Замужем за Лордом, гл. 23

  18+
Вечером они гуляли по лесочку, Штепсель бежал рядом, за ним грациозными прыжками передвигалась Тарапунька, решившая выкроить для семьи время из своего плотного графика. Лина, укутанная в тёплую шерстяную накидку, искоса поглядывала на Макса. Он был задумчив и словно бы сосредоточен лишь на том, что находится у них под ногами, чтобы жена не споткнулась.

— Что тебя тревожит? – тихо спросила Лина.
— Я оставлю тебя на целые сутки, «в лучшем случае», – добавил про себя Макс. – Тебе придётся засыпать без поцелуя на ночь.
— Значит, мы нацелуемся сегодня впрок.
— Можно начинать?
— Не представляю, чего ты ждёшь.
Они принялись целоваться, всё больше зажигаясь страстью, с огромным трудом оторвались друг от друга.
— Скажи, только, умоляю тебя, очень честно, – Лина обняла его руками за шею, с тревогой глядя в его глаза, было видно, что она давно хотела задать этот вопрос, – бывало такое, чтобы спасатель погибал при выполнении задания?..

Макс выдержал её взгляд, ни один мускул не дрогнул на его лице, всё-таки какое-никакое актёрское прошлое за плечами имелось. Да к тому же – не риск и его возможные последствия являлись в их работе самым трудным, хотя случаи тяжёлых ранений и гибели спасателей, конечно, случались, к счастью редко. Самой трудной была психологическая нагрузка, когда ты, несмотря на все усилия, не можешь спасти… Его память хранила много такого, чего бы очень хотелось забыть.

— По этому поводу точно не стоит волноваться. У каждого из нас в отряде очень хорошая квалификация. Максимум, что тебе грозит, – навещать меня в больнице, куда я попаду с простудой или переломом чего-нибудь незначительного.
— А из-за чего мне нужно волноваться?
— Вообще не из-за чего, только из-за того, что какое-то время мы не будем рядом. Если ты будешь волноваться по другому поводу, я подумаю, что не кажусь тебе достаточно сильным и ловким.
Утром, целуя её перед отъездом, он, загадочно улыбаясь, сказал:
— На тумбочке то, что ты хотела включить в брачный контракт, но потом забыла. Только не бросайся туда сразу, дай мне спокойно уехать.
— Хорошо, – Лина, в самом деле потянувшаяся к прикроватной тумбочке, послушно легла обратно на подушку. – Жду.

Макс поцеловал её ещё раз и вышел из спальни, Штепсель побежал его провожать.
Лина посмотрела на тумбочку, увидела лист бумаги, испещрённый ровными строчками точек и тире. Довольно улыбнулась. Принялась расшифровывать. Оказалось – отрывок из сонета Шекспира.
Как тот актёр, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, –
Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладёт печать
Моя любовь, которой нет предела…*
P.S. Прости, что авторство не моё. Буду звонить много раз. Целую ещё больше.
*Отрывок из 23-го сонета в переводе С.Я. Маршака.

Он действительно звонил несколько раз, чаще всего просто, чтобы сказать «люблю». Сутки дежурства уже истекали, когда пришло сообщение о сходе нескольких селей в одном из горных районов Северного Кавказа, как минимум один посёлок почти полностью разрушен потоками грязи, камней и обломков. Такие командировки обычно длились не дольше недели (потом просто не было смысла искать выживших). До Лининых родов оставался месяц. Он пообещал, что успеет вернуться.
Уже в самолёте откуда-то из самого нутра появилось чувство, что впервые в сознательной жизни он дал несбыточное обещание. И это не было похоже на следствие волнения из-за расставания с беременной женой, а констатацией факта.
*
Он заметил её на третий день спасательных работ. Совершенно случайно. В той стороне не было домов. Посёлок был хотя и большим, но размещался очень компактно, в характерной для горных местностей манере, словно взбежал по склону. Сплошь каменные дома, расположенные крутыми ступенями, большинство из них сейчас лежало в руинах, сметённые мощным ударом стихии. Много погибших. Много пропавших без вести, смытых в реку, которая в обычное время была всего лишь ручейком, но из-за обильных, непрекращающихся дождей (они и вызвали в итоге сход селей) превратилась в несущий смерть поток. Были и те, кого удавалось обнаружить живыми, к кому ещё не опоздала помощь. Но их число, скорее всего, уже иссякло.
Деревянная собачья будка зависла на самом краю обрыва над бурлящей рекой, чуть в стороне от основного русла селя, видимо сползшая по слою мокрого грунта, который грязными ручьями стекал вниз. Собачья будка – это уже было странно. Собаки в таких сёлах обычно жили просто во дворах или бездомными слонялись по улочкам. Медленно, но верно к ней сверху двигался большой каменный обломок, отколовшийся от нависшей над этим местом скалы. На будке сидел пёс и отрывисто лаял. Из-за шума дождя почти неслышно. Он не был ни на цепи, ни просто привязан, а значит, мог бы попытаться спастись. Если прыгать по выступающим краям скалистой породы, уходя вбок от селя. Очень призрачная во всех смыслах попытка, но всё же…

