Электронная версия данной книги создана исключительно для ознакомления только на локальном компьютере! Скачав файл, вы берете на себя полную ответственность за его дальнейшее использование и распространение. Начиная загрузку, вы подтверждаете свое согласие с данными утверждениями! Реализация данной электронной книги в любых Интернет-магазинах, и на CD (DVD) дисках с целью получения прибыли, незаконна и запрещена! По вопросам приобретения печатной или электронной версии данной книги обращайтесь непосредственно к законным издателям, их представителям, либо к автору!
Глава 1-11-3-5-2-8-2. Материалы, представленные Костей Беркутом. Рабочие записи Георгия Березина.
Начало Второй мировой войны. Польский поход РККА.
Территории, на которых развернулся конфликт, входили в состав единого древнерусского государства, а после его распада относились к различным древнерусским княжествам: Галицкому, Волынскому, Киевскому, Полоцкому, Луцкому, Теребовльскому, Турово-Пинскому и т.д. После татаро-монгольского нашествия эти территории становятся объектом экспансии Польского королевства и Литовского княжества. В 1569 году, согласно Люблинской унии между Польшей и Великим Княжеством Литовским, западно-русские земли, до того находившиеся в составе последнего, переходят под власть польской короны. На этих землях распространяется крепостное право, происходит насаждение католичества. Местная аристократия в массе своей полонизируется, возникает культурный, языковой и религиозный разрыв между высшими и низшими слоями общества. Сочетание социального гнёта с языковым, религиозным и культурным разрывом приводит к разрушительным народным восстаниям и кровавым мятежам 1760-х гг., от которых Польско-литовское государство так и не смогло оправиться. В 1772—1795 гг., в результате трёх разделов Польско-литовского государства, Западная Белоруссия и большая часть Западной Украины переходят под власть российской короны, галицкие территории попадают в состав Австрии. В 1919—1921 гг. восстановившая свою независимость Польша в результате польско-советской и польско-украинской войн захватывает территории Западной Украины и Заппадной Западной Белоруссии с преобладающим непольским населением. На этих территориях не соблюдаются принципы равноправия этнических групп, что усиливается с установлением в Польше авторитарного режима «санации». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Перипетии Первой мировой войны и нескольких последовавших за ней локальных конфликтов привели к тому, что Польша вновь обрела вожделенную ещё с конца XVIII века независимость, а вместе с ней — множество врагов. Едва возродившись на политической карте Европы, польское государство успело поучаствовать в вооружённых конфликтах почти со всеми соседями — Германией, Советской Россией, Литвой и Чехословакией. Не без помощи великих держав, особенно Франции, Польша смогла одолеть всех противников. Она заняла Западные Белоруссию и Украину, Виленский край, примерно треть Верхней Силезии и половину Тешинского княжества… Советский Союз и Польша, невзирая на формальное прекращение советско-польской войны ещё в марте 1921 года, вплоть до 1925 г. находились в состоянии необъявленного, но вполне «горячего» конфликта. С польской территории Булак-Балахович, Савинков, Тютюнник регулярно засылали на советскую территорию вооружённые отряды численностью до нескольких тысяч человек. Станислав Ваупшасов, знаменитый впоследствии советский разведчик, диверсант и борец с вражескими диверсантами (по происхождению — из литовцев), несколько лет останавливал поезда и громил польские гарнизоны в Западной Белоруссии… Его отряд вызывал невольное уважение даже у представителей польского духовенства… Ваупшасов был очень расстроен, когда внезапно получил от ЦК Коммунистической партии Западной Белоруссии приказ прекратить свою партизанскую борьбу. Тем не менее, Ваупшасову пришлось подчиниться и уехать в советскую часть Белоруссии. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
В октябре 1918 года всем было понятно, что Германия и Австро-Венгрия проиграют войну. Везде на территории империи возникали национальные движения в поддержку независимости своих народов от Австрии. В ноябре сотник сечевых стрельцов Витовский с небольшим отрядом захватил ключевые здания в Львове, вывесив желто-синий флаг. То же происходило в других крупных городах Западной Украины. Была провозглашена Западно-украинская Народная Республика (ЗУНР), которая должна была распространяться на территорию Галичины и Северной Буковины. Но опять помешали поляки. Они занялись активным строительством своего государства, и не забыли о Галичине, которую считали своей. После упорного сопротивления, Украинская Галицкая Армия, а с ней и ЗУНР, была разгромлена до июня 1919 года. Военные отошли за реку Збруч, где влились в состав Армии УНР, которая тогда отбивалась от большевиков и белых. Украинская Галицкая Армия успела повоевать и в союзе с Украинской Народной Республикой (июль-ноябрь 1919), и вместе с белыми А. Деникина (ноябрь 1919 – январь 1920), и даже в составе Красной Армии (январь – апрель 1920). Но никогда не было никакого союза с поляками – галичане до конца украинской революции 1917 – 1921 годов считали именно поляков основным врагом. Варшавский антибольшевистский договор между руководителем УНР С. Петлюрой и главой Речи Посполитой Ю. Пилсудским галичане восприняли как измену со стороны Киева.
Первая мировая война стала не только последним вздохом четырех великих империй – Австро-венгерской, Османской, Германской и Российской - но и дала жизнь новым странам. Не обошла эта судьба и поляков, которые издавна мечтали о своем собственном государстве. В 1918 году одним из пунктов Парижской мирной конференции, на которой решалась судьба послевоенного мира, предусматривалось создание Польского государства – Второй Речи Посполитой. Первый глава возрожденной Польши Ю. Пилсудский говорил, что границы Польши на Западе зависят от решений Антанты (выигравшая Первую мировую войну коалиция во главе с Францией и Великобританией), а границы на Востоке – от самой Варшавы. В итоге, поляки разбили Западно-украинскую народную республику, отразили наступление большевиков и закрепились на этих землях, как они думали, уже навсегда.
Политическая обстановка внутри Польши временами была очень напряжённой. Первый польский президент Г. Нарутович был убит, проведя на своём посту всего пять дней. В мае 1926 г. в Польше произошёл государственный переворот, который возглавил недавний победитель Советской России и отставной маршал Ю. Пилсудский. В результате трёхдневных боёв в Варшаве маршал стал фактическим диктатором Польши, которым и оставался до конца своих дней. Пилсудский провозгласил в Польше авторитарный режим санации («оздоровления»), который должен был помочь стране выбраться из болота коррупции. Также режим Пилсудского характеризовался переходом к более мягкой форме ассимиляции непольского населения, чем прежде. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Юзеф Пилсудский во время переворота: (www.tygodnikprzeglad.pl).
Западные украинцы оказались в условиях новых политических реалий – теперь они граждане Польши, а столица их новой родины – Варшава. Но не только украинцы оказались в заложниках польской мечты о собственном государстве - 30% населения Польши составляли не поляки - 15% были украинцами, а к остальным 15% относились белорусы, немцы, литовцы и др. Официально в Польше было закреплено право украинцев реализовывать свои интересы через органы местного самоуправления, а также гарантировались права Украинской греко-католической церкви и украинского языка. Но, до реализации так и не дошло. И хотя Польша начала 1920-х гг. и казалась внешне демократическим государством, одним из лейтмотивов ее национальной политики была ассимиляция украинского населения. Началось все в 1921 году с принятием Конституции, которая не предусматривала для национальных меньшинств того объема прав и свобод, на который они первоначально рассчитывали. Через год должны были состояться выборы в Парламент, бойкотировать которые призвали почти все украинские партии, а также духовенство. Польское правительство усмотрело в этом не что иное, как подрывную деятельность советской Украины и принялось с усердием арестовывать украинских политический деятелей.
Агрессивность польской политики относительно Западной Украины объясняется в первую очередь неуверенностью Варшавы в своих возможностях удержать эти территории, население которых еще совсем недавно воевало с теми, кто сегодня является их властью. Политика полонизации (насаждение польской культуры и языка) и раздачи земли в регионах с преобладающим украинским населением польским военнослужащим вызвала протесты украинского населения, в том числе и против службы в армии. На фоне обостряющихся польско-украинских отношений и при прямой поддержке СССР, в Польше действовала Коммунистическая партия Западной Украины (КПЗУ). Симпатии к Советскому Союзу и идеи присоединения к СССР пользовались популярностью в 20-х гг., но почти полностью сошли на нет после известий о принудительной коллективизации, массовых репрессиях и голоде в УССР. А сами лидеры КПЗУ были позже почти все отозваны в СССР и приговорены к смертной казни по сфабрикованным делам.
В Польше, как и на территории соседней Чехословакии и Австрии, начинают возникать украинские националистические организации. В 1920 г. в Праге была создана Украинская военная организация (УВО) во главе с Е. Коновальцем, ядро которой составили бывшие сечевые стрельцы. Организация занималась диверсионно-подрывной деятельностью и политическими убийствами, среди которых числится и неудачное покушение на Ю. Пилсудского. В качестве ответной меры были арестованы 5 тысяч людей и власти начали проводить политику «пацификации» обыскивая украинские села в поисках «боевиков УВО». В ответ на эти действия националисты перешли к тактике индивидуального террора, подчеркивая свою как антипольскую, так и антибольшевистскую направленность. Широкой огласке было передано покушение члена ОУН М. Лемика на сотрудника советского консульства О. Майлова - целью первого было во время судебного процесса высказать протест против замалчивания Советским Союзом искусственного голода на Украине. Не одна лишь ОУН представляла политические интересы украинцев. Наибольшей популярностью пользовалось Украинское национально-демократическое объединение (УНДО) антикоммунистического и демократического толка, ставившее целью создание украинского государства, но отвергавшее насилие, как метод достижения целей.
Начиная с 1935 г. Германия перестала соблюдать военные статьи Версальского мирного договора. В стране вводится всеобщая воинская повинность и начинается перевооружение армии, что не встречает противодействия со стороны западных держав, гарантов Версальского мира. Германия и союзные ей по «Антикоминтерновскому пакту» державы проводят всё более агрессивную политику. Германия и Италия оказывают военную поддержку фашистскому путчу в Испании, Германия аннексирует Австрию, Италия захватывает Эфиопию и Албанию, Япония оккупирует северный Китай и совершает агрессию против СССР в районе озера Хасан. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В результате Мюнхенского соглашения 1938 г. правительства Великобритании и Франции соглашаются на передачу чешской Судетской области нацистской Германии. По мнению советских историков, германскому руководству тем самым даётся «зеленый свет» для агрессии на Восток. В произошедшем вскоре разделе Чехословакии участвует и Польша, которая аннексирует угледобывающий регион Тешин. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В последние сентябрьские дни 1938 года, политическая элита Польши ещё пребывала в твёрдой уверенности, что она является одним из ключевых игроков европейской политики, наблюдая, как 30 сентября 1938 г. в Мюнхене главы правительств Германии, Италии, Великобритании и Франции подписали соглашение об отторжении от Чехословакии пограничной Судетской области и передаче ее Германии. Польские политики во главе с президентом Польши И. Мосцицким были довольны: «Мюнхенский сговор» был совершён при их непосредственном участии. Польша, проведя 23 сентября 1938 г. всеобщую мобилизацию и заручившись поддержкой Великобритании и Франции, не пропустила части Красной Армии, направленные для защиты целостности Чехословакии… А. Гитлер щедро расплатился со своими польскими союзниками, настояв, чтобы Польше отошла территория Тешинской Силезии. Поляки чувствовали себя победителями… Первым врагом Польши И. Мосцицкий, как и его Верховный главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы, считал Советский Союз. В этом Польшу активно поддерживала Великобритания. У. Черчилль в своей книге "Вторая Мировая Война" охарактеризовал Польшу следующими словами: «Англия, ведя за собой Францию, предлагает гарантировать целостность Польши — той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства». (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
Фото: Беловежская пуща. Дружеская охота. Президент Польши – И. Мосцицкий и его друг Г. Геринг.
(https://bestlj.ru/60776-Prezid...).
Kresy Wschodnie («восточные окраины», территории межвоенной Польши на востоке современных Беларуси, Литвы и Украины) оставались наименее развитыми областями. В 1931 г. в Западной Белоруссии почти половину (43%) населения в возрасте старше 10 лет составляли неграмотные. В 1932 г. 88% чиновников и служащих Полесского воеводства были поляками. На 1936 г. в Виленском школьном округе не охваченными образованием оставались свыше 20% детей. С середины 30-х годов поляки всё активнее запрещали белорусские партии и общественные организации. Звучали требования запретить продажу земли белорусам (которые некоторыми деятелями вообще не признавались отдельным народом), украинцам и евреям. Полесский воевода Костек-Бернацкий в январе 1938 года утверждал: «Полесье должно быть освоено польской культурой, а всё население Полесья (за исключением евреев) предназначено для польскости, чтобы вскоре стать польским». От двух третей до 97% крупных помещиков Виленского воеводства в 1939 году были поляками. Поляки получили три четверти земель воеводства в ходе земельной реформы. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
После прихода к власти Гитлера Польша рассматривала Германию, как основного союзника в разделе СССР и даже была одной из участниц раздела Чехословакии. В 1935 г. умер фактический диктатор Польши Ю. Пилсудский. Его приемники продолжали антироссийскую политику предыдущего лидера… Пакт Молотова-Риббентропа был заключён 23 августа 1939 года, за неделю до объявления войны. Попытки до этого создать антигитлеровскою коалицию встречали сопротивление со стороны Польши.
24 октября 1938 г. Германия впервые предъявляет претензии к Польше: министр иностранных дел Германии Риббентроп требует от польского посла, чтобы Польша присоединилась к Антикоминтерновскому пакту (то есть отказалась от обязательств перед СССР), вернула Германии Данциг (Гданьск) и согласилась на экстерриториальность шоссейной и железной дороги из Бранденбурга в Восточную Пруссию. Поляки отвечают категорическим отказом и со своей стороны пытаются улучшить отношения с СССР: пакт о ненападении 1932 г. был продлён до 1945 г., были улажены пограничные проблемы и подписан торговый договор. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В январе 1939 г. немцы возобновляют нажим на поляков, ещё более расширив свои требования. Поляки вновь отказывают, причём министр иностранных дел Польши Ю. Бек подчеркивает, что Польша трактует Пакт о ненападении с СССР серьёзно. В Польше начинаются антигерманские демонстрации. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Что касается позиции СССР, то большинство историков полагает, что следует делать различие между позицией НКИД (который возглавлялся Литвиновым — твёрдым сторонником системы коллективной безопасности) — и личной позицией Сталина, стремившегося к соглашению с Германией. Заместитель наркома иностранных дел Потёмкин еще в октябре 1938 г. заявлял французскому послу: «Для нас я не вижу иного выхода, как четвёртый раздел Польши». По мнению исследователей А. Рида и Д. Фишера, из высказываний Потёмкина явствует, что Сталин «рассматривал раздел Польши как подкуп Гитлера, с целью отвлечь его внимание от СССР и как средство установления дружественных отношений с Германией». Гитлер же надеялся использовать поляков для завоевания Украины, а затем покончить и с самой Польшей, однако решительный отказ Польши от отведённой ей роли заставил его изменить планы. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
10 марта 1939 года Сталин, выступая на XVIII съезде ВКП(б), обвиняет «англо-французов» в провокации войны и заявляет о готовности к «политике мира» в отношении Германии и нежелании Советского Союза дать втянуть себя в конфликты «провокаторам, привыкшим загребать жар чужими руками». В Берлине воспринимают это как сигнал, что СССР не будет противиться германской агрессии. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
21 марта 1939 г. Риббентроп предъявляет Беку решительный ультиматум и вновь получает отказ. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
31 марта 1939 г. Чемберлен объявляет от имени Англии и Франции о предоставлении гарантий Польше на случай агрессии. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
6 апреля 1939 г. гарантии Англии и Франции Польше оформляются в польско-британскую военную конвенцию. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В речи в рейхстаге 28 апреля 1939 г. Гитлер объявляет о разрыве германо-польского пакта о ненападении от 26 января 1934 г. и англо-германской морской конвенции. Наблюдатели особо отмечают, что Гитлер в своей речи «избежал традиционных нападок на Советский Союз». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В начале апреля 1939 г. Литвинов в беседе с польским послом Гжибовским от имени СССР предлагает Польше помощь и военный союз против Германии; Гжибовский отказывает на том основании, что Польша не желает участвовать в многосторонних комбинациях, направленных против одного из своих соседей. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
9 мая 1939 г. в Берлине распространился слух, что Германия «сделала или собирается сделать России предложения, направленные на раздел Польши». Новое руководство НКИД сразу же делает «заходы» в сторону Берлина, намекая на необходимость достижения политического соглашения. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
10 мая 1939 г. Бек приглашает на беседу проезжавшего через Варшаву заместителя наркома иностранных дел В. Потёмкина и констатирует «необходимость для Польши опереться на СССР в случае нападения на неё Германии». В Москве это расценено как доказательство, что Польше не удастся договориться с Германией. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В июне 1939 г. Бек и премьер-министр Ф. Славой-Складовский в беседах с советским полпредом констатируют полное отсутствие каких-либо противоречий. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
26 июня 1939 г. в переговорах советского представителя Астахова с сотрудником германского МИД Шнурре впервые делается намёк на раздел Польши. Шнурре заявил буквально: «Ещё легче было бы договориться относительно Польши», а Астахов, со своей стороны, отметил, что «Данциг так или иначе отойдёт к рейху и вопрос о коридоре как-то должен быть решен в пользу рейха». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
8 августа 1939 г. Астахов сообщает Молотову, что немцы готовы договориться с СССР по всем вопросам, связанным с пограничными странами «от Балтийского до Чёрного моря»; в отношении Польши они создают впечатление, что не заинтересованы в судьбе «русской Польши» (с изменениями в пользу немцев), а также стремятся «отмежеваться от аспирации на Украину. За это они желали бы иметь от нас подтверждение нашей незаинтересованности к судьбе Данцига, а также бывшей германской Польши (по линии Варты или даже Вислы) и, в порядке дискуссии, - Галиции». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
10 августа 1939 г. происходит новая встреча Астахова с Шнурре, заявившим, что интересы Германии в Польше «строго ограничены» и не сталкиваются с советскими интересами и что если Германии пришлось бы разрешить польскую проблему силой оружия, то она предпочла бы крупномасштабное соглашение с Москвой, которое учитывало бы взаимные интересы сторон. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
На заседании Политбюро вечером 11 августа 1939 г. Молотов отмечает, что Гитлер не скрывает своих планов в отношении нового раздела Польши, что даёт возможность СССР возвратить украинские и белорусские территории и создать буферное государство между Германией и СССР. Сталин спрашивает, можно ли как-то «связать» немцев в этом вопросе, если он согласится на их предложение заключить политическое соглашение. Молотов отвечает утвердительно, так как «немцы очень торопятся». После этого Сталин заявляет о «ненадёжности» западных партнёров, а Молотов — о признаках подготовки нового «Мюнхена». Определённого решения на заседании не принято, фактически Молотов получает разрешение на начало «торговли» с немцами: в тот же день он направляет Астахову телеграмму, в которой предлагает повести разговор о разделе Восточной Европы: «Перечень объектов, указанных в Вашем письме от 8 августа 1939 года, нас интересует». Астахов передает ее содержание Шнурре; к этим объектам он причислил и Польшу, но не смог дать ответ на дополнительные вопросы относительно неё. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
12 августа 1939 г. открываются советско-англо-французские переговоры, быстро заходящие в тупик. По мнению ряда западных и современных российских исследователей, советский представитель Ворошилов сознательно вёл к такому результату в соответствии с рукописной инструкцией Сталина, сведя вопрос к требованию пропуска советских войск через Польшу и Румынию – требованию, откровенно неприемлемому для этих стран (опасавшихся советизации больше, чем немецкого вторжения, реальные последствия которого были тогда непредставимы). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
По версии западных и ряда современных российских историков, основной причиной провала переговоров было опасение, что за требованием советской стороны предоставить ей право вступить на территории Польши и государств Прибалтики в случае возникновения угрозы Советскому Союзу скрывается стремление к советизации этих стран. Советские же историки утверждали, что переговоры провалились из-за того, что СССР предоставил план развёртывания своих сил против возможного агрессора (согласно которому должно было быть задействовано до 136 дивизий), однако представители Великобритании и Франции не предоставили подобных планов и не обеспечили согласия Польши на проход через её территорию советских войск в случае конфликта с Германией. «С немцами нам грозит потерять свою свободу, с русскими — свою душу» - заявил Бек. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Одновременно с московскими переговорами английское правительство ведёт в Лондоне переговоры с германскими представителями о заключении соглашения, которое признавало бы особые германские интересы в Восточной и Юго-Восточной Европе. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
23 августа 1939 года народный комиссар иностранных дел СССР В. Молотов и министр иностранных дел нацистской Германии Иоахим фон Риббентроп подписывают в Москве Договор о ненападении. В ходе переговоров Сталин выражает желание со всей ясностью определить сферы интересов двух стран в Восточной Европе. Риббентроп отвечает, что, поскольку между Германией и Польшей в любой момент может вспыхнуть война, желательно согласовать демаркационную линию во избежание столкновения германских и русских интересов. В результате появляется статья 2 Секретного дополнительного протокола, непосредственно касающаяся Польши и гласящая:
«В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана. Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития. Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия». Одновременно достигнута договоренность, что Литва отходит к немецкой, а Латвия и Эстония — к советской сферам интересов. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
С заключением пакта Молотова-Риббентропа 23 августа 1939 г. у Советского Союза появился реальный шанс устранить давнего врага. До сих пор идут яростные споры, стоило ли подписывать пакт, или возможно было найти какой-то иной путь… В польском обществе похожие споры идут о возможном принятии предложения Гитлера о союзе. Но весной 1939 г. поляки предпочли обещаниям Риббентропа гарантии со стороны Великобритании и Франции — как тогда казалось, гораздо более весомые. 5 мая 1939 г. польский министр иностранных дел Ю. Бек выступил в Сейме с речью: «Нам в Польше чуждо понятие мира любой ценой. В жизни людей, народов и государств есть лишь одна ни с чем не сравнимая ценность. Это — чувство чести». (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Насколько был важен Пакт Молотова-Риббентропа для СССР? Не будь Пакта, Германия бы на Польшу не нападала. Гитлер панически боялся войны на два фронта (по крайней мере, в 1939 году) и пока не получил уверенность в том, что СССР не ударит ему в спину, войну не начинал. Из этого вытекает вопрос – а что бы Гитлер делал, если бы Пакт заключен не был?
Приказ о начале военных действия был отдан до заключения Договора о ненападении. Задолго до заключения Пакта. Но всё же, боевые действия до его заключения не начинались… Немецкие войска уже были готовы к нападению, когда 25 августа 1939 г. стало известно о подписании польско-британского договора о взаимопомощи. Для Берлина это был серьезный удар: получалось, что Лондон все-таки собирается вступаться за Варшаву. Приказ о нападении на Польшу был отменен, после чего последовала новая серия дипломатических контактов между Берлином и Лондоном. Ситуация прояснилось, когда Лондон передал через Муссолини в Берлин информацию о том, что «если урегулирование нынешнего кризиса ограничится возвращением Данцига и участков «коридора» Германии, то, как нам кажется, можно найти… решение без войны». Для нацистского руководства эта информация стала свидетельством готовности Великобритании к новому «Мюнхену».
Сталин уточняет демаркационную линию в пользу СССР: 27 августа 1939 г. Молотов вызывает германского посла Шуленбурга и заявляет, что линия раздела принята поспешно и требует уточнения: её необходимо передвинуть к реке Писа, с включением в советскую сферу Белостока. Гитлер немедленно соглашается. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
28 августа 1939 г. Гитлер отдал приказ о нападении на Польшу 1 сентября 1939 г. Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдер записал в дневнике: «Англия, возможно, примет наши предложения. Польша, по-видимому, нет»… Утверждение о том, что заключение советско-германского договора о ненападении предопределило агрессию Германии против Польши, не соответствует действительности. Принципиальное решение об агрессии было принято в Берлине до подписания «пакта Молотова-Риббентропа».
Боевые действия против Польши вермахт должен был начать до подписания пакта, но наступление было перенесено на 1 сентября 1939 г. исключительно по настоятельной просьбе Муссолини, заявлявшего о неготовности его страны к общеевропейской войне, что при нападении Германии на Польшу было неминуемо. Тогда Гитлер прямо заявлял, что это последняя отсрочка — последний шанс для поляков и ещё одной он не потерпит… То, что Риббентроп вылетел в Москву для подписания пакта в пожарном порядке самолётом, говорит именно о том, что Гитлер опасался войны на два фронта (он это многократно подчёркивал в своих выступлениях) и пытался этим пактом убить сразу двух зайцев:
1. Удержать СССР от вступления в войну, бросив ему жирную кость в виде Западной Украины и Западной Белоруссии;
2. Намекнуть англо-французам, что восточного фронта, как в Первой мировой войне, не будет, и было бы неплохо им проглотить уничтожение Польши точно так же, как Чехословакии. Его вера в этот исход была столь велика, что по свидетельствам очевидцев-соратников, он был очень удивлён британским, а потом и французским ультиматумами.
Немецкая кампания в Польше 1939 года в большинстве работ освещается с позиции «Германия — агрессор, Польша — жертва».
1 сентября 1939 г. немецкие войска вторгаются на территорию Польши с Запада, а через 17 дней Красная Армия вторгается в Речь Посполитую с Востока. Молодое польское государство, едва ли успевшее отметить свое двадцатилетие, оказалось зажатым между молотом и наковальней. То, что было трагедией для поляков, рассматривалось украинцами Польши как новый исторический шанс.
Польский поход РККА в 1939 году. Дата: 17 сентября-6 октября 1939 г.
Итог: появление германо-советской границы.
Противники: Польша – СССР.
Командующие: Э. Рыдз-Смиглы (Польша).
СССР - М. Ковалев (Белорусский фронт), С. Тимошенко (Украинский фронт).
Силы сторон: Польша – 20 тысяч человек; СССР – 700 тысяч человек, 6000 орудий, 4500 танков, 4000 самолетов. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Польский поход РККА (17 сентября — 5 октября 1939 года) – военная операция рабоче-крестьянской Красной Армии по установлению контроля над восточными территориями Польши: Западной Белоруссией, Западной Украиной и районом Белостока; официальное название в советской историографии —«Освободительный поход в Западную Украину и Западную Белоруссию 1939 года»… Тогдашним советским руководством эта операция неофициально называлась «четвёртым разделом Польши»; такое наименование иногда употребляется в её отношении и в современной историографии. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Согласно заявлениям советского руководства, целью операции являлась защита украинского и белорусского населения восточных районов польского государства в условиях его распада, произошедшего в результате германского вторжения. У международного сообщества не возникло на тот момент сомнений в том, что СССР потерял свой нейтралитет в данном военном конфликте в результате ввода войск на территорию Западной Украины, Западной Белорусии и Виленского края. СССР сохранял нейтралитет вплоть до нападения Германии 22 июня 1941 года, однако фактически сотрудничал с Германией, по мнению некоторых историков, фактически вступив во Вторую мировую войну на стороне Германии. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В результате операции СССР взял под свой контроль восточные территории Польши, в которых из 13 млн. населения большинство составляли украинцы и белорусы, а поляки, по разным источникам, составляли от 1 млн. до 5 млн. населения. Эти земли были заняты Польшей в ходе советско-польской войны 1919—1921 годов и находились в её составе с 1921 года, согласно Рижскому мирному договору, подписанному Советской Россией и Польшей. Граница, установленная этим договором, проходила значительно восточнее «линии Керзона», рекомендованной Антантой в качестве восточной границы Польши в соответствии с этническим принципом преобладания населения: к западу от неё — поляки, к востоку — украинцы, белорусы, литовцы и др. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
После присоединения Западной Украины к УССР и Западной Белоруссии к БССР советское руководство передало часть исторической литовской территории (Вильно и Виленский край) Литве, которая в соответствии с секретными протоколами к договору о дружбе и границе между СССР и Германией вошла в советскую сферу интересов. Германия взамен получила под свой контроль Варшавское и Люблинское воеводства Польши. Это соглашение получило в историографии название «обмен территориями». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Военная кампания длилась с 17 сентября 1939 г. до полного прекращения сопротивления польских сил в начале октября (называются даты 7 и 12 октября) 1939 г. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Территориальные приобретения СССР в результате раздела Польши были подтверждены послевоенным польским правительством в советско-польском договоре о границе 1945 года. Линия польско-советской границы стала, в основном, соответствовать линии Керзона, с отступлениями в ряде районов в пользу польской стороны. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В советской историографии эти события получили название «Освободительный поход Красной Армии». В Польше и вообще на Западе они именуются «Советским вторжением в Польшу», или «Четвёртым разделом Польши» (что встречается также и в российских источниках). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В преддверии вторжения Германии в Польшу СССР начал мобилизацию и довел численность РККА до 5,3 млн. чел. Дивизии-тройчатки активно разворачивались… С нашей стороны в Польшу пошли, в первую очередь, кадровые дивизии. В первом эшелоне РККА в Польшу вошло 16 танковых бригад, 13 кавалерийских дивизий и 22 стрелковые дивизии, а всего - 617 тыс. чел, при 4736 танках и почти 5 тыс. орудиях - это и были все боеспособные кадровые части КОВО и БОВО и им приданные, которые удалось изготовить к 17 сентября 1939 г. Но впоследствии в Польшу пошли еще кавалерийская группа, 11 стрелковых корпусов, 44 стрелковых дивизии и 3 танковых бригады. (http://samlib.ru/s/scharapow_w/krasnajaarmija39-1.shtml).
Для вторжения «на помощь Польше» СССР имел возможность задействовать силы Киевского, Белорусского, Харьковского, Ленинградского, а также Приволжского, Орловского и Московского округов. В середине 1939 г. в указанных округах насчитывалась 31 танковая бригада, 35 кадровых стрелковых дивизий, 23 дивизии «тройчатки» и порядка 15 кавалерийских дивизий. (http://samlib.ru/s/scharapow_w/krasnajaarmija39-1.shtml).
На основе материалов центральных и местных советских газет рассмотрим указанные события с позиции простого советского человека, выявим этапы подготовки общественного мнения Страны Советов к вторжению в Польшу, и попытаемся дать оценку нового образа Польши и поляков, который был создан осенью 1939 года трудами советских пропагандистов. Кроме того, для того, чтобы наиболее полным образом охарактеризовать события сентября 1939 года, уместно привлечь дипломатическую переписку между Москвой и Берлином.
Военные действия на территории Польской республики начались 1 сентября 1939 года, с вторжения нацистской Германии. Благодаря превосходству в технике, прежде всего в танках и авиации, а также применению новой стратегии взаимодействия моторизированных и танковых соединений с авиацией — «блицкригу», немецким войскам удалось уже в первую неделю боев прорвать польскую оборону и нанести ряд сокрушительных поражений польским частям. 28 сентября 1939 г. Вермахт вошел в Варшаву, а 6 октября 1939 г. капитулировали последние соединения польской армии.
Против Польши Третий рейх задействовал 62 дивизии (из них 40 кадровых дивизий первого удара, из них 6 танковых и 4 механизированных), всего 1,6 млн. человек, примерно 6000 орудий, 2000 самолетов и 2800 танков (из них более 80% легкие, танкетки с пулемётами). Сами немецкие генералы оценивали боеспособность пехоты как неудовлетворительную, к тому же понимали, что если Гитлер ошибся и англо-французская армия ударит на западе, то катастрофа неизбежна. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
Польша. Примерно 870 танков (большая часть танкетки), некоторое количество бронеавтомобилей, 4300 орудий и миномётов, до 400 самолётов. К тому же поляки были уверены, что с самого начала войны их поддержит всей мощью авиация союзников и флот Великобритании.
Численность личного состава сильно колеблется в различных источниках. Придется воспользоваться донесением советского посла в Польше Н. Шаронова в день начала войны 1 сентября 1939 г.: «Немецкие войска, там, где они вошли на несколько километров, остановлены, сообщил Арцишевский, и имеется равновесие сил. Говорит, что польская армия уже имеет 3,5 миллиона, что нападения они не ожидали, но в Берлин делегатов посылать не собираются". У поляков имелась также созданная еще царями оборонительная линия против немцев, с крепостями Вильно (Вильнюс), Гродно, Осовец, Ломжа, Остроленка, Рожаны, Пултуск, Загреж, Новогеоргиевск (Модлин), Варшава, Ивангород (Демблин), которую немцы считали серьезным препятствием. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
1 сентября 1939 г. - это начало Второй мировой войны. Сейчас мы знаем, что в тот день началась Вторая мировая война. Но тогда этого никто на знал. Сам Гитлер 1 сентября 1939 г. понятия не имел, что началась Вторая мировая война. 1 сентября 1939 г. ни в одной столице мира не подозревали, что началась Вторая мировая война. Это знали только несколько человек в Москве и принимали соответствующие моменту решения. (48).
Гитлер начал войну против Польши в надежде на то, что это будет локальная акция, как захват Чехословакии. И это не пропаганда Геббельса. Советские источники говорят о том же.
Генерал-полковник А. Яковлев (в то время личный референт Сталина): «Гитлер был уверен, что Англия и Франция воевать за Польшу не станут». (88).
В сентябре 1939 г. Германии нападать на Польшу было нельзя. Нельзя, потому что это могло повлечь за собой войну и морскую блокаду со стороны Британии и Франции. Именно так и случилось. И Гитлер должен был предвидеть и рассчитать последствия своих действий. Для войны на море Германия должна была иметь мощный флот. В 1939 г. Германия его не имела. Германская кораблестроительная программа предусматривала ввести в состав флота 6 линкоров к 1944 г., 4 тяжелых крейсера к 1943 г. и еще 4 к 1945 г., 4 легких крейсера к 1944 г. и еще 13 - к 1948 г., 2 авианосца - к 1941 г. и еще 2 - к 1947 г. Такие же сроки отводились и на строительство подводного флота. В любом случае Гитлер должен был отложить нападение на Польшу на 1944-1945 г.г. (48).
1 сентября 1939 года, назначив «крайним» маршала Э. Рыдз-Смиглы, президент Польши уехал в деревню Блота, где и занял «оборону». (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
С самого начала Второй мировой войны (1 сентября 1939 г.) важную часть всех агрессивных действий Германии составляла предварительная подготовка к войне с СССР. (94).
1 сентября 1939 г. немцы вторглись в Польшу. СССР продолжал поставки в Германию зерна, нефти, железной руды. (91).
Развитие международной обстановки в начале сентября 1939 г. привело к тому, что советское руководство решило провести частичную мобилизацию Красной армии.
1 сентября 1939 г. в Москве 4-я внеочередная сессия Верховного Совета СССР приняла «Закон о всеобщей воинской обязанности». (48).
Факт начала мобилизации скрывался, ибо это была тайная мобилизация. Для маскировки 2 сентября 1939 г. была объявлена «частичная мобилизация». «Частичную» мобилизацию никто не остановил и демобилизацию не объявил. И она продолжалась, набирая силу и скорость. Тайная мобилизация проводилась под руководством начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза Б. Шапошникова. Он понимал сам и убедил Сталина, что частичной мобилизации быть не может, она может быть только всеобщей, и что мобилизация является не шагом к войне, а самой войной. (48).
Говоря о Красной Армии, К. Типпельскирх сообщает, что русские принципы ведения войны теоретически соответствовали германским. Но все зависело от того, как командование и войска использовали эти принципы на практике. «Отборные командные кадры русских пали жертвой широкой политической чистки в 1937 г. Русско-финская война вскрыла недостаточную тактическую подготовку среднего и младшего командного звена». Немцы полагали, что они значительно превосходили русских качеством командного состава. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Стравить Третий рейх и Советскую Россию для Запада было соблазнительней и желательней уже десятикратно… Ранее Россия и Германия соприкасались непосредственно — по границе русской части Польши. Теперь сразу, впрямую эту схему повторить было нельзя — общей границы не было.
И поэтому Гитлеру подставили Польшу… Дальний расчет был, конечно, и на СССР. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Каким образом СССР реагировал на начало польско-германской войны? Всё шло согласно секретному протоколу к московскому Пакту. И более того, в Москве внимательно следили за развитием военной ситуации, вели свои военные приготовления. (89).
Официально о начале войны с Польшей в НКИД СССР стало известно 1 сентября 1939 года, в 13.00 от советника германского посольства Хильгера. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Первые сообщения о начале войны появились на страницах советских газет 2 сентября 1939 года, и они были очень краткими. В «Правде» было опубликовано: «По сообщению Германского информационного бюро, сегодня утром германские войска в соответствии с приказом верховного командования перешли германо-польскую границу в различных местах. Соединения германских военно-воздушных сил также отправились бомбить военные объекты в Польше»… В дальнейшем, в советской прессе о боевых действиях писали немного. В тоже время, была заметна некоторая симпатия к действиям немцев.
Уже через неделю после подписания пакта Молотова-Риббентропа Сталин сыграл первую злую шутку. Гитлер начал войну против Польши, а Сталин объявил, что его войска еще не готовы. Он мог бы об этом сказать Риббентропу перед подписанием договора, но он этого не сделал. Гитлер начал войну и оказался в одиночестве. (88).
Уже через полторы недели после подписания пакта Гитлер имел войну на два фронта, т.е. Германия с самого начала попала в ситуацию, в которой она могла только проиграть войну (и проиграла).
Другими словами, уже 23 августа 1939 г. Сталин выиграл Вторую мировую войну – еще до того, как Гитлер в нее вступил. (88).
Гитлер, получивший войну на два фронта, немедленно заинтересовался вопросом: когда же в Польшу вступят советские войска? Он полагал, что эта акция автоматически сделает СССР его союзником, так как Англия и Франция будут вынуждены объявить войну и Советскому Союзу. Из Берлина в Москву полетела телеграмма с пометкой «Очень срочно!», подписанная Риббентропом: «Мы, безусловно, надеемся окончательно разбить польскую армию в течение нескольких недель. Затем мы удержим под военной оккупацией районы, которые, как было установлено в Москве, входят в германскую сферу влияния. Однако понятно, что по военным соображениям нам придется затем действовать против тех польских военных сил, которые к тому времени будут находиться на польских территориях, входящих в русскую зону влияния… Не посчитает ли Советский Союз желательным, чтобы русская армия выступила в подходящий момент против польских сил в русской сфере влияния и, со своей стороны, оккупировала эту территорию. По нашим соображениям, это не только помогло бы нам, но также, в соответствии с московскими соглашениями, было бы и в советских интересах». Сталин на эту удочку не попался. Он предпочитал помогать нацистам «подрывать капиталистическую систему», оставаясь «нейтральным», ни в коем случае это сотрудничество не афишируя… Германские суда находили убежище в мурманском порту, бесперебойно поступали в Германию из Советского Союза стратегическое сырье и материалы, в том числе закупленные в Англии и США (германская промышленность на треть зависела от заграничных поставок сырья, причем по таким материалам, как медь, олово, каучук, алюминий зависимость от импорта составляла от 70% до 99%). Однако вступать открыто в мировую войну пока было не в интересах «народов СССР», ведь у Кремля имелась еще возможность «маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались». Ответ Молотова, датированный 5 сентября 1939 года, гласил: «Советское правительство абсолютно согласно, что в подходящее время нам будет совершенно необходимо начать конкретные действия». Но пока время для этого «неподходящее», а чрезмерная поспешность «может нанести нам ущерб и способствовать объединению наших врагов». Немцы предлагали отщипнуть кусочек Украины венграм, но Будапешт выразил твердое нежелание участвовать в «военных акциях против Польши». Тогда Германия пригласила Литву вернуть себе Вильно, но и литовская сторона предпочла сохранять нейтралитет. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Когда фашисты вступили в войну, Сталин приказал коммунистам демократических стран временно стать пацифистами, разлагать армии западных стран, требуя прекращения «империалистической войны» и подрывая военные усилия своих правительств и стран. (88).
Чтобы дележ Польши, согласно пакту с Германией, прошел гладко, без инцидентов, а Польская компартия не восстала бы против вторжения советских войск на территорию Польши, Сталин настоял на том, чтобы она была объявлена партией провокаторов и шпионов. Еще раньше все члены Центрального комитета Компартии Польши во главе с Ленским-Лещинским были вызваны в Москву под предлогом совещания, схвачены уже на аэродроме и расстреляны без суда и следствия. Вместе с Польской компартией были объявлены вне закона входившие в нее, как секции и также работавшие в подполье компартии Западной Белоруссии и Западной Украины. В 1937 г. был уничтожен белорусский партактив. (Н. Старков). («АиФ», №33/90 г.).
Гитлер начал войну и оказался в одиночестве. Вот и первый результат для Гитлера: он, и только он, виновник Второй мировой войны. Начав войну против Польши, Гитлер тут же получил войну против Франции, т.е. войну на два фронта. Тут же войну Германии объявила Великобритания. Война, таким образом, превращалась в затяжную. За спиной Великобритании стояли Соединенные Штаты, и в самый драматический момент они могли бросить на чашу весов свою поистине неисчерпаемую мощь. А на дружбу Сталина Гитлер мог рассчитывать только, пока он имел силы. В затяжной войне против Запада он эти силы должен был растратить, и тогда… А вот положение Сталина: Польшу делили не в имперской канцелярии, а в Кремле. Гитлер при этом не присутствовал, присутствовал Сталин. Но Гитлер виновен в начале войны, а Сталин – нет. Сталин – невинная жертва. Сталин – освободитель Восточной Европы. (88).
1 сентября 1939 г. немцы вторглись в Польшу. (91).
1 сентября 1939 г. Англия и Франция объявили мобилизацию. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
В 11 часов утра 1 сентября 1939 г. советник германского посольства в Москве Г. Хильгер сообщил Молотову о начале войны с Польшей и передал просьбу начальника генштаба германских ВВС о дозволении использовать радиостанцию в Минске в качестве радиомаяка для лётчиков: в свободное от передач время она должна была передавать непрерывную линию с вкрапленными позывными «Рихард Вильгельм 1.0», а кроме того, во время передач — по возможности часто слово «Минск». Сталин согласился передавать только слово «Минск», увеличив для этого время передач на 2 часа. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
2 сентября 1939 года Брестская крепость впервые подверглась бомбёжке со стороны немцев: германская авиация сбросила 10 бомб, повредив «Белый дворец». В казармах крепости в это время располагались маршевые батальоны 35-го и 82-го пехотных полков, ряд других достаточно случайных частей, а также мобилизованные резервисты, ожидавшие отправки в свои части. Задуманная и построенная Россией, как комплекс мощных оборонительных укреплений, после окончания Первой мировой войны Брест-Литовская крепость уже не рассматривалась военными, как серьезное препятствие боевым действиям, и использовалась в качестве ППД – пункта постоянной дислокации – для размещения частей и подразделений. Гарнизон города и крепости был подчинён оперативной группе «Полесье» генерала Клееберга. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
2 сентября 1939 г. советский полпред в Варшаве Шаронов пришел к Беку и спросил его, знаком ли он с интервью маршала Ворошилова… Сразу после заключения советско германского пакта, 27 августа 1939 г. Ворошилов в интервью «Известиям» сообщил, что СССР готов оказать помощь Польше сырьем и военными материалами, поскольку это «является делом торговым»… Шаронов спрашивал прямо: «Вы помните, что там предлагалась вам помощь сырьем и военными материалами? Так почему же Польша не обращается к нам за помощью?»… Бек после паузы ответил: «Мы рассмотрим этот вопрос». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
3 сентября 1939 г. Англия и Франция вступили в войну. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
3 сентября 1939 г. Франция и Англия, связанные с Польшей военным договором, объявили Германии войну, но англо-французские войска, стоявшие на западной границе Германии, не предприняли никаких активных действий. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
3 сентября 1939 г. новый полпред СССР в Германии Шкварцев вручал свои верительные грамоты Гитлеру… Шкварцев сказал: «Господин рейхсканцлер, вместе с торгово кредитным соглашением советско -германский договор о ненападении кладет прочную основу для дружественного и плодотворного сотрудничества двух великих европейских государств в экономической и политической областях… В этом смысле договор знаменует исторический поворот в международных отношениях и открывает собой самые широкие положительные перспективы… Приступая к выполнению своих обязанностей Чрезвычайного и Полномочного Посла Союза Советских Социалистических Республик в Германии в столь ответственный момент, я позволяю себе выразить надежду, что в Вашем лице, господин рейхсканцлер, а также со стороны Вашего правительства я встречу должное доверие и активную поддержку, необходимые для успешного выполнения ответственной задачи, возложенной на меня правительством Союза Советских Социалистических Республик». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Германия обезопасила Восточный фланг от возможного нападения со стороны Советского Союза, ликвидировала необходимость воевать на два фронта. (89).
3 сентября 1939 г. в Москве состоялся разговор между В. Молотовым и польским послом В. Гжибовским, имевшим указание официально проинформировать советское руководство о немецкой агрессии. Гжибовский вспоминал: «3 сентября я был принят Председателем Совета Народных Комиссаров господином Молотовым. Наша формулировка неспровоцированной агрессии, совершенной без объявления войны и во время проведения переговоров, не вызвала возражений с его стороны. Он признал, что немцы показали себя агрессорами, и спросил, рассчитываем ли мы на выступление Англии и Франции и когда мы его ожидаем. Я ответил, что не располагаю официальной информацией, однако предвижу объявление войны утром 4 сентября. Союзники объявили войну Германии в 17.00 по берлинскому времени. Французский главнокомандующий генерал М. Гамелен прислал маршалу Рыдз-Смиглы телеграмму, в которой сообщал, что 4 сентября он начнет боевые действия на суше. Это внушало польскому командованию уверенность, что наступление союзников резко изменит стратегическую обстановку». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
3 сентября 1939 г. Риббентроп поручил Шуленбургу подтвердить советскому руководству, что германская армия намеревается разгромить польскую в течение нескольких недель. «Затем мы удержим под военной оккупацией районы, которые, как было установлено в Москве, входят в германскую сферу влияния». Поскольку Германии придется действовать и в советской зоне, то следует предложить Молотову, «чтобы русская армия выступила в подходящий момент против польских сил в русской сфере влияния и, со своей стороны, оккупировала эту территорию. По нашим соображениям, это не только помогло бы нам, но также, в соответствии с московскими соглашениями, было бы и в советских интересах». Ответ Молотова показал немцам, что Москва не намерена спешить: «Мы согласны с вами, что в подходящее время нам будет совершенно необходимо начать конкретные действия. Мы считаем, что это время ещё не наступило». Вместе с тем он подчеркнул, что «пересечение одной из сторон демаркационной линии не должно помешать непосредственной реализации намеченного плана». В СССР шла массированная пропагандистская кампания по подготовке населения к будущему вторжению. Как сообщал Шуленбург, «Советское правительство делает всё возможное, чтобы изменить отношение населения к Германии. Не только прекратились все выпады против Германии, но и преподносимые теперь события внешней политики основаны в подавляющем большинстве на германских сообщениях, а антигерманская литература изымается из книжной продажи». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
3 сентября 1939 г. эстонский коллега Шаронова — Маркус спросил у него: «Вы не собираетесь выступить на стороне Германии?».
Шаронов ответил: «Вы же слышали выступление Молотова? Там все ясно сказано — об этом речи нет… Кстати, мы только вчера продали Польше хлопок»…
Маркус настаивал: «Неужели вы не поможете Польше?».
Шаронов ответил: «Мы хотели помочь, но Польша отказалась, а напрашиваться нам не пристало». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
3 сентября 1939 г. все газеты (включая и советские) писали о германо-польской войне. Объявление войны Британией и Францией воспринималось всеми как политическая декларация. (48).
В 1939 г. Чемберлен записал в дневнике: «Шансы Черчилля на включение в состав правительства улучшаются по мере того, как война становится более вероятной, и наоборот». Черчилль, Ллойд Джордж и бывший французский премьер, друг Литвинова Эдуард Эррио требовали в 1939 году немедленного подписания англо франко советского договора о взаимопомощи. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
До прихода Черчилля, возможность примирения и союза для западников, все события были попыткой «образумить Адольфа» и повернуть его против СССР. Более того, нападения в 1941 г. не было бы, если бы не гарантии, что до 1944 г. никакой высадки в Европе не будет.
Сменив Чемберлена у руля Британии, Черчилль сразу заявил: "Ради победы над Гитлером, я готов заключить союз с кем угодно — хоть с самим Сатаной". Он прекрасно понимал — союз Англии с Германией — это союз овцы с волком.
Черчилль заявлял, что гарантия Польше «не имела военной ценности иначе, как в рамках соглашения с Россией». Соглашения с Россией не получилось, и теперь гарантии служили делу не сохранения мира, а развязывания войны… Черчилль к отмене гарантий так и не призвал… Уже после начала войны он признавался: «Все последние недели я больше всего опасался, что, несмотря на нашу гарантию, правительство Его Величества откажется воевать с Германией, если последняя нападет на Польшу». Черчилль говорил о «действенном Восточном фронте»… Польша не могла его обеспечить ни в коей мере, хотя намеревалась войти в Берлин… Германия была второй промышленной державой мира с выдающимися культурными, интеллектуальными и трудовыми традициями, а Польша была отсталой аграрной страной со слабой экономикой и прогнившим государственным строем. На оборону работало всего 57 фабрик, производивших стрелковое вооружение, порох, боеприпасы и артиллерию. Авиационная и танкостроительная промышленность имелась, но слабая во всех отношениях. Модернизация армии проведена не была… Франция обещала заем и поставки на два с четвертью миллиарда франков, а выполнила обещание на 135 млн. франков… На эту «помощь» был построен батальон танков. Англия обещала заем на 8 миллионов фунтов стерлингов, но не дала ни пенса… Поляки верили в кавалерию намного больше, чем Буденный. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
3 сентября 1939 г. маршал Рыдз-Смиглы отдаёт приказ войскам отступать в сторону Венгрии и Румынии. Правительство Польши стало готовить почву для бегства за границу.
3 сентября 1939 г. (на третий день войны) главнокомандующий Рыдз-Смиглы отдал Главному штабу приказ: «В связи со сложившейся обстановкой и комплексом проблем, которые поставил ход событий в порядок дня, следует ориентировать ось отхода наших вооруженных сил не просто на восток, в сторону России, связанной пактом с немцами, а на юго-восток, в сторону союзной Румынии и благоприятно относящейся к Польше Венгрии». (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
4 сентября 1939 г. все германские торговые суда получили указание следовать с грузами и для заправки горючим, водой и продовольствием в порт Мурманск, где советское правительство гарантировало обеспечение всех работ вдоль причалов, доставку грузов до Ленинграда по железной дороге. Несколько германских судов и их грузы были, таким образом, спасены Москвой. (89).
4 сентября 1939 г. Япония опубликовала заявление, в котором подчеркнула, что не будет вмешиваться в нынешнюю войну в Европе и направит свои усилия исключительно на разрешение «китайского инцидента»… Таким заявлением Япония давала понять, что она не склонна ввязываться в новый конфликт с СССР. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Между тем, выражаясь языком газеты «Правда», нарастал процесс «дезорганизации всей польской государственной машины». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Э. Рыдз-Смиглы сделал два «государственных» дела. Во-первых - отправил армию Польши (39 дивизий, 16 отдельных бригад, 870 танков и танкеток с преобладанием последних, защищённых исключительно противопульной бронёй) воевать с армией гитлеровской Германии (62 дивизии, 6000 орудий, 2000 самолетов и 2800 танков). Во-вторых, вместе с правительством 5 сентября 1939 г. (по другим данным - 7 сентября 1939 г.) уехал из Варшавы.
Шансы отстоять Польшу в этот момент ещё оставались. Но зависели они о нескольких условий:
1. Польская армия должна была продержаться на основных позициях до того, как союзники Польши (Великобритания и Франция) придут ей на помощь и ударят по Германии. По расчётам польских военных на это требовались две недели.
2. Такой сценарий был возможен, если Германия разделяла свои силы, прикрывая Западный фронт мощной группировкой войск.
3. Для того, чтобы польская армия успешно противостояла гитлеровским захватчикам, требовалось, чтобы высшее руководство армии и страны управляло армией и страной, а не носилось, спасая свою шкуру. Увы. Именно это и делало польское руководство в начале сентября 1939 года, предоставляя тысячам поляков умирать за их драгоценные жизни. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
4 сентября 1939 г. начало паковать чемоданы, а 5 сентября 1939 г. удрало все правительство. Президент Польши И. Мосцицкий успел назначить своим преемником главнокомандующего Рыдз-Смиглы. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
4 сентября 1939 г. советник японского посольства в Варшаве попросил разрешения в посольстве СССР отправить из Варшавы в Японию через Советский Союз 9 женщин и 10 детей. Своих женщин и детей советское посольство отправило на родину 5 сентября 1939 г. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
4 сентября 1939 г. в СССР было принято решение о мобилизации четырёх возрастов призывников. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
5 сентября 1939 г. было объявлено, что очередное увольнение из рядов РККА задерживается на месяц. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
5 сентября 1939 г. польский посол В. Гжибовский просил Молотова о снабжении военными материалами и транзите военных грузов через СССР в Польшу; Молотов отказал в транзите, заявив, что в сложившейся международной обстановке Советский Союз не хочет быть втянутым в войну. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
5 сентября 1939 г. Франция, исполняя договоренность с Польшей, провела частную наступательную операцию. Полякам нужно было продержаться всего 15 дней, пока Франция не закончит мобилизацию! Не смогли удержать западных границ – отходите на рубежи Нарев-Висла-Сан и закрепляйтесь там! Армию отмобилизовали, все было – воюйте. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
5 сентября 1939 г. французы атаковали немцев, а 6 сентября 1939 г. узнали, что трусливая польская элита предала Францию и уже драпает в Румынию. Что было делать? Вторгнуться, как планировалось, 15 сентября 1939 г. в Германию? Но ведь союзницы Польши уже нет. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
Руководители Второй Речи Посполитой, чья недальновидная и безответственная политика явилась одной из главных причин Второй мировой войны, проявили трусость и некомпетентность. Пример показал президент Польши И. Мосцицкий, уехавший из Варшавы в первый же день войны. 5 сентября 1939 г. столицу покинуло правительство. 5 сентября 1939 г. Рыдз-Смиглы отдал приказ об отступлении польских армий за Вислу и создании обороны на линии Нарев — Висла — Сан. Отход был хаотичным, что явилось следствием организационных проблем и слабой оснащённости радиосвязью. В результате за несколько дней войска полностью потеряли управляемость.
5 сентября 1939 г. за президентом Польши последовало правительство страны. (http://www.litmir.co/a/?id=13575).
5 сентября 1939 г. из Варшавы уехало правительство, началось их перемещение в Румынию.
6 сентября 1939 г. - бегство польского правительства из Варшавы. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
6 сентября 1939 г. в шесть военных округов была направлена директива о проведении «Больших учебных сборов» (БУС) — фактически частичной мобилизации. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
6 сентября 1939 г. в семи военных округах была получена директива наркома обороны СССР К. Ворошилова о проведении скрытой мобилизации: начинались Большие учебные сборы (БУС). (89).
