и мрак, но как?
Рок подаст нам знак, нам ли не участвовать в мирской суете,
Когда пусто на обеденном столе? Видит бог каждый наш поступок,
И только тот, что заслуживает одобрения, не встанет рядом с тем,
Который не знаем зачем, он восхвалял безумие и тлен?
Дурной человек прячет свой грех, чтобы душа не дала течь,
Дело дурной заслуживает осуждения, на его пути камень преткновения
Возникает всегда и внезапно, наглость уходит безвозвратно,
Только грешникам не всегда понятно, почему рука тянется к мечу и топору?
Во имя чего живу? Зачем копчу белый свет?  Здесь простой человек
До самой смерти ищет свой спасательный ковчег, он с надеждой смотрит вверх,
Там истина теряет заметный след, но грех до конца не исчез, на его стороне перевес!
Один – за всех и все – за одного! По что живём грешно? Эта мысль, как долото
Стучит в душу и в открытое настежь окно, старик привык контролировать язык,
Он мало говорит, в основном, молчит, он в свой идеал ценные мысли великих отроков собрал,
Он всего себя судьбе и року отдаёт, ничего не требует, он  живёт тем, что бог ему с утра пошлёт!
Судьба его гнала через веси, леса и поля, в тумане бытия
Его высокое чело всё омывала от грязи дождевая струя,
Мысль, изменившая жизнь сполна, зародиться сама не могла,
Она бы сгорела дотла, огонь вздоха его спалил бы всё,
Что было и что прошло! Только душа мысль к небесам подняла,
Но её сразу скрыла туманная мгла, из открытого настежь окна
Путеводная звезда не видна! Жизнь, как колесо, сегодня всё, что внизу,
Завтра окажется наверху, трудно пересилить духоту, она у толпы на слуху,
Даже если морщины избороздят его чело, они не покроют сердце,
Но оставят следы на худощавом лице, он тут же вспомнил о своём отце,
Он свои мысли оставил на белоснежном листе, спрятал лист  бумаги в ларце,
Отпечаток недовольства и апатии остались на лицах монашествующей братии!
Я же не имею ни малейшего понятия, что и к чему? Мне пожухлую листву,
Пытаюсь отойти ко сну, но уснуть не могу, закат в дыму, я же небо прошу,
Предать грехи огню, дремлю и мечтаю утром подойти к алтарю,
Мне хочется в глаза божеству взглянуть и ему поведать суть происходящего,
Очи застилает туманная муть, слова едва летят из очерствевших хладных уст!
Тоска и грусть скопом навалились на грудь, ещё чуть-чуть и они плоть убьют,
Коль она не достойна свободы, чтобы взять у природы всё, что было утрачено,
Но время пришло вернуть его назад, сколько можно милости у природы ждать?
Недостаточн6о желать; надо действовать, трудно истину отыскать, она скрыта в глубине,
Она появляется будто солнечный луч в открытом настежь окне, и сразу исчезает,
Её господь нам посылает, когда докучает тоска и донимает беда!
Не мудрено заглянуть в чужое настежь открытое окно, и даже, если там темно,
Ты мельком увидишь светлую тень, услышишь лёгкую капель, и вот перед тобой горит мишень,
Её скрывает серая тень, выплывшего из небытия тумана, следы прошедшего намедни урагана
Остались лишь вблизи православного храма, перед ним раскинулась огромная зелёная поляна
И на ней сияет множество Фаворских огней, и чем скорее ты откроешь небу свои мечты,
Тем быстрее душу от грусти и тоски! Ветер веет, повевает, в грешной душе пепелище тлеет,
Восток розовеет, божий раб слабеет, но он сумеет заново восстать из пепла,
И с помощью студёного ветра его незримая душа поднимется на облака!
Истина поблекла, но ещё до конца не окрепла, она убегала от естества,
Говорила пристойные слова, но от них не оставалось и следа,
С приближением рассвета контуры кромешного пекла
Тотчас напомнили о скоротечности земного бытия,
Вот-вот закончится его стезя среди степного ковыля
И что тогда?! Решайся пятиться вспять,
Чтобы спасательный шанс не потерять!
Бояться горя – счастья не знать! Надейся на случай,
Так будет лучше, чем отчаиваться каждый час,
И чтобы тебе вещий голос не говорил,
С помощью небесных ветрил ты встал у кормил
Уходящего жития и теперь надежда до самых могил
Должна сопровождать тебя! Рок сотрёт следы поколений,
Но бессмертный гений в часы борений и тревог улучшит слог того,
 Кто уже двигается тяжело, но его солнечное тепло обожгло
И силы ему придало, страданиям и горю время пришло
Опалить белоснежное крыло того естества, чья голова седа,
Но по-прежнему умна, а душа честна и в жизнь влюблена!
Беду и горе не скоро унесёт стремительное время,
Но брошенное в землю семя  через годы даст всходы,
И вот тогда с неба скатится путеводная звезда хилого старика.
Его борода седая, она на раздумья собеседников понукает!
