Династия Агапитовых

В сентябре 1974 года я впервые переступил порог городской клинической больницы № 11 города Хабаровска. Хотя эта больница уже готовила кадры врачей в годы моей учебы в местном медицинском институте,  но я в этих стенах не слушал ни лекций, ни сидел на занятиях. Спросите, почему так? Просто я учился на лечебном факультете, а здесь учились студенты педиатрического.

Как знают мои постоянные читатели, я по распределению Хабаровского медицинского института попал служить на Тихоокеанский флот. Не я один, нас было почти 50 выпускников, которых отправили служить на Северный, Черноморский и Тихоокеанский флоты. Флот рос, а вот кадров врачей в нем не хватало из-за дурацких реформ Никиты Хрущева, поэтому наряду с кадрами выпускников военно-медицинской академии имени Кирова и военно-медицинского факультета Горьковского медицинского института на службу направляли выпускников Хабаровского и Владивостокского медицинских институтов, где были военно-морские кафедры.  Но это так, для вступления, чтобы стало более понятно, как я оказался в этой больнице.

После увольнения в запас я мог выбирать, какую специальность хочу иметь и в какой больнице работать. Мог-то мог, но чтобы там работать по выбранной специальности, надо иметь соответствующую вакансию и согласие главного врача.  В это время были парочка вакансий врачей-рентгенологов в поликлиниках и одна в стационаре горбольницы № 11, куда я и поехал устраиваться на работу.  Бравого морского офицера, с тому же подводника, да еще кандидата в члены КПСС с охотой взяли на работу.  Но первичная специализация должна начаться через неделю-полторы, поэтому я стал ходить на работу и стоять за спиной заведующей рентгеновским отделением Людмилы Станиславовны Лазаркевич.  Именно в эти дни я познакомился с двумя представителями династии Агапитовых.  Правда, старшая в этой династии носила другую фамилию - Бацунова, и прежде чем стать врачом-рентгенологом, много лет проработала главным врачом этой больницы. Именно она и стояла у истоков создания в послевоенные годы медсанчасти строящейся в городе ТЭЦ-1, и лишь со временем МСЧ превратилась в городскую больницу, а потом и клиническую, т.е. на её базе стали готовить студентов Хабаровского медицинского института по терапии и хирургии.  А Екатерина Даниловна решила по получению пенсии перейти на более спокойную работу, тем более чтобы получать максимальные 300 рублей для работающего пенсионера, ей можно было работать на 0,5 ставки врача-рентгенолога, т.е. всего 3 часа в день. Пройдя первичную специализацию, она и стала работать врачом-рентгенологом в травматологическом пункте при больнице. 

Мы с ней стали общаться, и я узнал, что она сюда приехала после войны с Украины, где врачам негде было работать из-за того, что многие медицинские учреждения была разрушены во время боевых действий. Вообще медицинские кадры были нужны по всей стране, и она приехала на Дальний Восток, в Хабаровск. А устроившись на работу главным врачом строящейся медсанчасти, вызвала с Украины двух своих братьев - Бориса и Валентина, причем последний приехал с женой, тоже медработником.  Благодаря старшей сестре братья получили специальность рентген-лаборанта, и жена одного из них, Полина, ту же самую специальность.  Но если Полина стала работать в больнице, где главным врачом была вышедшая к тому времени замуж за учителя Алексея Миновича Бацунова Екатерина Даниловна, то братья устроились работать в другие медицинские учреждения. Все же уже в то время такую семейственность не очень приветствовали, хотя на самом деле это были династические связи.

Когда я прошел 4-х месячную первичную специализацию по рентгенологии и стал самостоятельно работать, какое-то время под присмотром заведующей Людмилы Станиславовна. Когда та убедилась, что меня чему-то научили, она отпустила меня в самостоятельное плавание, поручив смотреть больных хирургических отделений. Так началась моя самостоятельная работа. И рядом со мной всегда находилась моя помощница, рентген-лаборант Агапитова Полина Ивановна.

В тот период у нас было небольшое отделение - 2 врача-рентгенолога, 2 рентген-лаборанта, 2 санитарки в стационаре,  1 врач на 0,5 ставки и 6 рентген-лаборантов в травмпункте плюс заведующая отделением.   Но в больнице были еще 3 поликлиники, и в 2-х их них были рентгенкабинеты, в которых было по 1 врачу, 1 рентген-лаборанту и 1 санитарке, но они подчинялись заведующим поликлиниками.  И хотя поликлиники были весьма далеко от стационара,  персонал рентгенкабинетов раз в неделю приходил на общую планерку и занятия по специальности в стационар.

