Замуж за лорда, гл. 21

18+

Утром они встретились в коридоре с одинаковыми следами бессонной ночи на лицах, что Анатолий трактовал совершенно неправильно, приняв лукавый вид. Потом же решил, что «молодые» поссорились, так как не разговаривали друг с другом, и ему пришлось вспоминать ещё истории, чтобы в машине не висело тягостное молчание.

На вертолётной площадке их уже ждали двое парней – весёлых, бородатых, такими Лина представляла себе геологов. Эти были вулканологами, готовыми говорить о вулканах часами. Пока летели, Лина успела обогатиться знаниями о каждом из двадцати девяти действующих вулканов Камчатки. Время от времени, отрываясь от иллюминатора, она бросала взгляд на Макса, если встречалась с ним глазами, поспешно отводила свои.

Воздух был удивительно прозрачным, Лине казалось, что она различает каждый камушек, каждый изгиб застывших потоков лавы. Снег на склонах лежал не ровным слоем, а лентами и пятнами, сдуваемый ветрами. В каких-то кратерах виднелись озерца под голубоватым или зеленоватым льдом, над какими-то вился дымок, а всё вместе производило впечатление другой планеты, суровой, нелюдимой, не ждущей к себе гостей…

Домик вулканологов оказался старым и деревянным. Внутри были сколочены двухъярусные нары, стоял крепкий обеденный стол, пара табуреток и печка-буржуйка. Пока мужчины выгружали из вертолёта снегоход и сейсмологическое оборудование, Лина стояла поодаль, не сводя почтительно-восхищённого взгляда с Ключевского вулкана. Гигант гордо возвышался над всеми прочими, прикрыв свою вершину плотной белой завесой.

— Кабы было лето, то можно было бы к нему прогуляться, – сказал Анатолий, подходя к Лине. – Если, конечно, в запасе есть дней шестнадцать, а то и побольше. Всё-таки почти пять тысяч метров, да и склоны крутые, нужно через Толбачек подбираться.

Геофизики укатили на снегоходе, чтобы успеть выполнить работу и отправиться на другую станцию.
— Ну а вы что надумали? – спросил Анатолий, переводя взгляд с Макса на Лину и обратно. – Останетесь с ночёвкой? Если что, я захватил для вас спальники и продукты. Дрова вон там, – он кивнул на заготовленную кем-то поленницу под навесом, рядом с кучей чурбаков. – В домике есть печка. Это для согрева. Для готовки дам вам газовую горелку. Погоду на завтра обещают лётную, так что заберу вас.

Макс и Лина молчали, каждый хотел, чтобы другой ответил: «Да, мы остаёмся».
Анатолий терпеливо ждал, не торопил, всё равно его пассажиры пока не вернулись.
Лина подошла к Максу, взглянула на него снизу-вверх, в её глазах он прочитал одновременно и просьбу, и вопрос (если, конечно, он правильно разгадал смысл, что вызывало в нём определённые сомнения): просьбу – остаться, вопрос – сможет ли он вынести испытание любовью…
— Хочешь остаться?
— Да, – тихо ответила она. – Вряд ли я… мы ещё когда-либо здесь окажемся… Будем рассказывать, как ночью светится Ключевской…
Макс кивнул Анатолию:
— Остаёмся.
Вместе мужчины стали обустраивать домик для ночлега, растопили печку, разложили спальники, выгрузили продукты.
— Здесь больше, чем до завтра, – сказал Макс.
— Ну, мало ли что… Как раз и помиритесь, – шепнул Анатолий Максу.
— Мы не ссорились.
— А то я не вижу.
Макс вздохнул. Анатолий внимательно посмотрел на него.
— А ты что себе думал, любить легко? Любовь, она как красота, требует жертв.
— Да ты философ, – усмехнулся Макс.
— А чем ещё заниматься в вертолёте? Особенно, когда каждый день летаешь над этой красотой… Только философствовать. Я, конечно, не знаю, что там у вас двоих происходит, но хочу тебе сказать, что девочка хорошая, таких сейчас редко встретишь, светлая, искренняя.
— Ты думаешь, меня нужно в этом убеждать? – с горечью произнёс Макс.
— Если ты сомневаешься, любит ли она тебя, то даже не сомневайся, это и слепому видно, что любит. А значит, просто не торопи её. Что поделать, мужикам иногда приходится терпеть, чтобы потом рядом была такая вот девочка… Если станет невмоготу, можешь колоть дрова, помнишь, как Челентано в «Укрощении строптивого»?
Макс вспомнил, невесело улыбнулся шутке.