— Макс, не смотри туда. Ты что, будешь рисковать из-за собаки?
Он бы стал рисковать и из-за собаки. Такова была его суть. Неожиданно в проёме будки показалось детское лицо. И сразу стало понятно, почему пёс не спасает себя.
— Будешь меня страховать.
Цепляясь за острые мокрые края, Макс полез вверх по скале, молясь про себя, чтобы он оказался быстрее той каменюки, что с безжалостным равнодушием подбиралась к будке.
*
Лина почувствовала, как заныло, заболело, затрепыхалось сердце. Ребёнку её состояние не понравилось, и он стал пихаться изо всех сил, напоминая неразумной мамочке о своём существовании. «Нужно успокоиться, нужно глубоко дышать», – сказала себе Лина, но слёзы уже ручьями лились из её глаз, а нервная дрожь охватила всё тело. Она была на кухне, выискивала в холодильнике что-нибудь, чем можно утолить голод до ужина, в последнее время ей ужасно хотелось есть, её аппетита, наверное, хватило бы на троих. Софья Андреевна и Степан Григорьевич были где-то на участке. Лина дрожащими руками потянулась к телефону. Он лежал на кухонном столе. Макс вбил ей в контакты все нужные номера. Но дрожь была такой сильной, что она не удержала мобильник, и он упал на выложенный керамогранитом пол. Боль перекинулась на живот, стала нестерпимой.
*
Макс замер, вцепившись в очередной скользкий выступ. Ему показалось, что у него остановилось сердце. До будки оставалось метра три. Пёс, охрипший от лая, неистово махал хвостом. Ребёнка было не видно, скорее всего, спрятался в глубине. «Не вздумай меня сейчас подвести!» – приказал Макс, дождался толчка в груди и переставил руки, закрепляя страховку на следующей высоте.
*
— Что-то случилось с Линой, – сказала Лана, бледнея.
Виктор тут же схватился за телефон.
— Не отвечает.
— Звони Софье Андреевне (Макс заставил всех в окружении Лины обменяться своими номерами).
*
Макс добрался до будки, когда скорая увозила его жену в клинику.
— Эй, кто тут у нас играет в прятки? – он постарался, чтобы голос звучал как можно более непринуждённо, словно происходящее и впрямь было игрой. Быстро оценил расстояние до камня, у него не больше пяти минут.
Из проёма показалось чумазое мальчишеское личико.
— Давай-ка, дружок, хватай меня за шею.
Мальчик вытянул тонкие ручки и робко его обнял. Сразу следом за ним из проёма показалась девочка, такая же тоненькая и чумазая, и такого же возраста, лет пяти.
— Ого, да у вас тут детский сад. Хотите на дяде покататься?
Дети кивнули, глядя на него огромными чёрными глазёнками.
— Тогда держитесь крепче.
Макс стал стравливать верёвку, отталкиваясь от скалы ногами, медленно спускаясь вниз, где уже ждали трое его коллег, готовые принять детей. Он бросил взгляд на пса. Тот с ловкостью горного козла прыгал по скользким выступам, но не обгонял, словно хотел убедиться, что человек до конца выполнит свою миссию, так же, как её выполнил он. Едва они коснулись земли, будка сорвалась с обрыва и полетела в реку, камень, чуть задержавшись на краю, рухнул следом.
Макс вспомнил о внезапной остановке сердца. Ужасно хотелось проверить, как там дома, всё ли в порядке с Линой, но мобильная связь была недоступна.
Они разгребали завалы, разыскивая выживших, ещё два дня. Искать дальше было бессмысленно, необследованные подвалы были затоплены жидкой грязью и завалены обломками.

Позвонить он смог только с аэродрома при погрузке в Москву. Телефон Лины пробубнил: «Абонент недоступен». Сразу набрал бабушке.
— Максим, поздравляю, ты стал папой двух близнецов.
Он несколько мгновений вдумывался в её слова, пытаясь понять, откуда она-то может об этом знать… Два дня назад, когда он с детьми спустился со скалы, коллеги назвали его крёстным папой двух близнецов, до того дети были похожи друг на друга. Пришёл к выводу: бабушка об этом знать не может. Тогда о чём она?..
— Но ведь до родов ещё минимум три недели…
— Так бывает.
— Ты сказала «близнецов»? Но как…
— И так бывает. Не только на УЗИ, но и я ошиблась, думала, что там только парень. А там ещё и девчушка оказалась. Их сердечки бились абсолютно синхронно, и располагались малыши так, что брат загораживал собой сестричку, защитником вырастет.
— А, – Макс сглотнул, чувствуя внезапную слабость, – как Лина?
— Линочка пока в реанимации. У неё во время операции останавливалось сердце.
— Какой операции?
Макс с трудом соображал от волнения.
— Кесарево. Роды были внезапные. Она потеряла сознание два дня назад, – Софья Андреевна говорила виноватым тоном, не могла себе простить, что не углядела за Линой.
— Два дня назад…

След.глава:http://proza.ru/2022/04/28/268