6 сентября 1939 г. в семи военных округах была получена директива о проведении скрытой мобилизации под видом «Больших учебных сборов» согласно плану №22. В этот же день решением Совнаркома был введен в действие мобилизационный план по продфуражному обеспечению РККА по ЛВО, МВО, КалВО, БОВО, ХВО и Орловскому военному округу и план доснабжения РККА вещевым имуществом. Предполагалось разбронировать запасы продовольствия. Первым днем сборов назначалось 7 сентября 1939 года. Извещение о подъеме войск по литеру «Б» за подписью Молотова было доведено телеграммой до Председателей СНК союзных и автономных республик и облисполкомов. В телеграмме сообщалось, что приказами названных округов на учебные сборы привлекаются приписной состав, автотранспорт, лошади и обоз. Вызов производился строго по повесткам, без опубликования приказа. Местным органам предписывалось оказывать всемерное содействие военным учреждениям. В БУС приняли участие управления 22 стрелковых, 5 кавалерийских, 3 танковых корпуса, 98 стрелковых и 14 кавалерийских дивизий, 28 танковых, 3 мотострелковые и 1 воздушно-десантная бригада. Всего было призвано 2,6 миллиона человек, 634 тысячи лошадей, 117 300 автомашин и 18 900 тракторов. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Всего в БУС приняли участие управления 22 стрелковых, 5 кавалерийских и 3 танковых корпусов, 98 стрелковых и 14 кавалерийских дивизий, 28 танковых, 3 моторизованные стрелково-пулеметные и 1 воздушно-десантная бригады. Было призвано 2 610 136 человек, которые 22 сентября 1939 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР и приказом наркома обороны № 177 от 23 сентября были объявлены мобилизованными «до особого распоряжения». Войска получили 634 тыс. лошадей, 117 300 автомашин и 18 900 тракторов. Одновременно, согласно постановлению СНК № 1348—268сс от 2 сентября 1939 г., с 5 сентября 1939 г. следовало начать очередной призыв на действительную военную службу для войск Дальнего Востока и по 1 тыс. человек для каждой вновь формируемой дивизии, а с 15 сентября 1939 г. и для всех остальных округов, о чем было сообщено в газетах. Всего в Красную армию до 31 декабря 1939 г. было призвано 1 млн. 76 тыс. человек.
6 сентября 1939 г. около 23—24 часов в семи военных округах была получена директива наркома обороны о проведении «Больших учебных сборов» (БУС). Согласно директиве наркома обороны №2/1/50698 от 20 мая 1939 г. название БУС являлось шифрованным обозначением скрытой мобилизации. Проведение БУС по литеру «А» означало, что происходило развертывание отдельных частей, имевших срок готовности до 10 суток, с тылами по штатам военного времени. Запасные части и формирования гражданских ведомств по БУС не поднимались. Сама мобилизация проходила в условиях секретности. БУС начались с утра 7 сентября 1939 г. и проходили с опозданием на 2—3 дня. Решением СНК СССР вводился в действие мобилизационный план по продфуражному довольствию РККА по ЛВО, МВО, КалВО, БОВО, КОВО, ХВО и ОрВО; утвержденный постановлением Комитета обороны (КО) № 210 от 21 июля 1939 г., и план доснабжения РККА вещевым довольствием, утвержденный постановлением КО № 50сс от 3 марта 1939 г. В округах предлагалось разбронировать мобилизационные запасы продовольствия и хлебофуража. В тот же день председатель СНК СССР Молотов направил председателям СНК ССР, АССР и облисполкомов телеграммы, в которых сообщал, что «войсковые части ЛВО, МВО, КалВО, ОрВО, БОВО, КОВО, ХВО привлекают на учебные сборы приписной состав, автотранспорт, лошадей и обоз. Вызов производится строго по повесткам без опубликования. Окажите всемерное содействие». Помимо чисто военных приготовлений соответствующие меры были приняты и по линии политорганов РККА. 9 сентября 1939 г. было решено увеличить тиражи красноармейских газет в округах, проводивших БУС, и центральных газет для распространения в армии.
6 сентября 1939 г. германский МИД сообщил в Москву: «Мы намереваемся и далее направлять немецкие торговые суда в Мурманск и ожидаем, что советское правительство облегчит разгрузку, погрузку и транспортировку грузов по железной дороге в Ленинград, куда будут заходить для погрузки немецкие суда». Москва ответила положительно на обе просьбы. К тому моменту сохранял формальное действие советско-польский Пакт о ненападении, 2 статья которого гласила, что в случае агрессии другая договаривающаяся сторона обязуется не оказывать ни прямо, ни косвенно помощи и поддержки нападающему государству. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
7 сентября 1939 г. поляки предложили немцам перемирие. Начальник немецкого Генштаба сухопутных войск Ф. Гальдер записал в дневнике: «Поляки предлагают начать переговоры. Мы к ним готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и Францией; остаток Польши будет сохранен; районы от Нарева с Варшавой — Польше; промышленный район — нам; Краков — Польше; северная окраина Бескидов — нам; области (Западной) Украины — самостоятельны»… У немцев и мысли не было захватить всю Польшу и лишить ее государственности! Немцы всего лишь хотели максимально ее ослабить, путем отъема части территорий, заселенных немцами, и путем создания независимого Украинского государства из украинцев Польши. Немцы хотели сделать Польшу зависимой от себя, но им и в голову не приходило, что правительство Польши сбежит из страны и Польша самоликвидируется. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
7 сентября 1939 г. Гальдер отметил, что на Западную Украину немцы не претендуют, а польская юрисдикция над ней тоже прекращается. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
7 сентября 1939 г. Франц Гальдер записывает в дневнике:
«1. Поляки пойдут на переговоры, к которым мы готовы, на следующих условиях: разрыв отношений с Францией и Англией. Мы сохраняем то, что останется от Польши. За ней будет сохранена территория от Нарева до Варшавы. Промышленный район страны отойдёт Германии. Краков останется польским. Северная окраина Бескидов станет немецкой; Западная Украина получит независимость.
2. Русские сформулировали свои требования: линия Нарев-Висла-Сан (то есть, восточная часть Польши, граничившая с Белоруссией и Украиной – Consp.)».
Особенно интересен в этой записи пункт 2. В аналогичном, втором, пункте «секретного протокола» к договору от 23.08.39 г. граница интересов Германии и СССР на востоке описана по линии тех же рек. Гальдер, занимая пост начальника генштаба сухопутных войск III Рейха (а на их долю пришлась основная ударная сила в польской кампании), безусловно, должен был знать о секретных территориальных договорённостях между Германией и СССР. Но в таком случае не совсем понятно его замечание о том, что только 7 сентября 1939 года русские сформулировали свои пограничные требования – разве они не были зафиксированы в «секретном протоколе»?
Сталину надлежало сориентировать и мировое коммунистическое движение, которое восприняло войну, как антифашистскую борьбу. 7 сентября 1939 г. он заявил главе Коминтерна Димитрову: «Война идёт между двумя группами капиталистических стран — (бедные и богатые в отношении колоний, сырья, и т. д.) за передел мира, за господство над миром! Но мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Коммунисты капиталистических стран должны выступать решительно против своих правительств, против войны. Уничтожение этого государства [Польши] в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
7 сентября 1939 г. Сталин, в беседе с руководством Коминтерна, так оценил сложившуюся обстановку: «Война идет между двумя группами капиталистических стран за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран. Гитлер, сам этого не понимая и не желая, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент – подталкивать другую сторону». Что касается Польши, то «уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население»… Было сделано все, чтобы убедить мировое общественное мнение в том, что Советский Союз строго придерживается позиций нейтралитета и только сильно озабочен собственной безопасностью. Таким образом, складывалась ситуация, о которой с 1917 года мечтали большевики. Пусть они «хорошенько подерутся». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
7 сентября 1939 г. из Варшавы уехал Верховный главнокомандующий польской армией, маршал Э. Рыдз-Смиглы. Ставка была перенесена в Брест-Литовск. Для управления государственным аппаратом и вооружёнными силами все эти перемещения имели пагубные последствия.
Главнокомандующий польской армии маршал Польши Эдвард Рыдз-Смиглы бросил свой пост и сбежал из Варшавы в ночь на 7 сентября 1939 года. Удрал под толстые перекрытия казематов Брестской крепости.
В Варшаве остался начальник Главного штаба генерал Стахевич, а главнокомандующий Рыдз-Смиглы сидел от него в 180 км в тылу. По приезду в Брест Рыдз-Смиглы выяснил, что крепость не имеет связи. Ни с кем. Начали тянуть линии и через 12 часов установили связь с одной армией. Но поляки не тратили время даром, готовясь к войне, поэтому у Рыдз-Смиглы была и радиостанция, которая прибыла в Брест на 4 грузовиках. Когда Рыдз-Смиглы уехал из Варшавы, то успел захватить с собой только самое ценное и нужное. Шифры и коды для переговоров по радио с войсками в этот список не попали, поэтому их отправили из Варшавы в Брест поездом. Когда они приехали в Брест, немцы уже отбомбились и радиостанция вышла из строя. Находчивые поляки нашли выход, и Рыдз-Смиглы войсками управлял так: генерал Стахевич получал от войск донесения и с помощью мотоциклиста по забитым беженцами дорогам отправлял их в Брест. Здесь Рыдз-Смиглы принимал решение, это решение отправлялось в штаб Бугской военной флотилии, в котором была радиостанция, с ее помощью донесение передавалось в штаб Военно-морского флота в Варшаве, оттуда Стахевичу, а Стахевич передавал его войскам, которым оно уже было не нужно. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
Рыдз–Смиглы был настоящий польский полководец, т. е. твердо знал, что польская армия существует для того, чтобы спасти его, Рыдз-Смиглы, шкуру. Истребительная авиабригада, защищающая небо над Варшавой, и артиллерия ПВО боролись с немецкими налетами. Польские летчики сбили над Варшавой 3 сентября 1939 г. 3 немецких самолета, 5 сентября 1939 г. – 9 и 6 сентября 1939 г. – 15. С бегством Рыдз-Смиглы и эта авиабригада, и часть артиллерии были сняты и переведены в Брест. Теперь немцы могли бомбить Варшаву без проблем, что они и делали. Всего в Варшаве погибло, в основном – от немецких бомбежек, 20 тысяч варшавян. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
8 сентября 1939 г. германские танки подошли к Варшаве. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
8 сентября 1939 г. Высший военный совет в Париже принял решение активные действия против Германии прекратить. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
С 8 по 16 сентября 1939 г. В СССР было погружено 2 888 воинских эшелонов (из них 972 за 14—16 сентября), из которых 2 058 прибыли в пункт назначения и были разгружены, а из 830 оставшихся 443 уже находились на железных дорогах, где они должны были разгружаться. Тем не менее, воинский график был сорван, и железные дороги работали неудовлетворительно.
Ночью 9 сентября 1939 г. Риббентроп поручил Шуленбургу неотложно возобновить беседы с Молотовым «относительно советской военной интервенции» в Польшу. Днем Молотов дал конкретный ответ на германский зондаж: «Советские военные действия начнутся в течение ближайших дней… будут также призваны многочисленные резервисты». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Телефонограмма В. Молотова И. фон Риббентропу 9 сентября 1939 года: «Я получил Ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской империи. Молотов». (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
По поручению Сталина была подготовлена директива Секретариата Исполкома Коминтерна (ИККИ) от 9 сентября 1939 года, в которой было сказано: «Международный пролетариат не может ни в коем случае защищать фашистскую Польшу, отвергнувшую помощь Советского Союза, угнетающую другие национальности». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
9 сентября 1939 г. передовые немецкие танковые дивизии оказались у Варшавы, но были там остановлены… Часть войск польских армий «Модлин» и «Познань» прорвались ке Варшаве, усилив её гарнизон. Поначалу было объявлено о взятии Варшавы; германское официальное коммюнике передавало слова генерала фон Браухича, что Польша полностью разгромлена и в военных действиях на восточном фронте нет необходимости. Это было воспринято в Москве как определённый сигнал. Молотов немедленно передал «свои поздравленияи приветствия правительству Германской империи». В тот же день были подготовлены директивы наркома обороны Ворошилова и начальника генштаба РККА Шапошникова военсоветам Белорусского и Киевского военных округов, предписывавшие «к исходу 11 сентября 1939 г. скрытно сосредоточить и быть готовым к решительному наступлению с целью молниеносным ударом разгромить противостоящие войска противника». Поскольку поляки отступали к румынской границе, где планировалось создание плацдарма для контрнаступления, то для предотвращения этого директива предписывала «нанести мощный и молниеносный удар по польским войскам, надёжно прикрывая свой левый фланг и отрезая польские войска от румынской границы». Предполагался широкий фланговый обход поляков и заход в тыл, имея в виду широкомасштабное пленение живой силы одновременно с массированным наступлением под прикрытием сильной истребительной авиации во взаимодействии с бомбардировочной, штурмовой авиацией, а также артиллерией. Одновременно был подготовлен и приказ Берии №00931, определявший порядок оформления арестов военнопленных (этот порядок был отработан ещё в августе). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Главное, что тревожило Москву в тот момент — заявление Браухича, провозгласившего окончание войны с полным разгромом противника и намекавшего на возможность переговоров с поляками о перемирии… Риббентроп телеграфировал в Москву, что Германия собирается бить польскую армию «везде, где её встретит», однако при этом заверил, что Московские соглашения остаются в силе; ввиду чего, Шуленбургу следовало неотложно возобновить беседы с Молотовым «относительно советской военной интервенции». Молотов, со своей стороны, пообещал, что РККА выступит в течение ближайших дней… На следующий день, когда выяснилось, что Варшава сопротивляется, а мобилизация и развёртывание РККА занимают много времени, он взял назад своё обещание. Одновременно он упрекнул Шуленбурга за коммюнике об окончании войны: «Советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожает» Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором. Этот путь был Советскому Союзу перекрыт вчерашним сообщением ДНБ (Германского Информационного Агентства) о том, что, согласно заявлению генерал-полковника Браухича, ведение военных действий на германском восточном фронте уже не является необходимым. Сообщение создавало впечатление, что германо-польское перемирие неизбежно. Если, однако, Германия заключит перемирие, Советский Союз не может начинать новую войну». Риббентроп велел ответить, что заявление Браухича — «недоразумение». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
9 сентября 1939 г. в СССР подписан приказ №16634. Он предписывал наступать на позиции противника (Польши). (89).
10 сентября 1939 г. нарком обороны просил разбронировать в военных округах, проводивших БУС, 50% резервов резины (около 8 тыс. комплектов) для обеспечения автомашин, поступающих из народного хозяйства.
Нарком обороны и начальник Генерального штаба командарм 1-го ранга Б. Шапошников 9 сентября 1939 года подписал приказы № 16633 Военному совету БОВО и № 16634 Военному совету КОВО, согласно которым следовало «к исходу 11 сентября 1939 г. скрытно сосредоточить и быть готовым к решительному наступлению с целью молниеносным ударом разгромить противостоящие войска противника».
Войска Белорусского особого округа получили следующие задачи. Витебская армейская группа должна была «отбрасывая противостоящие войска противника от латвийской границы, действовать в общем направлении на Свенцяны», которой следовало овладеть к исходу 13 сентября, и «в дальнейшем иметь в виду овладение Вильно». Минской армейской группе следовало «мощным ударом прорвать фронт противника и наступать в направлении на Ошмяны, Лида и к исходу 13 сентября выйти на фронт Молодечно, Воложин, к исходу 14 сентября овладеть районом Ошмяны, Ивье». В дальнейшем иметь в виду оказать содействие в овладении Вильно, а остальными силами наступать на Гродно. Конно-механизированная группа получила задачу «мощным ударом по войскам противника разгромить их и решительно наступать в направлении на Новогрудок, Волковыск и к исходу 13 сентября выйти на фронт Делятичи, Турец; к исходу 14 сентября выйти на р. Молчадь на участке от ее устья до м. Молчадь. В дальнейшем иметь в виду наступление на Волковыск с заслоном против г. Барановичи». Бобруйской армейской группе следовало «действовать в направлении на г. Барановичи и к исходу 13 сентября выйти на фронт Снов, Жиличи». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
10 сентября 1939 г. Гальдер отметил: «Русские выступят». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
10 сентября 1939 г. посол Польши в Москве Гжибовский пришел к Молотову и сообщил, что цель его прихода - «вступить в контакт» по вопросу возможных советских поставок… Польша разваливалась на глазах, и пора было подумать не о помощи ей, а о возврате наших, отторгнутых Польшей земель — Западной Украины и Западной Белоруссии. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
10 сентября 1939 г. был отдан приказ о мобилизации советских войск для вхождения в Польшу, причем, с нереальными сроками провести мобилизацию всего за неделю. Только 17 сентября 1939 г. в Москве догадались, что от вхождения в Польшу должны быть пленные, и их куда-то надо будет девать, и отдали приказ создать управление по делам военнопленных и интернированных (УПВИ), которое начало организовывать лагеря военнопленных в домах отдыха СССР, поскольку ничего иного не имело – даже метра колючей проволоки не было заготовлено. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
10 сентября 1939 г. Молотов пригласил к себе Шуленбурга и сказал, что Красная Армия застигнута врасплох столь быстрыми успехами Вермахта и пока не готова к действиям. Для развертывания ей необходимы еще две-три недели. К тому же из сообщения германского агентства ДНД складывается впечатление о возможном германо-польском перемирии, а в такой ситуации Советский Союз не может начать «новую войну». Коснувшись политической стороны вопроса, Молотов заявил, что «советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым угрожает Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором». Это был чисто пропагандистский трюк, поскольку до этого «страдания» белорусских и украинских «братьев» большевиков никогда не интересовали, а с точки зрения международного права и третьей статьи лоббированной Кремлем конвенции: «Никакое соображение политического, военного, экономического или иного порядка не может служить извинением или оправданием агрессии, предусмотренной в статье II». Шуленбург пообещал сделать запрос относительно возможности перемирия и сказал, что действия Красной Армии в данной ситуации очень важны. Естественно, вопрос о перемирии с поляками не ставился, о чем Риббентроп и сообщил в Москву. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Военные приготовления СССР у польского руководства никакой тревоги не вызывали. Ни у кого не возникло мысли продумать и подготовить возможные политические и военные шаги на случай вторжения с востока Красной Армии. Сведения, поступавшие 1-5 сентября 1939 года, воспринимались, как закономерная и понятная реакция на начало войны в Европе. Не насторожили ни сообщение ТАСС от 7 сентября 1939 г. о начале частичной мобилизации РККА «в интересах дальнейшего укрепления обороны страны», ни разворачивавшаяся в советской прессе антипольская кампания, ни нарушения границы краснозвездными самолетами-разведчиками, ни донесения из Москвы. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Представитель французской армии при польском генштабе 10 сентября 1939 г. доложил в Париж: «Здесь царит полнейший хаос. Главное польское командование почти не имеет связи с воюющими армиями и крупными частями… Не имеет ровно никакой информации о продвижении неприятеля и даже о положении своих собственных войск информировано очень не полно или вовсе не информировано. Генеральный штаб распался на две части… Польская армия собственно была разгромлена в первые же дни». (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
10 сентября 1939 г. французский военный советник высылает в Париж донесение: «Здесь царит полнейший хаос. Главное польское командование… даже о положении своих собственных войск информировано очень неполно или вовсе не информировано. Генеральный штаб распался на две части… Польская армия была разгромлена в первые же дни».
Посол Великобритании 10 сентября 1939 г. сообщал из Москвы, что последние советские решения наводят на предположение о том, что СССР намеревается силой занять часть польских земель. Британская пресса писала о развертывании 80 советских дивизий и призыве в Красную Армию 4 миллионов человек, а «Дейли Телеграф» прямо указывала, что эти мероприятия проводятся с целью занятия восточных польских земель, «которые Гитлер предложил Москве». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
10 сентября 1939 г. Рыдз-Смиглы рванул в Румынию, отдав 17 сентября 1939 г. последний приказ: «Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей. Задача для Варшавы и [Модлина], которые должны защищаться от немцев, без изменений. [Части], к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию или Венгрию. Верховный Главнокомандующий маршал Польши Э. Рыдз-Смиглы». (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
Верховный главнокомандующий польскими войсками Эдвард Рыдз-Смиглы, отдав 10 сентября 1939 г. приказ Варшаве «держать оборону в окружении», исчез в неизвестном направлении. Останавливать Гитлера пришлось Красной Армии. Этого «унижения» паны-поляки не простили СССР до сих пор. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
Эдвард Рыдз, по прозвищу Гибкий (;mig;y), 10 сентября 1939 г. приказал армии защищаться и выехал в Брест, откуда перестал подавать признаки политической и боевой жизни. Польское государство фактически перестало существовать… Маршал Рыдз-Смиглы оказался неспособен ни организовать оборону, ни даже возглавить нацию. Но очень обиделся на Сталина, когда Красная Армия пришла выполнить за него его долг. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
11 сентября 1939 г. до немецкого генштаба дошла от румын информация: «Начался переход польских кадровых солдат в Румынию». (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
В состав немецко-словацкой группировки, наносившей удар на Польшу со словацкой территории, вошли «Военные отряды националистов» под руководством полковника Р. Сушко, действовавшие в качестве вспомогательного подразделения. Согласно первоначальным планам, «Украинский легион» готовился к проведению диверсий, ведению разведывательной и пропагандистской деятельности в тылу польских войск и организации вооружённых выступлений украинских националистов на Волыни и в Восточной Малопольше, что должно было сковать часть польской армии. Подписание в августе 1939 г. Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом и вступление советских войск на территорию Польши в середине сентября привело к тому, что эти планы оказались нереализованными. Благодаря общей неразберихе, вызванной нападением на Польшу, из Брестской тюрьмы сумел сбежать С. Бандера и ещё ряд видных деятелей ОУН, осуждённых в межвоенный период за террористическую деятельность против польских властей. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Немцы имели полное влияние на украинских националистов всего спектра от Бандеры до «Бульбы» и Мельника, и поэтому были вполне реальными планы создания сателлитной по отношению к Германии «независимой» «Украинской народной республики», со столицей в Львове Лемберге. Берлин выпустил обращение к «народу Западной Украины», и 10 сентября 1939 г. оно лежало на столе Гальдера. России надо было решаться, тем более что войска были уже приведены в боевую готовность. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
11 сентября 1939 г. французский посол Л. Ноэль сообщал в Париж: «На украинских землях, где мы сейчас пребываем, различными агентами распространяются слухи о тайной договоренности между Германией и СССР, на основе которой немецкие отряды не пересекут Буга, оставив эту часть Польши советским войскам… Население, среди которого поляки составляют решительное меньшинство, настроено по отношению к Польше враждебно и не намерено ей оказывать никакой помощи. Евреи и многие украинцы либо ждут советские войска, либо живут надеждой, что Украину освободит германская армия». Предупреждения Парижа о возможном выступлении СССР польское правительство не приняло всерьез. Ещё одним не услышанным «звонком» стал отъезд из Кременца советских дипломатов… Сразу после беседы с Сталиным, Г. Димитров разослал зарубежным компартиям директиву Исполкома Коминтерна:
«Международный пролетариат не может защищать фашистскую Польшу, отвергающую помощь Советского Союза, угнетающую другие национальности». Резко отрицательную позицию занял Секретариат ИККИ «к добровольному вступлению коммунистов и революционных элементов в национальные легионы» по примеру Испании. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
11 сентября 1939 г. Франц Гальдер записал: «Россия намерена помочь Украине»… Если речь идёт о строгом исполнении секретных договорённостей между СССР и Германией, зафиксированных письменно, то в так называемом «протоколе» к «пакту Молотова-Риббентропа» нет ни слова об Украине.
11 сентября 1939 г. на базе Белорусского и Киевского военных округов было создано два фронта —Белорусский (командующий — командарм 2-го ранга М. Ковалев) и Украинский (командующий —командарм 1-го ранга С. Тимошенко). У немцев были запрошены разведданные о польской армии. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
11 сентября 1939 г. на базе БОВО и КОВО были сформированы и развернуты управления Белорусского (командующий — командарм 2 ранга М. Ковалев) и Украинского (командующий — командарм 1 ранга С. Тимошенко) фронтов. Витебская, Минская и Бобруйская армейские группы БОВО были 15 сентября 1939 г. развернуты соответственно в 3-ю (командующий — комкор В. Кузнецов), 11-ю (командующий — комдив Н. Медведев) и 4-ю (командующий — комдив В. Чуйков) армии. Кроме того, из управления МВО согласно приказу Генштаба от 9 сентября 1939 г. выделялось управление 10-й армии (командующий — комкор И. Захаркин), передававшееся в состав Белорусского фронта, куда оно передислоцировалось 11—15 сентября 1939 г, и в составе фронта с использованием личного состава управления КалВО была создана Конно-механизированная группа (КМГ) (командующий — комкор В. Болдин).
11 сентября 1939 г. на базе БОВО и КОВО были сформированы и развернуты полевые управления округов, позднее переименованные в управления Белорусского и Украинского фронтов. Командовали фронтами сделавший стремительную карьеру на волне репрессий командарм 2-го ранга М. Ковалев (путь бывшего штабс-капитана от должности коменданта Забайкальского укрепленного района до командующего округом занял пятнадцать месяцев) и первоконник командарм 1-го ранга С. Тимошенко. С 18 часов 12 сентября на железных дорогах европейской части страны был введен в действие воинский график. Сокращались гражданские перевозки, железные дороги получили 500 тысяч тонн мобилизационного запаса угля, на ряд железных дорог были назначены уполномоченные СНК по выгрузке грузов. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Начальником гарнизона Брестской крепости 11 сентября 1939 г. был назначен отставной генерал К. Плисовский, который сформировал из имевшихся в его распоряжении подразделений общей численностью 2;2,5 тыс. человек боеспособный отряд в составе 4 батальонов: трёх пехотных и инженерного. В Российской империи Плисовский служил штабс-ротмистром в 12-м гусарском Ахтырском генерала Д. Давыдова, Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны полку, был участником Первой мировой войны. Гарнизон располагал несколькими батареями, двумя бронепоездами и танками времён Первой мировой войны «Рено FT-17». Противотанкового оружия у защитников Брестской крепости не было; между тем, им пришлось иметь дело именно с танками. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
12 сентября 1939 г. немецкие моторизованные подразделения вышли ко Львову. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Германское командование пока ещё не имело точных данных о том, последует ли советское вмешательство, и продолжало действовать по собственным планам. 12 сентября 1939 г. в ОКВ изучали
варианты окончательного решения польской проблемы. Вариант III предусматривал, среди прочего, передачу Литве района Вильно и создание независимого государства на территории Галиции и Польской Украины. Начальник абвера адмирал Канарис получил указание подготовить мятежи националистов в украинских районах, «провоцируя восставших на уничтожение евреев и поляков». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
К 12 сентября 1939 г. германские войска на ряде участков вышли к среднему течению Вислы, перешли линию Буг – Нарев, охватив Варшаву с востока, и выдвинулись к Сану, форсировав его верховья. Внешние «клещи» достигли Бреста и Львова. Ввиду бездействия Красной Армии немцам пришлось вторгнуться в советскую «сферу влияния». В Москве не собиралось безучастно взирать на развитие ситуации в Польше, просто нужный Сталину момент ещё не наступил. Военные приготовления начались ещё в августе, без всяких напоминаний из Берлина. С 20 часов 2 сентября 1939 г. на советско-польской границе был введён режим усиленной охраны. Согласно указаниям начальника Пограничных войск Белорусского округа, все погранотряды были приведены в боевую походную готовность. 3 сентября 1939 г. маршал К. Ворошилов предложил ЦК ВКП(б) и СНК СССР утвердить задержку увольнения красноармейцев и младших командиров на один месяц в войсках Ленинградского, Московского, Калининского, Белорусского особого и Киевского особого военных округов (всего 310 632 человека) и призыв на учебные сборы приписного состава воинских частей ПВО (всего 26 014 человек).
Правительство согласилось, и 4 сентября нарком обороны отдал соответствующий приказ. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
12 сентября 1939 г. Гудериан, после разговора главнокомандующего Браухича с Гитлером, записал: «Русские, очевидно, не хотят выступать. Они хотят взять себе Украину, чтобы удержать французов от вмешательства. Русские считают, что поляки будут согласны заключить перемирие». Сталин всё ещё опасался не столько критики «справа» — из Европы, сколько «слева» — из Коминтерна, от собственных «идейных» «соратников»… Но время и ситуация работали не только на успех германского оружия, но и советского здравого смысла. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
12 сентября 1939 г. на заседании Высшего военного совета в Аббевиле англичане и французы отказались от планов немедленного наступления против Германии, о чём стало известно советской разведке. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
В юго-восточных воеводствах Польши после 12 сентября 1939 г. произошли диверсии, нападения и разрушения оборонительных сооружений и военных объектов группами украинских националистов. Одним из крупнейших подрывных действий такого рода, подавленным силами польской армии, была попытка в ночь с 12 на 13 сентября 1939 г. вооруженного захвата Стрыя, после ухода из него польской армии, специальными группами ОУН и освобождения заключённых из местной тюрьмы. В течение следующих дней вооруженные выступления украинских националистов происходили практически в каждом уезде, находившемся к востоку от Буга. Поступали сообщения о создании Украинских отрядов милиции, члены которых носили на рукавах желто-голубые повязки. Зачастую целью ОУН было захватить власть в отдельных городах до того, как туда должны были быть введены войска СССР или Германии. Были также разоружения польских солдат и стычки с движущимися войсками польской армии и полиции. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
13 сентября 1939 г. звено из трёх бомбардировщиков польских ВВС PZL-37 «Лось», взлетев с аэродрома в белорусских Пружанах, из-за плохой погоды заблудилось и углубилось на 130 км вглубь советской территории. Там польские самолёты ждал горячий приём — один бомбардировщик был сбит истребителями, а двух оставшихся принудили к посадке на поле в районе Давыдович. Выжившие члены экипажей этих бомбардировщиков впоследствии вступили в армию Андерса, а капитан Э. Богданович был награждён польскими и британскими орденами. Трофейные «Лоси» тщательно изучались в СССР. Испытатели отмечали хорошую устойчивость самолётов, простую технику пилотирования, удобство в обслуживании и ремонте. Советских инженеров заинтересовали механизация крыла, новая конструкция двухколёсного шасси, использование лент вместо тросов управления. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Фото: Трофейный «Лось». (istpravda.ru).
К 13 сентября 1939 г. из Брестской крепости были эвакуированы семьи военнослужащих, мосты и проходы заминированы, главные ворота заблокированы танками, на земляных валах устроены окопы для пехоты. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Передовые немецкие подразделения вышли в район Бреста 13 сентября 1939 г. и вступили в огневой контакт с польскими отрядами. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
14 сентября 1939 г. начались бои вермахта с польскими частями, защищавшими Брестскую крепость. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
На Брест наступал ХIX бронетанковый корпус генерала Гудериана. Гудериан имел приказ захватить город, не допустив отступления гарнизона на юг для соединения с основными силами польской оперативной группы «Нарев». Немецкие части имели превосходство над защитниками крепости в пехоте в 2 раза, танках — в 2 раза, артиллерии — в 6 раз. Гудериан полагал, что 80-ти танков полка будет вполне достаточно, чтобы подавить сопротивление и захватить крепость. Основные силы корпуса устремились к Бресту, охватывая его бронированными клещами с севера и востока, разрывая железнодорожные коммуникации, с ходу проскакивая мелкие населенные пункты. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
14 сентября 1939 г. 77 танков 10-й танковой дивизии (подразделения разведывательного батальона и 8-го танкового полка) попытались взять город и крепость с налёта, но были отбиты польской пехотой при поддержке 12 танков FT-17. Все польские танки при этом были подбиты. В тот же день немецкая артиллерия и авиация начали бомбардировку крепости. На следующее утро после жестоких уличных боёв немцы овладели большей частью города. Оборонявшиеся отступили в Брестскую крепость. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Прекращение французского наступления в Сааре и завершение скрытой мобилизации в СССР привело к тому, что вечером 14 сентября 1939 г. Молотов заявил Шуленбургу, что «Красная Армия достигла состояния готовности скорее, чем это ожидалось… Советские действия поэтому могут начаться раньше указанного им во время последней беседы срока. Учитывая политическую мотивацию советской акции, было бы крайне важно не начинать действовать до того, как падет административный центр Польши – Варшава». Поэтому Молотов настоятельно просил сообщить, когда можно ожидать её падения. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Гарнизон Варшавы с 14 по 28 сентября противостоял Вермахту в полном окружении.
14 сентября 1939 г. газета «Правда» опубликовала подготовленную членом Политбюро А. Ждановым статью, в которой утверждалось, что Польша потерпела полный военный разгром, польское государство «рассыпается», а польская армия не оказала «сколько-нибудь серьезного сопротивления германскому наступлению». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Передовица «Правды» от 14 сентября 1939 года: «Германо-польская война не была в подлинном смысле полноценной войной двух политически равноценных сил, одинаково способных решать свои задачи силой оружия… Многонациональное государство, не скрепленное узами дружбы и равенства населяющих его народов, а, наоборот, основанное на угнетении и неравноправии национальных меньшинств, не может представлять крепкой военной силы… Польское государство оказалось настолько немощным и недееспособным, что при первых же военных неудачах стало рассыпаться». (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
Первая большая заметка появилась в «Правде» 14 сентября 1939 г. - на первой полосе публикуется статья «О внутренних причинах поражения Польши»: «Хотя с момента начала военных действий между Германией и Польшей прошел какой-либо десяток дней, уже можно утверждать, что Польша потерпела военный разгром, приведший к потере почти всех ее политических и экономических центров. Трудно объяснить такое быстрое поражение Польши одним лишь превосходством военной техники и военной организации Германии и отсутствием эффективной помощи Польше со стороны Англии и Франции»… «Правда» указывает причины столь быстрого поражения Польши: «Во Второй Речи Посполитой только 60% населения — поляки, остальные — украинцы, белорусы, евреи и другие: украинцев - более 8 млн., белорусов - более 3 млн. Положение украинцев и белорусов характеризуется режимом национального угнетения и бесправия. Правящие круги Польши сделали все, чтобы превратить Западную Украину и Западную Белоруссию в бесправную колонию, отданную польским панам на разграбление… Свое господство над национальными меньшинствами правящие круги Польши поддерживают карательными экспедициями, полевыми судами, белым террором, разжиганием межнациональной розни… В этом отношении политика Польши ничем не отличается от угнетательской политики русского царизма». Польша сравнивалась с «Тюрьмой народов» — Царской Россией. И долг СССР освободить народы данного государства. Таким образом, советское правительство попыталось разыграть национальную карту, как писал в эти дни посол Германии в Москве Шуленбург - «защиту русских меньшинств».
14 сентября 1939 г. Молотов заявил Шуленбургу, что «Красная Армия достигла состояния готовности скорее, чем это ожидалось. Советские действия могут начаться раньше указанного им во время последней беседы срока. Учитывая политическую мотивировку советской акции (падение Польши и защита русских «меньшинств»), было бы крайне важно не начинать действовать до того, как падёт административный центр Польши - Варшава. Он поинтересовался, когда это произойдёт, ибо, пока Варшава защищается, советское правительство не может обосновать ввод своих войск «распадом польского государства». Будучи озабочен, пропагандистским обоснованием вторжения, Молотов предлагал Шуленбургу следующую формулу: «Польша развалилась, и вследствие этого Советского Союза возникла необходимость прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожала» Германия. Этот довод, утверждал Молотов, необходим для того, чтобы Советский Союз смог оправдать свое вмешательство в глазах широких масс и не предстал агрессором». Риббентроп велел ответить Молотову, что «Варшава будет занята в ближайшие дни. Германия приветствовала бы начало советских военных операций именно теперь». СССР должен освободить Германию от ликвидации польской армии на всём протяжении до советских советских границ, иначе в советской «сфере интересов» может возникнуть «политический вакуум». Для координации военных операций предлагается встреча делегаций сторон в Белостоке. С другой стороны, он выразил протест против предполагаемого обоснования вторжения: «вопреки истинным немецким намерениям это противоречило бы договоренностям, достигнутым в Москве и наконец представило бы два государства противниками». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Г. Иссерсон «Новые формы борьбы», М., 1940 год: «Быстрое поражение Польши нельзя, конечно, объяснить одним лишь превосходством военной организации и военной техники Германии. Мы видим, как такое же превосходство на первых порах Японии не дало ей таких результатов в Китае, где широкие народные массы объединились для защиты своей страны и организовали эффективное сопротивление… Военный разгром Польши будет, видимо, еще предметом подробного исследования истории». (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
14 сентября 1939 г. в советские войска был передан приказ о наступлении. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В 4.20 15 сентября 1939 г. Военный совет Белорусского фронта издал боевой приказ №01, в котором говорилось, что «белорусский, украинский и польский народы истекают кровью в войне, затеянной правящей помещичье-капиталистической кликой Польши с Германией. Рабочие и крестьяне Белоруссии, Украины и Польши восстали на борьбу со своими вековечными врагами помещиками и капиталистами. Главным силам польской армии германскими войсками нанесено тяжёлое поражение. Армии Белорусского фронта с рассветом 17 сентября 1939 г. переходят в наступление с задачей — содействовать восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии и Польши в свержении ига помещиков и капиталистов и не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Войска Белорусского и Украинского фронтов 7—15 сентября 1939 г. в основном завершили мобилизацию и сосредоточились в исходных районах у границы с Польшей. Развертывание 600.000 группировки, которая вошла в Польшу, прошло медленно. Примерно той же численности польская армия была развернута у границ в Польше несколько быстрее… Большая группировка (более миллиона человек) могла поддержать вторжение… Темп развертывания группировки у границы был значительно выше, чем в 1914 году, когда 2 миллиона было развернуто немногим более чем за месяц. Низкий темп развертывания и переброски войск к границе сказался и в 1941 году.
Численность и группировка РККА в 1939 г. по Мельтюхову из "Советско-Польских войн". Опубликовано также по адресу: militera.lib.ru/research/meltyukhov2/03.html).
Белорусский фронт: 378 610 - личный состав, 3167 шт. - орудия и миномёты, 2406 шт. - танки.
Украинский фронт: 238 978 – личный состав, 1792 шт. – орудия и миномёты, 2330 шт. – танки.
Итого: 617 588 – личный состав, 4959 шт. – орудия и миномёты, 4736 шт. – танки.
Силы достаточно большие, особенно на Белорусском направлении. А на Украинском направлении, где ожидалось более сильное сопротивление польской армии, сил мало. Если бы у поляков было желание сопротивляться, продвижение Красной Армии по Западной Украине было бы медленным. Соединение КМГ на бумаге выглядит очень мощным: танки и сильная артиллерия для прорыва фронта, плюс кавалерия и мотопехота для развития прорыва и операций в глубине. Если бы КМГ смогла себя показать во время Освободительного похода, из нее вышел отличный прообраз для подвижных соединений РККА 1941 года.
Войска Киевского округа должны были действовать решительно и молниеносно. Житомирской армейской группе следовало «наступать в направлении на Ровно, Луцк и к исходу 14 сентября 1939 г. овладеть районом Ровно, Дубно; к исходу 14 сентября овладеть районом Луцк, имея в виду дальнейшее наступление на Владимир-Волынск». Винницкой АГ предстояло «нанести мощный и решительный удар по польским войскам и быстро наступать на м. Трембовля, г. Тарнополь, г. Львов и к исходу 13 сентября выйти в район Езерна; к исходу 14 сентября овладеть районом Буск, Перемышляны, Бобрка, имея дальнейшей задачей овладение г. Львов». Кавалерийской армейской группе предписывалось «нанести мощный и молниеносный удар по польским войскам, надежно прикрывая свой левый фланг и отрезая польские войска от румынской границы, решительно и быстро наступать в направлении на Чортков, Станиславов и к исходу 13 сентября выйти на р. Стрыпа; к исходу 14 сентября овладеть районом Станиславов, имея дальнейшей задачей действия в направлении Стрый, Дрогобыч». Советским войскам не следовало «ввязываться во фронтальные бои на укрепленных позициях противника, а, оставляя заслоны с фронта, обходить фланги и заходить в тыл, продолжая выполнять поставленную задачу». Глубина действий войск фронта устанавливалась по линии латвийской, литовской и германской границ, далее по рекам Писса, Нарев, Висла и Сан и по венгерской и румынской границам… Днём «X» было установлено 13 сентября 1939 года… Однако приказы так и не были переданы в округа, поскольку вдруг обнаружилось, что гарнизон Варшавы успешно отражает все немецкие атаки, а на франко-германской границе началось продвижение французских войск к линии Зигфрида. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
14 сентября 1939 г. советские войска получили приказ о наступлении с соответствующими изменениями по срокам выполнения задач, а Военным советам ЛВО, КалВО, КОВО, БОВО и начальникам Ленинградского, Белорусского и Киевского пограничных округов НКВД была отправлена совместная директива наркомов обороны и внутренних дел о порядке взаимодействия пограничных войск и Красной Армии. Согласно ей «с момента вступления полевых войск из районов сосредоточения с целью перехода государственной границы для действий на территории противника» и до перехода войсками «государственной границы на глубину, равную расположению войскового тыла (30 - 0 км)» пограничные войска, «оставаясь на своих местах, переходят в оперативное подчинение Военным советам соответствующих фронтов и армий» до их особого распоряжения. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Основной штурм Брестской крепости был предпринят гитлеровцами 15 сентября 1939 г. С разных направлений по цитадели наносили удары одной моторизованной и двумя танковыми дивизиями. Танки почти прорвались к северным воротам крепости. Ее защитники забаррикадировали ворота громоздкими «Рено», выкатили пушки, включая зенитки, на прямую наводку. Оставляя убитых, штурмовые группы Гудериана откатились назад. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Пытаясь втянуть СССР в военные действия против Польши, германское руководство делало намёки относительно возможного образования на территории Польши, не занятой германской армией, независимого украинского государства. В дневнике начальника штаба ОКХ Гальдера есть такая заметка: «Главнокомандующий прибыл с совещания у фюрера. Возможно, русские не будут ни во что вмешиваться. Фюрер хочет создать государство Украина». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
15 сентября 1939 г. Риббентроп попросил германского посла в СССР Шуленбурга передать советскому руководству следующее предостережение: «Если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум. Поскольку мы, со своей стороны не намерены предпринимать в этих районах какие-либо действия политического или административного характера, стоящие обособленно от необходимых военных операций, без такой интервенции со стороны Советского Союза (в восточной Польше) могут возникнуть условия для формирования новых государств. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
15 сентября 1939 г. войска Гудериана взяли в кольцо крепость Брест на берегу Буга. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Многие рядовые коммунисты европейских стран, не освоившись с поворотом советской политики, стремились в Польшу, чтобы принять участие в борьбе с фашизмом; однако Секретариат ИККИ в своём решении от 15 сентября 1939 г. отрицательно отозвалось об этой инициативе, изобразив ситуацию, как попытку англо-французского империализма в очередной раз использовать национальные интересы малых народов Европы в качестве разменной монеты в борьбе с германским империализмом. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
До 15 сентября 1939 г. в Москве Советским правительством велись переговоры с представителями Японии, на предмет подписания Советско-японского соглашения о прекращении военных действий в районе реки Халхин-Гол… До 15 сентября 1939 г. Советское правительство заняло выжидательную позицию по «польскому вопросу», о чём свидетельствуют телеграммы германского посла из Москвы в Берлин… После 15 сентября 1939 г. введение войск СССР на территорию Западной Украины и Белоруссии было согласовано с германским правительством и проходило в соответствии с Договором о ненападении между Германией и Советским Союзом. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
15 сентября 1939 г. Военный совет Белорусского фронта издал приказ №01. Части РККА вступали на
земли Западной Белоруссии и Западной Украины, а также Польши. И это было не открытием боевых действий, а представлялось, как оказание помощи «революционерами-освободителями». (89).
Нарком обороны предупредил командующего войсками округа о подготовке к походу в Западную Украину. Киевский военный округ развертывался в Украинский фронт под командованием командарма 1 ранга С. Тимошенко. Соседний Белорусский военный округ во главе с командармом 2 ранга М. Ковалевым тоже преобразовывался во фронт… В районе Перга, Олевск, Белокоровичи сосредоточивался 15-й отдельный стрелковый корпус; в районе Новоград-Волынский, Славута, Шепетовка - 5-я армия; в районе Купель, Сатанов, Проскуров - 6-я армия; в районе Гусятин, Каменец-Подольский, Новая Ушица, Ярмолинцы - 12-я армия. На румынском участке границы располагалась не входившая в состав Украинского фронта 13-я армия. Штаб фронта перебрался в Проскуров. (С. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны»).
Стало известно, что правительство Польши нашло приют в боярской Румынии. Это вносило новые поправки в обстановку - теперь не оставалось никаких надежд на сколько-нибудь серьезное сопротивление в Польше наступающим с запада гитлеровским войскам. Буржуазное польское государство и его армия не могли обеспечить безопасность своему народу. В столь ответственный момент Советское правительство приняло решение взять под свою защиту мирную жизнь населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Об этом было объявлено всему миру. Заявлялось также, что с нашей стороны будет сделано все возможное, чтобы вызволить из злополучной войны весь польский народ… Украинский фронт получил директиву: к исходу 16 сентября 1939 г. войскам быть готовыми к решительному наступлению, а 17 сентября перейти госграницу. Шепетовской группе под командованием И. Советникова предписывалось наступать на Ровно, Луцк и к исходу второго дня овладеть Луцком. Волочиская группа во главе с Ф. Голиковым нацеливалась на Тернополь, Львов и к исходу 18 сентября должна была овладеть Буском, Перемышлянами, то есть вплотную подойти ко Львову. Каменец-Подольской группе, которой командовал И. Тюленев, предстояло двигаться на Чертков и на второй день овладеть Станиславом. Было приказано оружия не применять, если польские войска не окажут вооруженного сопротивления. С польской границы докладывали: по шоссе Львов – Тернополь сплошным потоком отходили на восток и в сторону Румынии разбитые польские части, в сохранившихся войсках утрачено управление, оружия не хватает; немцы подошли к Львову и угрожают городу с юга, а севернее его ведут бои на Западном Буге… Чувствовалось, что… поляки принимали меры на случай наших активных действий. Вблизи границы СССР появились польские гусарские части. На подволочиской стражнице устанавливались пулеметы. (С. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны»).
Ранним утром 15 сентября 1939 г. Военный совет Белорусского фронта издал боевой приказ № 01, из которого следовало, что «белорусский, украинский и польский народы истекают кровью в войне, затеянной правящей помещичье-капиталистической кликой Польши с Германией. Рабочие и крестьяне Белоруссии, Украины и Польши восстали на борьбу со своими вековечными врагами помещиками и капиталистами. Главным силам польской армии германскими войсками нанесено тяжелое поражение. Армии Белорусского фронта с рассветом 17 сентября 1939 г. переходят в наступление с задачей – содействовать восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии и Польши в свержении ига помещиков и капиталистов и не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией. Ближайшая задача фронта – уничтожить и пленить вооруженные силы Польши, действующие восточнее литовской границы и линии Гродно – Кобрин». Конкретные задачи войскам совпадали с приказом наркома обороны от 14 сентября.
Витебская, Бобруйская и Минская армейские группы Белорусского округа 15 сентября были развернуты соответственно в 3-ю армию под командованием комкора В.И. Кузнецова, 4-ю армию комдива В. Чуйкова и 11-ю армию комдива Н. Медведева. Кроме того, из управления Московского округа согласно приказу Генштаба от 9 сентября выделялось управление 10-й армии во главе с комкором И.Г. Захаркиным, передававшееся в состав Белорусского фронта. Из войск Калининского округа формировалась Конно-механизированная группа под командованием комкора В. Болдина.
Житомирская, Винницкая и Кавалерийская армейские группы Киевского округа с 16 сентября были переименованы, соответственно, в Шепетовскую, под командованием комкора И.Г. Советникова, Волочискую во главе с комкором Ф. Голиковым и Каменец-Подольскую командарма 2-го ранга И. Тюленева. Позднее после ряда переименований они были преобразованы в 5-ю, 6-ю и 12-ю армии… Вечером командующий Белорусским округом пограничных войск НКВД отдал приказ № 1, определявший основные задачи погранвойск: а) с началом боевых действий – уничтожение польской пограничной охраны на тех участках, где не будут наступать части РККА; б) с продвижением войск армии – не допускать перехода гражданского населения с нашей территории и кого бы то ни было с польской территории через существующую границу СССР. Части, подразделения и отдельных военнослужащих РККА пропускать через существующую границу СССР беспрепятственно. До 5.00 17 сентября 1939 года пограничники должны были нести службу по охране госграницы в обычном режиме… Одновременно были поставлены задачи сформированным в ведомстве Л. Берии девяти оперативно-чекистским группам, численностью от 40 до 70 человек. Каждой группе придавался батальон бойцов из состава пограничных войск. На эти группы возлагалась организация временных управлений в занятых городах и создание аппаратов НКВД на местах с целью «подавления контрреволюционной деятельности». На «освобожденных» от угнетателей территориях следовало немедленно взять под контроль пункты связи, хранилища денег и ценностей, архивы и типографии… Провести аресты правительственных чиновников, руководителей всех партий и прочих реакционных элементов; обеспечить революционный порядок, не допустить диверсий, саботажа, грабежей. К исходу 15 сентября войска двух фронтов в основном завершили мобилизацию и сосредоточились в исходных районах у границы с Польшей. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Начальник Политуправления 3-й армии Белорусского фронта комиссар Шулин в директиве № 8499сс от 16 сентября отмечал, что белорусский и украинский народы, подвергшиеся в Польше национальному и социальному гнету, «восстали на борьбу со своими вековечными врагами помещиками и капиталистами. Народы Советского Союза не могут быть безразличными к революционно-освободительной борьбе трудящихся Польши… Бойцам, командирам и политработникам 3-й армии посчастливилось первым оказать военную помощь народам Польши в их освободительной борьбе против помещиков и капиталистов. Части РККА вступают на земли Западной Белоруссии и Западной Украины не как завоеватели, а как революционеры-освободители, выпестованные великой партией Ленина – Сталина». Директива Военного совета и Политуправления 12-й армии указывала, что «наша борьба с польскими помещиками и капиталистами есть война революционная и справедливая. Мы вступаем на свою землю, идем и освобождаем трудящихся от ига польского капитализма». Задача предстоящего похода, как было объяснено командному составу, состояла в том, что «панская Польша должна стать Советской».
В частях… провели митинги и собрания, на которых бойцы били себя в грудь, одобряли решение советского правительства, клялись выполнить свой интернациональный долг, умножить количество советских республик и бить врага так, «как уничтожали его в годы Гражданской войны»… Республиканские и армейские газеты писали о тех, у кого «сердце горит пламенем под ленинским знаменем». Газеты писали о красноармейце товарище Дьячкове: «С радостью иду на помощь белорусскому народу. Мы победим, ибо нас ведет партия большевиков. Прошу принять меня в партию». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Союзники считали выступление Советского Союза против Польши делом ближайших дней, если не часов, и вели оживленное обсуждение данного вопроса с целью выработки согласованной позиции… Французский посол в Великобритании А. Корбин 16 сентября 1939 г. писал премьеру Даладье: «Как Вы и предполагали, ограниченная акция, которую СССР может предпринять против части территории Польши, находящейся под угрозой немецкого вторжения, не должна, конечно, повлечь за собой немедленной дипломатической реакции с нашей стороны. Подобный автоматизм был бы на руку только Германии, заинтересованной в углублении пропасти между СССР и западными союзниками. Пока для СССР существует возможность маневрировать между двумя группировками государств, мы должны позволить ему воспользоваться этой возможностью. Может случиться так, что однажды мы сумеем использовать неоднозначность и настороженность СССР в отношении Германии… Важно не отвергать ни одного из путей, который Россия оставит открытым, даже самых запутанных, не разорвать ни одного из существующих контактов до тех пор, пока СССР не окажется определенно в противоположном лагере». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
16 сентября 1939 г. нарком обороны просил разбронировать мобилизационные запасы на 275 базах железнодорожного имущества для обеспечения работ по восстановлению железных дорог на ТВД.
К 16 сентября 1939 г. немецкие войска заняли Брестскую крепость и вышли на линию Осовец - Белосток — Бельск — Каменец-Литовск — Влодава — Владимир-Волынский — Замосць — Львов — Самбор, на расстояние 150—200 км от советской границы. Варшава была окружена, польское правительство и ставка верховного главнокомандующего маршала Эдварда Рыдз-Смиглы были перенесены в Коломыю, близ польско-румынской границы. Польские дивизии, находившиеся на границе с СССР, были переброшены на запад, для усиления польско-германского фронта. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
16 сентября 1939 г. в 6 часов вечера Молотов заявил Шуленбургу, что «военная интервенция Советского Союза произойдёт, вероятно, завтра или послезавтра. Сталин в настоящее время консультируется с военными руководителями, и этим вечером он, в присутствии Молотова, укажет мне день и час советского наступления». Он повторил проект пропагандистского обоснования вторжения; при этом он «согласился с тем, что планируемый советским правительством предлог содержал в себе ноту, обидную для чувств немцев… Советское правительство не видело какого-либо другого предлога, поскольку до сих пор Советский Союз не беспокоился о своих меньшинствах в Польше и должен был, так или иначе, оправдать за границей свое теперешнее вмешательство». К этому времени в частях уже начали читать приказ о выступлении Красной Армии в «освободительный поход»; проводились митинги и собрания, посвящённые этому событию: «Настал час освободить трудящихся наших братьев украинцев, белорусов от гнёта польских панов. Поклянемся же, товарищи, что мы будем бить врага так, как уничтожали его в годы Гражданской войны». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
16 сентября 1939 г. советские штабы ставили задачи войскам. Военный совет Белорусского фронта отдал приказ № 005, в котором отмечалось, что «польские помещики и капиталисты поработили трудовой народ Западной Белоруссии и Западной Украины, насаждают национальный гнет и эксплуатацию, бросили наших белорусских и украинских братьев в мясорубку второй империалистической войны. Национальный гнет и порабощение трудящихся привели Польшу к военному разгрому. Перед угнетенными народами Польши встала угроза полного разорения и избиения со стороны врагов. В Западной Украине и Белоруссии развертывается революционное движение. Начались выступления и восстания белорусского и украинского крестьянства в Польше. Рабочий класс и крестьянство Польши объединяют свои силы, чтобы свернуть шеи своим кровавым угнетателям… Приказываю: 1. Частям Белорусского фронта решительно выступить на помощь трудящимся Западной Белоруссии и Западной Украины, перейдя по всему фронту в решительное наступление. 2. Молниеносным, сокрушительным ударом разгромить панско-буржуазные польские войска и освободить рабочих, крестьян и трудящихся Западной Белоруссии». На совещании высшего начсостава командарм 2-го ранга Ковалев объявил, что настала пора «исправить историческую несправедливость». В том же ключе директивой № А0084 поставил подчиненным войскам боевые задачи Военный совет Украинского фронта: «Мы идем в Западную Украину не как завоеватели, а как освободители наших украинских и белорусских братьев. Мы освободим украинцев и белорусов от всякого гнета и эксплуатации, от власти помещиков и капиталистов». В приказах подчеркивалась необходимость разъяснить личному составу, что «мы вступаем на захваченную польскими панами землю как освободители, что воин Красной Армии должен показать образец братского отношения к трудящимся, которые много лет находились под чужеземным гнетом, с тем чтобы во время похода в частях сохранялась высокая дисциплина и организованность и каждый боец ясно представлял себе свою миссию воина-освободителя». Войскам запрещалось производить артиллерийский обстрел и авиационные бомбардировки городов и других населенных пунктов. Требовалось также демонстрировать «лояльное отношение» к польским военнослужащим, конечно, при условии, что они не окажут сопротивления. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Утром 16 сентября 1939 г. немцы (10-я танковая дивизия и 20-я моторизованная дивизии) начали штурм Брестской крепости, отбитый гарнизоном; к вечеру они овладели гребнем вала, но прорваться далее не смогли. Большой урон немецким танкам нанесли два поставленные в воротах крепости FT-17.
При штурме был смертельно ранен адъютант Гудериана. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
На рассвете 16 сентября 1939 г. над Брестской крепостью загудели бомбардировщики. Оставалось только пять стволов артиллерии, казематы и подвалы были переполнены раненными. Около десяти утра начался новый штурм. Два немецких батальона, усиленных танками, атаковали укрепления вблизи брестских ворот. Часть валов была потеряна. Отчаянные попытки отбить их успеха не имели. Генерал Плисовски был ранен, его заместитель полковник Хорак контужен. Оставалось два варианта: погибнуть или постараться выйти из осажденной крепости. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Всего с 14 сентября 1939 г. оборонявшиеся отбили 7 атак, потеряв при этом до 40 % личного состава; сам Плисовский также был ранен. Силы захватчиков Брестской крепости – танкового корпуса генерала Гудериана, состоявшего из четырех дивизий, и защитников – разрозненных маршевых и караульных подразделений – были несоизмеримы. Выдержав трое суток непрерывных атак, бомбежек и артобстрелов защитники крепости отступили. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
К 16 сентября 1939 г. немецкие войска вышли на линию Осовец - Белосток - Бельск - Каменец-Литовск - Брест-Литовск - Влодава - Владимир-Волынский - Замосць - Львов - Самбор, форсировали Вислу и подходили к Люблину. Какого-либо сплошного полноценного фронта сопротивления перед ними уже не было.
