Пещеры. Глава 8 Грабители. Парламентер

                8. Грабители. Парламентер.

      День,  проведенный в тёмной, сырой, неприветливой пещере, совершенно лишенной какой бы то ни было растительности, оставил неприятный осадок на душе у каждого из вынужденных путешественников. Посох, идущего впереди отряда Феа, светился серебристым сиянием. Конечно, это было, по меньшей мере, странно, но за последнее время с найдёнышами происходили такие удивительные вещи, что необычные явления стали входить в обиход, как данность, от которой  никуда не денешься, и она превращается в норму.
      Один случай - это случай, два случая - факт, а три - уже статистика, а она - неумолима.
      Сияние жезла и свет от Каплов  найдёнышей, давал возможность просмотреть небольшое пространство вокруг  бредущих вплотную друг за другом малышей. Огромные, изрезанные самым причудливым образом каменные глыбы  постоянно преграждали путь. Их приходилось или долго обходить, или лезть по ним вверх и, с не меньшим трудом и упорством, спускаться по скользкой, норовящей то и дело обмануть ваши ощущения, поверхности. К концу дня все были так измотаны и так устали, что просто повалились без сил на первой же более ни менее подходящей для сна площадке, лишь немного очистив её от камней, которые могли помешать устроить хоть мало-мальски удобное ложе. Каплы снова потускнели, но маленькие  искорки остались гореть внутри артефактов, они жили и обещали дать свет к утру следующего дня.
      Лали удалось, наконец, уговорить Феа немного поспать, и теперь она сидела около похрапывающих, посапывающих, и что-то бормочущих  во сне малышей, и пыталась изо всех сил не заснуть. На ней была лишь коротенькая,  легкая юбочка и топик, и холод пронизывал её до костей, но  взять что-то более тёплое из рюкзачка, на котором устроился Зави, подмяв его под себя заодно со своим, она не решалась. Плащ она тоже накинула на малышей, когда увидела, как они льнут друг к другу и поёживаются. Ей вспомнились забота и тепло Мери. Как было приятно чувствовать сквозь сон, как она гладит тебя по голове и затыкает все углы твоего одеяла, чтоб тебе ниоткуда не задувало, и ты, в сладкой дрёме, пытаешься высказать свою благодарность, но  в погоне за ускользающим сном, лишь что-то прошлёпаешь губами. Блаженство от лёгкого прикосновения губ ко лбу. Как всё это далеко и никогда, никогда больше не повториться.
      Зави чувствовал, что под ним что-то постоянно шевелится, и он куда-то опускается, причём как-то странно, то провалилось мягкое место, и он неестественно сложился головой и лапами  вверх, потом провалилась голова, а лапы и спина остались торчать. Кто-то передвинул и уложил его ноги. Да, наверно надо было просыпаться, - его бесспорно пытались перевернуть и вытянуть последнюю опору из-под спины. Не открывая глаз, он стал шарить рукой вокруг себя. Послышался шорох и писк, будто множество маленьких  лап прошелестели по камням и в этот момент из-под него выдернули  последнюю опору, и он шлёпнулся на острый камень.
      -Да, что здесь происходит?
      Множество маленьких зверьков, попискивая, разбегались в разные стороны. Но это было не всё,  они растаскивали все пищевые запасы. Кто-то волочил печенье, кто-то нёс консервы. Мимо проплыла фляга с водой. Зави взвыл:
      -Караул! Воры!
      Все разом повскакали со своих мест.  Феа выхватил один факел, из лежащей рядом с ним связки, и зажёг его с помощью огненных камней. Благо, он  перед сном позаботился о том, чтобы всё это было под рукой. Не сразу сообразив, что происходит, он, кинулся пересчитывать найдёнышей и захлёбываясь кричал:
      -Помогите! Украли!
      Хотя кого могли украсть, и кто мог помочь, было совершенно не понятно?
      Курша с одной стороны вцепился в рюкзак, который, с другой стороны целая армия зверьков тащила в свою сторону. Наконец, один из зверьков подскочил к Курше и, пропищал: «Отдай, не то хуже будет», подпрыгнул, и дал ему такую оплеуху, что Курша, опешив, отпустил рюкзак, и тот с грохотом покатился, подминая под себя похитителей. Но, вероятно, для них это было делом привычным, так как пострадавших не оказалось. Зверьки, как ни в чём не бывало, дружно вскинули рюкзак на плечи и потащили к небольшому отверстию в скале. Груз оказался велик, но это никого не остановило, запрыгнув на него сверху, они стали уминать и утрамбовывать его, и весьма в этом преуспели, так что в конечном итоге он исчез в отверстии вместе с грабителями.
