Выпроси у бога

Виктор Матюк

Выпроси у бога

«Выпросил у бога россию Сатана»
Протопоп Аввакум

«россия – не государство!
Екатерина Вторая

«русский народ - замечательный народ,
Только люди там ***вые»
Резников

"Воистину: кацапы - звери. Лютые, кровожадные, но ...смертные!...
Нет в этом мире мельче, сволочнее и хамовитее особи, чем кацап!"
А. Солженицын

«Разбудите меня лет через 100, и спросите, что сейчас делается в России, и я отвечу - пьют и воруют»
(М.Салтыков-Щедрин 1826-1889)

Давно пора, ****а мать, умом Мокшу понимать, а другими местами больно,
Страна - малахольных, околоток - недовольных, у них особенная стать,
Им не привыкать грабить и убивать, кто таких захочет принимать? Никто!
В околотке оном нет законов, зато много криков и стонов, Мокша – Азиопа,
Каждый кацап за стаканом тянется, каждый Ваня – пьяница, каждая Маня – ****ь,
Этого у угро-финнов не отнять, там любят взять и обратно не отдать, сеять и жать им тяжело,
Дальним окраинам не повезло, там холодно, то горячо, стёжки-дорожки снегом уже замело!
Время пришло лодырям помочь свою нищету, безграмотность и лень искоренить на корню,
Трусливые твари по большому ходят в огород, этот порок присущ от малого до великого,
У приспешника безликого умишка кот наплакал, кого сгрёб, того оттрахал,
Сколько этого ворья отправлено на плаху, сколько давало маху,
Упыри готовы служить Аллаху за жалкие гроши, только бы жить в тиши!
Два русских – драка, кто-то один из них будет плакать,
А второй ползать у оврага после битвы с местным Гераклом,
А его бабу сосед за общим бараком уже поставил раком!
Русский – прилагательное, отрицательное, сросшиеся брови
И рот, слипшийся от крови, не порадуют умными речами,
Передёрнув плечами, щёлкнув лаптями, рабы стоят в  храме,
Пытаясь сбросить с души камень греха, а душа выворачивает потроха,
Долу осыпается шелуха, и вдруг новый соблазн, поп грешника не спас,
А бог ему - не указ! Кишка тонка  у плюгавенького мужика,
Не сгорает от стыда, лишь иногда, когда в его дом приходит беда,
Когда в огороде кончается трава-лебеда, начинает соображать башка!
Мокша – странный садовод, всю планету поражает, верша свой цикл наоборот,
Сперва растит, потом сажает, лишь опосля вопрошает: «Кому здесь счастья не хватает?»
Три кита мокшанской психологии заложены в её древней мифологии так:
«Три кита – авось, небось, накось-выкуси» прячутся в причудах мокшанской совести!
Его надменность и жестокость, как и убогость мышления, требуют  саморазрушения,
Божье творение – в убийстве и воровстве черпает вдохновение! Оно – грешно,
Будет пожизненно лежать на печи, и смотреть в ночи в узкое окно, в избе полутемно,
Оно не желает жить по справедливости и гордится рабством своим, каждый кретин
Смотрит, каков его господин? Он прощает ему излишество пороков,
Чем недостаток добродетелей, уж лучше без свидетелей
Встать перед ним на колени днём весенним,
Чем  получить взамен огромный хрен, пусть жизнь даёт крен,
Тому народу незачем ждать от своих господ новых перемен!
Зачем? Всё - тлен, всё - суета, свесился член с плеча и висел до утра,
Потом прошла пора унынья, он вновь, как твердыня, перед ним святыня,
Рядом с ней пучок горькой полыни, распрямились крылья на спине,
Член –хорош извне, он принадлежит не тебе, а Сатане, в голове все мысли о нём одном,
Самом приятном и родном, чтоб ознаменовать счастливое событие,
Пришлось организовать вечернее чаепитие, за ним последовало соитие
Грешных душ и тел двух безнравственных кликуш! Один из них трус,
А второй – гость ночной, ему не впервой встречаться с долей злой!
Преувеличен внутренний кацапский мир, внешний – уменьшен,
Он непривлекателен без женщин, характерный язык озвучил мужской лик,
У него сдвиг по фазе, но телесные связи разрастаются вширь, он для баб – кумир!
Прошлое ушло на дно морской пучины, был мужик, и нет мужчины,
