А подробности я не люблю...

               
   Областной центр на Волге был весь в афишах приезжающего из столицы Артиста.
   Артисту уже под шестьдесят, а он все пожинал плоды своих старых картин, где он снимался, будучи еще тридцатилетним. Новых его картин никто не видел, не знал. Поэтому, проигнорировав десяток-другой лет, все ждали на сцене стройного, симпатичного молодого человека. Будто артистам подвластно время.
   На сцену вышел высокий мужчина с грустными глазами. Любка сидела во втором ряду и грустные глаза увидела сразу.
   Артист был Любкиным кумиром. Всю стену около ее кровати в общежитии занимали его фотографии. Ее «иконостас» сильно пополнился за счет городских афиш, которые она с большим успехом воровала около кинотеатров.
   Любка пожирала Артиста глазами. В первые минуты она даже не слушала, о чем он говорит, а лишь видела, как шевелятся его губы и от улыбки появились морщинки в уголках глаз. Любка потеряла счет времени.
   - Это просто шизофрения, - усмехалась Валька.
   Они жили в общежитии в одной комнате.
   Сколько романов уже написано про общежитие, где живут молодые девушки, сколько ярлыков навешано на лимитчиц ! Но время идет, а общежития не пустеют… Лимитчицы приезжают, борются с коренными жителями за место под солнцем, устраиваются, рожают детей, получают жилье и начинают ругать вновь прибывшую лимиту. Такова жизнь.
   Любкин путь до этого областного центра был долгим. В свои двадцать с небольшим лет она испытала в своей жизни порядочно.
   Неспокойно ей жилось еще в утробе матери. Пьяный отец избивал ее мать, когда та была уже Любкой беременна. А, значит, Любка узнала отцовские кулаки еще до своего рождения. Ей капитально досталось от него и после появления на свет.
   - Вот подрастешь, - говорила ей мама, - выйдешь замуж за хорошего человека, возьмут тебя в хорошую семью и все у тебя будет хорошо. И за меня тогда поживешь.
   Поэтому с самого детства, сколько она себя помнила, Любка мечтала выйти удачно замуж и уйти от отца – пьяницы и дебошира, в хорошую семью.
   Любка любила смотреть по вечерам в окна домов. Вечером свет торшеров, люстр и бра казался очень уютным. Любка верила, что за каждым окном живет Счастье, пока недоступное ей. Но вот исполнится Любке восемнадцать лет и у нее будет свое окно…
   Любке исполнилось одиннадцать лет, когда от черепно-мозговой травмы умерла ее мама. Отца осудили, дали большой срок, а Любку отправили в интернат в другой город.
   В это время как раз началась мода на детские дома и интернаты. Бывает мода на одежду, на книги, на песни… А тут началась мода на детей-сирот. О них стали много писать. К ним стали приезжать. Им помогали, чем могли, показывали по телевизору. Но самое главное, число детских домов от этого не уменьшалось, а число детей-сирот даже росло.
   В интернате Любка поняла, как она любит свободу, независимость. Любовь эта посеяна в детстве на бесконтрольности со стороны родителей, на безразличии со стороны окружающих. Любка с самого детства росла не благодаря кому-то, а вопреки.
   Поэтому забор вокруг территории интерната ее нисколько не останавливал.
   - Опять нет этой пошатущей. Где ее только черти носят ? Хоть на цепь ее сажай, все равно убежит, - ворчали воспитатели.
   У Любки были свои любимые места в городе. Знала она их досконально. В пятницу и субботу Любка всегда ходила к Загсу смотреть невест и женихов. Глядя на них, она выбирала себе свадебное платье и жениха. По воскресеньям она ходила на городскую базарную площадь. Больше всего в ту часть, где продавали всякую живность : щенков, цыплят, кроликов, козлят, котят.
   В городской библиотеке у Любки была хорошая знакомая тетя Марина. Любка даже ходила к ней домой в гости. Тетя Марина подарила Любке книгу  А.Грина «Алые паруса» и Любка влюбилась в капитана Грея без памяти.
   Но чаще всего Любка ходила в кинотеатр. Именно на эти годы пришелся самый пик популярности Артиста. Любка мысленно прикинула на Артиста костюм жениха, а на себя платье невесты. Ей понравилось и судьба Артиста была ею решена.
