Источник, Айн Рэнд. Отзыв эзотерика

"Весь мир против меня, иначе это было бы нечестно".

Читать этот огромный роман (в четыре раза больше стандартного) было наслаждением. Я окунался, погружался, меня захватывало полностью и несло, и останавливаться не хотелось. Честно признаюсь: каждый раз, когда мне приходилось сворачивать электронную книгу с экрана по зову других дел, я испытывал сожаление и печаль.

А протагонист Говард Рорк? Ведь он с самых первых страниц вызывает к себе океан симпатии. И знакомясь с ним ближе, мы всё больше и больше проникаемся к нему. Для меня Говард особенно близок, слишком много себя я слышу в его речах. Он эгоист, он индивидуалист, он клал на авторитеты, он имеет свой опыт и видение, он сам решает свою судьбу, он выстраивает свой путь и свою реальность, он фанатично и всеобъемлюще движется к своей цели.

А преданность Говарда своим идеалам, своей цели? Можно захлебнуться от белой зависти и восхищения. Скала! Кремень! Главный герой готов достичь своего или сдохнуть на пути к цели, на этой тропе войны за собственное индивидуальное место под солнцем, именно своё место. Он принимает решения за себя в своей жизни, и готов полностью нести ответственность за свои решения, поэтому после решения-действия у него нет сомнений, страхов и упрёков:

"— Если хочешь моего совета, Питер, — сказал он наконец, — то ты уже сделал ошибку. Спрашивая меня. Спрашивая любого. Никогда никого не спрашивай. Тем более о своей работе. Разве ты сам не знаешь, чего хочешь? Как можно жить, не зная этого?

— Видишь ли, поэтому я и восхищаюсь тобой, Говард; ты всегда знаешь.

— Давай без комплиментов.

— Но я именно это имел в виду. Как получается, что ты всегда можешь принять решение сам?

— Как получается, что ты позволяешь другим решать за тебя?"

Главный герой олицетворяет свой стержень, ту идею, что он несёт в мир, что является его основой и его жизненным девизом. Поэтому Говард искренен, честен и непосредственен в своих действиях, эмоциях и чувствах. Он цельный, он самодостаточный и гармоничный.

Говард — новатор, изобретатель, низвергающий отжившие традиции, мёртвой тушей движущиеся лишь по инерции, он своего рода санитар леса. Он один из тех, кто раздвигает грани известного, а это всегда непросто — прогрызать и расширять ментальное пространство человечества, ведь само человечество так уютно чувствует себя в привычном старом болоте. Главный герой и подобные ему бьются там, где остальных нет, остальные не добрались, они далеко внизу. Их не понимают, их не признают. На Олимпе холодно. Первопроходцы и Единицы, идущие практически в одиночку против всего мира. Они создают моду, тенденции, они задают темп и ритм будущему, они вырисовывают эскиз граней будущего человечества, пусть это долгое время может быть и не признано серой инертной массой которое чаще всего не знает, чего хочет и не имеет собственного мнения:

"— Надо считаться с людьми.

— Разве вы не знаете, что большая часть людей берет что дают и не имеет ни о чем собственного мнения? Вы хотите руководствоваться их представлениями о том, что вам надлежит думать, или своими собственными суждениями?

— Но нельзя же силой навязывать им свои суждения.

— И не надо. Надо только набраться терпения, потому что на вашей стороне здравый смысл — о, я знаю, что такого союзника на самом деле никто себе не пожелает, — а против вас просто бессмысленная, тупая и слепая инерция".

Главный герой страдает за свою приверженность идее. Хотя "страдает" — это громкое слово, потому что Говард Рорк достаточно хладнокровен, стойко переносит все тяготы и неизбежные побочные эффекты борьбы одиночки против толпы. Он достаточно здравомыслящ и отдаёт себе полный отчёт, на что он идёт. И готов к этому.

Волей-неволей неизбежно я начал отождествлять себя с героем романа Айн Рэнд. И вот Говард сидел в пустоте, без работы, в томительном тягучем ожидании заказов его архитектурного мастерства. Но тишина. Деньги заканчивались, накопились небольшие просрочки за аренду офиса и комнаты, телефон вот-вот должны были отключить за неуплату... И только я подумал, что нет, я не настолько принципиальный, как Говард — если мой труд в нынешней не самой плохой профессии (хотя бы не тошнит) станет невостребован, я с лёгким сердцем сменю работу, пойду грузчиком или курьером — как он сворачивает свою лавочку и идёт работать в каменоломню на стройку, обычным рабочим. Браво, Говард! Восторг и пиетет переполняют меня.

Айн Рэнд, она же Алиса Розенбаум, эмигрировавшая из СССР в США в 1925 году, вряд ли была в восторге от идеологии коллективизма, господствовавшего в красном совке. Это отразилось в созданной Рэнд философской концепции объективизма, сиречь рационального индивидуализма. Да, эта писательница ещё и философ. И роман "Источник" можно по праву назвать философским трактатом, в котором в художественной захватывающей форме показана проблема противопоставления частного и общего, индивидуального и коллективного.

Частное и общее — этот вопрос был и будет актуален всегда. На двух полюсах будут, естественно, уродливые крайности: высшая степень индивидуализма в масштабах общества может выродиться в анархию, высшая степень коллективизма — в тиранию и диктатуру, где будет лишь безликая масса и некий стержень, олицетворяющий эту массу и направляющий её.