      Оба пытался спасти от быстрых и увёртливых зверьков хоть какую-то часть скарба, подбирая и складывая в кучу рассыпанные и уцелевшие вещи и продукты.
      Одна из групп  грабителей пробивалась к отверстию с большой порцией печенья. Лали давно поняла, что во всём происходящем виновата лишь она. Пытаясь хоть как-то спасти положение, она встала у входа в нору и, одной рукой закрыв отверстие, другой, перекрыла дорогу. Увидев ещё две опускающиеся сверху на них  руки, зверьки разбежались, оставив печенье на месте, но видно не у всех сердце было стойким и выносливым. Один из воришек, не выдержав увиденного, хлопнулся в обморок.
      На поле битвы был полный разгром. Припасы  почти полностью растащили, вещи, скомканные и выпачканные, валялись по всей площадке. Напоследок, им выбросили, основательно похудевший, ранее так рьяно  отстаиваемый  Куршей,  рюкзак. Единственный трофей найдёнышей лежал, откинув лапки, посреди тоненькой ленточки дороги. В пользу того, что это была именно дорога, говорили тщательно обработанные и пригнанные друг к другу малюсенькие камешки. Она тянулась в двух направлениях - в сторону, откуда начиналась пещера, и откуда пришли ограбленные путники  и - мимо норы, вглубь пещеры, куда, в общем, лежал путь найдёнышей.
      Настало время разобраться со зверьком.
      Ярко оранжевый мех в тоненькую чёрную полоску, более широкую на спине и сужающуюся к середине груди.  Большие, круглые уши, по центру, на внутренней стороне, украшенные чёрным пятном.  Лапки - тёмно зелённые, кожа на них - грубая, будто дублённая. Пять пальцев на руках и ногах, но на руках большой палец противопоставлен остальным. Острые, чёрные коготки. На вытянутой вперёд мордочке видны четыре крепких резца, выбивающихся из-под верхней и закрывающих нижнюю губу.
      -Повезло нам, что никто из них не применил своего оружия. Не хотелось бы попадать под такие зубы.
      Возразить Обе никто и не подумал.
      Феа поднял зверька. У того, вдобавок, оказался пушистый чёрный хвостик, выглядывающий из ярко зелённого комбинезона с множеством карманов, в который было облачено  невиданное до тех пор ни одним из найдёнышей  существо. Карманы, с множеством отделений, заполненных инструментами всевозможных видов и конфигураций, некоторые из которых можно было узнать, а о назначении других, невозможно было даже догадаться.
      Феа долго и тщательно осматривал зверька.
      -Вам он никого не напоминает? Из легенд? Из исследований наших Наимудрейших, имена и труды которых хранит наша память и наши архивы?
      -Неужели? Но он не слишком ли мал?
      Зави  был озадачен догадкой, пришедшей ему в голову.
      -Для меня это тоже непонятно. Мы ведь должны были их обнаружить? Они явно посещают истоки пещеры. И говорят на тису. Ведь именно на тису один из них пропищал свою  угрозу.
      -Во всяком случае, по части моды они не далеко ушли от нас, - одет он  почти так, как одеваются боа в повседневной жизни, - констатировал Курша.
      Лали взяла зверька из рук Феа.
      -На данный момент главное - привести его в чувство. Там, где-то осталась фляга с водой.
      Курша поспешно отыскал и подал Лали почти опустошенную флягу.
      -Будь с ним поосторожнее, - он и укусить может.
      Лали улыбнулась, обдав всех каскадом очарования.
      -Разве он не потерял сознание от одного моего вида? Надеюсь, повтор не будет смертелен.
      Лали что-то внимательно рассматривала на одежде у пострадавшего.
      -Посмотрите! Какие у него пуговицы! Каждая - произведение искусства.
      Глаза Лали могли настраиваться  на соответствующее освещение и давали ей возможность видеть мельчайшие детали.
      -Они вырезаны из камня и инкрустированы металлом. Какая красота. Но они мне явно что-то напоминают.
      Шепот Лали был оглушительным.
      -Не может быть! Это? Это - гарб?
      Феа хмыкнул.
      -Только в несколько уменьшённом варианте, насколько я об этом могу судить.