   Если дети-сироты еще кого-то волнуют, то подростки-сироты, видимо, не волнуют никого. В свои шестнадцать лет Любка поняла, что интернату она уже не нужна, а где-нибудь еще пока не нужна. Ее ровесники выбрали себе следующий приют в этой жизни в виде ПТУ с общежитием. Любка поступила как все.
   Интернатскую комнату на двадцать человек сменила комната в общежитии на двенадцать человек. А еще говорят, что человек не общественное живое существо ! Еще какое общественное ! Только и успевай защищать свои метры на этой Земле. Чуть зазевался – пеняй на себя. На последнее пристанище размером два на два метра и то требуется разрешение, что уж говорить о прописке, квартире и тому подобном ?
   В комнате жили будущие маляры, облицовочницы, плиточницы… Девчонки учились, влюблялись, выходили замуж, иногда сами рожали без всякого мужа. В общежитии постоянно что-то менялось. Кто-то уезжал, кто-то приезжал. Весело.
   Любку направили на стройку отрабатывать практику. Прораб Петрович начал приставать к ней в первый же день. Любка в свои семнадцать лет уже полностью сформировалась и в голом виде была не хуже любой секс-бомбы с обложки иностранного журнала. Длинные ноги, пышная грудь, узкая талия и широкие бедра привели бы в восторг любого ценителя женской красоты. А если еще добавить сюда припухлый ротик и удлиненный разрез глаз, то картина будет полная.
   Прораб Петрович иностранных журналов не видел, но толк в женской красоте понимал. Большой жизненный опыт дорисовал ему Любкину красоту даже под грязной спецовкой.
   - Чего ломаешься ? Не девочка, ведь. От вас не убудет. Небось огонь и воду уж прошла, - хрипел Петрович на ухо Любе, повалив ее на мешки с цементом.
   Любка была девочкой. Ни Петрович, никто другой не знал, что ото всех посягательств на ее честь, ото всех похотливых глаз и рук у нее есть надежная защита – окно с уютным торшером и обещанным мамой Счастьем…
   - Люб, выйди к вахте. Тебя там мужик какой-то облезлый спрашивает.
   Мужиком оказался Любкин отец. Она узнала его сразу, хоть и не видела почти семь лет. Любка старалась не думать о нем все эти годы. Как он ее нашел ?
Отец стоял перед ней какой-то сморщенный, обшарпанный, с землистым цветом лица. И если бы не его вечная дикая злоба в глазах, Любка его бы даже пожалела. Но волк он и есть волк.
   - Я тебя поил, кормил. Пора и долги отдавать, - отец с Любкой сидели в городском парке на самой дальней скамейке.
   - Вспомнил, тварь поганая, как ты меня кормил ? – у Любки задрожали руки. – Я тебе не мать бессловесная, которая все от тебя терпела. Это ты, сволочь, ее в могилу вогнал.
   - Я за покойницу расплатился. Царство ей небесное. Она, знать, меня простила. Мне бы еще столько же трубить, если бы не две амнистии на подряд, - Любкин отец достал из-за пазухи бутылку водки, открыл ее и стал пить прямо из горла.
   - Сволочью ты был, сволочью и остался. Я тебя ненавижу.
   - Да если бы не я, тебя бы и на свете не было.
   - Да лучше, чтобы и не было ! Морду твою страшную хоть бы не видела. Долг он пришел спрашивать ! А что ты мне дал ? Полуголодное детство ? Нищету ? Побои ? – Любка не выдержала напряжения и заплакала. – Меня в интернат привезли почти дистрофиком. Ребра можно было все пересчитать. Ублюдок !
   От сильного удара в живот Любка согнулась в три погибели.
   - Забыла мои кулаки ? Будешь еще язык распускать ?
   Глаза отца были больше, чем злобными, они были звериными. У Любки сработал инстинкт самосохранения. Разогнувшись, она медленно взяла стоявшую на лавочке начатую бутылку водки и ударила ею отца по голове изо всей силы. Подождала, пока он упал. Увидела кровь и только потом убежала.
   Лихорадочно побросав первые попавшиеся вещи в сумку, Любка выскочила из общежития, села в первый попавшийся автобус и только тогда заплакала. Автобус оказался дальним, загородным. За час пути Любка от души наплакалась, привела свои мысли в порядок, сама себя успокоила и на остановке «Матрениха» вышла. Ей просто понравилось название.
   Артист начал рассказывать о своем творчестве. Вспоминал веселые случаи во время съемок, называл известные зрителям фамилии актеров. Контакт с залом наладился быстро. Выключили свет и стали показывать старый фильм с его участием. Любка смотрела его уже раз двадцать.