Сказать, что материально-техническая база рентгеновских кабинетов больницы была удовлетворительной, не могу.  Хотя в стационаре стоял импортный, венгерский аппарат Неодиагномакс, то в травмпункте отечественный, довольно старый АРД-2, такой же аппарат был в одной из поликлиник, а во второй еще более допотопный УРДД-110.  Поэтому ничего удивительного не было, что когда-то санэпидстанция перестала закрывать на это глаза, и рентгенкабинет в одной поликлинике закрыли.  Пришлось поток пациентов из поликлиники направить в рентгенкабинет травмпункта, и хотя это было очень неудобно, со временем все утряслось - больным с травмпункта снимки делали вне очереди.  Персонал кабинета поликлиники влился в отделение стационара.  Вот тогда появилась потребность выделить из рентген-лаборантов  старшего, и им стала Полина Ивановна. Она табелировала рабочее время, составляла график дежурств в травмпункте, подавала документы в бухгалтерию и выдавала зарплату персоналу.

Но Полина Ивановна по-прежнему много времени проводила вместе со мной в кабинете, когда я проводил исследования.  Потом на работу взяли еще одну лаборантку, Элю Трофимовну Газину, которая быстро все схватывала, и я мог ей доверять выполнение рентгенограмм, как и Полине Ивановне.  А потом ушел на работу в поликлинику ближе к дому врач-рентгенолог стационара Станислав Богданович Янишевский, и у нас появилась вакансия врача. 

Узнав об этом, ко мне подошла Галина Платоновна Шабурова, врач-терапевт одной из наших поликлиник, которую я знал еще в студенческие годы, потому что мы вместе играли в волейбол, защищая честь своих курсов. Она попросила походатайствовать перед Лазаркевич и главным врачом Яковлевой, чтобы её взяли на эту вакантную должность.  Почему она подошла ко мне, а не к заведующей отделением или к главному врачу? По двум причинам. Первая - мы давно знали друг друга, и уважали. А вторая - к этому времени я хоть и занимал рядовую должность врача, но был парторгом больницы и успел заработать какой-то авторитет. 

Когда я подошел с этим вопросом к Лазаркевич, та сказала, что через полгода она уходит на пенсию по достижению 45-летнего возраста (у рентгенологов льготная пенсия, у мужчин с 50 лет, а у женщин с 45 лет), и бразды правления передаст мне, так что я и должен подбирать себе кадры.  Поэтому я передал свой разговор с заведующей главному врачу, с которой мы работали в тесном контакте, и Шабурова стала нашей сотрудницей. А когда ушла на работу в городскую психбольницу врач из поликлиники Надежда Ивановна Ровенко, Шабурова привела еще одну волейболистку и подругу с институтских времен, Ларису Алексеевну Полуротову, и наш штат был укомплектован полностью.  Причем вместо пенсионеров молодыми и перспективными кадрами. К тому же спортсменками, что я особенно ценил.

К этому времени Лазаркевич ушла на пенсию, но продолжала работать в стационаре. Мы с ней просто поменялись местами. Это было и хорошо и плохо одновременно. Хорошо, потому что я мог всегда использовать богатый опыт Людмилы Станиславовны, а  плохо - потому что  она обычно встречала в штыки все мои начинания,  обычно продуманные и взвешенные. Все разрешилось само собой. Я уехал на 2-х месячные курсы повышения квалификации в Москву, а Лазаркевич уволились из больницы и ушла работать на место Ровенко в горпсихбольницу.  Совсем молодая и неопытная Шабурова осталась одна в кабинете. Нет, ей помогала Полуротова, но такая же молодая и неопытная.  Шабурова в панике связалась со мной в Москве, я позвонил главному врачу с предложением приехать, не завершив обучение, но та запретила это делать, мол, ничего страшного не произойдет, если будет допущены парочка-две диагностических ошибок. Тогда я связался по телефону с Полиной Ивановой и попросил её уделять большое внимание работе кабинета и оказывать помощь Шабуровой. Попросил её переговорить с Екатериной Даниловной, чтобы та взяла на себя диагностику заболеваний костей и суставов, чтобы разгрузить Шабурову.  Та обещала это сделать, и просьбу мою выполнила.

Яковлева оказалась права - ничего страшного не произошло, но зато я приехал, обогащенный новыми знаниями и идеями реорганизации работы рентгеновского отделения на современный лад.  Дело в том, что в Москве я познакомился с организацией рентгено-эндоскопического отделения в МОНИКИ, и мне это очень понравилось. А так как я, а потом Шабурова и Полуротова  уже занимались эндоскопией (по своей специальности совмещать мы не имели права из-за вредных условий), это очень подходило нашей больнице. Тем более что вскоре должна было открыться новая поликлиника в Южном микрорайоне, где было 2 рентгеновских кабинета и 1 флюорографический.  Я уже занимался этими вопросами, подбором кадров и организацией работы. Травмпункт собрались перевести в поликлинику, в здании стационара не хватало места для аптеки, которую собирались  расширить за счет помещений травмпункта.

