Любовь ассенизатора

          Калерия Ефимовна вела достаточно уединённый образ жизни. Не то чтобы она была обделена судьбой или случилось с ней нечто неординарное. Совсем нет. Даже наоборот. Её жизнь била ключом. Красивая, эрудированная,  совершенно самодостаточная, что отделяло её от окружающих вокруг женщин светского общества.С одной стороны, казалась робкой и застенчивой, а с другой – бескомпромиссная, прямолинейная, не терпящая двуличия.
          Но в расцвете женской зрелости,  по известным лишь ей причинам, Калерия неожиданно покинула столицу, уехав в тихое место, не менее дорогостоящее, подальше от великосветской суеты и шума.
          Ландшафт местности, где она приобрела особняк, построенный еще в середине девятнадцатого века, гористый, с густым лесом и с достаточно большой удалённостью от соседей. Её участок чуть более двух гектаров, в основном засаженный елово лиственным лесом с преобладанием лиственницы, кедра и голубых елей, имел вокруг здания рукотворный парковый ансамбль. Единственный недостаток местности – влажность. Лес – есть лес. Но благодаря устроителям этого уголка затворничества в доме влажность почти не ощущалась, если только в период майских гроз.
          Особняк стоял в километре от дороги. К нему вела извилистая асфальтовая колея, огранённая кипарисами, всегда прикрытая тенью крон мощных кедров.

          Обособленность от внешнего мира, как ни странно, не ввергала Леру в чрезмерное злоупотребление уединённостью. У неё наладились отношения с местным, довольно богатым обществом. И она быстро заняла в нём достойное место, благодаря своему поведению и незаурядными качествами. Не обошлось и без назойливого внимания мужчин. Обладая глубоко сентиментальной и чувственной натурой, Калерия легко справлялась с этой напастью, в силу свойства жесткости характера. Никогда не лукавя, могла осадить очередного воздыхателя, оставив между ними дружественные отношения.

          Неизвестно сколько ещё времени продолжалось бы такая личная идиллия, если бы находясь в гостях у соседей, Лера не увидела ассенизатора, очищающего выгребную яму.
          Высокий, атлет по телосложению, работая в метрах восьмидесяти по склону в сторону леса, привлекал внимание неординарностью человека, выполняющего не свою работу. Её намётанный глаз сразу уловил неотразимую харизму в его поведении. Статный, занимающийся вроде обычным для него делом, он чем-то завораживал.
          – Ты меня не слушаешь, Лера? – Наталья, одна из новых подружек местного общества бездельниц, пока их мужья честно куют миллионы, была в явном недоумении. – На кого ты смотришь? Или где ты витаешь, как всегда? Последнее время ты стала задумчивой. Даже странно.
          – Ты права. – Лера даже не обернулась на новую подругу. “Пустышка”, отметила она про себя. “О чём с ней говорить?”
          – Скучно стало последнее время. – Она обернулась к Наташе. – Надо развеяться. Правда перед отъездом мне понадобится помощь твоего ассенизатора. Он хорошо
работает? Ты довольна?
          – Странный вопрос? Приехал, почистил, уехал. Я никогда не интересовалась результатом. Что там может быть интересного?
          – Он интересен.
          – Лера, что за бред. Простой работяга и, посему, видно мужлан.
          – Не скажи. Взгляни на “стать”. Гусар! Это точно не его профиль. Бьюсь об заклад.
          – Солнце сделало своё дело. Перегрелась. Прими холодный душ. – Наталья закончила поправлять заусенец на ногте. – Ты в своём уме? Где ассенизатор и где ты? – Она даже не подняла глаз на Калерию.
          Лера встала, от предстоящего удовольствия потёрла руки и, не обращая внимания на реплику соседки, направилась в сторону ассенизатора. Чем ближе она спускалась с косогора, тем больше в ней разгорался огонь неподдельного интереса.
          Шагов за десять до встречи мужчина, не оборачиваясь, неожиданно произнёс:
          – Чем я Вас так заинтересовал? Вы прожгли мне рубашку со стороны спины.
          – А Вы внимательнее, чем я думала о вас. Калерия. – Представилась Лера подарив добрую улыбку. – Мне нужна будет ваша помощь, если, конечно, Вас это не затруднит. Мой дом на пригорке. Я буду Вас ждать. – Она указала жестом в направлении своего жилища.
          – Вы здесь, насколько я знаю, менее года. И не понимаю... Макар. – Он неуловимо улыбнулся, поглаживая густую, достаточно длинную бороду. – Полное имя Макарио или Макариос. Как Вам будет удобнее. Приду. Незамедлительно приду. Весь к вашим услугам.
          – Макар в километре на юг есть уютное кафе. В восемь, если не против. – И не дожидаясь ответа, Лера, спустившись в обход пригорка, где работал Макар, пропала из виду.