   «Матрениха» была маленькой деревушкой вдоль трассы. За морем зелени деревянные дома почти не видны. Любка повесила свою дорожную сумку на плечо и пошла вдоль шоссе следом за ушедшим автобусом. Из проезжавших мимо нее машин ей сигналили, свистели, машины даже порой останавливались. Водители предлагали Любке подвезти, но Любка не решалась сесть к незнакомым людям и шла пешком. Все равно ей некуда было торопиться…
   Любка все шла и шла, а куда – и сама не знала. Как-то незаметно стало темнеть и Любка испугалась. На шоссе показались фары какой-то машины и Любка стала голосовать. Огромный рефрижератор мигнул фарами и остановился.
   Сергей возвращался из рейса домой, когда к нему подсела эта девушка.
   - Далеко ? – спросил Сергей.
   - Куда глаза глядят, - честно ответила Любка.
   - А куда они глядят ?
   - Вперед.
   - Тогда поехали ?
   - Поехали.
   Да, думала Любка, неразговорчивый какой-то шофер попался. Все молчит и молчит. На дорогу только и смотрит. И так страшно…
   - А у меня денег нет. Нечем будет расплачиваться, - закинула удочку Любка.
   Сергей только кивнул головой вместо ответа.
   Чем же его разговорить, думала Любка. Когда человек говорит, не так страшно. А этот все молчит, даже дрожь берет.
   - А хотите я Вам спою ? – спросила Любка молчаливого водителя.
   У Любки с детства был очень хороший голос. Она во всех девчоночьих спевках была ведущей, а ей всегда подпевали. Что же ему спеть ? Любка начала с застольных песен : «Шумел камыш, деревья гнулись», «Ой цветет калина в поле у ручья», «Огней так много золотых на улицах Саратова». Не услышав от Сергея ни слова одобрения, Любка перешла на репертуар известных певцов : «На тебе сошелся клином белый свет», «Стою на полустаночке», «Ходит где-то по свету близкий мне человек. Пусть мою нежность он встретит и в дождь, и в зной, и в снег…».
   Сергей все молчал. Любка от страха перешла на классику и, перескакивая с пятого на десятое, мучила популярные оперетты, вырывая из них по кусочку. Когда пошел уже третий час езды, Любка запела басом : «Эй, дубинушка, ухнем…».
   - Все. Приехали, - Сергей остановил машину.
   - Куда ? – шепотом спросила Любка.
   - Куда глаза глядели.
   Сергей открыл кабину и спрыгнул с машины. Кругом дома, люди. Если что, буду кричать как резаная, подумала Любка.
   Подхватив свою дорожную сумку, она тоже спрыгнула с машины и остановилась как вкопанная. Прямо напротив нее через маленький палисадник светилось теплым домашним уютным светом окно. А за ним виднелась люстра с красным абажуром. Любка непроизвольно шагнула к крыльцу. Навстречу вышла маленькая женщина с добрыми глазами.
   - В Вашем доме Счастье живет ? – спросила Любка неожиданно для себя самой.
   - Вон мое счастье, - улыбнулась женщина и показала на Сергея. Тот уже шагал к крыльцу.
   - Возьмите меня к себе. Мне все-равно жить негде, - попросилась Любка.
   Женщина удивленно посмотрела на Сергея.
   - Пусть она поживет у нас, мам. Песнями будет расплачиваться. У нее голос хороший.
   На следующий день Сергей снова уехал в рейс, а Любка осталась с тетей Наташей. За всю ее жизнь Любке никогда не было так хорошо. Ей нравился дом, нравился сад около дома. Нравилась добрая тетя Наташа.
   Любка устроилась работать почтальоном. Городок был старинный, русский. По площади большой, а по высоте низенький. Почти одни частные дома. Ходить приходилось много, но Любке нравилось. А тетя Наташа работала нянечкой в детском саду.
   - Тетя Наташа, почему Ваш Сергей не женится ? – спросила как-то раз Любка. – Он такой интересный. Даже красивый.
   - Он у меня однолюб. У него была невеста. Он ее очень сильно любил. Но пока он в армии служил, она замуж вышла и уехала отсюда. Обычная история. Он очень привязчивый. Та девушка приручила его к себе, а потом предала. Вот он и боится снова обжечься.
