Деньги на ветер

Стеклянные двери офиса бесшумно разъехались при моём приближении . Охранник в тёмной амуниции сурово указал на рамку, которую я благополучно миновал, выложив из кармана телефон и ключи. Прохладный кондиционированный воздух нёс облегчение после уличной жары.

- Александра Георгиевна ждёт вас, - сказала милая девушка, сверившись предварительно с компьютером за стойкой ресепшн. У нее была кукольная внешность и тоненький слабый голосок. Издание, в котором я трудился пока вне штата поручило мне интервью с топ-менеджером  и частично владелицей  промышленного бренда, набирающего известность. Это должен был быть рекламный материал. Скрытая реклама под видом актуального интервью. Хорошо оплаченная клиентом. Я как внештатный сотрудник не мог рассчитывать на значительный гонорар, но редактор намекнула, что в случае удачи открою себе двери к получению постоянной работы. То же сказал и мой бывший одноклассник Лёшка Смагин, который успешно писал такие тексты уже не первый год. Собственно, это он меня и рекомендовал сюда. «Работёнка не бей лежачего, вписывайся, старик, сколько можно жить в нищете», - сказал он и снисходительно потрепал меня по плечу. Лёшка в школе едва перебивался тройками, да и русским языком не блистал, помнится. А тут пошёл в гору. Купил однушку в новом комплексе и новенький красный рено. Я согласился.  Аспирантской стипендии едва хватало на жизнь, и диссертация  о роли Великого Новгорода в Ганзейском торговом союзе была под угрозой, так как грант на  исследования не дали ввиду неясности практической пользы. Я чувствовал, что еще немного, и я брошу научные занятия. Лёшкино предложение о подработке пришлось очень кстати.

 И вот я здесь, в кабинете Александры Георгиевны Ивановой, директора фирмы «Эдельвейс», мы ведём неспешную осторожную беседу.

- А, как вы думаете, если приходится управлять двумя тысячами людей, никак не обойтись без чувства ответственности за них. -  Александра Георгиевна поправляет причёску, секундным проблеском являя сахарный ряд безупречных зубов.  Я ловлю себя на подсчёте, во сколько  ей обошлись услуги стоматолога. Часто в последнее время приходится переводить язык вещей в цифры..

 Моя героиня, успешная, как принято теперь говорить, женщина лет пятидесяти, в элегантном светлом костюме, немного грузноватая, но еще вполне сохранившая фигуру, с первых слов словно парализовала мою волю, и я никак уже не мог отделаться от её странного влияния на меня. Уже не было возможности анализировать механизм этого влияния. Вопросы застревали в горле. Мне хотелось улыбаться вместе с ней и поддакивать каждому слову, и от этого было не по себе. От смешанного чувства то ли восхищения, то ли тревоги.

- Если от меня требуют снижения себестоимости продукта, первое, что я спрашиваю в ответ? Как вы думаете, что? – Я помотал головой, давая понять, что  даже не представляю, что, и собеседница продолжила  – Я первым делом спрашиваю: а сколько мне для этого придётся уволить  людей. Я не могу не думать о людях.

Я перевёл взгляд на большое панно за спиной изображавшее жнецов в золотом поле, репродукция известной картины Ван Гога, название ускользало из памяти. Чуть левее в углу  висела расписная  икона-новодел в позолоченной затейливой раме, какие нынче покупают и вешают на видное место высокопоставленные государственные служащие и успешные бизнесмены..

Материнские интонации в голосе Александры Георгиевны внушали уважение. Я уже знал, что моя визави – победитель конкурса «Деловая женщина года», в котором участвовали бизнес-леди, всей страны, что ей покровительствует известная дама в правительстве, что Александра Георгиевна работала какое-то время за границей, где при посольстве курировала переговоры по отрасли, потом вернулась на родину, чтобы возглавить этот проект, и успешно ведёт дела уже второй десяток лет. Роскошное офисное здание, управляемой ею фирмы, время от времени посещают первые лица государства, на корпоративах фирмы поют известные эстрадные певцы, а сотрудники кампании регулярно принимают участие и побеждают во всевозможных конкурсах. Например, молодой специалист года или что-то в этом роде.

