1. Предрассудки в стане материалистов

Самоподготовка, в самой дальней аудитории № 408, имела мало общего с приобретением или закреплением новых знаний, которыми мы, по мнению наших командиров и начальников учебно-летного отдела (УЛО) Качинского высшего военного авиационного училища летчиков (КВВАУЛ), должны были заниматься с энтузиазмом молодых овчарок. Тем более, не могло быть этого, на первом курсе, когда нас, будущих воздушных ассов, пичкали философией, социологией, сопроматом, высшей математикой, физкультурой, нарядами по столовой, караулами и уборкой территории. Наша неукротимая энергия, жарой и приближающейся сессией, была направлена в другое русло. Мы занимались гаданиями и общениями с духами, с целью узнать номер своего будущего билета, а некоторые материалисты готовили шпаргалки и «бомбы». Наш замкомвзвод Виталик Евдокимов, как человек опытный, за плечами которого уже был Учебно-авиационный центр (УАЦ) ДОСААФ и полеты на Л-29, обладал авторитетом у нас и знаниями во многих полезных областях.

-Я знаю верный способ опроса духов, нужно взять двоим по три карандаша, составить их буквой «П» взявшись за углы и прикоснуться свободными концами к другой «П», чтобы замкнулся деревянный периметр из карандашей. Если слегка надавить, то будет излом, если вверх – то это духи говорят «ДА», если вниз – то «НЕТ».

Пашка с Димкой взялись за карандаши и сложили их в замкнутый контур.

- А если в разные стороны?

- Это значит «не знаю».

- Да это же махровые предрассудки, Виталик, ты же комсомолец, а распространяешь такую чушь. Как вы это проверите?

-Духи, скажите Кузя дебил? - Палочки-карандаши изогнулись вверх.

- Да то, что Кузя дебил все знают, это Пашка с Димкой подыгрывают, – выразил сомнения в чистоте эксперимента Игорь.

-Духи, скажите, полеты будут на втором курсе?

Карандаши изогнулись вниз.

- Враньё, второй курс полетал уже.

- Это они про наш курс, не будет у нас полетов в следующем году.

Народ столпился вокруг новой забавы, посыпались разные вопросы. На некоторые, ответы на которые были известны, духи отвечали правильно без сбоев. Ажиотаж вокруг эксперимента с потусторонними силами разгорался нешуточный. Скептики, из рядов материалистов марксистско-ленинской закалки, начали стыдить будущих пилотов, некоторые из которых ещё носили звание комсомольца, рассказывали что-то про теорию хаоса, теорию вероятности, ловкость рук, подтасовки и прочее… Виталик всех оборвал.

-Леха, дай кости, сейчас проверим.

Виталик взял две игральные костяшки от нард.

- Духи сделайте шесть - шесть.

Кидает сквозь периметр карандашей на стол и выпадает шесть - шесть. Прокатывается восхищенный гул.

- Вот это совпадение.

- Духи сделайте ещё шесть - шесть.

Виталя кидает кости еще раз -  шесть - шесть.

Наступает тишина и некоторое оцепенение, но нас же так просто не сбить с толку, но и упрощать эксперимент, или прерывать его - не наш путь. Самый идейный, до этого момента, материалист Саня хватает кости и с криком:

- Духи, а сделайте один – один – кидает сквозь периметр, но руки уже подрагивают. Кости падают со стола на пол, двадцать пар глаз прослеживают траекторию и выхватывают на остановившихся гранях – один – один…

- Да ну на…

-Чё это было…?

-Ё моё…

Бастионы классического материализма, выстроенные вокруг советским образованием, серьезно пошатнулись. Но мы устояли в очередной раз, у нас только что Союз распался и ничего, что нам наличие потусторонних сил. Тем более мы уже видели, как старшина спит на гвоздях и осваивает дыхательные практики, стоя на руках. Тут же выявленный эффект был приспособлен к практическому использованию. Стали по очереди спрашивать духов номера билетов в грядущей сессии. И я точно знаю пару человек, которые, выяснив номера своих билетов, готовили ответ только по ним, предаваясь в свободное время изучению злачных мест славного города Волгограда, и при этом успешно сдали зачеты, вытянув именно эти билеты.

Всё это дело конечно бесовское, но нам как ангелам с не затуманенным сознанием, эти и многие другие грешки, видимо прощались, раз мы, пройдя все испытания и соблазны, всё-таки закончили, славное, Качинское училище, а кто-то и не закончил…

Надо сказать, что предсказания духов сбылись, на втором курсе мы не летали, более того нам накинули на обучение еще один год, который, растерянные от всех потрясений в стране методисты учебно-летного отдела, заполнили дополнительными часами высшей математики, социологии, психологии и изучением английского по курсу «допрос военнопленного». А мы тратили свалившееся на нас время на моральное разложение, походы в самоволку в город, на Волгу и познание зарождающихся ростков капитализма.