   - Я бы не предала. Я бы его любила. Родила бы ему детей и мы бы жили с Вами счастливо. Ждали бы Сергея из рейса. Он приезжает, а на крыльцо выходите Вы, потом я, а потом выбегает куча детей встречать папу.
   - Очень заманчивая картина, - у порога стоял Сергей.
   Любка смутилась и покраснела.
   Все соседи были уверены, что Сергей привез себе невесту. Лишь они втроем знали, что это не так.
   От спокойной и размеренной жизни Любка еще больше расцвела. На заработанные деньги она приобрела наряды и взгляды мужчин останавливались на ней очень часто. А Любке хотелось остаться у тети Наташи и Сергея навсегда.
   - На кого ты только променял Светочку нашу ? На эту шалаву подзаборную? На ней же пробу ставить негде. Ее ни один мужик не пропустит. Оборванка без роду и племени. Неизвестно откуда, неизвестно какие огни и воды прошла. Светочка пишет, что не может тебя забыть, что хочет бросить мужа и вернуться к тебе. А ты вон какую подстилку себе нашел !
   Толстая, просто необъятных размеров женщина стояла у их калитки и кричала на всю улицу. Сергей захлопнул входную дверь и включил телевизор на полную громкость. Любка сидела на диване, прижав ладони к ушам. Тетя Наташа плакала на кухне.
   На следующий день Сергей и Любка подали заявление в ЗАГС. Через месяц была свадьба, гости, веселье, шампанское. Как и мечтала Любка когда-то.
   В их первую брачную ночь Сергей мало говорил. Лишь на самой вершине блаженства, когда человек от счастья забывает про все на свете, Любке показалось, что он назвал имя Светочка…
   Светочка приехала через год после их свадьбы. Любка, Сергей и тетя Наташа жили дружно, заботились друг о друге. Все вместе очень ждали ребенка. У Любки подходил срок рожать. Сергей по-прежнему был очень молчаливым. Он уезжал в рейсы, возвращался, снова уезжал. Но иногда Любка ловила на себе его любящий взгляд и ждала ночи, когда его руки и губы говорили ей о его любви лучше всяких слов.
    О том, что приехала Светочка, что она развелась с мужем, рассказала соседка. В первую же ночь после ее приезда исчез Сергей. Любка с тетей Наташей прождали его до самого утра, но он так и не пришел. Старая любовь вспыхнула с новой силой. Светочка вернулась, чтобы забрать то, что ей полагалось…
   Утром тетя Наташа ушла на работу, а Любка собрала небольшую сумку, села в первую попавшуюся машину и на девятом месяце беременности уехала в неизвестность…
   Машин было много. И легковые, и грузовые, и частные, и государственные… Любка ехала очень долго, пока не оказалась на операционном столе. Ребеночек у нее родился неживой.
   С тех пор Любка совсем перестала бояться машин. Она убегала все дальше и дальше от самой себя… На попутных машинах ее подкармливали, устраивали на ночлег. Попадались и такие, что не прочь бы с ней и переспать. Любка стала дорожной женой. Ее брали с собой в дальние рейсы дальнобойщики. На дорогах Любка познакомилась с другими девчонками, промышлявшими таким же образом. Коли, Саши, Феди, Васи, Леши, Славы… Жаркая Любкина любовь нравилась многим. Водители иногда специально искали в рейс Любку.
   Фильм закончился и Артист снова вышел на сцену. Из зала стали поступать записки и Артист на них отвечал.
   Судьба поставила шлагбаум на Любкиной дорожной эпопее. Шлагбаум назывался бывший афганец Юра. Любка оказалась в его бензовозе случайно.
   - Как жизнь молодая ? – спросил Юра.
   - Лучше всех, - усмехнулась Любка. – Вас, козлов, меньше не становится. Без куска хлеба не останусь.
   - Всю жизнь, что ли, собралась на дорогах промышлять ?
   - А может я географию изучаю в натуральном виде, а не по картам ? Где я только не была ? От Москвы до самых до окраин, с Южных гор до Северных море, стерва Любка проехала как хозяин, необъятной Родины своей, - Любка запела на всю кабину своим сильным грудным голосом.
   - Голос у тебя красивый.
   - А у меня не только голос красивый. Есть еще кое-что поинтересней. Останови машину, покажу, - Любка засмеялась.
   - У нас в Афгане тоже были любимые песни. Только все больше грустные, душещипательные.
   Любка перестала смеяться.
   Юра привез Любку к себе домой. Накормил, напоил, предложил переночевать. Уговаривать ее не надо. Юра ей и так понравился.
