Неожиданная встреча

В рабочем поселке Кедрово жизнь текла своим чередом. Автомобили - лесовозы с длинными прицепами, тужась тащили из леса на лесокомбинат хлысты спиленных деревьев. Там их пилили, получая доски и брусья и делали строительные конструкции: окна, двери и погонажные детали.

В поселке была своя больница, где долгое время работала медицинской сестрой Татьяна Александровна. Получив медицинское образование, она приехала сюда по государственному распределению и задержалась навсегда. Здесь встретила свою любовь, вышла замуж. Супругам комбинат дал однокомнатную квартиру. Все в жизни складывалось, как у других людей. Только Бог не дал детей. Сначала жили для себя, отдыхали, ездили по стране. Потом оказалось, опоздали. Так и жили, а возраст постепенно приближался к пенсионному.

Беда грянула неожиданно, как майский гром. У мужа случился инфаркт миокарда, и он ушел из жизни. Как описать это горе? Друзья сказали, надо жить дальше. И она жила, продолжая работать. Но беда в одиночку не ходит, ведет за собой другую беду. В больницу поступила на работу новый медицинский работник. Девочка, совсем молоденькая, без опыта работы. Татьяну предупредили, что ей дают возможность работать до пенсии, а затем ее должность займет молодой специалист. Не приятная новость. Сколько лет проработала в должности медицинской сестры, знала все и всех, больные, кому ставила уколы, говорили, что у нее легкая рука, благодарили за помощь. Но время пришло, наступила пора уступать место для молодых. Больно уходить, казалось, есть ведь еще силы для работы, да так уж сложились обстоятельства, пришлось уходить. Друзья проводили достойно – был торт, шампанское, цветы.

Так, Татьяна Александровна стала заслуженным пенсионером со скромным денежным пособием. Никаких тебе обязательств, никто не ищет, живи как разумеешь.

Сегодня Татьяна проснулась, как обычно в десять часов. Позавтракав, приступила к уборке квартиры, не позволяя себе расслабляться, считала эту работу обязательной при любых условиях. Протирая зеркало, увидела свое отражение. Перед ней стояла бабка небольшого роста, плотного телосложения, не сказать, что полная, она никогда не страдала склонностью к полноте. На голове жиденькие волосики, вызывали постоянную озабоченность, как их уложить. Лицо еще ладное, когда-то ее считали красавицей. Натруженные ладони рук выглядели широкими с толстыми пальцами. «Да, явно не молодая. Возраст. Куда денешься, ведь уже за семьдесят лет», – сделала она критическое заключение. Ее размышления прервал дверной звонок. «Неожиданно, – подумала она, – кто там может быть»?

Перед дверью стоял молодой, спортивного вида блондин, прямые волосы уложены вперед на правую сторону.
– Здравствуйте, меня зовут Саша. Ищу Татьяну Александровну.
– Это я, что вам угодно? Проходите.
– Татьяна Александровна, в деревне Горки лежит больной старик. Мой хозяин просил уговорить вас, чтобы вы приехали посмотреть больного. Я вас отвезу туда и обратно, а труд будет оплачен.
– Но я не врач, – возразила хозяйка.
– У меня четкие указания доставить вас. Не сомневайтесь, ничего дурного вам там не сделают. Оплатят хорошо. Поторопитесь, пожалуйста, нам надо спешить.

Предложение показалось странным, раньше ничего подобного не было. А вдруг это бандит какой-нибудь. Завезет в лес и убьет. Разные не хорошие мысли мелькали в голове. Она с недоверием смотрела в зеленые улыбающиеся глаза парня. Его умоляющий взгляд был спокойным, доброжелательным, и женщина сдалась.
– Хорошо, – согласилась она, – подождите меня на улице, я оденусь.

Они ехали в черном, как смола, автомобиле Volkswagen, который легко катился по накатанной грунтовой дороге. Погода в середине июля была теплой, солнечной. За окном мелькали знакомые места. Наконец, они закончились, началась лесная глухомань. По дороге было видно, что автомобили здесь ездили редко. Пассажирка забеспокоилась. Саша, заметив перемены в настроении женщины, поспешил ее успокоить:
– Татьяна Александровна, успокойтесь. Мы подъезжаем, здесь заброшенная деревня Горки. Вон видите, крыши старых домов. Здесь когда-то жили люди, работали, растили детей. Теперь разъехались, бросив дома. Свободное пространство вмиг заросло кустарниками и лесом. Вот и наш дом. Машина въехала через открытые ворота во двор, напугав бродивших здесь кур.

