СОН

Мне снился сон: там буря небо крыла словами, что запрещены цензурой. И громко выла, словно дикий зверь - блохастый,  многозубый и опасный. И плакала - как малое дитя над неизбежно сломанной игрушкой, что в Восходящем сделана Китае. Мне снилась буря, безнадега, мрак. Я шла, чечеткой согревая тело, к маршрутной остановке за углом...
Внезапно (как бывает лишь во сне), машина появилась ниоткуда, звеня едва прикрытыми дверями, манящими в маршрутное нутро.  Приветствуя меня и восхваляя веселой музыкой, любимой в девяностых: про группу крови, розы на морозе, ботинки желтые и город золотой. Остановившись на скаку, со скрипом, замолкла; замерев предо мною, как в песне остановленное сердце. 
Взобравшись на переднее сиденье, расшитое шелками и камнями, сажусь надменно. Молодой шофер - в цилиндре норковом и бархатном костюме - склонившись, молвит: "Где он - твой шатер? Куда тебя везти, о, Королева? Даруй мне честь: диктуй подробный адрес, не забывая указать этаж. Я раб твой вечный в эксклюзивной шляпе, твой верный пес в сияющих доспехах. Мой белый конь домчит тебя до места. Что молвишь ты....? Какие, к черту, деньги? Металл презренный.... Двадцать пять рублей? О, Госпожа, твой взгляд неадекватный -  награда мне. И все богатства мира не стоят даже джинсовой  заплаты холщового, в заклепках,  рюкзака, что держишь ты на царственных коленях....!
                Тут ветер, что подслушал эти речи, вмиг охренел и дунул в паруса. Мы мчались. Вдалеке сияли горы. Стояли на коленях светофоры и на асфальте проступал узор. Неслись дома, дворцы и пирамиды Египетских богов; гондолы плыли по лужам, разгоняя голубей.  И кланялся суровый Колизей, сдвигая арки, и махал крылами орел железный  на двуглавой башне.... Вот - мой Дворец. Мой раб рулит крылами. Парим, взлетая на седьмой этаж....
Проснулась изумленная, в слезах - счастливых. За стеной, на кухне, подобно буре воет дикий зверь. И бьет хвостом и ввысь вздымает ноги, умышленно шурша остатком корма.  И то звенит железною тарелкой, то  бегает подкованною тварью, то жрет обои на заметном месте, сдирая их до заводских настроек. То, вдруг, в углу задумчиво присядет, и пряный, горько-сладкий запах мести струится нежно в воздухе вечернем....