Замужем за Лордом, гл. 18

     18+               
Ночью Лина лежала без сна, украдкой разглядывая лицо Макса. Его нахмуренные во сне брови, появившуюся горькую складку в уголках губ. Он почувствовал, что она не спит, что смотрит на него. Не открывая глаз, сказал:
— Этого больше не повторится.
Лина приблизила своё лицо, нежно поцеловала его в губы.
— Я тебе верю. Ведь ты не даёшь несбыточных обещаний.
Спустя ещё какое-то время, прошептала:
— Как ты думаешь, что такое жена?..
Макс повернулся на бок, лицом к ней, внимательно вгляделся в её глаза:
— Даже так? Не «кто», а «что»? Философский подход…
— И всё-таки?
— Кроме наслаждения любить её? – он провёл рукой по её щеке, ниже спускаться не стал, чувствовал, что она ждёт серьёзного ответа.
— Да, кроме, – подтвердила Лина, прижимая к его руке свою ладошку.
— И кроме того, что она станет матерью его детей?
Лина кивнула.

Макс задумался. Думать, когда она лежала рядом обнажённая, когда смотрела на него своими мерцающими глазами, было тяжело, тело уже снова тянулось к ней.
— И кроме удовлетворения мужской потребности в заботе о ком-то более слабом?
Лина молчала, она явно ждала от него ещё каких-то слов.
— У тебя, видимо, есть свои мысли на этот счёт, делись.
— Мне бы хотелось быть твоим другом, кому бы ты мог рассказывать обо всём, не только о хорошем, но и плохом, – тихо произнесла она. – Только тогда я смогу пообещать тебе, что буду делиться своими переживаниями с тобой. Иначе начну стесняться. Ты будешь оберегать от своих бед меня, я тебя… Для чего же тогда нужна семья?.. Разве не для того, чтобы друг друга во всём поддерживать? – она волновалась, говоря это, он почувствовал, как её кожа покрылась мурашками, хотя она лежала под одеялом, к тому же так близко от него.

Макс прижал её к себе, чтобы согреть, в голове зашумело от желания снова заняться с ней любовью.
— Можно я не буду сразу давать ответ? Дай мне время подумать. – Он дождался, когда она кивнёт, завершая их разговор, и со страстным стоном припал к её губам…
Утром Макс, стараясь не разбудить Лину, стал собираться на работу. Инструктором так инструктором. В конце концов, он человек военный, обязан выполнять приказ или подавать рапорт. Тарапунька и Штепсель спали в своей корзине рядом с их тахтой. Ночью, они, видимо, выбирались, чтобы похулиганить. Штепсель сгрыз Линин тапок, Тарапунька лазала по шторам, и теперь они провисли, отцепившись от нескольких зажимов-крокодильчиков. Ни Макс, ни Лина, утомлённые ласками, не проснулись на звук этих шалостей.

Одевшись и позавтракав, он написал Лине записку, зашифрованную азбукой Морзе, только точки и тире, чтобы она подольше читала:
"Моё любимое чудо, ещё раз на абсолютно трезвую и свежую голову обещаю, что тебе не придётся пережить то, что ты пережила вчера (кроме моей любви). Ещё: никогда не выходи из дома одна в тёмное время суток. Я буду звонить много раз. За меня не волнуйся. Я теперь всего лишь инструктор. Это абсолютно безопасно. Люблю тебя так сильно, как ещё никогда не любил ни одного… друга".

Записку положил на тумбочку возле тахты рядом с телефоном. Хотел поцеловать Лину, но побоялся, что она проснётся и не сможет снова уснуть, а ей просто необходимо было как следует высыпаться, чтобы набираться сил, чтобы выздоравливать. Он полюбовался на неё, ещё раз заглянул в корзину. Тихо прикрыл за собой дверь.

Из машины позвонил Сергею. Они с Линой не обсуждали вчерашнее, но он понял, что произошла очередная случайность, когда она нашла его. Та самая случайность, за которую следовало благодарить Небеса. Он был уверен, что Сергей звонил ей и придумывал благозвучные версии, но эта случайность позволила ей не провести ночь без сна, в страшном волнении, а ему – не стать причиной её новых слёз, а может, и чего похуже…

Сергей обрадовался, услышав его. Ещё больше обрадовался, когда узнал, что Макс, в итоге, ночевал дома.
Выступать в роли инструктора неожиданно оказалось не так уж скучно. Будни спасателей всегда проходили в постоянных тренировках, чтобы не потерять ни одного навыка. Передавая свои знания другим, Макс вдруг подумал, что и сейчас от него зависят чужие жизни: и тех, кого он обучал, и тех, кого они будут спасать. Это позволило ему примириться с ситуацией в ожидании следующей медкомиссии, которая должна была состояться через полгода. Только тех, кто участвовал в ликвидациях ЧС, проверяли до и после операции…

Лина проснулась оттого, что Тарапунька играла с её ресницами и шершавым язычком лизала щёки, а Штепсель тоненько скулил внизу, пытаясь запрыгнуть на тахту. У него ничего не получалось, и малыш расстраивался, завидуя более шустрой приятельнице (Лина поверила Максу, что котёнок – девочка «к бабке не ходи»). Макса рядом не было, как не было его и в квартире, судя по тишине. Для начала Лина испугалась, потом увидела записку из чёрточек и тире. Но всё равно продолжала волноваться, пока не расшифровала до конца. Лишь затем, прижав к себе обоих малышей, расплакалась счастливыми слезами. Почти сразу зазвонил телефон. И Макс, конечно, сразу услышал в её голосе слёзы.

— Не волнуйся, это от радости, я прочитала твою записку.
— Будешь плакать, не буду тебе больше никогда ничего писать.
— Не давай несбыточных обещаний, – промурлыкала Лина. – Ты очень силён в эпистолярном жанре. Я хочу каждое утро начинать с таких записок. Включу это постфактум в брачный контракт.
— А такое допускается правилами?
— Конечно, в каждом законе есть куча подзаконных актов. К каждому договору можно составить кучу приложений. Даже к Конституции допускаются поправки.
— Так, жена. Хватит в моё отсутствие читать умные книжки и самосовершенствоваться, а то я буду рядом с тобой бледно выглядеть. Лучше мы купим тебе пианино, вспоминай свои гаммы и этюды.
— И сонаты.
— Хорошо, их тоже. Соседям купим беруши.

След.глава:http://proza.ru/2022/04/27/1638