Hava nagila

     Утро не радовало. Ольга Николаевна посмотрела на часы. Девять. Она бы ещё поспала, но надо вставать. Муж уже на кухне, смотрит по телевизору утренние новости. По долголетней привычке он встал в семь утра, сходил в магазин за свежим молоком и хлебом, а теперь ждёт терпеливо свою соню. Она потянулась, зевая, помяла затёкшую шею, не торопясь села и поборов лёгкое головокружение пошаркала в ванную.
     – Доброе утро, милая.
     – Угу, – кивнула мужу Ольга, наливая себе чашку воды и доставая из упаковок привычную горсть пилюль. Посидела пару минут и стала заваривать привычный геркулес на молоке. Поставила вариться два яйца. Подсушила 2 кусочка чёрного хлеба в тостере, и разлила в чашки ароматный кофе из турки. Удобно устроившись на подушках, уложенных в офисных креслах на колёсиках, супруги не торопясь завтракали, обсуждая новости и отвечая на приветствия детей в ватсапе. Изредка поглядывали в окно на хмурый день начавшейся весны.
      – На обед, что будем? – по привычке спросила Ольга.
      – Да картошечки отвари, капусту квашенную достанем, можно и шпроты открыть.
      – Угу… сладенького хочу.
      – Вот шоколадка, – Дмитрий придвинул ей плитку.
      – Не… что-нибудь легче, молочное… Во! Эклерчики хочу.
      – Ну, сходим в кондитерку, прогуляемся заодно.
      – Угу… – кивнула Ольга Николаевна. «Побродим полчаса по парку, посидим на скамеечке. Куда идти, когда и ноги уже не ходят?»

      Помыв посуду, Ольга повернулась к мужу. Он спал, откинув голову на спинку кресла. «Ну, спи, милый, отдыхай, я и сама схожу». Она написала на листке «Не волнуйся, ушла за эклерами». И тихонько вышла из кухни. Так же, стараясь не шуметь, вышла из квартиры.

      Услышав звук повернувшегося в замке ключа, Дмитрий Алексеевич открыл глаза.
      «Усвистала всё-таки одна, а на улице гололёд, вот дурёха», – он поспешил одеться и вышел за женой. Он почти догнал её на перекрёстке, она стояла на обочине, дожидаясь зелёный сигнал светофора. Не успел. Ольга ступила на дорогу, нога её заскользила, и, взмахнув нелепо руками, она упала на асфальт.
      – Оля! Оленька! – подбежал Дмитрий к неподвижно лежавшей жене.


      – Девушка! Девушка! Вы живы?
      Ольга открыла глаза. Солнце. Какое яркое солнце. Ничего почти не видно, всё вокруг словно залито горячим золотом, и зелень деревьев, и лица склонившихся над ней людей. И лицо молодого парня, черноглазого и черноволосого, словно в огненном ореоле.
      – Девушка! Ты как? Болит чего?
      – Я? Да, жива. Вроде ничего.
      Она поднесла к лицу руки. Длинные, тонкие пальцы, ровная светлая кожа, и маникюр. Аккуратные ноготочки покрыты нежно-розовым лаком. Обручального колечка не было. «Я молоденькая, и ещё не замужем», – подумала Ольга, но не удивилась.
      – Может врача? – участливо спросил парень.
      – Нет, нет. Всё в порядке.
      – Солнечный удар наверно, в тенёк бы деваньку, – посоветовала старушка, – ишь, как печёт нынче.
      – Да, да, конечно, – парень поднял девушку на руки и понёс к скамейке под деревом.
      – Ты подожди, я сейчас водички принесу, лучше станет, ¬– он направился в павильон на автобусной остановке.
      Ольга послушно ждала, разглядывая свои стройные ноги в светло-голубых бриджах и белых кроссовках.
      – Вот, пейте… холодненькая, – парень открутил крышку и протянул ей бутылку воды, – я ещё мороженое взял.
      Ольга, отглотнула воды. И внимательно посмотрела на парня. Его движения, взгляд как будто были знакомы, хотя она и не видела его ранее.
      – Как тебя зовут? – прислушиваясь к возникшему вдруг чувству дежавю, спросила девушка.
      – Дима. Дмитрий, – он улыбался ей так, как будто знал, что-то чего не знала она.
      – А меня Оля.
      – Очень приятно. Тебе лучше?
      – Да, всё хорошо. Можешь идти.
      – А я не тороплюсь, и могу проводить тебя. А если хочешь, пройдёмся по парку, тут недалёко дендрарий. Пошли?