Вертолёт поднялся в воздух, закрутив снежную позёмку, Лина и Макс помахали Анатолию и новым знакомым, смотрели вслед, пока машина не скрылась из виду. Когда стих и шум винтов, почувствовали себя Адамом и Евой. На этой заснеженной суровой планете они были одни. Под строгим взором самого высокого вулкана на всём Евразийском материке…

— Макс, – голос Лины прозвучал неожиданно громко в опустившейся на них тишине.
Он вопросительно посмотрел на неё.
— Макс, ты должен знать, – было видно, что Лина очень волнуется, но хочет непременно себя перебороть и высказать то, что задумала, – я люблю тебя больше жизни и…
Макс сделал движение, чтобы подойти к ней ближе, но она отступила назад.
— И никогда никого не полюблю так сильно. Я думала, такая любовь бывает только в книжках и в кино. И я так благодарна судьбе, что встретила тебя. Но ты должен знать: я буду искать этого растреклятого лорда и делать множество других ужасных вещей, если от этого будет зависеть здоровье моей сестры. И пусть это выглядит со стороны как средневековье и помешательство. Но… я была бы счастлива, если бы… – она запнулась, мучительно покраснела, однако нашла в себе мужество договорить: – …если бы именно ты был моим первым мужчиной…
Макс опять сделал к ней шаг, ему хотелось оградить её от признаний, которые явно давались ей с огромным трудом. Лина снова отступила.
— И если тебе этого достаточно, то я готова…
Ему показалось, что он ослышался.
— К чему? – спросил растерянно.
— К тому, чтобы быть с тобой… этой ночью. И столько, сколько смогу…
Силы оставили её, Лина покачнулась, он успел поддержать её, прижать к сердцу.
— Ты дурочка, вот что я тебе отвечу. И пока ты не будешь готова выйти за меня замуж, и не мечтай о первой ночи.

Он ощутил, как напряжение отпускает её. Продолжал обнимать, слегка баюкая, удивляясь и восхищаясь про себя её смелостью. Смог бы он так откровенно выразить свои чувства, если бы сомневался в положительном ответе?.. Она чудо. Его чудо. И останется только его чудом. И он постарается быть достойным её отваги и не заходить дальше поцелуев. Потому что лишить себя ещё и поцелуев – выше его сил. Уж лучше он будет колоть дрова, пригодятся путешественникам. Он покосился на поленницу, теперь она вызывала у него лишь ассоциации с мужским терпением.

Облако над Ключевским порозовело, и так же стремительно, как надвигалась ночь, так же стремительно насыщалось оно цветом, превратившись сначала в красное, а потом в ярко-бордовое. Звёзды, усеявшие небо, казались искрами от извержений. Лина начала дрожать от холода, его горячих объятий уже не хватало, чтобы справиться с усиливающимся морозом, но уходить в домик от такой красоты не хотелось. Макс вынес спальник и укутал её, и ещё долго они стояли обнявшись, впитывая в себя, в свою память эту невероятную, фантастическую картину.
Потом отогревались у печки, ели консервы с хлебом, рассказывали истории из детства, всячески оттягивая момент, когда нужно будет укладываться спать… или не спать, а испытывать себя любовью… И Макс сам себе не верил, что собирается участвовать в этом спектакле. Он – взрослый, познавший многих женщин мужик… Лина сдалась первой. И по её измученному виду было понятно, что выбор сделан в пользу «спать». Макс быстро налил в рукомойник тёплой воды, поставил на пол ведро и, подавив улыбку (должен же кто-то из них двоих называть вещи своими именами), сказал:
— Это твой горшок.
И тут же вышел, чтобы она не успела сгореть от смущения. Походил вокруг домика, опять полюбовался на белеющие в темноте склоны вулканов, на огненное облако, звёзды – и вернулся. Лина уже лежала в спальнике с закрытыми глазами. Макс умылся сам, вынес ведро, проверил, плотно ли закрыта заслонка у печки, чтобы дрова не горели, а тлели как можно дольше. Наклонился над Линой, она казалась спящей. Забрался на верхние нары, тоже закрыл глаза. Снизу послышался стук. Азбука Морзе. «Спокойной ночи». Счастливо улыбнулся. Отстучал тот же ответ. И заснул с верой в чудо…

След.глава:http://proza.ru/2022/04/26/460