Продвижение германских войск к западным границам СССР в сентябре 1939 г. потребовало от Советского правительства принятия срочных мер по укреплению западных рубежей страны, и прежде всего недопущения выхода гитлеровцев к Минску, около которого проходила в то время государственная граница СССР. Необходимо было также не позволить фашистским войскам оккупировать Западную Белоруссию и Западную Украину, захваченные в 1920 г. буржуазно-помещичьей Польшей. (94).
Польское правительство продолжало пребывать в счастливом неведении относительно намерений Сталина, вернее, просто старались об этом не думать. На «румынском плацдарме» принимали гитлеровскую радиостанцию Бреслау, вещавшую на польском языке и трубившую о концентрации значительных советских сил на границе: «Понятно, какие выводы следует сделать из этой новости». Правительство Мосцицкого не сделало никаких. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
16 сентября 1939 г. в 18 часов Молотов встретился с Шуленбургом и заявил ему, что советское правительство решило вмешаться в польские дела завтра или послезавтра и вскоре он уже сможет точно назвать день и час. Нарком отклонил предложение Риббентропа о публикации совместного коммюнике и сообщил мотивировку действий СССР. В. Молотов согласился, что предлог для вторжения несколько обиден для немецких чувств, но ничего лучше придумать не удалось: «Советское правительство, к сожалению, не видело какого-либо другого предлога, поскольку до сих пор Советский Союз не беспокоился о своих меньшинствах в Польше и должен был, так или иначе, оправдать за границей свое теперешнее вмешательство». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
17 сентября в 2 часа ночи И. Сталин принял германского посла Шуленбурга и заявил ему, что в 6 часов утра (т.е. через 4 часа) части РККА перейдут государственную границу с Польшей, и просил предупредить Берлин, чтобы германские самолеты не появлялись в воздушном пространстве восточнее условной полосы Белосток – Брест – Львов. В Берлине все «правильно поняли», позитивно расценили позицию Кремля и отметили, что выступление РККА и удар по Польше – это для Германии – экономия сил и средств: не надо догонять и добивать отступающих на Восток поляков. Это с успехом сделают русские, развернувшие силы Белорусского и Украинского фронтов… В Лондоне и Париже с цинизмом констатировали: поляки оказались между Молотовым и наковальней Риббентропа. (89).
В 2 часа ночи c 16 на 17 сентября 1939 г. Сталин вызвал Шуленбурга и сообщил ему, что «Красная Армия пересечёт советскую границу в 6 утра… Советские самолёты сегодня начнут бомбить районы к востоку от Львова». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
17 сентября 1939 г. в 2 часа ночи германского посла принял Сталин и, в присутствии Молотова и Ворошилова, сообщил, что Красная Армия в 6 утра перейдет границу с Польшей. Генсек просил Шуленбурга передать в Берлин, чтобы немецкие самолеты не залетали восточнее линии Белосток – Брест – Львов, и зачитал ноту, приготовленную для передачи польскому послу в Москве. После уточнения текста, сделанного по предложению Шуленбурга, германский посол покинул Кремль. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
17 сентября в 2 часа ночи И. Сталин принял германского посла Шуленбурга и заявил ему, что в 6 часов утра (т.е. через 4 часа) части РККА перейдут государственную границу с Польшей, и просил предупредить Берлин, чтобы германские самолеты не появлялись в воздушном пространстве восточнее условной полосы Белосток – Брест – Львов. В Берлине позитивно расценили позицию Кремля и отметили, что выступление РККА и удар по Польше – это для Германии – экономия сил и средств: не надо догонять и добивать отступающих на Восток поляков. Это с успехом сделают русские, развернувшие силы Белорусского и Украинского фронтов… В Лондоне и Париже с цинизмом констатировали: поляки оказались между Молотовым и наковальней Риббентропа. (89).
17 сентября 1939 г. в 3 часа ночи замнаркома иностранных дел В. Потёмкин зачитал польскому послу в Москве В. Гжибовскому ноту, в которой было заявлено, что война выявила внутреннюю несостоятельность Польши и что к настоящему времени польское правительство бежало, войска не оказывают сопротивления, а это означает прекращение действия договоров между Польшей и СССР. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
17 сентября 1939 г. в три часа ночи В. Потемкин с каменным лицом зачитал послу ноту:
«Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства… Варшава, как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать… Тем самым, прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная сама себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам…
Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить новой жизнью». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В ноте, вручённой 17 сентября 1939 года послу Польши в Москве, правительство СССР указало, что оно не может безразлично относиться к дальнейшей судьбе единокровных украинцев и белорусов, и поэтому отдало распоряжение командованию Красной армии «взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». Приказ Белорусскому фронту гласил: «Для содействия восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии и Польши в свержении ига помещиков и капиталистов не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией». Упомянутые в приказе Белорусскому фронту восстания действительно случались. В Восточных кресах возникали «революционные комитеты». В белорусском Скиделе 18 сентября 1939 г. восставшие захватили полицейский участок, почту, электростанцию, разоружили полицейских и военных. Хотя отряды повстанцев были разгромлены, через несколько дней их остатки помогали штурмовать советским частям город. В Гродно, по воспоминаниям польских участников событий, случился «коммунистическо-еврейский бунт». Один из польских военнослужащих — участников сентябрьских событий писал про ответные меры: «Сжигаем целые деревни и массово расстреливаем вооруженное население». На фоне политической борьбы активизировались уголовники всех мастей, дороги были забиты беженцами, мародёрами и дезертирами из разбитых немцами частей Войска Польского. Даже некоторые современные польские историки признают, что вступление Красной армии часто стабилизировало ситуацию. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Текст ноты, отправленной польскому послу перед началом вторжения РККА: «В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры… Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни… Советское правительство не может безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши остались беззащитными. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
СССР отмечал, что «Польша разваливается на куски». Наметившийся крах польского государства окончательно развязывал ему руки. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Ошарашенный Гжибовский, объявленный послом «переставшего существовать» государства, заявил категорический протест по поводу содержания и формы состряпанного в Кремле документа. По его разумению, правительство находилось на территории Польши, вооруженные силы давали немцам организованный отпор, а военные неудачи соседа – не повод для отказа от своих международных обязательств. Гжибовский наотрез отказался принимать ноту, пообещав просто известить свое правительство о факте советской агрессии. Такая нестандартная реакция озадачила заместителя наркома, и он отправился консультироваться с Молотовым. После совещания с начальством В. Потемкин вновь безрезультатно пытался вручить ноту, а под конец объяснил строптивому послу, что поскольку отныне Москва не признает существования Польского государства, постольку Гжибовский со товарищи уже не являются ничьими представителями и теряют дипломатическую неприкосновенность. Они теперь – просто группа «лиц польской национальности», проживающая на территории СССР и подпадающая под юрисдикцию советских законов со всеми вытекающими последствиями. В ответ Гжибовский пообещал внести протест на рассмотрение старшины дипломатического корпуса в Москве… Нота осталась на столе Потемкина, когда в 4.30 польский дипломат покинул его кабинет. Однако, вернувшись в посольство, он снова увидел злосчастный текст, доставленный нарочным. Посол приказал отвезти документ обратно, но в наркомате иностранных дел его принять отказались. Тогда поляки положили ноту в конверт, наклеили марки, написали адрес советского НКИДа и бросили конверт в ближайший почтовый ящик. Текст этой ноты был передан всем государствам, которые имели дипломатические отношения с Советским Союзом, с уведомлением, что СССР будет продолжать придерживаться нейтралитета в отношении этих стран. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Гжибовский отказался принять ноту: «Ни один из аргументов, использованных для оправдания превращения польско-советских договоров в пустые бумажки, не выдерживает критики. По моей информации, глава государства и правительство находятся на польской территории. Суверенность государства существует, пока солдаты регулярной армии сражаются. То, что нота говорит о положении меньшинств, является бессмыслицей. Все меньшинства доказывают действием свою полную солидарность с Польшей в борьбе с германщиной. Наполеон вошел в Москву, но, пока существовали армии Кутузова, считалось, что Россия также существует». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Гжибовский отказался принять ноту: как послу ему попросту некому было её передавать. После этого посол Польши, проявляя трогательную солидарность со своим правительством тоже сбежал за границу. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
До 17 сентября 1939 г. советское правительство ожидало развития событий: с Польшей у СССР действовали и Рижский мирный договор 1921 года, определявший границы, и договор о ненападении от 1932 г. (продлён в 1934 г.).
После бегства всего руководства Польши в неизвестном направлении, в СССР задумались:
1. Гитлеровская армия уже «съела» собственно польские земли и приближается к территории Западной Украины и Западной Белоруссии;
2. В Польше - безвластие, страной никто не управляет, потому как президент Мосцицкий прячется по провинциальным городкам, маршал Рыдз-Смиглы - сидит в Бресте, а страной никто не управляет;
3. На территории Западной Украины и Западной Белоруссии проживает украинское и белорусское население, которое польские паны держали в скотском состоянии;
4. Если отдать украинско-белорусское население (не считая русских, которые живут в этих теренах) Гитлеру - не поймут. Ни свои, ни чужие. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
В ночь на 17 сентября в штаб главнокомандующего стали поступать тревожные донесения с восточной границы. Начальник разведки корпуса пограничной охраны майор Я. Гурбский сообщил о том, что польский пассажирский поезд не был пропущен до Киева и вернулся в Здолбунов. В 6.45 майор Ю. Беньковский из 5-го представительства 2-го отдела Генштаба в Чорткове донес, что «с часов в районах Подволочиска, Гусятина и Залуче какие-то неопознанные из-за темноты части пытаются перейти границу. В данную минуту там ведут бой части КОП». Около 7 часов капитан Е. Фризендорф из разведки КОП сообщил: «В 6.20 опознано, что это большевистские регулярные части. За ними слышен шум моторов. В районе Подволочиск, Точиск и Секержинец части КОП отступают под напором противника».
Командир полка КОП «Подолье» подполковник Марсель Котарба докладывал, что «части Советской армии перешли границу и заняли Подволочиск, Гусятин и Скала-Подольска. На Борщев движется кавалерия», пограничники ведут бой. От командира гарнизона в Луцке генерала бригады Петра Скуратовича была получена телеграмма: «Сегодня в 6 часов границу перешли три советские колонны – одна бронетанковая под Корцем, другая бронетанковая под Острогом, третья кавалерии с артиллерией под Дедеркалами. Большевики едут с открытыми люками танков, улыбаются и машут шлемами. Около 10 часов первая колонна достигла Гощи. Спрашиваю, как мы должны поступить?». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В соответствии с секретными советско-германскими соглашениями 17 сентября 1939 г. части Красной Армии вступили в Западную Украину и Западную Белоруссию. (Слайд диафильма).
17 сентября 1939 года, после разгрома немцами польской армии и падения польского правительства, Красная Армия вступила в Западную Белоруссию и Западную Украину. (Слайд диафильма).
17 сентября 1939 г., когда почти вся Польша была оккупирована германскими войсками, а правительство Польши эмигрировало, Красная армия перешла границу Польши. (Слайд диафильма).
17 сентября 1939 г. советские войска двинулись навстречу немецкому наступлению. 21 стрелковая и 13 кавалерийских дивизий, 16 танковых и 2 мотострелковые бригады Красной Армии перешли границу. В наступлении участвовало 700 тысяч человек, 6000 орудий, 4500 танков, 4000 самолётов. Как заявил в тот же день по радио Молотов, их цель состоит в том, чтобы «взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Польский поход РККА начался 17 сентября 1939 г. и завершился 5 октября 1939 г. Изначально советское руководство имело виды на часть исконно польских земель, но в итоге демаркация прошла примерно по линии Керзона, с отклонением лишь в районе Белостока. Такой расклад с одной стороны устраивал западных партнёров, а с другой – позволил защитить украинское и белорусское население до начала советско-германских боевых действий. Целью СССР не было уничтожение польского государства как такового. Пакт о ненападении имел целью продлить границу на запад и «вывести из игры» державу, элиты которой краеугольным камнем политики избрали антикоммунизм и русофобию.
17 сентября 1939 года, когда бои шли ещё не только вокруг Варшавы, но и на Бзуре, под Модлином, Хелем и Львовом, польские руководители покинули свою страну. Советское руководство имело все основания заявить в тот день, что «польское правительство распалось и не подаёт признаков жизни».
К моменту советского вторжения Войско Польское уже потерпело сокрушительное поражение, утратив в ожесточенных боях значительную часть боевой техники. Фронт фактически рухнул, остатки наиболее крупных группировок были окружены и методично уничтожались немцами. Германские войска штурмовали Львов и Брестскую крепость. Первый опыт блицкрига, несмотря на отдельные неувязки, оказался удачным. Но ещё гремела битва на Бзуре, держались Варшава и Модлин, готовилась новая линия обороны на «румынском плацдарме», польская армия продолжала сражаться, надеясь на помощь союзников и стремясь нанести противнику возможно больший ущерб. На восточной границе Польши протяженностью 1500 километров, кроме 25 батальонов и 7 эскадронов Корпуса Охраны Пограничья (КОП) общей численностью 12 тысяч человек, других войск практически не имелось. К тому же лучшие части пограничников тоже дрались на западе, в то время как подразделения на восточной границе в значительной степени были укомплектованы резервистами… По данным штаба 4-й армии, «погранполоса до р. Щара полевыми войсками не занята, а батальоны КОП по своей боевой выучке и боеспособности слабы… Серьезного сопротивления со стороны польской армии до р. Щара ожидать от поляков маловероятно». Советские стратеги получили идеальные условия для проведения своего, «красного блицкрига»: бить предстояло уже измордованного противника, имея многократное превосходство в силах и средствах, причем бить в спину. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Постановлением КО № 338сс от 17 сентября 1939 г. железнодорожная охрана НКВД в 7 военных округах была переведена на положение военного времени «для обеспечения бесперебойной работы железных дорог».
17 сентября 1939 года части РККА перешли советско—польскую границу. Перед Красной армией была поставлена задача - взять под свой контроль Западную Украину и Западную Белоруссию, что и было осуществлено. В некоторых монографиях совместные действия нацистской Германии и СССР получили название «Четвертый раздел Речи Посполитой».
17 сентября 1939 г. начался поход войск Красной Армии в Западную Беларусь и Западную Украину. Продолжался он 12 дней. Были созданы два фронта: Западный фронт (командующий М. Ковалёв) и Украинский фронт (командующий С. Тимошенко)… Потери Красной Армии составили 1475 человек. Активную помощь Красная Армия получила со стороны населения Западной Беларуси. (Слайд диафильма).
Вхождение Красной Армии в Польшу явилось защитой жизненно важных интересов СССР. Именно так можно трактовать официальную ноту советского правительства, которая рано утром 17 сентября 1939 года была вручена послу Польши в СССР В. Гжибовскому. В тексте ноты, в частности, было сказано: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать (к тому моменту правительство Польши бежало из Варшавы, бросив польскую армию и польский народ). Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяческих случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР… Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
Польское правительство не смогло достойно организовать оборону страны и 17 сентября 1939 г. бежало в Румынию, оставив разоруженные и деморализованные войска. Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии – осуществить переход через границу и взять под защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. С этой целью войска Киевского и Белорусского особых военных округов 17 сентября начали боевой освободительный поход. Для руководства действиями войск были созданы управления Украинского и Белорусского фронтов. (89).
17 сентября 1939 г. русские войска перешли польско-русскую границу на всем ее протяжении. Правительство Советского Союза следующим образом обосновало свои действия: «Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих, создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, Советское правительство не может больше нейтрально относиться к этим фактам». (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Коммунистическая литература постоянно акцентировала внимание на том аспекте, что «верное своему интернациональному долгу» советское правительство вынуждено было «осуществить дипломатические и военные акции, чтобы защитить население Западной Украины и Западной Белоруссии от фашистского порабощения», по причине и именно «после бегства польского правительства в Румынию», бросившего народ и страну «на произвол судьбы», полагая это веским доводом в оправдание интервенции… «История Второй мировой войны», изданная под эгидой четырех институтов, утверждает, что вышеозначенное «бегство» состоялось 16 сентября. А генерал армии С. Штеменко, направленный из Академии Генштаба в Киев, сообщает, что ему чуть ли не 13-14 сентября «стало известно, что правительство Польши нашло приют в боярской Румынии». Хотя прослеживается скорее обратная связь. Польское правительство и военное командование перешли румынскую границу в ночь на 18 сентября. Через двенадцать часов в Коломыю ворвались «бэтушки» 23-й танковой бригады. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Ночью 17 сентября 1939 г. комбриг НКВД И. Богданов отдал приказ чекистам: «Армии Белорусского фронта с рассветом 17 сентября 1939 г. переходят в наступление с задачей содействовать восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии…». Итак, революция в Польше началась, рабочие и крестьяне справятся сами, а Красная Армия и НКВД им будут только содействовать. (88).
17 сентября 1939 г. советские войска вступили в пределы Польши с востока в районе севернее и южнее Припятских болот. Советское правительство объяснило этот шаг несостоятельностью польского правительства, распадом польского государства де-факто и необходимостью обеспечения безопасности украинцев, белорусов и евреев, проживающих в восточных областях Польши. Польское верховное командование из Румынии отдало приказ войскам не оказывать сопротивления частям Красной Армии. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
17 сентября 1939 года советские войска в составе Белорусского и Украинского фронтов, включавшие многочисленные танковые части, пересекли границу с Польшей и устремились на запад. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Польский поход РККА проводился силами Белорусского особого военного округа (Белорусский фронт: Полоцкая группа, Минская группа, Дзержинская конно-механизированная группа, Слуцкая группа, командующий всеми - командарм 2-го ранга Ковалёв), Киевского особого военного округа (Украинский фронт: Шепетовская группа, Волочицкая группа, Каменец-Подольская группа, командующий всеми - командарм 1-го ранга Тимошенко), которые были усилены частями Калининского и Московского округов. Всего было задействовано до 620 тысяч человек.
Армии Белорусского и Украинского фронтов развернулись в исходных районах для наступления. Советская группировка объединяла 8 стрелковых, 5 кавалерийских и 2 танковых корпуса, 21 стрелковую и 13 кавалерийских дивизий. 16 танковых и 2 мотострелковые бригады, а также Днепровскую военную флотилию, всего – 617 588 бойцов и командиров, 4959 орудий и минометов, 4733 танка. 3298 самолетов. Кроме того, на границе несли службу около 16,5 тысячи бойцов НКВД Белорусского и Киевского пограничных округов. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
17 сентября 1939 г. обусловленный приказом срок перехода границы настал. Ровно в 5 часов была подана команда, и войска пошли вперед. Первые тревожные запросы. Первые донесения уже с польской территории:
- Организованного сопротивления нигде оказано не было…
- Войска продвигаются успешно. В Подволочиске в помещении вокзала захвачено много солдат и офицеров польской армии, пулеметы и другое вооружение…
- Повсюду - толпы беженцев, в их числе военные…
Вскоре двинулся вперед и штаб 6-й армии. (С. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны»).
В 5:00 17 сентября 1939 г. передовые и штурмовые отряды Красной Армии пересекли границу и разбили польскую пограничную охрану. 21 стрелковая и 13 кавалерийских дивизий, 16 танковых и 2 мотострелковые бригады Красной Армии устремились на запад. Первые часы операции подтвердили данные советской разведки об отсутствии значительных группировок польских войск, что позволило ускорить наступательные действия. Части Красной Армии не стремились к военным столкновениям с польской армией. Как писал начальник Генерального штаба Войска Польского В. Стахевич, польские части были «дезориентированы поведением большевиков, потому что те в основном избегают открывать огонь, а их командиры утверждают, что они пришли на помощь Польше против немцев. Советские солдаты в массе своей не стреляют, к нашим относятся с демонстративной симпатией, делятся папиросами и т.д., всюду повторяют, что идут на помощь Польше». Получив сообщение о переходе Красной Армией польской границы, немецкое командование отдало приказ войскам остановиться на линии Сколе - Львов - Владимир-Волынский - Брест - Белосток.
17 сентября 1939 г. Гальдер сделал запись: «2.00. Сообщение, что русские двинули свои армии через границу Польши. 7.00. Приказ нашим войскам остановиться на линии Сколе-Львов - Владимир Волынский — Брест — Белосток. В первой половине дня — обмен мнениями с ОКБ относительно будущей демаркационной линии». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
17 сентября 1939 г. Председатель Совета Народных Комиссаров СССР Молотов выступил по радио и объявил об освободительном походе наших войск на Западную Украину и в Западную Белоруссию. Молотов сказал: «События, вызванные польско германской войной, показали внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность польского государства. Польские правящие круги обанкротились»… Вина Польши была в том, что она не захотела сохранить для себя мир и независимость ни одним из двух возможных путей: или уместной уступкой Германии, или военным союзом с нами. В своем продвижении по Западной Украине и Западной Белоруссии наши войска чаще имели проблемы с материальной частью, чем с противником. Хотя бой за Гродно обошелся нам в 57 человек убитыми и в 19 подбитых танков… Иногда приходилось сражаться с польскими частями, а порой — с польскими карательными отрядами, пытающимися подавлять выступления украинцев и белорусов, рвущихся к своим освободителям. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Аргументация советского вмешательства была повторена в радиовыступлении Молотова 17 сентября 1939 года: Польша распалась, правительства у нее нет. На месте признанного всем миром государства образовались «дикие территории», на которых обитают неприкаянные беззащитные народы. Мы дадим им защиту, мирную жизнь и самое мудрое правительство. Приложение к статье III уже упоминавшейся конвенции утверждало, что и это не повод, ибо никакой акт агрессии не может быть оправдан, между прочим, одним из следующих обстоятельств:
«А. Внутреннее положение государства, например, его политический, экономический или социальный строй; недостатки, приписываемые его управлению; беспорядки, проистекающие от забастовок, революции, контрреволюций иди гражданской войны.
Б. Международное поведение Государства, например, нарушение или опасность нарушения материальных или моральных прав или интересов иностранного Государства или его граждан, разрыв дипломатических отношений; меры экономического или финансового бойкота; споры, относящиеся к экономическим, финансовым или другим обязательствам перед иностранными Государствами; пограничные инциденты, не подходящие ни под один из случаев агрессии, указанных в Статье II».
В 5 часов утра Гжибовский открытым текстом дал своему правительству радиограмму, извещающую о советской агрессии. Командование Вермахта приказало своим войскам не пересекать линии Сколе – Львов – Владимир-Волынский – Брест – Белосток. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Поведение советских войск выглядело странным и непонятным. Они, как правило, не открывали огня первыми, порой размахивали белыми флагами, к польским войскам относились с демонстративной доброжелательностью, угощали папиросами, поздравляли, говорили, что пришли на помощь полякам в борьбе против немцев (и, все так же улыбаясь, отнимали оружие). Летчики, на учебных машинах вылетавшие с подвиленского аэродрома к границе, по возвращении сообщили, что русские боевые самолеты пристраивались к ним в воздухе, а их пилоты подавали знаки руками и не стреляли. В условиях дефицита информации польское военное и административное руководство оказались дезориентированы, жители, питаемые слухами и надеждами, готовы были скорее поверить в советскую помощь, чем в свершившийся факт четвертого раздела Речи Посполитой. На местах ждали указаний главкома. Командовавший обороной Варшавы генерал Руммель предложил не вести боевые действия на два фронта и относиться к СССР, как к союзнику. Свою оценку ситуации он довел до верховного командования и до руководства оперативной группы «Полесье». Некоторые войсковые командиры самостоятельно приняли решение не стрелять по советским войскам. В Дубно командир зенитной батареи, открывшей стрельбу по приближающейся к городу группе самолетов, немедленно приказал прекратить огонь, опознав советские машины. Донесения, поступавшие в Главную квартиру, свидетельствовали, что армия новому противнику сопротивления практически не оказывает: «Поручик Трибулец, следуя из Чорткова в Городенку, встретил около 80 советских танков. Разговаривал с советскими солдатами, которые утверждали, что сегодня ночью Советы объявили войну Третьему Рейху… На въезде в Городенку он встретил незнакомого майора, который на вопрос о советских танках ответил, что в каком-то штабе видел переданный по телефону приказ о том, чтобы не препятствовать продвижению советских подразделений». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Со второй недели операции, немцы начали переброски войск на Западный фронт. На востоке их интересовал только Львов: необходимость отдать его Советскому Союзу, перешедшему границу Польши 17 сентября 1939 г. вызвала крайнее неудовольствие генералов. Гальдер называет оставление Львова «днем позора политического руководства». (http://www.litmir.co/a/?id=13575).
17 сентября 1939 г. в 23:40 главнокомандующим Рыдз-Смиглы (находился в Кутах) по радио был дан приказ «с Советами боевых действий» не вести, дана директива на отход войск в Румынию и Венгрию. Польское руководство перешло границу поздно вечером 17 сентября. Польские войска начали отступать к границе, подвергаясь атакам немецких войск с одной стороны и время от времени сталкиваясь с советскими войсками - с другой. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Идея-фикс о своем высоком предназначении мешала Эдварду Рыдзу «примитивно» исполнить свой воинский долг. «Не было для меня более легкого дела, чем найти смерть по пути от Косова до границы, – писал он в декабре 1939 года. – Не было ничего легче, как присоединиться к ближайшему отряду либо самолетом добраться до осажденной Варшавы или группы «Кутно». Однако когда я отбросил мысли о своей особе и подумал о том, кто же будет дальше вести эту войну и защищать польские интересы не только перед неприятелем, но и перед союзниками, то решил не поддаваться личным желаниям, не искать легкого пути – но продолжать борьбу дальше»… Но кому нужны политики и полководцы, приведшие к катастрофе собственную страну и сбежавшие… Румыны объявили об интернировании и посадили «продолжателей борьбы» под замок. В новом польском правительстве будут совсем другие люди. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Польские послы в Великобритании и Франции 17 сентября 1939 г. уведомили союзные правительства о том, что Советский Союз «предпринял нападение на Польшу… польское правительство заявило протест в Москве и дало указание своему послу потребовать паспорта». Они просили союзников также выразить «решительный протест» и констатировать, что СССР совершил явную агрессию. Однако ни посол Рачиньский, ни посол Лукасевич не могли внятно объяснить собеседникам, считает ли Польша себя находящейся в состоянии войны с Советским Союзом. Если нет, на каком основании альянс должен выражать Москве «решительный протест», на каком основании правительство оставило страну, не объявив войну? «Не вижу, какую пользу могла бы принести нам война с Советским Союзом, – высказывал свое мнение из Москвы посол Сидс, – хотя лично я был бы весьма рад уведомить о ней господина Молотова». На заседании британского кабинета было решено, что Англия «подписывалась» защищать Польшу только в случае агрессии со стороны Германии. И в Париже, и в Лондоне единодушно пришли к выводу, что полезней будет ограничиться протестом не слишком «решительным», поддержать поляков морально, но отношений с Советским Союзом не обострять. Польша уже выбыла из числа активных игроков на международной арене, а способствовать укреплению германо-советского союза враждебными действиями - невыгодно для Запада. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Польский генералитет… ломал головы над политическими проблемами, рассуждал о намерениях
вторгнувшихся на территорию страны иностранных войск и, вместо того чтобы думать об организации сопротивления (хотя бы подготовить к подрыву мосты через Прут и Днестр), с пристрастием выяснял по телефону, стреляют ли красноармейцы или угощают папиросами, и приказывал высылать навстречу советским войскам парламентеров с дурацким вопросом – в каком качестве Красная Армия перешла границу Польши? Верно уж, нам помочь? Назначенные офицеры выехали «к большевикам», да так и не вернулись. Польское руководство, не получившее еще донесение Гжибовского и поставленное перед свершившимся фактом, решило, что Красная Армия вводится с целью ограничить зону германской оккупации. А ведь достаточно было настроиться на московское радио, которое передавало речь Молотова. Однако никто в Коломые и Кутах советского радио не слушал, ничего не было предпринято для того, чтобы на весь мир объявить о своем «местонахождении» и зафиксировать тот факт, что Польское государство существует, его правительство находится на польской территории, а его армия продолжает сражаться. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Заседание правительства состоялось в Коломые около полудня. Предстояло неотложно решить ряд самых важнейших вопросов: принять политическую декларацию и оповестить весь мир о советском вторжении, потребовать от Англии и Франции признать Советский Союз агрессором и союзником Гитлера, объявить войну СССР (страну, находящуюся в состоянии войны с вторгнувшимся на его территорию соседом, было бы трудно признать «несуществующим государством»), дать четкие директивы армии, всеми имеющимися силами организовать оборону «румынского плацдарма» и удерживать его до последней возможности, подготовить обращение к народу… Практически ни одна из этих проблем «незадачливыми правителями» не рассматривалась… Основной темой обсуждения стал вопрос об эвакуации «отцов отечества» через Румынию во Францию с целью там «продолжить борьбу». Из всех членов правительства один только премьер Складовский, считавшийся человеком недалёким и, как писал Бек, «не понимавший роли правительства», засомневался, имеет ли уважаемое сборище право в такой момент бросать на произвол судьбы свой народ и полумиллионную армию. «Мы должны удерживать отдельные пункты, – утверждал генерал, – такие как Хель, Варшава, Модлин, Львов, чтобы Гитлер не мог объявить миру, что польское сопротивление закончилось, что государствам Запада не для чего теперь сражаться. Мы должны продолжать нашу борьбу с политическими целями». Однако поддержки идея не получила… Войну Советскому Союзу решили не объявлять, посчитав, что это облегчит судьбу военнопленных и населения. В итоге все граждане Польши, проживавшие на территории «Крэсов Всходних», оказались бывшими жителями бывшего государства, абсолютно бесправными во всех отношениях, взятые в плен солдаты и офицеры – не военнопленными, а обычными антисоветчиками и уголовниками. По этим статьям им лепили потом «пять лет без права переписки». Заодно было принято легкомысленное решение освободить от союзнических обязательств Румынию, с которой имелся договор о взаимопомощи, заключенный именно на случай войны с СССР. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Верховный главнокомандующий выразил твердое намерение отправиться в действующую армию, к генералу Соснковскому, но потом заявил, что задержится в Коломые до наступления темноты – поразмышлять над столь ответственным решением. Еще через полтора часа маршал выехал в Куты, к самой румынской границе, вновь опередив гражданские власти. Впавший в прострацию президент на совещание, решившее судьбу Речи Посполитой, вовсе не приехал. Министр Бек сразу после собрания встретился с румынским послом и обговорил с ним условия транзита польского правительства. В 16 часов в Кутах состоялось еще одно совещание, на этот раз собрались все. Верховный главнокомандующий доложил президенту Мосцицкому, что военная ситуация безнадежна, никаких сил для обороны «румынского плацдарма» у него не имеется и что правительству придется оставить территорию страны в ближайшие часы. Сигналом к эвакуации должно стать пересечение советскими отрядами линии Днестра. О дальнейших планах Главного штаба пан маршал промолчал… Куда больше участников занимал вопрос, успеют ли они в короткий срок собрать всё необходимое для «продолжения борьбы». Начальник канцелярии С. Лепковский быстренько набросал обращение к народу, в котором Мосцицкий «С тяжелым сердцем» оный народ уведомлял, что «постановил перенести место пребывания президента Речи Посполитой и высших органов государственной власти на территорию одного из наших союзников»… В это же время Главный штаб начал передавать в войска общую директиву маршала Рыдз-Смиглы, утвержденную им, как утверждают польские авторы, без ведома занятого упаковкой чемоданов правительства: «Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае атаки с их стороны, либо попытки разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию или Венгрию». Продолжать сопротивление было приказано лишь частям КОП, отступавшим от Збруча к Днестру, и частям, прикрывавшим «румынское предмостье». Генерал Стахевич, из Коломыи связавшись по телефону с Лепковским, так разъяснял смысл этого документа: «Большевики, как докладывают, нас не атакуют, утверждая, что идут против немцев. В это, конечно, поверить невозможно, однако Верховный главнокомандующий хочет воспользоваться тем обстоятельством, что они не атакуют, и вывести как можно больше войск и боевой техники в Румынию». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Теоретически данный приказ могли выполнить только те польские подразделения, которые находились на юге, в Львовском и Станиславском воеводствах. Как должны были поступить почти 200 тысяч солдат и офицеров севернее? Сражаться дальше? Сдаваться в плен? Кто будет вести «переговоры с Советами»? Для чего спасать боевую технику? Для продолжения борьбы на Западе? Так ведь любому должно быть ясно, что и Венгрия, и освобожденная от союзнических обязательств, а значит, ставшая нейтралом Румыния просто будут обязаны, согласно нормам международного права, польские войска разоружить и интернировать. Наступление Красной Армии поставило польские вооруженные силы в безвыходное положение. Директива о «непротивлении» окончательно их деморализовала. Дальнейшее сопротивление теряло всякий смысл. Хотя довольно быстро выяснилось, что Советы – не союзники полякам. Советы пришли «взять свое». Отдав последние распоряжения, генерал Стахевич начал «выводить» к румынской границе Главный штаб. Вечером распространилось известие, что советские танки уже совсем близко. С 20 часов началось бегство. Дорога от Косова до Кут вмиг оказалась плотно забита автомобилями всех марок и типов. В ту ночь по мосту в румынскую Вижницу перебрались 23 000 поляков. Всеобщее изумление вызвало появление на румынском берегу в 2 часа ночи маршала Рыдза-Смиглы и его Главного штаба в полном составе. Все члены правительства отчего-то были уверены, что Верховный главнокомандующий до конца останется с армией. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Реакция Франции и Великобритании на вторжение СССР в Польшу была сдержанной. По условиям британско-польского пакта о военном союзе от 25 августа 1939 года, Великобритания обещала военную помощь Польше в случае нападения любой европейской державы. Однако, когда польский посол Рачинский напомнил об этом министру иностранных дел Великобритании Вуду, последний без обиняков ответил, что это дело Великобритании, кому объявлять войну, а кому — нет. Премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен ограничился лишь заявлением с общим осуждением действий СССР. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
После ввода советских войск в Польшу Франция и Великобритания решили, что быстро помочь Польше они уже ничем не смогут и вместо этого начали планирование долгосрочной войны. В начале сентября 1939 г. Франция двинула свои войска в Саарскую область, но 4 октября 1939 года, после поражения Польши, вновь отвела их за линию Мажино. У. Черчилль, занимавший в это время пост Первого Лорда Адмиралтейства, в своём выступлении по радио 1 октября 1939 года сказал: «То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы. Как бы то ни было, эта линия существует, и создан Восточный фронт, который нацистская Германия не осмелится атаковать. Когда господин Риббентроп на прошлой неделе был вызван в Москву, ему пришлось узнать и принять тот факт, что осуществление нацистских планов по отношению к прибалтийским странам и Украине должно быть окончательно остановлено». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Вступление Красной Армии на территорию Польши 17 сентября 1939 г. как только ни называют: «Нож в спину», «четвертый раздел Польши», «сговор Сталина с Гитлером»… Особенно любят европейцы легенды и мифы о «секретных протоколах» пакта Молотова-Риббентропа, которых никто никогда не видел. Пакт Молотова-Риббентропа действительно стал для гитлеровского МИДа - отрадой. Наконец-то была завершена огромная работа: СССР стал последней значительной страной Европы, с которой гитлеровская Германия заключила стандартный договор о ненападении. Точно такие же (с минимальными различиями) пакты были заключены гитлеровской Германией: в 1934 г. - с Польшей, в сентябре 1938 г. - с Великобританией, в декабре 1938 г. - с Францией… «Пакт Молотова-Риббентропа» с СССР стал последним, завершающим картину. О «секретных протоколах» пакта Молотова-Риббентропа мир впервые услышал после Фултонской речи Уинстона Черчилля. В 1948 году в Вашингтоне был опубликован сборник Госдепартамента Nazi-Soviet Relations 1939—1941, в котором был опубликован текст «Пакта Молотова-Риббентропа» и заявление, что к нему прилагались некие «секретные протоколы»… В руки американцев попал архив гитлеровского МИДа (оттуда они и взяли текст «Пакта»), но никаких «секретных протоколов» в нём не было… Потом опубликовали «воспоминания» американского дипломата Ч. Болена о том, что он якобы получил текст протоколов еще 24 августа 1939 г. от германского дипломата Ханса фон Херварта… «Свидетели» мало того, что противоречат друг другу, они противоречат и тем документальным свидетельствам, подлинность которых уже проверена и доказана. «Подлинность» истории о «секретных протоколах» - результат деятельности «триумвирата» Горбачев-Шеварднадзе-Яковлев. Признание «перестроечным» руководством подлинности «протоколов» организовано было с целью создания «правовой базы» для выхода республик Прибалтики из состава СССР. На втором Съезде 23 декабря 1989 г. с докладом о работе комиссии, исследующей вопрос «подлинности секретных протоколов» выступил ее председатель. В этом докладе, в частности, говорилось: «Комиссия сформулировала оценки в отношении протокола. Они таковы. Первое. Секретный дополнительный протокол от 23 августа 1939 г. существовал, хотя его оригинал не обнаружен ни в советских, ни в зарубежных архивах. Имеющиеся в распоряжении правительств СССР и ФРГ копии могут быть на уровне современных знаний признаны достоверными. Да и сами последующие события развивались точно по протоколу». Председательствовал на этом заседании будущий участник ГКЧП, пламенный советский патриот А. Лукьянов. Прения по докладу решили не открывать, а сразу перейти к обсуждению Постановления. Выступили «прорабы перестройки» М. Вульфсон, А. Казанник, В. Ландсбергис и «историк» Р. Медведев. На голосовании для принятия Постановления не хватило 70 голосов. Нужно было набрать 50% от списочного состава – не набрали. Но Лукьянов не смирился с неудачей, и решил вернуться к этому вопросу на следующий день. На утреннем заседании А. Яковлев огласил фальшивую «служебную записку» якобы обнаруженную в архиве МИД СССР, датированную апрелем 1946 года. Записка, а точнее расписка в том, что один чиновник МИД якобы сдал, а другой якобы принял оригиналы протоколов. Той же ночью нашлись «заверенные» машинописные копии… Яковлев сообщил, что неназванные эксперты подтвердили подпись В. Молотова, и идентичность пишущей машинки текстов якобы найденных в Германии и в архиве МИД СССР. И наконец – нашлась разграничительная карта с подписями Риббентропа и Сталина (когда это государственные лица подписывали карты?). (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
А. Яковлев - именно под его руководством были изготовлены фальсифицированные «документы», «доказывающие» существование «секретных протоколов» Пакта Молотова-Риббентропа.
(https://ru.wikipedia.org/wiki/...).
В ночь на 17 сентября 1939 г. Плисовский отдал приказ покинуть Брестскую крепость и перейти через Буг на юг. Под покровом ночи по единственному не захваченному немцами мосту войска II Речи Посполитой ушли в Тереспольское укрепление и оттуда в Тересполь. Не заметив отхода, немцы всю ночь с 16 на 17 сентября 1939 г. продолжали пускать на крепость тяжелые снаряды, сотрясая землю и заставляя дребезжать стекла в городе… Генерал Плисовский принял своевременное решение. Отступление сопровождалось стычками с немецкими патрулями, авангардом подразделений, получивших задачу перекрыть дорогу на Тересполь. Еще немного, и уходить было бы просто некуда. В крепости остались только добровольцы — части 82 пехотного полка во главе с командиром маршевого батальона капитаном В. Радзишевским, прикрывавшие отход основных сил с генералом Плисовским. После минирования дороги и взрыва моста они должны были присоединиться к основным силам отступавших. Ночью 17 сентября 1939 г. остатки батальона с одним артиллерийским орудием скрытно заняли форт Граф Берг (форт Сикорского), который немцы считали пустым. Немцы вошли в Цитадель утром 17 сентября 1939 года. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Утром 17 сентября 1939 г. гигантская цитадель Брестская крепость была взята. В Бресте разместился штаб корпуса Гудериана… С востока к Бресту уже подходили части РККА. Подходила армия, по сути дружественная германской… Дружественная не в силу «тоталитарного» родства, а в силу той геополитической и исторической логики, о которой говорилось в германской записке советской стороне от 15 августа 1939 года. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Нацистский флаг со свастикой развевался над Брестской крепостью недолго. 17 сентября 1939 г. генерал Гудериан перенес штаб своего корпуса из Каменца в здание Полесского воеводства в Бресте. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
19 сентября 1939 г. немцы предложили оборонявшимся Брестской крепости сдаться, однако Раздишевский ответил отказом. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
С утра 20 сентября 1939 г. немецкие войска начали методично обстреливать оставшихся защитников крепости несколькими гаубицами. Однако пехотных атак не предпринимали. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
20 сентября 1939 г. в своём донесении Сталину начальник Политуправления РККА Мехлис пишет, что польские офицеры «как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной Армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Источники дают разные версии о дате пересечения границы польским правительством. Чаще всего приводятся две даты: 16 и 17 сентября 1939 года. Принципиальная разница состоит в том, что польский поход Красной армии начался в ночь с 16 на 17 число. В первом случае правительство, бежав за границу, признало утрату суверенитета над территориями ещё до начала советской кампании. Во втором случае на момент вступления РККА в польские земли, формально государство ещё существовало. Даже приняв за истину вторую дату, можно с уверенностью сказать, что высшие польские чины на момент выступления советской армии уже ничего не контролировали. Официальное объявление войны СССР получил 18 декабря 1939 г. от сформированного во Франции правительства Польши в изгнании.
В ночь с 17 на 18 сентября, вскоре после того, как Красная армия вошла на территорию Польши, её президент Мосцицкий и главнокомандующий Рыдз-Смиглы пересекли границу с Румынией, где были интернированы. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Ночью 18 сентября 1939 г. польское правительство бежало из страны и приказало польским военным не вступать в вооружённый конфликт с РККА. Главнокомандующий польской армией Рыдз-Смиглы отдал приказ: «С Советами в бои не вступать, оказывать сопротивление только в случае попыток с их стороны разоружения наших частей, которые вошли в соприкосновение с советскими войсками. С немцами продолжать борьбу. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Вечером 17 сентября 1939 года, через несколько часов после пересечения советскими войсками границы, польское правительство покинуло территорию Польши - перебралось в Румынию, чтобы навсегда остаться правительством в изгнании.
Главнокомандующий Рыдз-Смиглы (активный участник Советско-польской войны, близкий соратник покойного Пилсудского) отдал в Кутах т.н. "Директиву общего содержания", которая была зачитана по радио: "Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию, или
Главнокомандующий польской армии маршал Рыдз-Смиглы перед тем, как покинуть страну, издал специальную директиву, согласно которой польским войскам следовало «с большевиками в бой не вступать», кроме случаев отражения прямого нападения или попыток разоружения польских отрядов со стороны РККА. На фоне разгрома на Западе и восстаний в тылу деморализованные польские части, попадая ещё и под удары с воздуха, практически не оказывали сопротивления наступающей РККА. О чём советские военные писали даже с некоторым сожалением: «Опыта динамики наступательного боя нет, т. к. противник не сопротивлялся… Проверить вопрос увязки действий боевой авиации со столь подвижным организмом не удалось вследствие отсутствия подходящих целей для авиации». Констатировалось, что при активных действиях со стороны противника взятие ночью крупных населённых пунктов оторвавшимися от своей пехоты танками могло бы привести к большим потерям. А в реальности даже такой крупный город, как Львов, обороняли всего два-три орудия и несколько пулемётов. Для убеждения поляков сдаться танкистам нередко хватало пистолета. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Выступив позднее, мы обеспечили свои интересы почти бескровно. Но зато, с учетом будущего возможного развития отношений с Германией, и — менее убедительно… Конечно, сам факт пакта сковывал поляков и ободрял немцев. Германские генералы и офицеры, солдаты и вообще весь народ очень опасались начала войны, и надежды у них были перед ее началом именно на помощь России — хотя бы в виде прочного нейтралитета. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Красная Армия вошла в Польшу без государственной власти, на западе действовали немецкие законы. Отказ от выполнения мирного договора с Германией, послужило началом мести Гитлера Польше. Не Польша разорвала договор, это сделала Германия.
Идя в Польшу и тем подкрепляя успех немцев, мы шли за своим… Западная Украина и Западная Белоруссия - это не польские области, они лежат по восточную сторону от «линии Керзона», которую устанавливал не Сталин… Джордж Натаниэл Керзон, умерший в 1925 году, относился к наиболее открытым врагам Советской России. На первых советских спичечных коробках был изображен аэроплан с внушительной фигой вместо пропеллера и надписью «Ультиматум!» Это — «ответ» Керзону на его ультиматум СССР в 1923 году. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
«Удар в спину», который Советский Союз нанес Польше, до сего дня вызывает справедливое негодование поляков — но война была проиграна ими на две недели раньше. К 17 сентября 1939 г. польское государство было уничтожено, и речь шла только о дележе «польского наследства»… Действия Германии и СССР, положивших конец «уродливому детищу Версальского договора» (как выразился Молотов, перефразируя слова Пилсудского, сказанные о Чехословакии), нашли полное понимание и сочувствие на Западе. Во всяком случае, англо–французское военное руководство не сделало для помощи Польше ничего. (http://www.litmir.co/a/?id=13575).
Риббентроп регулярно напоминал Молотову о том, что Советам пора бы ввести войска в свою зону влияния, но неизменно получал ответ, что время для «конкретных действий» ещё не настало. Немцы были недовольны, но в договоре ничего не было сказано о совместных боевых действиях, так что претензий к СССР со стороны Рейха быть не могло. Решающим фактором, положившим конец колебаниям СССР, стали украинские и белорусские националистические настроения в советской зоне влияния (их возникновению немало поспособствовала оккупационная политика Польши). Наметившийся вакуум власти мог быть использован радикалами для образования нового государства. А если бы войска Вермахта вошли в советскую зону влияния, шанс на «внезапное» провозглашение независимости возрос бы многократно. Такой козырь Сталин давать Рейху и западным державам не мог.
Риббентроп отправил телеграмму в Москву, в которой сообщил, что падение Варшавы – вопрос нескольких дней, еще раз подтвердил нерушимость разграничительных линий в Польше, согласованных в Москве, приветствовал планируемое вступление Красной Армии в Польшу, что освобождало Вермахт от необходимости преследовать поляков до самой советской границы, просил сообщить день и час начала «русской интервенции», для координации действий войск предлагал провести встречу советских и германских офицеров в Белостоке… Поскольку немцы не собираются оккупировать восточные польские земли, то в случае отказа СССР от «интервенции» здесь могут создаться условия для возникновения новых государств… В ОКВ рассматривались варианты создания независимых государств в Галиции и Польской Украине. В связи с предстоящими событиями Риббентроп… предложил опубликовать совместное коммюнике, в котором основной причиной вступления войск Германии и СССР в Польшу назывался «полный распад существовавшей ранее формы правления» и горячее желание установить «спокойствие и новый порядок» на территориях, представляющих «взаимный интерес» для обоих миротворцев – Гитлера и Сталина. Стремление Москвы объяснить своё вмешательство германской угрозой белорусскому и украинскому населению у Берлина, мягко говоря, энтузиазма не вызывало. Во-первых, обидно и неправда. Какая угроза, если мы по-хорошему договорились, что белорусы и украинцы – ваши новые подданные. А во-вторых, такая мотивировка может создать ложное впечатление и «представит всему миру оба государства, как врагов»… Допускать формирование у себя под боком каких-то «новых государств» Сталин не собирался. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В этот день пал Белосток, а командование группы армий «Север», не рассчитывая на русских, отдало приказ передовым частям 19-го танкового корпуса выйти в район Барановичи – Слоним.
Маршал Рыдз-Смиглы сидел в Коломые, отдав очередной иллюзорный приказ о создании укрепленного района на подступах к польско-румынской границе и перечитывая телеграммы Гамелена в предвкушении, что немцы со дня на день сами выдохнутся, а союзники добьют их сокрушительными ударами. По свидетельству Бека, главнокомандующий был весьма оптимистично настроен, объясняя это тем, что темпы германского наступления явно замедляются, польская оборона крепнет, лишь бы не подвёл командующий Южным фронтом генерал Соснковский. Бек плюнул и отправился искать румынского посла. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
«В то время как немцы принесли войну в западную Польшу, Советы пришли с классовой войной на восток», — пишет историк Р. Мурхаус, недавно выпустивший книгу «Первые в борьбе: польская война 1939 года». Через две недели после нацистов, СССР пересек восточную польскую границу. Полмиллиона солдат Красной Армии и пять тысяч танков. Не для того, чтобы остановить будущего смертельного врага Германию, а чтобы реализовать свое полученное по договору право на землю поляков. Соглашение, подписанное 23 августа 1939 года, известно под именем «пакта Молотова — Риббентропа» — в честь министров иностранных дел СССР и Германии.
(https://inosmi.ru/politic/20190903/245755529.html? https.ru).
Продвижение германских войск к западным границам СССР в сентябре 1939 г. потребовало от Советского правительства принятия срочных мер по укреплению западных рубежей страны, и прежде всего недопущения выхода гитлеровцев к Минску, около которого проходила в то время государственная граница СССР. Необходимо было также не позволить фашистским войскам оккупировать Западную Белоруссию и Западную Украину, захваченные в 1920 г. буржуазно-помещичьей Польшей. Эта задача была успешно решена. (94).
В этот день пал Белосток, а командование группы армий «Север», не рассчитывая на русских, отдало приказ передовым частям 19-го танкового корпуса выйти в район Барановичи – Слоним. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Когда 17 сентября 1939 г. семь армий советской Рабоче-Крестьянской Красной Армии (41 дивизия) вторглись на территорию Польши, основные группировки польской армии фактически перестали существовать. (http://www.plam.ru/hist/nemeckaja_armija_1939_1940/p4.php).
17 сентября 1939 г. Гальдер сделал запись: «2.00. Сообщение, что русские двинули свои армии через границу Польши. 7.00. Приказ нашим войскам остановиться на линии Сколе — Львов -Владимир Волынский — Брест — Белосток. В первой половине дня — обмен мнениями с ОКБ относительно будущей демаркационной линии». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Молотов в речи 17 сентября 1939 г. сказал, что 1 сентября началась германо польская война. И если бы не безответственность Англии и Франции, то к концу сентября она бы закончилась. И в Европе восстановился бы мир. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Возле самой советской границы, в Давид-Городке, с 15 сентября 1939 г. размещалась эвакуированная из Варшавы штаб-квартира Корпуса пограничной охраны под руководством генерала В. Орлика-Рюкеманна, которому номинально подчинялись все польские пограничные части. Однако реально генерал имел связь только с бригадой КОР «Полесье», батальоном КОР «Клецк» и полком КОР «Сарны».
17 сентября 1939 г. около 5 часов утра командование КОР получило сообщение, что советские войска перешли границу и напали на пограничные заставы. «Не только с момента объявления всеобщей мобилизации, но и до конца войны руководство КОР не получило ни одной директивы или приказа, что нам делать – на случай войны с Германией либо войны на два фронта», – указывал в донесении Рюкеманн. Все это время Корпус погранстражи играл лишь роль резерва живой силы для формирования армейских соединений… На запросы командиров генерал отдал приказ об организации обороны и оказании сопротивления противнику… Командующий рассчитывал дать хоть какое-то время для подготовки к боевым действиям с новым врагом частям Войска Польского, размещавшимся в Полесье. Однако связаться с генералом Клебэргом ему не удалось. Между тем в штаб оперативной группы «Полесье» весть о советском вторжении пришла от командира бригады КОР подполковника Ружицкого-Колодейчика. Генерал Клебэрг отдал приказ сопротивляться как можно дольше, а в случае неудачи отходить на запад. Из-за отсутствия связи между двумя довольно многочисленными польскими группировками – КОР, насчитывавшей почти 7000 человек, и группой «Полесье», они действовали независимо друг от друга. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Польские пограничники, несмотря на подавляющее превосходство в силах частей Красной Армии, оказали им упорное сопротивление. Так, батальон «Людвиково» под командованием капитана А. Шумлиньского численностью в 700 бойцов и командиров, из которых 100 вообще не имели оружия, вел бой до 15 часов и своих позиций не сдал, пока не получил приказ на отступление к Лунинцу. Его потери составили 8 человек убитыми. 9 ранеными, 7 попавшими в плен. К Лунинцу, на соединение с бригадой «Полесье», лесами отходил и батальон «Клецк». Части КОР были оттеснены в южном направлении, но не потеряли боеспособности и сдаваться не собирались. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Пока дипломаты обменивались нотами, советские войска стремительно развивали наступление.
Начиная с вечера 17 сентября 1939 года, агентство ТАСС ежедневно озвучивало «оперативные сводки Генштаба» ни с кем не воюющей Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Преследуя собственные цели, в сговоре с Берлином, Москва объективно помогала Гитлеру добить противника, ускорить окончание войны в Польше (фюрер, планируя «убедительный» разгром Польши, предполагал, что боевые действия могут занять от шести до восьми недель), чтобы с 20 сентября 1939 г. начать переброску войск на Запад… Советские подразделения быстро разгромили польскую пограничную стражу, убив 21 и пленив 102 человек, и уже к 8 часам утра 17 сентября подвижная группа заняла Докшицы, к 18 часам – Дуниловичи. Здесь танки остановились по причине отсутствия горючего. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
С неба «сталинские соколы» пачками разбрасывали «Обращение командующего Белорусским фронтом». Листовки носили ярко выраженный антипольский и антигерманский характер. Риббентропу они бы определенно не понравились: «Братья Белорусы! Почти двадцать лет Вы находитесь под гнетом польских панов, помещиков и капиталистов. Они забрали у Вас землю и обрекли на нищету и голод. Земли белорусских и украинских крестьян заселяются польскими помещиками, осадниками, военными колонистами. Вас душили большими налогами, сборами и повинностями. Помещики делали все, чтобы Вас, честных тружеников белорусов, сделать нищими. Паны и помещики высасывают из Вас последнюю кровь… Польское правительство втянулось в ненужную народу войну с Германией, позорно провалилось, оказалось неспособным защитить страну и населяющие ее народы. Польская армия потерпела в войне суровое поражение, от которого она не в силах оправиться. Вам, белорусам, вашим женам, отцам, матерям, братьям и сестрам грозит разорение, побои и новые издевательства со стороны врагов. Министры и генералы прихватили золото, позорно убежали, бросили землю и народ на произвол судьбы, поставили Вас перед угрозой полного разорения и уничтожения. В эти смертельные дни для Вас, братья белорусы, Великий Советский народ протягивает Вам руку помощи. К Вам идет непобедимая Рабоче-Крестьянская Красная Армия, чтобы навсегда избавить Вас от кабалы панов, помещиков и капиталистов, чтобы навсегда освободить Вас и Ваши семьи от угрозы уничтожения со стороны врагов белорусского народа. Братья белорусы! Помогайте частям Красной Армии, которая несёт Вам освобождение от тяжелого ярма панов, помещиков и капиталистов. Уничтожайте наших врагов, выступающих с оружием против частей Красной Армии. Братский привет Вам от счастливого народа цветущей Советской Белоруссии». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Войска Украинского фронта 17 сентября 1939 г. перешли государственную границу и стали продвигаться вглубь Польши. На территории Западной Украины польская армия почти не оказала сопротивления, имея приказ маршала Рыдза-Смиглы и возможность уйти в Румынию… На северном фланге от Олевска до Ямполя развернулась 5-я армия (15-й и 8-й стрелковые корпуса – 80 844 человека, 635 орудий и минометов, 522 танка), которой была поставлена задача «нанести мощный и молниеносный удар по польским войскам, решительно и быстро наступать в направлении Ровно». В районе Олевска сосредоточилась 60-я стрелковая дивизия, нацеленная на Сарны. Две другие дивизии 15-го стрелкового корпуса (87-я и 45-я) развернулись в районе Городница – Корец, имея ближайшую задачу выйти к реке Горынь, а к исходу дня занять Ровно. 8-й стрелковый корпус (81-я и 44-я стрелковые дивизии, 36-я танковая бригада), занявший исходный рубеж в районе Острог – Славута, должен был к концу дня занять Дубно. 18 сентября обоим корпусам следовало быть в Луцке и двинуться в сторону Владимира-Волынского.