          “Макарио должно быть итальянец или грек. Какая разница?! Красивый малый. Но почему он этим занимается? Его воспитание явно из равного класса. Манеры, речь... Умение держать себя в присутствии дамы.” Мысли Леры не давали ей скучать, Желание сменить обстановку испарилось, как вешний снег.
           В свою очередь, Макар тоже оказался в затруднительном положении.  Спрятавшись от всех, он за последние годы привык ни на кого не обращать внимание и не вызывать интереса к своей персоне. Неужели мы с ней где-то пересекались?
          Он, вздрогнув, вдруг словно остолбенел. “Калерия? Не может быть. Прошло столько лет...  Эта достаточно моложавая особа Лера?” – Вот те на! – Промолвил он, вытерев с ниоткуда появившуюся испарину со лба. – “Конечно это она. Кто ещё может говорить её голосом и в такой манере? Ну и встреча. Неужели она его узнала со спины?” – Вопрос... – Снова проговорил он вслух. В этот момент машина закончила свою работу. Быстро управившись с консервацией выходного клапана выгребной ямы, он подъехал к парадной двери Натальи.
          – Спасибо, Макар. – Она протянула ему конверт с деньгами. – Вами интересовалась моя подруга. Надеюсь, Вы ей поможете. – Дежурная улыбка не смогла украсить её лицо.
          – Будьте уверены. – Быстро откланявшись, Макар сел в машину. Обратив внимание на часы, стало понятно – в кафе он явно не успевает.  Душ и всё с этим связанное... Он уже отвык делать всё второпях.
          Отъехав от дома Натальи не более двухсот метров, он остановил машину в тенистой аллее, ведущей в лес. Ему нравилась эта местность. Холмистость с густыми зарослями молодняка, запахи хвои, щебет невидимых птиц... На душе разливалось приятное умиротворение. Но не сейчас. Появление Калерии выбило его из равновесия. Сколько они не виделись? Лет пятнадцать.
          Он закрыл глаза. Калерия... Вся жизнь прошла рука об руку  с ней, кроме этих пятнадцати лет малодушия.
          Они познакомились в детском саду. Макар в те годы был Глебом. Смена имени произошла гораздо позже. Не по возрасту высокий, белобрысый мальчуган. Сразу подружился с новенькой в их группе. Маленькая девчушка, Калерия, была заводилой, полная энергии. И полная ему противоположность. Вероятно в этом четырёхлетнем возрасте это не имело особого значения, а лишь подтверждало закон электромагнетизма – противоположности притягиваются.
          В пять лет Калерия заявила маме с полной уверенностью:
          – Я женюсь на Глебе. Мы всё решили, только на свадьбу пригласим кого мы хотим. И стала перечислять детей из детского сада.
          – Это ты решила? – Серьёзно заметила мама. – Или Глеб тоже так решил. Но девушки не женятся. Они выходят замуж. – Неожиданная для Калерии улыбка мамы не смутила дочь.
          – Мы так решили. А Глеб значит выйдет замуж. Я ему это объясню. Просто ты с папой должны об этом знать.
          Глеб, откинувшись на кресле, улыбнулся. Рядом с ней, с этой маленькой пигалицей, он выглядел великовозрастным, с точки зрения роста, тюфяком. Ему нравилось ей подчиняться и он с готовностью старался делать всё, чтобы она не попросила.
          Школа пролетала быстро. Размеренная жизнь застоя восьмидесятых ещё не расслоила общество. И их родители были приблизительно в равном соответствии так называемого жития. А дружба детей была лишь забавой и, возможно, единственной точкой их общения.
          Когда она Глеба поцеловала в первый раз в щеку, он не удивился. Придя домой, просто так, как между прочим, сообщил маме.
          – Сегодня Лера меня поцеловала. Это значит, что я ей нравлюсь? Я ничего не почувствовал. Но я видел как папа тебя целовал и ты ему улыбалась не как мне.
          –  Глебушка, наверно, это был дружеский поцелуй. – Мама на него старалась не смотреть, чтобы не обидеть улыбкой.
          – Но Калерия сказала, что мы поженимся, когда нам исполнится по восемнадцать. Она всё знает и так решила.
          – А ты? Ты как решил? – Маму явно этот вопрос заинтересовал.
          Глеб на минуту задумался, видимо подыскивая правильные слова.
          – Лера мой единственный, настоящий друг. Я её не хочу обижать.
          Макар повернул сидение машины, откинув его почти в лежачее положение. Воспоминания детства лишний раз подчеркнули несостоятельность поступка после аварии в Риге, когда он с другом, окончив университет, поехали на неделю отдохнуть к его родителям. Калерия ничего не имела против. Через две недели должна была состояться помолвка.
          – Отдохни последний раз без меня. Только будь внимательным за рулём.