      Зави согласно кивал головой.
      -По всем описаниям, он - именно тот, о ком мы говорим.
      Послышался тихий, приглушенный голос Обы.
      -Тихо! Без резких движений! Посмотрите в сторону норы.
      Перед входом в нору собралась толпа зверьков. Впрочем, чётко очерченный клин, который они образовывали, больше пригодный для военных действий, вряд ли подходил под термин  «толпа». Во главе клина стоял престарелый гарб. Во всяком случае, именно такое впечатление он оставлял, и никому не пришло в голову в этом засомневаться. Его мех, в местах чёрных полос, отдавал проседью, а оранжевый - не был так ярок, как у остальных. В руке он держал не что-нибудь, а Посох. Вот и думайте, что хотите. Ярко зеленые глаза зверьков фосфорисцирировали в полутьме пещеры. Не слышно было ни звука. Все взоры, в вопросе и напряженном ожидании, были устремлены на Лали. Она поёжилась.
      Эти глаза! В них такой вопрос.
      Лали вылила содержимое фляги на руку и побрызгала мордочку зверька. Как только он зашевелился, она положила его перед сородичами. Несколько зверьков вышли из строя и, подхватив пришедшего в себя, скрылись в норе. Клин молча развернулся и исчез в отверстии.
      Оба нервно посучил конечностями.
      -Могли бы и поблагодарить. Эх! Не хочешь теперь со всем этим разбираться?
      Он оглядел разгромленную стоянку.
      -Вот и поспали.
      В свете факела собрали и рассортировали оставшийся скарб. Привели в порядок одежду.
       И что делать дальше?
       Двигаться  в темноте,  не выспавшись и не отдохнув, было глупостью, на которую, естественно, никто не согласился. Грабить их было уже не зачем, - остатки провизии скудны настолько, что  на них не позарятся даже микробы. Охранять их будут наверняка, вот предупредят  ли об опасности - дело другое. Решили, - будем спать, а Лали пусть, в качестве, так сказать, «поощрения», продолжит дежурить. И всё же рюкзак с едой положили в середину, а сами улеглись вокруг.
      Лали чувствовала себя очень виноватой, вся её фигурка, неудобно устроившаяся у ближайшего камня, выражала печаль и уныние. Всегда гордо поднятая головка поникла, крылья обвисли, руки безвольно лежали на коленях и по лицу катились безутешные слёзы. Она прекрасно понимала, что друзья из любви и уважения к ней, не высказали ни одного, заслуженного ею, упрёка, но ведь она их обрекла  практически на голод. Пещера, в которой они находились, была бесплодна, и добыть здесь хоть какое-то пропитание, не представлялось возможным. Камни  сырые, но воды не было. И никто не знал, что ещё  ждало их впереди. Лали уже решила, что никогда, никогда не простит себя, что с первым пробуждением Капла вернётся к истокам пещеры и наберёт столько воды и съедобной растительности, сколько смогут осилить её крылья, и будет таскать до тех пор, пока не восполнит весь запас. От жалости к себе ей стало ещё горше.
      Но что это щекочет ей ногу? У самой щиколотки она разглядела совсем маленького гарба, пытавшегося привлечь её внимание. Это явно была не её ночь, она опять не заметила, когда он появился, и не подняла тревогу. Но зверёк широко и  радостно улыбался и махал ей руками.
      «Этот малыш сбежал из дому в поисках невиданных приключений, и диковинкой в этом балагане выступаю я. Утешим же би».
      Лали подняла малыша. Он с трудом отдышался.
      «Запыхался, бедненький. Долго же он пытался привлечь моё внимание», - к своему  неудовольствию отметила Лали.
      Наконец, незваный гость удобно устроился на ладони, принял важный  вид, соответствующий,  на его взгляд, моменту, а попросту,- встал вполоборота, выставил одну ногу и одну руку  вперёд и насупился, пытаясь придать себе солидности, что не могло не вызвать улыбку даже у столь огорчённого существа, как Лали.
      -Владычица! Меня уп… уп… уполномочили сообщить, что мой народ сожалеет о случившемся, осуждает тех, кто это совершил, и просит извинения. В знак того, что наши извинения искренни, мы накажем виновных по всей строгости наших законов.
      Посол запнулся и, робко улыбнувшись, добавил.
      -Если вы их не помилуете, конечно.