Армия комдива Советникова на своем участке перешла границу почти беспрепятственно. Лишь в районе Устья гарнизон стражницы № 11 попытался дать отпор 16-му стрелковому полку 87-й дивизии. Основная масса советских войск продвигалась на запад походным порядком. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
К вечеру 17 сентября передовой отряд 45-й стрелковой дивизии занял Ровно, где разоружил мелкие польские части. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Город Ровно. Неожиданно с костела, расположенного в центре города, полоснул по улице плотный пулеметный огонь… Поднялась ответная стрельба. Прекратить ее нельзя было до самого рассвета. Время от времени она вспыхивала то в одном, то в другом конце города. В костеле мы обнаружили утром груды пустых гильз, но того, кто вел огонь по улице, задержать не удалось. Говорили, что это - ксендз, успевший улизнуть потайным ходом. (С. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны»).
В ночь с 17 на 18 сентября 1939 г. советские войска взяли Тернополь, на протяжении 18-19 сентября - Езерну, Сокаль, Броды, Бибрка, Рогатин.
18 сентября 1939 г. было опубликовано дополнительное Советско-Германское Коммюнике, в котором разъяснялась позиция СССР по поводу ввода своих войск на территорию бывшего польского государства. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Наступавшая севернее 87-я стрелковая дивизия 19 сентября в районе Костополя вступила в бой с противником силой до двух пехотных полков с артиллерией. В ходе стычки польский отряд был разбит и до 1500 солдат попали в плен, 25 орудий стали советскими трофеями. Соединения 15-го корпуса продолжали марш на запад, продвигаясь вслед за отходившими группами польских солдат и пограничников. Наступавшая в первом эшелоне 8-го стрелкового корпуса 36-я танковая бригада (301 танк Т-26), «улыбаясь и размахивая шлемами» – это о них доносил начальник луцкого гарнизона, двинулась в сторону Дубно, но в первый день наступления танкисты старались не отрываться от стрелковых частей, испытывая трудности с подвозом горючего. В местечке Мирогоща две бронемашины под командованием старшего лейтенанта Аксенова остановили четыре эшелона с польскими войсками. Пока одна бронемашина держала под прицелом головной паровоз, Аксенов вступил в переговоры с польским начальником эшелонов и заявил ему, что в случае попытки увести эшелоны на запад он вызовет авиацию и скрывающиеся в засаде танки. Этот блеф заставил поляков отказаться от отправки эшелонов. К утру 18 сентября к Аксенову подошли пять танков, поляки сдались. Между тем 36-я бригада заняла Дубно, где были разоружены тыловые части 18-й и 26-й польских пехотных дивизий. Всего в плен попало 6000 военнослужащих, трофеями советских войск стали 12 орудий, 70 пулеметов, 3000 винтовок, 50 автомашин и 6 эшелонов с вооружением… В Дубно были сконцентрированы значительные польские силы, одних офицеров насчитывалось около 500 человек. Однако никто и не подумал сопротивляться. Командовавший дубненской боевой группой полковник Ян Скоробогатый-Якубовский, не дожидаясь «общей директивы», да и не имея возможности ее принять, сам дезорганизовал свое воинство, объявив: «Советские войска большими силами перешли границу Польши на всем протяжении. Подробностей нет. Я только что получил приказ, чтобы мы не оказывали абсолютно никакого сопротивления в случае встречи с отрядами Красной Армии, которая вступила в край, чтобы вместе с нами сражаться против немецкого нашествия… Некоторые авторы предполагают, что полковник был просто советским агентом… Офицерский состав… на грузовиках выехал на юг и, преодолев 120 километров, к ночи добрался в Бережаны.
В 11 часов 18 сентября советские войска после небольшого боя заняли Рогачув, где было взято в плен 200 польских военнослужащих и захвачено четыре эшелона с вооружением и боеприпасами. К 17 часам танковая бригада и разведывательный батальон 45-й стрелковой дивизии без боя вступили в Луцк. В этом районе польские тыловые части под руководством генерала Петра Скуратовича занимались созданием линии обороны по реке Стырь, естественно, фронтом на запад. 18 сентября генерал получил приказ распустить свою группу и прибыть в Станислав. В районе Луцка было разоружено и взято в плен до 9000 польских военнослужащих, захвачено 7000 винтовок, 40 пулеметов, 1 танк и 4 эшелона военного имущества. Угодил в плен и впоследствии был расстрелян генерал Скуратович. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В Бресте вооруженное столкновение всё же произошло, только не с немцами, а с защищавшими крепость солдатами маршевого батальона 82-го пехотного полка под командованием капитана Радзишевского. Ночью 17 сентября остатки батальона с одним орудием скрытно покинули позиции на Кобринском укреплении и вновь заняли оборону в форте Сикорского (по-русски – форт «Граф Берг»). В течение двух суток немцы занимались очисткой крепости и, считая, что форт пуст, не обращали на него внимания. Но 19 сентября у ворот появился мотоциклетный патруль, предложивший полякам сдаться в связи с бессмысленностью дальнейшего сопротивления. Предложение не было принято. Германские подразделения блокировали форт, установили несколько гаубиц и с утра 20 сентября начали систематический обстрел укреплений. Однако артиллерийский огонь фугасными снарядами среднего калибра не мог причинить гарнизону особых потерь, а пехота противника не атаковала. Форт находился на хорошо просматриваемой и простреливаемой с высоких валов местности, и генерал Гудериан решил передать эту «занозу» русским. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Утром следующего дня 36-я танковая бригада двинулась к Торчину, из которого выступила на Владимир-Волынский и в 22.30, после небольшого боя в районе казарм школы хорунжих и 27-го артполка, вступила в город… 20 сентября офицеров разоружили, колонна развернулась на 180 градусов и под конвоем замаршировала на Луцк. Останки генерала Сморавиньского найдут в Катыни.
60-я стрелковая дивизия к утру 19 сентября достигла Сарненского укрепленного района и приступила к его штурму. Советским частям, поддержанным танками, пришлось вести борьбу с долговременными огневыми точками на правом берегу реки Случь. Оборону на этом рубеже держали хорошо оснащенные подразделения полка КОР «Сарны» (батальоны «Сарны», «Рокитно», «Березно») под командованием подполковника Никодема Сулика. Им оказывал огневую поддержку занявший позицию в районе станции Немовичи бронепоезд № 51 «Первый маршал». После двухдневных боев советские войска прорвали укрепрайон и 21 сентября вошли в Сарны. Польские пограничники отступили в Полесье на соединение с группой генерала Рюкеманна, бронепоезд был отправлен в сторону Ковеля. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Продвижение наших войск по территории тогдашней Польши было приостановлено на рубеже Ковель, Владимир-Волынский, западнее Львов, Тышковница, река Стрый, Долина. В оперативном отделе спешно подготавливался отчет о действиях войск Украинского фронта по освобождению Западной Украины. Когда эта работа закончилась, С. Штеменко вызвал Н. Ватутин и приказал доставить отчет в Генеральный штаб. - До Киева полетите на самолете,- сказал он,- а дальше поедете поездом. За портфель с документами и картами отвечаете головой. В Генштабе все сдадите лично комбригу Василевскому. (С. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны»).
18 сентября 1939 г. советское правительство в официальной ноте объявило, что виновником войны является Польша. (88).
18 сентября 1939 г. было опубликовано дополнительное Советско-Германское Коммюнике, в котором разъяснялась позиция СССР по поводу ввода своих войск на территорию бывшего польского государства. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Для польского руководства вмешательство СССР (или, по определению самого Молотова, интервенция под благовидным предлогом) оказалось совершенно неожиданным. А ведь ещё в июне 1939 года Рыдз-Смиглы «допускал возможность вооруженного выступления Советов против Польши, но лишь в заключительный период войны и только тогда, когда под воздействием неблагоприятного для нас развития событий российское правительство будет уверено, что поляки кампанию, безусловно, проиграли». Что же тогда маршала так удивило? Другое дело, что значительная часть польских политиков, военных и населения верила в нерушимость польско-советского договора о ненападении и вообще пребывала в заблуждении, что «Россия – большая, ей больше земли не надо». «В любом случае, – утверждает историк Кароль Лисневский, – весть о советской агрессии прозвучала как гром с ясного неба». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Первая незапрограммированная встреча советских и германских солдат в Польше произошла 18 сентября 1939 г. и была зафиксирована на фотопленку советскими разведчиками и связистами. Улыбающиеся лица солдат и офицеров. Отвернутые друг от друга дула танков. (89).
Произошли боевые столкновения с немецкими войсками, которые нарушили ранее согласованную между обеими сторонами разграничительную линию и вторглись в пределы Западной Украины и Западной Белоруссии. В районе Львова 19 сентября 1939 г. германские войска открыли огонь по советской танковой бригаде. Завязался бой. Наше соединение потеряло троих убитыми и пятерых раненными. Сгорели три броневика. Потери немцев составили: 4 чел. убитыми, уничтожены 2 противотанковых орудия. Этот инцидент был расценен в Москве как преднамеренная провокация немецкого командования. (89).
Сразу же после вступления Красной Армии в Польшу с целью избежать «неожиданностей и случайностей» между Рейхом и СССР начался новый тур дипломатических переговоров. Вечером 18 сентября в беседе с Шуленбургом Сталин «как-то неожиданно» заявил, что у советской стороны есть сомнения относительно того, отведет ли германское командование войска «на линию, которая была определена в Москве», согласятся ли генералы возвращать захваченные территории. Посол заверил, что Германия твердо намерена выполнять условия московского соглашения», а присутствовавший при разговоре генерал Кёстринг отчеканил: «Германские вооруженные силы будут делать только то, что приказывает Фюрер». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Утром 18 сентября командующий гарнизоном полковник Ярослав Окулич-Козарин отдал приказ: «Мы не находимся в состоянии войны с большевиками, польские части по дополнительному распоряжению оставят Вильно и перейдут литовскую границу; небоевые подразделения могут начать оставление города, боевые – остаются на позициях, но не должны открывать огонь без приказа»… «Пропаганда Рыдз-Смиглы в Войске Польском «трубила» о том, что советские танки Т-26 фанерные, – рассказывал бывший красноармеец Самарской дивизии И.С. Гриб. – Вот почему под Вильно польские уланы налетели на танк Т-26 с саблями и стали его рубить, однако после этого у них в руках остались только ручки от клинков – танк оказался бронированным»… В боях за Вильно части 11-й армии потеряли 13 человек убитыми и 24 человека ранеными, было подбито 5 танков и 4 бронемашины. 20-23 сентября советские войска подтягивались к Вильно, занимаясь очисткой города и прилегающих районов от польских частей. Всего было взято в плен около 10 тысяч человек, трофеями стали 97 паровозов, 473 пассажирских и 960 товарных вагонов. Генерал Пшезьджецкий, узнав, что польский гарнизон оборонять Вильно не собирается, повернул свой отряд на Гродно… Неудачные действия 15-го танкового корпуса в Белоруссии привели к тому, что уже в ноябре 1939 года, по настоянию Б.М. Шапошникова и начальника Автобронетанкового управления Д.Г. Павлова, было признано необходимым расформировать эти громоздкие соединения (в Красной Армии было четыре танковых корпуса) и иметь в составе бронетанковых войск только отдельные бригады со штатной численностью 258 танков. В 1940 году, после сенсационных побед германских танковых групп во Франции, «ошибку» решили исправить и приступили к созданию двадцати девяти механизированных 1000-танковых неуправляемых монстров, печальная судьба которых только подтвердила правильность прогнозов Шапошникова. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
18—26 сентября 1939 г. ожесточённые бои в районе Томашува-Любельского закончились поражением польских войск. (БСЭ).
18-19 сентября 1939 г. произошли боестолкновения польских войск, жандармерии и ополчения с подвижными группами Красной Армии в Вильно. Сопротивление было хаотичным, большую роль в этом играла виленская польская молодёжь, получившая оружие.
Подойдя около 19:30 18 сентября к Вильно, 8-й и 7-й танковые полки завязали бой за южную часть города. 8-й танковый полк ворвался в 20:30 в южную часть города. 7-й танковый полк, натолкнувшийся на упорную оборону, только с рассветом смог войти в юго-западную часть города. Наиболее активное сопротивление оказывали ополченцы (студенты) и части польской жандармерии и "корпуса охраны границы".
Тем временем передовые части 6-й легкотанковой бригады, форсировав Березину, прошли Гольшаны и в 20 часов 18 сентября достигла южной окраины Вильны, установив связь с подразделениями 8-го танкового полка. Для поражения танков, атаковавших без прикрытия пехоты, в городе широко использовались бутылки со смесью бензина и нефти. К утру 19 к городу подошли части 3-й армии.
В 13 часов был занят вокзал. К 18 часам сопротивление было сломлено и к вечеру 19 сентября обстановка в городе нормализовалась, но отдельные перестрелки возникали вплоть до 2 часов ночи 20 сентября. Часть польских подразделений отступила в соседнюю Литву, где были интернированы.
19 сентября 1939 г. советские войска подошли к Львову. Здесь Красная Армия встретилась с частями вермахта, которые уже на протяжении почти недели блокировали в городе 15-тысячный польский гарнизон. В результате переговоров между советским и немецким командованием (не обошлось без стычек) немцы отошли из этого района. Красная Армия совершила несколько неудачных попыток взять Львов.
19 Сентября 1939 года - Красная армия заняла Вильнюс.
19 сентября 1939 г. в «Правде» было опубликовано советско-германское коммюнике: «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом Польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования»… Заодно «Правда» поведала о том, как германское население единодушно приветствует решения советского правительства, радуется за белорусов и украинцев и «оживленно обсуждает успешные операции Красной Армии», отмечая флажками на картах ее продвижение. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В 6 утра 19 сентября советский отряд отступил к селению Винники в трех километрах восточнее Львова и занялся разоружением стекавшихся к Львову польских частей. Однако буквально через пару часов он внезапно натолкнулся на немцев, обходивших город с юго-востока. Каждый из «союзников» считал, что никого, кроме поляков, здесь быть не может, и, вместо того чтобы пожать друг другу руки, открыл огонь. Как докладывал Тимошенко: «Посланные две наши бронемашины из Львова по другой дороге навстречу нашим войскам внезапно подверглись артиллерийскому обстрелу. Наши подумали, что это польские войска, и огнем 45-мм пушек и пулеметов подбили две противотанковые пушки… Наши две бронемашины с их славными экипажами дрались до последнего момента и сгорели». Первый контакт грозил обернуться настоящим сражением. Командир бригады выслал в немецкое расположение бронемашину с парламентерским знаком – куском нижней рубахи на палке. Танки и бронемашины выбрасывали красные и белые флажки, но огонь не прекращался. Обе стороны понесли потери: у немцев было подбито 3 противотанковых орудия, погибли 3 офицера и получили ранения 9 солдат. Бригада лишились двух бронемашин и одного танка, было убито 3 и ранено 4 человека. Разобравшись в обстановке, стороны решили обсудить ситуацию и начали переговоры, в ходе которых разгорелся спор по вопросу, кому брать Львов.
На бронемашине приехал командир 137-го горнопехотного полка полковник фон Шляммер. С советской стороны в подкрепление комбригу Шарабурко прибыл командующий артиллерией Украинского фронта комбриг Н. Яковлев. Обе стороны требовали друг от друга отвести войска от города. Немцы доказывали, что не могут отойти, «пока не уничтожены польские войска», советских представителей волновало признание факта, что Львов находится «на нашей стороне». Неоднократные переговоры велись в течение 19 и 20 сентября. Берлин даже предложил взять город совместным штурмом, а затем торжественно передать его Красной Армии, но Москву такой вариант не устроил…
Атаки генерала Соснковского успеха не имели. Его артиллерия быстро израсходовала остатки боекомплекта и не смогла в решающий момент поддержать пехоту. Лишь отдельным солдатам и офицерам удалось просочиться сквозь немецкие боевые порядки во Львов, остальные погибли, либо попали в плен. Генерал Соснковский сумел пересечь венгерскую границу и далее добраться до Парижа. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Сообщение ТАСС: «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчёт задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования. (Газета «Правда». 19 сентября 1939 г.).
Германия. Берлин, 19 сентября 1939 г. (ТАСС). Германское население единодушно приветствует решение советского правительства взять под защиту родственное советскому народу белорусское и украинское население Польши, оставленное на произвол судьбы бежавшим польским правительством. Берлин в эти дни принял особенно оживленный вид. На улицах около витрин и специальных щитов, где вывешены карты Польши, весь день толпятся люди. Они оживлённо обсуждают успешные операции Красной армии. Продвижение частей Красной армии обозначается на карте красными советскими флажками. (Газета "Правда". 19 сентября 1939 г.).
Советские и немецкие офицеры на встрече после советского вторжения в Польшу. Из немецкой кинохроники. Немецкий офицер показывает советскому листовку на ломаном русском, которую тот вслух читает: «Немецкая армия приветствует Рабоче-Крестьянскую Красную Армию! Мы солдаты желаем войти с солдатами РККА в хорошее солдатское отношение. Русский солдат пользовался у нас всегда глубоким уважением. Что и в будущем должно остаться так!». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Вечером 19 сентября Молотов вызвал Шуленбурга и заявил ему, что момент «созрел» – пора конкретно делить польские территории и окончательно определиться с поставленным в тайном протоколе вопросом: «Желательно ли в интересах обеих Сторон сохранение независимости Польского государства?». Что касается советского правительства, то если раньше оно предполагало допустить существование каких-то остатков Польши, то теперь это намерение уступило желанию Польшу по-братски поделить по линии четырех рек. Откладывать не стоит, переговоры следует начать немедленно и проводить их в Москве, так как «лица, наделенные высшей властью» покинуть Советский Союз не могут. Берлин согласился – в самом деле, пора «определить окончательную структуру польских территорий». К вам едет Риббентроп. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
19 сентября 1939 г. две разведывательные бронемашины были обстреляны солдатами 1 й горной немецкой дивизии и сами открыли огонь. Немцы потеряли 5 человек, а обе машины сгорели вместе с экипажами. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Во всех городах и местечках, занятых Красной Армией, на основании приказа командующего фронтом от 19 сентября вводилось Временное управление, в состав которого входили представители РККА и местного населения. Приказ требовал, чтобы все учреждения и предприятия продолжали «нормально работать», граждане соблюдали и охраняли революционный порядок, всемерно содействовали советским войскам и новым органам власти, а также пресекали «враждебные народу действия и выступления представителей и агентов помещичье-капиталистических кругов бывшего Польского государства». Лицам, нарушающим порядок, посягающим на народное добро, не сдавшим в 24 часа оружие, грозила «строжайшая ответственность». Устанавливалось хождение советских денежных знаков наравне со злотым по курсу: один рубль равен одному злотому (довольно быстро рынок подкорректирует обменный курс, он станет 1 к 12, а советские функционеры для приобретения «заграничного» ширпотреба начнут копить злотые). (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
19 сентября 1939 г. Гитлер в Данциге — уже прочно немецком — сделал первый намек на готовность Германии к компромиссу с союзниками. Польши в это время как государства уже не существовало… Во Франции же и даже в островной Англии вести далее войну, тем более «странную», войну непонятно за что, охотников было все меньше. Уже во вторую половину сентября Англию — по словам Эмери — «захлестнула волна пораженчества»… 75% писем, полученных Чемберленом в эти дни, призывали его прекратить войну. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
19 сентября 1939 г. Гитлер выступил с речью в Данциге… Он говорил Германии то, что может говорить стране и народу ликующий вождь в минуту долгожданного триумфа. Он говорил о Германии и для Германии, но говорил он и о России: «Россия организована на принципах, во многом отличающихся от наших. Однако с тех пор, как выяснилось, что Сталин не видит в этих русско советских принципах никакой причины, мешающей поддерживать дружественные отношения с государствами другого мировоззрения, у национал социалистской Германии тоже нет больше побуждения применять здесь иной масштаб… Гитлер уже поборол многие свои сомнения относительно союза с Россией, и тут сыграло свою роль не только вступление СССР на территорию ранее отторгнутых у него земель, но и общее отношение немцев к этому союзу с Советским Союзом»… Отношение было по преимуществу радостным. Даже — в НСДАП, тем более что в партии недаром ведь бытовало понятие «бифштексы». Так называли бывших «красных», ставших затем «коричневыми», но внутри оставшихся в той или иной мере «красными». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
19 сентября 1939 г. британское правительство заявило, что выражает свое «глубокое несогласие с утверждением, что «польское государство и его правительство фактически перестали существовать», а также приведенными советским правительством доводами в пользу подобного толкования вопроса. Со своей стороны правительство Великобритании признает правительство Польши законной властью и поэтому не может одобрить точку зрения, согласно которой нынешние обстоятельства могли оправдать разрыв советским правительством его договоров с Польшей и вытекающее из этого вторжение советских вооруженных сил на территорию Польши». Французы также приняли советскую ноту к сведению и 20 сентября дали свой ответ, в котором в частности говорилось: «Вводя свои вооруженные силы на территорию государства, в данное время находящееся в состоянии войны на стороне Франции и без согласии этого государства, советское правительство совершает действия, которые сами по себе трудно согласуются с понятием нейтралитета, который, как декларируется, он хочет сохранить в отношениях с Францией. Учитывая эти два разных факта и желая достоверно убедиться, какие отношения советское правительство хочет сохранить, французское правительство любезно просит объяснить причины, приведшие к решению предпринять действия против Польши, а также характер, размах и продолжительность операции, масштабы которой мы пока не в состоянии оценить». Англо-французские дипломаты и эти заявления считали излишне резкими, сделанными в угоду общественному мнению, требовавшему чуть не объявления войны СССР. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В Москве В. Гжибовский обратился к британскому послу с просьбой взять под свою опеку польских граждан на территории СССР. Проконсультировавшись с Лондоном, сэр Сидс согласился. Сначала польские дипломаты хотели направиться в Румынию, но под влиянием слухов, что и туда может вскоре вторгнуться Армия-освободительница, решили направиться через Финляндию в Швецию. Но тут товарищ Молотов заявил, что никуда они вовсе не уедут до тех пор, пока не будут «освобождены» поляками советские сотрудники, оставшиеся в осажденной немцами Варшаве. В сложившейся ситуации неоценимую помощь коллегам оказал Шуленбург, потребовавший соблюдения международных правил. Он же связался с командованием Вермахта и организовал эвакуацию из Варшавы советского персонала. Одновременно власти прибирали к рукам «бесхозную» собственность – здания и имущество польских представительств в Москве, Ленинграде и Киеве. Ночью 30 сентября 1939 г. был вызван в представительство наркомата иностранных дел и бесследно исчез генеральный консул в Киеве Е. Матушинский вместе с двумя своими сотрудниками. На все запросы поляков об их судьбе Молотов разводил руками – наверное, куда-то сбежали (через два года у Сталина поинтересуются: куда пропали тысячи пленных офицеров? – «убежали в Китай»), Наконец, 10 октября 1939 г. польские дипломаты и их семьи смогли покинуть СССР, вместе с Гжибовским в запломбированном поезде выехало 115 человек. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
19 сентября 1939 г. под Вулкой Венгловой командир 14-го полка Язловецких улан полковник Э. Годлевский (к нему присоединилось подразделение 9-го полка Малопольских улан) решил прорваться через немецкую пехоту в конном строю, понадеявшись на фактор внезапности, к Варшаве. Но это оказались позиции мотопехоты танковой дивизии, к тому же, артиллерия и танки были недалеко. Польские кавалеристы прорвались через позиции вермахта, потеряв примерно 20% состава полка (на тот момент - 105 человек убитыми и 100 ранеными). Бой продолжался всего 18 минут, немцы потеряли 52 человека убитыми и 70 ранеными.
19 сентября 1939 г. Молотов в переговорах с Шуленбургом «намекнул, что первоначальное соображение, которое сводилось к существованию Польши на остальной территории, привело к идее раздела Польши по линии Писса-Нарев-Висла-Сан. Советское правительство желает немедленно начать переговоры по данному вопросу». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
20 сентября 1939 года - началась оборона Гродно (до 22 сентября) — (сентябрьская кампания).
20 сентября 1939 г. Гальдер в дневнике написал: «Трения с Россией – Львов. Йодль (разговор с генерал-полковником фон Браухичем): действовать совместно с русскими. Разрешать проблемы будем на месте! Отвод наших войск в случае, если русские будут настаивать на своих территориальных претензиях (значит, даже к 20 сентября эти претензии были не только не зафиксированы документально, но даже окончательно не сформулированы? Решение: немецкие войска отойдут от Львова. Окончательное решение о демаркационной линии; остальные спорные вопросы будут решены позднее. Не допускать нарастания политического напряжения…
Фон Форман: идя настойчивым требованиям Ворошилова, фюрер принял решение об определении окончательной демаркационной линии, официальное объявление которого ожидается сегодня: Пяса-Нарев-Висла-Сан (район Перемышля). Кому отойдёт железнодорожная линия от Хырова до перевала Ужкер – не ясно…
Фон Вайцзеккер: окончательное решение о начертании демаркационной линии будет принято военными… Вечером 3 октября 1939 г. будет определена окончательная демаркационная линия для немецких войск. Политические переговоры о точном начертании линии всё ещё продолжаются… Переговоры будут осуществляться через офицеров связи, которым будет поручено согласование деталей, в зависимости от величины объекта… Разработан текст соответствующего соглашения».
20 сентября 1939 г. тяжелый день был для русских и немцев в районе Львова. Немцы уже вошли по сути в Львов, но туда же вошли и наши… Каждый считал, что город занял он, тем более что немцам Львов отдавать не хотелось. Понять их было можно — немцы шли к Львову с настоящими и нелегкими боями — не то, что советские танковые части… Вскоре, по личному указанию Гитлера, вермахт отошел на 10 километров западнее Львова — на линию временной демаркации. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Инцидент в районе Львова был расценен в Москве как преднамеренная провокация немецкого командования. Чтобы избежать подобных случаев, стороны установили (по предложению немецкого правительства) демаркационную линию между германскими и советскими армиями. Об этом было объявлено 22 сентября в советско-германском коммюнике. Но Советский Союз не мог принять установленную демаркационную линию в качестве своей новой западной границы. (89).
Утром 20 сентября 1939 г. наступило затишье. Ни немцы, ни русские, занятые урегулированием взаимных претензий, войти во Львов не пытались. Но в небе над городом барражировали уже краснозвездные самолеты. Наконец, около полудня германский военный атташе в Москве генерал-лейтенант Эрнст Кёстринг сообщил Ворошилову о том, что Гитлер отдал личный приказ «о немедленном отводе немецких войск на 10 километров западнее Львова и передаче Львова русским». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
20 сентября войска 12-й армии продвигались на линию Николаев–Стрый. В районе Стрыя был установлен контакт с немецкими войсками, которые 22 сентября передали город Красной Армии. 23 сентября туда же подошла 26-я танковая бригада. После переговоров советские войска были остановлены на достигнутой линии. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
20 сентября 1939 г. – германские и советские солдаты в Польше. Встреча. (Слайд диафильма).
20-22 сентября 1939 г. шли бои за Гродно, в котором 17 сентября провалилось прокоммунистическое восстание.
20 сентября к часу дня подвижный отряд 27-й легкотанковой бригады в составе 50 танков подошёл к южной окраине Гродно. Танкисты с ходу атаковали противника. Первым на штурм Гродно пошёл разведывательный батальон 27-й лтбр в составе 12 танков и одного бронеавтомобиля. Несколько позже к нему присоединился сводный отряд: 1-й (17 танков) и 2-й (19 танков) танковые батальоны. К 7 часам вечера к городу подошли два батальона 119-го сп. К вечеру атакующие заняли южную часть города, выйдя к берегу Немана. Мосты через Неман были разобраны. Нескольким танкам удалось по мосту прорваться на северный берег в центр города, но без поддержки пехоты их пришлось отвести обратно. Несколько из них были подожжены бутылками с зажигательной смесью. К исходу дня к городу подошли мотоотряд 4-й стрелковой дивизии и батальоны 20-й мсбр.
В ночь на 21 сентября группа младшего лейтенанта Шайхуддинова при помощи местных рабочих на лодках переправилась на правый берег Немана в 2 км восточнее города. В ходе ночного боя части 119-го полка закрепились на правом берегу и вышли на подступы к восточной окраине города.
К утру 21 сентября подошёл мотоотряд 16-го стрелкового корпуса и два батальона 101-го сп, который также переправился на правый берег и развернулся севернее сил 119-го полка. К 6 часам 21 сентября батальоны, несмотря на контратаки поляков, вышли на линию железной дороги, а к 14 часам достигли центра Гродно. Однако к вечеру были вновь отведены на окраину.
В ходе боёв 21 сентября 20-я мотобригада смогла занять юго-западную окраину города, но переправиться через Неман не сумела из-за сильного ружейно-пулемётного огня с противоположного берега. К вечеру к городу подошла 4-я кавдивизия и было решено с утра 22 повторить атаку. Но командующий польской обороной бригадный генерал в отставке В.Я. Пшезьджецкий в конце дня 21 сентября приказал оставшимся силам отходить на север в направлении Сопоцкин-Сувалки, потому 22 сентября последние польские войска покинули город, контроль над которым перешёл к советским войскам.
20 сентября 1939 г. тяжелый день был для русских и немцев в районе Львова. Немцы уже вошли по сути в Львов, но туда же вошли и наши… Каждый считал, что город занял он, тем более что немцам Львов отдавать не хотелось. Понять их было можно — немцы шли к Львову с настоящими и нелегкими боями — не то, что советские танковые части… Вскоре, по личному указанию Гитлера, вермахт отошел на 10 километров западнее Львова — на линию временной демаркации. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Инцидент в районе Львова был расценен в Москве как преднамеренная провокация немецкого командования. Чтобы избежать подобных случаев, стороны установили (по предложению немецкого правительства) демаркационную линию между германскими и советскими армиями. Об этом было объявлено 22 сентября в советско-германском коммюнике. Но Советский Союз не мог принять установленную демаркационную линию в качестве своей новой западной границы. (89).
Утром 20 сентября 1939 г. наступило затишье. Ни немцы, ни русские, занятые урегулированием взаимных претензий, войти во Львов не пытались. Но в небе над городом барражировали уже краснозвездные самолеты. Наконец, около полудня германский военный атташе в Москве генерал-лейтенант Эрнст Кёстринг сообщил Ворошилову о том, что Гитлер отдал личный приказ «о немедленном отводе немецких войск на 10 километров западнее Львова и передаче Львова русским». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
20 сентября войска 12-й армии продвигались на линию Николаев–Стрый. В районе Стрыя был установлен контакт с немецкими войсками, которые 22 сентября передали город Красной Армии. 23 сентября туда же подошла 26-я танковая бригада. После переговоров советские войска были остановлены на достигнутой линии. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Многие историки считали, что события 17-20 сентября 1939 г. особенно накалили отношения Англии и Франции с СССР. Но о положении на «грани войны», как считали в Москве, в частности в НКИД, в НКВД и НКО, не могло быть и речи, ибо Советский Союз открыто не участвовал «в разделе Польши», а западные земли Украины и Белоруссии не были исконно польскими территориями, а на «яблоко раздора» – польский коридор – претендовала только одна Германия. И она его получила. (89).
20 сентября 1939 г. были разбиты остатки войск южных армий. (БСЭ).
20 сентября 1939 г. моторизованная группа комбрига Розанова у местечка Скиделя обнаружила польский отряд, занимавшийся расстрелами мирных жителей. БТ группы успели проскочить по подожженному карателями мосту, а плавающие танки форсировали реку Скидель самостоятельно. Упорный полуторачасовой бой закончился к вечеру, и в плен вряд ли кого то взяли — среди 17 убитых белорусов было двое мальчишек, и бойцы не щадили даже тех убийц, которые поднимали руки… Бывало, войска сталкивались уже только с трупами — как это вышло с солдатами немецкого танкиста Меллентина. Войдя после упорного боя в Бромберг (Быдгощ), они увидели на улицах сотни трупов немцев — жителей города, которых поляки перед отступлением умертвили… Но польское сопротивление быстро сходило «на нет»… И случались нежелательные «огневые контакты» уже советских и немецких солдат. Особенно напряженной получилась стычка под Львовом». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Командование поддерживало контакты через военных атташе. 20 сентября 1939 г. начались переговоры наркома К. Ворошилова и начальника Генерального штаба Б. Шапошникова с представителями германского командования в лице генерал-лейтенанта Э. Кёстринга, полковника Г. Ашенбреннера и подполковника Г. Кребса об организации отвода германских войск и продвижения советских войск на демаркационную линию. Конфликт под Львовом подтвердил актуальность проблемы. Результатом ночных бдений стал совместный протокол от 21 сентября 1939 года, который устанавливал следующий порядок:
1. Части Красной Армии останавливаются на линии, достигнутой к 20 часам 20 сентября, и вновь начинают движение на запад с рассветом 23 сентября.
2. Части Вермахта начинают отход 22 сентября и, совершая переходы примерно по 20 километров в сутки, оказываются на демаркационной линии в период с 26 сентября по 3 октября.
3. В ходе движения немецкие отходящие колонны и советские авангарды должны соблюдать между собой 25-километровую дистанцию. При этом части Красной Армии занимают линию рек на сутки позже германских подразделений.
4.Спорные вопросы при передаче населенных пунктов разрешаются на месте специально выделенными делегатами. При этом германское командование обязано принять меры, чтобы не было нанесено ущерба военным и хозяйственным объектам до их передачи представителям Красной Армии.
5. Советское командование, в свою очередь, обязано по заявке немцев оказывать им помощь в уничтожении «польских частей или банд», мешающих продвижению германских частей.
6. Авиация обеих сторон также должна соблюдать 25-километровую разделительную полосу.
Однако в тот же день германские представители посетили Отдел внешних сношений НКО и сообщили, что ввиду продолжающихся боев под Варшавой и западнее Львова генерал Браухич просит все утвержденные сроки отвода войск отодвинуть на сутки, а на пултусском направлении – до вечера 4 октября. Дополнительное время понадобилось для вывоза пленных и раненых. Советская сторона к просьбе отнеслась с пониманием, тем более Браухич обещал передать все «важнейшие» объекты в целости и сохранности. Соответствующие изменения внесли в пункт второй протокола. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
22 сентября 1939 г. после переговоров с советским командованием львовский гарнизон согласился капитулировать.
22 сентября 1939 года части 29 танковой бригады РККА во главе с комбригом Кривошеиным вступила в Брест. Местные жители собрали людей и вручили хлеб-соль красноармейцам в предместьи Бреста, на ул. Шоссейной (сейчас ул. Московская), перед Кобринским мостом под «брамой» (деревянной аркой), которую накануне воздвигли и украсили цветами, еловыми ветками и транспарантами. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
В 13 часов 22 сентября 1939 года, совершив 120-километровый марш-бросок, к городу подошла танковая бригада Семена Кривошеина. На Кобринском мосту их уже ожидала торжественная встреча с жителями окрестных деревень. «Говорили, что скоро придет Советская власть, – рассказывал местный уроженец П.Д. Гаврилюк, – и все станут равными и свободными, и не будет бедных. Конечно, кто-то верил, а кто-то и сомневался в этом. Утром все встали и побежали встречать Красную Армию. Жители деревни были довольны: кто-то плакал, кто-то смеялся от счастья. Хотелось угостить своих героев-освободителей, и поэтому приносили им хлеб и соль, картошку и яблоки». Митинг организовали местные коммунисты, члены распущенной Сталиным компартии Западной Белоруссии. (Пройдет всего три месяца, и эти же закаленные подпольщики и борцы за народное счастье скажут: «Дурные были польские суды – вместо присуждения длительных тюремных сроков им надо было высылать нас на несколько недель на работу в Советы, мы бы радикально излечились». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Советские танкисты разместились на постой на восточной окраине, а комбриг на немецкой машине прибыл в штаб Гудериана для координации последующих действий. Военачальники быстро нашли общий язык, так как оба владели французским. Стороны договорились о том, что все захваченные трофеи и польских пленных немцы передадут Красной Армии. Взаимопониманию способствовал и обед в немецком штабе, во время которого Гудериан предложил Кривошеину идею совместного парада германских и советских войск. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Встреча с генералом Гудерианом. Из рукописи воспоминаний Героя Советского Союза генерал-лейтенанта С. Кривошеина (1899-1978). Об этой встрече в Бресте Гудериан упоминает в своей книге «Воспоминания солдата». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Части генерала Гудериана в Бресте спокойно ожидали подхода наших частей — по договоренности демаркационная линия проходила по Бугу, и крепость Брест должна была отойти к нам…
К 20 сентября 1939 г. туда приехал на бронеавтомобиле офицер связи. Позднее прибыл и комбриг Кривошеин — для приема района… Немцы провели в цитадели прощальный парад, флаги над крепостью сменились. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
В ночь с 20 на 21 сентября разведывательный батальон 45-й стрелковой дивизии вступил в Ковель. Находившиеся в городе части польских войск, численностью около 2000 человек, организованного сопротивления не оказали и заблаговременно отступили на запад, стремясь перебраться на левый берег Буга… Польская колонна, двигаясь по шоссе на Владимир-Волынский, не подозревала о том, что от Владимира на Ковель идут советские танки и пехота 8-го корпуса. Встреча состоялась в полдень у деревни Верба. Танкисты категорически отказались пропустить поляков за Буг и предложили капитулировать… Разоруженная колонна под охраной побрела в Луцк. По свидетельству очевидца: «Советы организовали в Луцке «полевой суд», лепивший обвинения «в подготовке в тылу Красной Армии нападения на Советский Союз». Под этот суд попали комендант города полковник Хаберлег, его заместитель, полицейские, чиновники, украинские националисты. На заседаниях первую скрипку играл некий Эттингер, студент права, сын местного зажиточного торговца, еще до войны занимавшийся коммунистической деятельностью. Теперь он являлся командиром «Рабочей Гвардии местечка Луцк» и исполнял роль «консультанта». Достаточно было утверждения Эттингера: «Это националистическая сволочь» – и уже без всяких расспросов проводивший заседание политрук делал не вызывавший сомнений знак ожидающим «стрелкам». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
20 сентября 1939 года, заняв позиции на окраине Пружан, 29-я танковая бригада С. Кривошеина вела разведку в сторону Бреста. У Видомли 20 сентября был установлен контакт с германскими частями. К комбригу доставили группу из нескольких немецких офицеров и солдат, сообщивших, что Брест уже ими занят. Кривошеин доложил о встрече Чуйкову, затем под марши в исполнении бригадного оркестра потчевал гостей русским борщом и шашлыком, сфотографировался с ними на фоне ленинской палатки и на прощанье попросил передать горячие поздравления генералу Гудериану… До начала войны в городе, на советских и немецких картах обозначенном как Брест-Литовск, а поляками переименованном в Брест-над-Бугом, размещался штаб округа корпуса IX под руководством генерала Клебэрга, в состав которого входили части Белостокского, Новогрудского, северная часть Люблинского и большая часть Полесского воеводств. На территории округа дислоцировались 9-я, 20-я, 30-я пехотные дивизии, 9-я кавалерийская бригада, 4-й бронетанковый батальон с частями усиления и обеспечения. С началом мобилизации все эти части были выведены к германской границе, их место занимали резервные и запасные подразделения, а менее чем через две недели после начала боевых действий фронт внезапно оказался рядом с Брестом. С севера к городу стремительно приближался XIX корпус «быстроходного Гейнца» в составе 3-й и 10-й танковых, 2-й и 20-й моторизованных дивизий. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
20 сентября 1939 г. немецко-фашистские войска начали штурм Варшавы, гарнизон которой вместе с рабочими батальонами героически сражался до 28 сентября. (БСЭ).
В ночь на 21 сентября 1939 г. германские войска начали отход. Их позиции занимали советские части, готовясь к атаке города, назначенной на 9 часов утра… Советские войска заняли назначенные позиции, но утром польское командование объявило о готовности вести переговоры. Генерал Лянглер дрогнул. Тем более «общая директива» приказывала с Советами не воевать. Правда, генерал ничего не предпринял для выполнения второго пункта директивы – прорыва в Венгрию, хотя отход немецких войск создавал для этого реальные предпосылки… В ходе переговоров выяснилось, что польский гарнизон готов капитулировать. Вернувшись в город, Лянглер собрал совещание командования обороны, на котором объявил о решении сдать город Советам. «Генерал ездил к советскому командованию, – вспоминал заместитель командира 38-й пехотной дивизии подполковник Ян Соколовский. – Он изложил ситуацию. Советские отряды окружили Львов. От Львова до Злочува в поле стоят бесконечные ряды советских танков. Большевики пришли не с миром. Они действуют в сговоре с Гитлером. Генерал указал на безнадежность ситуации. Правительство, президент страны и Верховный главнокомандующий находятся за границей. Дальнейшее сопротивление не имеет смысла и может закончиться полным уничтожением города. Переговоры уже ведутся». Большинство офицеров высказались за окончание «бесцельных» боев и обсуждение приемлемых условий капитуляции. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Ранним утром 21 сентября в штабы Белорусского и Украинского фронтов поступила директива наркома обороны № 16693, требовавшая остановить войска, подтянуть отставшие части и тылы, наладить устойчивую связь, быть бдительными и ждать дальнейших распоряжений. В 22 часа поступил приказ Ворошилова № 156, в котором излагалось содержание советско-германского протокола и разрешалось возобновить движение на запад с рассветом 23 сентября. Маршал также предупредил, что за Бугом, вполне возможно, придется и повоевать, что: «Поляки будут рассыпавшиеся части собирать в отряды и банды, которые совместно с польскими войсками, действующими под Варшавой, могут оказать нам упорное сопротивление и местами наносить контрудары»… Задержавшийся в Сопоцкине командующий гродненским округом генерал Ольшина-Вильчинский до Литвы не доехал. Его автомобиль был перехвачен отрядом Чувакина. По приказу комиссара Григоренко генерала и его адъютанта расстреляли. Жене генерала, оставив ей машину и шофера, разрешили следовать далее. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Русские соединения, отмобилизованные в начале сентября, не встречали организованного сопротивления. В тех местах, где с характерным для поляков фанатизмом вспыхнула борьба, как, например, восточнее Белостока и Бреста, а также в районах Ковеля и Львова, который так и не был взят немцами, сопротивление было вскоре сломлено. При этом последние остатки польской армии попали в плен частично к немцам, частично к русским. К 21 сентября 1939 г. в руки русских попало 217 тыс. поляков; среди них находились и офицеры, значительная часть которых вскоре после этого погибла в Катыни. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Запись Гальдера от 21 сентября 1939 года:
«8.00. Кребс.
1. Переговоры были возобновлены в 2.00 21 сентября по российскому времени.
2. Русский текст соглашения был готов к 4.00. От идеи промежуточной линии пришлось отказаться, так как русские считают чрезвычайно важным любым путём и как можно скорее выйти к демаркационной линии».
В ходе военных действий немецкие войска продвинулись значительно восточнее согласованной в Москве демаркационной линии, проходившей за реками Нарев, Висла и Сан. Тогда Советский Союз потребовал скорейшего очищения положенной ему территории. В районе северо-западнее Львова, где немецкая 14-я армия еще вела боевые действия, в период с 21 по 26 сентября 1939 г. даже создалось критическое положение, когда остатки польских дивизий и кавалерийских бригад, которые пробились от границы Восточной Пруссии до этого района, пытались прорвать фронт двух немецких армейских корпусов, чтобы проложить себе путь в Венгрию. После ожесточенных боев оставшиеся в живых 4 тыс. человек предпочли немецкий плен русскому. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Фото: Немецкий офицер принимает капитуляцию польского гарнизона во Львове. (www.odkrywca.pl).
Утром 22 сентября 1939 г. генерал Лянглер и полковник Раковский с составленными накануне предложениями для переговоров прибыли в штаб 24-й танковой бригады в Винники. В 11.00 было подписано соглашение о «передаче города Львова войскам Советского Союза». При этом офицерам польских войск гарантировалась «личная свобода и неприкосновенность их личного имущества. Выезд их на территорию других государств будет регламентироваться гражданскими властями в дипломатическом порядке». Всех их найдут в расстрельных рвах под Старобельском, кроме генерала Лянглера. Он каким-то чудом сумеет избежать ареста, уйти в Румынию, оттуда перебраться во Францию, а затем на Британские острова.
В 14.00 польские войска стали складывать оружие, час спустя соединения 2-го кавалерийского корпуса в пешем строю совместно с танками 24-й, 38-й и 10-й танковых бригад вступили в город… Красная Армия, несмотря на обилие бронированной техники, выглядела ордой: «Бросается в глаза слабая обученность; марширующие войска отличаются низкой дисциплиной, неухоженностью и грязью… Общее впечатление – банда, а не армия»… Польский гарнизон выполнил соглашение о сдаче, лишь отдельные группы в нескольких местах открыли огонь с баррикад, но сопротивление было быстро подавлено. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Официально постоянный контакт передовых частей РККА и Германии был установлен в районе г. Стрыя, который был передан Красной Армии для установления там комендатуры 22 сентября 1939 г. К этому времени советский 13-й стрелковый корпус отрезал Польшу от Румынии, занял весь район вдоль польско-румынско-венгерской границы. (89).
Из воспоминаний майора Саморокова: он окончил в 1937 г. военное училище и сразу был назначен на роту, через полгода стал ПНШ-1, а к освободительному походу в Западную Украину стал уже начальником штаба полка, только что пожалованный званием старшего лейтенанта. Полком командовал капитан, чуть старше его по возрасту. При выходе на демаркационную линию командование дивизии разрешило командиру полка с начальником штаба вступить в контакты с противостоящим немецким командованием для уточнения спорных участков. Прибыли они верхом, переехав реку по мосту. Немецкий лейтенант сопроводил их прямо к командиру полка. Они представились немецкому полковнику, у которого даже начальник штаба был майор. Полковник пригласил их за стол, на котором пыхтел русский самовар, были бутерброды, шнапс и сигареты. Разлив в рюмки выпивку, хозяин произнес тост за Красную Армию и за ее таких молодых командиров. Ведь у них в таких чинах только ротой командуют. Мнение Гитлера по этому вопросу: «В условиях современного боя командир роты, которому больше 40 лет, - это нонсенс. Командиру роты должно быть 26 лет, командиру полка – 35, а командиру дивизии – 40. Стоит взглянуть в наш список лиц, имеющих генеральское звание, как тут же можно сделать вывод: этим людям пора на пенсию». (72).
22 сентября 1939 года - СССР и Германия предварительно установили границу между собой в Польше по Висле.
Директива наркома обороны К. Ворошилова от 22 сентября 1939 года: «При обращении германских представителей к командованию Красной Армии об оказании помощи в деле уничтожения польских частей или банд, стоящих на пути движения мелких частей германских войск, командование Красной Армии, начальники колонн, в случае необходимости, выделяют необходимые силы, обеспечивающие уничтожение препятствий, лежащих на их пути движения. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
После советского вторжения 17 сентября 1939 г. войска Клееберга сосредоточились в Ковеле. Всего у него было около 20 тыс. человек: две пехотные дивизии (59-я и 60-я; последняя отличалась своей боеспособностью); кавалерийская бригада, два отдельных полка: уланский и конно-стрелковый. 22 сентября 1939 г. Клееберг принимает решение о выступлении на запад на помощь осаждённой Варшаве. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
К вечеру 22 сентября 1939 года после артиллерийской подготовки на штурм Брестской крепости - форта Граф Берг, при поддержке броневиков, пошли подразделения Красной Армии. Защитники форта отразили три атаки и даже подбили один бронеавтомобиль из единственной имеющейся пушки. Второй броневик свалился в ров. Следующие попытки подавить очаг сопротивления советскими войсками были предприняты 24 и 25 сентября 1939 года. Они, как и предыдущие, не имели успеха. 26 сентября 1939 г. за форт взялись серьёзно. После обстрела из тяжелых артиллерийских орудий, ожесточённые атаки возобновилась. Остатки гарнизона снова отразили атаки и, несмотря на тяжелые потери, снова выстояли и в очередной раз отклонили предложение сдаться. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
29-я бронетанковая бригада РККА комбрига Кривошеина продолжила преследование генерала Плисовского. То, что не удалось немцам, сделали их союзники большевики - в конце концов Плисовский попал в советский плен и был казнён советскими палачами в апреле 1940 г. в Харькове. Он с честью служил в армии Российской империи, и в польской армии служил достойно. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
В соответствии с разграничением сфер интересов по дополнительному секретному протоколу к пакту Молотова-Риббентропа, Брест-Литовск становился советской территорией. И на следующий день немецкие войска должны были покинуть город. Для демонстрации советско-германской дружбы военачальники решили расстаться красиво. И раз уж две армии встретились как друзья, как союзники, которые вместе провели успешную боевую операцию, то по всем традициям это надлежало отметить. Они решили провести совместный парад. Прощальный — немцы уходили. На ту сторону Буга. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Фото: Г. Гудериан и С. Кривошеин наблюдают за прохождением войск Вермахта и РККА при передаче Брест-Литовска 22 сентября 1939 г. советской администрации. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Состоялся торжественный советско-нацистский парад и передача города от вермахта частям РККА. Торжества начались на следующий день после прихода советских войск, 23 сентября 1939 года, в 16.00. Принимавших парад было двое. На деревянную трибуну в центре Бреста поднялись два командира в парадной форме: выпускник Казанского танкового училища Хайнц Гудериан и выпускник Военной академии имени Фрунзе Семен Кривошеин. Это было искреннее торжество. Солдаты двух армий на улицах Бреста обменивались папиросами, офицеры угощали друг друга пивом. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
После разрешения всех вопросов солнечным днем 22 сентября 1939 г. в 16.00 по московскому времени на улице Люблинской унии состоялся парад победителей. Перед зданием воеводства были установлены импровизированные трибуны, украшенные нацистскими и советскими флагами. Мимо этих трибун, на которых в окружении штабных офицеров стояли рядом генерал Гудериан и комбриг Кривошеин, под звуки оркестра промаршировали сначала немцы, покидающие город, затем советские подразделения. Об этом параде вспоминал житель Бреста Станислав Мирецкий:
«Сначала промаршировали немцы. Военный оркестр играл незнакомый мне марш. Затем в небе появились немецкие самолеты. Красноармейцы шли вслед за немцами. Они совершенно не были на них похожи: шли тише и не печатали шаг коваными сапогами, так как были обуты в брезентовые ботинки. Ремни у них были также брезентовые, а не кожаные, как у немцев. Кони, тянувшие советские орудия, были малорослы и неприглядны, упряжь у них была лишь бы какая… За советской артиллерией ехали гусеничные тракторы, которые тянули орудия более крупного калибра, а за ними двигались танки. Танков было только три… На среднем танке развевался флаг СССР. Около бульвара Т. Костюшко один из танков внезапно затормозил, ударился о бордюр и перевернулся набок. С большим трудом, при помощи лебедок и пожарных машин, танк был поставлен на проезжую часть, и парад продолжился».
Военачальники попрощались и расстались со словами «до встречи в Берлине!» и «до встречи в Москве!». Это прозвучало почти пророчески. Правда, Гудериану в 1941 году доехать до Москвы не хватило самой малости, зато Кривошеин в 1945-м дошел до Берлина, как обещал. В крепости торжественно был спущен нацистский флаг и водружен советский. Сразу после парада немецкие войска ушли за Буг. В Брест из Ивацевичей перебазировался штаб Чуйкова, 4-я армия готовилась к дальнейшему походу в западном направлении, ведь земли между Вислой и Бугом были «сферой интересов» СССР. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Г. Гудериан в своих мемуарах так описывает вывод немецких войск из Бреста: «Наше пребывание в Бресте закончилось прощальным парадом и церемонией с обменом флагами в присутствии комбрига Кривошеина».
