Кровавые яйца Бонапарта

– Штыки при-вин-тить! – Скомандовал тогда ротный.
Всё вокруг заскрежетало металлическими щелчками.
Мы готовились взять дельту реки и разгромить орудия Канониров. Ждали  отмашку Унтера.
Оседавшая от атаки французов пыль заставляла всех чихать и кашлять.

В десяти шагах от меня шумел ручей. Взгляд мой зацепила рябь на воде от чего-то, что было скрыто за растительностью. Стало интересно. Поднялся, пошёл посмотреть.
– Куда?– Шёпотом, срываясь на кашель, проскрипел ротный.
Я отмахнулся. Мол пошёл к ручью умыться. Подойдя к ручью увидел в воде суслика. В той местности их было много. Он из последних сил хватался за травинки пытаясь выплыть: «Видимо, контузило взрывом», подумал я. Опустился на колени. Потянулся и схватил зверька.

– Выступаем! – Услышал я приказ Унтера.

Вытащил суслика из воды, собрался оставить его тут же, на суше и в туже секунду раздалась канонада французских орудий. Насчитал три выстрела. Один был с задержкой. В воздухе засвистело.
Первый снаряд разорвался метрах в ста от нас с сусликом. Второй ближе. Пригнулся. Осыпало землёй. Свист третьего снаряда резал воздух в мою сторону. Затаил дыхание. Глаза сомкнул до боли в зрачках. Было страшно. Про суслика в руке забыл. Сжался в комок. Голова втянулась в тело до треска сухожилий в затылке. Я ждал удара.

Невыносимый шум в ушах. Пыль забила глаза. Каждая попытка вздохнуть заканчивалась разрывающим лёгкие кашлем. Я лизал руку и потом вытирал ею глаза и лицо. Взрывы тогда не прекращались ни на минуту и свистело повсюду. Летела земля, пыль и камни. Всё это месиво больно осыпало меня с разных сторон. И ещё, досаждал зуд на спине. Не достав до него рукой я сел на бедро, наклонился, и, неожиданно дотянулся до чесотки ногой.
Рядом рвануло. Меня вместе с грунтом, камнями и корягами подбросило в высоту. Я долго, так тогда казалось, летел над землёй и ожидал болезненного столкновения с твёрдой поверхностью. Рухнул рядом с корягой. Жив был или нет, я не понимал. Шевелиться не хотел. Было страшно. Дрожал.

Пыль быстро рассеивалась и я заметил, что в мою сторону приближались какие-то тени. Чем ближе, тем чётче были их очертания. Это были не люди, а какие-то животные, но не лошади.
Они резко, друг за другом, выскочили из пыльного облака и неслись прямо на меня. Это были огромные грызуны: «Меня контузило», подумал я в тот момент. Они приблизились и первый зверь перепрыгнул через меня. Второй, вовремя не заметив меня врезался мне в бок и мы полетели кубарем. После того, как мы остановились, тот вскочил на лапы, что-то просвистел мне и поскакал дальше. Третий пробежал по мне. Я тогда решил вставать и бежать за ними, чтобы следующие не затоптали насмерть.
Поднялся, оттолкнулся ногами от земли и прыгнул головой вперед. Потом ловко и мощно оттолкнулся от земли руками, чем сильно ускорил своё движение. И тогда я понял, что скакал на своих ногах и руках так же как грызуны:
«Кто это, крысы?” размышлял я несясь с ними бок о бок. “Это же суслики!», наконец понял я внимательно разглядев  бегущего рядом зверька.
Обратил внимание на свои руки и увидел, что они покрыты шерстью, а вместо пальцев - когти. Посмотрел дальше на своё тело и вместо мундира, обнаружил на себе желто-пепельный мех: “Вот почему зудит на спине”, озарило меня. На щеках у меня длинные усы. В тот момент я понял, что я суслик. Тот самый суслик, которого вытащил из ручья.
Ошпаренный этой догадкой, я долго бежал со стаей спасающихся от взрывов сусликов. Мы подбежали к холму в котором была нора с тоннелем уходящим под землю. Все, друг за другом, нырнули туда. Я тоже.
“Этого не может быть”, пытался я искать спасительные оправдания, “Это контузия. Или опий. Точно!”, радовался найденному варианту, “Я ранен и меня оперируют, а галлюцинации от опия”.

Мы долго, друг за другом, бежали по извилистому тоннелю. Свист сусликов разрывал перепонки. Впереди бежала самка. Как я это определил, осталось загадкой. Пробегая очередной изгиб тоннеля я заметил, что бежать на четырёх лапах было очень удобно: “Черт!”, истерично взвизгнул я после того открытия. В тот момент, впервые, я принял себя как зверька, неосознанно назвав лапами свои руки и ноги. Не заметив крутой изгиб тоннеля я со всего хода врезался в стену. В глазах потемнело. Звуки заглохли. Дыханье сперло и затошнило.

Яркий свет, разрезая глаза, вытащил меня тогда в сознание. Я оглянулся и увидел, что находился на перекрестии двух тоннелей в которых было пусто. Свист сусликов был где-то очень далеко. Один тоннель вел наверх к выходу. Оттуда бил солнечный свет. Осмотрел себя в надежде увидеть руки и ноги. Но нет. Шерсть и лапы. Я по-прежнему был сусликом.

