Яблонька

  - Иди, сынок, там тебе будет лучше, - мать обняла сына. Он в ответ крепко обнял 
мать, потом, взяв нехитрые пожитки, долго стоял на пороге, глядя в одну точку, и вдруг, решительно тряхнув головой, шагнул через порог и … снова остановился. Так резко и неожиданно повеяло холодом. Да,это была она, его любимица. Сколько лет он с нежностью ухаживал за ней, с надеждой следил, как она распускала почки, как наконец-то, словно невеста,в первый раз 
по-весеннему теплу набирала цвет… И вот – неожиданный апрельский мороз безжалостно смёл с ветвей все нежно-розовые 
бутоны, запечатав зелёные веточки колючими льдинками. Весь цвет увял, так и не раскрывшись, и теперь лежал на земле ...Сын дотронулся до яблони рукой, поёжился от холода и медленно пошёл к калитке …
  Жизнь завертела-закрутила его: работа-учёба, учёба-работа, друзья, любимая девушка. Всё складывалось вполне 
неплохо … 
  Прошли года, и он уже почти не вспоминал о матери, да и яблонька совсем перестала сниться. Но вот одна-
жды… Наверное, в жизни любого челове-
ка наступает такой момент, когда снова 
очень, очень нужна мать. И неважно, какая она, и даже если она просто молчит.
«Мама, что сейчас с тобой? Где ты? Ты так нужна мне, мама! Прости меня, что я оставил тебя одну! Жива ли ты ещё, мама?» И он взмолился: «Господи! 
Если мама ещё жива, пусть мне приснится моя яблонька вся в цвету». На мгнове-
ние ему показалось, что чья-то большая и тёплая ладонь легла ему на плечо. Перед глазами словно предстала мать, она, 
как в детстве, ласково смотрела на него. И он стал с нетерпением ждать ночи. Но яблонька не приснилась – ни в ту ночь, ни после. «Будь что будет, я должен увидеть её», - и сын засобирался в дорогу…
  После тех заморозков яблонька так и не смогла больше ни разу зацвести. Да, она по-прежнему набирала цвет, и на ней, конечно, росли листья, но каждый раз в апреле при малейшем холоде она снова и снова сбрасывала бутоны. Она стала уже большой яблоней и, хотя не приносила плодов, мать не разрешала её спиливать…
  Через леса, через моря сын мчался домой. Вот он уже взбирается на холм, откуда родной дом и яблоньку видать как на ладони. Она должна быть как раз в цвету, 
ведь снова апрель...Сын приставил ладонь к 
бровям, прищурился: сомнений не было: яблоня в цвету! Он стремительно сбежал с холма вниз, домой. «Ма-а-ма-а!» - подлетев к дому, как вихрь, сын распахнул дверь, и 
вот уже крепко обнимает седую маленькую 
женщину. И целует её – глаза, седины, морщины, слезинки, руки. «Ты простила меня, мама, мама?». «Да за что же мне оби-
жаться на тебя, сынок? Ведь ты же у меня самый лучший на свете».
  Сын выбежал во двор и … остолбенел. Вся яблоня была в белом: от макушки до нижних ветвей увешана белоснежными платками – маленькими и большими, ситцевыми, шёлковыми и кружевными. Словно кто-то специально украсил её, как невесту для жениха. Платки колыхались на ветру и будто звенели. «Она ждала тебя сегодня, сынок», - сказала мать и снова обняла сына.
  Он осторожно прикоснулся к вет-
вям, взял один платок и нежно-нежно поцеловал его, потом ещё один, и ещё… И вдруг он увидел, как прямо на его глазах под распахнутыми платками стали распускаться бело-розовые цветы – на одной ветке, на другой, на третьей… И скоро вся яблоня стояла в цвету – словно чудесное белое облако спустилось с неба. «Значит, верно, и ты ждала меня, яблонька», - сын улыбнулся, вздохнул полной грудью и тут почувствовал, что ещё никогда, никогда не был так сладостно и безмятежно счастлив...