de omnibus dubitandum 133. 361

ЧАСТЬ СТО ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ (1954-1956)

Глава 133.361. БЕЗ СТАЛИНА.., И ВОЙНЫ БЫ НЕ БЫЛО…

    Н.С. Хрущёв [Перлмуттер (Пельмутер) Никита Соломонович] и те, кто за ним стоял, взяли (подобранный ими по составу делегатов) ХХ съезд, как говорится «на арапа»: внезапно вывалили реальные факты о злоупотреблениях сталинской эпохи вперемешку с заведомой ложью и, предложили принять весь этот коктейль за истину без вопросов и обсуждения, за что деморализованный развенчанием культа личности Сталина съезд и проголосовал, поскольку подавляющее большинство его делегатов были нравственно-психологически не готовы к тому, чтобы дать отпор «наезду» Н.С. Хрущёва [Перлмуттера (Пельмутера) Н.С.] и внятно выразить на том же съезде более достоверную точку зрения на события эпохи 1923-1953 гг.

    Потом некий текст зачитали по всему Союзу в партийных организациях под видом доклада Н.С. Хрущёва [Перлмуттера (Пельмутера) Н.С.] на ХХ съезде. В результате по стране потекли сплетни, а в ЦК потекли инспирированные докладом Н.С. Хрущёва [Перлмуттера (Пельмутера) Н.С.] отклики общественности на решения ХХ съезда.

    Сам же доклад никто не мог перечитать и соотнести ни с документами истории, ни со своим жизненным опытом и пониманием эпохи.

    В рассматриваемой публикации “Известий” “Никита Хрущёв: «без Сталина… может быть, и войны бы не было»” приводятся два отклика, выражающие полярные взаимоисключающие точки зрения на то, что произошло на ХХ съезде КПСС.

Отклик первый:

    «В Президиум XX съезда Коммунистической партии Советского Союза [Не ранее 25 — не позднее 28 февраля 1956 г.]

    Узнала о заявлениях на съезде относительно фальсификации истории революции и партии, а также осуждения руководителей революции и партии, несправедливо обвинённых как враги народа. Среди них мой покойный муж Лев Троцкий (Лейба Бронштейн – Л.С.), названный врагом народа номер один, и мой сын Лев Седов [У Лейбы Бронштейна (Троцкого) было два сына. «Седов Лев Львович (1906 — 1938). Старший сын Л.Д. Троцкого от второго брака. Был членом большевистской партии, единомышленником и помощником отца. Учился в МВТУ. С середины 20-х гг. всецело отдаётся политической деятельности. Вместе с отцом едет в ссылку в Алма-Ату, затем вместе с ним покидает страну. В эмиграции Л.Л. Седов оставался ближайшим соратником отца, его доверенным лицом и секретарём. Вместе с отцом жил в Турции, затем в Париже, где вплоть до смерти редактировал журнал “Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)”, издававшийся Л.Д. Троцким с июля 1929 г. Активно участвовал в создании IV (троцкистского) Интернационала, был автором ряда книг и брошюр, в которых защищались идеи Л.Д. Троцкого. Погиб 16 февраля 1938 г. в парижской клинике при загадочных обстоятельствах». Членом партии он был, но большевиком, как и его отец - не был.
«Седов Сергей Львович (1908 — 1937). Младший сын Л.Д. Троцкого от второго брака. В отличие от отца и старшего брата был далёк от политики, стал талантливым инженером, автором ряда трудов по термодинамике и теории дизеля. В неполные 30 лет — профессор Московского технологического института. В начале 1935 г. в связи с так называемым кремлёвским делом С.Л. Седов был арестован и приговорён к 5 годам ссылки. Но уже 29 октября 1937 г. расстрелян. В 1988 г. Верховный суд СССР отменил приговор в отношении С.Л. Седова и дело прекратил за отсутствием в его действиях состава преступления»]. Для осуществления этих заявлений на практике требую пересмотра процесса с целью реабилитации памяти жертв перед мировым общественным мнением. Наталья Седова-Троцкая».

    Но ни Н.С. Хрущёв [Перлмуттер (Пельмутер) Н.С.], ни правящая верхушка КПСС не могли пойти на реабилитацию Л.Д. Троцкого (Лейбы Бронштейна – Л.С.) по двум причинам:
• В отличие от самого Л.Д. Троцкого (Лейбы Бронштейна – Л.С.), знавшего марксизм (его тексты), посвящённого во многое другое и действовавшего в политике на этой идейной основе, они были в их большинстве безъидейными бюрократами, а та или иная идеология интересовали их только как средство осуществления своей власти в конкретных исторических обстоятельствах.
• Признать политическую правоту Л.Д. Троцкого (Лейбы Бронштейна – Л.С.) — значило подорвать основы своей корпоративной власти в СССР, настолько Л.Д. Троцкий (Лейба Бронштейн – Л.С.) и троцкизм в глазах народа СССР и простых членов партии был непопулярен с начала 1930-х гг.