Его однополчане уже собрались на собрание, провели панихиду,
Просто так для виду, тело даже в пруду не  отмыли от грязи, а сразу
Бросили на дымящий паровоз и отправили обоз, вызвав восторг
Местного населения, умом своим раскинув, покумекав и прикинув,
Что и как они предали земле тела павших, от обоза отставших, отогнали ворон
Их глаза клевавших! Они пали в бою жестоком, погост был в соседстве недалёком!
Нет в них телодвижений привычных, нет среди по8гибших людей публичных,
Много натур двуличных, мы же их осудим и оправдывать вершителя судеб не будем,
Он слушает бубен шамана и поступает по своему желанью, усевшись в тайге на поляне!
Он от семейного счастья отвык, по внешнему виду – старик, его постоянно тошнит! Ах ты!
Он думает сугубо не погибших трупах, смотрит тупо на старого шамана, и из сизого тумана
Выплывает явь, отблески похоронного ритуала и запах полевого дурмана перед едой
Смешиваются с колодезной водой, старик высказался грубо о погибших душегубах!
Во всём своём великолепье идеализма перед его глазами засеменили тризна,
Там всё пусто и мертво и нет из бывших друзей никого, неужто это про него?
Преходяще всё! он уже со счёта сбился, но в ошибочные просчёты не углубился,
Он в бункере закрылся на семь замков, и продолжает проливать кровь
Взрослых мужиков, и будет продолжать, пока не бухнется на кровать,
И его самого начнут отпевать! Он не слышит, как растёт трава
И тихо шепчется листва, у него старость впереди
И слышен сердца скрип в груди, он ничему уже не рад,
От него ушла молодая ****ь! Ему плевать на всё,
 Что было тяжкими трудами приобретено,
Погибает всё, план был грандиозен,
Такой исход невозможен, весну сменила осень,
И только седая проседь падает на лоб,
Всему – своё время, всему – свой срок!
Либо смерть от яда, либо удушье от тех, кто рядом,
Ему другого не дано, внезапно в глазах стало темно,
Отрок сатаны, хозяин тайги и страны, не чувствует её красоты,
Ему здесь мудрецы не нужны, канонада войны сжала сердце в груди, куда идти?
Куда бежать и как свою невиновность миру доказать? Он таков, как есть,
Совести и чести совсем нет, хотя рядом алая кровь по его стезе текла,
Как проточная вода, страна приходит в упадок, он не может войска привести в порядок!
Бандитская ватага отказывается идти в атаку, они мчатся без оглядки,
Но падают на обе лопатки, противник такую мощь  обрушил,
Что сбросил медвежью тушу с  горных вершин, владыка оказался один,
Он теряет страну в затянувшемся сраженье, участилось сердцебиение,
Солдаты, вопия и горюя, бросились бежать врассыпную!  Многие остались на рельсах,
Они не дождались рейса в родные места, успели сбежать бог весть, куда лишь господа!
Отзвук мысли время занял, гром отзвучал, его звук замер, он вновь один среди бетонных камер,
Где же его дар бесценный, никто его не спас из плена, вся его горячая порода
Через час-другой превратится в пень-колоду! Он – трус, а не воин,
И почестей судьбы недостоин! Теперь он, молча у стола стоит,
И кулаком по столу стучит, авось, никто не будет забыт
И жизнь не прервёт единственную нить, ему странно об этом говорить
Безумными словами под полыхающими небесами, едва шевеля губами,
Он пытается высечь из искры полыхающее пламя! Все труды потрачены напрасно,
Уходить из жизни страшно, перед ним два странных лика, они издали подобие крика,
Перед глазами зашевелилась земляника, раздался выстрел дуплетом и при этом
Не разрешил ему творец проститься с белым светом!
Только оборвавшаяся мысль бросилась ввысь с лысых круч
И до сих пор носится между грозовых туч! Закончилась косвенная речь,
Прямой речью можно пренебречь, оставив её на десерт
Во время заупокойной трапезы, его рабыни и рабы жить не должны,
Но они стоят у церковного притвора и ждут от неба своего приговора!

г. Ржищев
25 марта 2о22г.