Но противопоставляя индивидуальное коллективному, автор не бросается в крайность. Она устами своего героя показывает, что наиболее продвинутые единицы, Личности, индивидуальности являются движущей силой прогресса человечества, что в своём эгоизме, основанном на внутреннем источнике (а не на желании быть популярным у толпы любой ценой), делая что-то только для себя, при этом, оказывается, делают это с пользой для общества. Таким образом, вознося себя любимого к свету, заодно освещаем мир вокруг:

"— И кстати, спасибо за то, что ты, похоже, очень основательно подумал о моем комфорте. Здесь я замечаю многое, о чем раньше никогда не думал, но ты все распланировал так, словно знал мои привычки. Например, кабинет – самая важная для меня комната, и ты отвел ему доминирующее положение в доме. Это, кстати, видно и снаружи. И его соседство с библиотекой, удаленность от гостиной и комнат для гостей, чтобы я мог никого не слышать, когда мне этого не надо… и прочее в том же роде. Ты проявил ко мне большое внимание.

— Знаешь, — сказал Рорк, — я ведь о тебе вообще не думал. Я думал только о доме. Возможно, именно поэтому я и сумел проявить к тебе такое внимание".

Тут, кстати, можно проследить и старый добрый антагонизм альтруизма и эгоизма. Если возьмём условные обозначения, то окажется, что коллективизм у нас весь такой альтруистичный, а индивидуализм эгоистичен. Хотя для тех, кто глубже нырял в анализ данного вопроса, всё вполне очевидно: что эгоист, что альтруист действуют из эгоистичных побуждений. Нет истинных альтруистов, что творят "добро", а потом идут за угол и блюют от отвращения к себе и к этому роду деятельности в целом. Альтруист совершает деяния для других, потому что через этот способ он раскрывается, реализуется, он получает от этого удовольствие и удовлетворение, посредством этого он греет и растит собственное тщеславие и чувство собственной важности.

В общем, всё как всегда: эгоисты поносят альтруистов, альтруисты эгоистов, коллективисты — индивидуалистов, индивидуалисты не терпят давления коллектива. А прав (возможно) персонаж Нагиева, познавший Великий Срединный Путь, из шедеврального отрывка одного откровенно дерьмового в целом фильма.

Я не могу не упомянуть про секс, слишком уж он ярок в произведении. И там цепляет даже не сам бурный насильственный жёсткий обмен телесными жидкостями, а психологическая игра партнёров, которая происходит до и после этого. В двух словах: жила-была очень богатая девочка, избалованная и искушенная с самого детства. Закономерно, что жить ей, пресытившейся, было скучно и однообразно, особенно в кругу представителей слишком предсказуемого высшего света. Ей даже не хотелось секса, ей не хотелось мужчин. Она оставалась девственницей и в 25 лет. Девушка искренне считала себя фригидной. Звали её Доминик.

Проблемы с этим встречаются у женщин и в наше время. Причин может быть несколько: начиная от внутреннего отторжения мужского начала ввиду прошлого негативного опыта в этой жизни, эта нить может тянуться и из прошлых воплощений, это может быть нераскрытость, "зажатость" энергии Свадхистаны, или Лингандхи-чакры. Это может быть отсутствие резонирующего партнёра. Всегда есть свой выход, своё решение, исцеление. Может найтись тот, или та, что станет ключом, провернувшим чакру в нужную сторону, станет маховиком, что разгонит этот ядерный реактор до уровня оргастического большого взрыва, станет детонатором, который сумеет-таки подорвать этот долго лежавший склад боеприпасов. Условно говоря, если одному человеку с еле работающей Свадхистаной каким-то чудом встретится в близком контакте человеком с Везувием в чакре, с регулярным Большим Взрывом на пике, то рядом неизбежно подорвется всё живое, всё заработает. Так фригидные перестают внезапно быть таковыми, а бесплодные вдруг беременеют...

Говард Рорк встретил Доминик и каким-то внутренним чутьем и интуицией понял, что ей надо. А она впервые в жизни захотела мужчину, пока бессознательно, не отдавая себе в этом отчёта, не признаваясь себе самой. Она впервые встретила Мужчину, подобных которому никогда не было в её окружении. И Рорк взял её силой и жёстко отодрал. Изнасиловал. Не совсем буквально, а потому, что именно этого она и хотела, именно это, оказывается, ей и было нужно (у всех свои извращения). И она получила телесное удовлетворение. Ну и моральное вроде тоже. Потому что встретила Мужчину, на которого смогла посмотреть впервые не снизу вверх, а как на равного. В общем, её слова подтверждают, что ей было по нраву:

"— Если хочешь. — В голосе её зазвучала нотка деловитости, подчиняющаяся приказу с механической точностью. — Я хочу спать с тобой. Сейчас, сегодня ночью, в любое время, когда тебе заблагорассудится позвать меня. Я хочу твоего обнаженного тела, твоей кожи, твоего рта, твоих рук. Я хочу тебя — вот так, не впадая в истерику от желания, холодно и сознательно, без всякого достоинства и сожаления; я хочу тебя — у меня нет самоуважения, чтобы спорить с самой собой и делить себя; я хочу тебя — хочу тебя, как животное, как кошка на заборе, как публичная девка".

2022 год