Письму не верь

 Виктор Матюк

Письму не верь

Письму не верь! Врагу не верь, иначе нам не избежать потерь!
В раздраженье, завершив нелёгкий путь, не мог ни успокоиться.
Ни до утра уснуть, была причина расстроиться, пришлось огорчиться,
Всякое могло в пути со мной случиться, нервы могли истрепаться,
Но я не привык из крайности в крайность бросаться! Время за разум браться!
Завистники тайком от нас пытаются лбами столкнуть ту высокую страсть,
Что прошла сквозь нас уже не раз, так было угодно судьбе, вглядись в неё,
Там написано всё, что быть могло, но зло тогда мимо прошло,
Неужто не помнится тебе, как мы шли по одной очень скользкой стезе,
Преодолевая преграды, злые демоны спереди и сзади представали в образах злых,
Здесь не было в тот миг миражей иных! Они сошли в дом во мраке ночном,
Чтобы потом, желая мести, лишить меня и тебя совести и чести!
Подмётное письмо - зло, каждое в нём слово звучит жестоко,
Нет никакого прока тебе в то, что вражеской рукой написано!
Недоброе послание, как божье наказание, в нём нет ни кротости, ни почтенья,
Между строк звучит предвкушение ссор и дрязг, враз на этот раз из-за угла напал на нас!
Всему – своё время! Всему – свой час! Каждый поп и каждый инок готовы сделать бросок вбок,
И начать торг за увесистую горсть злата и серебра, чтобы истину поставить на попа,
Внизу голову, а вверху – шелуха, истину в рынок превращать никак нельзя!
У них одна стезя, у нас тропа другая, и потому я даже не хочу искушать рок и судьбу,
Своим путём к истине иду, тебя безмерно люблю и встречи жду, но пишу лишь потому,
Чтобы сделать больно врагу – завистнику и лжецу, пытаюсь нашу семью от склок уберечь.
Добро и ласку обнаружив, ты должна во всем доверять супругу, мужу от бога,
И автору поэтического слога! Друзей у нас с тобой немного, но в итоге даже те,
Кто не был замечен в предательстве, пьют злое зелье, когда речь заходит о нашей семье!
Мир для нас не будет раем, если мы зло за истину принимаем,
Каждый навет содержит в себе ложь и бред, их след трудно различим на стезе,
По которой ходят жители все, в нашей слободе редко кто радуется чужой беде,
Но есть и те, кто её обнаружив, рамки чужой судьбы стремглав сузит,
Мы же посредством крепких уз должны не разрушать, а укреплять наш семейный союз!
У меня в рукаве козырный туз, это власть наших сокровенных мыслей и чувств,
Пусть мимолётная грусть  жадна, она такая не одна, зависть издавна вредила любви и искусству,
Приходится констатировать с грустью, что искромётные чувства несовместимы с распутством,
На тропе – бурелом, буря за окном, кто-то стремится сделать нашу любовь своим рабом!
История печальна, земная жизнь далеко не идеальная, ситуация реальная такова,
Что чаще чужие слащавые слова быстрее достигают цели, чем лобзание в холодной постели!
Живя ложью и обманом, прячась за сизым туманом, те люди, что ходят с нами рядом,
Подкупом и взглядом шлют нам прекрасные тирады, но что у них внутри?
Попробуй, пойми, никому не удастся погасить бушующее пламя любви и страсти.
Наше счастье в обоюдных руках, без нас ждёт тлен и прах, в моих словах радость и горе,
Враг мечтает о позоре, упавшем на головы седые, мы такие, как есть,
Для нас превыше любви только совесть и честь, у толпы их нет!
Пусть по околотку пронёсся какой-то неприятный слух, к нему я глух,
Я – твой преданный супруг, верный друг и богом данный супруг,
А ты – моя самая верная и умная жена, и ты не должна выпивать чащу злобы до дна,
Там доза яда смертельная, тоска беспредельная затмевает мужской разум, мы сильны разом,
Истина  не бывает - мертва, муж и жена – одна сатана, если жена честна, она мужу верна!
Те, кто нас якобы чтят и перед нами лебезят, нам зла ходят,
Но открыто об этом никогда вслух не говорят!
Печаль и ненависть к врагу я не забуду,
Они меня сопровождают всюду, сомнений груда,
Но  они не без труда покидают извилины разума,
Только злая дума напоминает о себе тенью сомнений угрюмой,
И в поздний час пытается любовь предать, чтобы огонь страсти окончательно угас!
