de omnibus dubitandum 133. 359

ЧАСТЬ СТО ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ (1954-1956)

Глава 133.359. ВОРОВСКАЯ МАЛИНА…

    Понять, почему руководство КПСС 33 года скрывало текст доклада от людей в СССР, позволяет документ из архивов ЦК, опубликованный “Известиями” в рассматриваемой статье:

    «Протокол заседания Президиума ЦК КПСС. 1 февраля 1956 года

(Присутствовали члены высшего руководства партии. Карандашные пометки сделаны заведующим общим отделом ЦК В.Н. Малиным* для себя, отрывочно, конспективно. — “Известия”).

*) МАЛИН Владимир Никифорович (евр.)(1906–1982) — в 1938–1939 гг. первый секретарь Могилевского обкома КП(б) Белоруссии, в 1939–1947 гг. секретарь ЦК КП(б) Белоруссии, одновременно в 1942–1944 гг. начальник политуправления и заместитель начальника Центрального штаба партизанского движения, управляющий делами ЦК КПСС, в 1947–1949 гг. слушатель курсов переподготовки при ЦК ВКП(б), в 1949–1952 гг. секретарь Ленинградского горкома ВКП(б), в 1952–1954 гг. инспектор ЦК КПСС, в 1954–1965 гг. заведующий общим отделом ЦК КПСС, в 1965–1970 гг. ректор АОН при ЦК КПСС. С 1970 г. на пенсии.

Аристов: Тов. Хрущёв, хватит ли у нас мужества сказать правду?

Микоян: Декрет о борьбе против террора был принят 1 декабря 1934 г.

Поспелов: Утверждались лимиты на аресты.

Хрущёв: В докладе ещё, может быть, добавить.
Первухин, Булганин, Микоян. Поддерживают.

Хрущёв: Серову, Руденко, Комиссии Поспелова (начала работать в декабре 1955 года. — “Известия”) проверить дело Тухачевского.

Молотов: Но Сталина как великого руководителя надо признать.

Микоян: А ты, тов. Молотов, его поддерживал!

Каганович: Многое пересмотреть можно, но тридцать лет Сталин стоял во главе.

Молотов: Нельзя в докладе не сказать, что Сталин — великий продолжатель дела Ленина.

Микоян: Возьмите историю — с ума можно сойти.

Сабуров: Если верны факты, разве это коммунизм?! Это простить нельзя.

Первухин: Знали ли мы? Знали, но был террор.

Булганин: Сказать партии всю правду надо, что Сталин из себя представляет, линию занять надо такую, чтобы не быть дураками. Состав ЦК XVII съезда он ликвидировал. Не согласен, что великий продолжатель.

Ворошилов: Партия должна знать правду, но преподнести так, как жизнью диктуется. Период диктовался обстоятельствами. Но страну мы вели по пути Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Доля (?) [Видимо, пропущено слово: возможно — «вины» или «заслуги»] Сталина была? Была, мерзости много, правильно говорите, тов. Хрущёв, но надо продумать.

Суслов: За несколько месяцев мы узнали ужасные вещи. Нельзя оправдать этого ничем. Сталин Двинскому** говорил: 10-15 человек на район осталось, и хватит [Вне исходного контекста фраза просто бессмысленна].

**) ДВИНСКИЙ Борис Александрович (евр.) (21 апреля (3 мая) 1894, Вологда, Российская империя - 7 июня 1973, Москва, РСФСР) — советский государственный деятель, народный комиссар, министр заготовок СССР (1944-1950). Входил в состав особой тройки НКВД СССР. Родился в семье судейского чиновника. В 1917 г. окончил историко-филологический факультет Московского университета.
С 1917 г. работал учителем в г. Талдом Московской губернии.
В 1920—1921 гг. — ответственный политсекретарь Талдомского укома РКП(б).
В 1921—1922 гг. — заведующий орготделом Тверского губкома РКП(б).
В 1922—1924 гг. — ответственный редактор газеты «Тверская правда».
С 1924 г. — заведующий орготделом Тверского губкома РКП(б).
С 1925 г. — в ЦК ВКП(б):
в 1925—1928 гг. — заведующий подотделом местной информации;
в 1928—1930 гг. — помощник секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина;
в 1930—1934 гг. — заместитель заведующего секретным отделом;
в 1934—1937 гг. — заместитель заведующего особым сектором ЦК ВКП(б).
В 1937—1938 гг. — второй, а в 1938-1944 гг. — первый секретарь Ростовского обкома ВКП(б). Этот период отмечен вхождением в состав особой тройки, созданной по приказу НКВД СССР от 30.07.1937 № 00447 и активным участием в сталинских репрессиях.
В 1944—1950 гг. — народный комиссар (с марта 1946 года министр) заготовок СССР.
В 1950—1951 гг. — заместитель председателя Бюро Совета Министров СССР по сельскому хозяйству.
В 1951—1952 гг. — помощник заместителя председателя Совета Министров СССР Г.М. Маленкова по вопросам заготовок сельскохозяйственных продуктов.
В 1952—1954 гг. — заместитель заведующего отделом ЦК КПСС.
Член РКП(б) с 1920 г. Член ЦК ВКП(б) в 1939-1952 гг. (кандидат в члены ЦК КПСС в 1952-1956 гг.). Член Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) в 1934-1939 гг. Депутат Верховного Совета СССР 1-2 созывов.
С мая 1954 г. персональный пенсионер союзного значения. Умер в Москве 7 июня 1973 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Награждён орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени.