      Ещё у входа в парк Ольга почувствовала густой, пьянящий аромат цветов и трав. А тенистые аллеи вековых деревьев манили прохладой. Дмитрий держал Ольгу за локоток, как будто опасаясь, что солнце-проказник опять ударит её по макушке. Они ходили от клумбы к клумбе любуясь многоцветьем. Ольга наклонялась к цветам, испачкав щёки и нос в пыльце.
      Но услышав звуки скрипки, Ольга потянула Дмитрия к площадке парка окруженной людьми разного возраста. Молодой скрипач-виртуоз играл Хава Нагила. Он вложил в игру весь пыл и жар еврейского народа. Мурашки побежали по телу Ольги, душа рвалась в небо, а ноги в пляс, и она зашептала:
      – «Hava nagila, hava nagila,
        Hava nagila venis mecha.
        Радуйтесь, люди, радуйтесь, люди,
        Радуйтесь, люди, сбылась мечта».
      Эту божественную музыку можно было слушать до бесконечности. Слёзы счастья и неудержимая радость переполняли сердце Оли. Наконец музыка смолкла и на несколько секунд наступила тишина. А потом аплодисменты и крики «Браво» со всех сторон.
      Но вдруг зазвучала ритмичный бит и на площадку выскочила пятёрка парней в ослепительно белых костюмах и белых шляпах. Они словно прыгали, отбивая ритм и выделывая сложные синхронные движения ногами. Молодёжь зажигала, легко и непринуждённо.
      – Что это? – Ольга впервые видела этот танец.
      – Это шаффл. Хочешь попробовать?
      Дмитрий вывел её на площадку, где уже кроме танцоров некоторые из зрителей пытались производить эти скользящие движения.
      Конечно, у них не получилось, как у этих элегантных, но озорных джентльменов.
      Но было весело, Ольга и Дмитрий пытались попасть в ритм, они отплясывали, держась за руки, пока не запыхались.
      Проголодавшись, зашли в кафе, купили булочку и пошли к пруду, кормить уток. Уточки были приучены и брали хлеб прямо с рук.
Под вечер они поднялись на смотровую площадку на двухсотметровой высоте. Оля никогда не была там. И стояла, затаив дыхание, поражённая величием и красотой города. Они дважды обошли по кругу, но вскоре замёрзли от сильного ветра. До темна бродили по городу. Ольга жила в нём с рождения, но как будто увидела впервые. Она узнавала старинные величественные особняки, но удивлялась откуда-то взявшимся рядом высоткам, удачно вписанным между ними. И всюду были огни, разноцветные. Даже фонтанчики на городском пруду танцевали под мелодию цветомузыки.

      Коротка летняя ночь. На рассвете влюблённая парочка дошла до дома Ольги. Пора было прощаться, а так не хотелось. Дмитрий наклонился и нежно поцеловал Ольгу за ухом. Кровь прилила к её лицу, дыхание перехватило, а на шее забилась тоненькой ниточкой синяя жилка. Он прижал её к себе сильнее. Но Оля отстранила его лицо ладошками.
      – Подожди…
      – До завтра?
      – Да. До завтра… А может чаю? Или уже пора кофе?
      Дмитрий усмехнулся.
      – Конечно, чаю. Я жутко хочу пить. Ты иди, ставь чайник. А я сейчас, я быстро. Какая у тебя квартира?
      – Пятнадцатая.
      – Всё, жди.

      Ольга Николаевна медленно поднялась по лестнице, ноги гудели от усталости. Сняв куртку и сапоги, посидела, передохнув на кушетке.
      На кухне включила чайник, достала две чайные пары из сервиза. И услышав открывавшуюся дверь, поспешила в коридор встречать мужа.
      – Вот держи, эклеры твои, – муж протянул ей прозрачную коробочку.
      – Спасибо, милый. Я чай заварила.

      Ольга Николаевна надкусила эклер. Нежный сливочный крем в меру сладкий.
Пирожное таяло во рту.
      – Вкусно?
      – Ммм Свежайшие…
      – Ну, ешь, ешь… Нагулялась?
      – «Hava nagila, hava nagila, Hava nagila venis mecha», – пропела Ольга и добавила, – Ты у меня волшебник, милый.
      – Да, я такой, – засмеялся Дмитрий, – но больше из дома ни шагу одна.