   - Хорошая ты девчонка, я нутром чую. Не повезло тебе просто.
   - Не трави душу. Лучше молчи, - Любка обнимала и целовала Юру от души. – Хочешь, я тебе ребеночка рожу ? Мальчика или девочку.
   - У меня уже есть ребенок и жена. Они сейчас в деревне у тещи.
   - Ну вот. Если мало-мальски приятный любовник, так сразу же женатый.
   Утром Юра, встав с постели, обнял Любку и прижал ее к себе.
   - Прости меня, что оказался таким же козлом, как и все. Спасибо тебе за эту ночь.
   - Ой, медведь где-то сдох. Мужик говорит спасибо за постель. Чудеса !
   - Ты сама себе цены не знаешь. Ты же просто красавица. Ты не должна себя так трепать. Если бы у меня не было жены, я бы на тебе женился.
   - Все так говорят, - вздохнула Любка. – Но, как видишь, все остается на своих местах, только одна я еду все дальше и дальше…
   - Ты больше никуда не поедешь ! Я теперь за тебя отвечаю.
   - Не мучайся и не комплексуй. Я не пропаду.
   - Люба, у меня есть друг. Тоже бывший афганец. После ранения его парализовало и он передвигается только на коляске. Жена от него ушла. Ему как инвалиду дали однокомнатную квартиру, но он совсем, совсем один. Согласна ли ты пойти к нему жить ? Ухаживать за ним, помогать ему ?
   Любке померещилось Счастье и она согласилась.
   Артист по просьбе зрителей взял гитару и запел песни из своих старых фильмов.
   Любка прожила у афганца Володи около двух лет. Она все это время служила ему верой и правдой, как и обещала. Между ними возникло такое взаимопонимание, такой контакт душ, что они чувствовали друг друга с полу взгляда. Любка построила теплый, уютный дом в Володиной однокомнатной квартире. Володя много читал, много знал. Любке было с ним интересно. К ним часто заходили Володины друзья по Афганистану. Любка накрывала для них стол, пекла пироги, пела с ними их любимые песни.
   - Жаль, что у нас не может быть детей. Я бы хотел, чтобы ты была матерью моего ребенка, - сказал ей как-то Володя.
    - В этой записке меня спрашивают про семью. Многие артисты это скрывают, но мне скрывать нечего. Моя жена работает актрисой в одном из московских театров. Мы прожили с ней вместе двадцать лет. Детей у нас, к сожалению, нет.
   Любка достала ручку, листок бумаги и написала : «Я могу родить для Вас ребенка. Я приду сегодня. Я Вас найду сама».
   Володя умер от заражения крови. На похоронах были все его друзья по Афганистану. Они стояли у могилы сильные, суровые, мужественные, такие надежные…
   Артист прочитал Любкину записку, удивленно посмотрел на зал и ничего не сказал.
   - Любка, у тебя фигура – отпад ! – восхищенно говорила Валька, когда Любка переодевалась. – Мне бы такую ! Все мужики были бы мои, стоит только раздеться.
   - Любой бабе стоит раздеться и мужик в ее руках.
   - Ну не скажи. От тебя глаз не оторвать.
   Артист оказался любовником ниже среднего. Как только Любка ни старалась довести его до накала ! Наконец ей это удалось. Артист прирос к ней душой и телом за какие-то две недели. Никогда он не чувствовал такой раскрепощенности с женщиной. Ни в постели, ни в общении. Любка что думала, то и говорила без всяких недомолвок. Любка что хотела, то и делала с ним в постели без всякой ложной скромности.
   Артист, узнав Любку, понял в свои пятьдесят с небольшим лет, почему мужья иногда уходят к любовницам, прожив почти всю жизнь со своими женами. Любка это…
   Любка приехала в Москву уже на восьмом месяце беременности. Позвонила к Артисту в дверь. Открыла его жена.
   - Извините, но так получилось, что я ношу под сердцем ребенка Вашего мужа. Он так хотел детей…
   Лена, жена Артиста, была из разряда стареющих красавиц. Это зрелище всегда очень грустное. Очень красивая в молодости, в бальзаковском возрасте Лена уже ничего не могла поделать с годами и безропотно им подчинилась. Детей у Лены не было по ее вине. Очень давно ей сделали операцию. Подозревали злокачественную опухоль и удалили под этим предлогом всю матку. Опухоль, как потом оказалось, была доброкачественная, а Лена на всю жизнь осталась полу женщиной.