Молотов: Присоединяюсь к Ворошилову: правду восстановить. Правда и то, что под руководством Сталина победил социализм. И позорные дела — тоже факт.

Хрущёв: Сталин — преданный делу социализма, но всё — варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он. Всё святое стёр, что есть в человеке»

    Как видно из приведённых выше заметок, сделанных для себя В.Н. Малиным, на этом заседании Президиума ЦК обсуждался ещё только предполагаемый доклад ЦК об эпохе сталинизма. Конечно, эти заметки «для себя» — не стенограмма, тем не менее, общее настроение участников этого заседания высшего публичного руководства КПСС, они передают.

    Прежде всего, они обнажают лживость приведённого утверждения М.С. Горбачёва: “Значение ХХ съезда не только в том, что был раскритикован Сталин, речь шла о серьёзном пересмотре принципов управления страной, процессов, которые касались основ всей нашей жизни, в том числе проблем демократии”. Именно всего этого,  участники заседания Президиума ЦК КПСС 1 февраля 1956 г. боялись пуще огня. Их интересовали совсем другие проблемы:
• какие из числа общеизвестных в народе злоупотреблений властью со стороны бюрократического аппарата партии и государства признать?
• на кого персонально возложить за них ответственность так, чтобы при этом сохранить свою корпоративную и, по сути, антинародную власть?
• как при этом не предстать в глазах народа дураками и, уверить народ — миллионы простых тружеников — в том, что правящая партия работает на воплощение в жизнь интересов их самих и их детей, т.е. по-прежнему верна идеалам справедливости (социализма и коммунизма в терминологии тех лет)?

    Именно это видно из приведённых выше заметок В.Н. Малина, и ещё более ярко это выразилось в хронологически более позднем докладе Н.С. Хрущёва “О культе личности и его последствиях”. Но этот доклад в СССР был недоступен для изучения и осмысления политически активной частью общества на протяжении более чем 30 лет, хотя его текст был опубликован за рубежом, менее, чем через полгода.
Если бы этот доклад был опубликован в сборнике материалов ХХ съезда [В СССР сборники материалов съездов публиковались по завершении каждого съезда, и в них включались отчётные доклады ЦК, выступления в прениях по отчётным докладам, программные выступления ЦК, постановления съездов по всем пунктам их повестки дня], то в обществе был бы предмет для обсуждения и критики именно позиции той внутрипартийной мафии, публичным выразителем интересов которой стал Н.С. Хрущёв.
   
    Если же стенограммы выступлений не опубликованы, то в обществе сохранились  только сплетни о том, что на съезде произошло нечто, а содержание этого «нечто» каждый может излагать только в соответствии со своею осведомлённостью, пониманием и умением разграничивать правду и вымыслы.

    И соответственно никого из участников заседания Президиума ЦК КПСС 1 февраля 1956 г. не интересовали проблемы взаимосвязей в реальной истории:
• идеалов справедливости и коммунизма как таковых,
• реальной исторической практики,
• мотивации в обществе в целом и в партии в частности
- к воплощению идеалов коммунизма в жизнь
- и к ликвидации достижений социалистического строительства.

    Но об актуальности именно этой проблематики для выбора путей дальнейшего развития общества участники заседания Президиума ЦК 1 февраля 1956 г. знали, поскольку именно её выразил сам Н.С. Хрущёв словами:

    «Сталин — преданный делу социализма, но всё — варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он».

