За счастье нужно бороться Главы 17, 18

           Аля Хатько & Олег Вайнтра

ЗА СЧАТЬЕ НУЖНО БОРОТЬСЯ


Глава 17.  Жанна. Неожиданная новость.


А утром позвонила соседка бабушки из деревни и попросила маму, чтобы та приехала срочно. Бабушка очень больна и вряд ли долго протянет. Она перед смертью о чём-то хотела рассказать дочери. Мама, как-то вся поникла. Растерялась. Я, конечно, могла понять, что эта весть застала её врасплох. Но тогда почему мама совсем не навещала свою мать? Да и я была у неё в деревне всего-то один раз в то несчастливое лето, когда практически меня изнасиловал мой учитель. И я больше туда не ездила. Некогда было? Да нет. Просто какая-то атмосфера в нашем доме не располагала, не навевала любовь к бабушке. Но теперь –то, когда она лежит на смертном одре, это сделать нужно. И я решительно приступила к сборам. Если мама откажется ехать, то поеду я одна. И тогда я буду знать причину такого отчуждения.

Но видя мою решимость, мама также приступила к сборам и вскоре, оставив папу дома, мы уже ехали в деревню. В доме у бабушки хозяйничала соседка. Видимо она и звонила нам. Бабушка лежала на кровати, вытянув свои исхудавшие руки поверх одеяла. В доме стоял стойкий запах лекарств. Видимо давно бабушка уже слегла. Она была в сознании. Так как сразу заулыбалась и протянула руки ко мне. Я подошла и поцеловала эти руки, затем щёки. Слёзы тихонько сочились из глаз больной и немощной женщины. Она как-то виновато вглядывалась в свою дочь, мою маму. Соседка, поняв, что лишняя, тихонько покинула дом. И тогда бабушка попросила помочь ей приподняться. Мы с мамой подложили две большие подушки под спину, и она начала свою исповедь.

-Настенька, доченька моя! Я не знаю, простишь ли ты меня, хоть когда-нибудь… Я очень виновата перед тобой.

Я настороженно поглядывала то на мать, то на бабушку, ничего не понимая. А она продолжала:

-А вина моя была в том, что жили мы в то время, когда принести ребёнка в подоле считалась большим позором. Я воспитывала тебя в страхе перед этим позором, но ты наперекор мне согрешила. И согрешила, будучи сама почти ребёнком. Тебе не было ещё и 16 лет. Ты только- только закончила школу. Тебе надо было идти учиться дальше, чтобы навсегда уехать из этой глуши.

Я поздно узнала о твоей беременности. Аборт делать было опасно, я могла потерять тебя. И тогда я решила, что пусть ребёнок появляется на свет. Я не выпускала тебя никуда из дому, чтобы никто не догадался, что с тобой приключилось. А всем говорила, что уехала к бабушке. Она  жила далеко от нашей деревни.

 Роды были очень тяжёлыми. Я боялась, что потеряю тебя. И когда ты спала после того, как младенец, мальчик появился на свет, забрала малыша. Я его укутала, надела на шею медальон, точно такой, как у Жанны сейчас, написала записку, что имя мальчика Вадим, а фамилия - Виноградов. Отчество - Сергеевич. Я отвезла ребёнка и подкинула в детский дом. Душа болела. Но болела не за ребёнка, а за тебя дочка. Я не знала, как ты отнесёшься к моему решению. И тогда я солгала. Когда ты очнулась, я сказала, что ребёнок родился мёртвым. Ты очень плакала, не хотела ни есть, и пить, хотела также умереть.

- Я уже и не рада была, что затеяла это тёмное дело. Но молодость брала своё и постепенно ты вернулась к жизни. На следующий год поступила в институт и благополучно его окончила. Я делала всё возможное, чтобы тебе было хорошо, но ты от меня отдалялась с каждым годом. Я поняла, что поступила не правильно, что не смогла расположить твою душу к себе. Мне захотелось искупить хоть поздно свою вину. Я поехала в детский дом, чтобы забрать мальчика, но было поздно. Детский дом был в аварийном состоянии и его закрыли, а детей распределили в разные дома, развезли по городам. Никто мне не дал ответ, куда попал мой внук. И вот с этим тяжким бременем я жила всю свою оставшуюся жизнь.

-Потом ты благополучно вышла замуж и у тебя родилась Жанночка. Я была очень рада. Я думала, что теперь вот ты оттаяла, и будешь привозить ко мне внучку, чтобы она дышала деревенским воздухом, пила парное молочко, и просто, приносила мне радость. Однако этого не произошло. А как же я была рада, когда после школы Жанночка приехала ко мне. Я не могла нахвастаться своим соседкам, какая у меня умница и красавица внучка. Однако моя радость длилась совсем не долго. Я не знаю, чем я не угодила ей, но она вскоре сорвалась и ничего не объяснив, умчалась в город.