От пролитых слёз, мужчина ослабел и иссох, не ослеп и  не оглох,
Он немного устал от суеты, отдохнёт минуты две или три,
А дальше пойдёт, чтобы взглянуть с высоты лысой горы,
Настолько долы черны во время вечерней мглы!
Пришлось и ему на себя со стороны пристально взглянуть,
Из души бог весть, куда исчезла жизни суть,
Ей предстоит преодолеть трудный путь,
 Чтоб отвести от  плоти  стынь и муть!
 Нет страшнее муки, чес сидеть, сложа руки!
Не гореть, а тлеть, можно прошлое из памяти стереть,
Отболеть и всё перетерпеть, и лишь тогда уйти в бега,
Можно стать анахоретом, но на хрена ему всё это?
Он – совсем не тот, кто нагло врёт, пришёл и его черёд  не щадить свой живот,
Конфликт между душой и плотью назревает, бывает слава без популярности,
Когда мимолётное счастье зажато в горсти, но ему  с грешником не по пути,
Он готов ползком за ним следом ползти, только бы удалось оживить рубины уст,
Без слов этот мир был бы пуст! На души ополчилась бы грусть, а плеть мук
Исхлестал бы душу и плоть, неприятен вкус давно забытых чувств!
Мне бы под голову положить подушку и матрас, чтобы в скорбный час
Был слышен божий глас, перед глазами распростёрся мир без прикрас,
Любовь мне в тягость, раньше она была в радость, но сейчас нет покоя от чувств,
Мрак тяжёл и густ, не виден даже придорожный куст!
Жизнь, кляня за отсутствие просвета на дебрях бытия,
Стеная и вопия, до самого утра не засыпает грешная душа!
Он не тот, кто пашет и жнёт, он людям духовную пищу создаёт
Непосильным трудом, огромная нагрузка весит на нём,
Легко ставить вопрос ребром, если язык становится помелом!
Это ему славы не предаст, нравственный контраст дум и дел
Омрачает высокую цель, он у отчих ворот поучает народ,
Как будучи нищим, добыть для семьи немного воды и пищи?
Земля зыбиться стала, истина из виду внезапно куда-то пропала,
Она слабость к землянам питала, но опосля неприязнь испытала!
Прошлое уходит безвозвратно, и дотошному мужику не понятно,
Почему нам разлука со счастьем суждена и душа вновь страха полна?
В былые времена наш путь освещала Ущербная Луна, теперь земля темна,
Свет мимо жизни скользнёт, немного обожжёт уставшие лицо и пустой живот,
А потом в тёмную бездну надолго нырнёт, чтоб  каждый хлебороб не смог взойти на эшафот!
Если бог вправду существует, тогда почему нам попутный ветер в сгорбленную спину не дует?
Зеркало к себе приложишь, душу заново растревожишь, но противостоять Богу та не сможешь,
На солнце трепещет серебристая фольга, на ней запечатлены слова из старинной книги Бытия,
Потом залита мужская щека, доля мужика была и вправду нелегка, из старого пиджака
Торчат огромные дыры, в таких сюртуках не ходят бывшие банкиры,
У старика в тайном кармане осталась монета одна,
За неё наверняка не заставишь врага открыть рта!
Вглядевшись каждую черту стареющего лица,
Пытаюсь понять намерения Творца, почему утренняя роса чиста, как слеза,
А беда лишает нас сна? Жизнь – не сад, свой долг надо прилежно исполнять,
Чтобы безумцем не стать! Совокупность истин, добытых умом, войдут в дом,
Открыв двери широким плечом, чтобы в нём вспыхнул божественный свет,
И дым от сигарет был виден на расстоянии, в его глубоком молчании
Был миг ожидания терпимой боли и стенания!
Пусть судьба убогая, наглая и твердолобая,
Что-то меняет в стареющем сознании,
Уже давно меняются похоти и желания,
Нет блаженства от познания самого себя,
Но, кажись, чужая судьба – ничто для божества!
Всё в человеке – всё для человека, для него созданы моря и реки,
Только бы он спешно искал непроторённые пути, ведущие к счастью,
Наполнившим жизнь страстью, богом данной тебе властью над талантом,
Мужчина не стал ни гранёным бриллиантом, ни великим атлантом!
Жизнь идёт, когда час пробьёт, душа избавится от полночных грёз,
Но не будит ни гниения, ни брожения на скользкой стезе бытия,
Да, рождённый ползать, летать не может, бог его грехи подытожит,
Свою душу лишний раз растревожит, но мир души велик и всё-таки мал,
Перед ним грешник нагишом предстал, судьба показала ему волчий оскал,
А рок ему глаза огромным платком завязал, чтобы он не вспоминал о времени  былом!
Пришлось старику, перетерпев муку, выйти на балкон и оттуда, не издав ни звука,
Дать богу обет молчания, боль и стенания  мучительнее скорби, характер строптивый и гордый
Примириться унижением не смог, печален последний итог, одна стезя лежит у его ног,
А чем ему бог помочь может,  его слёзы гложут, и скорбь тревожит, помочь ему нечем,
Земной путь толпы не вечен и он – не безупречен!