    Этот хрущёвский сумбур не от большого ума и не от непреклонной честности [Он — порождение безнравственности, претендующей на святость, но ущемлённую в осуществлении такого рода притязаний в жизнь. Отсюда и упрёк Н.С. Хрущёва в адрес И.В. Сталина: «Всё святое стёр, что есть в человеке». Ничто святое, что есть в человеке, стереть невозможно. Но собственная безнравственность, трусость, безволие и бездумье в состоянии опошлить и извратить всё святое, что есть в человеке, и тогда в жизнь вторгается поток цинизма, подающего себя как святость. И если такое происходит, то не надо перекладывать с себя ответственность за это на окружающих и на якобы объективные обстоятельства, что сделала партийная верхушка на ХХ съезде].

    Но при желании его можно перевести в однозначно понимаемые лексические формы. В этом случае получается, что если Сталин предан делу социализма и при этом не марксист, то марксизм к реальному социализму не имеет никого отношения. И это приводит к следующим вопросам:
• А какую партию уничтожил Сталин: реально-социалистическую? либо истинно-марксистскую — псевдосоциалистическую?
• Какая партия за народ, а какая паразитирует на народе?
• Могли ли эти две разные по целям и задачам партии сосуществовать параллельно и одновременно в общих организационных формах?
• Если могли, то, как они взаимодействовали, взаимно проникая друг в друга?
• И в чём различие реально-социалистической и псевдосоциалистической партии и как эти различия выражаются в партийной жизни и во взаимодействии партии с беспартийным обществом?

    И это неизбежно привело бы к вопросам о политических перспективах:
• К какой из двух партий принадлежит каждый из членов КПСС, и прежде всего — члены Президиума ЦК?
• Есть ли такие, что совмещают членство в обеих партиях?
• Кто из них это делает по недомыслию, а кто из корысти (ласковый телёнок двух маток сосёт)?
• И если социализм — благо, а Сталин всё делал варварски, то, как строить социализм и коммунизм не варварски?

    Но доклад Н.С. Хрущёва “О культе личности и его последствиях” (как и материалы заседания Президиума ЦК) и близко не подходит к этой проблематике. Он уводит от неё.

   Предлагаю, пишет Юрий Игнатьевич Мухин, в своей книге, представить себя следователями или, что еще проще, народными заседателями в суде и начнем анализировать накопленный по делу фактический материал.

    Органы власти СССР

    Когда затихли бури гражданской войны, мятежи, восстания и неизбежные реорганизации, то система управления СССР оказалась двойной. По тогдашним конституциям, правда, это плохо видно, поскольку по ним управление СССР теоретически было наиболее народным (наиболее демократичным) и в мире, и, пожалуй, в истории. Описанная в этих конституциях власть везде была одинарна и называлась она "Советской", но в чистом виде этой власти не было.
 
    В чистом виде (по упомянутым конституциям 1918, 1924, 1936 гг.) население страны избирало тайным голосованием депутатов высшего законодательного органа страны – Верховного Совета. Депутаты Верховного Совета ("Советская власть") принимали законы страны и назначали Правительство СССР – Совет Народных Комиссаров (с 1946 г. – Совет Министров). Правительство руководило страной: организовывало всех на исполнение Законов и Указов Верховного Совета, т.е. "Советской власти".
 
    Правительство состояло из народных комиссариатов (министерств), руководили ими народные комиссары (министры), их всех возглавлял председатель Совета Народных Комиссаров (председатель Совета Министров) – глава страны. Персонально главами СССР от Октябрьской революции по смерть Сталина были: В.И. Ленин – по 1924 г., А.И. Рыков – по 1930 г., В.М. Молотов – по 1941 г., И.В. Сталин – по 1953 г.
 
    Верховный Совет СССР в полном составе (все депутаты) собирался на свои сессии не реже двух раз в год, в промежутках законодательную власть осуществлял (менял министров, издавал указы и т.д.) Центральный Исполнительный Комитет Верховного Совета. В 1938 г. он был переименован в Президиум Верховного Совета СССР. Председателями ЦИК (Президиума) были: Я.М. Свердлов – по 1919 г., М.И. Калинин – по 1946 г., М.К. Шверник – по 1953 г., в 1953 г. – К.Е. Ворошилов.
 
    Так большевики задумывали власть, так они и начали ее организовывать. Т.е. члены партии большевиков агитируют население, объясняют ему выгоды социализма и коммунизма; воодушевленное население избирает большевиков или сочувствующих депутатами в Верховный Совет, а Верховный Совет принимает социалистические законы и планы, назначает социалистическое правительство.

