Я не Папарацци

     Размещая вот такие жанровые фотографии в Фотках на Яндексе, я не раз удостаивался от  посетителей моих жанровых альбомов  прозвища - Папарацци.  Честно говоря, меня это не очень задевало. Я знал происхождение  этого прозвища и считал, что со мной оно никак  не сопрягается. И вот, получив очередной упрёк в подражании Папарацци, я решил поподробнее раскрыть историю этого прозвища. Сразу хочу извиниться за возможные  отступления от темы в процессе написания поста – они навеяны излагаемой здесь историей.
     В 1960 году на экраны вышел фильм Федерико Феллини "Сладкая жизнь"  (La dolce vita). Одним из неглавных героев фильма был фотограф Папараццио. Это имя Феллини позаимствовал у одного из своих школьных друзей, которого прозвали Папараццо за быструю манеру разговора. Персонаж задумывался режиссёром как докучливый и пронырливый фотограф, похожий на комара.  Актёр Вальтер Сантессо настолько убедительно реализовал замысел Феллини,  что в дальнейшем  имя Папараццо, правда, изменённое на Папарацци, стало нарицательным для всех фоторепортёров, преследующих  знаменитостей ради  получения компрометирующих их снимков.
     Если имя "фотографа-комара" Феллини позаимствовал у школьного товарища, то прототипом Папараццо стал его  друг  ;  известный итальянский фотограф  Тацио Секкьяроли.
      Родился Секкьяроли в 1925 на   римской окраине.  В 1944 стал фотографом, снимая на римских улицах американских солдат и туристов. В 1951 стал сотрудником Адольфо Пастореля, одного из отцов итальянской фотожурналистики. У него он учился мастерству фотографа.
      Снимая знаменитостей, Тацио понял, что журналы готовы платить хорошие деньги не за парадные портреты, а за нетривиальные фотографии политических лидеров и известных артистов. В 1955 году он совместно с фотографом Серджио Спинелли открыл собственное фотоагентство и занялся охотой за знаменитостями. Он снимает политиков и звезд в самых нелепых и неприличных ситуациях: бьющих посуду или ломающих мебель в общественных местах, хватающих стриптизерш в барах, задержанных полицией. Снимки быстро приносят ему славу и деньги.
      С 1958 Тацио начинает сотрудничать с Феллини. Наступил его звёздный час. Он снимает маэстро за работой  и, по сути, делает фотографии о том, как делается кино. Все звезды итальянского кинематографа были в его полном распоряжении. Софи Лорен назначает его своим личным фотографом, Бриджит Бардо приглашает к себе в уборную.  К счастью для Тацио, работа с Феллини настолько его увлекла, что "фотографируя" кино, он перестал быть папарацци, прототипом которого был.
Где-то в 1983 году  Секкьяроли  "завязал" с фотографией: «...фотография, как и любое искусство, требует всех жизненных сил, а я почувствовал, что мои силы исчерпались. Тогда я решил бросить это дело...»
     К сожалению, только сейчас, сочиняя этот пост, я узнал, что в Москве было несколько выставок  Секкьяроли, и остаётся только сожалеть, что не посетил их. В интернете много его снимков, но в большей   части они представляют период его работы с Феллини и Софи Лорен, т.е.  фотографии кино.  Глядя на эти фотографии, начинаешь ностальгировать, то ли по итальянским фильмам моей молодости (Рим в 11 часов, Дорога, Утраченные грезы, Сладкая жизнь, Развод по итальянски,  8 с 1/2, и  др.), то ли по самой молодости. Что касается молодости, то это понятно. По ней ностальгируют все, кто дожил до преклонных лет, а  вот ностальгия по фильмам Италии 60-70 годов требует пояснения. Атмосфера многих из названных, да и других фильмов того времени в какой то степени перекликается с атмосферой нашей послевоенной жизни, и поэтому эмоции и ассоциации, которые они будили, были настолько сильны, что остались  в моей памяти в виде болезненно-приятных отпечатков на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, итальянские фильмы тех лет, да, пожалуй, и нынешние, лишены сентиментальности и слащавости американских фильмов и проскальзывающего иногда снобизма французских.  Видимо в чём-то, а точнее, в отношении к жизни, мы похожи на итальянцев. Ну да ладно, к теме поста это имеет весьма малое отношение.
     Судя по всему первый ПАПАРАЦЦИ прожил счастливую жизнь. Не многим удаётся найти себя в молодости и всю жизнь  посвятить любимому делу.  Значительную часть жизни его окружали талантливые  люди, он был свидетелем и участником создания великолепных произведений киноискусства. Что можно ещё пожелать творческому человеку? Прожив жизни нескольких разных фотографов – уличного фотографа, фотохроникера, скандального папарацци, личного, "придворного"  фотографа, он и умер счастливо,  во сне в своём римском доме в ночь с 23 на 24 июля 1998 года. Более подробно  о Тацио Секкьяроли можно прочесть здесь.
 Возвращаясь к своим снимка (к сожалению,  Яндекс фотки закрылись и теперь я свои фотографии размещаю по адресу: Расфокус.ру Кадыков Владимир Григорьевич) за которые мне пытались повесить ярлык папарацци, хочу отметить, что они относятся к жанру, который получил название Street photo (уличная фотография). Вот как определяет этот жанр фотограф   Эрик Ким:
     Не существует единственно верного определения жанра уличной фотографии. От разных людей и в разных книгах можно получить совершенно разные ответы. Одни уличные фотографы говорят, что их цель — чувства и эмоции людей, другие — что уделяют основное внимание городской среде. Я же, между тем, считаю, что наиболее успешны те, чьи работы объединяют и то, и другое. Умение захватить момент взаимодействия человека с окружающим миром или действия обстановки на личность — вот истинная примета профессионала уличной фотосъемки.
     Но в любом случае в основе лежит съемка на улицах. Так что вместо погони за закатами и экзотическими существами приходится наблюдать за обычными людьми в обычной обстановке и обращать это в произведения искусства. Каждый может сделать хороший снимок заката. Конечно, тут тоже есть множество технических тонкостей, но все же можно просто навести свою камеру на закатное небо и получить впечатляющий кадр. Иное дело уличная фотография. Здесь вы должны постоянно искать контрастирующие элементы окружения, которые сделают снимок интересным.
Проще говоря, главная цель уличной фотографии — взять будничное и приземленное и превратить в нечто великолепное и неповторимое.