          За рулём... Школу они закончили в девяностых. Смутное время. Новый Лжедмитрий, алкоголик, устроился на троне огромной страны. Жизнь в России, уже как в отдельном государстве после коллапса СССР, круто изменилась. Переход к так называемому капитализму произошёл в совершенно уродливой форме. Воры встали у власти. Деньги к деньгам – не пустые слова. Только если это происходит в здоровом обществе конкуренции, это одно дело, а в рабском обществе Советского Союза, где народ был никем, всё произошло с точностью до наоборот. Кто сумел, тот и урвал. Или люди стоящие в связи с этими ворами, не зная их подноготной, могли всплыть на поверхность, над головами остальных.
           Мама Глеба умерла от рака, когда ему не было и семнадцати. Отец пошёл в гору. У него появились деньги, пусть небольшие, но на новую квартиру, мерс и университет сына вполне хватало. А вот Калерии отец выбился “в люди”. Ему больше повезло с другом. У друга деньги, а у отца голова. Он довольно быстро один из первых приобрёл недвижимость на Барвихе. Крутой особняк. И, соответственно, считал выбор Калерии простой детской забавой. Их семьи стояли на разных экономических уровнях. Единственное, что его останавливало в выборе дочери – её характер. Харизматичная, упрямая молодая особа. Закончила университет с красным дипломом. Свободно говорит на трёх языках и без его протекции устроилась на иностранную фирму с высоким окладом. Референт боса. Глеб тоже не лыком шит: физик атомщик, оставлен при кафедре. Подающий надежды учёный. Так что дети и без него проживут безбедную жизнь.
          В сущности, Глеб не представлял себя вне Калерии. Кстати, как и она без него. Всю жизнь вместе и, как ни странно, это им не мешало. Наоборот. Просто время Ромео и Джульетт не проходящее.
          Глеб заёрзал на сидении. Застыла нога. Напоминание заключения. Надо же такому случиться. Авария на повороте. Слава богу был один в машине, а вот встречную сбил в кювет, не вписавшись в поворот. Водитель не выжил. Пять лет. Благодаря физической силе и звания мастера спорта по самбо, в тюрьме был в почёте. А как физик наладил всю тюремную компьютерную систему. И по УДО через два года вышел на волю.
          Зная отношения родителей Калерии к свадьбе, Глеб решил изменить свою жизнь радикально. Отрастил бороду, сменил причёску. Во время заключения у него изменилась мимика лица. Стал много угрюмее. Вряд ли кто из старых знакомых его смог бы узнать, к тому же борода по каким-то причинам оказалась с проседью. Сказался стресс при аварии.
          В это же самое время у отца случился инфаркт и он так и не узнал о судимости сына. Всё одно к одному. Из тюрьмы он часто писал письма Калерии и отправлял их под подушку. Боялся испортить ей жизнь.
          После УДО начальник тюрьмы, полковник Бергенс Джурис, помог устроиться в Риге ассенизатором. Безусловно Глебу не терпелось вернуться на кафедру, где он не проработал и одного дня. Заведующий кафедрой ему, естественно, отказал по телефону. И тогда он, недолго думая, когда всё стало вдруг без разницы, сменил себе имя и фамилию опять не без помощи Бергенса. Так он стал Макар Чудров. Любимый герой Горького из детства. С Калерией они читали этот рассказ вслух. Ввиду разности характеров и отношение к главному герою было разное. Особенно, когда Глеб сидел в тюрьме. Он продолжал спор с Калерией виртуально. Ясно одно – Макар помог Глебу сделать выводы и не бояться будущего.
           И вот, эта неожиданная встреча перевернула всё вверх ногами. Он даже не представлял, что после стольких лет разлуки, возможны порывы души, не дающие спокойно дышать. Глеб снова взглянул на часы, оставался час до восьми вечера. Сумерки стали сгущаться, и в лесу потянуло прохладой.
          – Нам необходимо объясниться. – Машина, от резкого нажатия на газ, взревела словно мотоцикл промчался рядом, нарушив тишину леса.
          Макар, развернувшись на развилке дорог, подъехал к особняку, скорее даже к замку, невидимому со стороны дороги, и позвонил в дверь Калерии.
          Недолго размышляя о сложившейся ситуации, решил – будь что будет. В конце концов, сегодня его шанс. Пусть даже последний.
          – Сейчас, одну минутку. – Наконец, дверь отворилась и Лера застыла с открытым ртом, в тюрбане из махрового полотенца, в халатике значительно выше колен и ко всему ещё и босиком. – Боже, извините.
          – За что? Вы прекрасно выглядите. А вот у меня проблема. Я не успею принять душ и переодеться до восьми. А телефон Вы мне не оставили. Не хотелось Вас с самого начала расстраивать. Ведь у Вас ко мне интерес, не связанный с моей работой. Или я не прав?
          – Душ можете принять на втором этаже. Надеюсь, у Вас есть во что переодеться.
          Наступил момент замешательства у Макара.
          – Один один, однако. – Он густо покраснел. Спасла борода – Я сейчас вернусь.
          – Дверь будет открыта. – Лера стояла в дверях, провожая ассенизатора, вся из себя довольная. – Я не ошиблась.
          Макар хотел было перегнать машину за угол, чтобы не скомпрометировать хозяйку, но решил оставить по непонятным соображениям. Собрал вещи, всегда готовые к выходу в общество нормально одетых людей, и вернулся в дом.