Отклик второй:

    «Анонимное письмо из г. Горького в журнал “Коммунист” [Не позднее 14 ноября 1956 года]

    Тов. редактор! Меня удивляет то, что вы много пишете о культе личности И.В. Сталина, а у нас, на автозаводе имени Молотова [Ныне «ГАЗ» — Горьковский автомобильный завод в Нижнем Новгороде], часто от рабочих слышно недовольство таким отношением к Сталину. А эти руководители хрущёвы, “путешественник” [Причина этого прозвища в том, что в отличие от И.В. Сталина, едва ли не единственный раз выезжавшего из СССР на Тегеранскую конференцию в 1943 г., Н.С. Хрущёв [Перлмуттер (Пельмутер) Н.С.] в его бытность Первым секретарём ЦК КПСС и Предсовмина СССР в течение года иногда несколько месяцев (в совокупности) проводил в зарубежных поездках, к тому же часто вместе с супругой. В периоды его отсутствия дела, требующие решения главы партии и государства, — стояли. Кроме того, в те времена по мнению большинства народа участие супруги главы государства в его поездках были эквивалентом того, что рядовой инженер поехал бы в служебную командировку вместе с женой, а государство оплатило бы поездку и содержание его жены в командировке. Статуса «первой леди» в СССР ни законодательство, ни нравственность общества не предусматривали, и это было справедливо], как его у нас называют, пробанкетили со шпионом Тито, растерялись, не знают теперь, что делать со своим коллективным руководством. У Сталина рабочий класс стоял на первом плане (суть большевизма в том, что труженик-созидатель в праве жить как минимум не хуже, чем управленец), а у Хрущёва [Перлмуттера (Пельмутера) Н.С.] — кучка людей, которая уже пришла к коммунизму (в этом суть эзотерического истинного марксизма, которому был верен Л.Д. Троцкий (Лейба Бронштейн – Л.С.). Какой-то зав. отделом горкома или горисполкома получает две ставки, живёт с семьёй на дачах за городом. Не говоря уже о больших людях, которые имеют по две-три персональные машины на дедушку, бабушку, тёщу и т.д. Чего же не пишут о том, что В.И. Ленин говорил, что любой руководитель должен получать не больше высококвалифицированного рабочего! ([Обратимся к книге В.И. Ленина “Государство и революция”: «… на примере Коммуны (Парижской, 1871 г.) Маркс показал, что при социализме должностные лица перестают быть “бюрократами”, быть “чиновниками”, перестают по мере введения, кроме выборности, ещё и сменяемости в любое время, да ещё СВЕДЕНИЯ (ПРИВЕДЕНИЯ – Л.С.) ПЛАТЫ К СРЕДНЕМУ РАБОЧЕМУ УРОВНЮ, да ещё замены парламентских учреждений работающими (парламент — от французского „parle“ — говорить, т.е. парламент — говорильня, в большинстве случаев попусту), т.е. издающими законы и проводящими их в жизнь. (…) Маркс… увидел в практических мерах Коммуны ТОТ ПЕРЕЛОМ, КОТОРОГО БОЯТСЯ И НЕ ХОТЯТ ПРИЗНАТЬ ОППОРТУНИСТЫ ИЗ-ЗА ТРУСОСТИ, ИЗ-ЗА НЕЖЕЛАНИЯ БЕСПОВОРОТНО ПОРВАТЬ С БУРЖУАЗИЕЙ…» — текст выделен нами при цитировании. С точки зрения общей теории управления низведением зарплаты управленцев к среднему в отраслях материального производства уровню, Парижская Коммуна пыталась замкнуть обратные связи общественного управления на трудящееся большинство, переключив их с замыкания на высокодоходные группы “элит”: как национальной, так и наднациональной трансрегиональной. Парижская Коммуна рухнула, поскольку те, кто был согласен исполнять управленческие обязанности на предлагаемых ею условиях, не обладали необходимой квалификацией; а обладавшие необходимой управленческой квалификацией, были преисполнены “элитарных” амбиций, видели в парижских рабочих разнуздавшуюся чернь, которую необходимо быстрее загнать в их конуры, то есть оказались НРАВСТВЕННО НЕ ГОТОВЫ К ТОМУ, чтобы управлять обществом, исходя из жизненных интересов большинства, и жить при этом так, как живёт средняя семья. И.В. Сталин работал на то, чтобы в СССР этот принцип был реализован: политика планомерного снижения цен на товары массового спроса была направлена на то, чтобы по достижении достаточно высокого уровня производства, ликвидировать за ненадобностью в реально социалистическом обществе систему адресного «спецобеспечения» чиновников, выдающихся учёных, конструкторов, деятелей культуры и их семей как сделавшую своё дело в годы строительства социализма. И одна из претензий к режиму Н.С. Хрущёва [Перлмуттера (Пельмутера) Н.С.] и последующих режимов в СССР со стороны трудящихся была в том, что они уклонились от этого сталинского курса, воспроизводя в новых поколениях “элиту”, склонную к паразитизму на труде и жизни народа за счёт эксплуатации своего монопольного социального статуса и доступа к «спецобеспечению»]). В связи с таким отношением к Сталину со стороны Хрущёва [Перлмуттера (Пельмутера) Н.С.] и кое-кого других — очень нехорошие разговоры и анекдоты, а у Сталина в народе — исключительный авторитет и любовь. Я работаю технологом, мне приходится ходить по цехам и всё это слышать».

