Детская вера

     На вечерней прогулке встречаю трёх мальчиков лет двенадцати. Один – на голову выше своих товарищей, черняв, кудряв, кровь с молоком. Он задаёт тон общению:

     – Давайте поговорим о будущем! В будущем я стану известным бизнесменом. И если вы не станете продвинутыми в бизнесе, то я возьму одного из вас директором фирмы.

     Как жаль, что мы шли навстречу друг другу, и окончания диалога я не слышала, но одобрительные междометия прозвучали. Видимо, у лидера есть основание так говорить.

     Мы задумываемся о своём будущем именно в переходном возрасте, но не всегда посвящаем в планы родителей, чтобы они не разрушили наши планы. Подростки хотят быть независимыми.

     Размышляю, ведь слова мальчика прозвучали не хуже, чем речь депутата. Он ещё не знает, исполнит ли обещания, но говорит о будущем с верой, поскольку рядом находятся те, кто ниже ростом, слабее знаниями, но способны поверить в карьеру своего лидера.

     Так и будет, потому что родители вселили в сына эту уверенность. Он – самый лучший, самый красивый и самый выдающийся бизнесмен, возможно даже политик, если уже сейчас имеет группу поддержки.

     Так и надо стимулировать своих детей похвалой, чтобы они обрели уверенность в своих силах, и как можно раньше оторвались от опеки родителей. Тогда они смогут вести и бизнес и семью. Хотя, кажется, нелепо и смешно слышать такие речи из уст подростка, будто это происходит не по-настоящему, а как в кино. На самом деле, это и есть не просто мечта, а установка на её исполнение.

     Мои родители зарабатывали на жизнь тяжёлым трудом. Видя их физические страдания после работы, мне совсем не хотелось идти на фабрику, хотя в советское время она давала высокий доход. А я пошла в педучилище со всеми вытекающими последствиями – низкой зарплатой и большой нервной перегрузкой.

     Школу я оставила через три года отработки, понимая, что мне придётся себя переделывать, подстраивать под систему за гроши. Тогда пошла в науку, и на протяжении четырнадцати лет за гроши жила в свободе и творчестве. И только рождение ребёнка заставило поменять работу на неинтересную, рутинную, но высокооплачиваемую. Это произошло в 90-х. Я стала бухгалтером.

     Эта ломка моих жизненных установок длилась три года, но нельзя вылечить больного с диагнозом «педагог», и я вернулась к детям, с которыми общалась в детском саду около десяти лет – до самой пенсии. Не говорю, что работала. Это можно отнести к технической части, но именно жила и общалась. Поэтому нашла себя в профессии.

     Никогда не считала себя учителем. И сегодня это странно слышать из уст моих учителей как признание. Мне кажется, что они что-то путают, я всегда нахожусь в ученических рамках. Никого не учу, просто пишу сочинения, как в школе на уроке, так и сейчас, только в Интернете. Отсюда черпаю информацию, нахожу книги, музыку и фильмы. А потом выдаю «школьное сочинение» в прозе или в стихах.

     – В будущем я стану известной писательницей. И если вы не сможете продвигать свой бизнес, возьму вас на работу директором моего издательства... – сказала бы я, трансформируя слова уверенного подростка. Но не скажу... Детской вере надо учиться.