Бразильский мальчик

Футбольная команда нашего двора сложилась стихийно.
 В один из выходов во двор из-под развешенного для сушки белья прямо к моим ногам выкатился перепачканный мокрым песком футбольный мяч. Из-за перекладины, на которой крепились верёвки, вышел сутуловатый худощавый мальчишка лет девяти с взлохмаченной шевелюрой и ироничной улыбкой. Бледное его лицо с проницательным хитрым взглядом было перечёркнуто падавшей из ниоткуда тенью беспристрастного сомнения. Уперев картинно руки в костистые бёдра, он стал молча всматриваться в меня, словно оценивая и прикидывая что-то.
 — Эй, пацан!. Что стоишь как дерево… толкни мяч…
 Чистым ботинком я откинул перепачканный мяч и тоже вперился в нахально смотревшего незнакомца.
 — Ты что, левша…
 Я пожал плечами и ничего не ответил.
 — Хочешь погонять мяч или постоять на воротах… я тебе понавешиваю с флангов… иди к рамке.
 И видя мой растерянный взгляд, снисходительно пояснил:
 — Вот к той перекладине… там у нас тренировочные ворота…
 Этим пацаном оказался Миха Коваль — футбольный заводила двора и заядлый организатор стихийных поединков со сборными командами соседних дворов.

 Я стал в рамку, импровизированные дворовые ворота, которые были обычной металлической перекладиной для развешивания белья, но сейчас свободной от простыней и пододеяльников.
Миха начал издали попеременно навешивать мячи то на ближнюю, то на дальнюю штангу, и я как мог перехватывал летевшие закрученные мячи.
 — Не суетись, - подсказывал он, - и попробуй одним прыжком взять мяч.
После одного из коварных подкрученные кроссов мне пришлось прыгнуть и в полёте, вытянувшись во всю свою длину, отбить ускользающий мяч.
 — Отличный сэйв, чувак!..  да ты, смотрю, прирождённый голкипер…
 — Кто?..
 — Вратарь, чувак, воротчик… Теперь ты пробей, а я постою в рамке…
Отойдя на достаточное расстояние, я стал как мог пробивать, пытаясь попасть в створ ворот.
 — Да, ты похоже прирождённый левша!.. у тебя что ударная левая, как у Ривелино… только не бей пыром… попробуй подъемом стопы, вот так…
Мой первый удар выполненный таким образом, подъёмом стопы, пришёлся в левую крестовину и, отскочив от земли, влетел в створ ворот.
 — Ты, прям, бразильский мальчик!..

 Наши дома похожие на картонные коробки росли как грибы после дождя, выстраиваясь вдоль центральной улицы нового спального района на окраине города. Въезжающие в отдельные квартиры непрерывным потоком счастливые новосёлы вместе со скарбом привозили и мальчишек, наших сверстников, которые постепенно вливались в нестройные ряды футбольных дворовых команд – адептов кожаного мяча.       

 В те времена даже на этикетках спичечных коробков красовались сборные чемпионата мира по футболу: Бразилии, Уругвая, Англии, СССР, а также главный приз мирового чемпионата Кубок Золотая богиня Ника.
Мы собирали эти футбольные этикетки и вклеивали в двухкопеечные школьные тетради. За этими наклейками мы охотились как охотники за своей добычей, выискивая и выменивая на самую заветную этикетку с Золотой богиней.

 В наших жарких футбольных разговорах чаще всего звучали имена лучших игроков, бомбардиров чемпионата: Эйсебио, Бобби Чарльтона, Беккенбауэра, Гарринчи и Пеле…   
Мы копировали манеру их игры, финты и личные особенности. Изображали хромату Гарринчи, финтом пробрасывая мяч между ног противника. Старались хорошо видеть поле, стать всевидящим футбольным дирижёром – диспетчером команды, раздавая партнерам пасы, как Бобби Чарльтон или как Пеле. Быстро оценивать постоянно меняющуюся ситуацию на поле, используя дриблинг и обводку. На скорости проходить значительный отрезок поля, и получая мяч от доморощенного «гроссмейстера» паса, одинаково хорошо бить по мячу с обеих ног.   

 Обычно в летнее время наши футбольные баталии продолжались с утра и до позднего вечера. Практически от «Пионерской зорьки» до гимна Советского Союза. Игра заканчивалась лишь тогда, когда играть уже было невозможно. Игру сворачивали только, если нескончаемо лил дождь, переходя в проливной ливень или наступала непроглядная темнота и мяча становилось совсем не видно.