   Лена поселила Любку в одной из трех комнат и они стали жить вместе. Артиста не было. Он снимался где-то в Италии в совместном с итальянцами художественном фильме.
   Лена с Любкой подружились. Любка ходила в театр на все спектакли, в которых играла Лена. Лена пичкала Любку витаминами, водила на прогулки подышать свежим воздухом.
   Артист приехал, когда Любка уже лежала в больнице. У Артиста родилась дочка.
   Пока Любка была в больнице, Лена бегала по магазинам, покупала все необходимое для малышки. Готовилась к Любкиной выписке. Всех важных, да и нужных разговоров  с Артистом она избегала. Как будто ничего в их доме и не происходит. Артист тоже молчал.
   Через неделю привезли Любку с Настенькой. Лена влюбилась в малышку с первого взгляда, Артист со второго, а про Любку и говорить нечего.
   В суете вокруг ребенка они прожили несколько месяцев. Каждый из троих боялся затрагивать опасную тему, боялся потерять малышку… Артист даже стал думать, что все обошлось. Никто не страдает. Но он сильно ошибался.
   - Мы как маленькие дети закрываем глаза на все происходящее. Нам с тобой пора объясниться, - Лена первая завела разговор с Артистом вечером на кухне. – Я виновата в том, что у нас не было детей. Тебе и так спасибо, что ты столько лет потратил на меня. В нормальной семье должны быть дети. Спасибо тебе за все годы нашей общей жизни. Я тут вспоминала, да так и не вспомнила чтобы мы с тобой когда-то сильно ссорились. В моей памяти осталось только хорошее.
   Я люблю Настеньку как свою дочь, но у ребенка должна быть родная мама и родной отец. Завтра я уйду. Не переживай за меня. Люба очень хорошая и ты будешь с ней счастлив по-настоящему. Можно только я буду иногда приходить к вам в гости и гулять с Настенькой ?
   Лена и Артист обнялись на прощанье.
   Любка до крови закусила губу, чтобы не заплакать. Она стояла за кухонной дверью и все слышала…
   Утром Любка казалась очень спокойной. Артист уехал на студию, Лена побежала на молочную кухню за кефирчиком для Настеньки.
   Люба заметила в коридоре чемодан…
   Она подошла к дочке, поцеловала и перекрестила ее. Потом Любка взяла свою дорожную сумку и вышла из дома.
   На улице стояла осень и денег за постой никому не платила. Разве что желтыми листьями. Да кому они нужны ? Моросил холодный противный дождь. Недалеко от лома Любка тормознула красный «Жигуленок». Водителя звали Роберт Левонович или просто Роберт…
   - Вам куда ? – спросил Роберт Левонович Любку. – Я только до кладбища.
   - Вот, вот, - хмыкнула Любка. – Мне как раз туда и надо.
   - У друга моего беда, - продолжал Роберт Левонович. – Жена у него умерла. Тридцать пять лет. Двое деток осталось пяти и шести лет. Погодки. Маша и Даша. Вот горе-то какое. Как он теперь один с двумя малютками ?
   Любка притихла. Ее доброе сердце сразу откликнулось на чужую беду. Любка объяснила Роберту Левоновичу, что она сейчас безработная, бездомная и с радостью может помочь его другу.
   Добрая и общительная Любка быстро подружилась с Машей и Дашей. Они души в ней не чаяли. Их отец Александр был рад, что дети накормлены, под присмотром. В доме чистота и порядок. Да и к Любке он начал присматриваться не только как к помощнице по хозяйству, но и как к молодой, красивой женщине.
   Через год Александр сделал Любке предложение стать его женой. Любка с радостью согласилась, но добавила :
   - Я хочу быть с тобой до конца честной. Чтобы ты никогда не пожалел, что женился на мне. Я должна рассказать тебе всю мою предыдущую жизнь со всеми подробностями. Может быть, узнав эти подробности моей прошлой жизни, ты передумаешь на мне жениться.
   - А зачем ? – удивился Александр.
   - Что зачем ? – переспросила Любка.
   - Зачем мне знать все подробности твоей прошлой жизни ? Все что мне надо я и так знаю.
   - Да что ты знаешь ? – спросила Любка.
   - Я знаю, что ты прекрасная женщина, прекрасная мама моим девочкам, прекрасная хозяйка. Этого мне вполне достаточно. – Александр обнял Любку, поцеловал и добавил. – А подробности я не люблю…