Замужем за Лордом, гл. 15

  18+
По пути из больницы они заехали за малышами. Чтобы не утомлять Лину, Макс оставил её в машине и просто вынес корзину, пообещав бабушке и деду устроить семейные посиделки, как только здоровье Лины ещё немножко окрепнет.

Лина заранее пересела на заднее сиденье и с трепетом ожидала встречи с новыми членами своей семьи. После гибели Рыжика ей казалось, что ей нельзя заводить питомцев. Что она слишком невезучая и недальновидная, чтобы брать ответственность за чужую жизнь, ведь это она забыла закрыть то злосчастное окно… Теперь же рядом был Макс, и она верила, что ничего плохого не случится. Он уже столько раз вытягивал её из бездны, куда она проваливалась то ли по причине своего совершенно незакалённого характера, то ли абсолютной неприспособленности к жизни. Замкнулась в своём маленьком уютной мирке, где были только книги и дети, не умела противостоять трудностям, боялась новых несчастий, боялась остаться одна… И трагическое происшествие с Ланой – это наверняка последствия её страхов. Сестра слишком много сил отдала на то, чтобы не дать ей сойти с ума из-за той ужасной череды смертей их родных и близких, и это ослабило её саму, Лина же никак ей не помогла в тот момент, легла на неё дополнительным грузом, как будто бы Лане не требовалась помощь, чтобы выстоять в тех несчастьях… Макс тоже отдаёт ей свою любовь, и он совсем не виноват в том, что Лина так обострённо воспринимает отголоски его прежней жизни. Она и сама на себя сердилась. Почему её сердце вдруг перестало слушать голову?.. Когда начнёт биться надёжно и ровно? Ей так хотелось, чтобы у них с Максом появились дети, чтобы врачи скорее сняли свой запрет. Сама она уже и сейчас готова была его нарушить, но чтобы убедить в своей готовности Макса, ей нужно перестать попадать в больницы с такой пугающей частотой…

Она увидела, как Макс вышел из подъезда, неся обеими руками их старую корзину для грибов. Когда-то в лесопарке недалеко от их дома грибов было полно, и они с сестрой и родителями любили проводить летние выходные за их собиранием. Надо же, для чего снова пригодилась…

Он открыл дверцу и поставил накрытую пледом корзину рядом с ней.
— Получите, гражданочка, распишитесь и не говорите потом, что это не ваше.
Лина помотала головой, прошептала:
— Никогда не скажу.
Макс сел на водительское место, обернулся на Лину:
— Чего ты ждёшь? Если боишься их разбудить, то вынужден тебя предупредить, это довольно сложно сделать. Уж если эта братва спит, то спит от души. Даже завидно. Поэтому можешь не шептать.
— А сам почему шепчешь?
— Потому что это заразно, как зевание.
Лина приподняла краешек пледа, на глазах сразу выступили слёзы умиления. Она осторожно коснулась малышей кончиками пальцев. Котёнок во сне мгновенно «завибрировал», салон наполнился его звонким мурчанием. Щенок смешно подёргал ухом, но не проснулся.
— Господи, они ещё совсем крошечные…
Макс вёл машину, поглядывая на Лину в зеркало, таял от нежности и любви. В какой-то момент он потерял веру, что счастье быть рядом с ней вернётся. Это так страшно, когда под ладонью не бьётся сердце любимой… За оставшиеся полторы недели отпуска он должен принять окончательное решение по поводу работы…

Припарковавшись, он вдруг вспомнил, что не сделал того, что хотел сделать.
— Подождёте меня в машине чуть-чуть? Я очень быстро.
— Конечно, – кивнула Лина, не спрашивая о причинах, она не могла наглядеться на питомцев, пытаясь понять, какие имена им подойдут.

Макс взбежал по лестнице в квартиру. Оторвал скотч, снял листы обоев со всех зеркал. Лина должна увидеть, какая она красавица. По телефону заказал пиццу. Он не успел наполнить едой холодильник.
Вернулся к машине, открыв дверцу, сказал:
— Так, я понесу тебя, ты понесёшь корзину.
— Но тогда получится, что ты понесёшь нас всех.
— Ну вот, мой коварный план мгновенно раскрыли. Я не учёл, что вы необычайно догадливая барышня.
— Предлагаю компромисс. Поедем на лифте. Я уже забыла, как он выглядит в нашем доме.
— А я так вообще этого не знаю. И не уверен, что хочу знать.
— Но, Макс, всё-таки шестой этаж!
— Хоть двадцать шестой, я не хочу выпускать из рук свои сокровища. И вообще, хватит препираться, жена, вылезай из машины!
В подъезде, подхватывая Лину на руки, он спросил:
— У вас дома есть весы?
— А что?
— Во-первых, девушка, нельзя отвечать вопросом на вопрос. Во-вторых, я хочу убедиться, что ты хоть что-то весишь. Потому что сейчас мне кажется, что ты легче воздуха.
Лина счастливо улыбалась, прижимая к себе корзину. Потом прошептала, глядя ему в глаза:
— Макс, мы будем снова вместе мыться в душе?
Он не ответил, лишь посмотрел на неё изменившимся взглядом.
*
В этот раз она не позволила ему прерваться, прижала его к себе за бёдра руками. Их сердца бились в унисон – неровными толчками, останавливаясь и снова вместе запускаясь.
— Что ты творишь? – полушёпотом-полустоном спросил он, когда оба они наконец-то замерли в объятиях друг друга. – Будешь так себя вести, я отправлю тебя в санаторий.
— А там четырёхразовое питание? – Линины глаза светились озорством.
Макс нежно поцеловал её:
— Проголодалась?
— Ужасно.
— Пиццу будешь?
— У нас есть пицца?!
— Пока нет, но ты же сама подозревала меня в связях с Дедом Морозом…
— Заметь, исключительно в родственных, – со смехом перебила его Лина.
Загудел домофон.
Лина сразу испуганно напряглась.
— Чудо заказывали? Получите, – сказал Макс, успокаивая её поцелуями.