В стране шла, доселе невиданная, политическая борьба Ельцин заборол Горбачева, цены и зарплаты скакали галопом в разные направления. Не хотел останавливаться на политико-экономическом положении, но вынужден напомнить об этом. И это не для молодежи, которая хоть этого и не помнит, но в силу любопытства и активности может найти материалы из разных источников по этой теме и восполнить пробелы. Это напоминание для моих современников. С удивлением вижу, как сейчас некоторые из таких людей говорят о тех временах, как о благодатных… Да, кто-то смог урвать кусок от гибнущей страны, кто-то смог наладить бизнес, но сколько было потерь, лишений, крушения надежд и крестов на кладбищах…

Начиналось у нас всё летом 1991 года, это когда у многих всё заканчивалось. Я имею в виду иллюзии победы коммунизма, верховенства прав трудового народа, справедливости, перестройки, гласности и т. п. Мы, с моим другом Стасом, приехали поступать в КВВАУЛ из Риги. Некоторые могут не знать, Рига - это столица Латвии, была такая хорошая советская республика. Вы не поверите теперь, но это было место похожее на Силиконовую долину, только лучше. В Риге было несколько заводов выпускающих самую передовую электронику того времени. Я работал некоторое время на знаменитом заводе ВЭФ и как-нибудь расскажу об этом. Кроме того, в Латвии выпускались автомобили, электрички, мопеды и много еще чего. Авиационная тематика была представлена, известным на всю страну, институтом гражданской авиации РКИГА, клубом юных летчиков (КЮЛ) при Рижском аэропорту и Рижским авиационно-спортивным клубом ДОСААФ. Последний мы со Стасом и посещали два года перед поступлением. В активе у нас имелось по 3 прыжка с парашютом и по 35 часов налета на планере Л-13 «Бланик». Это был серьезный плюс и при поступлении, и при дальнейшем обучении полетам на реактивной технике.

У Стаса в Волгограде жили родственники, это было полезное подспорье для неокрепших наших организмов.

Конкурс при поступлении, в эти года, уже был небольшой, 3.5 человека на место. В период расцвета училища, было и более 10-ти. Территория училища сияла порядком и чистотой. Самолет Миг-21 у КПП, широкие аллеи, зеленые газоны, подстриженные, выровненные кусты и эти ровные, побеленные бордюры – любовь настоящего военного. По территории ходили такие же военные – ровные, наглаженные, зеленые, подстриженные. Вскоре стало понятно, это - чтобы завлечь молодых, неокрепших романтиков, подмешать им что-то в армейскую пищу, и они потом всю жизнь любят белые бордюры и строевые песни.

- Стас, не слишком ли все хорошо выглядит…

-Не знаю – не знаю, батя говорит – так и должно быть.

У Стаса отец - летчик, заканчивал Качу лет за 20 до нашего поступления. Будучи курсантом, жил в той же казарме, и с ностальгией рассказывал нам о том периоде. Он, естественно, нас проинструктировал и дал много полезных советов. Мой отец, тоже военный, прапорщик-связист, служил в авиационном полку связи. Он также, по своей лини, наладил контакты с прапорщиками училища, чтобы подстраховали неразумное дитятко, бо возникнет такая необходимость.

400 человек в гражданской форме перемещались по территории военного училища в разные направления, не организованно, чем наводили тоску на военное руководство. Офицеры воспитатели изо всех сил старались придать этому броуновскому движению военный порядок, сбивая народ в кучки, похожие на строй и пытались заставить шагать в ногу. Для многих из нас это была забава, в которую мы с удовольствием и весельем играли. Некоторые участвовали в подобных мероприятиях с довольно хмурыми лицами и без должного энтузиазма. Это были абитуриенты, которые приехали поступать в училище из армии и мы, кто успешно поступил в военное училище, скоро поняли, почему это так.