    Донос ли это верного холопа, которому милее всего жизнь при крепостном праве на правах скотины, либо упрёк руководству КПСС под видом доноса — Бог весть.

    Интеллигенция в своём большинстве после ХХ съезда, как всегда, заняла по сути безмозглую позицию, выразив пожелание получить дальнейшие разъяснения в готовом к употреблению виде [Это её качество осмеял М.Е. Салтыков-Щедрин ещё в “Помпадурах и помпадуршах”]. Образчики такого рода вожделений дальнейших разъяснений приводят “Известия” в той же публикации:

    «В Президиум ЦК КПСС

    От члена ЦК Панкратовой А.М. (известный советский учёный-историк. — “Известия”)

    Считаю необходимым сообщить о настроениях среди интеллигенции Ленинграда.
Доклад Н.С. Хрущёва [Перлмуттера (Пельмутера) Н.С.] был прочитан на партийных собраниях с участием беспартийного актива [Сделано это было для того, чтобы ускорить процесс распространения сплетен и вымыслов с целью хаотизации советского общества]. Но допущено много самотёка: не было ясно, кого отнести к активу, одни беспартийные приглашались, другие — нет, среди комсомольцев допускались подростки, школьники. Собравшихся предупреждали, что ни прений, ни вопросов не будет допущено. Всё это вызвало недовольство и огромное множество вопросов, свидетельствующих о большой взволнованности и смятении среди кадров интеллигенции.

    Мне пришлось за время с 20 по 23 марта сделать 9 докладов и лекций. Подано свыше 800 записок. Во многих ставился вопрос: как теперь относиться к Сталину?
“Народ не сможет простить Сталину бессмысленные жертвы в Отечественной войне”. (Асп. Дорошенко).

    “Важно не то, как о себе думал Сталин, — что он уничтожает людей в пользу дела социализма, — важно то, что он нанёс огромный ущерб и вред”. (Без подписи).

    “Если вспомнить, какие имеются в докладе намёки даже на отношение Сталина к убийству Кирова и что говорится о почти вредительской его роли в Отечественной войне, то вывод напрашивается один: действительно надо снимать портреты и выбросить его из истории”. (Без подписи).

    “В школах сейчас принято из всех учебников вырывать портреты тов. Сталина. Считать правильным или нет?” (Петров).

    “В корне необходимо изменить отношение народных масс и руководителей, всё остальное будет только говорильней”. (Без подписи).

    “Чем же было наше государство в продолжение почти 30 лет: демократической республикой или тоталитарным государством с неограниченным единовластием? Или, может быть, это совместимо?”.

    “Не способствует ли культу личности однопартийность и почти полное слияние органов власти и партийных органов?” (Без подписи).

    “В докладе неубедительно дан ответ на вопрос: где же были члены Президиума? Будет ли это разъясняться партийным организациям?”

    “Почему не даются объяснения его поведения как отражения интересов определенного социального слоя, выросшего на почве советского бюрократизма, исказившего советскую демократию?”

    Выражалось пожелание, чтобы ЦК обратился к партии с закрытым письмом, в котором были бы даны необходимые разъяснения в связи с вопросом о культе личности».

    По сути, эти отклики типичных «интеллигентов» на зачитывание им доклада Н.С. Хрущёва [Перлмуттера (Пельмутера) Н.С.] показывают, что интеллигенция — вовсе не мозг и не совесть нации, на какую роль её представители претендуют. Её А.И. Солженицын охарактеризовал словом «образованщина» правильно — поначитались, понаслушались всякого, а думать сами не желают и не умеют, хотя возомнили о себе как об элите, мозге и совести нации. И со времён ХХ съезда качество интеллигенции как определённой социальной группы, занятой вне «сферы материального производства» или обладающей «свободными профессиями», в России не изменилось.

    И уж тем более «интеллигенция» — не носительница политической воли народа.