Они снова расположились на кухне не за столом, а на полу, подстелив одеяла. Теперь уже для того, чтобы их малыши могли быть полноправными участниками застолья. Правда, свои порции молока питомцы выпили очень быстро и теперь вперевалочку ходили по мягкой подстилке, исследовали ноги и руки своих «родителей», вставая лапками им на грудь, заглядывали в глаза. Потом разыгрались друг с другом. Без смеха смотреть на это было невозможно. Утирая выступившие слёзы и себе, и Лине, у которой в каждой руке было по куску пиццы и она попеременно от них откусывала, Макс спросил:
— Так что будем делать с именами? Есть идеи?
Лина, не переставая жевать, ответила:
— Когда мы с Ланой были совсем маленькими, бабушка, мамина мама, называла нас Тарапунькой и Штепселем, были такие два комика.
Макс поцеловал её в нос:
— Я знаю, я в высшей степени хорошо образован.

Потом задумчиво посмотрел на переваливающихся друг через друга малышей, котёнок периодически отпрыгивал от своего приятеля, пригибался, изображая хищника в засаде, поднимался на задние лапки, разводя передние в стороны, и набрасывался на щенка, пока ещё совершенного увальня.

— А что, классные имена. Щенок будет Штепселем, а котёнок Тарапунькой. И если он окажется девочкой, то имя всё равно ему подойдёт.
Посмотрев на Лину, отправившую в рот новый кусок, сказал:
— Я, пожалуй, сделаю ещё заказ.
— Угу, – кивнула Лина. – Я не знаю, что со мной, я в жизни столько не ела.
— Ешь на здоровье… Мне так будет спокойнее.
В его голосе Лина уловила оттенок грусти.
— Что? – в её глазах сразу появился испуг.
Он погладил её по щеке, по шелковистому ёжику волос, прошептал:
— Ты похожа на маленького ёжика, они такие же мягкие.
И продолжил после небольшой паузы:
— Я не представляю, как смогу оставить тебя… Через десять дней заканчивается мой отпуск.

Лина, вся сжавшись внутренне, постаралась весело улыбнуться:
— Так и оставишь, в соответствии с пунктом нашего договора. Будем пользоваться мудростью Софьи Андреевны и получать радость от ожидания новой встречи. Я буду волноваться о тебе, ты обо мне. По-моему, всё справедливо.  – Она прижалась головой к его плечу, он обнял её одной рукой. – Ты мой самый любимый на свете спасатель.

Макс, целуя её в волосы, подумал с горечью, вспомнив последнюю командировку: «Если бы всегда только спасатель…»
— Я прочитала на вашем сайте Центроспаса, что у каждого из вас по нескольку специальностей. У тебя какие?
— Ну… я газосварщик, – улыбнулся он. – Ещё альпинист, спелеолог, дайвер, хотя мы с тобой не добрались с проверкой до этих пунктов, связист, сапёр, взрывник, фельдшер, реаниматолог, – перечислял он, вспоминая, – акушер, – Макс наклонил её голову, заглядывая в глаза. Лина смотрела на него с искренним восторгом и изумлением.
— Ты что, правда принимал роды?
— Доводилось. Это намного приятнее, чем… «доставать из-под завалов трупы беременных женщин и детей», – помрачнев, закончил он мысленно.

Лина почувствовала это, догадалась, что именно он не договорил, до сердечной боли жалела Макса и не знала, как вернуть его мысли снова к чему-нибудь радостному.
— Обещаешь, что будешь рядом, когда у меня тоже будут роды? – прошептала она наконец, покрываясь густым румянцем.
Он серьёзно посмотрел на неё.
— Ты помнишь? я не даю несбыточных обещаний… Из моих коллег мало кому довелось присутствовать при рождении собственных детей и забирать жён из роддома… У нас слишком непредсказуемая работа. Так что, если хочешь, – Макс заставил себя ободряюще улыбнуться, – мы перепишем условия брачного контракта.
Лина отрицательно качнула головой.
— Нет, нельзя отменять уже данные клятвы.
Макс подавил вздох, если бы всё было так просто...
— Смотри-ка, устроились, – он кивнул на малышей, уставших от игр и прикорнувших на их ногах: Штепсель выбрал себе Лину, а Тарапунька – Макса.
— Значит, девчонка, к бабке не ходи, – пробормотал он.

След.глава:http://proza.ru/2022/04/27/1619