Сказ о других мирах

 
     – Скажи, дедко, а правда, что есть где-то такие большие-пребольшие деревни, как десять, нет сто-писят наших? - спросила Таютка.

  Дед усмехнулся в густые седые усы, неспешно раскуривая цигарку:

     -    А то? Есть такие, что и не чета нашей. Города называются.

    В конце каждого дня перед сном дедко Савелий как заправская нянька вёл такие неспешные беседы с младшей любимой внучкой. Так у них было заведено. Маленькая Таютка обожала эти беседы и ждала каждый вечер с нетерпением. Дедко был умудрён не только годами — в молодости ему довелось поездить по городам да весям. Потому ли, а может ещё почему односельчане уважали Савелия и частенько захаживали за советом.

    -   Так вот, - продолжил старик рассказ, - в городах этих дома-то не такие, как у нас. Они большие, порой каменные, иной и о двух, а то и трёх этажах.
      
    -   Ух, ты! А зачем, дедуль столько этажатые? Как на чердашный этаж забираться? Неудобно ведь.

    - Да, кто ж их, городских, знает. Наверное тесно им живётся. Вот и ширятся... вверх. А лестницы-то — будь, внучка, уверенна там имеются. Та-а-акие широченные, - Савелий развел руки далеко в стороны, показывая Таюте габариты предполагаемых лестниц городских домов, - а вдоль этих лестниц поручни-от полированные.
      
    -   Вот это да! - от восторга у девочки загорелись глаза и перехватило дыхание.

    -   Да-аа. А в богатых домах... сам-то я не видал, но баял люд местный — аж и мрамонные есть, а то и в лепнине.
      
    -   А что такое, дедко, лет-пнина?

    -   А это, внученька, такая лепота вкруг ступенек, что и в сказе не описать и в ум не взять.
      
    -   Не может быть! - восхитилась Тая.

    -  Ещё как может. Да это ещё что? Есть в больших городах такие дома, которые прозываются «собрание» али «клуб», ещё «театрум».

     - Это что же за дома с такими чудными названиями?

     -   Названия из иных наречий взятые, - Савелий деловито поднял указательный палец, - из латиницы да франковита.

    -   И что эти слова странные означают?
      
    -   Ну, собрание — это что-то вроде нашей сходки, для важных господ токмо. Театрум — это... м-м, помнишь к нам по тому лету балаган приезжал с кривлялами там всякими, скоморохами?

    -   Помню, конечно, деда! Ты мне тогда ещё леденец купил и на качели покатал.
      
    -   Вот! Это и было что-то на подобие театрума. Только, думаю, веселей. А клуб...

    -  Да, дедуль, клуб!

  Савелий ненадолго задумался, попыхивая цигаркой:

     - Даже не знаю, как повнятней сказать-то. Это что-то среднее между театрумом и собранием. Только для людей посолиднее.

    - Кто ж ещё солиднее? - изумилась внучка.

    -   Ну дык... Купцы да вельможи советные всякие — вот кто. Да.
      
    -   Ишь ты... А оне кто такие?

    -  Давай-ка, Таютка, на боковую. Завтра на зорьке вставать — по грибы пойдём.

   И дед заботливо укутал девочку одеялком.

     - Ну, дедко, - закапризничал ребёнок, - ну, пожалуйста-а-а... Я не буду больше про вельможней спрашивать. Сам чего хочешь расскажи ещё о городах.

    -  Расскажи да покажи, - заворчал Савелий, но так добродушно, что хитренькая Тая поняла, что услышит сейчас продолжение увлекательного повествования.

    -   А ещё там корабли. Это как наши лодки, только больше и с парусами. А паруса — такая простыня огро-о-омная, что на просушку повешена. На ветру так и вьётся, аки твоя канитель. А ещё паровозы. Если в нашу телегу лошадей запрячь с десяток да сзади ещё повозок подцепить с добрую сотню... всё равно не похоже будет.
      
       Увлёкшийся собственным сочинением дед не заметил, что внучка уснула, сладко посапывая во сне. И ещё долго что-то сказывал о дальних странах да морях окиянах...

  Таютка мирно посапывала и видела во сне зеленеющие поля с кучковавшимися на них гуртом домами-великанами. А в домах лестницы полированные, и собрания там вельмож да купцов, и все про меж себя совещаются-советуются. А кругом телеги без лошадей да лошади без упряжи. И вокруг трепыхаются огромные простыни в лепнине. И так славно всё, так затейливо...