Кулинар

«Забегаловка, тире –кафе, тире – ресторан, тире- что-то там по списку, - нужное подчеркнуть, ненужное вычеркнуть», - ни фига себе названьице, - ухмыльнулся странник. Однако в двери-то он вошел, уж больно любопытно стало, -  что именно под таким названием скрывается, или открывается, находится, или, возможно, теряется.

Стойка барная - изысканная, витрина - со знакомыми блюдами, стеллаж – с блюдами узнаваемыми, и серенькая папочка – меню, с буквами, с неизвестной ему последовательностью, собранными.

Уже неплохо, - качнул головой странник, - хоть накормят, или покормят, или дадут облизнуть, или хотя бы понюхать, или лишь украдкой взглянуть издали, или, вздохнуть и помечтать о вкусе.

Где-то внутри шелохнулось давно спрятанное чувство собственной индивидуальности, и странник потянулся за серенькой меню-папочкой.
Строк с блюдами не было.

Перечисленные виды голода останавливали на себе, отзываясь то изголодавшейся душой, то телом, то эмоциональной областью, куда-то глубоко забитого чувства удовлетворения, то- чем-то еще, названия чему он уже и подбирать не стал. 

Это «нЕчто» заныло внутри забытыми вибрациями, распрямляясь пружиной настойчиво нарастающего недовольства нереализованной возможностью - чувствовать себя человеком.

Роскошная кухня с современной техникой, кухонька поскромнее, но хорошо и добротно оснащенная, разделочный стол и кухонные принадлежности, и маленькая облезлая каморка, сквозь щели в стенах что-то позволяющая увидеть, но дальше предположения – что такое увидел,- не пойти.

Странник забыл о причинах, побудивших его открыть дверь этого диковинного заведения.

Какой-бы из видов голода выбрать? Терзавшая предоставленным правом выбора, возможность, беспокоила сильнее, чем не определившийся с четкой принадлежностью, голод.

Крупным шрифтом под каждым видом голода были приписаны сопровождающие «блюдо», бонусы, которые кружили голову, отрывая от действительности, унося куда-то, забытой мечтой.

Странник готов уже был заказать, когда в ответ на его невысказанный, еще не полностью и целиком осознанный, но уже сформировавшийся, выбор, строчки шевельнулись, мигнув согласием быть исполненными.
 
Оторопев, странник уселся ждать.

Происходящее в душе, в голове, в теле, будоражило, высвобождая, дремлющие в нем, силы.

Каморка засветилась, преображаясь во что-то узнаваемое, такое близкое, что дыхание стало свободным, раскрепощенный мозг начал генерировать что-то живое, а душа развернулась своими крыльями за приятно выпрямляющейся спиной.

Что там было в этих тарелочках, выплывших ему навстречу, он не понял, а скорее, почувствовал, что насыщается, становясь собой настоящим, всемогущим, способным на многое: Горы - по плечу, море - по колено.

Это ощущение опьяняло. Сказка о золотой рыбке, напрочь вылетела из памяти, когда он попросил блюда, из другого списка, - относящегося к роскошной кухне, меню.

Свечение в каморке померкло, дыхание сжалось в привычный комок в горле, способности нырнули куда-то в небытие, и он почувствовал себя как обычно.


«Обман. Ложь. Ты – ненормальный, или ты – ненормальная, или кто-ты там – ненормальное ты, – короче», - все больше распаляясь от боли, завопил странник, обращаясь, видимо, к каморке, а может быть и к себе.

Кулинар, выглянувший из каморки, растворялся в воздухе тем быстрее, чем больше обидных терминов и эпитетов выкрикивал странник. Вот его уже можно едва почувствовать. Да, он остался, видимым, но словно опустошился, перекрыв к себе доступ.

Беспомощность ранила странника, вытесняя еще минуту назад испытанную полноту глубины и наполненности себя.

Хлопнув досадно дверью, он покинул странную забегаловку, тире- кафе, тире –ресторан, тире – что-то там еще.

Решив, больше никогда в подобные заведения не заглядывать, он решительно направился куда-то.

Куда – он не знал, но подальше от самого себя настоящего, чтобы никогда больше со своими редкими способностями и истинными потребностями не встречаться.


28.04.2022 года.
Матросова Елена Викторовна ( Velen)