 В любом другом случае игра шла всегда и непрерывно. Ей не мешал ни накрапывающий дождь, ни настойчивые крики родителей из окна – игра продолжалась и всё шла, и шла. Что там ваше сакральное «шоу маст гоу он»!..
Матчи часто заканчивались с разгромным хоккейным счетом. Однако после игры никаких соплей. И, хотя на глазах порой могли быть слёзы, всегда было и желание непременно отыграться и победить. Поражению, как правило, находилось «веское» оправдание: ключевой игрок не пришёл на игру – родители не пустили, у того пересдача, этот заболел, того увезли на дачу или отправили пионерлагерь.   

Одним из них оказался полноватый увалень Юрка Артос, которому острый на язык Миха сразу дал кликуху – Слон. Но поклонник динамовца Еврюжихина Юрка оказался неожиданно техничен в обводке, и как только мяч касался его ноги он превращался в одноимённую шахматную фигуру, устремлявшуюся из глубины поля в атаку.
Воха – Вовка Гайдук, играя на бровке, курсировал по ней от края до края, и быстрым проходом выходил из средней зоны в штрафную, создавая или сам реализуя, голевую ситуацию. Его можно было остановить только снеся чистым подкатом. Но чаще это заканчивалось голом или гарантированным пенальти.
Никто в команде не любил стоять на воротах, предпочитая активно быть в игре и участвовать в атакующих действиях. Поэтому место в воротах занимали поочередно, давая отстоявшему в рамке, побегать и забить пару-тройку мячей в ворота противника.

 Когда пробивался пенальти в наши ворота, вратарём становился тот, у кого это лучше всех получалось. И чаще других отразить одиннадцатиметровый выпадало мне. За мной закрепилась эта функция после одного из жарких матчей, в котором я стоял на воротах и на выходе мне залепили мячом в лицо. Удар был хлёстким, а мяч резиновым и грязным. Шёл мелкий дождь, и мы так были увлечены игрой, что решили не обращать внимание на погоду. После удара мяч отлетел далеко в сторону, оставив на моём лице всю грязь, налипшую за время матча. Я попытался открыть глаза, но почувствовал сильную резь. Я почти ничего не видел. Ребята отвели меня домой, благо наша квартира была рядом на первом этаже. Мне быстро промыли глаза и очистили лицо. После чего с красным лицом под одобрительные крики ребят я вышел обратно на площадку и доиграл остаток игры до конца. 

 Спонтанный дриблинг Юрки превращался в виртуозный проход по правому краю до ворот противника с резким переводом мяча в центр поля на не менее виртуозного распасовщика и диспетчера, видевшего поле как шахматную доску. Он с быстротой молниеносного взгляда футбольного гроссмейстера переводил мяч в одно касание на возникавшего словно приведение в нужном месте центрфорварда, пробивавшего хлестким и точным ударом в верхний угол под перекладину...

 Как сейчас вижу… устремясь по левому краю, стремительно летит с мячом Воха. Его пшеничный выгоревший на солнце чуб развивается на ветру. Он смещается в штрафную и передаёт мяч Юрке, который включая свой фирменный дриблинг, направляется через центр в штрафную, где отбрасывает его едва заметным касанием Михе, который также в одно касание передаёт на выход мне, и я слёта пробиваю под перекладину, укладывая в левую девятку металлической рамки, где ещё недавно весело на просушке чьё-то бельё, потрёпанный видавший виды кожаный мяч.

 Неожиданный удар по мячу (обдуманный и точный), его правильный отскок от поверхности площадки, разлинованной графикой того или иного вида спорта. Нехитрая алгебра и геометрия футбола (баскетбола, волейбола, тенниса…), но мудрёная для тех, кто не владеет искусством мяча… Ключ к этому искусству лежит в сложной программе, зашитой в подкорке адепта мяча… перепрошитой множество раз разными вариациями игры с мячом. Сферическим болидом, волшебным спутником разнообразной жизни во вселенной…

Мяч – каприз и упругое
круглое чудо планеты,
сколько страсти в игре –
во владенье мячом!?.
Только мудрость таланта
предвидит его пируэты –
и атлеты планеты
неспроста верят в мяч
горячо!..