Всем невтерпёж сорвать с лица врага едва различимую паутину,
Но я же не монах, чтобы прибегнуть к помощи божественной схимы,
И осветить ложь едва дребезжащей лучиной,
Господи, Ты мои тайны врагам не выдай,
Я же грех совершил не со зла, карта не в масть пошла,
Пришлось на время отойти от тихого карточного стола,
Пока обида на фоне озноба на своего соседа не прошла!
Едва по жизни бредёшь, живёшь, как лобковая вошь,
Сеешь, пашешь и жнёшь, по полю ржи бредёшь
С надеждой, что в положенный срок  тебе помогут судьба и рок
И ты пригожую долю обретёшь на рай похожую!
Терпеливая плоть следом за разум, прикрыв ладонью глаза идёт,
Грехи складывает в туго набитый мешок, ищет там свободный уголок
Для последних проб из злата и серебра, судьба тебя раздела донага,
Ты – её раб и слуга, она всегда стоит в твоих ногах, душа вся в слезах,
Твоя жена на первых ролях, а ты – мерило верности и преданности
Всегда в пути, дабы что-то обрести для собственной семьи!
Лопаются от тяжких трудов на штанах ремни, дойдя до края родимой земли,
Ты, наконец, осознал, что не по общепринятым правилам жил и свою незавидную роль  играл,
Но не проиграл окончательно, мужик всё взвесил тщательно и склонен думать одно,
Что только злодей мог взять на душу подлый и скверный грех сознательно!
До сих пор кто-то в полночь стучится в моё наглухо закрытое зарешеченное окно!
Роза ветров такова, что судьба всегда дежурит у моего окна,
Из-за грязного треснувшего намедни стекла её стезя едва видна,
Там дама возраста пожилого  бледнее полотна, но ей даль видна,
Ей жаль тебя, над семьёй нависла беда, наземь упала горькая слеза,
Обида губы женщине свила, её совместная жизнь уже давно не мила!
Ещё вчера она была твоим обетам верна, всё изменилось после подмётного письма,
Пища не убрана со скоблёного стола, ты же угодил лицом в паутину подобно кретину,
Едва не угодил в глубокую бездонную трясину, смерть от себя отодвинул,
А так бы сгинул ни за что, словно хрен в старомодном драповом пальто!
Хулитель вероломный и лукавый сердце твоё и жены наполнил отравой!
Для себя он это счёл забавой, влез в твою широкую штанину,
Но успел вытащить из кармана краснокожую паспортину советского гражданина!
Сорок лет тому назад мы вместе с молодой женой вошли в райский сад,
Преодолев на пути немало преграда, до сих пор нервы шалят, усугубляя мой рассказ!
По всей округе колокола звонят, у изгороди вьётся дикий виноград, под ним жгучая крапива,
Подобно ей жалит людская молва, перекручивая на собственный лад слова, находит причину,
Дабы опорочить кристально чистого мужчину! Прошлое дыму, оно не ведомо никому,
Тот, кто был склонен к греху, уж точно знает, что лёт когда-то растает
И ветер развеет по округе пыль и труху, но это ещё не конец всему!
Стою на холодном и промозглом ветру, жизнь – невмоготу,
Ногами едва шебуршу пожухлую летнюю траву, авось, обману беду, но как?
Не дремлет враг, он выходит на проезжий тракт, чтобы всю информацию о тебе собрать,
Взвешен твой каждый шаг, ветер развеет золу, разлетится по миру серая пыль,
Твоя доля лишится двух бело-сизых крыл, благодаря им ты по ветру плыл,
Беззаветно одну жену любил, теперь остановился у стен старого вокзала:
Неужто всё, что тебе судьба сорок лет назад начертала, враз пропало?
Кто посмел залезть под твоё белоснежное покрывало? Раньше такого здесь не бывало!
Входишь в переулок тёмный, бродишь по улицам, будто бездомный, мир такой огромный,
Но безмолвный, монотонный и вероломный, не мудрено,
Что всё, что было когда-то страстями рождено, стремглав прошло!
Не верю загнанному зверю, предстоящие потери стучатся в двери,
Закончилось время феерий, настал пора мучений, её своим мерилом не измерить,
Остаётся одно – думать, жить, терпеть и верить! Близорукий взгляд вновь возвращается назад,
В те давние времена ваш покорный слуга был у статных и пригожих баб, считай, нарасхват,
Поверив в интригу мистерии, он остановился на первоисточнике материи и вторичности мысли,
Он чудеса творил в постели, достигнув щели, с открытым забралом шёл к поставленной цели!
