На лунках

                На лунках.

          Посреди ближайшего от посёлка поля находился большой осиново-берёзовый колок. А посреди него заболоченный участок, закрытый от любопытных глаз стеной непроходимого тальника. Но и это ещё не всё.  Посреди этого участка было чистое место, размером едва ли более волейбольной площадки. Весной оно заливалось талыми водами, стекающими со всего поля, образуя озеро. За лето постепенно пересыхало, образуя сказочный пейзаж с кочками, высотой чуть ли не до метра. Странно, что ни камыш, ни тростник здесь не росли. Это озерко я заприметил в середине мая с патрульного самолёта, но попасть на него так и не смог из-за высокой воды, боясь зачерпнуть её в болотные сапоги. Так и не узнал бы главную тайну этого места, если бы не счастливый случай.
          В середине января, возвращаясь с неудачной охоты через это поле, я проходил кромкой колка. Усталость брала своё, я почти не смотрел по сторонам, а взгляд только тупо упирался в загнутые концы широких лыж. Решив немного передохнуть, остановился и прижался спиной к ближайшей осине. Уже хотел блаженно закрыть глаза, как вдруг заметил на поле какое-то движение. Автоматически спрятался за нетолстый ствол.
          С противоположной стороны поля к колку приближались два зверя. Впереди скакал беляк. Причём прыжки были какие-то неуверенные: на каждом его как бы заносило вправо. За зайцем галопом неслась лиса. Бежала она быстрее и постепенно нагоняла косого. Я решил стрелять в лису, поднял ружьё и ждал, когда она приблизится на расстояние верного выстрела. Неожиданно лиса затормозила всеми четырьмя лапами, резко развернулась и опрометью бросилась обратно. Я несколько растерялся, промедлил несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы зверь оказался далеко. Быстро перевёл ружьё на зайца, когда он уже достиг колка. Выстрелил, почти не целясь и увидел, как дробь накрыла кусты, в которых заяц только что скрылся.
            Подошёл к следу. Да, дробь прошлась по веткам ивы до следа и за следом. Видны и чёрточки от неё на снегу. Вмятина на снегу. Заяц упал, но вскочил и поскакал дальше. На вмятине кровь, капли видны и за ней. Но что это? Красные капельки видны и до места падения. Вышел на поле. И здесь на следу замечаю редкие капли. Значит, заяц заскочил в колок уже раненый?! Надо проверить. С большим трудом пробираюсь сквозь густые заросли тальника. А вот и заяц! Лежит вытянувшись и не шевелится.  Правый бок, содранный до мяса, весь в крови. В правом боку два попадания дробин. Они-то и остановили косого. Хотя я  думаю, что без этих ранок он бы мог выжить. Каким-то образом лиса ухитрилась нанести ему серьёзную рану, а вот удержать косого не смогла. Однако, чувствовалось, что она бы догнала слабеющую добычу. А меня она то ли заметила, то ли ветерок, дующий в её сторону, донёс мой запах. Потому так резко прекратила погоню и убежала сама. Укладываю зайца в пакет и в рюкзак.
          Уже собрался повернуть к выходу из колка, как заметил впереди какой-то обширный просвет. Интересно, что это может быть, ведь до края колка в эту сторону ещё далеко? И тут вспомнил о кочковатой поляне посреди колка. Зимой я ещё на ней не бывал. Надо посмотреть! Задумано – сделано. Выхожу на край поляны. Несмотря на довольно глубокий снег, многие кочки хорошо заметны. Правда, это не сами кочки, а снежные шапки на них. Пытаюсь перейти поляну. Левая лыжа наступает на невидимую кочку, правая проваливается между ними. Лечу в снег, больно ударившись боком об очередную кочку. С трудом выбираюсь из снежного плена. Хорошо, что лыжи не привязаны к валенкам, а то бы намучался. Открываю стволы, вынимаю патроны, продуваю от попавшего снега. Снова заряжаю ружьё. Вперёд уже идти не хочется.
          Но вдруг замечаю в снегу лунки. Любопытство заставляет подойти к ним. Лунки свежие, сегодняшние. Внутри кучка тетеревиного помёта. Примерно в полуметре от неё вижу вход под снег. Здесь тетерев зарывался в снег. Дальше он уже проползал под снегом, пробивая туннель. Ага, вот два отверстия для дыхания, которые он пробил головой. Хорошо устроился, тепло ему под снежным одеялом, да и со стороны не видно. Выспался, пробил снежный потолок, и полетел по своим тетеревиным делам.
          Недалеко ещё две свежих норки, а вот и старые, слегка заметённые ветром. Рядом уж совсем старые, еле заметные. Чтобы удостовериться, раскапываю их. Точно! Внутри у каждой кучка помёта. Осторожно, прощупывая лыжами снег, продвигаюсь к центру поляны. Кругом в снегу лунки различной свежести. Сколько же здесь ночует тетеревов. И тут меня осеняет! А ведь в округе я не встречал тетеревиных лунок, хотя стайки этих птиц постоянно кочуют по колкам, отыскивая свой любимый корм – берёзовые серёжки. Неужели они слетаются сюда ночевать со всей округи. А что? Место здесь глухое, закрытое со всех сторон глухой плотной тальника, по которому бесшумно продраться довольно трудно. Надо проверить!
            В следующие выходные в белом защитном костюме, подхожу к колку, едва только зарозовела полоска неба на востоке. Очень медленно, раздвигая руками гибкие ветви, пробираюсь к поляне. И вот уже выхожу на чистое место. Ружьё в руках, после каждого шага остановка. И всё же первый взрыв снега получился неожиданным. Чёрная птица в белом фонтане взлетает справа, с неудобной руки. Стреляю навскидку. Мимо, косач улетает, как ни в чём не бывало. «Близко стрелял, надо было отпустить, - мелькает мысль». Но додумать не успеваю.  Справа, слева, впереди в воздух взмывают фонтаны снега, вынося чёрных и пёстрых птиц. Успокоившись, стреляю на выбор чёрных. В угон  это делать легко, как в тире по сидячей мишени.
          Сколько же их здесь! Успеваю выстрелить ещё четыре раза. Два косача падают комом, третий планирует и зарывается в снег. Последним промазал – уже было далековато. Подбираю двух, ищу третьего. Не сразу нахожу, из снега торчит только часть изогнутого хвоста. Несказанно рад. Такая добыча, буквально за несколько секунд.
          В последующие зимы я неоднократно посещал эту поляну, но такой удачи не удостоился. Одна, реже две птицы, а пару раз вообще возвратился пустым. Кроме меня больше туда никто не ходил, мои выстрелы, видимо, не очень пугали тетеревов и они так и не изменили своей привычке.