- Увольнять людей непросто, знаете ли… - она задумалась на минуту – для этого нужны особые качества - Её голубые глаза похолодели.

- Например… - сказал я, но нас прервали

В дверь, протиснулся, как-то втёк внутрь кабинета, невзрачный мужчина невысокого роста с лысиной и в очках, лет шестидесяти. В руке он держал гигантский букет чайных роз, изысканно завернутый в полупрозрачную  бумагу кремового оттенка.

- Здравствуйте, Евгений Петрович, - любезно, но вполне бесстрастно произнесла Александра Георгиевна – вы что-то хотели сказать?

- Дорогая Александра Георгиевна… - он немного задыхался и говорил с паузами – поздравляю вас с наступающим днём физкультурника, помня вашу первую специальность и вашу любовь к движению, динамике, и как много вы сделали для всех нас…

- Достаточно, Евгений Петрович, не захваливайте меня, я всего лишь когда-то была учительницей физкультуры в деревенской школе и давно забыла об этом. Еще вспомните о комсомоле, древность какая - воркующим голосом сказала Иванова.- Вы уже освоились на новом месте?

- Да, освоился… хотел только попросить…

- Зайдите позднее, перетолкуем, прервала его Иванова, - Нина, принесите вазу, - крикнула она кому-то за боковой стеклянной дверью, где за стеклянной же стеной сидели секретари и референты.

Евгений Петрович, на лбу у которого блестела уже испарина, боком и пятясь удалился из кабинета.

-Так о чём мы говорили? – Продолжила Иванова, когда дверь за Евгением Петровичем закрылась, а Нина, расторопная блондинка приятной наружности, принесла прозрачную вазу с водой и установила в неё букет. На лице у Нины не отражалось никаких эмоций.
 
-О том, что увольнять нелегко и примеры, - пролепетал я.

- Ах да, вот вам пример,  - она махнула рукой в сторону закрывшейся двери - сорок лет проработал человек по нашему профилю, химик, бесценный специалист, но уже, знаете ли, не успевает за всеми, не под силу ему интенсивный труд, не может долго оставаться на работе. Неустойчив к стрессу, - ну вы понимаете, она взмахнула рукой с затейливо изукрашенными ногтями. - Надо увольнять, но моё сердце не камень. Один воспитывает внучку. Пришлось перевести на другую должность, заработок ниже, да к пенсии любая добавка хороша, а пенсия у него на подходе год или два осталось. И, к тому же, он всегда может продолжать давать советы и консультации, чувствуя при этом свою значимость. Мы не потеряли таким образом  консультанта. Не то, чтобы без него не обошлись, но … это было бы трудно. А так и фирме удобно, и ему приятно. Это очень важно.

Мне показалось, что внутри у неё потеплело. Ей явно нравилась играть положительную  роль в жизни людей.

- Давайте поговорим о продажах – перевёл я разговор с несчастного Евгения Петровича на более близкую к рекламным целям тему. – В этом году они снизились. Надо как-то подать эти факты. Или обойти их. – Я знал, что продукция фирмы «Эдельвейс» уступает зарубежным аналогам, приходит много жалоб, а это не очень хорошо для рекламы, надо было придумать, как это нивелировать, спрятать или – если получится - преподнести в качестве положительного явления.

Голубые глаза потемнели и еще более похолодели, лицо лишь недавно  улыбчивое и подвижное, превратилось в маску любезности

- Вы еще слишком молоды, извините, и вам, возможно, и не представить, как много значит трудовая дисциплина. А она постоянно хромает. Очень много сведений о правах и очень мало понятий об обязанностях. Приходится увольнять.
 -Вы говорили – это трудно
-Приходится. – в голосе послышалась непреклонность. - Собственно, есть приёмы. Я никогда напрямую не говорю: вы мне не подходите. Я просто создаю человеку … ммм- она задумалась на минуту, - некомфортную  обстановку на рабочем месте, и он увольняется сам.

Я хотел переспросить, что это за приёмы. Мне в самом деле стало интересно, но собеседница взяла инициативу разговора в свои руки.