Теперь  ему даже не пятьдесят, над ним седые кроны огромных лип шумят и колокола звонят,
Он ничему уже давно не рад, да, он малость староват, иногда подводит половой аппарат,
Да и нервы изрядно шалят, он всю жизнь шёл наугад, в душе – глубокий демократ,
О нём разное люди ****ят, то есть втихаря говорят, но таков расклад земного бытия:
Или ты, или тебя сожрёт людская молва?! Иного не дано! Будущее неизвестно и темно!
Каков электорат, таков и расклад, крик и мат будут нас до конца бытия сопровождать!
Он уже не задумывается о грядущем, душу гнетущем, лучше не будет, кто тебя за грех осудит?
Никто! Вокруг грешников полным-полно! Перед тобой лопнуло связующее звено,
За тебя что-то на небе было решено, но никто не спросил у тебя, божьего слуги и раба,
А какова твоя конечная стезя? Ни жезла, ни гвоздя! Пусть разноцветные вензеля
Окрашивают даже грозовые облака в искромётные цвета, чтобы дорога была легка,
По ней едва скользя, пытаюсь войти в роль шахматного ферзя, ему позволено всё,
Но он хочет ещё и ещё закрепить преимущество своё!
От толпы отстав, пустил слезу в рукав демисезонного пальто,
Старо и до дыр изношено оно, не грешно его продать,
Но никакая ****ь за него ломаного гроша тебе не даст!
Ты же ни в чём не виноват, тебя из зависти хулят,
Извести норовят, словно траву – коровяк! Тлен и мрак пред тобой,
Но и за спиной мир пустой, смог ночной набросился на грешника гурьбой,
Он же стоит под проливным дождём, и всё время думает об одном и том,
Что лично он шёл прямиком, говорил с толпой стихом, пыль стояла столбом на его стезе,
Зависть царила везде, он был у толпы в узде, пытался её во всём угодить,
Но с толпой нельзя дружить, можно сообща по течению жизни плыть,
Толпу никак нельзя изменить! При тихом звуке шагов по огромной луже,
Он взглянул тупо на свою давнишнюю глупость глазами другими,
Намерениями благими не построить дорогу в рай!
Голос злости груб, он разбивается о деревянный сруб
И хилая болезненная грудь тут же через пару минут
Издает протяжный и прискорбный звук!
Вернуться бы назад лет на пятьдесят,
Пусть любви аромат не скрипит на чужой лад!
Толпы возопят, ангелы в свои трубы из последних сил трубят,
Я же речь  веду не про свою горесть, обиду и беду,
Я полон мерзких дум, из-за вражды весь гам и шум,
Но мудрые  слова не идут на ум, отключен разум!
Боже, я же Твой подневольный раб, да, я духом слаб,
Ты же слышишь мой изнурительный храп? Не могу усвоить никак,
Почему твой слуга и раб должен сторониться статных и пригожих баб?
Когда же я был незрел и молод, меня не пугали ни  жара, ни холод,
Грешная плоть искала  новый приют, где таких, как я безумцев ждут
И они там счастливо живут! Разные слухи ходят окрест, разум выражает им свой протест,
Он в один присест ускоряет собственный бег, он – не халтурщик и не натурщик,
Он – художник и поэт, он – метр своего искусства, ему свойственные великие  чувства!
Пусть те, кто подмётные письма тёмными ночами втайне пишут,
Нашу обоюдную стезю покинут, пусть себе найдут другой приют,
И ложной надеждой живут!  Им суждено нести этот крест
И ходить окрест, избегая людных мест! Ими движет месть, письму тому не верь,
Презрительным взглядом  написанное мелким почерком измерь,
А если прочтёшь, думаю, сполна ложь поймёшь,
И веру в честность мужа лишний раз обретёшь!
Что просеешь, то пожнёшь! Тот, кто правду говорит,
Бывает нещадно плетями на городской площади бит,
Здесь повелось веками размахивать мечами и стучать топорами,
Мы же сами лезем в полыхающее пламя, хотя короткая память,
Озаряя и раня, враз может испепелить саму себя! Во бля!
Давно мною избран верный путь, моя грудь впустила вовнутрь истину и суть,
Он одарен Фортуной не сразу и не вдруг, наш общий недуг – пустой и дерзкий слух
О людях двух, но они давно уже стерпеть ложь готовы пережить склоку и погромы,
Дабы нежданная и негаданная ложь из пределов околотка поспешно ушла,
Не затронув ни души, ни сердца, ни чела!

г. Ржищев
17 июня 2020г.
20:13