Живое пульсирующее музыкальное пространство Пуччин

 
Живое пульсирующее музыкальное пространство Пуччини

"Богема", опера Пуччини, историческая сцена Мариинского театра, 21 апреля 2022 года

Некоторое время назад я никак не могла почувствовать прелести музыки Пуччини. И думала, что я к ней равнодушна. Но, оказалось, что все дело было в ее исполнении. Не сразу, но мне повезло услышать в Мариинском театре прекрасную "Мадам Баттерфлай", "Тоску", "Турандот"и расслышать невероятную по силе впечатления музыку Пуччини, которая словно дышит огромными легкими, ее звук то, медленно разрастаясь, заполняет все пространство вокруг, то, постепенно ослабляясь, возвращается в обозримые границы оркестровой ямы. Но он никогда не замирает. Всегда какая-то его часть служит фоном для главной мелодии, которая, переходя от одного вещущего инструмента к другому, подхваченная всем оркестром, создает это неповторимое ощушение живого медленно пульсирующего пространства. Так она живет вместе с героями - грустить, радуется, негодует, плачет, жалуется, страдает, ликует, любит и умирает.
Далеко не все дирижеры могут высветить эту особенность музыки Пуччини. А без этого она звучит буднично, а, порой, даже скучно.
В этот раз оркестру под управлением Кристиана Кнаппа временами удавалось сыграть настоящего Пуччини, особенно во второй части оперы и в ее финале. И тогда действо захватывало не на шутку. До слез было жалко милую Мимо, умершую от туберкулеза в холодной парижской мансарде в кругу друзей, неравнодушных, даже любящих, но беспечных и непрактичных.

И все равно для меня опера "Богема", при всей ее популярности, - одна самых не освоенных, не прочувствованных, не полюбившихся. Как это возможно, если там есть такие хиты, выученные с детства наизусть, как ария Рудольфа "Холодная ручонка, надо вам ее согреть" или вальс Мюзетты "Я хороша"? На этом спектакле к ним прибавилось еще ариозо Коллена "Плащ старый, слуга примерный" из четвертого акта, прочувствованно исполненное Магеррамом Гусейновым. Оно небольшое, но интересное. В нем молодой философ прощается со своим плащом, как со старым другом, служившим ему верой и правдой. Герой Магеррама Гусейнова решается на жертву ради тяжело больной Мими - без плаща зимой он и сам может схватить простуду. Но сострадание заставляет здравый смысл умолкнуть. Мне было жаль, что ариозо так быстро заканчилось. Хотелось подольше слушать голос певца.
Всегда радуюсь участию в спектакле Оксаны Шиловой ее легкому красивом сопрано. Ее Мюзетта, слегка стервозная девушка без комплексов, хоть и плывет по течению, но не лишена сострадания. В исполнении Оксаны Шиловой она грациозна, веселая и своенравна. Вокально эта героиня замечательна. Очень стильно прозвучал у певицы знаменитый вальс Мюзетты.
И Мими, при ее внутренней чистоте и искренности, отнюдь не ангел во плоти. И она может ради выживания пойти на содержание к богачу. Но и это не помогло. Евгения Муравьева удачно выступила в роли Мими.
Музыкальная история, рассказанная в опере, основана на автобиографическом романе Анри Мюрже «Сцены из жизни богемы», но отличается от ироничного первоисточника мягким лиризмом, человечностью и состраданием. Это похоже на дорогие сердцу воспоминания о беспечной юности, когда жизнь кажется бесконечной, а дерзкие мечты вполне реальными.
Для Пуччини это тоже было не просто картинкой из книги, он сам пережил нечто подобное в Милане, когда там учился. И знал, каково это мерзнуть в каморке под крышей, голодать и перебиваться случайными заработками. Потому и опера получилась такой по-человечески теплой, сочувственной, трогательной. Ведь ее общий сюжетный план наметил сам Пуччини.
Тем не менее, порой, в этой опере кажется, что либреттист все-таки не смог полностью уйти от ироничности романа Анри Мюрже. Он немного отстраненно смотрит со стороны на артистическую молодежь первой половины 19 века и ее окружение: четыре друга, амбициозные молодые люди. Их было много, но везло не всем.
Они хотели славы и денег, жили в свое удовольствие, не думая о завтрашнем дне (в бытовом понимании), словно вырвавшиеся на свободу, но не повзрослевшие подростки. Ради своих будущих великих достижений (они же не сомневались, что они обязательно будут), они приносили в жертву свою любовь, если она начинала нарушать душевный покой и мешать движению к славе. И это они делали вовсе не от черствости, а от амбициозной устремленности к цели.
В опере нет морализаторства, только легкая ирония по поводу грандиозных, но, чаще всего неосуществимых планов героев.
Но есть музыка, всю прелесть которой мне еще предстоит прочувствовать и оценить по достоинству.