          Калерия в своей ванной наводила последние штрихи на лице. Было видно: она себе нравилась. Абсолютный минимум  макияжа. Поправив не вызывающей помадой губы, чуть-чуть и так чёрные, довольно длинные ресницы и припудрив появляющиеся морщинки над переносицей, оценила себя критическим взглядом. – Чем не чаровница? – Довольно длинные, белокурые волосы естественно обрамляли своей волнистостью лицо, немного удлиняя для его большей гармонии.
          – Ещё совсем не плохо. Соседке тридцать девять, а выглядит меня много старше. Спасибо мамочка. Но я в тебя только внешне. И ты, уверяю тебя, сейчас мною должна гордиться. – Она отпрянула от зеркала, обнажив наготу своего тела: груди, талия, овал плечей – предмет зависти моих бывших подружек. Уже за сорок, а всё ещё... – Лера снова себе улыбнулась счастливо и открыла гардероб напротив.
          А зеркало продолжало улыбаться складной фигурке хозяйки: стройные длинные ноги произрастали из не менее замечательной пятой точки и ямочки в районе плечей улыбаясь высказывали её настроение. 
           Лера достала прозрачный пеньюар. – “Глеб, куда же ты пропал?” – Настроение сменилось. Она вспомнила, как примеряла его в мамином гардеробе перед встречей с будущим женихом. – Куда же ты делся? Пятнадцать лет прошло, а ты всё терзаешь меня по ночам. – Она устало села на лавку перед зеркалом.
          – Что? – С укором спросила отражение.
          – Что что? – Молча ответило зеркало.
          – В действительности всё было иначе, чем на самом деле... – Отображение потускнело. 
          – Кто он? – В голос вскрикнула Калерия. – Этот ассенизатор фигурой так на него похож. – Она, с тревогой снова уставившись в зеркало, пробормотала: – Но и только. Бородатый, да и уши не те, и глаза пустые. Зачем я его пригласила в кафе?... Глупая, самонадеянная дура! Как же я устала. Ищу его в каждой тени... Сердцу не прикажешь, тревожно бьётся.
          Куда делась эйфория. В зеркале отражение состарилось, издевательски скорбя о потере. Тушь от ресниц оставила след под влажными глазами.
          Лера встала, салфеткой убрала следы вдруг напавшей печали по-прошлому.
          – Соберись. Тебя ждёт ассенизатор. Мало было неудачного замужества и опять те же грабли. Правда с другим оттенком и запахом. Права Наталья. Взбредёт же в голову?! – Но пеньюар надела. Покрасовавшись для поднятия настроения своим изображением, словно ей снова девятнадцать, накинула из тонкого шёлка, цвета глаз ундины поверх длинный халат, отороченный белыми цветами вдоль подола и лацканов. Ещё раз посмотрелась в зеркало. Поправила ресницы. – Какова, а? Будь что будет! – И вышла в залу.