      Зрачки его вдруг оказались прямо у Лалиных глаз, она и не заметила, как поднесла его к лицу. Зелень его наивного, детского ока, так подобострастно и навязчиво выпрашивала помилования, что Лали пришлось с усилием отвести ладонь и, прикрыв глаза, помотать головой, чтоб избавиться  от наваждения.
      Вот тебе и дитя, чего же ждать от взрослых?
      -Значит, тебя послали с миссией, я правильно поняла?
      Малыш зарделся, его шёрстка встала дыбом, и по ней побежали красные огоньки, головку он в смущении опустил, и взор направил на стопы.
      Сейчас он скрестит руки и начнёт покачиваться из стороны в сторону, - подумала Лали, но он этого не сделал.
      -Да. Всезнающий решил, что вы не будете агрессивны, если с вами поговорит ребёнок.
      -Ребёнок?
      Он использовал слово из архаичной формы языка. В эту ночь им пришлось столкнуться не только с вышедшими из употребления словами, но и с искоренёнными в обществе боа, социальными феноменами, одним из которых было и воровство.
      -Ну, вообще-то я не простой ребёнок. Я - умный, талантливый, общительный, и, что очень важно для данного дела, - просто до жути обаятельный.
      И вот на этот раз он скрестил руки, переплёл пальцы, и стал покачиваться из стороны в сторону, опустив голову и вывернув ступню. Но Лали доконал его крошечный хвостик, с невероятной скоростью виляющий туда-сюда, и она разразилась громким смехом, которому вторил попискивающий смех малыша.
      Все снова повскакали со своих мест. Им не было суждено спокойно выспаться.
      -Что случилось?
      -Да, что это за безобразие?
      -Ну что на этот раз?
      -О,  "СО"! С вами всё в порядке? Лали объясни, что здесь происходит?
      Феа был предельно строг.
      Лали пересказала  под одобрительные кивки гостя  всё, что сама услышала от него, упуская характеристику, которую он сам себе дал.
      -Ваш Всезнающий, прекрасно понимает, что мы не сможем проверить, как вы наказали виновных, да это нам и не нужно, это нужно вам. Если, конечно, это нарушение ваших законов?
      Феа ухмыльнулся.
      -К тому же, как я вижу, вы  не собираетесь возмещать нам убытки, а это главное в сложившихся обстоятельствах.
      -Мне жаль, но Ясрик со своей шайкой успел перепрятать награбленное, а вы ведь не потребуете, чтобы простые граждане расплачивались за действия бандитов, ведь нет?
      -Ладно, слезу прошибать, парламентёр нашёлся.
      Оба разозлился.
      -А как прикажешь теперь нам быть? Возвращаться назад?
      -Ни за что!
      Зави проговорил это твёрдо и безапелляционно.
      -Эта страница перевёрнута, Феа, дороги назад нет, ни для кого, и для тебя Лали тоже. Линии затемняются, надо спешить.
      -Не говорите ничего! Не издавайте ни звука!
      Феа прошептал приказ.
      -Зави, ты видишь линии?
      -Да. Нам надо идти вперёд.
      -Феа, о чём он говорит? Что с ним такое? Он будто смотрит внутрь себя. С ним всё в порядке.
      Обу напугало состояние друга.
      -Посмотри, как пульсирует его Капл.
      -Зави видит взаимосвязь событий. Ему открывается порядок вещей, выраженный в определённых математических выкладках. Капл лишь усиливает его дар и расширяет  возможности, он помогает ему.
      -Дар? И как много таких даров ты нам приготовил, Феа?
      Лали держала свой Капл на весу, перед лицом Феа. Попавший в неожиданную  перепалку, "посол" вцепился в палец Лали  и мелко дрожал.
      -Старик, в какую игру ты играешь с нами?
      -Эту игру начал не я, и ваши способности храните вы, а не я, я  лишь проводник, и только! Загляни внутрь себя, раскрой для себя свои возможности и научись ими пользоваться. У тебя есть Капл, - он тебе поможет. Но выбор действия всегда будет  на твоей совести. И хватит обвинять меня в чём-то, потому что мой выбор - на моей совести, и я буду действовать в рамках своих решений, и говорить то, что считаю нужным и тогда, когда считаю нужным!
      Лали и Феа стояли против друг друга, готовые к дальнейшему сражению. Это было первое серьёзное столкновение в стане найдёнышей, открытый акт недоверия, неподчинения старшему. Очнувшийся Зави, не мог понять, что послужило поводом для конфронтации. Растерянные найдёныши не решались на какое-либо вмешательство.