Курсанты обслуживали себя сами и будучи абитуриентом, незадолго до зачисления, я попал в наряд по столовой. Это было ещё то приключение, скажу я вам. Ну нельзя же так сразу, из безмятежной гражданской жизни в прогрессивной социалистической Латвии, бросить человека во всё вот это вот. Одеты мы были в гражданку, в чем и приехали, было нас человек пять и плюс курсанты младшего курса. Сначала поездка на склад, получение продуктов на 600 примерно человек. Это с учетом курсантов первого/второго курса. Старшие были на полетах.  Кормили тогда не плохо, советские запасы ещё не иссякли. Получили большие тяжелые полутуши каких-то животных, мы верили, что это парнокопытные, на них были клейма госрезерва кажется 60-х годов.  Крупы, картошка, масло, сахар. Всё это получали на складе, таскали к машине, потом разгружали в столовой. Хлеб привозили отдельно. Поварами были служащие или сверхсрочники, тут курсантам доверять было нельзя. Курсант первого курса всегда голодный и у него много друзей, могут сожрать все запасы. Только после перехода на лётный паёк мы переставали беспокоиться о еде. Наряд продолжал свою работу, нужно было сервировать столы, убрать и помыть грязную посуду после четырехсот человек, помыть помещения, столы и так три раза за сутки. Столько посуды я не мыл за всю свою предыдущую жизнь. Бонусом была возможность наедаться от пуза, получать запас сахара в кусках, иногда перепадали другие деликатесы. После первого наряда по столовой и всей этой уставно-строевой атмосферы, я засомневался в правильности своего выбора и ходил некоторое время пришибленный этими мыслями. Но в тот момент интуитивно, а позднее уже осознанно понял, в подобные сложные моменты в жизни, нужно правильно расставлять приоритеты, заставлять себя действовать по заранее намеченному плану, не отклоняться в условиях внешнего противодействия. Тогда вы получите поддержку, откуда не рассчитывали. …Ну вот скатился к нотациям. Отставить.

На пути абитуриента к поступлению в летное училище стояло три серьезных препятствия и одно небольшое, формальное.

1. Медкомиссия - она же врачебно-летная комиссия (ВЛК) – эта аббревиатура преследует любого военного летчика до конца его карьеры и зачастую становиться его причиной. ВЛК не всегда объективна, её можно обмануть или на неё повлиять. Попозже разверну эту тему.
2. Профотбор – это серьезные исследования психических и профессионально важных навыков, проверяют которые разными интересными методами. Дает объективные результаты. Прошедших исследования делят на 4 группы, проходят дальше первые две. Иногда по большому блату берут из третьей. Подготовиться и повлиять на результат сложно.
3. Физкультура – это испытание не у всех вызывает проблемы, но мне было сложно его пройти. Тут пригодились связи вездесущих советских прапорщиков, они могли решать вопросы, которые и некоторым генералам не по зубам.
4. И наконец, формальное испытание – сдача самих экзаменов, к этому времени отсев на предыдущих этапах был такой, что достаточно было сдать не на двойку и дело сделано.

Но армия не была бы нашей армией, если бы не присутствовал еще один не просчитываемый никаким способом фактор. Мандатная комиссия. Вот стоим мы все, прошедшие приёмные испытания на плацу и нам зачитывают приказ о приеме и называют фамилии, мы выходим из общей толпы и становимся в строй каждый в свой взвод. В конце на плацу остаются несколько человек, которых не назвали. Почему –не понятно. Спасибо, до свидания.

Я попал во второй взвод, а Стас в четвертый, из-за того, что я учил английский, а он немецкий и курсантов группировали по учебным группам. Замкомвзвода у нас назначили сержанта Евдокимова Виталика. Он поступил после учебного авиационного центра ДОСААФ, армейские уставы и порядки были для него освоенным этапом. Роста он был прям небольшого, а я прошел ВЛК близко к верхнему пределу 185см. Но при этом он умудрялся смотреть на таких дылд как я с высока. Но мы его уважали всё больше по мере того, как узнавали друг друга. Подход к подчиненным он строил индивидуально с учетом особенностей каждого.

-Серега, ну ты чего копаешься, бегом в строй. Ща выхватишь, поогрызайся мне.

-Саня иди уже на построение, ты меня устал уже с самого утра.

- Здесь вам не стройбат, здесь думать надо.

Притирались мы к новой действительности не без труда, как шестеренки в огромном механизме. Кривые переламывались, нетвердые выпадали из своих мест. На их место ставили другие, зубья обламывались, но механизм крутился всё лучше и лучше.

Я хоть и не жаловался ни разу на свои трудности, Виталик сам видимо заметил, и в наряд по столовой он меня долго не ставил. Я некоторое время ходил в более легкие наряды на КПП, или по роте. Это помогло мне освоиться. Разница в возрасте с ним была пару лет всего, а разница в жизненном опыте огромная.

 Мы жили вначале больше трехсот человек в одной комнате – казарме. Несколько рядов двухэтажных кроватей. А после зачисления стало посвободнее и нас осталось 115 и кровати в один ярус. На казарменном положении мы были первые два года службы. Потом начались полёты, мы переехали в общагу и жили по несколько человек в кубрике.