С. Кривошеин в своих воспоминаниях пишет, что он настоял на следующей схеме: «В 16 часов части вашего корпуса в походной колонне, со штандартами впереди, покидают город, мои части, также в походной колонне, вступают в город, останавливаются на улицах, где проходят немецкие полки, и своими знамёнами салютуют проходящим частям. Оркестры исполняют военные марши. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В Волковыске, прошли переговоры с немецкими представителями по процедуре отвода германских войск из Белостока и передачи его частям 6-го кавалерийского корпуса… Маршал-поэт А. Еременко не удержался, чтобы не пофантазировать: «Дело шло к тому, что вскоре должны были где-то встретиться две армии: освободительная Красная Армия и разбойничий немецко-фашистский вермахт. Это произошло в Белостоке. К этому времени гитлеровцы уже вошли в город. Мы же предложили им оставить его. Они согласились, но поставили условие, чтобы в Белосток первоначально прибыла команда советских войск в составе не более 120 человек, остальные наши части вступили бы туда лишь после ухода немецких войск… Они опасались того, что гитлеровские солдаты увидят теплую и дружественную встречу нашей армии, в то время как к ним жители Белостока относились с нескрываемым презрением… Слух о вступлении советских войск быстро облетел город. Только что казавшиеся безлюдными и мертвыми улицы сразу наполнились народом, его потоки направлялись к центру. Наших товарищей окружили тысячи горожан. Они горячо приветствовали их, обнимали как родных и дарили цветы. Немецкое командование наблюдало эту картину с нескрываемым раздражением. Контраст встречи вермахта и нашей армии с населением не только Белостока, но и других городов и сел свидетельствовал о бездонной пропасти, которая разделяла две армии, представлявшие два различных государства, два мира. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Обе стороны строго соблюдали подписанные договоренности. Хотя немецких генералов, естественно, раздражали маневры политиков и сдача кровью завоеванных территорий. «Таким образом, – писал Манштейн, – все бои по ту сторону Сана и Вислы для группы армий были бесполезными и вели только к выгоде для Советов!». Генералу Гудериану очень не хотелось отдавать русским Брестскую крепость: «Такое решение министерства мы считали невыгодным… По-видимому, к переговорам о демаркационной линии и о прекращении военных действий вообще не был привлечен ни один военный». Франц Гальдер возмущался по поводу сдачи русским Львова: «День позора немецкого политического руководства». В военной среде было немало людей, считавших сближение с СССР ошибкой. Так, генерал-полковник фон Бек в записке от 20 ноября 1939 года указывал, что успех в войне против Польши обесценен выдвижением СССР на запад. Советский Союз, отмечал он, не идет на поводу у Германии, а преследует собственные цели… С прибытием Еременко в Белостоке начался праздник, поляки, «одетые в лучшее платье», два дня кряду пели, танцевали и заваливали казаков цветами. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Начавшийся 22 сентября 1939 г. отвод германских войск на запад был использован отдельными польскими отрядами для прорыва в Венгрию в 20-километровой полосе, разделявшей Вермахт и Красную Армию… Поляки продолжили движение на юг, однако по пересечении железнодорожной линии западнее Судовой Вишни рано утром 27 сентября уперлись в советские заслоны. Уж эти никого ни в какую Венгрию и Румынию пропускать не собирались… Просто из принципа: от Советской власти не бегут, ее радостно приветствуют, распевая коммунистические гимны? Или по заведенной привычке предусмотрительно уничтожать всех потенциальных врагов? Как сказал генералу Андерсу один советский майор: «Советский Союз не может допустить возрождения Войска Польского за границей»… В обшей сложности, в Румынию и Венгрию перешли почти 70 000 поляков. В Литву и Латвию прорвались около 16 000 человек. До Сирии и Франции в 1939-1940 годах добралось примерно 38 000 солдат и офицеров – всё, что удалось спасти от миллионного Войска Польского. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
К вечеру 22 сентября штаб Гудериана был уже в Замбруве и приступил к расформированию корпуса. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
23 сентября 1939 г. во Львов прибыла делегация из четырех германских офицеров, сообщивших, что западнее г. Грубешова собираются крупные силы поляков (до 3-х пехотных, 4-х кавалерийских дивизий, а также артиллерия). Было сказано, что германское командование собирается нанести удар во фланг танками в северном направлении по грубешовской группировке. «Одновременно предлагают, —указывал комдив Иванов в донесении командующему КОВО, — чтобы мы участвовали в совместном уничтожении данной группировки. Штаб немецких войск находится в Грудек-Ягельонский, куда просим выслать нашу делегацию». После этого советский 8-й стрелковый корпус был направлен в район Грубешова, где вступил в бой с польскими частями… Наступление Красной армии в тылу польской армии сорвало последние попытки польского командования организовать оборону в районе Львова. Остаткам польской армии оставалось лишь прорываться в Румынию через польско-румынскую границу. В. Андерс впоследствии утверждал, что Советский Союз, верный своим договорам с Германией, пытался пресечь все попытки прорыва и даже ухода отдельных польских солдат через границу. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
23 сентября 1939 г. началось новое сражение под Томашувом-Любельским. Северный фронт находился в трудной ситуации. С запада на него напирал 7-й армейский корпус Л. Векера, а с востока — войска РККА. Части Южного фронта генерала К. Соснковского в это время пытались пробиться к окружённому Львову, нанеся ряд поражений немецким войскам. Однако в предместьях Львова они были остановлены вермахтом и понесли тяжёлые потери. После известия о капитуляции Львова 22 сентября 1939 г. войска фронта получили приказ разделиться на небольшие группы и пробираться в Венгрию. Однако далеко не всем группам удалось добраться до венгерской границы. Сам генерал К. Соснковский был отрезан от основных частей фронта в районе Бжуховиц. В гражданской одежде он сумел пройти через территорию, занятую советскими войсками. Сначала до Львова, а затем, через Карпаты, в Венгрию. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
К вечеру 23 сентября 1939 г. в городе был наведен порядок, и основные силы советских войск были выведены на его окраины (среди множества трофеев оказались и два польских бронепоезда, которые после косметического ремонта были призваны на службу в чекистское ведомство. «Бартош Гловацкий» получил наименование бронепоезд № 58 и вошел в состав 3-й дивизии НКВД по охране железных дорог, «Смелый» стал бронепоездом № 75 в составе 4-й дивизии НКВД. Оба летом 1941 года были разбиты в дуэлях с немецкими танками и брошены командами)…
Польские патриоты в Лондоне и Париже немало пеняли генералу Лянглеру за его «малодушие и отсутствие широты мышления»: «Львов, согласно нашей оценке, мог быть удержан в польских руках еще две-три недели, возможно, до 10.10.1939. Это была бы самая продолжительная оборона последнего предела польской земли. Морально-пропагандистское и моральное значение такой обороны – на глазах всего света, внимание которого было тогда сосредоточено на Польше, – просто трудно переоценить… В целом роль Лянглера в период с 17.9.1939 следует оценивать крайне негативно». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В день, когда Лянглер обдумывал решение о капитуляции, в Румынии интернированный маршал диктовал свой последний приказ Войску Польскому: «Солдаты! Большевистское нападение на Польшу произошло в то время, когда наши войска совершали маневр, целью которого была концентрация сил в юго-восточной части Польши, чтобы, имея возможность получать поддержку, военные материалы и связь через Румынию с Францией и Англией, продолжать войну дальше. Нападение большевиков сделало невозможным выполнение этого плана. Все наши войска, способные сражаться, были связаны действиями против Германии. Я считал, что в сложившейся ситуации моей обязанностью было избежать бесцельного кровопролития в борьбе с большевиками и спасти то, что еще можно спасти. Выстрелы в большевиков, произведенные частями КОР, подтвердили, что мы не отдаем нашу землю добровольно. А поскольку в первые дни большевики не стреляли по нашим отрядам и не разоружали их, я решил, что имеется возможность вывести достаточно крупные силы на территорию Венгрии и Румынии. Я имел целью перевезти вас во Францию и там организовать польскую армию. Хотел, чтобы польский солдат принял участие в дальнейшей войне и чтобы при победоносном ее окончании существовала польская армия, которая представляла бы Польшу и ее интересы. Об этой важнейшей сегодня цели вы должны помнить. Хотя условия вашей жизни были наитяжелейшими, вы должны держаться, не забывая, что являетесь солдатами, которых обязывает к тому долг и честь… Надо стиснуть зубы и держаться. Положение изменится, война продолжается. Будем ещё биться за Польшу и вернемся в Польшу, принеся ей победу».
Манштейн, отдавая дань уважения храбрости польских солдат и офицеров, не смог скрыть презрения к их главнокомандующему: «Судьба возглавляемой им армии уже решена. Государство, кормчим которого он был, находилось накануне катастрофы! Он сам, однако, как это вскоре выяснилось, не был Героем. Он оставил свою армию на произвол судьбы и бежал в Румынию, не забыв предварительно переправить туда же свою движимость». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
23 сентября 1939 г. германские войска оставили Видомлю. На прощание немецкие танки обстреляли из пулеметов конный разъезд разведбатальона 8-й стрелковой дивизии: «В результате обстрела было убито 2 и ранено 2 человека и убито 3 лошади… В ответ на это из бронемашин разведбатальона был открыт огонь по германским танкам, ответным огнем был разбит один германский танк и уничтожен экипаж, после чего со стороны германских войск была выпушена красная ракета, обозначающая, что перед нами находятся части Германской армии. При выяснении причин обстрела у германского командования было дано объяснение: «Произошла ошибка, думали, поляки, приносим искреннее сожаление по поводу случившегося». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
23 сентября 1939 г. было опубликовано советско-германское коммюнике: «Германское правительство и правительство СССР установили демаркационную линию между германской и советской армиями, которая проходит по реке Писса до ее впадения в реку Нарев, далее по реке Нарев до ее впадения в реку Буг, до ее впадения в реку Висла, далее по реке Висла до впадения в неё реки Сан и дальше по реке Сан до её истоков». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
25 сентября 1939 г. Сталин лично провёл переговоры с Шуленбургом. Согласно отчёту Шуленбурга, он заявил, что «считает ошибочным сохранить независимость Польши (на тех землях, которые останутся после изъятия части земель в пользу Германии и России. Он предложил территории к востоку от демаркационной линии, всю Варшавскую провинцию добавить к нашей доле. За это мы должны отказаться от притязаний на Литву». Кроме того, Сталин выразил намерение «немедленно взяться за решение проблемы Прибалтийских государств». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
25-28 сентября 1939 г. советские войска достигли назначенного рубежа, проходившего по рекам Западный Буг и Сан. На пути движения войск неоднократно встречались незначительные отдельные очаги сопротивления, состоявшие из разрозненных формирований польской армии, осадников и жандармерии. Но они быстро подавлялись в ходе коротких вооруженных столкновений. Основная же часть польских войск целыми соединениями сдавалась в плен. (89).
Население восточных воеводств Польши — украинцы, белорусы, евреи — в основном дружелюбно встречало советские войска. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
К 26 сентября 1939 г. передовой отряд 16-й советской кавалерийской дивизии прибыл на станцию Бескид, которая, как оказалось, была 23 сентября 1939 г. занята венгерскими войсками. Попытка установить с ними контакт вызвала обстрел с их стороны. Советские войска открыли ответный артиллерийский огонь из бронемашин. Это привело к прекращению стрельбы с венгерской стороны и отходу венгерских войск в железнодорожный тоннель на границе. По сообщениям местных жителей, тоннель был заминирован. Ситуация на данном участке границы была нормализована после советско-венгерских переговоров. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Ночью с 26 на 27 сентября 1939 г. оставшиеся в живых защитники Брестской крепости решали сложный вопрос, - вести бой дальше и погибнуть, или прекратить сопротивление. К этому времени им уже стало известно, что Польша как государство побеждена и разделена, правительство выехало за границу. Капитан Радзишевский отдал подчинённым последний приказ: разойтись и самостоятельно пробиваться к своим домам и семьям. Аналогичным образом поступил и сам капитан. Несмотря на блокирование форта, попытка вырваться из окружения удалась. Радзишевский пробрался к своей семье в Кобрин, но органы НКВД его нашли и арестовали. Дальнейшие следы капитана затерялись в ГУЛАГе. По другим данным, останки В. Радзишевского покоятся в Катынском лесу. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Длившаяся почти две недели оборона Брестской крепости польскими жолнежами в 1939 г. показала, что старинные фортификационные сооружения, защищаемые отчаянными храбрецами, могут быть серьезным препятствием даже для вооруженного до зубов и многократно превосходящего по численности противника. И Радзишевский, и Плисовский ушли из крепости непобежденными. Простые солдаты и офицеры, находившиеся под их командованием, проявили себя настоящими героями, и наверняка продолжали бы сражение, будь в этом хоть какая-то военная необходимость. Об их мужестве и героизме в наши дни вспоминают редко, но преуменьшает ли это величие подвига рядового труженика войны? (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
27 сентября 1939 г. войска Клееберга переправились через Западный Буг. Испытывая недостаток в продовольствии и боеприпасах, Клееберг решил прежде двинуться в Демблин, где были крупные военные склады. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
27 сентября 1939 г. в Москву прибыл Риббентроп. Переговоры, начавшиеся в 10 часов вечера, шли до поздней ночи. В 5 часов утра 28 сентября 1939 г. был подписан Договор, закреплявший раздел Польши на условиях Сталина. К нему прилагалось два секретных дополнительных протокола: первый закреплял изменения в границах сфер влияния, второй гласил: «Обе стороны не допустят на своих территориях никакой польской агитации, которая действует на территорию другой страны. Они ликвидируют зародыши подобной агитации на своих территориях и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
28 сентября 1939 г. немецкие войска захватили Варшаву. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В конце сентября 1939 г. советские и германские войска встретились у Львова, Люблина и Белостока. У Львова между ними произошло небольшое столкновение, в ходе которого обе стороны имели небольшие потери. По утверждениям ряда историков, вермахт и Красная армия провели совместные парады. В Гродно парад принимал комкор В. Чуйков и германский генерал, а в Бресте — генерал Г. Гудериан и комбриг С. Кривошеин. Некоторые русские исследователи отрицают, что советские части принимали участие в параде в Бресте. Военные парады проводились в рамках церемоний посвящённых выводу немецких войск и передаче городов под контроль советской администрации. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Получив 1 октября 1939 г. известия о капитуляции Варшавы, Клееберг решил двигаться далее на запад в лесные массивы и начать партизанскую войну. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
2 октября в районе Коцка Клееберг вступил в боевое соприкосновение с немецкими (13-я и 29-я моторизованные дивизии) и подходившими с востока советскими войсками.
В ходе этих боев Клееберг захватил несколько десятков красноармейцев — пленных и перебежчиков, половина из которых вступила в его отряд и отличалась храбростью в боях. Эти бои были в целом успешны для поляков. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Полностью польская армия прекратила сопротивление 5 октября 1939 года, когда последнее регулярное польское соединение Отдельная оперативная группа «Полесье» генерала Клеберге, преследуемая одновременно немецкими и советскими войсками, сдалась немцам. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Недостаток продовольствия и боеприпасов заставил поляков 5 октября 1939 г. капитулировать перед немцами. После капитуляции Клееберг был заключен в офлаг IV-B Кёнигштайн под Дрезденом; умер 5 апреля 1941 г. в военном госпитале в Вайссер-Хирше под Дрезденом.
Клееберг остался известен тем, что дольше всех оказывал сопротивление немцам в 1939 году и не потерпел от них военного поражения. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Гудериан, отдавая дань солдатам Бреста 1939 г., вынужден будет признать, что «его части понесли значительные потери». В архивах не осталось документов, подтверждающих суммарные потери захватчиков во время штурма крепости. В донесении одного из полков 20-й моторизованной дивизии указано, что в течение только 15 сентября 1939 года потери полка составили более 130 человек убитыми и около 230 – ранеными. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Запись Гальдера от 26 сентября 1939 года: «Гросскурт. Литву и другие страны Прибалтики придётся уступить России (вопрос о Финляндии ещё не решён)».
Переполненные классовой ненавистью, бойцы и командиры нередко расправлялись с «панами», в первую очередь с офицерами: «В районе Ковеля советский отряд напал на группу около пятидесяти польских солдат. Двое из них были застрелены во сне. Из десяти офицеров, находившихся в этой группе, одному, подпоручику 53-го пехотного полка, советский командир выстрелил из нагана между глаз, остальных приказал привязать к деревьям их собственными поясами и расстрелять. Успели убить четверых, когда подъехал старший начальник и приказал прекратить экзекуцию. Привязанные тела убитых сказал оставить «для устрашения». Это польский источник. Есть и российские, их просто долго прятали: «27 сентября в 146-м стрелковом полку после перестрелки с группой польских солдат и захвата их в плен 15 солдат по приказу старшего лейтенанта Булгакова и старшего политрука Кольдюрина были расстреляны из пушки». Много лет спустя житель деревни Радын Малоритского района П. Гаврилюк на вопрос: «Были ли случаи убийства польских полицейских и других представителей польских властей?» – ответил просто: «Если советские солдаты встречали кого-то в польской форме (польских офицеров, полицейских), то их убивали на месте… Сельские жители тоже хотели побыстрее избавиться от поляков, устроить свою мирную жизнь». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Как любой поход любого освободительного воинства в чужую землю, этот сопровождался грабежами, насилием и мародерством. Как в любой армии мира, советское командование старалось с этими явлениями бороться. Хотя, если местными членами «рабочих отрядов» и «красной гвардии» совершались убийства на почве классовой ненависти, на это смотрели сквозь пальцы, давая выплеснуться «народному гневу»… Без суда расправлялись над пленными польскими военнослужащими, полицейскими и «мирными жителями кулацкого происхождения». Эхо этой стрельбы докатилось аж до товарища Сталина в виде жалобы прокурора армии… «Борцам с угнетателями», учитывая, что в их поступках «не было преднамеренной и злой воли, что все это происходило в обстановке боевых действий и острой национальной и классовой борьбы», вынесли символические дисциплинарные взыскания.
(В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Через месяц от начала боевых действий украинцы оказались в новых политических реалиях, которые могли изменить, как тогда казалось, их жизнь к лучшему. Львов с радостью встречал Красную Армию. Двадцать лет крайне непростых взаимоотношений с поляками и приход «братьев и советской Украины» создали атмосферу надежды на долгожданные перемены к лучшему, хотя и большая часть интеллигенции крайне скептически относилась к такому повороту событий. Эйфория прошла быстро. Этап первый – культурный шок. Неопрятно выглядевшие «освободители», впервые оказавшиеся за пределами СССР, жадно скупали дефицитные в Союзе товары, вызывая удивление местного населения. Не только «враждебные рабочему классу капиталисты», но и обычные люди страдали от экспроприации и нередких случаев грабежа; а публичное использование семьями советских офицеров ночных «уток» в качестве тары для молока и ночнушек в качестве вечернего платья стало притчей во языцех на всей оккупированной территории.
К этому времени цель, с которой Красная Армия пересекла советско-польскую границу, уже не вызывала сомнений. Немцы забросали город листовками, в которых, в частности, говорилось: «Русские пересекли границу, как союзники Германии и протянули руку немецким войскам… Всякое сопротивление бессмысленно». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В течение 27 сентября 1939 г. части Красной Армии, продолжая продвижение к демаркационной линии, заняли Грабово (западнее Августова), Мазовецк, Дрогичин, Красностав, ст. Завада (западнее Замостье), Краковец, Мосциска и ст. Сянки (район истоков реки Сан). Операции по очищению территории Западной Белоруссии и Западной Украины от остатков польских войск продолжаются. (Газета "Правда". 28 сентября 1939 г.).
27 сентября 1939 г. в Москву вновь прибыл фон Риббентроп. В присутствии И. Сталина он имел ночью беседу с В. Молотовым. Переговоры носили секретный характер. (89).
Вечером 27 сентября 1939 г. в Москву, «для обсуждения с правительством СССР вопросов, связанных с событиями в Польше» прибыл господин фон Риббентроп. За два дня до этого Сталин и Молотов сообщили германскому послу, что у них возникли дополнительные предложения по урегулированию польского вопроса. Советское правительство предложило, как выразился Шуленбург, «добавить к немецкой порции» все Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства к западу от реки Буг, то есть провести границу по «линии Керзона». В обмен Кремль попросил себе Литву. Сталину не терпелось «немедленно взяться за решение проблемы прибалтийских государств». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
27 сентября 1939 г. советские дипломаты заявили британским коллегам, что нынешняя демаркационная линия не представляет государственной границы между Германией и СССР, а будущее Польши зависит от многих факторов и противоположных сил, учесть которые в настоящее время нет пока возможности. Сталин по-прежнему считал западные державы союзниками, а Англия и Франция в свою очередь сражались на стороне Польши и видели в СССР такую же угрозу, как и в Германии. Советское руководство не оставляло надежду на то, что Германия, Польша, Британия и Франция окажутся втянуты в затяжное позиционное противостояние, которое истощит силы всех участников конфликта.
В результате операции к 29 сентября 1939 г. под контроль СССР перешла территория площадью 196 тыс. кв. км с населением около 13 млн. человек, практически полностью находящаяся в границах "линии Керзона", рекомендованной в 1918 году Антантой в качестве восточной границы Польши. Территория Виленского края вместе с Вильно, несмотря на протесты белорусов (они составляли значительную часть населения и в сопротивлении советским войскам не участвовали), была передана Литве согласно "Договору о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой", подписанному 10 октября 1939 года. Территории, относимые СССР к Западной Украине и Западной Белоруссии, в результате организованного при участии советской стороны народного волеизъявления были присоединены к УССР и БССР в ноябре 1939 года.
Гарнизон Варшавы с 14 по 28 сентября противостоял Вермахту в полном окружении.
28 сентября 1939 г. – советско-германский договор «О дружбе и границе» (27-28 сентября 1939 г.). (Слайд диафильма).
28 сентября 1939 г. подписание в Москве договора о дружбе между Германией и СССР, утверждение границ. (Слайд диафильма).
28 сентября 1939 г. был заключен советско-германский договор «О дружбе и границе», закрепивший эти земли в составе Советского Союза. Одновременно СССР настоял на заключении соглашений с Эстонией, Латвией и Литвой, получив право размещения своих войск на их территории. В этих республиках в условиях присутствия советских войск были проведены выборы в законодательные органы, на которых одержали победу коммунистические силы. В 1940 г. Эстония, Латвия и Литва вошли в состав СССР. (Слайд диафильма).
28 сентября 1939 г. состоялась вторая встреча в Кремле, а уже вечером был подписан советско-германский договор, по которому СССР получал не только 196 тысяч км с населением 12,9 млн. человек, но и фактически останавливал продвижение вермахта на Восток, получал «свободу рук» в Прибалтике и практически обезопасил себя, Ленинград и свои северные территории, на случай вооруженного конфликта с Финляндией. (89).
28 сентября 1939 года в Москве был подписан германо-советский «Договор о дружбе и границе между СССР и Германией». К договору была приложена карта раздела территории Польши между СССР и Германией: оба документы в конце сентября 1939 года были опубликованы в советской прессе. Кроме договора наркомом иностранных дел СССР В. Молотовым и министром иностранных дел Германии Й. Риббентропом был подписан конфиденциальный протокол о переселении немцев, проживающих в сфере советских интересов, в Германию, а украинцев и белорусов, проживающих в сфере германских интересов, – в СССР. Помимо этого, было подписано ещё два секретных протокола. В одном из них стороны брали на себя обязательства не допускать «никакой польской агитации» и сотрудничать в деле её пресечения. В соответствии с другим протоколом, Литва отходила в сферу интересов СССР в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводства, передававшихся Германии.
28 сентября 1939 г. в Москве представители СССР и Германии подписали договор «О дружбе и границе». К договору были приложены секретные протоколы и карты, по которым территория Литвы входила в сферу интересов Советского Союза, а Германия получала Люблинское и часть Варшавского воеводств. (Слайд диафильма).
Свое формальное завершение оккупация Польши нашла в русско-германском договоре о дружбе и границе, который был заключен 28 сентября 1939 г. в Москве. Со стороны Германии его подписал министр иностранных дел. Это соглашение устанавливало сферы интересов обеих держав и означало для Германии отказ от всякого влияния в Финляндии, Латвии, Эстонии, Литве и Бесарабии. Советский Союз готовился предпринять дальнейшие шаги для распространения своей власти на новые области. Демаркационную линию, установленную в Москве в августе месяце с учетом преобладания польского населения в районах между Вислой и Бугом, отодвинули обратно к Бугу. Область, расположенная восточнее этой реки, была передана Советскому Союзу. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Гитлер знал, как и весь мир, о заключении договоров о взаимной помощи с Литвой, Латвией и Эстонией, но не счел эти действия СССР нарушением условий ни Пакта от 23 августа 1939 г., ни Договора от 28 сентября 1939 г. Гитлер констатировал: «Россия делает то, что считает для себя полезным… В данный момент интернационализм отошел для нее на задний план. Если Россия от него откажется, она перейдет к панславизму… Заглядывать в будущее трудно… Но фактом является то, что в настоящее время боеспособность русских вооруженных сил незначительна. На ближайшие год или два нынешнее состояние сохранится… Если мы победоносно выстоим в борьбе — а мы выдержим ее — наше время войдет в историю нашего народа. Я выстою или паду в этой борьбе. Поражения моего народа я не переживу. Никакой капитуляции вне страны, никакой революции — внутри ее». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Советский Союз не мог принять установленную демаркационную линию в качестве своей новой западной границы. 28 сентября 1939 г. в Москве был подписан советско-германский договор о дружбе и границе, в основу которого было положено предложение Советского правительства об установлении западной границы СССР примерно по так называемой «линии Керзона», предлагавшейся еще в 1919 г. Англией, Францией, США и некоторыми другими странами на этнографической базе в качестве основанной границы между Советской Россией и Польшей. Даже Д. Ллойд Джордж, в прошлом британский премьер-министр, осенью 1939 г. признавал законность действий Москвы и писал польскому послу в Лондоне, что СССР занял «территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны. Происходил как бы возврат ранее утерянного. (89).
После трех раундов переговоров и консультаций с Берлином была согласована «граница между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства», которая закреплялась в подписанном 28 сентября «Договоре о дружбе и границе между СССР и Германией». Гитлер согласился на все сталинские требования. Правда, вначале немцы выразили желание получить польские нефтеносные районы Борислав и Дрогобыч, но Сталин решительно им в этой малости отказал – эти территории уже обещаны украинцам. Но ничего страшного, если вам нужна нефть, мы вам её продадим. И ещё дадим кусочек Литвы. Новая граница признавалась окончательной, отвергалось вмешательство третьих держав в это решение, стороны должны были заняться государственным переустройством присоединенных территорий с целью обеспечить населявшим их народам «мирное существование, соответствующее их национальным особенностям», и рассматривали это переустройство как «надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
После Первой Мировой войны Польша получила независимость. Её восточную границу английские и французские политики рекомендовали провести согласно границам этническим. Предлагаемый вариант получил название «линия Керзона» - по фамилии английского министра иностранных дел. Польша рассчитывала по итогам Гражданской войны захватить всю территорию Украины и Белоруссии, а идеологи коммунизма (в особенности Троцкий) настаивали на необходимости дальнейшего разжигания пламени мировой революции. Итогом стала Советско-польская война, после которой граница Польши пролегала значительно восточнее линии Керзона. Мир был заключён, но державы Антанты от своих предложений официально отказываться не стали.
«Линия Керзона». Верховный Совет Антанты принял решение о временной восточной границе Польши по этнографическим польским границам 8 декабря 1919 года. Это было вполне справедливое решение в пользу России, но — России не Советской, а антисоветской. Антанта расщедрилась так потому, что на Украине тогда стояли Деникин и Врангель. Соответственно — надежды на гибель РСФСР были ещё велики, и надо было сгладить противоречия между двумя главными ударными антибольшевистскими силами: белополяками и русскими белогвардейцами. Но Деникину «дали по шапке» сами белые генералы, а его преемник Врангель был обречен, хотя еще и прятался за бастионы Перекопа в Крыму. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Оценка Герберта фон Дирксена, бывшего в 1920 году советником германского посольства в Варшаве: «Абсолютно немотивированное нападение Польши на Советский Союз вначале привело к тому, что Пилсудский взял Киев, а потом РККА оказалась в 12 милях от Варшавы. Об авторстве «чуда на Висле» было потом много споров — то ли положение спас сам Пилсудский, то ли французский генерал Вейган (что более похоже на правду), но главную «заслугу» надо бы отдать М. Тухачевскому, бездарно и бездумно — в чисто троцкистской манере — гнавшему войска вперед, не заботясь о коммуникациях и прочем… В результате «красная волна» (выражение Дирксена) — повернула вспять… Был момент, когда Красная Армия в ходе советско польской войны подходила к Варшаве. Паны запаниковали. И тогдашний польский премьер Грабский на союзнической конференции в бельгийском Спа заявил 10 июля 1920 года, что Польша готова признать границу с Россией по линии Верховного Совета Антанты. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
12 июля 1920 г. Керзон направил нам ноту, где требовал остановить наступление Красной Армии на линии, которую с того дня и назвали именем английского министра иностранных дел. Увы, наши успехи оказались временными, и по Рижскому мирному договору поляки забрали от нас Западную Белоруссию и Западную Украину. За спиной Польши стояла Антанта, а поживиться «на дармовщинку» польские паны всегда были горазды. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
После трех раундов переговоров и консультаций с Берлином была согласована «граница между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства», которая закреплялась в подписанном 28 сентября 1939 г. «Договоре о дружбе и границе между СССР и Германией». Гитлер согласился на все сталинские требования. Правда, вначале немцы выразили желание получить польские нефтеносные районы Борислав и Дрогобыч, но Сталин решительно им в этой малости отказал – эти территории уже обещаны украинцам. Но ничего страшного, если вам нужна нефть, мы вам её продадим. И ещё дадим кусочек Литвы. Новая граница признавалась окончательной, отвергалось вмешательство третьих держав в это решение, стороны должны были заняться государственным переустройством присоединенных территорий с целью обеспечить населявшим их народам «мирное существование, соответствующее их национальным особенностям», и рассматривали это переустройство как «надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
28 сентября 1939 г. – подписание договора о взаимной помощи между СССР и Эстонией. (93).
29 сентября 1939 года - Эстония предоставила Советскому Союзу свои порты на Балтийском море.
Гитлер использовал победу Германии для перенесения германско-польской границы, вызывавшей сильные опасения. Он не ограничился старой границей германской империи 1914 г., а передвинул восточно-прусскую границу вплотную к воротам Варшавы и включил район до города Лодзь, переименованного в Литцманштадт, в Вартскую область, занимавшую территорию старой Познанщины. Это проникновение далеко вглубь страны и присоединение исконно польских земель было не только внешнеполитическим бременем. Оно привело также к осуществлению «расовой политики» и переселению, классификации на различные категории проживавших в Польше немцев и всем вытекающим отсюда обоюдоострым явлениям, которые отразились и на вооруженных силах. Впоследствии в немецкой армии была категория таких солдат, чьи ближайшие родственники еще считались «политически подозрительными» и «в расовом отношении неполноценными». (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
29 сентября 1939 г. было опубликовано совместное заявление двух подружившихся режимов: «После того как Германское правительство и Правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие с распадом Польского государства, и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой стороны, отвечала бы интересам всех народов»… Советско-германская договоренность была доведена до войск, действовавших в Польше, уже через три часа после подписания. Штабы Белорусского и Украинского фронтов получили распоряжение №625 об остановке войск на достигнутых рубежах не позднее 18 часов 29 сентября. В приказе командования Белорусского фронта от 30 сентября давалось примерное описание границы и указывалось, что приблизительно с 5 октября намечается отход советских войск на запад… Аналогичные указания были отданы Военным советом Украинского фронта. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Есть фотография, сделанная 29 сентября 1939 года: Н. Хрущев в генеральской форме, но без знаков различия – на «освобожденных» польских территориях с восточного берега реки Сан смотрит на сторону, «освобожденную» Гитлером. Член военного совета Украинского фронта Н. Хрущев сказал в тот момент: «Наша армия – армия-освободительница, и этим должно быть проникнуто сознание каждого нашего бойца и командира, этим должно диктоваться ее поведение на польской территории». Как вела себя на польской территории армия-«освободительница» и чем руководствовалась, мы видим на примерах массовых захоронений польских офицеров. Совершалось это по приказам коммунистической партии – «основной руководящей и направляющей силы». (48).
В тот момент Красная Армия была верным союзником Гитлера и воевала на стороне Германии. Вместе с Гитлером Красная Армия истязала и крушила Европу. Вместе карательные операции, например в Польше, проводили. Вместе истребляли массы людей. Они к нам ездили учиться концлагеря строить. А потом, после войны, мы гитлеровские концлагеря под наши нужды приспособили. Не собирались мы с Гитлером рвать. Просто Гитлер не захотел больше дружить с советским народом и его великими вождями. А если бы Гитлер не напал, то мы бы оставались верными гитлеровцами. (68).
Маленькое остаточное польское государство было объявлено генерал-губернаторством, столицей его стал Краков. Всякая самостоятельная жизнь Польши прекратилась. Действие «расовой политики» было здесь еще злее, чем в новых германских областях. Угнетение всего польского, а также начавшееся уже тогда преследование евреев вызвали вскоре сильные противоречия между военными служебными инстанциями и политическими и полицейскими исполнительными органами. Оставленный в Польше в качестве командующего войсками генерал-полковник Бласковиц в докладной записке выразил резкий протест против этих действий. По требованию Гитлера он был смещен со своего поста. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Барьер между Германией и СССР был двойным и лишь в одном месте – одинарным. Польша – единственная страна, которая имела одновременно границы и с Советским Союзом, и с Германией. Польша – самый короткий, самый прямой, самый удобный путь между СССР и Германией. Потенциальный агрессор, который желал, чтобы советско-германская война состоялась, должен был пытаться прорубить коридор именно здесь. Наоборот, та страна, которая советско-германской войны не желала, должна была всей мощью своих вооруженных сил не допустить своего противника на польскую территорию, в крайнем случае, начать войну против него еще в Польше, не допуская к своим границам. Гитлер обратился к Сталину с предложением совместными усилиями сделать пролом в разделительной стене. Сталин с восторгом принял такое предложение и с огромным энтузиазмом ломал польскую стену, прорубая коридор в районе г. Стрыя, который был передан Красной Армии для установления там комендатуры 22 сентября 1939 г. К этому времени советский 13-й стрелковый корпус отрезал Польшу от Румынии, занял весь район вдоль польско-румынско-венгерской границы. (89).
Германия и Советский Союз стали теперь соседями. Вначале каждое из двух государств проводило свою собственную политику, направленную на то, чтобы не ущемлять интересов партнера, если они вообще непосредственно затрагивались. В глазах всего мира политическое сотрудничество этих двух держав стало еще более тесным, так как после заключения договора о дружбе и границе они опубликовали совместное заявление о том, что «ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой стороны, отвечала бы интересам всех народов». В меморандуме английскому военному кабинету от 25 сентября 1939 г. Черчилль дал следующую оценку обстановки: «Русские теперь граничат непосредственно с Германией, и оголение Восточного фронта для Германии совершенно невозможно. Там должна быть оставлена большая немецкая армия… Генерал Гамелен оценивает ее численность минимум в двадцать дивизий. Но их может быть и двадцать пять или еще больше. Поэтому Восточный фронт существует, по крайней мере, потенциально»… С востока очень скоро были сняты все боеспособные войска, не считая незначительные оккупационные войска, состоявшие из контингентов старых возрастов, и полицейские части. С военной точки зрения Восточный фронт уже не существовал; война теперь велась только на одном фронте. Гитлер решил возможно скорее использовать создавшееся положение, которого с нетерпением ждали уже десятки лет, без всяких шансов на его осуществление, и, оставив небольшие войска прикрытия на востоке, направить всю мощь германских вооруженных сил против Запада. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Пакт Молотова-Риббентропа открыл ворота советизации. У Сталина все было готово не только в теории. Советские штабы разработали операции в глубокой тайне, но не забыли дать указания политическим комиссарам и «соответствующим органам» быть в полной готовности к советизации. (88).
Главная задача Осназ – очистка прифронтового тыла. Осназ формировали из числа отборных пограничных частей там, где скоро готовилось очередное «освобождение» и «коренные социально-политические преобразования»… Из донесения политотдела пограничных войск Киевского округа от 17 сентября 1939 г. мы узнаем, что батальоны Осназ только что сформированы и к выполнению любой задачи готовы.
Батальоны Осназ первыми переходили границу во время «освобождения» Польши, Бессарабии, Буковины, Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии. Их задача: внезапным ударом обезвредить пограничные посты противника, далее, действуя впереди наступающих войск, захватывать мосты, резать связь, уничтожать небольшие группы противника, терроризировать население. После того, как части Красной Армии обгоняют батальоны Осназ, последние переходят к чистке территории, изъятию нежелательного элемента и его уничтожению. (88).
Временные управления первым делом набирали и вооружали отряды Рабочей гвардии, по штату примерно 400 человек в каждом райцентре (при этом хозяева предприятий обязаны были платить им зарплату), и приступали к революционным преобразованиям: арестам и нередко уничтожению польских офицеров, полицейских, лесников, прочего чуждого элемента, брали под охрану мосты, узлы связи, железнодорожные станции, банковские хранилища, помещичьи усадьбы, боролись со «спекулянтами» и организовывали «красные обозы» с продовольствием для городов (как бывало всегда и везде, с приходом большевиков исчезали продукты), производили конфискации недвижимости, а также любой собственности, необходимой для функционирования новой власти, например, типографий. Вместе с войсками следовали призванные на службу, одетые в форму, редакторы и журналисты с уже задуманными газетами, которые начинали выходить и распространяться буквально на третий-четвертый день. Специалисты НКВД охотились на архивы спецслужб, «шпионов органов иностранной разведки» и лиц, «стоящих на оперативном учете». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Прибывавшие в Новогрудок в последующие дни секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П. Пономаренко, командующий конно-механизированной группой И. Болдин, начальник артиллерии Красной Армии Н. Воронов, маршал С. Буденный – все наблюдали сплошное ликование, слезы радости и благодарности «за освобождение от панского гнета и фашистской неволи»… Тем не менее по ночам, после митингов с цветами, в «освободителей» летели ручные гранаты и звучала стрельба, стоившая жизни нескольким красноармейцам и командирам, занимавшимся «вылавливанием бандитов»… Большинство населения, особенно «единокровные братья», особенно в восточных районах Польши и сельской местности, действительно радовалось приходу Красной Армии. Сыграли свою роль и национальные противоречия, и классовые, и доверие к советской пропаганде, и желание «отобрать и поделить», и страх перед немецкой оккупацией. И были митинги, и цветы, и приветствия великому товарищу Сталину: «В день освобождения нас от кровавого панского ярма шлем тебе, дорогой вождь трудящихся всего мира, пламенные слова благодарности за помощь нам в борьбе с польским фашизмом». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Согласно многочисленным свидетельствам, красноармейцы (как и их боевые скакуны) не производили впечатления людей хорошо питающихся и были несколько изумлены наличием здорового румянца на щеках угнетенных белорусов: «Солдаты Красной Армии хорошо относились к местному населению, говорили, что уже навсегда освободили наш край от поляков, обещали, что будем жить свободно и мирно. В то же время много спрашивали, интересовались «жизнью под польским гнетом». Были удивлены, так как ожидали увидеть худшего… Ведь им внушали, что в Западной Белоруссии голод, мы все нищенствуем, гнем спины на панов, а их взору предстало нечто иное: ухоженные дома, скот на подворьях, засеянные поля, люди одеты и обуты». Из воспоминаний жителя Бреста С. Синкевича, представителя русского «угнетенного» меньшинства, окончившего русскую гимназию: «Однажды к нам в дом постучал капитан по фамилии Буйневич, простой и довольно милый человек, который был очень поражен, увидев у нас швейную машину, электрический утюг и прочее». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Особое удовольствие советским «снайперам» доставляла стрельба по башням костелов… Советские средства массовой информации в этот период, да и сорок лет спустя, культивировали патологическую ненависть к «панам». Польские защитники своей страны характеризовались не иначе как «бандиты» и «спесивые шляхтичи», «сволочи» и даже «подлый враг, который осмелился поднять на нас руку». Решиться на отпор родной всем угнетенным Красной Армии могли только «фашисты» и недобитое «офицерье». Зато оборона Варшавы и сражение с немцами в районе Томашув-Любельский, согласно нашей истории, «показали силу и решимость польского рабочего класса, трудового крестьянства и патриотически настроенной интеллигенции сражаться с ненавистным врагом». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Упорное сопротивление «спесивых шляхтичей» в Гродно разом выдуло из голов красноармейцев все инструкции о «лояльном отношении» и сусальном образе «воина-освободителя». На войне как на войне… Как вспоминал Еременко: «Поляки оказали нам сильное, но совершенно бессмысленное сопротивление… Мне довелось впервые принять личное участие в танковых атаках и познакомиться с боевыми качествами наших танков, понять сущность некоторых тактических приемов при действиях танков в наступлении на пересеченной местности и в населенном пункте… В бою на подступах к Гродно я и все танкисты из экипажа танка, служившего мне подвижным КП, были ранены, а все три танка, на которых я последовательно руководил боем, выведены из строя»… Первым в город вошел танковый батальон под командованием будущего генерала армии майора И. Черняховского. В районе Барановичей, по советским данным, было взято в плен до 5000 польских солдат, захвачены 4 противотанковых орудия и два эшелона с продовольствием. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В конце сентября 1939 г. в Москве появился Риббентроп — для заключения германо советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией. 28 сентября 1939 г. договор подписали Молотов и Риббентроп… Он содержал пять статей, наиболее существенными из которых были I, II и III о принципах разграничения, а наиболее перспективной — IV: «Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами». В преамбуле говорилось: «Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
28 сентября 1939 г. между СССР и Германией был подписан договор о дружбе и границе. Была установлена демаркационная линия между СССР и Германией по рекам Нарев, Западный Буг, Сан. (Слайд диафильма).
28 сентября 1939 г. был заключен советско-германский договор «О дружбе и границе», закрепивший эти земли в составе Советского Союза. Одновременно СССР настоял на заключении соглашений с Эстонией, Латвией и Литвой, получив право размещения своих войск на их территории. В этих республиках в условиях присутствия советских войск были проведены выборы в законодательные органы, на которых одержали победу коммунистические силы. В 1940 г. Эстония, Латвия и Литва вошли в состав СССР. (Слайд диафильма).
После ряда дипломатических переговоров и соответствующего окончательного согласования демаркационной линии, немецкие войска начали передавать СССР ранее захваченные ими украинские и белорусские города.
29 сентября 1939 г. договор был опубликован в «Правде» (а не в «Известиях», как августовский Пакт). Дополнительный протокол по конкретному разграничению, о котором говорилось в статье II договора, был подписан 4 октября 1939 г. Молотовым и Шуленбургом, а опубликован — через полгода после подписания основного договора в 10 м номере «Ведомостей Верховного Совета СССР» от 29 марта 1940 года. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Второй приезд Риббентропа отличался от первого весьма существенно — рейхсминистр встретил в Москве прием вполне дружеский, почти сердечный… Благодаря риску фюрера и успеху вермахта Советский Союз в неделю практически бескровно решил ту проблему, которая была головной болью для него почти двадцать лет… Когда началась работа над окончательным текстом договора о дружбе, то с разграничением в бывшей Польше договорились быстро, а вот с разграничением сфер интересов возникли разногласия — Сталин настаивал на включении Литвы в нашу сферу влияния… Гитлер сказал: «Согласен… Пусть это будет для русских доказательством моего искреннего желания достичь компромисса и установить настоящие отношения взаимного доверия»… Уже после подписания договора Риббентроп вполне искренне воскликнул: «Герр Сталин! Больше никогда не должно быть войны между немцами и русскими. Я убежден, что мы никогда не должны скрестить оружие»… Сталин ответил намного сдержанней, чем ожидал Риббентроп… Сталин дал блестящий банкет в Кремле, в честь гостя… Банкет привел в восторг Риббентропа, как изысканностью стола, так и естественной простотой нравов за ним… На банкете рейхсминистр фюрера был представлен всему Политбюро Сталина… За столом атмосфера была дружеской и раскованной. Верхушка большевиков оказалась совсем не тупой и раболепной. Напротив, уже в самолете на обратном пути гауляйтер Данцига Ферстер признался Риббентропу: «Должен сказать, рейхсминистр, что порой я чувствовал себя просто среди своих старых партайгеноссен». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
«Советская энциклопедия» 1940 г., 46-й том: «Германо советским договором о дружбе и границе между СССР и Германией от 28/IX 1939 были точно определены границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего польского государства. Статья II договора говорит, что «обе Стороны признают установленную в статье I границу обоюдных государственных интересов окончательной и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение» (см. газету «Правда», 1939,29/IX, № 270, стр. 1). Тем самым эта статья выбивает почву из под ног всяких любителей загребать жар чужими руками. Фарисейские вопли империалистических Англии и Франции об «исторической роли» Польши — только крокодиловы слезы и проявление бешенства при виде краха своих вожделений. Империалистической, лоскутной, реакционной, основанной на социальном и национальном гнете польских панов и буржуазии Польше пришел исторический конец». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Гитлер спросил у Риббентропа, после его визита в Москву: «Кто вам запомнился больше всего, Риббентроп?».
Риббентроп ответил: «Маршал Ворошилов и министр транспорта Каганович… В московском Политбюро кроме Кагановича нет ни одного еврея… Да и тот — вполне достойный человек с сильным характером и без еврейской хитрости…
Гитлер слушал, думал, нервно сжимал пальцы… Выслушав, сказал: «Возможно, Риббентроп, вы и правы». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Почти не встречая сопротивления, советские войска Украинского и Белорусского фронтов к исходу сентября вышли на демаркационную линию, которая была заранее определена советским и германским командованием в соответствии с секретными протоколами советско-германского пакта о ненападении от 23 августа 1939 г. (Слайд диафильма).
В результате военной операции СССР присоединил районы, которые отошли к Польше по договору 1921 г. Районы Западной Белоруссии и Западной Украины воссоединились с Белоруссией и Украиной и были включены в их состав в ноябре 1939 г. Граница СССР была отодвинута на запад на 200-250 км. Граница с Германией прошла примерно по «линии Керзона». К договору 1939 г. был приложен секретный протокол, по которому часть Литвы включалась в сферу интересов СССР, а часть Польши – Германии. (Слайд диафильма).
В результате похода Красной Армии была установлена новая западная граница СССР, она отодвигалась на запад на 250-300 км. Это значительно укрепило безопасность СССР. Гитлеровская Германия потеряла возможность использовать Западную Украину и Западную Белоруссию в качестве будущего плацдарма для нападения на СССР. При выполнении этой задачи формирования двух фронтов, части и подразделения пограничных войск за период с 17 по 30 сентября 1939 г. потеряли 1475 человек. (89).
В результате «окончательно» состоявшегося раздела СССР получил территорию в 196 тысяч квадратных километров, что составляло 51,5% от ушедшей в небытие Речи Посполитой, с населением около 13 миллионов человек, из которых, как озвучил Молотов, «украинцев – более 7 миллионов, белорусов – более 3 миллионов, поляков – свыше миллиона, евреев – свыше миллиона». Правда, сегодня выясняется, что украинцев было меньше не то на один миллион, не то на два, а поляки составляли не менее трети от общей численности (конкретно в Западной Белоруссии – 34,5% от 3,6 миллиона жителей; белорусы – 54,4%, евреи – 8,8%). Польские историки, ссылаясь на довоенные переписи населения, дают цифру 5-6 миллионов поляков в «Крэсах Всходних»… Переписи 1921 и 1931 годов можно назвать заказными, имевшими, среди прочих, задачу искусственно завысить поголовье польского населения. Во-первых, национальность отождествлялась с вероисповеданием, соответственно, католики в основной своей массе становились поляками. Во-вторых, чтобы как-то «разбавить» процент белорусов и украинцев, изобретались некие малые народности вроде «русинов» на Украине или «местных» на Полесье. Представителей последней «нации»… оказалось более 700 тысяч человек. Польские демографы считали «местных» недооформившимися поляками, советские – ополяченными белорусами… При Пилсудском выгоднее быть поляком, при Сталине – назваться белорусом или украинцем… Немцам достались остальные территории, с населением около 22 миллионов человек. Новую удачную сделку в Кремле отметили традиционным банкетом с обильными возлияниями и взаимными клятвами в верности. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Польша, которая громогласно грозилась войти в Берлин на белых конях, за неполный месяц просто перестала существовать… На протяжении почти всей своей политической истории — и до, и после «объединения» с Литвой, Польша несла в себе факторы саморазрушения. И если к их потенциальному воздействию добавлялся внешний импульс — шведский, казацкий, прусско русско австрийский, она сразу же оказывалась в состоянии разлада, раскола, развала, распада и раздела. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Созданное в Париже 30 сентября 1939 года польское эмигрантское правительство Рачковского-Сикорского не признало территориальных изменений, произведенных в Польше… «Правда» на новость отреагировала фельетоном.
Лондон и Париж, не желая преумножать число врагов и рассматривая действия СССР, как меньшее зло по сравнению с германской оккупацией всей польской территории, на действия Красной Армии отреагировали спокойно, квалифицировав их как упреждающие по отношению к Германии. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В выступлении по радио 1 октября 1939 г. лидер оппозиции Черчилль разъяснял возмущенной английской общественности: «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует, и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть… Учитывая соображения собственной безопасности, Россия не может быть заинтересована в том, чтобы Германия обосновалась на берегах Черного моря или чтобы она оккупировала Балканские страны и покорила славянские народы Юго-Восточной Европы. Это противоречило бы исторически сложившимся интересам России». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Черчилль о поляках: «Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Но доблестные русские армии освобождают Польшу и никакие другие силы в мире не смогли бы этого сделать… Поляки должны быть очень глупы, воображая, что мы собираемся начать новую войну с Россией ради польского восточного фронта. Нации, которые оказались не в состоянии защитить себя, должны принимать к руководству указания тех, кто их спас и кто предоставляет им перспективу истинной свободы и независимости». (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
Оба режима, не обращая внимания на провокацию сэра У. Черчилля, «в порядке дружественного обоюдного согласия» принялись осваивать приобретенные территории. Германия одну часть Польши объявила чисто немецкими землями, другую – генерал-губернаторством Германской империи.
Политбюро ЦК ВКП(б) 1 октября 1939 г. приняло программу советизации западных областей, которая стала неукоснительно осуществляться. Избранные 22 октября Народные собрания Западной Украины и Западной Белоруссии, «выражая непреклонную волю и желания народов», 27-29 октября единогласно провозгласили на «освобожденных» территориях Советскую власть.
«Польское государство было тюрьмой народов, – говорилось в Декларации собравшегося в Белостоке Народного собрания Западной Белоруссии, – правительство проводило гнусную политику насильственного ополячивания. Белорусы, украинцы и другие народы не польской национальности были лишены права на развитие своей культуры и даже на родной язык. Национальные белорусские, украинские и еврейские школы были разгромлены. Таковы были порядки и условия жизни трудящихся Западной Белоруссии в бывшей польской державе. Народы великого Союза Советских Социалистических Республик протянули нам руку братской помощи и навсегда освободили трудящихся Западной Белоруссии из-под ярма политического, социального и национального гнета. Впервые народы Западной Белоруссии получили право распоряжаться своей судьбой… Пример Советского Союза и опыт нашей жизни в панской Польше убеждают нас в том, что только Советская власть может избавить народы Западной Белоруссии от эксплуатации, нищеты, голода и бесправия. Только Советская власть обеспечит нам политическое, хозяйственное и культурное процветание, обеспечит свободу национального развития всех народов Западной Белоруссии». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
На освобожденных польских территориях новая коммунистическая администрация заработала, как хороший механизм. (48).
В сентябре 1939 г. Россия в соответствии с секретным соглашением с немцами аннексировала восточные районы Польши и заключила в тюрьмы и лагеря для военнопленных тысячи поляков. (59).
Основная часть польских войск целыми соединениями сдавалась в плен. Так, Украинским фронтом в период с 17 сентября по 2 октября 1939 г. было разоружено 392334 чел., в т.ч. 16723 офицера, Белорусским фронтом – 60202 чел., из них 2066 офицеров. (89).
Гитлер собирался создать из остатков Польши сателлитное государство, однако Сталин резко воспротивился планам сохранения польской государственности в какой бы то ни было форме. Кроме того, он предложил коррекцию планов 23 августа 1939 года: Советский Союз теперь претендовал лишь на территории восточнее линии Керзона, а в компенсацию должен был получить Литву (ранее отходившую к германской сфере влияния).
В результате похода Красной Армии была установлена новая западная граница СССР, она отодвигалась на запад на 250-300 км. Это значительно укрепило безопасность СССР. Гитлеровская Германия потеряла возможность использовать Западную Украину и Западную Белоруссию в качестве будущего плацдарма для нападения на СССР. При выполнении этой задачи формирования двух фронтов, части и подразделения пограничных войск за период с 17 по 30 сентября 1939 г. потеряли 1475 человек. (89).
Осенью 1939 г. Советскому Союзу крупно повезло: по пакту Молотова-Риббентропа были присоединены новые территории глубиной 200-300 км. Ранее созданная полоса обеспечения стала гораздо глубже. Новые территории самой природой были созданы именно для оборудования тут такой полосы. Местность благоприятствовала обороне и созданию заграждений. Вдобавок ко всему дорожная сеть была развита слабо. (88).
2 октября 1939 г. Ворошилов и остальные знакомые нам лица обсудили детали предстоящего маневра и подписали протокол, во всем аналогичный договоренности от 21 сентября 1939 года, за исключением пункта о взаимопомощи в деле уничтожения «польских банд». Красная Армия должна была начать движение вспять с утра 5 октября и выйти на линию государственной границы не позднее 11 октября 1939 года. В 20 часов директива наркома обороны ушла в войска… Поздним вечером командующий Белорусским фронтом отправил в Москву телеграмму: «Установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне невыгодна для нас по следующим причинам: город Брест границей делится на две части – западный обвод фортов достается немцам; при близости границы невозможно использовать полностью богатейший казарменный фонд в г. Бресте; железнодорожный узел и сам город будут находиться в сфере пулеметного огня; переправы на р. Буг не будут прикрыты необходимой территорией. Замечательный аэродром у Милашевичи достанется немцам. Командующий фронтом просит пересмотреть границу в районе Брест-Литовска», оставив за СССР часть территории на западном берегу реки. На следующий день пришел ответ, что «граница у Бреста установлена соглашением, и менять ее невозможно»… В дальнейшем «богатейший казарменный фонд», несмотря на близость границы и «сферу пулеметного огня», будет использован в максимально возможной степени, что, в конечном итоге, привело к ещё одной обороне Брестской крепости. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
3 октября 1939 года Совет Народных Комиссаров СССР принял «Постановление о военнопленных» № 1626—390сс, в соответствии с которым военнопленные рядового состава — украинцы, белорусы и представители других национальностей, родиной которых являлись территории Западной Украины и Западной Белоруссии, — были отпущены из лагерей и приёмных пунктов домой. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
4 октября 1939 г. в Москве был подписан протокол к договору от 28 сентября с точной демаркацией границы по реке Игорка до Ужокского перевала. (89).
5 октября 1939 года - Франтишек Клэберг после поражения немецких войск в 5-ти дневной битве под Коцкем капитулировал перед русскими.
До 5 октября 1939 г. советские войска занимались эвакуацией военной добычи с территории, расположенной западнее установленной линии. Только войска 5-й армии вывезли за реку Западный Буг 64 паровоза, 70 пассажирских, 1130 крытых вагонов, 534 платформы, 609 углярок, 104 цистерны и различных грузов общим объемом 2174 вагона. В полосе Белорусского фронта в СССР было вывезено 205 паровозов и 3942 отнюдь не пустых вагона. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
С 5 по 12 октября 1939 г. советские войска были отведены за линию новой границы. (89).
С 5 по 12 октября 1939 года советские войска отходили на линию новой границы. Точно по графику оставил Сувалковский выступ 16-й стрелковый корпус, передав немцам 6 октября город Сувалки. Эвакуировалась за Буг 10-я армия, оставив Косув и Малина Гурну. Армия Чуйкова 6 октября передала немцам Седльце и Лукув, 10 октября – Бяла-Подляску. Командир 6-го сдал немцам город Сокулув. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
9 октября «Правда» сообщила, что в ходе беседы господина Шнурре с товарищем Молотовым было установлено согласие о том, что экономическая программа «будет осуществляться обеими странами ускоренным порядком и в широком масштабе. При этом, в частности, состоялось соглашение о том, что СССР незамедлительно приступит к снабжению Германии сырьем, а Германия – к выполнению поставок для СССР». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
К вечеру 12 октября 1939 г. Красная Армия отошла за демаркационную линию на всём её протяжении. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
16 октября 1939 г. границу приняли под охрану войска НКВД. Освободительный поход закончился. Политическим руководством он был воспринят как убедительное подтверждение боевой мощи Красной Армии – управились не хуже немцев, звонивших о своем «блицкриге». Население преисполнилось уверенности, что вооруженные силы Советской Страны – самые сильные в мире. После блистательной победы над практически не оказавшим сопротивления противником никому не хотелось поднимать «провокационные» вопросы о слабой подготовке личного состава, безобразном состоянии связи и матчасти, отсутствии взаимодействия родов войск и полном развале в вопросах тылового и технического обеспечения. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Всего бронетанковые войска двух фронтов разбросали по дорогам почти полтысячи неисправных танков. Лишь потеряв в Зимней войне более 300 тысяч человек убитыми и ранеными, Сталин задумался о несовершенстве созданной им военной машины. «Нам страшно повредила Польская кампания, – заявил он на закрытом совещании с высшими военачальниками. – Она избаловала нас. Писались целые статьи и говорились речи, что наша Красная Армия непобедима, что у нее всё есть, нет никаких нехваток, что наша армия непобедимая… Наша армия не сразу поняла, что война в Польше – это была военная прогулка, а не война». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Советские войска, по официальным данным, озвученным В. Молотовым, захватили свыше 900 орудий, более 10 000 пулеметов, свыше 300 тысяч винтовок, более 150 миллионов патронов, около 1 миллиона снарядов и до 300 самолетов. С 17 сентября по 2 октября ими было убито 3500 «бандитов», взято в плен 452 тысячи человек, в том числе почти 19 тысяч польских офицеров: 394 тысячи разоружили войска Украинского фронта и 60 тысяч – Белорусского.