       Напряжение было снято самым неожиданным образом.
      -Ввввладыки! С вами хочет говорить Ввввсезнающий. Опустите вввзор долу.
      Прозвучавший в наступившей  тишине голос разрядил обстановку, все вспомнили, что они не одни, - за ними наблюдают, и их поступки будут оцениваться.
      На небольшом возвышении, в центре круга, образованного путниками, стоял их «старый»  знакомый, пожилой гарб, но на этот раз он был одет в лиловое платье с коротким рукавом, опоясанное оранжевым, расшитым красивым орнаментом, поясом. В руке у него был все тот же посох, - вероятно, символ власти. Гарб торжественно поклонился.
      -Я и мой народ просим оказать нам честь и провести эту ночь в стенах нашего города, под нашей опекой и покровительством.
      -Очень мило, только лучше бы вы не оказывали нам  никакого внимания, и каждый остался бы при своем, - с досадой пробурчал  Оба.
      -Вот, вот. Верните нам лучше продовольствие, - добавил Курша.
      -Не вам беспокоиться о пропитании и не мне вам об этом говорить, когда с вами оно.
      -Нельзя ли говорить яснее, мы что-то никак не поймём, о чём вы толкуете.
      Оба не мог угомониться, хотя Феа пытался незаметно, жестами и мимикой успокоить расходившихся найдёнышей.
      -Я о том, кого ты носишь на груди.
      Гарб направил верхушку жезла на грудь Лали, но в этот момент Феа взял инициативу на себя.
      -Мы с большой благодарностью приняли бы ваше предложение, но как мы попадём в ваш город,  мы просто не пройдём в дверь?
      Феа смешно переваливался с ноги на ногу и хитро улыбался.
      -О, эту проблему легко решили до нас.
      И Всезнающий, именно так величал его «посол», вытащил из бокового кармана гриб на тоненькой ножке с довольно широкой, красной в жёлтый горошек, шляпкой и подал его Феа.
      Феа с улыбкой  рассматривал лежащий на ладони гриб.
      -Ты уверен, что я откушу именно с той стороны?
      -Ты откусишь с той стороны, с которой захочешь откусить.
      Пояснил гарб.
      Феа поднёс ладонь ко рту и отщипнул кусочек. В тот же момент он стоял рядом с гарбом и пожимал ему лапу, а у найдёнышей перехватило дух.
      -Ну, что ж, пролезем в нору, - будильник уже зазвенел.
      Курша был следующим. За ним последовали остальные. Лали взяла гриб последней, и тут же раздался крик парламентёра.
      -Владычица! Владычица! Опустите меня, я не хочу падать с такой высоты.
      -Кстати, обаятельный, как тебя зовут?
      Спросила Лали, откусив от гриба, и, уже стоя рядом с удивлённо разглядывающим её малышом, услышала тихий ответ.
      -Ткбила.
      -Странно, что не Подхалим.
      Маленький гарб, так старательно пытавшийся произвести впечатление, в первую очередь на неё, обиженно отвернулся.
      -Не унывай, разбивать сердца это её хобби. Считай, что ты принят в «клуб её поклонников».
      Курша дружески протягивал лапу смущённому Ткбиле.
      Новое состояние изменило и  всё окружающее. Они стояли на тщательно вымощенной дороге и рядом с ними были довольно симпатичные, не смотря на выступающие зубы, существа. Вход в нору оказался искусно отделанным туннелем, заканчивающимся двухстворчатыми воротами из резного камня с металлическими вкраплениями. Живописные колонны с реброобразными стволами переходили в крону сказочных, невиданных деревьев. Переплетения ветвей и, тщательно вырезанные, листья и цветы  нависали над головами. Казалось, всё благоухало и  шевелилось на лёгком ветру.
