Мне нечего менять

Виктор Матюк

Мне нечего менять

Я не хочу ничего в себе менять и никому не позволю в чём-то себя обвинять!
Я настрадался вволю, замерзал не раз  и не два раза в диком заснеженном поле,
И не хочу за чужое счастье страдать, и не стану тем людям свою долю отдавать!
Пытаюсь жизнь принимать такой, как есть, на первом месте – совесть и честь,
А нахальство и спесь привнесены в мою грешную душу из дальних мест,
Душа им выражает протест, я же не стану открыто тужить, буду жить,
Как мне разум всевышний велит, начну в меру грешить и нежно любить,
Мне не всё равно, что судьбой будет мне определено! Судьбою невозможно пренебречь,
Любая речь может заново все твои манускрипты сжечь, и даже седую голову отсечь,
Мысль можно увлечь любой идеей, но всё на земле стареет, каждый живёт, как умеет,
Среди евреев и халдеев немало злодеев, чем зависть сильнее, тем сильнее плоть немеет!
Вдруг мелькнула стройная фигура у окна, та девица, кажись, уже обручена,
Мои слова звучат неправдоподобно, я же не стану свои выводы излагать подробно,
Хотел бы я насладиться той прелестной девицей, будто райской птицей,
Мысли проносятся вереницей на огненной колеснице и каждая смотрит волчицей,
Мужик длиннолицый вперев взгляд в упругие ягодицы стройной танцовщицы,
Не чувствует вкуса вина, он себе такую нелепость не позволял никогда,
Расслабилась узда на устах, исчез куда-то безмерный страх,
Появилась слеза за рыдающих глазах, он – старый и больной
Давно уже ходит с сучковатой клюкой, она предвестница жизни другой,
Он тоже не святой, прожит век золотой, он остался за стонущей кормой!
Как же он изменился, старик сам том удивился, неужто он несчастнее всех?
Он познал в жизни немало любовных утех и никогда не жаловался року на грех!
Ему вослед звучит пронзительный и заразительный женский смех, он смотрит наверх,
Там звёзды горят и кому-то они предвещают огненный ад, старику плевать на угрозы те,
Он всю жизнь  прожил в нищете, он многократно был распят на кресте,
Жил в суете сует, забывал ночами гасить в спальне свет, пытался затеряться в толпе,
Не удалось, не получилось, не сбылось, сердце едва не разорвалось, его вызвали на допрос
В Губ чека, чья-то завидущая рука написала, что он сын Колчака! Его спасла местная братва,
Она в ночи открыла тюремные врата, то есть спасла местного ходока из-под обломков ледника!
Он попытался глаза шире открыть, откуда взялась у недоросля такая прыть? Е6му бы жить и жить,
Но он уже начал волком выть и по ночам пытался с небом по душам говорить!
В юности он любил баб домой провожать, в зрелости они его пытались уважать,
Он же из последних сил всех статных женщин любил и их боготворил, пытался ублажать
Толстозадых баб не только с помощью высокопарных фраз или звучных тирад,
Теперь к старости некому руку пожать! Всему есть мера, всему – есть край!
Пришлось и им опосля сказать, что пришло время со скаковой кобылицы слезать,
Мне не к чему к ним в душу влезать, их глаза пялятся во тьму, там всё в дыму,
Взгляд не замечает набегающую прибойную волну, всё потому что  сие недоступно уму!
Болит разрушенная печень, лечиться нечем, мир серыми красками расцвечен,
Никто в этом мире не вечен, да и этот мин не безупречен! Он бесконечен,
Я тоже не безупречен, усевшись в одно из старых кресел, смотрю на Млечный путь,
Пытаюсь вникнуть в суть происходящего, до настоящего рукой подать,
Но почему-то к прошлому возвращается настырный взгляд! Мир настолько велик,
Что даже слабоумный старик, почувствовал сдвиг по фазе, у завистников недостаточно улик,
Дабы выпросить новые рифмы у проказницы-судьбы! Я не старость, я дурную привычку кляну,
Вот-вот пойду ко дну, так и не дождавшись весну! Пришёл час окончательно понять,
Что мне нечего в жизни менять: ни семью, ни скопище разухабистых баб, их надо уважать,
И до утра в поте лица ублажать, но не провожать до угла, та, которая сама домой ушла,
Исчезала раз и навсегда, как улетающие дни и года земного бытия! Дурную привычку кляну,
Люди, жизнь прожившие в блуде и ушедшие в былые года,
Н присаживались за мой стол никогда! Есть одно утешение от болей и бед,
Трудно принять поражение на склоне лет, счастье выскользнет из слабеющих рук,
И внезапно замкнётся жизненный круг стоит промедлить чуть-чуть, как бесы тут, как тут!
Жуть вокруг, небосвод меркнет за пять минут, мир уменьшен без разухабистых женщин,
Нет той насыщенности крови, сердце стонет от загрудинной боли, сгущаются брови,
Бродяжий дух череп раскроив, попытался сумрак ночи остановить, мир раздался вширь,
Исчез жир на подбородке, запах палёной водки и ржавой импортной селёдки
Вышел на свои затемнённые рубежи, чтобы творить нераскаянные грехи в тени
Зелёных дерев, обозрев простор небес, бес мысленно сделал срез вылетевших словес,
Взглянул на Господний крест и сразу услышал всплеск сумеречных вод