Услышал речь людей говорящих на французском языке, которую я понимал. Полез к выходу и там аккуратно выглянул. Растительность прикрывала отверстие норы и разглядеть меня не представлялось возможным. Прямо перед собой увидел ноги одного из говорящих. Чтобы рассмотреть его лицо я задрал свою голову так, что затылок упёрся мне в спину. Но рассмотреть лицо так и не удалось, оно было очень высоко, где-то в небе. Этот человек был одет в офицерский мундир.
В тот момент я обнаружил, что стал различать запахи отдельных предметов, стоило только на них взглянуть. Легко уловил запах сапог офицера, они были из бычьей кожи. Почувствовал запах его брюк, они был несвежими. Запах бронзовой пряжки отдавал кислинкой. А как же воняло в районе его ремня. В тот момент меня чуть не вывернуло.
Пока я разбирал его на запахи, он заговорил:
– Два эскадрона кирасирского полка расположились по разные стороны дельты. Одна в овраге, другая в леске. Они готовы атаковать. Ждем вашего приказа. – Отчеканил он и замолк.
Тот, кому он докладывал был позади меня и чтобы его рассмотреть надо было высунуть голову из травяной маскировки. Решил не рисковать и прислушивался дальше повернув уши назад. Мысль о том, что я могу управлять ушами, как парусами, развеселила меня тогда. Я крутил ими в разные стороны и это было очень удобно.

После паузы заговорил тот, что был позади меня, а я перевёл два уха в положение назад:
– Нет! — рявкнул он гневно. — Ещё рано. Надо дождаться захода в ловушку как можно больше русских.

“Как можно больше русских” отстучало молотом у меня в голове: “и все они погибнут”, подумал я. Офицер передо мной продолжил сомкнув каблуки:
– Ваше Высочество! Если мы сейчас не атакуем, русские перейдут дельту и будет поздно. Мы потеряем стратегическую территорию, а эскадроны окажутся отрезанными от тыла!
– Молчать! –  заорал тот, что сзади. Офицер вытянулся в струну и замолк.
“Стоп”, подумал я, “Этот, в вонючих брюках, сказал ему: Ваше Высочество!”
Я не хотел высовываться из травы, но сила любопытства потянула вверх. Встал на задние лапы, высунул голову из травы, повернулся и увидел человека сидящего на стуле.
Мундир был из дорогой ткани. Кожаные длинные сапоги. Камзол с пуговицами из золота: «Как же вкусно пахнет золото!», подумал я тогда. Он смотрел в подзорную трубу. А на голове у него был двуугольный чёрный бикорн. Это был Бонапарт.
 
Он смотрел в длинный окуляр в сторону фронта. Его ноги были немного расставлены, а тело наклонено вперёд. Наблюдал за нашими, которые заходили в ловушку.
В следующий момент Бонапарт поднял руку чтобы дать команду к атаке. Офицер оттянул запал сигнального ружья. И в тот момент я понял, что должен помешать Бонапарту. Страх в момент покинул меня. Я оттолкнулся от земли задними лапами и пулей полетел в сторону Наполеона.
Через секунду оказавшись перед Бонапартом я посмотрел наверх и увидел его ошеломленный взгляд. Я прижался к земле. Собрал все силы что были в моём теле и направил их в задние лапы, которые подобно мощной пружине затвора французского ружья оттолкнули меня от земли. Я полетел вверх.
Канониры стоящие вокруг тоже увидели меня. Кто-то сбоку схватился за клинок. Другие просто пытались ухватить меня руками, но никто из них уже не успевал прервать мой полёт к цели.
В мгновение достигнув гульфика Главнокомандующего я врезался в выпирающую часть междуножья и сомкнул челюсти так, что больно затрещало в ушах.
Я почувствовал, как клыки легко проткнули наполеоновские яйца, а красное кровяное пятно быстро расползлось по белой ткани императорских брюк.

Бонапарт вскочил и заорал от боли. Он схватил меня руками и пытался отцепить. Бил  по морде. Кто-то помогал ему хватая меня сзади. Но чем сильнее меня тянули, тем больнее становилось великому полководцу.
Чья-то могучая рука с силой обхватила моё тело и сжала так, что я услышал хруст своих костей и от дикой боли потемнело в глазах. Великанская лапа пыталась оторвать меня от Бонапарта, но тому стало от этого ещё больнее и он заорал так, что рука тут же бросила меня.
В тот момент я почувствовал, что силы кончаются, и челюсти начинают ослабевать.
Бонапарт плюхнулся белыми брюками на землю. Затем, та самая могучая лапа вновь схватила и оттянула меня. Тот взвыл от боли. Я почувствовал запах металла: “Так пахнет клинок”, подумал я. Потом, что-то холодное и острое прикоснулось к шее сзади. Решил вывернуться и глянуть что там, но лезвие заскользило по шее и я мгновенно провалился в темноту.

Очнулся я пролетая над белым, как мука, облаком над местом сражения. Желто-пепельного меха на мне уже не было, мундира тоже.
Летел я над полем изрытым взрывами, и над тем ручьём, где меня и суслика накрыл третий французский снаряд. Моё тело по-прежнему лежало на берегу в разорванном русском мундире.
Я начал безвозвратно рассеиваться. Целые клочья белого пара отсоединялись от меня и разлетались в стороны. Я пробовал улавливать их и присоединять обратно, но ничего не получалось.

– Разгромили мы кирасиров и заняли дельту, – объявил пожилой доктор нависая над койками раненых в полевом лазарете, –  странно только, – продолжал он, –  кирасиры так и не пошли в атаку. Говорят, Наполеон замешкался с отмашкой.

Я улыбнулся, пролетая над ними и хотел что-то просвистеть, но не успел, рассеялся окончательно.

(Учебная работа декабрь 2021)