          Со второго этажа абсолютную тишину особняка нарушал тихий шелест падающей воды в ванной. Калерия подошла к входной двери. Сквозь узоры стекла машина Макара издевательски меняла форму. Красно-белая, похожая на бензовоз, с надраенными никелированными аксессуарами, говорила о педантичности хозяина. –“Глеб тоже был ещё тот педант.” – Оказывается это её раздражало, судя по произнесённой реплике.
          Шум воды смолк. Лера через залу прошла в просторную кухню, Этот дом ей доставлял большое удовольствие. Видимо, хозяин сам был архитектором строения и не поскупился на излишества. Достав разносолы из холодильника, пару винных фужеров и бутылку белого вина “Screaming Eagle Sauvignon Blanc”, задумалась. – “Ассенизатору такое вино? Оно стоит около пяти тысяч евро. Подарок Фрола, просившегося в постель олигарха. Старый козёл.” –  Она держала эту бутылку вина на всякий случай. Мечта встретить Глеба не оставляет её душу уже столько лет.  А здесь Макар, со спины так его напоминающий. Опять защемило сердце. Лера вернулась в гостиную.

          Макар поглаживал свежевыбритый подбородок. Поправил бакены. В белой рубашке и бело-голубом спортивном костюме он сбросил как минимум лет десять.
          – Неужели она меня не узнала?
          – А ты сам-то себя узнал, трус недоделанный? – Мутное от пара отражение не выбирало слов для выражений.
          – Не всё от нас зависит. Неожиданные обстоятельства заставили так поступить.
          – Не оправдывайся. – Захлопало ресницами отражение в трезвеющем зеркале. – Струсил. Ты её не достоин.
          Отражение, наделённое его вторым я, явно было не в себе.
          – Что ты ей сейчас скажешь? Ты в дурацком положении. И нет тебе оправдания. Думай, болван.
          – Всё-таки совесть дана человеку неспроста. Думаю, но не придумывается... – он удручённо оценил своё преображение. – Разве во внешности дело?
          В этот момент раздался звонок в дверь. Макар неслышно вышел из ванны. Он мог наблюдать с балюстрады, будучи незамеченным, происходящее в гостиной.

          – Наташа? Что-то случилось?
          – Ничего особенного. Просто ассенизатор после твоего ухода быстро смотал удочки. Мне показалось это подозрительным. Хотела спросить всё ли в порядке. И, как оказалось, не зря. Его машина перед твоим домом. Какой у тебя красивый халат?! – Наташа сразу забыла и о Макаре, и о его машине и о навязчивой подозрительности. – И вообще ты выглядишь сногсшибающе. Он так подчёркивает твою грудь. Мне бы что-нибудь в таком роде. – Проговорила Наталья свою тираду практически без знаков препинания.
          – Не думаю, чтобы ты смогла его купить. Он стоит бешеных денег.
          – Если бы она знала сколько он стоит, может быть и простила б меня. – Тихо пробормотал Макар, прячась за углом балюстрады.
          – Не дороже денег, – обиженно сжав губы и негодующе взглянув в глаза Калерии, выдавила Наталья. – Встретимся завтра. У нас званый ужин. Муж возвращается из командировки. Ему Лондон осточертел дождями. Велел тебя пригласить. Только попробуй на него положить глаз. Выцарапаю. – Всё напряжение с лица Натальи спало и она, искренне обняв подругу, послала ей уже из машины воздушный поцелуй.