    Схема очень простая, очень ясная и, безусловно, работоспособная, но после реального взятия власти (силового захвата в 1917 г. министерских постов в России) у большевиков с этой схемой ничего не получилось. И вот по каким объективным (не зависящим от них) причинам:
 
    Во-первых. Хотя в связи с общинной формой землепользования Россия действительно была одной из наиболее готовых для социалистических преобразований стран, но все же социалистический отказ от стяжательства, от алчности не сидел в населении глубоко. Как бы ни агитировали население немногочисленные большевики (к которым после прихода к власти, как водится, немедленно примазались и все мерзавцы), но гарантировать, что население изберет коммунистически настроенных депутатов, было нельзя.
(Поэтому, кстати, всеобщее равное избирательное право было введено только Конституцией 1936 г., а до этого практиковалось и лишение избирательных прав, и непропорциональное избирательное право: от рабочих, которые по теории считались базой ВКП(б), избиралось больше депутатов, чем от крестьян).
 
    Во-вторых. Министры-коммунисты – это еще не вся система власти, кроме министров для власти требуются и сотни тысяч чиновников-специалистов. Своих чиновников у большевиков не было, а царские отнюдь не собирались в одночасье отказаться от алчности и стяжательства. Т.е. какие бы коммунистические законы Верховный Совет ни принимал, аппарат управления страной не спешил организовывать население на исполнение этих законов.
 
    Поэтому практически немедленно после взятия власти большевики были вынуждены установить за чиновничьим аппаратом (от аппарата армии до аппарата пенсионного обеспечения) контроль. Сначала при помощи представителей коммунистического правительства – комиссаров. Но это была полумера, комиссары действовали в одиночку, им не на кого было опереться.
 
    И вот тогда большевики вынуждены были пойти на единственно возможную меру: они реорганизовали партию во всеобъемлющую организацию контроля за властью. Если отвлечься от причин, по которым они вынуждены были на это пойти, и рассматривать это академически, in vitro (в пробирке), то это было двойным преступлением – и против власти, и против партии. Но другого выхода не было
 
    Почему это преступление против власти? Потому что основа любой власти – единоначалие. Только при единоначалии у власти, есть ответственные. При двух начальниках над одним делом – официальном и контролере за ним, – называй их хоть тысячу раз ответственными, ответственность за дело исчезает.

    Не поймешь, кто отвечает: то ли тот чиновник, кому поручил дело, то ли тот контролер, который указывал чиновнику, как дело делать.

    Контроль – это наиболее яркий признак бюрократизации системы управления (при демократической системе управления исполнителя контролирует тот, для кого он делает дело). Однако сразу после взятия большевиками власти на коммунистических контролеров за чиновниками можно было пойти, и не только потому, что большевики, как, впрочем, и остальные, ничего не знали о демократической системе управления. Дело в том, что большевики несли в то время единственную и полную ответственность за результаты своего правления, а чисто государственные чиновники – нет!
 
    Вот, к примеру, чиновники железнодорожного ведомства России на службе у большевиков. Скажем, из-за плохого управления ими станцией или дорогой белые или восставшие крестьяне захватят эту местность, эту станцию или дорогу. Что сделают белые или мятежные крестьяне с железнодорожниками? Да ничего, железнодорожники будут точно так же работать на своих местах и при белых, и при мятежниках. А что они сделают с контролировавшими этих железнодорожников коммунистами? Правильно – повесят! Для большевиков-контролеров наступит момент очень большой ответственности за собственную плохую работу и за плохую работу контролируемых чиновников. Поэтому в тот момент истории нашей Родины именно такое двоевластие было оправданным, поскольку контролеры отвечали за дело в большей мере, чем его исполнители. Но отвечали по факту, а не по осмысленным государственным законам; повторю, по конституциям страны такой контроль коммунистов над органами Советской власти не был предусмотрен. Прошу читателей это запомнить.
 