Под напором свирепого ветра и промозглого дождя
Мудрость насильно бутон души развернуть, не вольна,
Покуда голова цела и пока она не онемела, пусть тело не мается без дела,
Она от злости изошла, сама едва до ручки не дошла, лишь потом грешная душа
Встала на нищенской дороге, с ней никак не хотят разговаривать небесные боги,
Но она им долги в заклад принесла, чтобы судьба разум у плоти навеки не отняла!
Женщина иногда может в мужа быть влюблена, но не всегда, набегает на берег крутая волна,
И блеснёт лучами женский глаз, мысль, кружась, одетая в шелка и атлас,
С истинного пути сбивает нас уже не в первый раз, что делать мне сейчас?
Есть подушка, есть кровать, нужен ещё матрас,
Чтобы к утру женщина услышала божий глас!
Нет сильней огня любви чудесной,
Он приходит повсеместно и всечасно,
Мужья несчастные, над судьбой не властные,
Но добрые внутри и грубые снаружи, в холод и в стужу
Не боятся оступиться в лужу, голос страсти становится глуше,
Когда тоска душу вконец иссушит, и захочет чашу со страстями оттолкнуть,
Чтобы опосля своим красноречием внезапно перед своей роднёй блеснуть!
Душа  горит в том старике чуть-чуть, судьба пытается его обмануть,
Глаза застилает муть, завистливые взгляды плоть на куски рвут,
А годы бегут и не дают красноречием блеснуть гению тому,
Который задыхается в кромешном дыму! Ему самому не спастись,
Жизнь теряет смысл, он не в силах творить, нет смыла судьбу напрасно злить!
Пространство и материю ему как-то удалось приручить,
А время осталось враждебным к знаниям несметным,
Тиканье вселенских часов о скоротечности жизни напоминает вновь и вновь!
Мы медлим, а жизнь спешит, каждый в меру грешит, но норовит сделать вид,
Что грешит не он, ему кто-то вторит в тон, что того гляди пролетят жизни дни,
Ты крест прижмёшь к груди, а грехи оставишь сзади, оставшись без регалий,
Амбиций и желаний захочешь бежать без оглядки, наступая себе на пятки,
От зловредной лихорадки, вещи собранные в беспорядке, связаны в женском платке,
Долго валялись в скромном закутке, обидно и стыдно всю жизнь доказывать себе одно и то,
Что кроме тебя никто, взглянув в открытое настежь окно, не вспомнит, как когда-то
Тебя к себе манило злато, ты еду запивал мускатом, деньги грёб лопатой,
Однако всё, что было без разрешения бога сформировано, не признает меньшинство!
То-то и оно, ничто не временно, на личном опыте проверено, и уходящими годами навеяно!
Проходит всё, зачем бежать от себя далёко, всё равно не спрячешься ни от кого!
Безумец, не вздыхай, не вспоминай о том, что было и что прошло,
 В Лету времени уже давно кануло оно, свежо приданое, но верится с трудом,
Что грех прячется за каждым кустом, твой вздох отныне на губах остынет,
Время минет и тогда осыплется шелуха с  давно минувших дней,
Многих из людей в живых не осталось, кого-то скосила старость,
Она, как в горле кость, а кому-то заново пришлось решать жилищный вопрос,
Чтоб не дай бог грешник до костей не промок, срок расплаты давно уже истёк!
Всему – своё время! Всему - свой срок! Сказано и плеч долой, не спорь с судьбой,
Твоя тропа заросла пожухлой травой, предать забвению былое старик не в силе,
Иней синий-синий посеребрил его виски, ему врать как-то не с руки, как бить горшки с теми,
 С кем в своё время легко решал бытовые проблемы! Прошлое в душу запало,
Зацепило и затрепетало, будто опахало у седой головы, бесконечные дали темны,
Нет счастья, ни мук, ничего ему не сходит с рук, забудь о том, что когда-то было,
Не напрягай напрасно силы, ты одной ногой стоишь у края могилы,
Так что пожинай плоды житейской суеты и бытовой мишуры!
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, но опалены белоснежные крылья,
Нет былого изобилья, одно насилье и множество унынья, а обманчивый звук
Церковного набата вселяет в грешную душу испуг,
А вдруг не удастся в свои руки счастье вернуть?
Унылая пора позволила укрыться ему в небытии от зла,
И яркое пламя в тоскующей душе зажгла,
И к счастью разум ещё не отняла!
Покуда голова цела, душа в своём выборе вольна,
У неё песня одна, она застыла, как статуя у окна,
Кого же она уныло ждала до самого утра?
Под окном шумела опавшая наземь листва,
Перед жизнью встала не преступная стена,
Её не перешагнуть, через неё не перепрыгнуть
И не вникнуть в суть за пять или десять минут!
Душе всегда недоставало тепла, она тернистый путь прошла,
Пыталась вникать во все житейские дела, едва с ума не сошла,
Пока беспечность обрела, перед глазами вечность и по ней уже звонят колокола!
Да будет память светла, пусть судьба в любви находит усладу, пусть та, что с тобою рядом,
Ласкает грешника преданным и радостным взглядом!

г. Ржищев
29 ноября 2020г.
0:50