          Лестница второго этажа скрипнула под  ногами спускающегося Глеба.
          – Ну, наконец, ты отмылся. Макар, я решила накрыть стол... – Калерия, не договорив фразы, чуть было не потеряла равновесие, подойдя к дивану. – Глеб? – Её лицо побледнело. Она, прикрыв губы рукой и от неожиданности упав на подлокотник, потеряла дар речи.
          “Глеб, Глебушка... Как я по тебе соскучилась... Я тебя искала... Cколько лет?...” Но проговорить ей ничего не удавалось. Язык прилип к нёбу, и только глаза выдавали её эмоциональное состояние.
          Глеб сбежал с лестницы и, подхватив её на руки, аккуратно перенёс на диван.
          – Ничего не говори. Успокойся. Я сам не в себе с момента нашей встречи. – Он сжал трепещущее тело Калерии, его Калерии, боясь испортить момент глупыми извинениями. – Я очень виноват и нет смысла оправдываться. У меня нет реального объяснения, но всё равно молю тебя – прости. – Он прижал всхлипывающее тело подруги и молчаливо ждал приговора пока она не успокоилась.
          – Ответь мне только на один вопрос. – Всё ещё всхлипывая проговорила Лера. – Почему ассенизатор? Атомщик с красным дипломом и вот это. Я о себе и не спрашиваю. Куда ты так надолго запропастился? – Лера удобнее устроилась на его коленях, не отрывая головы от плеча с обратной стороны головы, сама себе удивляясь нерешительности.
          Глеб не был готов к этому вопросу. Всё, что с ним произошло за эти годы, особенно не смущало. Давно привык. Единственный минус – Калерия. Потерял любовь. И дорога к ней затоптана.
          – Так случилось. – Других слов он произнести просто не смог. – Давай поедим. Я голодный как волк.

          – Не плохо живёшь. – Разливая вино, Глеб впервые посмотрел открыто в глаза Леры. – Мне не по карману такие вина. За встречу, которая так часто мне снилась.
          Лера поднесла бокал ко рту. Приятный аромат вина как-то сразу изменил ментальность состояния. Очень легкое, с незаметной кислинкой обладало неким воздушным вкусом, изменяя внутреннее настроение. “Цена определяет вкус, ” –отметила про себя Лера. В её глазах появились нотки раскаяния за первый миг встречи.
          – За десять дней до помолвки я попал в аварию по своей вине. – Промолвил Глеб, сделав пару глотков вина. Наслаждаясь необыкновенным вкусом, он поднёс бокал к носу. – Никогда не ощущал эйфории от напитка. Признавайся: что за поклонник? Явно не беден.
          Глеб опустил бокал. Секунды длились вечно. Не понимая с чего начать, он пристально посмотрел в глаза подруги детства и юности. Она никогда не любила недомолвок.
          – Приговор – пять лет. Вот и весь сказ.  Не хотел тебя обременять обязательствами, плюс твои родители не очень желали видеть меня твоим мужем. А уж после тюрьмы?... Поставлю все точки над “и”. Прости, что проигнорировал твоё мнение в этом вопросе. И извини, я уже давно разучился иронии и юмору в своей речи. Стал сухим, тупым молчуном ассенизатором.
          – Наверстаешь. Время лечит, а боль? Она притупляется – Калерия, наконец, вынырнув из-за спины и прижавшись при этом на мгновение губами к шее, провела рукой, как когда-то любила так делать лет двадцать назад, по его непослушным волосам. – Ты всегда был не особенно решителен. Сколько лет я тебя жду? – Лера дважды перегнула пальцы своих рук. – И больше не отпущу. Мне не важно что ты делаешь. Мне важны только твои чувства. Эта глупая наседка моя соседка Наталья даже не представляет, какой преподнесла мне сюрприз. Начнём новую жизнь в этом доме. И не будь я Калерия, если не добьюсь своего. – Она залпом допила остаток вина. Спасибо Фролу. Отличный подарок! – Ты знаешь, что мне сейчас хочется больше всего? – Её глаза загорелись, как тогда в юности.
           – Даже боюсь подумать...
           – Для полного счастья здесь не хватает детского гама, как тогда, в нашем дворе. Ты так и будешь сидеть словно истукан? Моргни! Твоя машина подождёт, но не я.

                Женщины, обладающие именем Калерия, имеют особую энергетику,
                проницательность, твёрдость, высокую степень самолюбия. 
                В переводе с латинского  -  Калерия  – горячая.