    Двойная система управления вела к следующему: как только минуют исторические условия для двоевластия, как только быть коммунистом станет делом безопасным, уродство двоевластия – безответственность – немедленно проявит себя и со временем разрушит всю систему управления страной. Поэтому я и назвал контроль ВКП(б)-КПСС за органами Советской власти преступлением против власти как таковой
 
    Почему превращение партии в контрольный орган было преступлением против партии? Потому что по своей основе партия – это интеллектуальная и моральная элита страны, ведущая весь народ вперед. Как мечтал Сталин, партия коммунистов должна быть чем-то вроде ордена меченосцев – фанатиков святой веры. Но для этого каждый коммунист должен был очень много знать обо всем в мире, чтобы на основании этих знаний составить представление о будущем – о том, куда коммунисты ведут людей. А много знать обо всем – это не столько трудно, сколько многим, не интересно. (Им интересно знать, как побольше хапнуть, как поменьше работать и т.д.).
 
    Так вот, контролеру при спокойной жизни можно знать только о том, что он контролирует, а при полном обюрокрачивании системы управления – и этого не надо. Быть контролером в тысячи раз легче, чем быть, тем коммунистом, о котором мечтал Сталин. А поскольку реально в партии места контролеров это места партийных начальников, то превращением ВКП(б) в контролирующую партию Ленин и Сталин над всеми коммунистами навесили дамоклов меч: при первой же возможности управление партии превратится в сборище тупых, ленивых и алчных мерзавцев.
 
    Но опять-таки для того момента истории это было не страшно из-за той смертельной ответственности, которая нависала над партфункционерами в случае потери ими власти. И они это знали, они знали, что мерзавцы в партии могут погубить всех, поэтому партия регулярно чистилась от мерзавцев и делала это при всем народе, на открытых собраниях, чтобы завоевать у населения уважение и доверие к себе.
 
ВКП(б)
 
    Итак, для контроля за властью в стране ВКП(б) реорганизовалась и выстроила параллельную официальной (конституционной) власти структуру. Номинально считалось, что это структура управления только самой партией (повторю – в Конституции такая структура не была предусмотрена как орган госуправления), но фактически структура управления партией, контролируя конституционную власть, управляла и этой властью, и всей страной.
 
    При таком положении сложилась довольно комическая ситуация: лидер партии, а не конституционный глава страны, являлся вождем СССР. (С точки зрения Конституции – "никто"). Правда, в нашем случае это был действительно Вождь.
 
    Дело в том, что в ВКП(б) "лидеров" было хоть пруд пруди, и И.В. Сталин стал лидером не столько, как полагают, в конкурентной борьбе, сколько в конкурентном труде на благо ВКП(б), а это благо тогда было неразделимым с благом СССР.
 
    Технически параллельное управление СССР происходило по следующей схеме.
 
    Элита страны, ее лучшие люди, готовые на труд и бой за страну и ее идеальное справедливое будущее – Коммунизм, вступали в ВКП(б). (Мерзавцы тоже, но речь пока не о них). Эта элита избирала себе руководителей первичных, районных, областных, республиканских организаций и всей партии прямо или через делегатов съездов. Формально высшими руководящими органами партии были собрания или съезды, но фактически партией (и страной) руководили избираемые этими собраниями и съездами постоянно действующие органы: парткомы, райкомы, обкомы, центральные комитеты. Центральные комитеты (ЦК) избирались республиканскими компартиями и всей ВКП(б), но постоянно действующими они были формально, поскольку фактически они в лучшем случае собирались на пленумы три раза в году. А непрерывно партией руководили избираемые центральными комитетами политические бюро (Политбюро) и несколько (обычно 5) секретарей партии (одного из секретарей ЦК назначал "генеральным", в республиках – "первым").
 
    Любой мало-мальски важный вопрос, требующий вмешательства государственной власти СССР, поступал сначала к секретарям и в Политбюро, там рассматривался, и если он мог быть решен Политбюро на основании действующих законов, то его решение передавалось Правительству СССР для исполнения. Кстати, официальный глава страны – председатель Совнаркома (Совмина) всегда был членом Политбюро и председательствовал на его заседаниях. Т.е. он перед тем, как рассмотреть вопрос со своими министрами, сначала рассматривал его с товарищами по партии. Членами Политбюро при Сталине, как правило, были наиболее выдающиеся на тот момент государственные деятели (поскольку в то время партийных и государственных деятелей невозможно было разделить – это было практически одно и то же).
 
    Если вопрос требовал изменения законов Советского Союза, то решение Политбюро адресовалось в Президиум Верховного Совета, и Президиум издавал соответствующий указ, либо изменял или принимал новые законы, утверждая их впоследствии на съезде Верховного Совета.
 
    Так было устроено управление Советским Союзом и, повторяю, для исторического момента от революции до Великой Отечественной войны это было вынужденное, но правильное устройство (с учетом времени и для того уровня знаний об управлении).