- Давайте лучше поговорим о расширении производства. В прошлом году мы поглотили  фирму «Лютик brothers». Они проводили ребрендинг и реконструкцию. Немного просчитались. Тут мы подоспели вовремя и купили всё

Она с восторгом засмеялась, как от детской шутки

- Я всегда найду, где кредитоваться. У меня знакомые высоко, мне не откажешь. – она закатила глаза. – А технологии удалось приобрести в прошлом году просто по дешевке. И мы обязательно присоединим к нам «Дары природы» и «Безопасную косметику». Обязательно. По моим сведениям, у них трудные времена сейчас. Инвестиции при моих связях – вообще не проблема – она опять ворковала и светилась обворожительной улыбкой.

- К сожалению, это не стоит упоминать в рекламном тексте… - начал я.

- Ну почему же? – искренне удивилась Александра Георгиевна, поправляя пышно взбитые волосы цвета платины.

В этот момент дверь опять открылась, и в кабинет зашел молодой плечистый мужчина в тонком свитере, обтягивающем выпуклую мускулатуру. И слегка небритыми щеками. Он склонился к Александре Георгиевне, что-то прошептал ей на ухо, потом поцеловал ей протянутую руку своими красивыми губами.

- Ну ладно, - сказала ему Александра Георгиевна, слегка, как мне показалось, смутившись и щеки её зарумянились, -  только ненадолго и всё отработать по времени. Да, - она сделала паузу - и кабинет Простакова можно занимать, ему уже сказано освободить.

 - Благодарю, - поклонился красавчик, сверкнув на леди-босс  тёмными круглыми глазами, и скрылся за дверью.

- Так, о чём мы?.. – вернулась к реальности Анна Георгиевна после минутного мечтательного транса.

- О том, что в рекламе не стоит говорить об инвесторах, покупателю это не интересно.

- Нет, почему же, - голосом, не терпящим возражений, отрезала моя собеседница – покупателю всё интересно, всё, и  прошу вас это вставить. Мы платим деньги.

«Деньги на ветер» чуть не вырвалось у меня, но я смолчал.

Из-за стеклянной  двери показалась эффектная блондинка Нина и, молча, без выражения на лице, положила перед Александрой Георгиевной лист бумаги

- Как сейчас! – вскричала Александра Георгиевна, - Как прямо сейчас! Решил уволиться? Да кто он такой, что он себе позволяет! – Она неожиданно вышла из себя. - А проект, без него ведь не закончить проект. Какая безответственность! Мне говорили, что с этим Простаковым я намучаюсь, но я хотела… он ведь специалист своего дела, хотелось как лучше. Подумаешь, перевели из отдельного кабинета в общий. Разве можно дело бросать из-за таких пустяков! Дело должно быть на первом месте!
- Ну и пусть катится, - вдруг решила она после минутной паузы - не буду перед ним ползать на коленках – она нервным росчерком подписала документ – Передайте в расчётный отдел – она протянула бумагу Нине.

- Вот видите пример. – обернулась она ко мне – никакой ответственности. Уходит, не закончив работу. Ему, видите ли, не понравилось, что попросили подождать с повышением зарплаты. Я деньги не печатаю, между прочим.  Ещё, видите ли, попросили потесниться, и уступить кабинет. Скажите, пожалуйста, какое отношение имеет отдельный кабинет к ответственности и деловым качествам?

- Никакого – пробормотал я, закивав головой.

Выйдя из офиса фирмы «Эдельвейс» я зашёл в ближайшую кофейню, чтобы перевести дух, собраться с мыслями. На карточке у меня еще было немного денег, как раз на чашку кофе и дорогу домой. Материала для рекламы было маловато, да и денег мне за него не обещали. Так, смутные перспективы. И дезодоранты «Эдельвейс» так себе, если честно Вряд ли что получится. Досадно. Но почему-то к досаде примешивалось чувство облегчения. Я взял телефон
- Лёха, что-то не получается, нет материала, - начал я
- Старикан, ты чудак, - сказал Лёха. На заднем фоне в трубке слышался женский смех и звуки джаза.- Всегда же были отличные сочинения, Скидывай мне на почту всю запись, я за час сбацаю материал, но уж извини. От своего имени и гонорар получу сам, ты меня подводишь. Напрасно я вписался тебя рекомендовать. – Трубка отключилась.

В огромные окна кафе светило слепящее августовское солнце.