Проект Археология

Проект "Археология". Тайны Карелии.

Ну эта, чо, как оно делается та... Типа, дорогой дневник, пишу тебе в первый раз, ибо тоска заела да одиночество. Жонка моя, теперяча, хде? Далече, в городе. Ну ничо, вернётся, куда денется то... Она ж меня любит, нутром чую, вернётся. Я тоже её, дуру, страсть как люблю. Не любил бы, так давно прикопал где под деревцем. Как других... А, тыж не знаешь. Да, я, Михал Петрович, людей то люблю, но не долго, обычно, терплю их. А женщин то и подавно - шумные они, скандальные, домой просятся, умоляют, проклинают, кричат больно. А лес, он тишину любит. Ну я их и успокаиваю быстренько. А чо они! Не, ну всех, конечно. Кого-то из леса вывожу, но это местные, они нормальные, наши. А вот приезжие, ууу, зараза... Ходют тут, чота ищут, копают. Надоели. Вечно от них только беды. То спасатели за ними прилетят, то участкового дёргают. Дурные люди, не жалко их... Вот и опять приехала експедиция, тьфу... Лагерь поставили, давай тут шнырять, выискивать не пойми чо. Всё зверьё распугали. Я к ним прихожу, а они на меня глазами злыми глядят, всё выпроводить пытаются. Там нормальных то тока Васька, но он из местных, нашенский. Ну и главный у них мужик добротный - каждый раз угощал меня то пивом, а то и коньяку давал на дорогу. Все бы такие были... А женщины у них неспокойные. Одна ко мне как начала приставать: отведи меня, Петрович, в лес, я там сестру потеряла десятка полтора лет назад. Не, ну нормальная? Откель мне знать было, что эта непоседа единокровная сестра моей родненькой. Глазищами своими меня так и пожирает. Знаю я этот взгляд - мужик я хоть куда. Я отнекивался, но потом согласился. Не до неё мне сначала было - зверь лихой в лесу завёлся - всю мелочь пожрал, а потом аж за волков и кабанов взялся. Следы евойные я нашёл, но разобрать не смог, не встречал чудища такого. Он и рос то чуть ли не каждый день. В одну из ночей медведя сожрал почти целиком, а потом и одного из этих дурней ночью задрал, руки отцапав целиком. Сам дурак - неча ночью шастать по лесу одному - я предупреждал. Девку его жалко - итак худая, кожа до кости... Не то, что моя! Хороша баба! А эти чо, думашъ, съехали? Да как бы не так! Сидят, копают, кости свои изучают да черепки. Говорят немца нашли с Великой Отечественной, а потом викингов каких, чорт их разберёшь... К ним даже наши бандюги местных приходили, крышевать хотели, денег выбивали. Но откуда у этих умников деньги, раз в земле копаются... Так вот, сестра. Повёл я её в лес, завёл поглубже и говорю, сол, скидывай одёжку, раз так чешется. Для острастки ружо в руках держу - мало ли чо в голову ей взбредёт, серьёзность намерений показываю. Она в отказ. Ну я думаю, ладно, пусть бежит, а я за ней, игры такие у них, в столицах, ролевые, слыхал от девок. Она стоит. Я ствол то поднимаю, дак она как прыгнет на меня с ножом! Дура, точно дура! Резануть то меня успела, но я не сплошал - бац ей в пузо дуплетом, та и осела... И чо мне теперь с ней делать, свои же искать будут, знают, что со мной ушла. Ну я домой ей потащил, а по дороге меня ихняя иностранка заприметила. Ну вот непруха... Я тело то бросил и наутёк... В избу прихожу, про сестру молчок. Думаю, чо делать. Пошёл по лесу побродить, на встречу дети, этих же. Гуляют давно, про пропажу не знают. Да у меня из головы вылетело. В детишках то я души не чаю, своих бы заиметь... Показал им дорогу до реки, потом сам проверил, что дошли. По дороге легенд наших рассказал, они то таких не слыхали. Про оборотней, про сказки наши северные, про сны странные. Мне то тоже снятся. То я офицер СС, то воин в кольчуге с чудищем страшным борюсь. Но это так, много кому тут снятся. Привёл детишек в дом, оно не одни - со взрослыми, но отдых ногам всем нужен. Напоили их чаем с ягодами да травами. Потом мне по делам приспичило, ну, до ветру сходить, со своей благоверной их оставил. Вернулся - смотрят на меня странно, чо она им наплела... Ну да неважно. Отвёл до лагеря, но сам туда не пошёл - домой надо думу думать. Не прошло и нескольких часов, как явился Васян и дружки его городские. Лица хмурые, в руках оружие. Я то сразу не понял - вышел встречать, как положено. Они давай меня ружьями тыкать, да угрожать, тут то до меня и дошло - прознали, значитса... Повязали меня и поволокли к своим. А я чо, не дурак, сопротивляться не стал - Вася то служивый, враз меня бы прищучил. Сижу среди палаток, руки-ноги связаны. Вася напротив. С ни девка та, что на Солнце просвечивается. Пришёл начальник ихний, давай сокрушаться, мол разочаровался во мне, верил, а я... А чо я, девка то жива, я её ж не убил, сама на меня с ножом прыгнула. Я пошутить хотел, а она вон какой оказалась... А тут и жёнку мою привели. Кричин, ногами топает, ревёт. Домой ей захотелось, в город. Платье новое купить, в кино сходит... Вот поди, пойми этих баб. Жили не тужили, душа в душу. Я ж её ещё ребёнком в лесу нашёл, приютил, выходил, выкормил. Откуда мне знать было, что из семьи её кто-то жив остался. У неё же ни документов, ничего. Но они меня и слушать не стали. Вызвонили Семёныча, участкового нашенского. Тот нас обоих с милой моей в город увёз. По дороге слышали жуткий рёв, крики, да выстрелы. Подъехали и оказалось, что братков наших поел кто-то. Звери не милицейское дело, так и уехали. Меня в кутузку, а солнышко моё ненаглядное к родне. Ну подержали меня, помурыжили. Да и отпустили. А чо, улик то нету. Держал, ну так не со злым умыслом. Сказали, что присматривать за мной будут. Где, в лесу карельском? Ага, щаз! Это они так, для остраски, делать им больше нечего. Я то про других пропавших, конечно, ни слова не сказал. А кто ещё лесником пойдёт туда работать? Так что я снова тут, жду ненаглядную, делами занимаюсь. Чо за зверь так и не понял, нету его больше и ладно. Говорят про дракона какого, но это всё сказки. Мол мечом древним да светящимся, откопанным его порубали, да он лужей и растёкся, кто в такое поверит! Снов вот больше нету, странно, с ними и кина никакого не нужно было. Ничо, вернётся, куда денется, чо ей в этом пыльном городе шумной делать то. А тут хорошо, природа, тишина, спокойствие. Я теперича к этим туристам ни ногой, ну их в пень!