Посреди мокшанских топей и затхлых болот! Мне небо послало удачные дни,
Глядь, все враги давно уже в могилах, кровь застыла в жилах, жалка биомасса
Заголосила вокруг, жалобный звук пронёсся над урочищем лесным и следом за ним
И следом пронеслась уходящая жизнь, до конца не потерявшая смысл земного бытия!
Труд от зари и до зари, голод и бездуховность внутри, довольство снаружи,
А дальше всё хуже, зловонные лужи, тина и грязь, русский быт умников потряс,
Обладатели золотистых красно-синих ряс уже не в первый раз выпячивают себя напоказ,
Людская боль стон и смыта в унитаз,  стон и плач толпы перекрывает шелест опавшей листвы!
Молчат даже питерские «Кресты», но крики, исходящие из страждущей души по сей день мертвы!
Дым валит из заводской трубы, по квартирам шастают наглые клопы, у них огромные усы,
Зато на клумбах кое-где растут цветы, а у толпы в крови не только загривки, но и лбы,
Люди слепы, их поступки нелепы, только попы орут не сходить с богом избранной тропы
 Для воровской Московии! Нет по идее никого свирепее и сволочнее, чем кацап,
Он раб своих господ и видит Бог, как этот нищий остолоп  забивает последний гвоздь
В собственный гроб! Рождённый в нацистской стране, он готов гореть в огне даже в Аду,
Только бы быть на виду, затеяв мышиную возню, этот ублюдок давно потерял рассудок!
Ему уже не до шуток, пуст желудок, у его страны нет друзей, одни холуи, да и те вдали,
Остались одни враги, да дырявые сапоги и пустые сундуки, набекрень свихнулись мозги
У пьяной толпы, что ни говори, впереди не видно ни зги! Его страна способна только угрожать,
Унижать и убивать, линчевать и на весь околоток орать,
Что уличный мат и компромат – исконно русское создание,
Уж лучше чистосердечное признание, чем преступление и наказание!
Кто в том виноват? Ближайший друг или тайный враг! Были слёзы в глазах,
Пришло время расплат, куда идти наугад, с кем и как? В стране разлад,
Тот, кто – не дурак, этому воистину рад, авось, закончится смутное время,
И рухнет бандитская система! Всему своё время, всему – свой час!
Только бутылка вина – от всех бед утешенье, как победа над болью – движенье!
Рядовой кацап готов идти убивать и жизнями своих детей рисковать,
Была бы водка, баба и кровать, тогда можно даже небо проклинать,
И из себя героев изображать! Хватит мочало так долго жевать,
Пришло время страсти обуздать! Пусть верховная власть
Пытается кацапа до никто обокрасть, он будет в церкви крест целовать,
Даже если божья мать на святой иконе от негодования в тот миг тряслась,
Воистину: кацапы – лютые звери, лютые и кровожадные, но… смертные!
Если говорить конкретнее, то силы небесные им не даруют бессмертие!
Заебали комары, заебали мошки, спать спокойно людям не дают наглые мандавошки,
Они спутали все тонкие нити, происходящих событий, однако обнажали до наготы
По воле рока и судьбы запретные плоды питерского сироты, он сызмальства лишился доброты,
Сжёг все мосты, когда стал занимать высокие посты, теперь у него нет семьи, только ****и одни!
Да и те не признают такой ерунды, как чудесные Геленджикские цветы, извините - я заговорился,
Мой индивидуализм во всей красе стремглав раскрылся, вы же только на свою жизнь взгляните,
Она когда-то сияла в зените, с бегством из страны не тяните! Простите назойливость мою,
Третьи сутки не ем и не пью, соблюдаю пост, чтоб всемилостивый Господь
Мне в трудную минуту помог! Мой род и народ окружён азиатской ордою,
Мы же бьёмся с враждебной средою, приняв стакан воды перед едой,
Перед глазами образ худой, а за спиной сорок дней мытарств в пустыне,
Я живу на привольной цветущей равнине, однако я …того, здесь не пусто и не мертво,
Жизнь ничего плохого не сулит, вражеский замысел раскрыт!
План был грандиозен, воздух морозен, патриарх – религиозен,
Президент – нервозен! Он вот-вот бухнется оземь, у него на висках поздняя осень,
Огромная плешь и проседь везде и не только на голове! Если высказываться грубо,
То пусть эта сука не надеется на чудо, его орда пришла грабить веси и города,
Ей – ****а, с нас же, как с гуся вода! Ваш укоризненный беспартийный взгляд
Пытается прервать мой благоразумный доклад, уже слышу крик и мат,
Уличные слова выстроились, как Охотничий ряд, разложившийся аппарат контроля
Оставил дотошную публику в покое! На всё воля небес, совесть и честь превыше постулатов всех!
Ха-ха! Кто з0десь без греха, только два мудака: Вовка и Кырыло,
Эти два педрила скинулись по рублю на рыло и айда искать себе для подогрева
Младую и разухабистую деву! Не сделав поклона поясного, решили молвить два слова,
Но нарвались на отказ, тотчас улетучилась страсть! Грешники готовы издать плач,
За ними уже идёт палач, не ставь себе немыслимых задач! Глаза надо шире раскрывать,
Призывая себе на помощь всеобщую благодать!

г. Ржищев
28 апреля2022г.
18: 45