Диалог о красивом и ужасном

                ***

- Вчера видели разлив. Такая высокая вода – прямо жутко.
- И жутко, и красиво.
- Величие природного явления всегда красиво, даже когда ужасающе.
- Любопытное суждение в области эстетики.
- Чем же?
- Всегда ли так?
- Тут зависит от состояния того, кто смотрит.
- Чей-то глаз способен одновременно узреть ужас и красоту, а чей-то - нет? Но почему? связано ли это с самим зрителем, или с состоянием зримого? Или и с тем, и другим одновременно?
- Думаю, со многими параметрами. Способен ли созерцающий на эстетическое восприятие?
- Не факт. Впрочем, многое зависит от того, что мы понимаем под эстетическим восприятием. В принципе к восприятию красоты и ужаса способен любой человек, поскольку он является человеком. Но вдруг он слепой, и способен оценить только звуки или прикосновения? Хотя и они могут быть ужасными и прекрасными.
- И является ли созерцающий лишь наблюдателем или жертвой явления?
- И каково отличие между жертвенным наблюдателем и наблюдающей жертвой?
- Кстати, тоже да.
- Ужас в глазах смотрящего, или он в увиденном. И не перестает ли ужас быть собой, когда переходит из мира природы в мир субъекта. И почему у одних это происходит, а у других нет.
- Много вопросов и единого, абсолютного ответа ни на один не найдёшь.
- Тогда и задавать их не стоит. Все равно, что искать сокровища в пустом сундуке, заранее зная, что он пуст, да и сундука-то никакого не существует.
- Вот это уже слишком сложная метафора.
- Природа как метафора значительно сложнее. Был бы в ней ужас, если бы в ней не было людей? Была бы в ней красота, если бы никто не видел ее?
- И красота и уродство в глазах смотрящего... это да.
- Вполне себе материалистический тезис. Но я все-таки думаю, что красота и ужас, которые есть только в наших глазах – это чересчур атеистично, ибо нет объективного измерения красоты и ужаса. Если красота и ужас возникают только в нас – то, что их делает в нас таковыми, если на самом деле их нет? Это ситуация, когда при попытке избежать мистики и тайны, все равно впадают в мистику и тайну. Если же исходить из теистической картины мира, то раз Бог сотворил мир – космос красив объективно, даже если на него никто не смотрит. Хотя как это никто, когда на него смотрит Бог? Если бы Бог не смотрел на мир, мира не существовало бы. Красота в глазах Бога – это не субъективно, это как раз абсолютно субъективно, или тот случай, когда абсолютно объективное и абсолютно субъективное полностью совпадают. А по поводу ужаса. Если бы не было людей и ангелов, и они не пали бы – то никакого ужаса в космосе бы не было. Ужас и красота могут быть ведь и в глазах ангелов. Разве ангелы не ужасались распятию Бога на Голгофе? И разве они не восхищались красотой искупления на Кресте? Но если бы мир не подвергся тлению в результате падения сотворенного, - не было бы ужаса Страстной Пятницы. Конечно, можно сказать, что ужас возникает как следствие того, что Красота подверглась тлению. Но можно сказать, что ужас бывает и священным, – это следствие невместимости божественного сотворенным. Однако эта невместимость не была бы ужасной, если бы творение не испытало отчуждения от Бога. И Христос испытал ужас всех ужасов и отчуждение всех отчуждений, умерев за людей и спустившись в ад. И Его воскресение было самой большой Красотой в этом мире, и самым большим Ужасом – для нас, низких и тленных. Но только Пасха примиряет нас с Ним, дабы мы были с Красотой Бога безо всякого ужаса на веки вечные.