-Вот так и заканчивается моя жизнь. Я лежу здесь в одиночестве со своими мыслями. Как же мы бываем не правы! Вот меня жизнь и наказала за это. Страдал бедный мальчик, он не знал материнской ласки. А теперь страдаю я, не ведая дочерней ласки. Прости меня, Настенька. Прошу тебя. Похорони меня по-людски.

В доме наступила гробовая тишина. Все три женщины плакали, молча утирая слёзы. Первой не выдержала я, припала к бабушкиной груди, сама попросила у неё прощения, за то, что никогда не хватало на неё времени. Бабушка благословила меня и пожелала счастья. Затем мама обняла бабушку и со слезами попросила прощения за то, что такая непутёвая оказалась у неё дочь. Бабушка и её благословила. Потом попросила положить, как раньше и закрыв глаза, лежала молча. Мы тихонько отошли от кровати, давая возможность спокойно отдохнуть больной.

А утром бабушка пару раз глубоко выдохнула и навеки успокоилась. Хоронить пришли люди со всей деревни. Все очень хорошо к ней относились. Мне было стыдно смотреть в глаза этим людям. Стыдно, что чужие люди ухаживали, помогали ей вести хозяйство, а мы ни разу не спросили о здоровье, и есть ли у неё кусок хлеба? Своим равнодушием мы больно ранили, но прощения не мы просили у неё, а она у нас.

Неизвестно кто поступил гуманнее бабушка, отправив ребёнка в детский дом, или я, сделав аборт, тем самым освободив себя навсегда от детских забот. С тяжёлым сердцем мы обе покидали эту деревню.

Я твёрдо решила для себя, что обязательно найду своего родного брата. Где бы он ни был. Тем более я знаю его фамилию. Имя и отчество. Даже год рождения. Даже то, что на шее у него должен быть такой медальон, как у меня. Я видела, что внутри медальона находится портрет моей молодой мамы, интересно, а в том медальоне, такой же?

А дома матери предстоял тяжёлый разговор с отцом. Я хотела сама с ним поговорить, но мать твёрдо решила, что сама должна рассказать ему обо всём, что случилось много лет назад, когда она, по сути, была ребёнком.

О чём они говорили, мне этого уже не узнать, но утром отец был задумчив и очень мало разговаривал. Как-то рассеяно поцеловал меня и мы ушли на работу.


Глава 18.  Жанна. В детдоме.


А в кабинете у главврача у меня состоялся разговор. И я вышла победителем. Полставки терапевта здесь я отдавала своему коллеге, а в детском доме работать мне давали возможность.

И вот настал тот день, когда я вновь перешагнула порог этого заведения. На окне, вернее на подоконнике сидела приятная белокурая девочка. Мне кажется, я её уже видела, когда приносила подарки. Я подошла к ней и спросила, почему она забралась сюда? Девочка ничего мне не ответила, а только настороженно посмотрела из под-лобья. Мне ничего не оставалось, как оставить её в покое. Слишком рано мне было судить о том, что можно, а чего нельзя делать.

Постепенно я входила в курс дела. Пришлось много работать, я иногда оставалась дольше положенного мне срока. Я часто видела эту девочку сидящей на подоконнике. И начала расспрашивать, почему она так делает? Но девочка упрямо не хотела вступать со мной в диалог. Тогда я начала расспрашивать воспитательницу. Та слегка пожав плечами, поведала о том, что  Ию, так звали девочку, совсем недавно оформили к ним. Она никак не может привыкнуть к ребятам, а ночами плачет и зовёт маму.

-Так, а что случилось с мамой, почему она отдала такую прелестную девочку в детский дом?

Воспитательница только рукой махнула и утерла слезу.

На этом я не успокоилась и, выбрав время, когда Вероника Степановна была свободна, зашла к ней в кабинет. Она тепло меня встретила и вопросительно посмотрела в глаза. Я поинтересовалась историей девочки с красивым именем Ия. Заведующая немного подумала, а потом сказала, что это закрытая информация. Она не вправе разглашать тайну, но…. Поведала о том, что мать воспитывала дочь одна. Отца не было. А на работе в цехе случилась авария, и мать потеряла зрение. Вначале немного ещё один глаз видел, но после вмешательства хирургов она совершенно ослепла, и воспитывать одна не смогла девочку. Сколько было слёз, когда они прощались. Вот и сидит девчонка на подоконнике. Высматривает свою маму.

Это была очень печальная история. У меня появилось много вопросов: где же отец девочки? Почему мать не дала ему знать о такой беде? Неужели же отец так добровольно дал согласие, чтобы ребёнок, это прелестное дитя, воспитывалось в детском доме? Этой ночью уснуть мне не удалось. Я ругала себя. Ведь там столько детей без родителей. И если я начну о каждом из них переживать то, что со мной станется? Однако не думать я уже не могла. И тогда я снова постучала в дверь заведующей. Вероника Степановна, не колеблясь, дала мне адрес матери. И при первом удобном случае я поехала на другой конец города по адресу, зажатому в моей руке.


                (продолжение  следует)