      У ворот их ждала разодетая в разноцветные, причудливые наряды толпа  граждан и эскорт,  по-видимому, почётного караула, облачённый в строгие мундиры и укороченные брюки с блестящими  лампасами. В руках они держали по ярко пылающему факелу. Всезнающий  ввёл их через  настежь открытые ворота  в сказочный город  из  камня и металла. Широкие улицы с арками, колоннами, дворцами, вырезанными из одного сплошного  разных оттенков и прозрачности зелённого камня. Как ни красивы были города  Телеси,  великолепие этого города нельзя было переоценить. Главную площадь украшал многоступенчатый фонтан с фантастическими фигурами, издающий приятную, успокаивающую мелодию, выбрасывающий из многочисленных отверстий разноцветные струйки воды вверх и в стороны, то  меньшей, то большей интенсивности. Над  фонтаном нависал Капл, похожий  на каплю воды, очень бледного, салатового цвета, с едва заметной, пульсирующей зелёной искрой света внутри
      Красота и величие, воплощенные в камне и металле, в ночном свете факелов поражали воображение не меньше, чем это возможно было бы днём. Каким природным видением структуры окружающих скал, их цветовой гаммой, каким вкусом,  мастерством, опытом и накопленным знанием,  должно было обладать это племя, чтобы суметь раскрыть эту скрытую гармонию, оживить и облагородить её.
      «Они познали суть камня.  У него нет от них тайн. Он открыт для них весь и полностью. Воистину  мифы говорят о них правду. Их мастерство - это их образ жизни. Как же мы не знали об их существовании? Ведь легенды говорили, что они ушли задолго до появления боа в этих местах.  О, "СО", дай  мне познать в твоём мире хоть что-нибудь, так же глубоко и искренне, как это дано этим избранным тобой».
      Множество разнообразных и противоречивых мыслей роились в голове у Лали.
      Всезнающий подвёл их к самому великолепному из всех дворцов, которые окружали площадь со всех сторон. Они взошли по широкой  лестнице к распахнутым настежь дверям, попрощались с радушно встретившими и сопровождающими их на всём пути, гражданами этого города, и вошли в гостеприимно открытые двери.
      -Я надеюсь, вы сможете провести у нас хотя бы один день, не смотря на неумолимость времени?
      Всезнающий вопросительно посмотрел на Феа.
      -Нам ведь есть о чём поговорить, не так ли, мой друг?
      Феа откашлялся и повернулся к Зави.
      -Как скажешь, мой младший друг, события в Твоих Владениях, - тебе решать, что мы можем себе позволить.
      Зави  воспринял, прозвучавшие, на первый взгляд, с иронией, слова Феа абсолютно серьёзно и даже призадумался.
      -Я не вижу опасности, если моего видения на этот счёт ты считаешь достаточным. Весы в твоих руках, Феа.
      -Так! У нас в стане ещё один наловчился загадывать загадки. Братец, ты вообще-то знаешь, кто мы такие, или в твоих откровениях нам уже места нет?
      Оба пылал гневом. Никогда прежде между ним и Зави не было непонимания, - они были, как два близнеца, - одной крови. У них были одинаковые мысли, чувства, не считая страсти Зави всё переводить в математические формулы. Ему нравились строгость и определённость, тогда как Оба всегда считал, что любые ограничения, законы, формулы, должны подчиняться  желаниям и не мешать жить. Мир должен складываться по случаю. К чему все эти абсолютные и устойчивые формы? Строгий и определённый мир был лишён очарования для Обы. Довольно замкнутый Оба лишь самому близкому другу доверил свои мысли, но Зави их не понял и не разделил.  По молчаливому согласию, оставшись каждый при своем мнении и своих пристрастиях, они не возвращались больше к этой теме, но, тем не менее, во вех обстоятельствах абсолютно и полностью доверяли друг другу. То, что происходило с другом, казалось отдаляло  Обу от него, переводило его на второй план, и, тем самым, наносило Обе невыносимую боль. Обида решила поселиться в душе у маленького паучка.
      Зави повернулся к Обе и, широко улыбаясь, сказал.
      -Вы занимаете там самое большое место, а твоё место, Оба, - вообще безгранично.
      После чего попытался обнять не в шутку разошедшегося друга.
      Оба оттаял. Всезнающий и Феа многозначительно переглянулись и Феа, приподняв брови, качнул головой.
      -Вам наверняка после стольких событий и утомительного пути  хотелось бы поскорее отдохнуть. Вас проведут в ваши апартаменты, там вы сможете помыться, и вам принесут поесть. Чувствуйте себя как дома. Кстати о вашем багаже позаботятся, его никто не тронет. Желаю вам приятных сновидений.
      И обращение к Феа.
      -Старый друг, я знаю, у тебя много вопросов, но у нас есть возможность получить некоторые ответы. Не будем спешить. Как говориться, -  «утро вечера мудренее», так до утра, Феа.....
      Он явно хотел продолжить, но вдруг осёкся, поспешно поклонился и удалился. Тут же появились слуги, которые провели гостей в отведённые для них покои.