Молотов первым назвал и общее количество жертв, понесенных Красной Армией: убитых – 737, раненых– 1862, то есть в целом – 2599 человек». На сегодняшний день официальными цифрами считаются 1475 командиров и красноармейцев погибшими, умершими от ран, пропавшими без вести и 2002 ранеными, то есть «в целом» – уже 3477 человек. Некоторые польские авторы считают эти данные заниженными как минимум вдвое и говорят о 2500-3000 убитых, а вместе с ранеными советские потери оценивают в 8000-10 000 человек. Большая часть оказавшихся в советском плену польских военнослужащих была сразу же отпущена по домам. В лагерях НКВД оказались 125 400 человек. Из них в 1939-1941 годах 43 054 человека передали Германии, немцы передали СССР 13 575 человек. Когда выяснилось, что пленных польских офицеров в подавляющем большинстве невозможно использовать в интересах Страны Советов, их – более 22 000 человек – расстреляли весной 1940 года. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
На заседании сессии Верховного Совета, подводя итоги Польской кампании. Молотов… поиздевался над кичливостью и банкротством «уродливого детища Версальского договора», развалившегося в результате совместных ударов «сперва германской, а затем – Красной Армии». А также над гарантиями незадачливых польских союзников… Председатель Совнаркома разъяснил народным избранникам, что с недавних пор «старые формулы устарели» и понятие «агрессора наполнилось новым смыслом. Агрессорами теперь являются не Германия, оккупировавшая Польшу и всеми фибрами стремящаяся к окончанию войны, и уж никак не Советский Союз, соблюдающий строгий нейтралитет и «политически поддерживающий» стремление Рейха к миру, а поднявшие флаг борьбы с гитлеризмом Англия и Франция. Борьбы бессмысленной и ненужной рабочему классу. Во-первых, Польша всё равно уже поделена, о её восстановлении «не может быть и речи», и, кроме нас с Германией, это никого не касается. Во-вторых, «идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать, или отрицать», но ставить целью уничтожение гитлеризма – преступно…
В. Молотов развил тезис Риббентропа: «Бессмысленной угрозе английских поджигателей войны – «уничтожить гитлеризм», – что означает не что иное, как уничтожение германского народа, – с таким же успехом может быть противопоставлен такой германский лозунг, как, например, «уничтожение английской демократии»… Поэтому советские отношения с Германским государством строятся «на базе дружественных отношений», назло поджигателям войны. После таких речей главы правительства даже лагерная охрана на Колыме прекратила в качестве ругательства употреблять слово «фашист», а из библиотек начали изымать антифашистскую литературу. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
«Польское государство, правители которого всегда проявляли так много заносчивости и бахвальства, при первом же серьезном военном столкновении разлетелось, как старая сгнившая телега…
Стремительным натиском части Красной Армии разгромили польские войска, выполнив в короткие сроки свой долг перед Родиной… Договор о дружбе и границе между СССР и Германией как нельзя лучше отвечает интересам народов двух крупнейших государств Европы… Европейская война, в «которой Англия и Франция выступают как ее усердные зачинщики и продолжатели, еще не разгорелась в бушующее пожарище, но англо-французские агрессоры, не проявляя воли к миру, всё делают для усиления войны, для распространения ее на другие страны» – вторил Молотову нарком обороны Ворошилов.
«Большевикам впору намечать свою делегацию на наш партийный съезд», – записывал в дневник Альфред Розенберг. Немцы переводили речи Молотова на французский язык и с самолетов разбрасывали над Францией. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
22 октября 1939 года были проведены выборы, в которых согласно официальной статистике приняли участие 93% населения и 91% поддержали предложенных кандидатов. Сформированное Народное Собрание Западной Украины в едином порыве поблагодарило Сталина за «освобождение» и обратилось к Первому секретарю КП(б)У Н. Хрущеву с просьбой официально включить территорию Западной Украины в состав УССР. Первыми были депортированы бывшие польские чиновники и полицейские. Одно из наиболее известных по своей трагичности событий произошло весной 1940 г. - в лесу под Катынью (Смоленская область) НКВДистами были расстреляны более 20 000 польских военных. Пришел черед и украинцев: была прекращена деятельность неподконтрольных советам организаций, ликвидированы политические партии, преследовались все те, кто, по мнению большевиков, мог представлять хоть какую-то опасность. Единственной крупной оппозиционной к большевикам политической силой осталась Организация украинских националистов (ОУН), которая вынуждена была уйти в подполье. От прошлой благодарности к «освободителям» не осталось ни следа. Быстрыми темпами заполнялись тюрьмы, проводилась насильственная коллективизация, выносились смертные приговоры, а за неполные два года сотни тысяч людей вывезены в Сибирь – точное количество жертв не известно по сей день. Подробности сталинских репрессий начали расследоваться в 80-х гг., когда под Киевом вблизи села Быкивня было обнаружено массовое захоронение жертв НКВД. Но и сегодня никто точно не скажет, ни сколько тогда было убито, ни сколько таких «Быкивень» находятся по всей Украине.
31 октября 1939 года, подводя итоги операции, В. Молотов заявил: «Оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем — Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счёт угнетения непольских национальностей». Молотов таким образом перефразировал высказывание Пилсудского насчёт «искусственно и уродливо созданной Чехословацкой республики». Он заявил также, что понятия «агрессия» и «агрессор» «приобрели новый смысл», так что теперь нацистская Германия является миролюбивой стороной, а её противники — агрессивными. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Новое экономическое соглашение подтвердило готовность Москвы продолжать многостороннее сотрудничество в деле «установления мира». Приступив к разработке планов сокрушения Франции, немцы попросили ускорить и значительно увеличить объемы поставок стратегического сырья, производимого и закупаемого для германской промышленности Советским Союзом. Причем герр Шнурре в тезисах к переговорам подчеркивал: «Независимо от договора от 19 августа 1939 г. Советский Союз должен поставить нам сырье стоимостью в 10 миллионов марок. Германские компенсации за это сырье не последуют немедленно, но должны будут принять форму программ по поставкам и капиталовложениям, растянутым на период около пяти лет… Поставки сырья, требуемого нами, ввиду неудовлетворительной ситуации со снабжением в России могут быть выполнены лишь за счёт собственного потребления русских… В этом смысле переговоры будут проверкой того, готов ли Сталин делать далеко идущие практические выводы из нового политического курса». Сталин был готов, он вообще был на многое готов, лишь бы не затухал пожар в Европе. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В Берлине с нашим военным атташе Беляковым был на связи начальник Отдела обороны страны в оперативном руководстве вермахта Вальтер Варлимонт… В Москве с нашими военными связь шла через военного атташе Эрнста Кестринга, уроженца Москвы. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
По данным Москвы, потери в польской кампании со стороны Германии составили 13981 человек (убитыми и пропавшими без вести), со стороны СССР - 854 убитыми и пропавшими без вести, 2019 ранеными. Со стороны Польши – 69800 убитыми и 153700 ранеными, 125,4 тысячи оказались в плену. Из них около 20 тысяч были расстреляны на территории СССР и Германии к весне 1940 г. Всякая информация о расстрелах отсутствовала. (89).
В 1947 году в Варшаве был опубликован «Отчет о потерях и военном ущербе, причиненном Польше в 1939 – 1945 гг.». Потери своих войск в Сентябрьской кампании 1939 года поляки оценивают в 66,3 тысяч человек. Гитлеровская армия, по мнению историков, потеряла 16 тысяч, а если сюда приплюсовать раненных и пропавших без вести, то Сентябрьская кампания стоила Германии 44 тысяч человек. Потери немцев в сентябре 1939 г. – 16 400 чел. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Согласно послевоенным исследованиям Бюро Военных потерь, в боях с вермахтом погибли более 66 тысяч польских военнослужащих (в том числе 2000 офицеров и 5 генералов). 133 тысячи были ранены, 420 тысяч оказались в немецком плену, а в советский плен попали 250 000 военнослужащих. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
В 2005 году вышла книга польских военных историков Ч. Гжеляка и Х. Станьчика, проводивших свои исследования — «Польская кампания 1939 года. Начало 2-й мировой войны». Согласно их данным, в боях с вермахтом погибли около 63 000 солдат и 3300 офицеров, 133 700 были ранены. Около 400 000 попало в германский плен, и 230 000 в советский. Около 80 000 польских военнослужащих сумели эвакуироваться в соседние нейтральные государства — Литву, Латвию и Эстонию (12 000), Румынию (32 000) и Венгрию (35 000). (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Польские ВМС были уничтожены или захвачены в ходе обороны Побережья. Прорваться в нейтральные или союзные порты сумели 3 эскадренных миноносца и все 6 подводных лодок. Удалось эвакуировать в Румынию 119 самолётов. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Трофеи и пленные КА в сентябре 1939 г. по сведениям М. Мельтюхова из "Советско-Польских войн". Опубликовано по адресу: militera.lib.ru/research/meltyukhov2/03.html.
Всего военными трофеями Красной армии, как было официально объявлено, стали свыше 900 орудий, свыше 10 тыс. пулеметов, свыше 300 тыс. винтовок, более 150 млн. патронов, около 1 млн. снарядов и до 300 самолетов. Из них войска Украинского фронта захватили 657 орудий и минометов, 5 242 пулемета, 131 232 винтовок и карабинов, 20 млн. патронов, 117 450 снарядов и мин, 110 100 ручных гранат. Кроме того, польский речной флот потерял на р. Припять 51 военный корабль и свыше 113 вспомогательных судов. В плен были взяты 454 700 польских военнослужащих (в это число вошли не только солдаты и офицеры Войска Польского, но и полицейские, жандармы и все лица, захваченные с оружием в рука), из них войска Белорусского фронта взяли в плен 60 202, а Украинского — 394 498 человек.
Значительная часть военной техники была повреждена в ходе боевых действий, или выведена из строя поляками. Частично эта техника была использована через 2 года. Количество пленных и трофеев, особенно на украинском направлении, говорит о дезорганизации и деморализации польской армии, так как поляков было заметно больше, чем солдат Красной Армии. Были и невоенные трофеи. На территории между Бугом и Вислой Красная Армия собрала: только войска 5-й армии вывезли за р. Западный Буг 64 паровоза, 70 пассажирских, 1 130 крытых вагонов, 534 платформы, 609 углярок, 104 цистерны и различных грузов (артимущество, сахар, овес, зерно, мука, спирт, железнодорожные материалы, конный завод, руда, железо, уголь, кокс, скот и т.п.) общим объемом 2 174 вагона. Из Седльце было эвакуировано 110 паровозов, 137 классных и 1 515 товарных вагонов, доставлено «много ценных грузов». Соединения 6-го кавкорпуса взяли за Бугом 494 лошади, в основном англо-арабских полукровок. Оценить общую стоимость имущества в Восточной Польше, перешедшего в собственность СССР, невозможно. Это была одна из самых удачных кампаний в мировой истории.
Находившийся в составе Западной Белоруссии г. Вильнюс был передан Литве. Западная Белоруссия и Западная Украина воссоединились с Белорусской и Украинской Советскими Социалистическими республиками. (Слайд диафильма).
27 октября 1939 года - части литовской армии вошли в Вильнюс, переданный Литве по Договору о взаимопомощи между Литвой и Советским Союзом.
Договор «О дружбе и границе» был утверждён 31 октября 1939 г. на внеочередной сессии Верховного Совета СССР. В октябре в Западной Белоруссии и Западной Украине, территории которых контролировались Красной Армией, были проведены «выборы» в Народные собрания. Эти органы власти незамедлительно провозгласили советскую власть и обратились к Верховному Совету СССР с просьбой принять Западную Украину и Западную Белоруссию в состав Советского Союза. (Слайд диафильма).
31 октября 1939 года Молотов в своей речи заявил, что Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и к миру. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
31 октября 1939 г. председатель СНК СССР и нарком иностранных дел В. Молотов выступил на заседании Верховного Совета СССР с докладом «О внешней политике Советского Союза», в котором сделал обстоятельный анализ событий осени 1939 г. в Европе и в мире. Все тезисы доклада были направлены на оправдание советско-германского сотрудничества в августе-сентябре 1939 г. В. Молотов искусно переложил ответственность за начало мировой войны на англичан и французов, а раздел Польши между Германией и СССР назвал справедливым и законным актом. В. Молотов заявил, что отношения с Германией коренным образом улучшились. Это выразилось в укреплении дружественных отношений, расширении практического сотрудничества и оказании Германии политической помощи в ее мирных устремлениях. Этот доклад был опубликован 1-2 ноября 1939 г. в «Правде», «Известиях» и во всех республиканских газетах. (105).
1-2 ноября 1939 г. – присоединение к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии. (Слайд диафильма).
1-2 ноября 1939 г. Западная Украина и Западная Белоруссия были включены в состав СССР. В основном это территории современных Волынской, Ивано-Франковской, Львовской, Ровенской и Тернопольской областей Украины, Брестской, Гродненской, ряда районов Витебской и Минской областей Белоруссии. Наряду с землями, в прошлом относившимися к Российской империи, с нашей страной воссоединились украинские земли, до Первой мировой войны входившие в состав австро-венгерской Галиции (нынешние Ивано-Франковская, Львовская и Тернопольская области). Некоторые из присоединенных в 1939 г. земель с городами Белосток и Перемышль (Пшемысль) согласно советско-польскому договору о границе от 16 августа 1945 г. были возвращены Польше. (А. Фишман). (7).
Численность войск в составе Белорусского и Украинского фронтов в октябре достигла более 2,4 миллиона человек, то есть на пять жителей приходился один «человек с ружьем». Командиры, политработники и бойцы-агитаторы, наряду с местными и заезжими коммунистами, принимали самое активное участие в избирательной кампании по выдвижению кандидатов в депутаты: «Они несли в массы слова правды о первом в мире социалистическом государстве, о жизни трудящихся СССР, помогали выдвигать в Народное собрание лучших сынов и дочерей народа». В Западной Украине одна только 6-я армия отправила в народ 3000 агитаторов. В дополнение к ним прибыл «десант» из СССР, к примеру, в Западную Белоруссию Минск прислал 4000 пропагандистов, 250 лекторов и 12 автоагитколонн. Кампания продолжалась две недели, протекала бурно и красочно – с листовками, плакатами, собраниями, музыкой, песнями и буфетами. Право выдвижения имели Временные управления, Крестьянские комитеты, собрания Рабочей Гвардии и коллективы трудящихся. Как сообщал из Львова доктор Эдмунд Парнес: «Выборные комиссии были укомплектованы самими коммунистами, предвыборными собраниями руководили коммунисты, ораторы были назначены сверху, точно так же были сверху продиктованы предложения и резолюции». Все выступающие призывали голосовать за бедняков, простых людей, упирая на ленинский тезис о кухарке, управляющей государством. Альтернативных кандидатур не было, ответственными товарищами выдвигался один кандидат – и «за него и голосовали». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Численность избирателей и общая численность населения несколько отличались друг от друга. Не попали в состав «электората» арестованные, находящиеся в бегах, лишенные права голоса политические, государственные, общественные деятели, лидеры и активисты всех прочих партий и движений, крупные чиновники, военные, полицейские, стражники, осадники, лесники, «помещики и капиталисты» и весь прочий «враждебный пролетариату класс». К моменту выборов около полумиллиона белорусов, поляков, евреев, литовцев, проживавших в Вильно и Виленской области, узнали, что они граждане «фашистской» Литвы. Так товарищ Сталин решил, без всяких депутатов и референдумов. По официальным советским источникам, в выборах в Народное собрание Западной Украины участвовало 4433 тысячи человек, или 92,83% избирателей, за избрание кандидатов было подано 90,93% голосов. Не явилось или голосовало «против» более 700 тысяч человек… К выборам было допущено 4775 тысяч человек, а «за» проголосовало чуть больше 4 миллионов при общей численности населения Западной Украины 9,4 миллиона человек.
Таким образом, подавляющую массу выборщиков составляли «трудящиеся», причем, как показывает национальный состав депутатов, в основном белорусы и украинцы, из «угнетенных» попавшие в «титульные нации». Народное собрание Западной Украины было на 92,4% «укомплектовано» украинцами, на 4,1% евреями и на 3% поляками; в Западной Белоруссии 67,1% – белорусы, 13,7% – поляки, 7,8% – евреи, 5,7% – украинцы. Притом, что поляки – это треть населения западных областей. Впрочем, польская общественность, которую вытягивали на предвыборные собрания, безропотно голосовала за выдвижение предложенных кандидатур, отчасти из охватившей ее социальной апатии, отчасти из нежелания «раздражать большевиков», хотя в некоторые урны при голосовании «враги народа опускали контрреволюционные листовки». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Территории, отошедшие СССР, были включены в состав Украинской ССР, Белорусской ССР и независимой, на тот Момент, Литвы. На территориях, включённых в СССР, установлена советская власть, проводятся социалистические изменения. Сразу после разгрома Польши СССР добился заключения договоров о взаимной помощи с прибалтийскими странами - Эстонией (28 сентября 1939 г.), Латвией (5 октября 1939 г.) и Литвой (10 октября 1939 г.).
Польская операция СССР – поход на Запад – была мерой вынужденной и политически объяснимой, логично вписывалась в рамки международного права и тех правил игры, которую вели правящие круги Парижа, Лондона, Берлина, Москвы, Вашингтона, Варшавы, Бухареста, Хельсинки летом-осенью 1939 г. (89).
На освобожденных польских территориях новая коммунистическая администрация заработала, как хороший механизм. (48).
Гитлер при захвате территорий противника также использовал идеи Триандафиллова: Вермахт сокрушает противника, СС – устанавливает «Новый порядок». (88).
Как бы ни называла наша пропаганда и историография операцию по присоединению Западной Украины и Западной Белоруссии, какие бы ярлыки ни клеила – это была война, с убитыми, ранеными, пленными, схватками и обороной городов, жертвами среди мирного населения и военными преступлениями. Недаром Сталин говорил о советско-германском братстве, скрепленном кровью. Советский Союз вступил во Вторую мировую войну с самыми гуманными намерениями – защитить славян «единокровных» и подарить «новую жизнь» полякам, имевшим несколько другую группу крови. В воскресное утро, без объявления войны, как принято у всех агрессоров. В 5 часов утра, «в точно установленный правительством срок», передовые штурмовые отряды советских армий и пограничных войск перешли границу и разгромили польскую пограничную охрану. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Польский поход РККА выявил массу недостатков и ошибок советских вооружённых сил, начиная от вставшей намертво техники не по причине сопротивления, а из-за закончившегося топлива, которое просто не успели подвезти, продолжая "меткостью" авиации, которая по ошибке бомбила не только польские, но и немецкие, и советские войска, заканчивая значительной долей потерь личного состава и техники из-за недисциплинированности и неорганизованности как бойцов, так и командиров… Сталин утверждал весной 1940 года: "Нам страшно повредила польская кампания, - она избаловала нас. В войсках и командном составе возникли шапкозакидательские настроения. Это помешало нашей армии перестроиться и понять свои недостатки. Наша армия не сразу поняла, что война в Польше это не война, а военная прогулка".
В отчётах советских танковых частей во время Польского похода впервые встречаются умелые действия полковника Катукова, предложения полковника Ротмистрова и командира кавалерийского корпуса Еременко. Действия танковых войск, объединённых в корпуса, показало «трудность управления и громоздкость его» — Красная армия ещё не умела управлять и такими крупными соединениями в обстановке, приближенной к боевой. И даже при успешном выполнении стремительных маршей на сотни километров выявились огромные сложности в снабжении передовых частей горючим и запчастями. Иногда у частей даже связь отсутствовала по много дней подряд. Немалая часть техники, особенно мобилизованной из народного хозяйства, выходила из строя. Спустя два года ситуация 1939 года в значительной степени повторится при вступлении советских войск в Иран, включая и характер сопротивления невольного противника. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Во время сентябрьского Польского похода РККА потеряла от поломок и неисправностей до 500 танков. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Всего бронетанковые войска двух фронтов разбросали по дорогам почти полтысячи неисправных танков. Лишь потеряв в Зимней войне более 300 тысяч человек убитыми и ранеными, Сталин задумался о несовершенстве созданной им военной машины. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Советские войска, по официальным данным, озвученным В. Молотовым, захватили свыше 900 орудий, более 10 000 пулеметов, свыше 300 тысяч винтовок, более 150 миллионов патронов, около 1 миллиона снарядов и до 300 самолетов. С 17 сентября по 2 октября ими было убито 3500 «бандитов», взято в плен 452 тысячи человек, в том числе почти 19 тысяч польских офицеров: 394 тысячи разоружили войска Украинского фронта и 60 тысяч – Белорусского.
Молотов первым назвал и общее количество жертв, понесенных Красной Армией: убитых – 737, раненых– 1862, то есть в целом – 2599 человек». На сегодняшний день официальными цифрами считаются 1475 командиров и красноармейцев погибшими, умершими от ран, пропавшими без вести и 2002 ранеными, то есть «в целом» – уже 3477 человек. Некоторые польские авторы считают эти данные заниженными как минимум вдвое и говорят о 2500-3000 убитых, а вместе с ранеными советские потери оценивают в 8000-10 000 человек.
Большая часть оказавшихся в советском плену польских военнослужащих была сразу же отпущена по домам. В лагерях НКВД оказались 125 400 человек. Из них в 1939-1941 годах 43 054 человека передали Германии, немцы передали СССР 13 575 человек. Когда выяснилось, что пленных польских офицеров в подавляющем большинстве невозможно использовать в интересах Страны Советов, их – более 22 000 человек – расстреляли весной 1940 года. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
23 ноября 1939 года, говоря о России, Гитлер сказал: «С Россией у нас есть договор. Договоры соблюдаются столь долго, сколь долго это является целесообразным. Россия будет соблюдать его до тех пор, пока будет считать его за благо для себя. Так думал и Бисмарк». (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
«Фёлькишер Беобахтер» писала: «На полях сражений в Польше возникло германо-русское военное братство. Однако значение русско-германского пакта заключается не только в ликвидации и перераспределении польского наследства, но и в создании между великими державами прочного сотрудничества в значительно более широких размерах, что должно привести обе страны к разрешению всех интересующих их вопросов… Германия и Советская Россия не разрешают больше чужим народам высказываться по вопросам восточного пространства». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Кроме договора, были подписаны конфиденциальный протокол о беспрепятственном переселении лиц германского происхождения, проживающих в сфере советских интересов, в Германию, а украинцев и белорусов, проживающих в сфере германских интересов, в СССР, и два секретных дополнительных протокола. В первом стороны брали на себя обязательства не допускать «никакой польской агитации» и сотрудничать в деле ее пресечения. Второй протокол подтверждал право Советского Союза принять «специальные меры на Литовской территории для защиты своих интересов». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Образовавшаяся демаркационная линия оказалась не соответствующей договорённостям о советско-германской границе примерно по «Линии Керзона», что даёт основания предполагать спонтанность действий советского командования и отсутствие согласованности с немецкой стороной. Однако впоследствии эта граница была восстановлена. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Польские земли были поделены, в основном, между Германией и Советским Союзом. Положение новой границы закрепил договор о дружбе и границе между СССР и Германией, заключённый 28 сентября 1939 г. в Москве. Немецкий план состоял в создании марионеточного «польского остаточного государства» в границах Царства Польского и Западной Галиции. Однако данный план не был принят из-за несогласия Сталина, которого не устраивало существование пронацистского польского государственного образования. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Территории к востоку от рек Западный Буг и Сан были присоединены к Украинской ССР и Белорусской ССР. Это увеличило территорию СССР на 196 тысяч км;, а население — на 13 млн. человек. Новая граница в основном совпадала с «линией Керзона», рекомендованной в 1919 году Парижской мирной конференцией в качестве восточной границы Польши, так как она разграничивала области компактного проживания поляков, с одной стороны, украинцев и белорусов, - с другой. Англия поддержала Советский Союз в присоединении территорий Западной Украины и Западной Белоруссии, занятых Польшей в ходе Советско-польской войны в 1921 году. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
10 октября 1939 года Виленский край был передан Литве. Позже, в 1940–1941 годах, на воссоединённой с БССР территории даже издавались газеты на польском — две республиканские и шесть местных. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Литва вернула оспаривавшийся у Польши Вильнюсский край. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Фото: Колонна литовских танков Vickers M1933 входит в польский город Вильно. (histomil.com).
Агрессия против Польши была частью общего плана завоевания мирового господства фашистской Германией. Целью гитлеровского руководства было превратить польские земли в вотчину германских империалистов, увеличить военно-экономические ресурсы Германии в борьбе с её соперниками — Великобританией и Францией — и лишить их союзника на Востоке, а также создать в результате захвата Польши плацдарм для нападения на СССР. Польское буржуазное правительство в 30-х гг. проводило политику, враждебную СССР, и пыталось достичь соглашения с фашистской Германией, что привело Польшу к изоляции в момент фашистской агрессии. (БСЭ).
Вскоре по завершении боевых действий та часть территории Польши, которая была в составе Германии более века, вошла в состав рейха. Вошла в рейх и часть чисто польских земель, включая Лодзь, переименованную в Лицманштадт. Но ведь и старая Польша без сомнений включала в свой состав этнически чуждых ей украинцев и белорусов… Западная Украина и Западная Белоруссия воссоединились с советскими Украиной и Белоруссией. Население СССР увеличилось на 12 миллионов человек, среди которых было 6 млн. украинцев и 3 млн. — белорусов. 3 миллиона пришлось на долю поляков и евреев. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
В Генерал губернаторстве был установлен достаточно жесткий режим. Но если знать, как вели себя польские власти с собственными гражданами — западными украинцами и западными белорусами, то трудно было упрекать немцев, которые повели себя сурово с теми, кто был бы с ними еще более суров, если бы не немцы вошли в Варшаву, а поляки — в Берлин. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
Общие итоги Германо-польской войны и вступления Красной Армии в Польшу (попытка анализа).
Польское государство временно прекратило своё существование. Несмотря на поражение армии, часть народа Польши не прекратила сопротивления. В Лондоне было создано польское правительство в изгнании, военнослужащие польской армии влились в ряды армий ряда государств, была создана разветвлённая сеть подпольных ячеек сопротивления Армии Крайовой. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Установление линии раздела Польши между СССР и Германией. Подписанный в Москве 28 сентября 1939 г. «Договор о дружбе и границе между СССР и Германией» устанавливал границу по линии Тисса—Нарев—Висла—Сан, к середине октября 1939 была осуществлена её демаркация. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В результате операции СССР взял под свой контроль восточные территории Польши, в которых из 13 млн. населения большинство составляли украинцы и белорусы, а поляки, по разным источникам, составляли от 1 млн. до 5 млн. населения. Эти земли были заняты Польшей в ходе советско-польской войны 1919—1921 годов и находились в её составе с 1921 года, согласно Рижскому мирному договору, подписанному Советской Россией и Польшей. Граница, установленная этим договором, проходила значительно восточнее «линии Керзона», рекомендованной Антантой в качестве восточной границы Польши в соответствии с этническим принципом преобладания населения: к западу от неё — поляки, к востоку — украинцы, белорусы, литовцы и др. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В результате операции к 29 сентября 1939 г. под контроль СССР перешла территория площадью 196 тыс. кв. км с населением около 13 млн. человек, практически полностью находящаяся в границах "линии Керзона", рекомендованной в 1918 году Антантой в качестве восточной границы Польши. (http://feldgrau.info/other/21636-polskij-pokhod-rkka-v-1939g).
В результате «окончательно» состоявшегося раздела СССР получил территорию в 196 тысяч квадратных километров, что составляло 51,5% от ушедшей в небытие Речи Посполитой, с населением около 13 миллионов человек, из которых, как озвучил Молотов, «украинцев – более 7 миллионов, белорусов – более 3 миллионов, поляков – свыше миллиона, евреев – свыше миллиона». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В результате военной операции СССР присоединил районы, которые отошли к Польше по договору 1921 г. Районы Западной Белоруссии и Западной Украины воссоединились с Белоруссией и Украиной и были включены в их состав в ноябре 1939 г. Граница СССР была отодвинута на запад на 200-250 км. Граница с Германией прошла примерно по «линии Керзона». К договору 1939 г. был приложен секретный протокол, по которому часть Литвы включалась в сферу интересов СССР, а часть Польши – Германии. (Слайд диафильма).
В результате похода Красной Армии была установлена новая западная граница СССР, она отодвигалась на запад на 250-300 км. Это значительно укрепило безопасность СССР. Гитлеровская Германия потеряла возможность использовать Западную Украину и Западную Белоруссию в качестве будущего плацдарма для нападения на СССР. При выполнении этой задачи формирования двух фронтов, части и подразделения пограничных войск за период с 17 по 30 сентября 1939 г. потеряли 1475 человек. (89).
В сентябре 1939 г. к Советскому Союзу были присоединены районы, которые отошли к Польше по Рижскому договору 1921 г. (Слайд диафильма).
Осенью 1939 г. по пакту Молотова-Риббентропа были присоединены новые территории глубиной 200-300 км. Ранее созданная полоса обеспечения стала гораздо глубже. Новые территории самой природой были созданы именно для оборудования тут такой полосы. Местность благоприятствовала обороне и созданию заграждений. Вдобавок ко всему дорожная сеть была развита слабо. (88).
СССР передвинул свою границу на запад, объединив почти все этнические белорусские и украинские территории. Советская историография оправдывала действия СССР тем, что перенос границы на запад впоследствии сыграл значительную роль в ходе Великой Отечественной войны, помешав германским войскам завершить наступление на Москву до наступления холодов и привело к поражению немцев в сражении под Москвой. В Большой Советской энциклопедии излагается следующая точка зрения: «Поход на Запад был необходим и для приостановки распространения гитлеровской агрессии на восток. Советское правительство, уверенное в неизбежности в недалёком будущем германской агрессии против СССР, стремилось отдалить исходный рубеж будущего развёртывания войск потенциального врага, что было в интересах не только Советского Союза, но и всех народов, которым угрожала фашистская агрессия. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
После присоединения Западной Украины к УССР и Западной Белоруссии к БССР советское руководство передало часть исторической литовской территории (Вильно и Виленский край) Литве, которая в соответствии с секретными протоколами к договору о дружбе и границе между СССР и Германией вошла в советскую сферу интересов. Германия взамен получила под свой контроль Варшавское и Люблинское воеводства Польши. Это соглашение получило в историографии название «обмен территориями». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Территориальные приобретения СССР в результате раздела Польши были подтверждены послевоенным польским правительством в советско-польском договоре о границе 1945 года. Линия польско-советской границы стала, в основном, соответствовать линии Керзона, с отступлениями в ряде районов в пользу польской стороны. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Территория Виленского края вместе с Вильно, несмотря на протесты белорусов (они составляли значительную часть населения и в сопротивлении советским войскам не участвовали), была передана Литве согласно "Договору о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой", подписанному 10 октября 1939 года.
Советское руководство передало часть исторической литовской территории (Вильно и Виленский край) Литве, которая в соответствии с секретными протоколами к договору о дружбе и границе между СССР и Германией вошла в советскую сферу интересов. Германия взамен получила под свой контроль Варшавское и Люблинское воеводства Польши. Это соглашение получило в историографии название «обмен территориями». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
По подписанному в Москве 10 октября 1939 «Договору о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой» Литовской Республике был передан ранее принадлежавший Польше Виленский край с Вильнюсом. Впоследствии, после присоединения Литвы к СССР, ей в октябре 1940 г. дополнительно были переданы Друскеники (Друскининкай), Свенцяны (Швенчионис), Адутишкис и окрестности. Эта передача была причиной объявления польским эмигрантским правительством войны СССР, которая формально продолжалась до лета 1941 г. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
4 сентября 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) начало обсуждать вопросы послевоенного устройства Восточной Польши. Решение Политбюро, датированное 4 сентября – 3 октября 1939 г., было оформлено единым Протоколом N 7113. В нём предписывалось:
1. Созвать Украинское Народное Собрание из выборных по областям Западной Украины и Белорусское Народное Собрание из выборных по областям Западной Белоруссии.
Эти Народные Собрания должны:
1) Утвердить передачу помещичьих земель крестьянским комитетам;
2) решить вопрос о характере создаваемой власти;
3) решить вопрос о вхождении в состав СССР, т.е. о вхождении украинских областей в состав УССР, о вхождении белорусских областей в состав БССР;
4) решить вопрос о национализации банков и крупной промышленности.
Советскими оккупационными властями была создана Коммунистическая партия, которая единственная и имела право выдвинуть своих кандидатов на выборах. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
22 октября 1939 года состоялись выборы депутатов в Народное собрание Западной Украины, что в СССР официально толковалось как референдум о воссоединении с Украиной. По официальным данным, в голосовании приняло участие 4 433 тыс. (92,83%) избирателей, из которых «за кандидатов блока рабочих, крестьян и интеллигенции» проголосовало 90,93%. Народное собрание начало работу 26 октября и 27 октября приняло Декларацию о вхождении Западной Украины в состав УССР. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Территории, относимые СССР к Западной Украине и Западной Белоруссии, в результате организованного при участии советской стороны народного волеизъявления были присоединены к УССР и БССР в ноябре 1939 года.
1-2 ноября 1939 г. Верховный Совет СССР удовлетворил просьбы о принятии Западной Украины и Западной Белоруссии в состав Советского Союза. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
14 ноября 1939 г. Закон о принятии Западной Украины в состав Украинской ССР был утверждён Верховным Советом УССР. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
По оценке публициста А. Гогуна результаты выборов были «явно сфальсифицированными». По утверждению студента А. Пронина «какое бы то ни было реальное народное представительство на выборах исключалось монополией Компартии». По мнению доктора исторических наук М. Семиряги, «итоги выборов показали, что подавляющее большинство населения этих регионов согласилось с установлением советской власти и присоединением к Советскому Союзу». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Присоединение восточных регионов Польши к СССР не было признано международным правом, с точки зрения которого Польша являлась оккупированной страной, то есть оставалась в ситуации (в довоенном положении) соответственно, и территории Восточной Польши продолжали считаться польскими, а их жители — польскими гражданами. Однако СССР провозглашал, что ввиду падения Польского государства в результате «короткого удара со стороны сперва германской армии, а затем —Красной Армии», «о восстановлении старой Польши не может быть и речи». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Продержалась советская власть на Западной Украине недолго – уже через два года, 22 июня 1941 года, Третий Рейх нападает на бывшего союзника, с помощью которого еще совсем недавно перекраивал границы европейских государств. Через несколько недель Западная Украина оказалась полностью оккупирована Вермахтом. Многие украинцы поначалу с радостью встречали немцев - еще до нападения Третьего Рейха на СССР из Западной Украины вынуждены были бежать в оккупированную нацистами Польшу тысячи людей. К тому же, украинские националисты возлагали на немцев свои надежды на возрождение украинского государства и видели в них поначалу союзников в борьбе с коммунистами и поляками.
Фото: Украинцы приветствуют представителей немецких властей. Вишневецкий дворец. 1941 г.
30 июня 1941 г. немецкий батальон «Нахтигаль», состоявший преимущественно из украинских националистов, взял совместно с частями Вермахта Львов. В тот же день на Площади Рынок в присутствии широкой общественности и представителей церкви был провозглашен Акт восстановления Украинской Государственности. Но эти планы шли в разрез с немецким видением будущего Украины, и поэтому уже 5 июля 1941 г. многие лидеры ОУН, включая С. Бандеру, были арестованы, некоторые расстреляны. Немцы дали четкий сигнал о том, что создание Украинского государства, пусть даже и союзного, не входит в их планы. Когда про арест лидеров ОУН узнали в «Нахтигаль», военные требовали их освобождения, за что батальон был отозван с фронта в тыл, а вскоре расформирован. Будущему главнокомандующему УПА Р. Шухевичу удалось избежать ареста, а большинство воинов «Нахтигаль» составили позже костяк Украинской Повстанческой Армии (УПА). В 1941 году стало ясно, что ни поляки, ни коммунисты, ни нацисты не сулили украинцам ничего хорошего, но надежды на самостоятельное государство все еще тлели. Были и люди, готовые за них бороться. Репрессии по отношению к гражданскому населению со стороны немецкой оккупационной администрации привели к тому, что начали создаваться отряды местной самообороны, врагом №1 для которых были нацисты.
Возглавила процесс создания вооруженных отрядов для борьбы с немцами Организация украинских националистов (ОУН). Из разрозненных групп на Волыни и Галичине начали создаваться отряды самообороны, которые объединились в 1943 г. в УПА. До прихода на эти земли большевиков, УПА принимала участие в основном в боях с нацистами, ставя себе за цель прекращение эксплуатации немцами украинских сёл. С переходом территорий Западной Украины под контроль СССР, УПА переключается на борьбу с коммунистами, которые опять показали местному населению, что такое депортации, коллективизация и массовые репрессии. Память про еще недавние преступления большевиков сплотила в УПА тысячи людей, готовых предотвратить любой ценой повторение трагедии 1939-41 гг. Повстанцы организовывали диверсионные акты, а под их прицелом оказывались все, кто сотрудничал с большевиками – главы сельсоветов, работники райкомов партий, местные активисты и прочие. А поддержка местным населением действий УПА и их общая ненависть к большевикам существенно осложнили оккупантам жизнь… Для борьбы с повстанцами были созданы спецгруппы НКВД, так называемые агентурно-боевые группы (АБГ). Основной тактикой АБГ было совершение провокационных действий под видом УПА – переодетые НКВД-исты убивали людей, занимались грабежом и жгли дома с целью дискредитировать повстанческое движение.
После нападения Германии на СССР, 30 июля 1941 года, посол СССР в Великобритании И. Майский и премьер-министр польского правительства в эмиграции В. Сикорский подписали соглашение, в котором правительство СССР признало советско-германские договоры 1939 года, касающиеся территориальных перемен в Польше, утратившими силу. Позднее решениями союзников по антигитлеровской коалиции -США, Великобритании и СССР была закреплена принадлежность Западной Украины и Западной Белоруссии Советскому Союзу. Польское население этих территорий после войны было в основном переселено в Польшу. Польша в качестве компенсации получила часть территории побеждённой Германии (Силезский бассейн, Вроцлав, Гданьск). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
16 августа 1945 г. в Москве был подписан договор между СССР и Польшей, закрепивший территориальные изменения. Два региона, с городами Белосток и Перемышль, были возвращены Польше. Новая граница СССР стала в основном совпадать с «линией Керзона», с некоторыми отступлениями в пользу польской стороны. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
После Второй мировой войны Германия прошла полный курс денацификации – Нюрнбергский процесс и последующие суды наказали нацистских преступников, в послевоенные годы немцам всеми возможными способами прививали демократию, а немецкое экономическое чудо было одним из доказательств того, что для экономического прогресса не обязательна сильная рука диктатора. Чтобы предотвратить повторный откат к диктатуре, в немецкую Конституцию включили статью 20, которая закрепляет право немцев на восстание против правительства, уничтожающего демократические основы Германии. Выплата репараций пострадавшим сторонам показала признание своей вины и продемонстрировала желание хоть как-то ее искупить, а апогеем этой политики был жест лично пострадавшего от нацистов немецкого канцлера В. Брандта, который стал на колени перед памятником жертвам восстания в Варшавском гетто 1943 года. Благодаря в том числе раскаянию и искуплению, Германия на сегодняшний день ассоциируется с прогрессом и экономической мощью, а не страшными событиями Второй мировой.
Потери сторон.
Советскими войска, по официальным данным, озвученным В. Молотовым с 17 сентября по 2 октября 1939 г., было убито 3500 «бандитов». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Молотов первым назвал общее количество жертв, понесенных Красной Армией: убитых – 737, раненых– 1862, то есть в целом – 2599 человек». На сегодняшний день официальными цифрами считаются 1475 командиров и красноармейцев погибшими, умершими от ран, пропавшими без вести и 2002 ранеными, то есть «в целом» – уже 3477 человек. Некоторые польские авторы считают эти данные заниженными как минимум вдвое и говорят о 2500-3000 убитых, а вместе с ранеными советские потери оценивают в 8000-10 000 человек. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Боевые потери РККА во время польской кампании 1939 года, по советским архивным данным, впервые опубликованных историком Мельтюховым, составили 1 173 человека убитыми, 2 002 ранеными и 302 пропавшими без вести. В результате боевых действий потеряно также 17 танков, 6 самолётов, 6 орудий и миномётов, 36 автомашин. По данным польских историков, Красная Армия потеряла убитыми около 2,5 тыс. солдат, 150 бронеавтомобилей и 20 самолётов.
Согласно исследованиям С. Осьмачко, СССР потерял 882 человека и 97 пропавшими без вести.
Потери польской стороны в действиях против советских войск составили 3 500 человек убитыми, 20 000 пропавшими без вести и 454 700 пленными.
Из 900 орудий и миномётов и 300 самолётов подавляющее большинство досталось РККА в качестве трофеев. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
По данным Москвы, потери в польской кампании со стороны Германии составили 13981 человек (убитыми и пропавшими без вести), со стороны СССР - 854 убитыми и пропавшими без вести, 2019 ранеными. Со стороны Польши – 69800 убитыми и 153700 ранеными, 125,4 тысячи оказались в плену. Из них около 20 тысяч были расстреляны на территории СССР и Германии к весне 1940 г. Всякая информация о расстрелах отсутствовала. (89).
По¬те¬ри сто¬рон (без учё¬та по¬терь сре¬ди гражданского на¬се¬ле-ния):
Поль¬ша – свыше 66,3 тыс. человек уби¬ты¬ми, около 133,7 тыс. человек ра¬не¬ны¬ми, около 694 тыс. человек бы¬ли взя¬ты в плен германскими вой¬ска¬ми, около 217 тыс. человек сдались Крас-ной Ар¬мии;
Гер¬ма¬ния – 10572 человек уби¬ты¬ми, 30322 человек ра¬не¬ны¬ми, 3409 человек про¬пав¬ши¬ми без вес¬ти. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
А. Гитлер (в речи по итогам польской кампании) – 14.000 убитых и пропавших без вести, 30.000 раненых.
Оценки союзников в 1939 году: 90.000 убитых и 200.000 раненых. (По законам военного времени сразу можно делить на 3.)
Данные Википедии: 16.000 убитых и 3.500 пропавших без вести, 800 танков (от 230 до 340 безвозвратно), до 561 самолета.
Р. Кеннеди (www.ibiblio.org/hyperwar/USA/DAP-Poland/Campaign-III.html) – 13.100 убитые и пропавшие; 27.300 пропавшие; 217 безвозвратно потерянных танков и 400 самолетов.
Э. фон Манштейн (в "Утерянных победах") – 10.600 убитых и пропавших без вести в группе армий «Юг», а также 20.400 раненых. Группа армий «Север» потеряла в 3 раза меньше за месяц боев, с учетом неудач у Груденжа, штурма Модлина и прорыва через Нарев… В общем, безвозвратные потери в один процент от численности армии – это мизер. Даже с учетом раненых они не превзошли 3,5% от численности немецких войск. Однако, вывести из строя четверть всех самолетов и треть танков – было бы круто. Скорее всего, поляки преувеличивают свои успехи. Правда, по воспоминаниям того же Манштейна, танковые дивизии невозможно было привести в боеготовое состояние за полтора месяца.
Польские потери: около 670 тысяч попало в плен, 130.000 покинули Польшу. При численности армии 950.000 получается всего 150.000 убитых и тяжело раненных (легкораненые должны были попасть в плен). Часть солдат в польской армии перешла на нелегальное положение, но при этом к армии примкнуло большое число гражданских лиц.
Вермахт потерял 13-20 тыс. человек убитыми и пропавшими без вести, около 30 тыс. ранеными. Польская армия - 66 тыс. убитыми, 120-200 тыс. ранеными, около 700 тыс. пленными.
В ходе Польской кампании Германия потеряла около 45 тыс. чел. убитыми и ранеными, 1000 танков и бронемашин и 400 самолётов, Польша — 200 тыс. убитыми и ранеными и 420 тыс. взятыми в плен. Страна была оккупирована фашистской Германией. (БСЭ).
В ходе Польской кампании потери немецких войск составили примерно 45 тысяч человек, из них десять с половиной — убитыми. (С. Кремлёв «Кремлёвский визит фюрера»).
По данным Москвы, потери в польской кампании со стороны Германии составили 13981 человек (убитыми и пропавшими без вести), со стороны СССР - 854 убитыми и пропавшими без вести, 2019 ранеными. Со стороны Польши – 69800 убитыми и 153700 ранеными, 125,4 тысячи оказались в плену. Из них около 20 тысяч были расстреляны на территории СССР и Германии к весне 1940 г. Всякая информация о расстрелах отсутствовала. (89).
Потери Германии:
Сухопутные войска:
16 843 убитых
36 473 раненых
320 пропавших без вести.
Люфтваффе:
386 убитых
407 раненых
163 пропавших без вести.
Кригсмарине:
77 убитых
115 раненых
3 пропавших без вести. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
В войне, длившейся 18 дней, польская армия была совершенно уничтожена. 694 тыс. человек попали в плен к немцам, 217 тыс. человек – к русским. Остальные, возможно около 100 тыс. человек, спаслись бегством через границы Литвы, Венгрии и Румынии. Количество убитых поляков, вероятно, никогда не будет точно установлено. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Потери Польши на Западном направлении: около 66 тыс. убитых; 133 700 раненых; около 400 (694) тыс. пленных. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Польская армия потеряла 66,3 тысячи убитыми, 133,7 тысяч ранеными, около 420 тысяч пленными. Большие жертвы были среди гражданского населения Польши. 10 тысяч поляков было расстреляно при массовых экзекуциях, которые проводились немецко-фашистскими войсками. Потери немецко-фашистских войск составили 10,6 тысяч убитыми, 30,3 тысячи ранеными, 3,4 тысячи пропавшими без вести. (СВЭ, 1976 г.).
В 1947 году в Варшаве был опубликован «Отчет о потерях и военном ущербе, причиненном Польше в 1939 – 1945 гг.». Потери своих войск в Сентябрьской кампании 1939 года поляки оценивают в 66,3 тысяч человек. Гитлеровская армия, по мнению историков, потеряла 16 тысяч, а если сюда приплюсовать раненных и пропавших без вести, то Сентябрьская кампания стоила Германии 44 тысяч человек. Потери немцев в сентябре 1939 г. – 16 400 чел. (https://tverdyi-znak.livejournal.com/1351855.html).
Согласно послевоенным исследованиям Бюро Военных потерь, в боях с вермахтом погибли более 66 тысяч польских военнослужащих (в том числе 2000 офицеров и 5 генералов). 133 тысячи были ранены, 420 тысяч оказались в немецком плену, а в советский плен попали 250 000 военнослужащих. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
В 2005 году вышла книга польских военных историков Ч. Гжеляка и Х. Станьчика, проводивших свои исследования — «Польская кампания 1939 года. Начало 2-й мировой войны». Согласно их данным, в боях с вермахтом погибли около 63 000 солдат и 3300 офицеров, 133 700 были ранены. Около 400 000 попало в германский плен, и 230 000 в советский. Около 80 000 польских военнослужащих сумели эвакуироваться в соседние нейтральные государства — Литву, Латвию и Эстонию (12 000), Румынию (32 000) и Венгрию (35 000). (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Польские ВМС были уничтожены или захвачены в ходе обороны Побережья. Прорваться в нейтральные или союзные порты сумели 3 эскадренных миноносца и все 6 подводных лодок. Удалось эвакуировать в Румынию 119 самолётов. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Пленные.
3 октября 1939 года Совет Народных Комиссаров СССР принял «Постановление о военнопленных» № 1626—390сс, в соответствии с которым военнопленные рядового состава — украинцы, белорусы и представители других национальностей, родиной которых являлись территории Западной Украины и Западной Белоруссии, — были отпущены из лагерей и приёмных пунктов домой. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В сентябре 1939 г. Россия в соответствии с секретным соглашением с немцами аннексировала восточные районы Польши и заключила в тюрьмы и лагеря для военнопленных тысячи поляков. (59).
После вступления советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии и раздела Польши между Германией и СССР на занятой советскими войсками территории оказались десятки тысяч польских граждан, захваченных в плен Красной Армией и интернированных —военнослужащих польской армии и чиновников местных органов государственной власти, «осадников» (военных колонистов), полицейских.
В конце 1939 было создано Управление по военнопленным и интернированным во главе с П. Сопруненко, в ведении которого находились заключённые лагерей Центральной России, тюрем Западной Белоруссии и Западной Украины.
Всего в ходе боевых действий Красная Армия захватила в плен до четверти миллиона солдат и офицеров польской армии. Рядовых и унтер-офицеров, уроженцев территорий Польши, отошедших к СССР, распустили по домам, более 40 тысяч жителей западной и центральной Польши передали Германии (при этом ещё примерно 20—25 тысяч человек были направлены на работу на шахты Кривого Рога и Донбасса). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В войне, длившейся 18 дней, польская армия была совершенно уничтожена. 694 тыс. человек попали в плен к немцам, 217 тыс. человек – к русским. Остальные, возможно около 100 тыс. человек, спаслись бегством через границы Литвы, Венгрии и Румынии. Количество убитых поляков, вероятно, никогда не будет точно установлено. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Поль¬ша – около 694 тыс. человек бы¬ли взя¬ты в плен германскими вой¬ска¬ми, около 217 тыс. человек сдались Крас-ной Ар¬мии. (https://nefontanka-ru.livejournal.com/1090371.html).
Потери польской стороны в действиях против советских войск составили 454 700 пленными.
(https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
По данным Москвы, потери в польской кампании Польши – 125,4 тысячи оказались в плену. Из них около 20 тысяч были расстреляны на территории СССР и Германии к весне 1940 г. Всякая информация о расстрелах отсутствовала. (89).
Потери Польши на Западном направлении: около 400 (694) тыс. пленных. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Польская армия - около 700 тыс. пленных.
Польская армия потеряла около 420 тысяч пленными. (СВЭ, 1976 г.).
В ходе Польской кампании Польша потеряла 420 тыс. взятыми в плен. (БСЭ).
По данным Москвы, потери в польской кампании со стороны Польши – 125,4 тысячи оказались в плену. Из них около 20 тысяч были расстреляны на территории СССР и Германии к весне 1940 г. (89).
Польская армия была совершенно уничтожена. 694 тыс. человек попали в плен к немцам, 217 тыс. человек – к русским. (https://kk.convdocs.org/docs/index-10302.html?page=3).
Потери Польши на Западном направлении: около 400 (694) тыс. пленных. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Польская армия потеряла около 420 тысяч пленными. (СВЭ, 1976 г.).
Согласно послевоенным исследованиям Бюро Военных потерь, в боях с вермахтом 420 тысяч оказались в немецком плену, а в советский плен попали 250 000 военнослужащих. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
В 2005 году вышла книга польских военных историков Ч. Гжеляка и Х. Станьчика, проводивших свои исследования — «Польская кампания 1939 года. Начало 2-й мировой войны». Согласно их данным, в боях с вермахтом около 400 000 попало в германский плен, и 230 000 в советский. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
Советскими войсками, по официальным данным, озвученным В. Молотовым с 17 сентября по 2 октября 1939 г., взято в плен 452 тысячи человек, в том числе почти 19 тысяч польских офицеров: 394 тысячи разоружили войска Украинского фронта и 60 тысяч – Белорусского. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Пленные КА в сентябре 1939 г. по сведениям М. Мельтюхова из "Советско-Польских войн". Опубликовано по адресу: militera.lib.ru/research/meltyukhov2/03.html.
В плен были взяты 454 700 польских военнослужащих (в это число вошли не только солдаты и офицеры Войска Польского, но и полицейские, жандармы и все лица, захваченные с оружием в рука), из них войска Белорусского фронта взяли в плен 60 202, а Украинского — 394 498 человек.
Большая часть оказавшихся в советском плену польских военнослужащих была сразу же отпущена по домам. В лагерях НКВД оказались 125 400 человек. Из них в 1939-1941 годах 43 054 человека передали Германии, немцы передали СССР 13 575 человек. Когда выяснилось, что пленных польских офицеров в подавляющем большинстве невозможно использовать в интересах Страны Советов, их – более 22 000 человек – расстреляли весной 1940 года. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
По постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 октября 1939 года, 6 тысяч полицейских и жандармов содержались в Осташковском лагере (Калининская область), 4,5 тысячи кадровых и призванных из запаса офицеров — в Козельском, и ещё около 4 тысяч — в Старобельском (под Луганском). Впоследствии часть военнопленных и интернированных была расстреляна (по данным КГБ (1959), всего всего было казнено 21 857 человек) (Катынский расстрел). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В начале ноября 1940 г. у Берии и Сталина возникла идея создания в РККА дивизии из польских военнопленных, которую можно было бы использовать на случай войны с Германией; однако эта идея была оставлена. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
30 июня 1941 года в Лондоне между польским правительством в эмиграции и представителями СССР было подписано «Соглашение о взаимной помощи в войне против Германии и создании на территории СССР польских воинских формирований». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
12 августа 1939 г. последовал указ об амнистии для поляков. Всего было амнистировано 389 тыс. человек. Значительная часть из них вступила в польскую армию, формировавшуюся на территории СССР генералом В. Андерсом, и в её составе покинула СССР в 1942 г. Другая часть в 1943 г. вступила в дивизию им. Т. Костюшко. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Дата завершения польской кампании.
Польская кампания 1939 года не имеет официальной даты завершения. Польское государство так и не подписало акт капитуляции. Общепринятой датой завершения войны является капитуляция Варшавы и Модлина, 27-28 сентября 1939 года. После этого немцы могли перебросить на Западный фронт всю авиацию и тяжелую артиллерию. Небольшие бои, правда, продолжались и в первых числах октября. Момент, когда польская армия потеряла все шансы на продолжение сопротивления в течение длительного времени, наступил намного раньше.
Французский главнокомандующий, генерал Гамелен, первым признал, что Польша разгромлена. Еще 12 сентября 1939 г. он приказал прекратить наступление на Западе, "ввиду быстрого развития событий в Польше".
Гамелену, конечно, нужно было быть наиболее осторожным в своих оценках из всех заинтересованных лиц. Другие современники относят завершение разгрома Польши к более позднему моменту. У. Черчилль говорит о конце второй недели сентября 1939 года.
Немецкие генералы относят данные события к более позднему сроку. Для Г. Гудериана завершение кампании было таким: «Командный пункт корпуса оставался в Каменец. Утром 17 сентября 1939 г. гигантская цитадель Бреста была взята 76-м пехотным полком полковника Голлника, переправившимся ночью на западный берег Буга как раз в тот момент, когда польский гарнизон пытался прорваться из Бреста на запад по неповрежденному мосту через Буг. Это был конец кампании. (из Воспоминаний солдата).
Э. Манштейн в «Утерянных победах» дает две даты, соответственно для южной и северной группировок противника. На юге все было окончательно решено к 12 сентября 1939 года, когда немецкие горнострелки подошли к Львову; на севере сражения затянулись до 18 сентября 1939 года, когда закончилась битва на Бзуре, про которую Манштейн говорит "Сражение на Бзуре явилось самой большой самостоятельной операцией польской кампании, ее кульминационным, если не решающим моментом".
Современные историки расходятся во мнениях. Мельтюхов называет 10 сентября 1939 г. примерной датой краха польской армии, поляки говорят о возможности продолжения борьбы, как минимум до 20 сентября 1939 года. Роберт М. Кеннеди (www.ibiblio.org/hyperwar/USA/DAP-Poland/Campaign-III.html) считает переломными днями кампании 5-6 сентября 1939 года, а завершение распада польской армии относит к 17 сентября 1939 года.
По общему мнению современников и историков, РККА очень удачно вступила в Польшу в завершающий день войны и никоим образом не повлияла на ее ход.
Причины поражения польской армии в 1939 г.
После окончания Великой Отечественной войны разбитые Красной Армией, но выжившие германские генералы стали сочинять мемуары, стремясь «спасти лицо». Тем же путём пошёл и польский генерал Владислав Андерс. Воевал он мало и плохо. В 1942 году, в нарушение данного польским эмигрантским правительством обещания сражаться с немцами на территории Советского Союза плечом к плечу с Красной Армией, этот генерал в разгар Сталинградской битвы увёл сформированную в СССР польскую армию в Иран. С тех пор у нас считают Андерса лгуном и трусом.
В своих воспоминаниях В. Андерс уверял, что 17 сентября 1939 года, когда Красная Армия «вторглась» в Польшу, «натиск немцев стал ослабевать, и когда растянутые на сотни километров немецкие коммуникации стали рваться, мы могли бы ещё сопротивляться некоторое время и дать союзникам возможность ударить на открытые западные границы Германии»… К 17 сентября 1939 г. польская армия была разгромлена, немцам осталось ликвидировать лишь отдельные очаги сопротивления. Англичане и французы не собирались воспользоваться возможностью «ударить на открытые западные границы Германии»… В сентябре 1939 года Великобритания и Франция предали Вторую Речь Посполитую, отдав её на растерзание гитлеровским варварам… Сегодня у западных союзников находятся и адвокаты. Польский историк Р. Внук на страницах вышедшего в 2019 году пособия «Россия и Польша: преодоление исторических стереотипов. 1918—1991 гг.» уверяет российских и польских учителей в том, что «ввиду неминуемого поражения Польши немедленное нанесение франко-британского удара по Германии утрачивало смысл. Сталин открыл двери в войну».