На крыльцо вышел сорока пятилетний мужчина крепкого телосложения, среднего роста, брюнет с короткой стрижкой волос на голове. Одет модно, по-городскому. Подошел к машине и открыл дверцу.
– Татьяна Александровна, здравствуйте. Я Аркадий Максимович, сын хозяина этого дома. Извините, что мы так выдернули вас. Просто у меня нет выхода. Я срочно должен уехать по делам службы. А тут отец заболел. У него обострилась язва желудка. Со мной ехать наотрез отказывается. Вчера был врач из кедровской больницы, прописал какие-то лекарства и, главное, порекомендовал вас, как медицинского специалиста. Я умоляю вас, поживите здесь с недельку, помогите больному. Вот, как со стариками поступать? Жить с детьми не хотят, а самостоятельно – не справляются. Некоторые предлагают определить в дом престарелых. Я так не могу. Отказаться от родного отца. Буду искать другой выход.

Таня слушала и разглядывала Аркадия. Голос у него уважительный, но властный, взгляд глубокий, пронизывающий. Этот по натуре хозяин, способный подчинять себе других, решила гостья. 
– Идемте в дом, я познакомлю вас с отцом, – предложил Аркадий.

Вошли в дом. Обычная деревенская изба с лавками вдоль стен, включающая кухню с русской печью, гостиную комнату и спальню. Хозяин, старик возрастом за семьдесят лет, с исхудавшим телом сидел на кровати, в клетчатой рубашке, домашних брюках, на ногах надеты шерстяные носки. Ноги вставлены в валенки с обрезанными голенищами. На голове сияла большая лысина. Он с любопытством смотрел на вошедшую женщину.
– Татьяна Александровна, знакомьтесь, это мой отец Максим Владимирович, папа – это Татьяна Александровна, медицинская сестра. Надеюсь, она согласится, понаблюдать за тобой. Татьяна, Александровна, я через неделю буду, привезу продукты. А это вам за работу, – он подал деньги, – возьмите, они ваши. Спасибо, что вы согласились, мне сейчас надо уехать.

Он вышел из дома, а через некоторое время машина укатила со двора. Медсестра так и стояла в растерянности по середине комнаты с деньгами в руках.
– Таня, здравствуй. Видать, не узнала меня, – раздался слабый глухой голос хозяина.

Женщина встрепенулась, какое-то время внимательно разглядывала старика, мучительно стараясь что-то вспомнить. Наконец, лицо озарилось счастливой улыбкой, вспомнила:
– Максим, – медленно и тихо произнесла его имя.
– А-а, узнала, узнала, – весело затараторил он, – а вчера, когда врач стала рассказывать сыну про опытную медсестру Татьяну Александровну, я сразу смекнул и велел сыну, вези мне ее, – голос старика преобразился, стал восторженным, заигрывающим, словно он одержал великую победу.
– Максим, как ты изменился, а куда делся роскошный чуб на голове? А я сильно изменилась? Это сколько мы с тобой не виделись? Пожалуй, целых полвека. Расскажи, как ты жил?
– Как? Ты тогда получила работу в Кедрово, рядом с моей деревней. Получив специальность электрика, вернулся в свои Горки, работал в колхозе. Следил за тобой на расстоянии, пока не узнал, что ты вышла замуж. Тогда уж окончательно понял, ты меня не любила. Женился, потом родился сын Аркадий. Семейная жизнь не сложилась. Скоро понял, я жену не любил, и даже сын не мог нас объединить. Жена забрала сына, уехала в город, вышла замуж. С тех пор я один. А как ты, Таня, живешь? Как муж, дети?
– Я живу одна, муж умер.
– Ну, почему ты тогда не согласилась выйти за меня замуж? Наша жизнь сложилась бы иначе.

Таня не хотела отвечать на такой вопрос. Не хотела говорить, что его не любила. Ответила уклончиво, загадочно:
– Кабы знать, где та солома лежит.
Наступило молчание.
– Хозяин совсем забыл о своих обязанностях, – сменил тему разговора Максим, – спать, отдыхать ты будешь вот в этой комнате, умывальник у нас в сенях, туалет – на улице. Вот, лекарства, прописанные врачом, разберись, а я пойду накрою на стол, буду гостью угощать.

Хозяин отправился к печи, загремел ухватами. Делать домашнюю работу для него было обычным делом. Вскоре угощения появились на столе, и встретившиеся старики сели напротив друг друга. За едой продолжили воспоминания.