Мои предложения, изложенные в докладной записке на имя главного врача, медицинским советом больницы были одобрены, и вскоре появилось просто огромное по меркам рентгенологии отделение в составе 42 штатных единиц, из которых 12 - врачи.  Позже в отделение безболезненно влился персонал еще одного флюорографического кабинета другой, старой,  поликлиники, организованный на месте рентгеновского кабинета, для него площади хватило.

Екатерине Даниловне, которая жила недалеко от стационара, было неудобно ездить в Южный микрорайон, и она решила прекратить работать, возраст сказывался, к тому же требовался уход за внуком.  Мы устроили проводины заслуженного работника больницы, но с Екатериной Даниловной не простились. Он, как обычно, приходила на партийные собрания и заседания партбюро  больницы, членом которых являлась все годы, пока я работал в больнице.

А Полина Ивановна была моим первым помощников в организации работы такого большого отделения, разбросанного по трети территории Индустриального района города. Кроме этого, она была казначеем кассы взаимопомощи, которая была очень популярной в нашей больнице. Член совета наставников больницы, который организовала и возглавляла ставшая пенсионеркой Екатерина Даниловна Бацунова.

Но в поликлинике Южного микрорайона не остались без Агапитовых.  Туда перешел работать один из братьев, Борис Данилович Агапитов, он жил недалеко и ему было удобно добираться до работы. К тому же работа в травмпункте рентген-лаборантом была не каждый день, что для пенсионера вдвойне удобно. Летом можно ездить на дачу.

Но не только Борис Данилович стал работать в рентгенотделении в Южном микрорайоне. По просьбе Полины Ивановны я взял на работу её дочь Викторию, окончившую Хабаровский медицинский институт и мечтавшую пойти по стопам родителей.  Та прошла специализацию, и стала работать в поликлинике, так как вышла замуж и жила в Южном микрорайоне. Так в нашем отделении появилась младшая ветвь династии Агапитовых - Виктория Валентиновна  Широкова.   

А вот Валентин Данилович всю жизнь проработал в одном учреждении - детской противотуберкулезной больнице, что находилась недалеко от остановки трамвая МЖК в Хабаровске, недалеко от дома, где жила семья Агапитовых.  В том же микрорайоне ТЭЦ жила и Екатерина Даниловна с мужем, директором школы. 

Эта династия продолжала работать долгие годы уже после того, как я ушел на должность главного рентгено-радиолога Хабаровского края.  Но я продолжал навещать своих коллег и в стационаре, и в поликлиниках, даже после того, как пошел на повышение - стал заместителем заведующего отделом здравоохранения  Хабаровского крайисполкома.

Ничто не вечно под Луной. Ушли в мир иной Екатерина Даниловна и её муж. Я присутствовал на похоронах и поминках.  Умер Валентин Данилович, который прекрасно играл на баяне и был с нами во время всех застолий.  Умер и Борис Данилович, а вот Полина Ивановна жива, я знаю об этом из писем и Виктории Валентиновны, и младшей дочери Натальи Валентиновны, с которым на связи в "Одноклассниках".  А на фото, что я вставил в заставку, Валентин Данилович с женой Полиной Ивановной и дочерью Викторией и внучкой.  Собрались идти на демонстрацию в 7 ноября, но вот какого года, не помню.  Где-то в начале 80-х годов сделана эта фотография.  Наше отделение много лет было в передовиках, поэтому почти все сотрудники ходили на демонстрации 1 мая и 7 ноября.

Вообще в медицине немало известных династий. Я не ставил своей целью перечислить их все, да это и не возможно. Ведь не только у академиков дети становились известными врачами. На моей памяти по Хабаровску четыре таких династии. Профессор С.И.Сергеев, чье имя носит краевая больница, имеет сына хирурга, правда С.С.Сергеев не работал в нашем крае. Бывший главный врач этой больницы А.В.Автухов тоже отец врача-рентгенолога В.А.Автухова. Зав легочным отделением М.И.Монин имеет сына Д.М.Монина, тоже врача-рентгенолога. А вот у профессора Г.Л.Александрович сын А.Г.Александрович хоть и окончил медицинский институт, но пошел в науку. Герой Социалистического труда, заведующая гинекологическим отделением краевой больницы З.В.Венцова имеет сына, врача-гинеколога, правда, я запамятовал его имя.

Есть дети-медики и у не таких известных в крае людей. Например, у сына главного хирурга КДВО Панасьяна сын тоже был хирургом, но потом ушел в ассистенты института.  И таких людей много. У того же В.Ю.Бондаря, бывшего директора Хабаровского центра кардиохирургии, сын стал кардиохирургом.  Вот и династия Агапитовых в Хабаровском здравоохранении тоже есть, хоть и не такая известная. И своим рассказом о ней я хотел восполнить этот пробела.