«Двери» немцам открыл отнюдь не Сталин! После окончания Второй мировой войны бывший начальник штаба оперативного руководства Вооружённых сил Германии генерал А. Йодль на допросе показал: «Мы не потерпели поражения в 1939 году только потому, что во время польской кампании примерно 110 французских и британских дивизий на западе бездействовали, стоя перед 23 немецкими дивизиями».
В сентябре 1939 г. 78 французским дивизиям общей численностью 3,25 млн. человек на германской оборонительной «линии Зигфрида» противостоял миллион немецких солдат и офицеров. Если французы располагали 2850 танками, то у немцев на Западном фронте их не было вовсе! Франко-британская авиация имела почти двойное превосходство в воздухе (2421 самолёт против 1359). В случае массированного удара союзников гитлеровцам пришлось бы забыть о Варшаве и Кракове и думать о защите Берлина. Однако проливать кровь за Польшу союзники изначально не собирались, чего поляки не хотели понимать вплоть до разгрома немцами их армии.
Противостоять вермахту в одиночку польские войска были не в состоянии. Соотношение сил на польско-германском фронте было в пользу немцев. Против миллиона польских солдат и офицеров гитлеровцы выставили 1,8 млн. человек. Польская армия не была готова к «войне моторов». Германия имела почти троекратный перевес в самолётах (2231 против 824) и четырёхкратный — в танках (2533 против 610). Причём польские танковые соединения были оснащены в основном устаревшими моделями.
Вермахт располагал 13500 орудиями и миномётами, поляки — лишь 4300. Ситуацию ухудшало расположение войск. Если польские войска были равномерно развёрнуты вдоль почти 1900-километрового будущего фронта, то немцы создали мощные группировки на главных направлениях.
Начав наступление, германские пехотные части при поддержке артиллерии и авиации быстро прорвали польскую оборону и двинулись вглубь страны. В воздушных схватках между польской и германской авиацией сразу же обозначился перевес люфтваффе.
Руководители Второй Речи Посполитой, чья недальновидная и безответственная политика явилась одной из главных причин Второй мировой войны, проявили трусость и некомпетентность. Пример показал президент Польши И. Мосцицкий, уехавший из Варшавы в первый же день войны. 5 сентября 1939 г. столицу покинуло правительство. 5 сентября 1939 г. Рыдз-Смиглы отдал приказ об отступлении польских армий за Вислу и создании обороны на линии Нарев — Висла — Сан. Отход был хаотичным, что явилось следствием организационных проблем и слабой оснащённости радиосвязью. В результате за несколько дней войска полностью потеряли управляемость.
7 сентября 1939 г. из Варшавы уехал Верховный главнокомандующий польской армией, маршал Э. Рыдз-Смиглы. Ставка была перенесена в Брест-Литовск. Для управления государственным аппаратом и вооружёнными силами все эти перемещения имели пагубные последствия.
Свидетелем катастрофы польской армии был Ян Карский (псевдоним Яна Козелевского), памятник которому стоит в Вашингтоне в парке Джорджтаунского университета. Этот поляк в годы войны в качестве курьера осуществлял связь между польским подпольем и находившимся в Лондоне эмигрантским правительством. Карский одним из первых поведал миру об уничтожении евреев в оккупированной немцами Польше, за что потом получил от Израиля звание «Праведника народов мира».
Первые недели войны Карский — противник Советского Cоюза и социализма — видел своими глазами. Его воспоминания опровергают миф польских фальсификаторов истории.
Полк, в котором служил подпоручик Карский, был дислоцирован в Освенциме — городе, вскоре получившем печальную известность. Ян Карский свидетельствовал: «На рассвете 1 сентября, около пяти утра, когда солдаты нашего конноартиллерийского дивизиона мирно спали, самолёты люфтваффе незамеченными долетели до Освенцима и, пролетая над нашими казармами, забросали всю округу зажигательными бомбами. Одновременно сотни немецких танков пересекли границу, и под их огнём всё окончательно превратилось в руины и пепелища… Опомнившись и оценив положение, мы увидели, что не способны оказать существенного сопротивления. Хотя нескольким батареям удалось каким-то чудом довольно долго продержаться на своих позициях. К полудню две наши батареи были уничтожены. Казармы разрушены до основания, железнодорожный вокзал сметён с лица земли».
Сдержать наступление вермахта ошарашенные поляки не смогли. В тот же день находившиеся в Освенциме части получили приказ отступать. Это был не организованный отход на новые позиции, а паническое бегство. Карский вспоминал, что его «резервная батарея покинула Освенцим и двинулась боевым маршем по направлению к Кракову, захватив с собой пушки, снаряды и провиант… На вокзале нам пришлось ждать, пока починят пути. Мы сидели на земле под палящим солнцем… В тягостном молчании разместились мы по вагонам, и поезд двинулся на восток, в сторону Кракова. Ночью он много раз останавливался и подолгу стоял… На рассвете появилось полтора десятка «хейнкелей», целый час они бомбили и расстреливали из пулемётов наш поезд и разнесли в щепки более половины вагонов. Почти все там были убиты или ранены. Мой вагон уцелел».
Оставшиеся в живых военнослужащие покинули разбитый поезд и пешком пошли на восток. Карского сильно удручало, как происходило отступление: «Шла не армия, не батарея, не взвод — просто много отдельных людей шагали скопом неведомо куда и зачем. Дороги были забиты беженцами и отбившимися от своих частей солдатами, точно катилась огромная приливная волна, увлекая за собой всех встречных. Целых две недели эта лавина медленно двигалась на восток. Сам я держался группы, которая ещё сохраняла какое-то подобие воинского подразделения. Мы надеялись дойти до новой линии обороны, остановиться и вступить, наконец, в сражение. Но каждый раз, когда, казалось, такая возможность была близка, наш капитан получал приказ продолжать отступление и, пожав плечами, понуро указывал нам путь дальше на восток… Так мы брели без особой спешки, поскольку утратили всякое представление о цели».
17 сентября 1939 г. «изнурённые, обессилевшие, ошалевшие и растерянные, мы подошли к Тернополю». Характеризуя состояние своё и спутников, он признал: «Мы уцелели физически, но морально немецкий «блицкриг» уничтожил нас, и мы настолько утратили всякие ориентиры, что едва понимали, что творится вокруг; мы не были ранены, но потеряли силы и волю».
Вскоре польским горе-воякам встретились части Красной Армии, которым они без боя сдались.
Г. Иссерсон в работе «Новые формы борьбы», М.: Военгиз, 1940 г. говорит об истинных причинах разгрома Польши, ссылаясь на передовицу «Правды» от 14 сентября 1939 года: «Германо-польская война не была в подлинном смысле полноценной войной двух политически равноценных сил, одинаково способных решать свои задачи силой оружия… Многонациональное государство, не скрепленное узами дружбы и равенства населяющих его народов, а, наоборот, основанное на угнетении и неравноправии национальных меньшинств, не может представлять крепкой военной силы». Поэтому «польское государство оказалось настолько немощным и недееспособным, что при первых же военных неудачах стало рассыпаться». Однако ссылкой на причины, что были явлены главной газетой Советской страны, автор не ограничился. «Быстрое поражение Польши нельзя, конечно, объяснить одним лишь превосходством военной организации и военной техники Германии. Мы видим, как такое же превосходство на первых порах Японии не дало ей таких результатов в Китае, где широкие народные массы объединились для защиты своей страны и организовали эффективное сопротивление… Военный разгром Польши будет, видимо, еще предметом подробного исследования истории. По своему катастрофическому исходу он находит себе равный пример разве только в разгроме Пруссии Наполеоном I в сражении под Иеной в 1806 году. Тогда Наполеон, считая от его вступления в Пруссию до занятия Берлина, покончил со своим противником в 19 дней. Польская армия была в сентябре 1939 года полностью разгромлена в 16 дней… По германо-польской войне, разумеется, нельзя судить о характере большой современной войны, о ее действительном напряжении, длительности и перспективах развития. По краткости и стремительности своего исхода в 16 дней эта война имела скорее характер отдельного похода или кампании, содержанием которой явилась одна общая стратегическая операция, проведенная от начала до конца без перерыва в одном маневренном развитии. Эта война не потребовала введения в дело всех многочисленных и многообразных пружин современной войны и в этом отношении не раскрыла всего ее многоликого образа. Было бы легкомысленно по опыту германо-польской войны делать какие-либо выводы о всеобъемлющем характере современной войны.
Эта война представляет, однако, несомненный интерес и имеет большое значение с точки зрения таких проблем, как:
а) характер вступления в войну;
б) условия, порождающие маневренную войну;
в) оперативное применение и возможности современных средств борьбы, в особенности авиации и мото-механизированных войск;
г) перспективы маневренного развития борьбы вплоть до достижения решающего исхода;
д) способы ведения операций.
Если германо-польская война пролила известный свет на возможное разрешение этих проблем, то она получает все свое значение для изучения характера современной войны. С этой точки зрения опыт германо-польской войны тем более важен, что она велась между двумя организованными регулярными армиями, в той или иной мере располагавшими всеми современными средствами борьбы, в особенности на германской стороне». (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
Польское командование допустило стратегические ошибки и просчеты, которые не могут быть поставлены в непосредственную зависимость исключительно от внутренней политической гнилостности бывшего польского государства. Они коренятся в поразительном непонимании новых условий, в которых может произойти вступление в современную войну. В этом отношении войну проиграл прежде всего польский генеральный штаб, показавший пример чудовищного непонимания стратегической обстановки и в корне неправильной ее оценки…
Ошибки польского командования могут быть сведены к трем основным:
1. На польской стороне считали, что главные силы Германии будут связаны на западе выступлением Франции и Англии и не смогут сосредоточиться на востоке. Исходили из того, что против Польши будет оставлено около 20 дивизий и что все остальные силы будут брошены на запад против англо-французского вторжения. Так велика была вера в силу и быстроту наступления союзников. Таким образом, план стратегического развертывания Германии в случае войны на два фронта представлялся совершенно превратно. Так же оценивались и возможности Германии в воздухе. Наконец, твердо рассчитывали на непосредственную эффективную помощь Англии воздушными и морскими силами. Бесследно прошли исторические уроки прошлого, уже не раз показавшие подлинную цену обещанной помощи Англии, которая всегда умела воевать только чужими солдатами. Из всех этих ложных расчетов делают еще более ложные выводы. Считают возможным обойтись чуть ли не одной армией мирного времени. С мобилизацией второочередных дивизий поэтому не спешат. Но об этом широко оповещают, объявляя о мобилизации двухмиллионной армии. Такой дезинформацией думали напугать противника. Однако эффект получился совершенно обратный, так как германское командование сосредоточило в ответ еще большие силы против Польши.
2. На польской стороне считали, что в отношении активных действий со стороны Германии речь может идти только о Данциге и даже не о всем Данцигском коридоре и Познани, отторгнутых от Германии но Версальскому договору. Таким образом, совершенно не уяснили себе действительных целей и намерений противника, сводя весь вопрос уже давно назревшего конфликта к одному Данцигу. Поэтому о Силезском направлении, откуда на самом деле последовал главный удар германской армии, весьма мало заботились.
3. На польской стороне считали, что Германия не сможет сразу выступить всеми предназначенными против Польши силами, так как это потребует их отмобилизования и сосредоточения. Предстоит, таким образом, еще такой начальный период, который даст возможность полякам захватить за это время Данциг и даже Восточную Пруссию. Таким образом, мобилизационная готовность Германии и ее вступление в войну сразу всеми предназначенными для этого силами остаются невдомек польскому генштабу.
Поляки не разобрались в стратегической обстановке, и это явилось уже проигрышем, по меньшей мере, первого этапа войны, а то и всей войны. В этом отношении война для Польши была проиграна еще ранее, чем началась.
4. Польский план стратегического развертывания. Глубокое непонимание всей стратегической обстановки привело польское командование к совершенно эфемерному плану стратегического развертывания. Польское развертывание против Германии было поставлено в весьма сложные условия… Полякам приходилось против Германии обеспечивать фронт протяжением в 800 км, от Балтики до Бескидов (западные отроги Карпат). Кроме того, на севере оставалась еще Восточная Пруссия, граница с которой составляла протяжение в 300 км. Изломанное, охватывающее начертание границы, неизбежно вызывавшее развертывание в разных направлениях, и необеспеченность восточной границы с Советским Союзом создавали… общее протяжение фронта развертывания в 2 500 км. Чтобы полностью обеспечить такой огромный фронт, потребовалось 200 дивизий. Такими силами Польша не располагала. Сложность польского развертывания против Германии определялась и тем обстоятельством, что бывшая Польша за все время своего существования готовилась к войне не на западе, а на востоке, против Советского Союза. Ее западная пограничная полоса не расценивалась как операционная база. Она являлась скорее тыловой базой, вовсе не рассчитанной на роль театра военных действий. Она не имела никаких укреплений, но зато была обильно насыщена тыловыми базами и складами. К тому же на западе бывшей Польши находились все военно-экономические объекты и центр польской промышленности. В Верхней Силезии находились: 95% польской каменноугольной добычи, 10 цинковых и свинцовых заводов, поставлявших 100% цинка и свинца (108 тысяч тонн в год), и азотные заводы, дававшие 50% всей польской продукции азота. В общем, на западе находилась вся экономическая база бывшей Польши. Через западные районы проходили и все пути связи и торговли с Западной Европой… Развертываясь на запад против Германии, поляки принимали войну своим тылом, а не фронтом. Уже это одно обстоятельство заставляло к развертыванию на западе подходить с особой осмотрительностью. Если вопрос касался одного Данцига, все эти условия оставались вне оценки. Не менее сложными были и сами оперативные условия развертывания. Операционные направления на западе и в Данцигском коридоре смотрели друг другу в тыл и охватывались. Направление прямо на Данциг было сжато в тисках с двух сторон. Направление из коридора в Восточную Пруссию подвергалось угрозе с тыла из Померании, и наоборот. В этом отношении использование Данцигского коридора, как операционной базы, являлось исключительно трудной стратегической задачей. О ней Вейган как-то сказал: «Коридор поставит перед польским командованием неразрешимые задачи, так как оборона его - дело совершенно невозможное». (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
Развертывание в Познани охватывалось: справа - из Померании и слева - из Силезии. А развертывание на левобережье Вислы в целом охватывалось: из Восточной Пруссии - с севера и из Словакии - с юга. Таковы были общие оперативные условия польского развертывания на западе. Здесь было над чем задуматься генеральному штабу, от которого требовалась особая прозорливость стратегического искусства… В основу польского стратегического развертывания в сентябре 1939 года был положен наступательный план, ставивший своей задачей захват Данцига и Восточной Пруссии. Стратегическое чванство, лишенное всякой реальной почвы, было этим планом доведено до высшего апогея своей карикатурности. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
Польша выставила против Германии около 45 пехотных дивизий. Кроме того, она имела 1 кавалерийскую дивизию, 12 отдельных кавалерийских бригад, 600 танков и всего около 1000 действующих самолетов. Все это составило численность примерно в 1 000 000 человек. Польша имела около 3 миллионов обученных солдат, более половины которых прошли обучение после 1920 года. Однако огромная часть этого обученного запаса совершенно не была использована. В итоге до 50% лиц, годных для военной службы, остались в сентябре 1939 года вне армии.
Польские силы были развернуты примерно в следующей группировке:
6 пех. дивизий - в районе Гродно, Белосток против юго-восточной границы Вост. Пруссии.
7 - 8 пех. дивизий - к северу от Варшавы, опираясь левым флангом на Модлин, против южной границы Вост. Пруссии.
2 - 3 пех. дивизии - в сев. части коридора, против Данцига.
4 - 5 пех. Дивизии - в южной части коридора в районе Грауденц, против юго-западной границы Вост. Пруссии.
7 - 8 дивизий - в Познани с назначением действовать на север во фланг германским силам из Померании или повернуться на юг, в случае германской угрозы из Верхней Силезии.
8 дивизий - прикрывало Лодзь с юго-запада, простираясь левым флангом до Ченстохова. 5 дивизий - прикрывало Краков.
Около 4 - 5 дивизий было оставлено в резерве в районе Варшавы и Перемышль, Львов.
Кавалерия была распределена главным образом между северными группами войск и группой, сосредоточенной в Познани… Вся польская армия, не считая прикрытия на восточной границе и резерва внутри страны, составила 6 - 7 отдельных групп и была своей основной частью обращена фронтом на север, против Данцига и Восточной Пруссии. Сильная Познанская группа войск составила как бы стратегический резерв и должна была победоносно войти в Берлин, от которого ее отделяло расстояние всего в 150 км. На деле эта группа была самим своим назначением обречена на выжидание. Тем самым поляки сразу отказывались от самостоятельной наступательной инициативы в использовании значительной части своих войск, неизбежно предопределяя, что они будут действовать так, как это продиктует противник… Вся масса развернутых войск была очень плохо управляема, и штабы оперативных групп представляли едва сколоченные организмы… Все войска оставались в открытом поле. Никаких укреплений местности, опорных пунктов и оборонительных рубежей не было, за исключением укрепленного пункта Кульм на р. Висла в Данцигском коридоре и крепости Модлин у слияния рек Висла и Зап. Буг. Не было также сделано ни одной серьезной попытки возвести полевые укрепления в дни, оставшиеся до открытия военных действий. Польский генштаб беспечно заявлял, что в этом нет никакой нужды: война будет проведена, как маневренная. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
В представлении некоторых исследователей германо-польской войны польское развертывание рисуется иногда, как не лишенное определенного стратегического смысла. Оно расценивается даже, как основанное на определенной стратегической перспективе развития войны.
Американец Эллиот считает, что поляки строили свое развертывание в трех эшелонах:
1-й эшелон - войска, прикрытия непосредственно у границы, представленные, главным образом, массой кавалерии.
2-й эшелон - три армии - в коридоре, в районе Лодзи и в районе Кракова, общей численностью в 30 пехотных дивизий и 14 кавалерийских бригад.
3-й эшелон - главная масса 50 дивизий, мобилизуемых восточнее Вислы.
2-й эшелон должен был принять на себя удар и выжидательными действиями выиграть время, пока 3-й эшелон изготовится, сосредоточится на левобережье Вислы и вступит в борьбу. Ни факты, ни последующие действия польского командования не указывают на то, что такой план развертывания действительно имелся в виду и осуществлялся. Он требовал, во всяком случае, чрезвычайно развитой мобилизационной системы, которой у поляков как раз не было. Именно мобилизация всех сил в Польше не была организована и явно запаздывала. Общая мобилизация была объявлена только 30 августа, т. е. накануне германского вторжения. Ей не суждено было осуществиться, под ударами уже начавшейся войны она только внесла страшный хаос. Железные дороги и грунтовые пути стали забиваться призванными резервистами, двигавшимися навстречу уже начавшим отход войскам. Вся эта печальная картина показала, что если наступление состояния войны застает современную армию в неотмобилизованном виде, то нельзя уже рассчитывать на возможность ее отмобилизовать, сосредоточить и организованно вступить в войну. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
1 сентября 1939 г. последовало одновременно воздушное и наземное вторжение развернутой германской армии по всему фронту и именно главными силами из Силезии, откуда противника меньше всего ожидали. Никакого начального периода войны не было. Никаких стратегических предисловий и предварительных действий. Война началась сразу в развернутом виде и полным ходом. Именно этот момент внезапного открытия военных действий широким фронтом и всеми развернутыми силами на польской стороне прогадали. При ошибках польского генштаба это создало обстановку полной стратегической растерянности, скоро перешедшей в общее смятение. Польская армия была захвачена врасплох самой формой внезапного вторжения вооруженных сил Германии, и это нанесло ей непоправимый и самый решительный удар. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
Польское руководство не пыталось организовывать обороны, а лишь хищнически предвкушало добычу… Шляхтичи по приказу начинали драпать от немцев с первых дней войны… Поляки хоть и пытались что-то противопоставить немцам под Варшавой, хаоса у себя преодолеть не смогли, от того и потерпели поражение… Польша спасалась и разбегалась. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
Согласно советской мифологии, немцы в первые дни уничтожили всю польскую авиацию… Утверждения про «все самолеты уничтожены были на аэродромах» - бред, так как даже ковровая бомбежка не дает полного и гарантированного уничтожения всех целей, а у немцев бомбили тактические бомбардировщики, и потому просто физически все аэродромы засыпать не могли… Так что в Польше авиация не была уничтожена на земле. Авиация была либо потеряна в боях над аэродромами, ввиду внезапности и массированности нападения (немцы уже в воздухе, а взлетать с аэродрома под бомбами, да и с малого числа полос - это очень сложно) + предательство. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
В Польше к войне готовились так, что подготовились к поражению, начиная шлепать драп приказы уже в первую неделю войны… В Польше солдатам дали возможность умереть за Польшу гордые ляхи-паны, драпавшие в сторону румынской границы… Чехословакия тоже могла "дать прикурить" фашистам, даже несмотря на их союз с Англией и Францией. Оружия и людей хватало. Просто сдали страну. Франция так вообще была на голову сильнее Германии, а сдалась почти без боя. (http://www.ymuhin.ru/node/921/href).
Под сенью германского кайзера и австрийского императора польская шляхта имела существенные привилегии над основной массой населения. Причем такие, что для их удержания после дарования независимости в Польше была установлена официальная диктатура. Конечно, можно с выгодой для себя грабить нацменьшинства, но их мало. Душу шляхтича конечно согревает идея пограбить себе пару -тройку деревенек на Украине или в Крыму. Но для этого надо идти в тылу немецких войск. А как выстроиться немцу в тыл, если немец сам на Польшу напал? Зачем рисковать? Сдайся сам, сдай солдат, и тебе сохранят и шашку, и денщика, и дворянство.
Поляков сдали. Для предоставления территории - для нападения на Россию.
Цепочка сдачи/передачи стран/ресурсов Германии для подготовки её к нападению на Россию:
- передача технологий (авиа/моторо/автостроения);
- Рейнская область;
- Саар;
- Австрия;
- Судеты;
- Чехословакия;
- Польша;
- Норвегия;
- Франция;
Каждая передача импульсно (скачком) увеличивала наступательный потенциал немцев.
В мемуарах, не имея возможности сказать правду и стесняясь этой правды, советские полководцы преподносили передачу городов от немцев к русским (и обратно) как рискованные и дерзкие операции по вытеснению гитлеровцев с «нашей земли». Вот как излагал события генерал-полковник Л. Сандалов: «Комдив Чуйков, армия которого выдвигалась к Бресту, приказал командиру авангардной танковой бригады С. Кривошеину занять Брест и заставить немецкие войска отойти за Буг. В Бресте состоялась встреча Кривошеина с Гудерианом. В ней принимал участие и сотрудник Наркоминдела. Наши представители потребовали от немецкого командования немедленно отвести все немецкие части за демаркационную линию, а подготовленное для эвакуации из Бреста в Германию военное и гражданское имущество оставить на месте. Это требование было принято, и вооруженного столкновения, которого так страстно желали враги Советского Союза, не произошло». (В. Бешанов «Красный блицкриг»)
Маршал М. Захаров, бывший тогда помощником начальника Генерального штаба, и вовсе уверял:
«Предпринятая Советским Союзом инициатива оказалась неожиданной для Германии… Советскому Союзу удалось заставить Гитлера взять на себя обязательство уже в ходе войны с Польшей не переступать линию рек Писса, Нарев, Буг, Висла, Сан». Это утверждение в советской науке стало официальной исторической версией – СССР, оказывается, чуть ли не войной Гитлеру угрожал, лишь бы защитить единокровных братьев: «Быстрые и решительные действия Красной Армии сорвали расчет гитлеровцев захватить Западную Украину и Западную Белоруссию… По решительному требованию Советского правительства фашистский вермахт вынужден был очистить ранее занятую территорию Западной Украины и Западной Белоруссии». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
У Н. Хрущева – ко времени создания мемуаров с него уже сняли все «погоны» и лишили всех званий – передача происходила буднично и по-деловому: «Мы вышли на границу, определенную августовским договором. Некоторые территории, намеченные как наши, уже были заняты немцами, но Гитлер играл с большим размахом и не хотел «по мелочам» создавать с нами конфликты. Напротив, он хотел тогда расположить нас к себе и показать, что он «человек слова». Поэтому немецкие войска были частично отведены, и наши войска вышли на линию границы, обусловленную договором, подписанным Риббентропом и Молотовым». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
После вступления советских войск в польские пределы украинское и белорусское население в ряде мест стало создавать партизанские отряды и самостоятельно освобождать населённые пункты от польской оккупации. В Западной Белоруссии наиболее ярким и успешным было Скидельское восстание, в ходе которого была окончательно деморализована крупная группировка польских войск и при подходе частей РККА сдалась без боя. В ряде населённых пунктов Западной Украины произошли антипольские выступления, инициированные и сторонниками ОУН, часть их была подавлена отступавшими польскими войсками. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
По воспоминаниям местных жителей Западных Украины и Белоруссии, многие из них были счастливы увидеть советские войска, хотя нередко ими же отмечалась грязная и потрёпанная после похода форма красноармейцев. (https://warspot.ru/7121-zavtra-v-pohod-rkka-v-polshe).
Действия новой власти на первом этапе, казалось, подтверждали правильность сделанного выбора. «Это было время преимущественно военной администрации, – писал Парнес – Органы управления функционировали согласно давней польской организации и при помощи польских чиновников, главное, чтобы руководящие посты были заняты назначенными местными или приехавшими с Киевщины коммунистами. Среди местных преобладали украинцы. Функции полиции исполняла рабочая милиция. Школы не трогали, признавая все языки равноправными (польский, украинский, еврейский и русский). Проводилась национализация банков, фабрик, магазинов, их хозяев, как правило, арестовывали. В этот период властные функции в городе осуществляли рабочие и местные коммунисты под руководством коммунистов, прибывших из СССР»… В короткий период Временного управления, длившийся до середины ноября 1939 года, Москва всячески заигрывала с местным населением и демонстрировала привлекательность жизни в Советской стране, где нет эксплуататоров, где фабрики – рабочим, а земля – крестьянам, где счастливое детство и бесплатное образование, где под сенью «драгоценного сталинского закона» процветают одиннадцать братских республик:
Бледны и бессильны слова у певцов.
Пред нами одиннадцать стран-близнецов.
И счастлив и радостен каждый близнец:
Их мать – Конституция, Сталин – отец.
Их Сталин лелеет, растит и ведет,
Великое братство народов цветет.
Депутаты Народных собраний… обратились к Москве с просьбой о включении бывшей Малой Польши в состав Советского Союза и воссоединении Западной Украины и Западной Белоруссии с УССР и БССР. 1-2 ноября Верховный Совет СССР просьбы удовлетворил. В течение двух последующих лет население западных областей учили жить в «братской семье». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В 1940 году СССР убил 22 тысячи польских офицеров, которые были взяты в плен годом ранее. Тысячи других интеллектуалов, чиновников и культурных лидеров постигла та же участь. Никто не знает, сколько народу в итоге исчезло во тьме войны. Польская элита была уничтожена. Она пала жертвой, чтобы идеи коммунизма смогли укорениться в стране… Пакт о ненападении между двумя странами как будто соответствовал наивным попыткам западных стран годом ранее построить «мир в наше время». Но договор между И. Сталиным и Гитлером этим далеко не ограничивался. У него было секретные приложения, в которых с точностью до миллиметра между двух держав делилась большая часть Восточной Европы. Латвию, Эстонию и Литву, а также Финляндию и часть Румынии должен был поглотить СССР. Польшу собирались поделить между собой. Советские власти отрицали существование договора вплоть до конца 1980-х годов… Российские власти и политическое руководство страны с министром иностранных дел Лавровым во главе активно работают сегодня над тем, чтобы стушевать впечатление от тогдашнего сотрудничества с Гитлером. На проходящей сейчас в Москве выставке их договоренность сравнивают с соглашением, подписанным британским премьер-министром Невиллом Чемберленом в Мюнхене.
Послание таково: все делали всё, что могли, чтобы отвести от себя агрессию Гитлера — Запад хотел направить нацистов на восток, и у СССР не было иного выбора, кроме как заключить пакт Молотова — Риббентропа. Это утверждение спорно, и к нему нужно относиться как к ревизионистскому… Комментировать бредни очень сложно. Особенно в отношении Польши, которая сама и приложила максимальные усилия для разжигания войны. Глупость польских властей зашкаливает, история ничему не учит… В 1939 г. британцы наточили свои перья, чтобы описать жесточайшую бойню режимов, мешающим британцам наслаждаться мировой гегемонией. Все лимитрофии лежали у британцев под ногами, давая ощущения своей исключительности. Но их мир был потрясён, войны в 1939 не случилось. Советы "напали" через две недели, но почему они тянули? Британцам необъясним этот факт. Вошли, но не воевали. Норвежская пропаганда призывает поверить в миф, что Польша никого и никогда не ограбила и не изнасиловала. Известно, что Армия Крайова (прозападная) убила больше красноармейцев, чем немцев… Поляки не уважают международное право, плюют на Керзона.
Катынь – это тоже из области «содействия». (88).
Все пленные польские офицеры, находившиеся в Катыни, ещё до войны с немцами были расстреляны по указанию Сталина. Когда немцы захватили Катынь, это преступление было раскрыто, но Советское правительство приписало его немцам. После того, как Смоленская область была от немцев освобождена, был составлен план, ставивший своей целью доказать, что преступление в Катыни – дело рук гитлеровцев. Тогда же была создана комиссия под председательством Шверника, в то время Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР, в которую включили митрополита, ученых, писателей для освидетельствования преступления в Катыни. Но прежде чем комиссия выехала в Катынь, туда была послана группа сотрудников Лубянки. Они выкопали трупы, погрузили их в ящики и привезли в Москву в Институт судебной медицины. Там из них были извлечены пули советского производства и вместо них заложены немецкие, а в карманы вложены немецкие газеты и деньги. Потом трупы отвезли обратно, закопали и поставили на них вешки. Комиссия во главе со Шверником и Богоявленским в это время прибыла в Катынь, опять были раскопаны трупы и установлено, что расстрел произведен немцами, потому что пули – немецкие, газеты и деньги – тоже. Об этом был составлен и обнародован акт, под которым подписались все именитые члены комиссии. Когда П. Богоявленский рассказывал О. Шатуновской об этой «операции», он говорил, как ловко удалось Лубянке провести общественность и вообще весь мир. (Н. Старков). («АиФ», №33/90 г.).
Если бы Сталин Гитлера боялся, то он сохранил бы польских офицеров и в случае германского вторжения бросил их во главе десятков тысяч польских солдат партизанить на польской территории. Но оборона против Гитлера в сталинские планы не входила. Сталин не только не использовал польский потенциал, но и разогнал свои партизанские отряды, созданные заранее на случай войны. (88).
Вступление в войну Красной Армии на несколько недель приблизило разгром Польши. Советские войска отрезали часть польских войск, которые могли бы отойти на территорию Румынии и Венгрии, что ускорило падение «Румынского плацдарма».
Советский Союз получил временную свободу действий в Северной и Восточной Европе. (http://www.litmir.co/a/?id=13575).
Советский Союз воспользовался предоставленной ему свободой действий для значительного расширения своих границ в Европе. Осенью 1939 года была официально аннексирована восточная часть Польши (Западная Украина и Западная Белоруссия), и одновременно приобретены важные стратегические позиции в Прибалтийских государствах. (http://www.litmir.co/a/?id=13575).
Проломав коридор в разделительной стене, Гитлер посчитал это достаточным и занялся своими западноевропейскими, африканскими, средиземноморскими, атлантическими проблемами.
Что должен был делать Сталин, имея перед собой пролом шириною 570 км и некоторое время в резерве? Он должен был спешно укреплять оборону именно на этом участке. Вдоль старых границ существовала мощная линия укрепленных районов. Ее нужно было срочно укреплять и совершенствовать. А кроме неё создавать вторую линию обороны, третью… Нужно было срочно минировать дороги, мосты, поля, рыть противотанковые рвы, прикрывать их противотанковой артиллерией.
В 1939 г. советские войска могли создать мощный рубеж обороны на новой советско-германской границе, благо пролом был неширок. Но в этот момент Советский Союз прекратил производство противотанковых и зенитных пушек. Вместо того, чтобы местность сделать непроходимой, ее срочно делали более доступной. Тут строились дороги и мосты, железнодорожная сеть расширялась, усиливалась и совершенствовалась. Ранее существующие укрепления разрушались, засыпались землей. Когда мы соприкасались со слабыми армиями относительно небольших государств, наши границы действительно были на замке. А когда нашим соседом стала фашистская Германия, инженерные оборонительные сооружения вдоль прежней границы оказались заброшенными и частично даже демонтированными. Производство мин в Советском Союзе было огромным, но после того, как был проделан проход в стене, их производство было свернуто. (88).
Осенью 1939 г., в момент начала Второй мировой войны, в момент установления общих границ с Германией все строительные работы на «Линии Сталина» были прекращены. Гарнизоны укрепленных районов на «Линии Сталина» были сначала сокращены, а затем полностью расформированы. Советские заводы прекратили выпуск вооружения и специального оборудования для фортификационных сооружений. Существующие Уры были разоружены; вооружение, боеприпасы, приборы наблюдения, связи и управления огнем были сданы на склады. Большинство боевых сооружений было засыпано землей. Советская промышленность прекратила производство и многих других оборонительных систем вооружения. Было полностью прекращено производство противотанковых пушек и 76-мм полковых и дивизионных пушек, которые можно было использовать в качестве противотанковых. Имеющиеся в войсках противотанковые пушки стали использовать для подавления огневых точек противника в ходе атаки советских войск. Противотанковые ружья не только сняли с производства, но сняли и с вооружения Красной Армии. Всё, что было связано с обороной, беспощадно разрушалось и уничтожалось. (88).
После подписания пакта Молотова – Риббентропа Советский Союз начал планомерное уничтожение нейтральных государств, чтобы «всей своей массой придвинуться к границам Германии, как раз в тот момент, когда Третий рейх вовлечен в борьбу за новый передел мира». «Освободительные походы» идут успешно. (88).
Приказом Народного комиссара обороны от 14 ноября 1939 г. Украинский и Белорусский фронты вновь преобразованы в военные округа (Киевский особый и Белорусский особый), подразделения перестали находиться на военном положении. (89).
«Нам обещали, – писал прошедший Старобельский лагерь Ю. Чарский, – что рядовые будут отпущены, офицеры должны быть вывезены во Львов и там отпущены на волю. Сегодня кажется дикой слепотой то, насколько мы не были осведомлены во всем, что касалось советских войск. Однако тот удар ножом в спину для большинства был полной неожиданностью, люди были утомлены непрерывными битвами, или – ещё хуже – отступлениями без боя, полностью нарушенной связью, приказами, не соответствующими обстановке, пугающими известиями о разрушенной бомбардировками Варшаве, об оставлении страны президентом, правительством и высшим командованием. Люди хватались за соломинку со слабой надеждой: может быть, в самом деле Советы, в интересы которых не входит победа гитлеровской Германии, дадут нам возможность перебраться через границу и принять участие в дальнейшей борьбе, уже не в Польше, здесь битва была проиграна, а во Франции?». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Советский Союз закончил свою игру в Прибалтике: с 14 по 16 июня 1940 г. Литве, Латвии и Эстонии были предъявлены ультиматумы о вводе дополнительных частей Красной Армии. Ультиматумы были приняты, затем последовало то, что ныне называется «оранжевыми революциями» — хорошо организованные массовые демонстрации, смена правительств и новые выборы. Уже в начале августа 1940 года все три прибалтийские республики присоединилась к СССР. Одновременно наступила очередь Бессарабии и Северной Буковины. 26 июня 1940 г. Молотов предъявил румынскому послу в Москве Г. Давидеску ультиматум с требованием вернуть Советскому Союзу Бессарабию, оккупированную румынскими войсками в марте 1918 года… В итоге кампании 1940 года Советский Союз добился еще больших успехов, используя стратегию силового и политического давления, стараясь по возможности избегать использования прямой военной силы и связанных с этим потерь. (http://www.litmir.co/a/?id=13575).
Протокол к подписанному 23 августа 1939 г. Пакту о ненападении был совершенно секретным. Протокол этот уже осенью 1939 г. начал неукоснительно выполняться и Берлином и Москвой. В частности, в отношении Прибалтийских государств. Северная граница Литвы стала границей сфер интересов Германии и СССР в Восточной Европе. Литва, в соответствии с дополнительным протоколом, определившим «территориально-политическое переустройство областей», передавалась СССР в обмен на уступку Германии земель «польского коридора» с преимущественно польским населением. (89).
И. Сталин в своих действиях и стратегических планах никогда не упускал возможности развить военно-политический и дипломатический успех. Так произошло и в период с 28 сентября по 10 октября 1939 г., когда с правительствами Литвы, Латвии и Эстонии СССР быстро заключил Договоры о так называемой взаимопомощи. Эти важные для Москвы документы предусматривали и юридически позволяли размещение советских вооруженных сил и содержание в каждом прибалтийском государстве определенных советских военных баз и военного контингента. (89).
Чем занимался Сталин кроме разрушения своей собственной обороны? Он занимался разрушением барьера нейтральных государств. Гитлеру одного пролома в стене было достаточно. Сталину – нет. Гитлер (с помощью Сталина) уничтожил государственную власть только в одном из государств разделительного барьера. Сталин (без посторонней помощи) сделал это в трех государствах (Эстонии, Латвии, Литве), пытался это сделать в четвертой стране (Финляндии) и активно готовился это сделать в пятой стране (Румынии), предварительно оторвав от нее огромный кусок территории. Гитлер стремился сделать только один пролом в стене, Сталин – сокрушить всю стену.
И Сталин своего добился. Всего через десять месяцев после подписания пакта «О ненападении» усилиями Сталина разделительный барьер был полностью сокрушен от Ледовитого океана до Черного моря. Нейтральных государств между Сталиным и Гитлером больше не оставалось, и тем самым были созданы условия для нападения.
Все западные соседи Сталина за это короткое время стали его жертвами.
Появление советских войск в Литве означало, что они вышли теперь уже к настоящим границам Германии. Ранее советско-германская граница проходила по покоренным польским территориям. Теперь советские войска вышли к границам Восточной Пруссии. Сталин сам рубил коридоры на запад без посторонней помощи. (88).
После подписания пакта Молотова – Риббентропа Советский Союз начал планомерное уничтожение нейтральных государств, чтобы «всей своей массой придвинуться к границам Германии как раз в тот момент, когда Третий рейх вовлечен в борьбу за новый передел мира». «Освободительные походы» идут успешно, но в Финляндии получился сбой. (88).
В сентябре 1939 г. СССР объявил себя нейтральным и за «предвоенный период» захватил территории с населением более 23 миллионов человек.
На захваченных территориях Красная Армия и НКВД творили страшные злодеяния. Советские концлагеря были забиты пленными солдатами и офицерами европейских стран. Пленных офицеров (не только польских) истребляли тысячами. (88).
Германия напала на Польшу, значит, Германия – инициатор и участник европейской, а следовательно, и мировой войны. Советский Союз сделал то же самое и в том же самом месяце – но он инициатором войны не числится. За «предвоенный период» Красная Армия в ожесточенных сражениях потеряла сотни тысяч своих солдат. Потери германской армии за тот же период были гораздо меньшими. Действия Красной Армии в «предвоенный период» официально именуются термином «укрепление безопасности западных рубежей». Это неправда. Рубежи были в безопасности, когда соседями СССР были нейтральные государства Европы, пока не было общих границ с Германией, и, следовательно, Гитлер не мог вообще напасть на СССР, не говоря уже о внезапном нападении. Но Сталин планомерно уничтожал нейтральные государства Европы, устанавливая общую границу с Германией. От этого безопасность советских границ никак не могла повыситься. (88).
Занятые с согласия Гитлера «плацдармы» обороноспособности страны ничуть не укрепили, поскольку для этого и не предназначались.
Генерал армии Сандалов вспоминал, что советские военачальники были отнюдь не в восторге от «новых позиций». Совещание командования БОВО в октябре 1939 г. проводилось по случаю передачи дел начальником штаба округа:
- На прежней границе, - продолжал Пуркаев, - мы имели мощные укрепленные районы, да и непосредственным противником тогда была лишь Польша, которая в одиночку напасть на нас не решилась бы, а в случае ее сговора с Германией установить выход немецких войск к нашей границе не представило бы труда. Тогда у нас было бы время на отмобилизование и развертывание. Теперь же мы стоим лицом к лицу с Германией, которая может скрытно сосредоточить свои войска для нападения. При этом нельзя забывать, что немцы захватили в Варшаве документы Генерального штаба польской армии: расположение всех военных объектов в Западной Белоруссии им хорошо известно. И еще одно важное соображение: на территории Западной Белоруссии есть люди, враждебно настроенные к Советской власти. Немецкое командование постарается широко использовать их в разведывательных и диверсионных целях.
- Послушаешь вас, Максим Алексеевич, и начинаешь верить, что выдвижение войск округа в Западную Белоруссию с военной точки зрения более чем не выгодно, - заметил Климовских.
Пуркаев возразил: – Я хотел лишь показать вам, что в новой обстановке для войск округа минусов значительно больше, чем плюсов, но это явление временное. Если как следует взяться за дело, минусы относительно быстро могут превратиться в плюсы». Однако минусы так и не превратились в плюсы. Поскольку в планах советского руководства это были всего лишь промежуточные рубежи, об обороне которых всерьез не думали. (92).
1-2 ноября 1939 г. Западная Украина и Западная Белоруссия были включены в состав СССР. В основном это территории современных Волынской, Ивано-Франковской, Львовской, Ровенской и Тернопольской областей Украины, Брестской, Гродненской, ряда районов Витебской и Минской областей Белоруссии. Наряду с землями, в прошлом относившимися к Российской империи, с нашей страной воссоединились украинские земли, до Первой мировой войны входившие в состав австро-венгерской Галиции (нынешние Ивано-Франковская, Львовская и Тернопольская области). Некоторые из присоединенных в 1939 г. земель с городами Белосток и Перемышль (Пшемысль) согласно советско-польскому договору о границе от 16 августа 1945 г. были возвращены Польше. (А. Фишман). (7).
В Эстонии, Литве, Латвии, в Бессарабии и на Буковине тоже нашлись «представители народа», требовавшие присоединения к «братской семье», нашлись представители революционных комитетов, народные заседатели, депутаты и пр. (88).
Не только партийные боссы советизировали Эстонию, Латвию, Западную Украину и Западную Белоруссию, Бессарабию и Буковину, но приложили руку и «соответствующие органы». За спинами «народных представителей» и «слуг народа» НКВД «содействует восставшим рабочим и крестьянам укрепить власть пролетариата». Первыми границы переходили пограничники НКВД. Действуя небольшими группами, они захватывали и удерживали речные переправы и узлы дорог. (88).
Были приняты меры по упрочению безопасности СССР в районе Прибалтики. Небольшие буржуазные государства – Литва, Латвия и Эстония не были в состоянии самостоятельно противостоять германской агрессии. К тому же их правительства даже после заключения осенью 1939 г. договоров с СССР о взаимопомощи были склонны идти на поводу у фашистской Германии. Поэтому в случае оккупации этих буржуазных республик у гитлеровцев появился бы крайне опасный для СССР стратегический плацдарм.
В результате ряда дипломатических мер Советского Союза, предпринятых с осени 1939 г. и до лета 1940 г. и активно поддержанных широкими народными массами Прибалтийских стран, удалось заметно укрепить позиции СССР на Балтике. (94).
Поговорим о счастливых белорусах и счастливых литовцах, которых Красная Армия освободила и от «гнета», и от «фашистской» оккупации. Советизация новых областей проводилась уже отработанными методами: национализация, конфискация, раскулачивание, коллективизация, классовая борьба и террор. Сразу после вступления советских войск начинала работать репрессивная машина, очищая города и села от «враждебных элементов». Но были применены и некоторые «новинки», например, массовая депортация; этот опыт очень пригодился при выселении народов-предателей. Причем на территориях Западной Белоруссии и Западной Украины депортация проводилась поэтапно, и первая носила ясно выраженный антипольский характер. Вслед за «угнетателями» и агентами «шпионских органов разведки» злейшими врагами трудового народа были объявлены польские осадники и работники лесной охраны.
5 декабря 1939 г. Совнарком СССР принял секретное постановление об их выселении из западных областей Украины и Белоруссии.
19 и 25 декабря 1939 г. Л. Берия направил соответствующие директивы органам НКВД УССР и БССР.
В свою очередь нарком внутренних дел БССР Л. Цанава поставил задачу начальникам областных управлений «немедленно приступить и к 5 января 1940 г. закончить составление точного учета всех осадников и членов их семей, проживающих на территории области. Заранее была разработана и инструкция о порядке проведения операции по выселению. Вещи, разрешенные к вывозу – общий вес не более 500 кг на семью.
29 декабря 1939 г. Берия доложил Сталину о полной готовности к проведению операции по выселению осадников и работников лесной охраны.
Акция началась одновременно в Белоруссии и Украине 9 февраля 1940 г. в 21.00 и закончилась вечером следующего дня. К этому времени в Белоруссии в 1940 вагонов было загружено 6064 семьи осадников и 3746 семей лесников, общей численностью 53 тысячи человек. Всего же на спецпоселение в таежные районы страны было отправлено более 137 тысяч осадников и членов их семей. Там у них было только одно право и одна обязанность: «заниматься общественно полезным трудом на работах», предоставляемых им предприятиями соответствующих наркоматов и ведомств. Это, по мнению Сталина, лучше всего соответствовало их «национальным особенностям».
Привлеченный в качестве добровольных помощников деревенский актив из числа середняков и бедняков мероприятия Советской власти всемерно поддерживал и с удовольствием принимал участие в выселении «сволочей».
Это был тот краткий период сразу после выборов, когда на смену Временному управлению к власти пришли национальные кадры – братьям-белорусам и братьям-украинцам позволили немного «попанствовать» и свести счеты со своими «угнетателями».
В середине ноября 1939 г. началась стремительная насильственная украинизация края. Из учреждений убирали поляков, руководящие посты занимали чиновники, присланные из СССР, украинский и русский языки стали официальными, еврейский язык терпели, польского не признавали.
Проводились периодические принудительные наборы на работу в СССР, прекращен оборот злотого, рубль стал единственным платежным средством. Объявлено о национализации частных жилищ. Во всем крае воцарился экономический хаос.
НКВД и гестапо решали польский вопрос «в обоюдном согласии», периодически собираясь на конференции и обмениваясь опытом.
Из Гродно, Бреста, Слонима, Пинска, Новогрудка, Кременца, Владимира, Ковеля, Волыни польское население было вывезено практически полностью.
Период украинизации длился недолго. Начался период безоглядной русификации, террора и управления органами НКВД. Гражданская администрация укомплектована новыми направленцами из СССР – русскими и евреями, начата коллективизация и советская экономическая политика. Полностью перекрыта граница с немецкой оккупационной зоной. Проведена обязательная паспортизация населения, только имеющий советский паспорт может получить работу, многие паспортов не получили (представители имущих классов, члены польской администрации), образовался новый пролетариат, лишенный всяких прав. Благодаря массовой депортации в глубь России решена проблема беженцев, не имевшие советских паспортов отправлены в Сибирь. Проведена реорганизация НКВД и милиции. Проведен призыв в Советскую армию. Значительно усилился террор в отношении населения, особенно поляков, очевидно, с целью полной ликвидации польского элемента. Непрерывные аресты…
С весны 1940 г. все национальности западных областей зажили «полнокровной жизнью». Крестьяне, получившие землю и скотину помещиков и осадников, вдруг оказались колхозниками без земли и без скотины. В кратчайшие сроки укоренились в повседневности все атрибуты советского счастья: пустые прилавки и очереди, коммуналки и принудительные мобилизации, нищенская зарплата и трудодни, славословие на митингах и шепот на кухне, поиски врагов и аресты по ночам, запрет на свободу передвижения и закрытие церквей. Наконец, всех одарили восьмичасовым рабочим днем при семидневной рабочей неделе и запрещении самовольного увольнения с предприятий и учреждений.
В марте 1940 г. Политбюро приняло решение о расстреле польских офицеров, полицейских, жандармов, чиновников, членов «контрреволюционных шпионских и диверсионных организаций», находившихся в тюрьмах и лагерях военнопленных, - «без вызова арестованных и без предъявления обвинения».
В апреле 1940 г. – вторая массовая депортация, в эшелоны грузили служащих полиции, суда, прокуратуры, деятелей культуры, священников, учителей, врачей, агрономов, «кулаков», членов политических и общественных организаций, семьи ранее арестованных «врагов», беспаспортных беженцев, польских коммунистов еще старой, коминтерновской закалки. (92).
Советизация новых областей проводилась уже отработанными методами: национализация, конфискация, раскулачивание, коллективизация, классовая борьба и террор. Сразу после вступления советских войск начинала работать репрессивная машина, очищая города и села от «враждебных элементов». Но были применены и некоторые «новинки», например, массовая депортация; этот опыт очень пригодился при выселении народов-предателей. Причём на территориях Западной Белоруссии и Западной Украины депортация проводилась поэтапно, и первая носила ясно выраженный антипольский характер. Вслед за «угнетателями» и агентами «шпионских органов разведки» злейшими врагами трудового народа были объявлены польские осадники и работники лесной охраны. 5 декабря 1939 г. Совнарком СССР принял секретное постановление об их выселении из западных областей Украины и Белоруссии. (92).
19 и 25 декабря 1939 г. Л. Берия направил соответствующие директивы органам НКВД УССР и БССР… Нарком внутренних дел БССР Л. Цанава поставил задачу начальникам областных управлений «немедленно приступить и к 5 января 1940 г. закончить составление точного учета всех осадников и членов их семей, проживающих на территории области. Заранее была разработана и инструкция о порядке проведения операции по выселению. Вещи, разрешенные к вывозу – общий вес не более 500 кг на семью. (92).
Нарком внутренних дел БССР Л. Цанава поставил задачу начальникам областных управлений «немедленно приступить и к 5 января 1940 года закончить составление точного учета всех осадников и членов их семей, проживающих на территории области по прилагаемой форме. Учет произвести под благовидным предлогом, не поднимая шума и не расшифровывая цели производимого учета… Для проведения операции в каждом оперативном участке (охватывающем 250-300 семей) организовать оперативные тройки,
возглавляемые начальником уездного НКВД или оперативным работником, специально командированным из областного НКВД… Особо злостных осадников, в отношении которых имеются материалы их антисоветской деятельности в прошлом или настоящем, арестовать с последующим оформлением их дел на особое совещание, а семьи выселить в общем порядке. Предусмотреть меры к недопустимости каких-либо эксцессов, контрреволюционных выступлений и волынок при проведении изъятия и выселения осадников… При проведении учета и разработки оперативных мероприятий должна быть соблюдена исключительная конспирация, чтобы предотвратить возможность бегства осадников». Заранее была разработана и инструкция о порядке проведения операции по выселению: «Когда выясняются предварительные итоги обыска, осаднику (леснику) и всей семье предлагается одеться, после чего объявляется, что по решению правительства они переселяются в другую область (куда – не говорится). Выселенным разъясняется, что в новом месте жительства им будет предоставлено жилье и возможность работы. Предлагается собрать вещи, разрешенные к вывозу: одежду, белье, обувь, постельные принадлежности, посуду столовую, чайную, ведра, продовольствие из расчета месячного запаса на семью, мелкий хозяйственный и бытовой инвентарь, деньги (сумма не ограничена) и бытовые ценности, сундук или ящик для упаковки. Общий вес - не более 500 кг на семью». Причем все это нужно было собрать за два часа. От работников НКВД требовалось «не допускать ни в коем случае образования толпы» возле домов выселяемых, «действовать необходимо во всем твердо и решительно, без лишней суеты, шума и паники». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
29 декабря 1939 г. Л. Берия доложил Сталину о полной готовности «к проведению операции по выселению осадников и работников лесной охраны». На узловых станциях были приготовлены эшелоны «в составе 55 вагонов, оборудованных по-зимнему для людских перевозок», чекистские силы подкреплены красноармейцами и пограничниками. Акция началась одновременно в Белоруссии и Украине 9 февраля 1940 года в 21.00 и закончилась вечером следующего дня. К этому времени в Белоруссии в 1940 вагонов было загружено 6064 семьи осадников и 3746 семей лесников, общей численностью 53 тысячи человек. Всего же на спецпоселение в таежные районы страны было отправлено более 137 тысяч осадников и членов их семей. Там у них было только одно право и одна обязанность: «заниматься общественно полезным трудом на работах», предоставляемых им предприятиями соответствующих наркоматов и ведомств. Это, по мнению Сталина, лучше всего соответствовало их «национальным особенностям». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Привлечённый в качестве добровольных помощников деревенский актив из числа середняков и бедняков мероприятия Советской власти всемерно поддерживал и с удовольствием принимал участие в выселении «сволочей». Это был тот краткий период сразу после выборов, когда на смену Временному управлению к власти пришли национальные кадры – братьям-белорусам и братьям-украинцам позволили немного «попанствовать» и свести счеты со своими «угнетателями». В середине ноября 1939 г. началась стремительная насильственная украинизация края. Из учреждений убирали поляков, руководящие посты занимали чиновники, присланные из СССР, украинский и русский языки стали официальными, еврейский язык терпели, польского не признавали. Проводились периодические принудительные наборы на работу в СССР, прекращен оборот злотого, рубль стал единственным платежным средством. Объявлено о национализации частных жилищ. Во всем крае воцарился экономический хаос. НКВД и гестапо решали польский вопрос «в обоюдном согласии», периодически собираясь на конференции и обмениваясь опытом. Из Гродно, Бреста, Слонима, Пинска, Новогрудка, Кременца, Владимира, Ковеля, Волыни польское население было вывезено практически полностью. (92).
Период украинизации длился недолго. Начался период безоглядной русификации, террора и управления органами НКВД. Гражданская администрация укомплектована новыми направленцами из СССР – русскими и евреями, начата коллективизация и советская экономическая политика. Полностью перекрыта граница с немецкой оккупационной зоной. Проведена обязательная паспортизация населения, только имеющий советский паспорт может получить работу, многие паспортов не получили (представители имущих классов, члены польской администрации), образовался новый пролетариат, лишенный всяких прав. Благодаря массовой депортации в глубь России решена проблема беженцев, не имевшие советских паспортов отправлены в Сибирь. Проведена реорганизация НКВД и милиции. Проведен призыв в Советскую армию. Значительно усилился террор в отношении населения, особенно поляков, с целью полной ликвидации польского элемента. Непрерывные аресты. (92).
Проведена реорганизация НКВД и милиции. Проведен призыв в Советскую армию. Государственным языком сегодня считается русский, к еврейскому отношение терпимое, украинский сохранился только в школе и театре. В образовательную программу включено обязательное изучение русского языка, а львовский театр хоть и играет на украинском языке, пьесы ставит исключительно российские. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
С весны 1940 г. все национальности западных областей зажили «полнокровной жизнью». Крестьяне, получившие землю и скотину помещиков и осадников, вдруг оказались колхозниками без земли и без скотины. В кратчайшие сроки укоренились в повседневности все атрибуты советского счастья: пустые прилавки и очереди, коммуналки и принудительные мобилизации, нищенская зарплата и трудодни, славословие на митингах и шепот на кухне, поиски врагов и аресты по ночам, запрет на свободу передвижения и закрытие церквей. Наконец, всех одарили восьмичасовым рабочим днем при семидневной рабочей неделе и запрещении самовольного увольнения с предприятий и учреждений. (92).
15 февраля 1940 г. Цанава информировал Москву и первого секретаря Пономаренко об успешном завершении операции: арестовано 307 человек, убито 4 человека и репрессировано после операции 197 человек… Участник львовского подполья так характеризовал период «украинизации»: «После объявления о присоединении Малой Польши к СССР в середине ноября 1939 года началась стремительная насильственная украинизация края. Из учреждений убирали поляков, руководящие посты заняли чиновники, присланные из СССР, украинский и русские языки стали официальными, еврейский язык терпели, польского не признавали. Украинизация проводилась при активном участии коммунистических и русофильских украинцев, которые относились к полякам гораздо нетерпимее, чем русские и украинцы, прибывшие из СССР. По всему городу были сбиты польские надписи (магазины, улицы, учреждения), но, однако, оставлены еврейские. Украинизировано образование, осталось лишь небольшое число польских школ с обязательным изучением в них украинского языка. В высших учебных заведениях преподавание на польском запрещено. Проводились периодические принудительные наборы на работу в СССР, прекращен оборот злотого, рубль стал единственным платежным средством. Объявлено о национализации частных жилищ… Во всем крае воцарился экономический хаос». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Из донесений польского подполья лондонскому правительству: «Депортация применяется не только в отношении бывших служащих государственного аппарата, местного самоуправления, землевладельцев, людей свободных профессий, а буквально ко всем, без исключения. Лучшим примером тому служит положение украинцев. Особое отношение к этому народу в первый период оккупации было лживым и типичным для коммунистов маневром: «Мы пришли вас освободить». Как выглядит это «освобождение», украинцы очень скоро почувствовали на собственной шкуре. В сентябре около 80% украинцев позитивно отнеслись к приходу Красной Армии, но прошло немного времени, и начались первые аресты. Были схвачены и вывезены члены УПА, наиболее известных украинских боевиков расстреляли. В первую очередь оккупанты стремились ликвидировать активную часть украинского общества…
В деревне Кобаки Косовского повета украинцы под влиянием коммунистических агитаторов сначала выгнали православного попа и вынесли из хат иконы. В декабре того же года, в тех же Кобаках, выбросили портреты Сталина, а образа святых вернули в дома. Свидетельством радикальных перемен является дело «головы» комитета, который из этой деревни был направлен в Киев для обучения. Возвратившись, он произнес восторженную речь о Советской власти. Люди его высмеяли. После чего «голова» произнес другую речь о том, как обстоят дела на самом деле, и той же ночью совершил самоубийство… Это пример, прекрасно иллюстрирующий радикальное изменение отношения украинцев к оккупантам. Это подтверждается массовым вывозом украинцев вместе с поляками… Смертность среди депортированных была тем более высока, что установились сильные морозы, а остановки на некоторых промежуточных станциях неоднократно длились до 5-6 дней. Во время транспортировки трупы просто выбрасывали в окно. Информатор, ехавший из Луцка, видел из окна вагона большое количество непогребенных мертвых тел, по несколько дней лежащих вдоль колеи, обозначая страшный путь большевистской депортации… На вокзале отделяли родителей от детей, мужей от жен, не позволяя им даже попрощаться. Отсутствие человечности и варварские понятия, вбитые азиатским коммунистическим воспитанием, определяют отношение власти к населению. Характерным примером является удивление, которое выразил один из советских чиновников во Львове, при виде отчаяния разделенных польских семей. Этот чиновник сказал: «Чего вы плачете. Вот мы каждые пять лет, а то и чаще, переезжаем с одного конца Союза на другой. Не имеем имущества, не имеем дома. Едем, занимаем чье-то жилье и снова едем. А что не едете с женами, еще лучше, найдете других. Дети? Так и детей заведете снова». Такова психология воспитанников советского строя. И такими они руководствуются принципами…
Настроение украинцев начало меняться в феврале 1940 года в связи с изменением курса советской политики на территории Малой Польши, а общий поворот наступил в марте 1940 года, когда большевики начали проводить принудительную коллективизацию деревни. Украинские крестьяне сопротивляются созданию колхозов, за что массово высылаются целыми деревнями вглубь СССР, также как и польские крестьяне. Сейчас украинцы перешли к конспирации и тайной борьбе с Советами, опираясь на немцев…
Относительно сносные условия жизни, которые существовали в первые месяцы после вторжения советских войск, давно отошли в прошлое. Жизнь стала невыносимой, а в некоторых отношениях даже хуже, чем под немецкой оккупацией. Красноречивым симптомом происходящих здесь перемен может быть тот факт, что даже евреи убегают из-под советской оккупации под немецкую… Около 2000 евреев ушло на ту сторону Буга из Бреста, им казалось, что хуже нигде быть не может. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
14 апреля 1940 года первый секретарь Брестского обкома М. Киселев на 1-й городской партийной конференции сделал доклад «Об очищении города от врагов народа и социально чуждых элементов»: «Большая группа офицеров, полицейских, жандармов, провокаторов была выловлена в первые дни освобождения Рабочей гвардией. Вся эта группа изолирована органами НКВД. В последующее время наши славные пограничники и органы НКВД разоблачили и изолировали большое количество скрывавшихся врагов народа – руководителей фашистских партий, шпионов, диверсантов. Были разоблачены целые повстанческие контрреволюционные группы, которые ставили задачей вести вооруженную борьбу с Советской властью. Были вскрыты молодежные контрреволюционные организации, которые ютились в бывших гимназиях… Эти контрреволюционные организации молодежи имели у себя оружие, зашитое в диванах, матрацах, зарытое в земле. Большая работа нашими чекистами и всей партийной организацией была проведена по выселению осадников, работников лесной и сторожевой охраны. В этой работе на протяжении нескольких дней принимала участие вся партийная организация… По городу и области было выселено более 1000 семей этих заклятых врагов, и не было ни одного эксцесса… При выселении осадников была соблюдена по-большевистски конспирация. За границей о выселении узнали лишь спустя две недели. Среди наших коммунистов не оказалось ни одного болтуна, которые иногда бывают опаснее врагов…
9 апреля 1940 г. по городу была проведена операция по выселению проституток. Проститутки, особенно в нашем городе, чрезвычайно опасный элемент. Там, где живут проститутки, чаше всего вьют себе гнезда иностранные шпионские органы разведки. Выселив проституток, мы избавили город от распространения венерических болезней, значительно затруднили работу иностранной разведки.
13 апреля 1940 г. была проведена работа по выселению семей репрессированных и военнопленных офицеров, полицейских, жандармов, руководителей фашистских партий, провокаторов и шпионов. Чище становится воздух в нашем пограничном городе, легче становится жить и работать трудящимся после такой очистки города… Следует напомнить о повышении бдительности. Враги еще не все высланы, враги еще остались, и они будут засылаться к нам иностранными государствами. Кое-кого из наших коммунистов враги опутали. У бывшего работника Брестского райкома комсомола т. Радзевич они выставили партбилет, оставив ему, ротозею, на память только обложки от партбилета… Работник горисполкома член партии т. Кулешов сошелся и жил некоторое время с одной женщиной… Впоследствии было установлено, что эта женщина оказалась шпионкой и была изъята органами НКВД. Тов. Кулешов сам помог ее разоблачить… Враги дают о себе знать в нашей области и городе во многих проявлениях.
Убийство активиста рабочего спиртзавода в ноябре месяце – это дело рук врагов.
Пожар на толевом заводе в декабре месяце – это дело рук врагов. На днях в одной школе была попытка отравить фосгеном целую группу учеников – это тоже дело рук врагов. Провокационные слухи, контрреволюционные листовки, разбрасываемые в некоторых местах в день выборов депутатов Народного собрания, контрреволюционные надписи на стенах, заборах – это тоже вражеская работа». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Последний эшелон с депортированными отправился из Бреста 21 июня 1941 года (а в 1943 году белорусов из Сибири завозили в прикаспийские степи, на место выселенных в Казахстан калмыков; не уставал товарищ Сталин искать подходящую почву для «процветания народов»).
Всего в 1939-1941 годах на территории западных областей Белоруссии и Украины было репрессировано 10% населения всех национальностей. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В марте 1940 г. Политбюро приняло решение о расстреле польских офицеров, полицейских, жандармов, чиновников, членов «контрреволюционных шпионских и диверсионных организаций», находившихся в тюрьмах и лагерях военнопленных, - «без вызова арестованных и без предъявления обвинения». (92).
В апреле 1940 г. – вторая массовая депортация, в эшелоны грузили служащих полиции, суда, прокуратуры, деятелей культуры, священников, учителей, врачей, агрономов, «кулаков», членов политических и общественных организаций, семьи ранее арестованных «врагов», беспаспортных беженцев, польских коммунистов ещё старой, коминтерновской закалки. (92).
Территориальные приобретения 1939-1940 годов обернулись для СССР крупным политическим проигрышем и международной изоляцией. Занятые с согласия Гитлера «плацдармы» обороноспособности страны ничуть не укрепили, поскольку для этого и не предназначались.
Генерал армии Сандалов вспоминал, что советские военачальники были отнюдь не в восторге от «новых позиций». Совещание командования БОВО в октябре 1939 года проводилось по случаю передачи дел начальником штаба округа: «На прежней границе, – продолжал Пуркаев, – мы имели мощные укрепленные районы, да и непосредственным противником тогда была лишь Польша, которая в одиночку напасть на нас не решилась бы, а в случае ее сговора с Германией установить выход немецких войск к нашей границе не представило бы труда. Тогда у нас было бы время на отмобилизование и развертывание. Теперь же мы стоим лицом к лицу с Германией, которая может скрытно сосредоточить свои войска для нападения. При этом нельзя забывать, что немцы захватили в Варшаве документы Генерального штаба польской армии: расположение всех военных объектов в Западной Белоруссии им хорошо известно… На территории Западной Белоруссии есть люди, враждебно настроенные к Советской власти. Немецкое командование постарается широко использовать их в разведывательных и диверсионных целях… В новой обстановке для войск округа минусов значительно больше, чем плюсов, но это явление временное. Если как следует взяться за дело, минусы относительно быстро могут превратиться в плюсы». Однако минусы так и не превратились в плюсы… В планах советского руководства это были всего лишь промежуточные рубежи, об обороне которых всерьёз не думали. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
А. Микоян утверждал: «Так получилось, что после поездки Молотова в Берлин… не было сделано выводов о необходимости готовить страну к скорому неизбежному столкновению с гитлеровской Германией, но, наоборот, был сделан вывод о возможности дальнейшего развития советско-германского сотрудничества… Было потеряно драгоценное время между поездкой Молотова в Берлин в ноябре 1940 года и июнем 1941 года». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Сразу по возвращении Молотова ленинградский партийный актив инструктировал А. Жданов: «Политика советского государства заключается в том, чтобы в любое время расширять, когда представится это возможным, позиции социализма. Из этой политики мы исходили за истекший год, она дала расширение социалистических территорий Советского Союза. Такова будет наша политика и впредь». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Так к какой войне готовил страну товарищ Сталин? А он и не скрывал: «Мы расширяем фронт социалистического строительства, это благоприятно для человечества, ведь счастливыми себя считают литовцы, западные белорусы, бессарабцы, которых мы избавили от гнета помещиков, капиталистов, полицейских и всякой другой сволочи». И потому думали сталинские генералы и комиссары не о защите Отечества, а исключительно о том, как на штыках они понесут счастье народам Европы и Азии, как будут помогать трудящимся Венгрии налаживать работу ЧК и «пускать в расход» враждебные классы, крестьянам Румынии – организовывать колхозы, пролетариям Италии – национализировать заводы и экспроприировать экспроприаторов. Безграмотные партийные бонзы и красные полководцы будущую войну представляли, как сплошной Освободительный поход: вражьи армии разбегаются, восторженное население при виде советских танков поет и танцует, и цветы, цветы. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Положение на Западной Украине и в Западной Белоруссии в конце 1939 года.
После вступления РККА на земли Западной Белоруссии и Западной Украины по ним прокатилась волна стихийных убийств крестьянами членов местной польской администрации. Отмечались случаи самосудных расстрелов войсками пленных и мирных жителей; военная прокуратура пыталась с ними бороться, но, как признавали её представители, без особого успеха. Военный прокурор 6-й армии Нечипоренко так описывает ситуацию в письме Сталину и Ворошилову: «21 сентября 1939 г. Военный совет 6 армии находясь в частях 2-го конного корпуса, вынес явно преступное постановление о производстве в порядке самосуда — расстрела 10 человек. На этом основании начальник особого отдела 2 конного корпуса Кобернюк, отправившись в г. Злочув, произвёл аресты разных служащих польской тюрьмы, полиции и т.д. и всех этих лиц, в счёт установленного Военным советом 6 армии лимита, в здании тюрьмы расстрелял. После этого ими же была дана установка работникам особого отдела 2 конного корпуса быстро арестованных, как врагов народа, расстреливать упрощённым порядком без суда, что и было сделано работниками особого отдела корпуса. Это преступное решение Военного совета о самосудах быстро передалось в руководящие круги командиров и комиссаров соединений и частей 2 конного корпуса, а это привело к тяжёлым последствиям, когда ряд командиров, военкомов и даже красноармейцев по примеру своих руководителей начали производить самосуды над пленными, подозрительными задержанными и имели случаи (расправы) над мирными жителями кулацкого происхождения. Такое поведение руководящих работников частей содействовало широкому вовлечению красноармейцев и младших командиров в барахольство и мародёрство и приводило к тому, что бойцы и командиры в каждом занятом городе толпами набрасывались в магазины, устраивали толкучки, создавали очереди и закупали в торговых лавках что попало и в большом размере таких вещей, которые не нужны для военнослужащего, как то: по несколько пар женской обуви, платьев и т. п. Военная прокуратура решительно и беспощадно вела борьбу со всеми вышепоименованными преступлениями, десятки военнослужащих были осуждены на разные сроки и даже к расстрелу, однако большого эффекта наши приговоры не давали». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Польский генерал В. Андерс передает в своих мемуарах рассказы очевидцев о том, как после вступления в Львов «большевики грабили имущество не только частное, но и государственное, как НКВД всё сильнее проникает во все сферы жизни, о толпах беженцев, которые, узнав, каково жить при большевиках, несмотря ни на что, хотят уйти на земли, оккупированные немцами». Согласно собственным наблюдениям Андерса, в конце осени 1939 г. Львов имел следующий вид: «Магазины разграблены, витрины разбиты, лишь на одной — несколько шляп. Бесконечные очереди у продуктовых магазинов. Настроение у людей мрачное. На улицах полно энкаведешников и солдат. Мостовые и тротуары грязные, заваленные снегом. Впечатление ужасное». (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Около 300 тысяч польских граждан еврейской национальности перешло из зоны немецкой оккупации на территорию, контролируемую советскими войсками. Те из них, кто успел эвакуироваться вместе с советскими войсками летом 1941 года, спаслись от нацистского геноцида. Из евреев, вернувшихся из СССР в 1945-46 гг., была воссоздана еврейская община в послевоенной Польше. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Согласно статистическим сводкам Главного управления государственной безопасности НКВД, изученным О. Горлановым и А. Рогинским, по обвинению в контрреволюционных преступлениях с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. там было арестовано 108 тысяч человек. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В 1940 году были проведены три массовые депортации населения из Западной Белоруссии и Западной Украины:
в феврале — около 140 тысяч польских осадников и лесников с семьями были вывезены в спецпоселки НКВД в северных и восточных районах СССР;
в апреле — административная высылка в Казахстан около 61 тысячи членов семей арестованных участников подпольных организаций, офицеров польской армии, полицейских, тюремщиков, жандармов, помещиков, фабрикантов и чиновников польского государственного аппарата. Главы этих семей в основном были расстреляны (Катынский расстрел).
в конце июня — депортированы около 78 тысяч беженцев с территорий Польши, оккупированных нацистской Германией, которые отказались принять советское гражданство. Среди них было много евреев. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Немецкий историк еврейского происхождения А. Люстигер отмечает, что за период с 1939 по 1941 год на территории Восточной Польши, перешедшей под советский контроль, от репрессий пострадало около 500 тыс. человек — больше, чем в тот же период на польских территориях, захваченных Германией. Среди репрессированных половину составляли поляки, 30% — евреи, 20% — украинцы и белорусы. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
А. Татаренко приводит данные, согласно которым только в Барановичской области Белоруссии с октября 1939 по 29 июня 1940 года было репрессировано не менее 29 тысяч человек, примерно столько же, сколько во время оккупации вывезли немцы на принудительные работы в Германию (около 34 тысяч человек). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В энциклопедии «Кругосвет» утверждается, что из 13 млн. человек, проживавших на территориях, отошедших к Советскому Союзу (из них 5 млн. поляков), не менее 1,5 млн. было в 1939—1941 годах депортировано в центральные районы и на восток СССР. К июню 1949 года 1503,8 тыс. этническим полякам разрешили вернуться в Польшу; в 1956—1958 годах репатриировались еще 200 тыс. поляков. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В донесениях политотделов 1941 г. сообщалось о массовом дезертирстве призывников из западных областей Украины и Белоруссии. Эти призывники, организуясь в вооруженные отряды, уничтожали проводную связь, нападали на тылы, штабы и подразделения Красной Армии или целыми подразделениями переходили на сторону Вермахта. «В городе Львове членами украинской националистической организации поднята паника – организовано нападение на тюрьму, откуда выпущены политические заключенные. Этими же оуновцами повреждена связь между частями 6-й армии и управлением фронта». На деле жители города подняли натуральное восстание накануне отступления из Львова советских войск. Вся Прибалтика, за исключением поспешно удравшей «народной власти», оказалась в составе «пятой колонны». «В Каунасе, - отмечал в дневнике генерал Гальдер, – в наши руки попали в полной сохранности большие продовольственные склады и предприятия пищевой промышленности. Они находились под охраной литовских отрядов самообороны». Настоящие уличные бои разгорелись в Риге.
В полном составе дезертировали национальные стрелковые корпуса. Из них получились одни из самых стойких дивизий СС. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
И не было в Прибалтике и Бессарабии никакого партизанского движения, а если и сражались с немцами отряды украинских националистов и польской Армии Крайовой, то вовсе не за Советскую власть.
В ходе войны Сталину снова пришлось выторговывать у новых союзников те же территории, которые в свое время он выторговал у Гитлера… Только в 1944 году заплатить пришлось гораздо дороже. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Деятельность ОУН (Организация украинских националистов) на Западной Украине в 1939—1941 г.г.
К началу немецко-польской войны Организация украинских националистов, действовавшая на Западной Украине против польского государства, была фактически обезглавлена. Многие руководители Краевой экзекутивы на Западно-украинских землях в это время отбывали длительные сроки тюремного заключения по обвинениям в подготовке и организации ряда террористических акций.
При нападении Германии на Польшу оуновское подполье провело ряд разрозненных акций в тылу польских войск, которые, однако, не приняли массового характера. Акции проводились в этнически смешанных районах и имели характер установления контроля над населёнными пунктами перед вступлением в них немецких или советских войск, разоружения мелких польских подразделений и даже нападения на отступающие воинские части. Попытки диверсий подавлялись крупными силами полиции и войск. Оуновцев, захваченных с оружием в руках, обычно расстреливали на месте. Были сожжены четыре украинских села, в которых польские патрули подверглись обстрелу, что вызвало ответные действия со стороны оуновских боевиков. Именно тогда произошли первые случаи массовых убийств мирного польского населения. Было сожжено пять польских сёл. Всего в акциях против мирного польского населения в сентябре-октябре 1939 г. погибло около 2 тыс. поляков в Восточной Галиции и около 1 тыс. на Волыни. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Одним из последствий советского вторжения на территорию Западной Украины стало то, что легальные украинские политические партии, стремясь уберечь своих членов от возможных репрессий со стороны советского государства, официально объявили о самороспуске, что, в общем-то, не спасло активистов «буржуазных» партий от будущих преследований. Единственной украинской организацией, продолжившей свою деятельность в новых условиях, оказалась нелегальная ОУН. Несмотря на то, что вход Красной Армии на территорию Западной Украины оказался неожиданным для националистического подполья (при этом несколько тысяч активистов ОУН перешли на территорию Генерал-губернаторства, оккупированного немцами), ОУН удалось быстро преодолеть первую растерянность своего руководства. По оценкам современных украинских историков, на конец 1939 г. на территории УССР насчитывалось 8-9 тыс. членов ОУН (максимум 12 тыс., если считать всех активно симпатизирующих националистическим идеям). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Краевой проводник ОУН и краевой комендант УВО на Западно-украинских землях С. Бандера в момент нападения Германии на Польшу содержался в брестской тюрьме. 13 сентября 1939 года, когда положение польских войск в районе Бреста стало критическим, тюремная охрана разбежалась, а Бандера был освобождён другими заключёнными-украинцами. Выйдя на волю, он отправился во Львов. Оказавшись на территории Волыни и Галичины, Бандера смог установить контакты с местной сетью ОУН и обсудить ситуацию и направления дальнейшей деятельности. Скорая гибель польского государства становилась очевидной, и в условиях, когда советские войска уже занимали Западную Украину, Бандера считал необходимым перестроить всю работу ОУН и направить её против нового главного врага — «большевиков». Во Львове он установил контакты не только с руководящим активом ОУН, но и с некоторыми представителями руководства УГКЦ и начал разработку планов деятельности ОУН на предстоящий период. Во второй половине октября 1939 г. Бандера нелегально перешёл советско-немецкую демаркационную линию и перебрался на территорию Польши, занятую немецкими оккупационными войсками. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В конце 1939 — начале 1940 г. в руководстве ОУН оформился раскол на сторонников С. Бандеры и А. Мельника. Мельник и его ближайшее окружение в Проводе украинских националистов (ПУН) считали необходимым вывести как можно больше членов ОУН в Генерал-губернаторство, а тем, кто в условиях глубокой конспирации останется на советской Украине, по их мнению, следовало заняться агитационно-пропагандистской работой и подготовкой к диверсиям и местным вооружённым выступлениям только на случай начала войны. А. Мельник планировал организовать обучение основной ударной силы ОУНовцев под руководством немецких инструкторов на территории Генерал-губернаторства, а при нападении Германии на СССР использовать их в «борьбе с большевизмом» в качестве союзной вермахту украинской армии. С этой целью в Кракове было создано и вело активную работу украинско-немецкое военное бюро. С. Бандера, представлявший, в противовес давним эмигрантам, радикально настроенную «революционную молодёжь», требовал от руководства ОУН немедленной разработки подробных инструкций по организации восстания на Украине. По их мнению, такое восстание могло поколебать сами основы Советской власти, по крайней мере на Западной Украине, продемонстрировать всему миру стремление украинского народа к независимости, а самое важное — создать нестабильность на восточных рубежах Третьего рейха и принудить Германию к вмешательству — речь шла о попытке спровоцировать Германию на войну против СССР. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
С уходом Вермахта не закончилась война на Украине. Едва вступив на Правобережье, советские бойцы с удивлением и обидой обнаружили, что сражаться приходится не только с немцами, но и с освобождаемыми украинцами. Первые столкновения между РККА и Украинской повстанческой армией начались уже на Левобережной Украине. На западных землях их количество резко возросло. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В Викитеке есть полный текст Приказа НКО СССР от 10 ноября 1939 г № 0059.
Активистам ОУН, оставшимся на Западной Украине, удалось приспособиться к реальностям советской жизни и даже использовать их в своих целях. Националисты, в частности, приступили к внедрению в органы государственной власти. В одной только Станиславской области УССР органам госбезопасности удалось со временем выявить в органах власти 156 членов ОУН. Член Краевой экзекутивы ОУН О. Луцкий был выбран в Народное собрание Западной Украины, а впоследствии работал в одном из райисполкомов Станиславской области. ОУНовская молодёжь в массовом порядке вступала в комсомольские организации. Вместе с тем националисты предприняли и довольно масштабные боевые операции, действуя решительно и агрессивно. Используя захваченное в сентябре 1939 польское оружие, они осуществили в октябре-ноябре вооружённые нападения в городах Чортков и Збараж, а также вооружённые акции в ряде районов, в которых активное участие приняли тысячи людей. В одном Чорткове органами НКВД было задержано 128 человек. На тот момент, однако, это всё же были разрозненные, стихийные выступления. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В начале декабря 1939 г. краковский центр ОУН направил курьера с приказом Львовскому окружному проводу ОУН провести мобилизацию членов ОУН на Западно-украинских землях (ЗУЗ), собрать всё имеющееся оружие, полностью перестроить организационную структуру, назначить низовых руководителей, очистить ОУН от «политически ненадёжных элементов» и быть в постоянной боевой готовности. Связной был задержан на границе, что привело к ряду арестов среди руководителей ОУН на Западной Украине. Десяткам низовых руководителей ОУН, скрываясь от арестов, пришлось бежать в Генерал-губернаторство. Случившееся ещё более обострило отношения между ПУНом и сторонниками Бандеры. Руководство ПУНа, не считаясь с мнением большинства членов Краевой экзекутивы, в январе 1940 г. издало директиву, обязывающую низовые организации ОУН воздерживаться от активных действий, ожидая в условиях глубокой конспирации войны между Германией и СССР. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
Результатом обострения тактических разногласий и личных антипатий стал официальный раскол и создание 10 февраля 1940 г. нового руководящего органа ОУН — Революционного правления ОУН (Революционный провод). Собравшиеся в Кракове 27 проводников Краевой экзекутивы единогласно поддержали идею создания нового органа и признали своим лидером С. Бандеру. Был организационно оформлен раскол ОУН на бандеровцев — ОУН(б), или ОУН(р) (революционная), и мельниковцев — ОУН(м). (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
С начала 1940 г. Бандера строил своё руководство западно-украинским подпольем, исходя из собственного понимания ситуации. В начале января было принято решение существенно укрепить кадрами ОУНовское подполье в УССР. С этой целью из наиболее обученных в военном отношении и готовых к нелегальной работе членов ОУН формировались ударные группы (отделения) численностью от 5 до 20 человек, призванных возглавить подполье, сформировать повстанческие и диверсионные отряды на местах. В январе — марте 1940 г. на территорию УССР перешло несколько таких групп, в составе которых находились и руководящие работники Краевой экзекутивы. На заседании Революционного провода ОУН 10 марта было решено, что они должны создать и возглавить штабы по подготовке национального восстания на Галичине и Волыни, в двухмесячный срок изучить местность, создать чёткое представление о наличии повстанческих сил и оружия, выяснить настроения населения, его отношение к ОУН и возможной смене власти. Предусматривалось завершить основную подготовительную работу до середины мая 1940 г., после чего в полной боевой готовности ожидать сигнала Революционного провода к началу восстания. (https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1101055).
В 1941 – 1944 годах УПА вела борьбу с немцами, отрядами польской Армии Крайовой и советских партизан. Программные установки украинских националистов на создание независимой Украинской державы неизбежно вели и к конфронтации с советскими войсками. Красная Армия, в свою очередь, не могла мириться с тем, что в ее тылах активно действуют антисоветские вооруженные отряды, совершающие нападения на ее подразделения.
Активные антиповстанческие действия начались вскоре после того, как был смертельно ранен генерал Ватутин. В марте 1944 года 1-й Украинский фронт выделил для этих целей кавалерийскую дивизию, усиленную 20 бронеавтомобилями и 8 танками. С марта на западно-украинских землях появились и специально обученные войска, имеющие опыт карательных операций. С этого времени берет начало практика проведения чекистско-армейских операций, в которых совместно с подразделениями НКВД активно участвовали боевые части Украинских фронтов. В ходе таких операций в апреле-мае были уничтожены отряды «бандеровцев» в северных районах Тернопольской области. После стабилизации линии фронта борьба в насыщенной советскими войсками зоне не имела перспектив. В этот период командование УПА отдало приказ не ввязываться в бои, беречь и накапливать силы, активизировать идеологическую работу с украинским контингентом в Красной Армии. Негативное влияние подполья на морально-психологическое состояние личного состава беспокоило советское командование гораздо больше, чем диверсионные акции. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Вдохновленный успешными операциями по депортации населения Кавказа и Крымского полуострова, Сталин решил, что украинский народ тоже заслуживает «наказания». Надо сказать, что поначалу Вождь пытался проявить гуманность и обойтись обычными «процедурами». 7 января 1944 года вышло распоряжение Наркомата внутренних дел, согласно которому «всех выявленных пособников на территории Украины арестовать с конфискацией имущества и направить в Черногорский спецлагерь (Красноярский край)». В связи с вступлением Красной Армии на западно-украинские земли в марте того же года в недрах НКВД родился новый документ, в котором говорилось: «Семьи, в составе которых есть оуновцы, находящиеся на нелегальном положении, а также семьи осужденных оуновцев взять на учет и выселить в тыловые районы СССР». Тогда же Хрущев внес предложение о переселении семей активных участников украинского подполья. Уже в апреле генерал Серов докладывал, что к переселению подготовлены 2000 семей. Они направлялись в Красноярский край, большей частью на предприятия горнодобывающей промышленности Норильского района. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
22 июня 1944 года появился приказ №0078/42: «За последнее время на Украине, особенно в Киевской, Полтавской, Винницкой, Ровенской и других областях, наблюдается явно враждебное настроение украинского населения против Красной Армии и местных органов Советской власти. В отдельных районах и областях украинское население враждебно сопротивляется выполнять мероприятия партии и правительства по восстановлению колхозов и сдаче хлеба для нужд Красной Армии, хлеб закапывают в ямы. Во многих районах враждебные украинские элементы, преимущественно из лиц, укрывающихся от мобилизации в Красную Армию, организовали в лесах «зеленые» банды, которые не только взрывают воинские эшелоны, но и нападают на небольшие воинские части, а также убивают местных представителей власти. Отдельные красноармейцы и командиры, попав под влияние полуфашистского украинского населения и мобилизованных украинцев из освобожденных областей Украины, стали разлагаться и переходить на сторону врага. Из вышеизложенного видно, что украинское население стало на путь явного саботажа Красной Армии и Советской власти и стремится к возврату немецких оккупантов. Поэтому в целях ликвидации и контроля над мобилизованными красноармейцами и командирами освобожденных областей Украины.
ПРИКАЗЫВАЮ:
Выслать в отдаленные края Союза ССР всех украинцев, проживавших под властью немецких оккупантов.
1. Выселение производить:
а) в первую очередь украинцев, которые работали и служили у немцев;
б) во вторую очередь выслать всех остальных украинцев, которые знакомы с жизнью во время немецкой оккупации;
в) выселение начать после того, как будет собран урожай и сдан государству для нужд Красной Армии;
г) выселение производить только ночью и внезапно, чтобы не дать скрыться оному и не дать знать членам его семьи, которые находятся в Красной Армии.
2. Над красноармейцами и командирами из оккупированных областей установить следующий контроль»…
Сущеглупые холопы виноваты были уже в том, что три года жили под немцами, не вымерли безродной Советской власти, а позволили подвергнуть себя «воздействию фашизма». Просто работали, сеяли хлеб и растили детей, которые еще почти полвека заполняли анкеты с подлым вопросом: «Проживали ли ваши родственники на оккупированных территориях?»
Подлинность этого документа неоднократно подвергалась сомнению сразу после его опубликования. Однако бывший нарком внутренних дел Украины генерал В. Рясной в беседах с Ф. Чуевым подтвердил, что такой приказ был и поначалу деятельно претворялся в жизнь: «Мне этот приказ привез из Москвы один из заместителей внутренних дел. И было сказано, что за активную деятельность против Красной Армии со стороны оуновцев, выступления «6оёвок», за враждебное отношение к русскому народу товарищ Сталин приказал выселить всех украинцев к известной матери, а конкретнее – в Сибирь… Несколько эшелонов мои молодцы заполнили. Но потом этот приказ вдруг остановился»… Депортации проводились до 1952 года. За этот период, по украинским данным, из районов только Западной Украины на лесоповал и «стройки коммунизма» выселено около 200 тысяч семей, что составляет приблизительно 800 тысяч человек. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
С завершением Львовской операции на Украине закончился период немецкой оккупации. Главные силы Красной Армии ушли на запад. Осенью 1944 года УПА приняла политическую декларацию, в которой заявлялось: «Мы за полное освобождение украинского народа от московско-большевистского и немецкого ярма, за создание Независимой Соборной Державы без панов, помещиков, капиталистов, без большевистских комиссаров, энкавэдистов и партийных паразитов».
Война была объявлена. В ней УПА изначально была обречена на поражение, так как не могла в одиночку одолеть могучую тоталитарную систему. Советская власть сразу дала понять, что она вернулась всерьез и надолго. Вскоре снова потянулись эшелоны в Сибирь и на Дальний Восток с националистами и пособниками оккупантов. Репрессиям и арестам подвергались все, кто имел хоть малейшее отношение к ОУН или УПА, работал в органах немецкой администрации, подозревался в «национализме». С целью уменьшения повстанческой «базы» проводилась массовая мобилизация в армию. На призывные пункты должны были явиться около 700 тысяч человек. Однако многие из них пополнили ряды повстанцев. Только в Галиции 150 тысяч призывников не явились на сборные пункты. Мобилизация мужского населения в районах Западной Украины приобрела характер «охоты на людей». Войсковые части оцепляли села, производили массовые облавы, затем конвоировали «призывников» в специальные лагеря. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Выполняя приказ Сталина ликвидировать националистическое движение до конца войны, правительство УССР и наркомат внутренних дел к концу 1944 г. задействовали на борьбу с УПА около 200 тысяч солдат внутренних войск, бойцов партизанских (в частности, ковпаковцев) и карательных отрядов. С декабря 1944 г. по июнь 1945 г. было проведено три крупномасштабные антиповстанческие операции силами нескольких дивизий, при поддержке артиллерии, танков и авиации. В январе 1945 г. на Западной Украине побывал глава правительства и секретарь ЦК компартии Н.С. Хрущев. Он провел во Львове несколько заседаний с партийным и советским активом, а также с руководителями силовых структур, на которых потребовал принятия самых решительных мер: публично вешать пойманных повстанцев, брать заложников, репрессировать семьи участников «бандитских формирований».
Претворяя в жизнь указания Москвы и Киева, органы внутренних дел и госбезопасности развернули на западно-украинских землях массовый террор. В донесении генерала Рясного указывалось, что на протяжении 1944-1945 г.г. было проведено 40 тысяч операций, в ходе которых убито 103 тысячи и задержано 125 тысяч повстанцев, выявлено 83 тысячи человек, уклонявшихся от призыва в армию. Поскольку количество бойцов УПА никогда не превышало 80 тысяч, значительную часть арестованных и убитых составили мирные жители края, которые, успев испытать на себе прелести социализма в 1939-1941 годах, в массовом большинстве сочувствовали идеям повстанцев. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Вернувшаяся власть вела себя не лучше немецких оккупантов и своими действиями подтверждала самые худшие опасения. Почти 90 процентов руководящих работников были присланы из России и Восточной Украины, не знали и не желали знать местных особенностей, языка (народ и его радетели говорили на разных языках, поскольку Львовщина никогда не входила в состав Российской империи и русского большинство населения не знало), допускали серьезные ошибки и злоупотребления. Новое руководство форсированными темпами проводило «унификацию» края в соответствии с советскими порядками. Весной 1945 г. Сталин лично утвердил план ликвидации греко-католической конфессии, которая объединяла почти 5 миллионов прихожан, которые не подчинялись Москве. Претворяя план в жизнь, НКВД арестовал и сослал на каторгу главу униатской церкви, 10 епископов, 1400 священников и тысячи верующих. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
После окончания Второй мировой войны у Москвы появились возможности наводнить непокорный край регулярными войсками и организовать широкие карательные мероприятия: на территории Западной Украины были развернуты Львовский и Прикарпатский военные округа. Из числа бывших фронтовиков формировались подвижные группы – пешие, конные и механизированные. Во всех районных центрах были размещены воинские части, из внутренних войск создавались сильные гарнизоны, из местных жителей набирались карательные батальоны («ястребки»), в состав которых входили и бывшие бойцы УПА. Повсюду вводился комендантский час, переписывалось население. Главным методом борьбы с УПА и подпольем ОУН оставались репрессии, физическая ликвидация руководителей сопротивления, создание отрядов провокаторов, акции устрашения. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
В течение 1945 г. отряды УПА потеряли 9 тысяч убитыми и почти 24 тысячи пленными. В «Большой блокаде» 1946 года для борьбы с «бандитами» был выставлен контингент почти в 60 тысяч человек с танками и другим тяжелым вооружением, но ликвидировать сопротивление УПА-ОУН не удалось. Несмотря на потери в живой силе, вывоз членов семей в Сибирь, накал сопротивления Советской власти не спадал. Только в 1945 г. на Львовщине повстанцы провели около 3000 вооруженных акций, в ходе которых было убито около 5000 сотрудников НКВД, бойцов карательных батальонов, партийных и советских работников. Всего в результате ответного террора Повстанческой армии и подполья украинских националистов погибло почти 30 тысяч граждан и до 20 тысяч военнослужащих, милиционеров, пограничников. В конце 40-х годов националистическое подполье сосредоточило свои силы на пропагандистской работе и саботаже. Условия борьбы становились все более сложными, движение пошло на спад. 5 марта 1950 г. в стычке под Львовом погиб командующий УПА Роман Шухевич. Лишь в середине 50-х годов было окончательно подавлено вооруженное сопротивление на территории Западной Украины и Полесья. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Население западных областей СССР не успели выслать, ассимилировать, уничтожить до конца. Как и приручить. В советском лексиконе прочно закрепились понятия «западенцы» и «прибалты» – люди, которые не любят Советскую власть и старшего «русского брата». В конце концов, без Сталина сгнил огораживающий социалистическую зону забор, проржавела колючая проволока, вертухаям надоело торчать на вышках и захотелось на Канары. Народы Империи и Социалистического лагеря как-то сразу потеряли интерес к строительству коммунизма и разошлись по национальным квартирам. Сегодня в городах Западной Украины все бывшие улицы Ленина или Советские носят имя Степана Бандеры. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Уроженцу глухой полесской деревеньки П. Гаврилюку, двадцать лет прозябавшему под «польским гнетом» и с радостью встречавшему Красную Армию, на склоне жизни любознательные студенты истфака задали вопрос: «Как изменилось ваше отношение к Советской власти в период 1939-1941 годов?». Павел Данилович ответил по-крестьянски просто: «Мы перестали ее любить. Она не оправдала наших надежд». (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
Красная Армия в Польше доказала, что при благоприятных условиях вполне способна сокрушить неприятеля в считанные дни, устроив ему "красный блицкриг" – в лучших традициях Вермахта. Другое дело, что даже при незначительном сопротивлении противника (а Сталин не зря потом отозвался об этих операциях как о "прогулке") далеко не всё шло так гладко, как хотелось бы. (В. Бешанов «Красный блицкриг»).
«Свою задачу как министр иностранных дел я видел в том, чтобы как можно больше расширить пределы нашего Отечества. И, кажется, мы со Сталиным неплохо справились с этой задачей». В.М. Молотов.
В Советском Союзе к концу 30-х г.г. было в основном построено социалистическое общество, отличительными чертами которого стали: ликвидация эксплуататорских классов и причин, порождавших эксплуатацию человека человеком и национальное угнетение; осуществление принципа «от каждого – по способностям, каждому – по труду»; господство коммунистической идеологии и морали. (94).
Численность населения Советского Союза перед началом Второй мировой войны была меньше численности населения Российской империи перед началом Первой мировой войны. Однако мобилизационный потенциал страны был неизмеримо выше. Сталин готовил страну к войне серьезно и знал, что при возникновении голода в ходе войны протест исключен. Вот почему в начале 1939 г. мобилизационный потенциал Советского Союза определялся в 20% от общей численности населения. 20% - это максимальный, теоретически возможный уровень мобилизации. 20% - это 34 миллиона потенциальных солдат и офицеров.
Страна не могла содержать в мирное и в военное время такую армию, да она такая и не нужна. (48).
Итоги германо-польской войны:
- Польша, как государство, прекратила существование, большая часть её территорий была поделена между Германией и СССР, некоторые земли получила Словакия.
- На остатках не присоединенных к Германии земель создано генерал-губернаторство, под управлением немецких властей, со столицей в Кракове.
- Литве отошёл Вильнюсский край.
Немецкая кампания в Польше 1939 года в большинстве работ освещается с позиции «Германия — агрессор, Польша — жертва».
Согласно трёхтомной аналитической работе по анализу Польской кампании, проведённой полковником М. Порвитом (возглавлявшего в сентябре 1939 года оборону Варшавы) «Комментарии польских оборонительных действий в сентябре 1939» (1969—1978), в ходе войны допущены серьёзные политические, стратегические и тактические ошибки и просчёты, сыгравшие немалую роль в поражении страны:
- преждевременное (6 сентября 1939 г.) оставление Главным штабом Варшавы, что привело к дезорганизации войск в условиях максимальной централизации военного командования… В подвалах Министерства по военным делам (обороны) имелся хорошо оборудованный командный пункт, с современными средствами связи.
- некоторые генералы оставили вверенные им войска. С. Домб-Бернацкий (дважды — как командующий армией «Прусы» и Северным фронтом), К. Фабрицы (армия «Карпаты»), Ю. Руммель (армия «Лодзь»), В. Боньча-Уздовский (28-я дивизия пехоты) и полковник Э. Доян-Суровка (покинул свою 2-ю дивизию пехоты в момент нервного срыва). Никаких решений по действиям данных командиров главнокомандующим принято не было.
- отсутствие чёткой реакции на вторжение РККА и разведывательный просчёт в оценке военно-политической ситуации в целом.
- моральный надлом некоторых командиров, имеющий катастрофические последствия. Генерал М. Борута-Спехович, командующий ОГ «Борута» на завершающей стадии кампании, преждевременно распустил свой штаб, что привело сначала к разгрому 21-й дивизии пехоты, а затем и всей группы.
- преждевременная сдача Львова Красной Армии, несмотря на имеющиеся силы и снаряжение.
- захват абвером оставшихся в Варшаве оперативных секретных документов 2-го отдела Главного штаба(разведка и контрразведка), не уничтоженных в результате преступной халатности.
- серьёзные просчёты в снабжении армии, а также ВМС при защите Побережья. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%...D0(1939).
После освобождения Польши от немецких войск, уже после окончания Второй Мировой войны 16 августа 1945 года был подписан договор между СССР и Польской Республикой о советско-польской государственной границе, по которому было закреплено вхождение Западной Украины и Западной Белоруссии к Советскому Союзу (с небольшой корректировкой в пользу Польши, которой вернули Белосток, Перемышль и прилегающие области); в компенсацию этого по настоянию Сталина к Польше отошли от Германии обширные земли в Померании и Восточной Пруссии.
Ввод частей РККА в Западную Украину и Западную Белоруссию, отторжение от Польши части земель, в том числе в пользу Литвы, классифицировать гораздо сложнее. До нападения нацистской Германии на Советский Союз в нашей стране было издано несколько работ по данной теме. Действия советского руководства были обоснованы желанием Москвы освободить украинцев и белорусов «из под панского ига».
В послевоенной советской историографии позиция несколько изменилась: «Польское правительство 16 сентября 1939 г. бежало в Румынию, оставив народ и страну, которых оно своей недальновидней политикой довело до национальной катастрофы. В этих условиях Советское правительство вынуждено было осуществить дипломатические и военные акции, чтобы защитить население Западной Украины и Западной Белоруссии от фашистского порабощения. Верное своему интернациональному долгу, правительство СССР отдало приказ Советской Армии 17 сентября 1939 г. перейти государственную границу и предотвратить дальнейшее продвижение гитлеровской агрессии на восток». Данная позиция сохранилась вплоть до начала преобразований в конце 80- х. — начале 90 — х. гг. XX столетия.
В наши дни, взгляд на проблему изменился. Стали доступны исследования западных авторов, увидели свет работы отечественных специалистов, которые по-новому оценили роль СССР на начальных этапах Второй Мировой. Одной из первых таких работ стала монография М. Семиряги «Тайны сталинской дипломатии. 1939–1941». Автор прямо указывал на нарушение советским правительством 17 сентября 1939 года Рижского мирного договора 1921 г. и советско-польского соглашения о ненападении 1932 г, подчеркивая, что «Польский поход», безусловно, является агрессией против суверенного государства.
Одним из крупнейших современных российских исследователей советско—польских отношений в первой половине XX столетия является М. Мельтюхов, который, как и Семиряга, классифицирует действия советского руководства 17 сентября 1939 г., как агрессию. Автор, привлекая большое количество архивных материалов, воспоминаний, отечественных и зарубежных периодических изданий, богатую историографию, дает оценку боевым действия в ходе советско — польской войны 1919–1921 гг., событиям 1939 года, советско — польским отношения в годы Второй мировой войны. М. Мельтюхов в своих работах старается максимально объективно подходить к самым спорным моментам советско- польских отношений.
Другую точку зрению на указанные события предлагает Е. Яковлева в своей работе «Польша против СССР, 1939–1950». Автор отстаивает позицию, что действия СССР обоснованы, ибо сложившиеся в августе — сентябре 1939 года ситуация не оставила выбора руководству страны, а все претензии, которые поляки предъявляют России, как правопреемнице СССР, «оплачены 9 мая 1945 г.». Концепция работы сводится к следующему — поляки должны быть благодарны русским за освобождение от немцев, и это компенсирует все, что произошло между СССР и Польшей в XX веке.
Красную Армию на Западной Украине и Западной Белоруссии встречали цветами и слезами радости. Немало и поляков встречали приход Красной Армии как освобождение, сопротивляться Красной Армии попытались только жандармские части… Поход Красной Армии 1939 года был освободительным… Первой инициативу введения частей Красной Армии на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины поддерживает... Франция! Посол Франции в СССР Поль Наджиар выразился: «На Западе отдают должное мудрости советского правительства, сумевшего найти неуязвимое решение вопроса о Западной Украине и Западной Белоруссии и воздержавшегося от присоединения территорий, заселенных преимущественно поляками ". (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
После Второй Мировой Польша (уже как страна соц. лагеря) вновь появилась на карте мира, её восточная граница приблизительно совпадала с границей этнической, а территориальные потери были компенсированы за счёт немецких земель.
Ныне среди части поляков популярен историк П. Вечоркович, сетующий на то, что в 1939 году Гитлер решил уничтожить Польшу, вместо того чтобы вместе с нею начать войну против СССР. Его можно считать рупором настроений, не высказанных открыто польскими государственными деятелями 1939 года. Соучастие предвоенной Польши в агрессивных планах и действиях гитлеровской Германии в значительной степени определило весь последующий, кровавый для большинства народов Европы ход Второй мировой войны. На скамье подсудимых Нюрнбергского трибунала, по справедливости, рядом с нацистскими военными преступниками должны были сидеть эпигоны Пилсудского. Суд истории над ними уже свершился. Будет ли вынесен им когда-нибудь заочный юридический приговор суда народов, пострадавших от их действий, – русских, украинцев, белорусов, чехов, литовцев, евреев, да и самих поляков, в конце концов?
«Во всём виноватая Россия» - есть органичная часть польского мировосприятия. Твёрдая уверенность, что главные польские беды имеют русский след, вросла в польскую национальную логику намертво…
Россия, как страна, стала тем, чем всегда собиралась стать Польша. Фактически она отобрала у Польши её национальную идею: стать главным славянским или главным восточно-европейским государством. А вместе с этой звёздной ролью России достались все причитающиеся приме аплодисменты, букеты и восторги. К тому же за всё время, что поляки её знают, Россия так и не получила по-заслугам, по-настоящему, ни разу ни перед кем не капитулировав. Что создаёт естественное осознание польской неотмщённости… Это осознание тем горше, что Речь Посполитая такой примой почти была. Причём по эмоциональному счислению времени (которое в польском сознании куда важнее скучного летописного) — недавно. Буквально лет триста-четыреста тому назад. Любой образованный поляк знает, что когда-то Польша была «от моря до моря» и от Познани до Смоленска… В современном польском сознании нет приемлемого ответа на вопрос, почему его родная страна перестала этой примой быть… Существует масса объяснений польских национальных неудач. Главное из них — то, что любая сверхконцентрация ради каких-то далеких целей (с полным главенством центральной власти) польской национальной элите всегда была категорически противна. В XVII веке шляхетской аристократии было совершенно непонятно, зачем напрягаться, когда всё есть: и дворы, чтоб блистать, и земли с холопами на востоке, чтоб пороть и взимать. В итоге Польша осталась без военного флота в период, когда он был главным военным преимуществом (его в середине XVII столетия просто продали из-за отсутствия денег в казне) — как раз перед шведским вторжением. Веком позже шляхте было непонятно, зачем уравнивать в правах с собой всяких протестантов и православных, что привело к трем разделам Польши. Несколько позже, в XX столетии, Польша оказалась с двумя сотнями приличных танков против трех тысяч немецких — по той же причине. Ибо, зачем напрягаться, если у нас есть договор с Францией и Великобританией, которые обязаны вступить в войну и нас выручить? Но эти объяснения, по понятным причинам, в польское интуитивное мироощущение не вошли. Хотя бы потому, что у всех исторических неприятностей есть более яркое, воплощённое объяснение: Россия. Ведь это она всю жизнь мешала Речи Посполитой нормально развиваться.
1) Это Московия, собравшись в авторитарный кулак, жестоко остановила естественное расширение Польши на восток в 1613 г.
2) Это «авторитарная Россия у уступчивой Польши» (так в тексте польской Википедии) оттягала Запорожскую Сечь.
3) Это она же совратила польскую знать в XVIII столетии.
4) Это она топила в крови польские восстания XIX столетия и попыталась завоевать юную республику в 1920 г.
5) Это она ударила в спину Войску Польскому 17 сентября 1939 года, когда поляки уже почти победили Гитлера.
6) Это она произвела геноцид цвета польской нации в Катынском лесу (иначе бы Польша точно всех победила).
7) Это она коварно не помогла Варшавскому восстанию, когда поляки были почти готовы победить немцев.
И пока нынешнее польское национальное государство вообще существует, Россия будет занимать в его идеологии почётное место. Место глобальной виновницы, без которой народное счастье — цель всякой национальной идеи — наверняка было бы. (http://www.rus-obr.ru/discuss/9263).
У польских политиков в самосознании присутствует память о том, что в начале XVII века Польша, Речь Посполитая, могла владеть Московским государством. А королевич Владислав Ваза даже успел побыть (пусть и номинально) - Московским Царём. Так что на территорию и ресурсы России политики Польши смотрят, как та лиса на «зелёный виноград». Более того, они так же смотрят и на действия российского правительства. И осознание, что Русский Мир мог бы быть «Польским», это - пытка. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
Комментарии:
- Линия Керзона в 1919 году была прочерчена не по этническим границам. Их установить в той обстановке было просто технически невозможно. Она появилась в результате провозглашения Польшей и Литвой независимости отдельно друг от друга и нежелания Литвы возрождать межгосударственную Люблинскую унию. Проходила она по административной границе "Короны" и "Литвы", существовавшей во времена польско-литовского государства. Поэтому в действительности по этой схеме Львов оказывался на польской территории (он отошёл к Польше ещё в 14 веке, задолго до объединения с Литвой). То, что эту область хапнул Сталин, объяснялось только её стратегической выгодой для СССР. Никаких вариантов А и Б "линии Керзона" в действительности не существовало, и польская принадлежность Львова никем в Версале не оспаривалась. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
- Планы вторжения СССР в Польшу "в случае начала боевых действий в Европе" начали разрабатываться ещё в начале 30-х годов, а вслед за подписанием пакта Молотова-Риббентропа была проведена масштабная демонстрация погрузки в эшелоны войск Украинского и Белорусского военных округов для отправки на Халхин-Гол - ночью войска скрытно возвращались на места постоянной дислокации, а успокоившиеся поляки оголяли восточные регионы и перемещали оттуда войска на Запад. Так что версия, что решение "взять под защиту единокровных братьев" лишь диктовалось ситуацией - сказка для дураков.
- Советские войска в 1939 году заняли территории, расположенные значительно западнее Линии Керзона - это не только Львов, но и никому не нужный Белосток. Это было необходимо для будущих торгов о новой границе - Львов был слишком выгоден, с этого плацдарма Европа контролируется на север до Голландии, а на юг - до Балкан.
- Бросив сражающуюся Варшаву действительно 16 сентября 1939 года, польское правительство и военное командование не прямым ходом сбежали в Румынию, а переехали в заранее подготовленную "запасную столицу" - Брест, находились там 2 дня, и лишь вторжение Красной Армии заставило их бежать за границу.
- Говорить о нерешённости для СССР вопроса о будущем Польши в 1939 году - смешно. В ноябре был подписан с Германией "Договор о дружбе и границе", в котором говорилось о нецелесообразности сохранения польского государства ("уродливое детище Версальского договора"). Разговоры о "нерешённости" пошли только в 1941 году, когда СССР стал лихорадочно искать союзника в лице польского эмигрантского правительства. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
14 сентября 1939 г. 19-й корпус Гудериана броском из Восточной Пруссии захватил Брест. Польские войска под командованием генерала Плисовского ещё в течение нескольких суток обороняли Брестскую крепость. В ночь на 17 сентября 1939 г. её защитники в организованном порядке покинули форты и отошли за Буг. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
Территории, отошедшие в зону влияния СССР, были включены в состав Украинской ССР, Белорусской ССР и независимой на тот момент ЛИТВЫ. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
СССР ПО ДОГОВОРУ С ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИЕЙ РАЗДЕЛИЛ ПОЛЬШУ И ЗАХВАТИЛ ЕЕ ЧАСТЬ. ЗАОДНО С ПОЛЬШЕЙ, СССР В 1939 ГОДУ ПО ДОГОВОРУ С ФАШИСТАМИ ЗАХВАТИЛ ТЕРРИТОРИЮ СТРАН ПРИБАЛТИКИ И ЗАПАДНЫХ УКРАИНУ И БЕЛОРУССИЮ! (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
А ничего так, что "разделить Польшу" означает вернуть территории, утраченные в войне 1919-1920 года? Также, поляки уже успели пригрозить нам войной, когда мы хотели помочь Чехословакии.
"Захват" стран Прибалтики произошёл по референдуму, на котором большая часть населения высказалась за присоединение к СССР.
Не надо смотреть на Германию и Гитлера с высоты сегодняшнего дня. Гитлер для всего мира совсем не был тем чудовищем, каким он оказался впоследствии. Ведь с ним торговали все страны, провели Олимпиаду, отдали Чехословакию… Ещё многое неизвестно, ведь не напрасно Британия снова засекретила материалы по перелёту Гесса! Да и как удачно покончил с собой Гесс накануне выхода из тюрьмы, после 70-летнего заключения. (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
Откуда у Вас данные о каком-то референдуме в Прибалтике? Да Сталин за одно только упоминание о возможности референдума или какого-то иного способа дать "баранам" самим решать судьбу государства стёр бы инициаторов в порошок. Все территории, отошедшие к СССР после 1939 года, были присоединены без какой-либо цифровой регистрации воли народа. Сначала входила Красная Армия, потом её патрули начинали обеспечивать порядок в городах, потом за их спиной начинала наглеть и выходить из подполья левая оппозиция, потом из Москвы для руководства ею привозили предварительно выпущенных из сталинских тюрем деятелей Коминтерна, потом при советском "невмешательстве" эти люди начинали организовывать массовые акции неповиновения и создавать параллельные властные структуры, после чего местные органы законной власти вынужденно уходили в отставку. Затем в течение 2-3 недель организовывались поспешные безальтернативные "выборы", и "избранные" представители "народа" исполняли "волю трудящихся" - подавали прошение о принятии в состав СССР. А в Закарпатье в 1944 году вообще наняли неграмотных алкашей, которые за бутылку прошли перед кинокамерой с плакатами "Навiки разом!". (https://cont.ws/@quis-quaeritis/1451429).
Продолжение: http://proza.ru/2022/05/03/971.
Лабиринты Кенигсберга. Глава 1-11-3-5-2-8-2
© Copyright: Валерий Шпинев, 2022
Свидетельство о публикации №222042500545
Свидетельство о публикации №222042500545
Рецензии